Ты-мой мир.

159. …Вдохни меня, а я вдохну тебя На зависть всем, кто не любил до дрожи! Вдохни меня, а я вдохну тебя И пусть мурашки бегают по коже… /Саундтрек к к/ф «Другой»/ *** Ворота на виллу плавно открылись и черный Rolls-Royce медленно покатил по дорожке вглубь парка к уютной, укрытой от любопытных глаз вилле, на которой укрывалась от всех Аэлита в грустные времена. Молодожёны сидели на просторном сидении и всю дорогу целовались. А что ещё могла делать счастливая пара, сокрытая ото всех, даже от водителя и охранника. Каждый поцелуй доводил Юзуру до экстаза. Он боялся испортить причёску Аэлиты, чтобы не нарушить очарование образа, пока не наступит нужное время. Наконец автомобиль остановился, и двигатель перестал работать. — Пора, моя Аэлита! Идём! Она, ошалевшая от любимых губ, вышла из салона, опираясь на руку Юзуру. Охранник открыл дверь дома и внёс небольшие сумки с вещами. Их встретила горничная, давно ожидающая прибытия пары. Артур отослал её заранее всё приготовить. Она проводила их, показала, что есть перекусить, если проголодаются и разложила вещи. — Спасибо! Затопите камин, пожалуйста, и можете быть свободны. — Аэлита на правах хозяйки дала распоряжение. — Идём, мой Юзуру! Я покажу тебе место моего уединения! — она слабо улыбнулась. Юзуру последовал за ней. Вилла была небольшой. Двухэтажный дом был просторный и уютный. Устроенные вокруг парк и сад укрывал строение от любопытных глаз. Тишина, покой, уединение… В гостиной горничная разжигала камин. Аэлита подошла ближе к очагу и спросила: — А где наши три хранителя! — Они наверно в своей комнате, миледи… — Аэлита! Это ещё кто?! — Юзуру удивился. — Сейчас увидишь… Аэлита стала звать: «Хосико, Ирбис, Тимур! Мальчики мои, где вы…» Через несколько секунд один за другим гордо вышагивая, подняв шикарные пушистые хвосты, вышли три великолепных сибирских кота — этакие три рыси в миниатюре. Юзуру аж присел от удивления. — Вот, мой Юзуру, знакомься! Этот с самым пушистым хвостом и широкими лапами- Ирбис. Второй с бабочкой по бокам и тоже широкими лапами -Тимур! А вот этот с зелёными раскосыми глазками, большой такой и пушистый — сладкий Хосико! Юзуру опустился на колени. Коты подошли обнюхать нового человека. — Вот! Дай им вкусняшку, и они примут тебя в свою стаю. Аэлита протянула небольшой пакетик с вяленным мяском индейки. Коты, как по команде, стали тереться боками, хвостами о Юзуру, понимая, у кого вкусное лакомство. — Боги! Они такие классные! Что это за порода? — Сибирская! Я их из Сибири привезла. Не хотела разлучать! Видел бы ты их мать! Волшебная, просто сказочная кисонька! Юзуру уже лежал на полу, ласкаясь с котами. Хорошее воспитание котов и уход сделали своё дело. Коты были просто очаровательны! — Жаль не могу с ними долго играть! Аллергия! — А это аборигенные кошки, и на них не бывает аллергии. Не волнуйся! Иначе бы я их увела в гостевой дом. — Ах как здорово! Я так люблю кошек! — Знаю! И ты можешь насладиться играми с ними. Идём дальше? Не волнуйся, они пойдут за нами теперь. И правда, коты следовали за ними, распушив хвосты. Аэлита показала свой рабочий кабинет. — Вот тут я писала свои диссертации… Защищать буду в июне… Юзуру рассматривал кабинет, поглядывал на Аэлиту. Они шли дальше. — Тут мой маленький спортзал…тут гостевые спальни… — А твоя… — На втором этаже… Идём… Аэлита вела Юзуру за руку по широкой винтовой лестнице. Они вошли на второй этаж. — Вот… Моя келья… Аэлита отворила дверь, и сама удивилась, как преобразилась её спальня. Оказывается, пока шла церемония, в спальне произошли кардинальные изменения. Новая кровать была широкая, а красивый полог над ней спадал мягкими волнами. Красивая мебель редкой породы дерева, мягкие пуфики, скамеечки и диванчики, красивое зеркало и светильники. А ещё цветы! В больших напольных вазах! Ирисы, нарциссы, и, конечно, любимые ею пионы! — Ох… Надо же… Обновили всё… — Аэлита изумилась сама. Она заглянула в ванну. И там произошли перемены. Обновились зеркала, добавились принадлежности и разные мелочи. Всё было сделано для молодой семейной пары. — Ну как тебе? — Аэлита спросила тихо, стараясь скрыть и своё изумление. — Прекрасно! — Ты хочешь принять душ?.. — Я бы у камина посидел, хоть полчасика… А перед отъездом мы же ополоснулись, ведь натанцевались и наигрались… — Тогда идём… Они спустились в гостиную. Камин уже был растоплен и свет огня наполнял комнату. Юзуру огляделся вокруг. Аэлита поняла, что он ищет что-то, что можно положить на пол перед камином. — Сейчас, погоди. Она принесла из гостевой спальни два толстых пледа. Юзуру подхватил её ношу. — Сиди, я сам принесу. Он вернулся с четырьмя подушками, разбросал их напротив камина. — М-м-м… как в Сочи… — Да-а-а… Иди ко мне! Они присели рядом. Аэлита собралась было сбросить туфли, Юзуру заметил и сам разул свою жену. — Так лучше? — Да! Хорошо. Отчего-то Юзуру оробел. Аэлита понимала его. И чтобы как-то сгладить неловкость, она заговорила первая. — Юзуру! Скажи, а как получилось, что ты меня заметил, тогда в Ницце… — М-м-м… Это невозможно было не заметить! Ты уронила платок, перчатки, карты памяти прямо на лёд… И так махала руками, что не заметить было невозможно. — Да! Надо же, ты даже помнишь все вещи, которые упали с бортика… Но два других фигуриста проехали мимо! — И хорошо! Иначе бы я тебя не увидел. Я подъехал и подал твои вещи. Тут я и увидел твои глаза! И больше никогда их не забывал! — А я помню твоего Ромео… Это было грандиозно… — А я помню, как ты махала мне на церемонии награждения, посылала воздушные поцелуи… Я увидел тебя, так обрадовался, что чуть не затормозил всех у твоей трибуны… Аэлита приласкала Юзуру по голове, он немного расслабился. — О! Давай-ка тебя разую… А то ты мои туфли снял, а сам сидишь на краешке. Аэлита переместилась ближе и ловко расшнуровала красивые туфли мужа. Сняла по очереди и поставила в стороне. — Вот! И тебе полегче. Юзуру поцеловал её руки. — Милая! А ты помнишь наш первый поцелуй? — Да! В Сочи! На горе! Тогда-то я поняла, что окончательно и бесповоротно пропала… Меня тянуло к тебе, как к магниту. А руки твои просто волшебные… Юзуру окончательно избавился от нахлынувшей на него робости, уверенно привлёк её к себе и поцеловал. Они устроились поудобнее перед камином, почти так же, как в Сочи. Только сейчас им можно было всё, чего они не могли себе позволить в тот памятный для обоих день. Юзуру понимал, что очарование того момента уже давно позади. Рядом с ним была молодая женщина, чья магия раскрылась благодаря его терпеливому и деликатному отношению. — Милая, пойдем?.. — Юзуру отпустил Аэлиту, готовую уже отдаться ему тут же у камина. — Ох… Юзуру… Ещё минута, и я бы не устояла… — Девочка моя сладкая! Я твой целиком! Идём, я помогу тебе раздеться… — Погоди… Возьмем из холодильника свежую воду… В кухне из огромного холодильного шкафа Аэлита достала воду. Юзуру заглянул из-за плеча, чтобы оценить, тяжёлая бутылка или нет. — Ого! Тут клубника! — Хочешь? Юзуру поскрёб лоб, показывая, насколько труден выбор. Аэлита рассмеялась и достала вазочку с ароматными ягодами. — Люблю клубнику…- Юзуру улыбался, как чеширский кот. — Так же сильно, как меня? — это был провокационный вопрос. Юзуру хмурился, чесал лоб, а Аэлита смеялась. — Смейся-смейся! Вот обещаю тебе, что куплю два ведра клубники, растолку её в пюре и вымажу тебя всю, и буду медленно-медленно слизывать… — он говорил с придыханием, смотря на Аэлиту взглядом этакого эротомана. Она рассмеялась. — Хм!.. А ты гурман… м-м-м… Но ты не забывай, что и у тебя будет вкус клубники… — тут уже Аэлита провела кончиком язычка по верхней губе, от чего Юзуру буквально прошило током и затрясло. Они прекрасно поняли, о чем шла речь… После такого обмена эротическими фантазиями оба едва стояли на ногах… Аэлита налила из кувшина воду в хрустальный бокал и подала мужу. Рука его дрожала. Юзуру залпом осушил бокал. Аэлита же пила медленно, смакуя свежесть, смотрела на мужа. Он был просто загипнотизирован! Смотрел неотрывно, как нежные губы приникли к чистому хрусталю, а вода медленной струйкой исчезала из бокала. Юзуру готов был упасть в обморок! Такую Аэлиту он ещё не видел! — Ох! Напилась… Что ж… Пойдём… А пока по дороге расскажи мне, а что случилось тогда с моим номером телефона? Юзуру сло-о-ожно было переключить мозг! Несколько шагов он просто молчал, прижимая холодную бутылку к виску. Она взяла его под руку. — М-м-м… я его потерял…должно быть выпал листок, а я не заметил… Зато заметил, что прошло 2 года моей жизни без тебя… Я же говорил… Прости!.. Аэлита прислонилась головой к его плечу. Было очевидно, что этот эпизод приносит ему печаль. — А ты как эти два года провела? — Обычно. Учёба, лыжи, тусовки… — А парень был? — Был… — И как он тебе? — Так финал тебе известен. Юзуру рассмеялся. Эротический шторм утих, оставил смутные отголоски. Юзуру вдруг вспомнил, как он принимал душ после банкета в Ницце, и на щеках заиграл румянец смущения. — Юзуру, а почему ты покраснел? Видимо вспомнил что-то непристойное из своей юной жизни? — Аэлита хитро прищурила глазки, искоса поглядывая на него. — Да уж… Но это личное! — Ах ты хитрый жук! Личное, значит?! Ну расскажи!.. Я никому не скажу… — Аэлита тёрлась носом об руку, преданно заглядывала в глазки… — Сейчас поднимемся, расскажу… может быть… — Тогда ускорились!.. Я сгораю от нетерпения…- Аэлита ускорила шаг и торопила Юзуру. Они вошли в спальню. Аэлита поставила воду и бокалы на столик, так чтобы случайно не опрокинуть. — Всё! Мы в спальне! Рассказывай! — она потёрла ладошки. — Садись! Я тебе помогу причёску разобрать… Ты же не будешь так спать? — Ой! Точно… И правда… Спасибо… — Аэлита села на удобный стульчик перед туалетным столиком, — только ты рассказывай, пожалуйста. Юзуру осмотрел её прическу. Мелкие заколочки-невидимки, маленькие едва заметные шпилечки, и крупные, украшенные настоящим жемчугом, создавали неповторимую и красивую прическу. Юзуру с трепетом коснулся её волос и начал разбирать, медленно освобождая волосы от плена заколок и шпилек. — Рассказывай… — Аэлита вкрадчиво прошептала. — Я тогда вспоминал о тебе… — И всё?! Тогда почему краснеешь? — Потому что тогда я понял, что влюбился…и сильно… Аэлита капризно поджала губки, понимая, что большего Юзуру не скажет. Юзуру вытаскивал из волос заколки, отдельно раскладывал по видам. И вот волосы, освобождённые от конструкции, вольготно рассыпались по плечам Аэлиты. Они смотрели друг на друга в зеркало, пока Аэлита плавно не повернула стульчик и не оказалась лицом к Юзуру. Её взгляд снизу обволакивал и манил. Юзуру не мог оторваться от её волос, наслаждался упругими завитками крупных локонов. — Разреши?.. — Аэлита тронула пальчиком красивую пряжку брючного ремня. — Да… — Юзуру выдохнул, понимая, что надо собрать всю волю, какая осталась. Аэлита аккуратно расстегнула ремень, который служил скорее дорогим аксессуаром, чем поддержкой, потому что брюки сидели, как влитые. Ремень змеёй скользнул по тонкой талии Юзуру и упал в стороне. Аэлита пронаблюдала за тем, как выскользнул ремень из её рук. А Юзуру ждал… Но Аэлита изящно сложила руки на коленях, самым невинным образом. «Игра?.. Ты хочешь играть?.. Хорошо…» Юзуру проговорил про себя, прищурился и улыбнулся. — Разреши?.. — теперь он задал этот вопрос, проведя мизинцем по застёжке жемчужного колье. Аэлита кивнула. Юзуру осторожно расстегнул драгоценную застёжку, не забыв придержать украшение. Нежная шея освободилась от тяжести драгоценностей, и Юзуру осторожно приник губами к манящему изгибу. Аэлита вздохнула шумно, инстинктивно наклонила голову набок. У Юзуру дрогнули руки, когда он увидел за россыпью волос нежное ушко со свисающей жемчужной каплей. Он рассмотрел застёжку на серьге и, стараясь не причинить неудобство, расстегнул замок. Аэлита наклонила голову на другую сторону, подставляя другое ушко. Серьги были сняты, а теплые губы уже касались нежной мочки. Аэлита снова шумно вздохнула. Юзуру протянул ей руки «Иди ко мне!..» Аэлита поднялась. Он сам положил её руку на планку рубашки, показывая, что разрешает ей расстегнуть её. Она подняла свои умопомрачительные глаза на него. В его ушах, казалось зашумел лес… Аэлита расстегнула все до одной пуговки на рубашке, вынула драгоценные запонки и спустила её с идеальных мужских плеч, и провожая её взглядом, опустила на спинку стула, на котором сидела. Юзуру стоял перед ней с обнаженным торсом. Ей казалось, что она выпила не воду, а как минимум половину бутылки шампанского, потому что Юзуру сейчас был красив, как никогда, разве что тогда, на озере. Но здесь, в изысканной спальне, с приглушённым теплым светом ночника он был похож на божество, чудом оказавшегося в человеческом облике. Юзуру заметил, что Аэлита качнулась, теряя равновесие. — Ш-ш-ш… Моя девочка… Не бойся… — он одной рукой обнял её за талию, другой откинул её волосы с шеи и приник губами к ключице. Тихий стон был ответом на поцелуй. Опьянение нарастало, когда Юзуру оторвался от неё. Аэлита остатками разума понимала, что нужно самой раздеться. Но ей так хотелось самой избавить Юзуру от одежды. — Юзуру… можно я тебя раздену… — она помутневшими глазами посмотрела ему в глаза. — Да… Я хочу, чтобы ты меня раздела… — его голос звучал тихо, и немного успокоил, и отрезвил. Аэлита усадила его на мягкую узкую скамеечку, присела, чтобы снять с ног носочки. Юзуру отметил про себя, что она не разбрасывала его одежду, а осторожно складывала, словно отдавала дань уважения одежде своего возлюбленного. Она подала руку, прося его подняться, чтобы освободить его от брюк. Аэлита старалась не надавливать излишне нарочито на пуговку и крючочек на поясе брюк. Едва заметным движением она опустила застёжку молнии. Это абсолютно невинное и деликатное движение оказало просто магическое действие! А Юзуру был на грани! И ведь она даже не коснулась его сквозь одежду! Она скорее раздевала его, как мать раздевает ребёнка, но это была его Аэлита. Та, которая своим дыханием доводила его до пика наслаждения в больнице, сохраняя невинность и чистоту! На ногах у Юзуру ещё не сошли синяки, полученные от падений на чемпионате мира. Особенно большой кровоподтёк был с внешней стороны у колена и на бедре. Синяки изрядно потемнели, были лиловыми, что означало, что лопнул крупный сосуд. Аэлита видела эти синяки ещё в Хельсинки, и помогала смазывать специальным бальзамом. — Ты взял бальзам?.. — Ага… — Юзуру сорвавшимся от возбуждения голосом ответил жене. — Я смажу синяки?.. — Да. Пожалуйста… — Юзуру продолжал сидеть в одних боксерах. Аэлита достала тюбик с бальзамом и присела у ног Юзуру, аккуратно нанесла и втёрла в кожу целебную мазь. Подушечками пальцев, легкими касаниями убедилась, что мазь впиталась хорошо. Юзуру протянул ей руку «Я же уже раздет. А ты в платье…» — Надо как-то решить эту задачу… — Аэлита перебросила волосы с одной стороны на другую. Юзуру поднялся. — Девочка моя… Я не железный… Аэлита качнулась к нему. Он был такой тёплый, такой родной. Ей всё ещё не верилось, что она его жена, Аэлита Ханю-Конте… Рваное дыхание, скорее всхлип, было ответом на его слова. Юзуру понял, что и ей нелегко принять опьяняющую действительность. Счастье бывает тяжелым! Он знал, что от волнения её спасает его голос. — Аэлита… Моя маленькая птичка! Сладкая моя ягодка… Я так счастлив с тобой, что не вижу ни дня без тебя. Рядом ли ты, занята ли, или я занят… Но теперь я уверен, что после всех дел я вернусь к тебе, и ты вернёшься ко мне из всех краёв и далёких стран. А то, что у нас с тобой будут дети, красивые, как ты, просто наполняет меня такой радостью, что сравнится, разве что с сегодняшним днём… — Мальчик мой любимый! Родной мой Юзуру… Я не могу не касаться тебя, не могу не целовать тебя… Я сошла с ума, прости… Просто не могу насмотреться на тебя!.. Это ты, Юзуру! Ты! Моё легкокрылое счастье! Радость моя тихая, и моё тёплое дыхание!.. Ох… Она уткнулась лицом в его грудь. Юзуру погладил её по голове. — Тише… Тише… Сейчас я расстегну твоё красивое платье и тебе будет ещё теплее… Я обещаю… Его руки огладили её спину, нащупали язычок молнии и аккуратно опустил его до самого низа. Платье было по фигуре, и молния заканчивалась ниже поясницы. Юзуру ладонями провёл по плечам Аэлиты, спуская кружевной наряд с хрупких плеч. Платье с шелестом опустилось на пол. Аэлита осталась стоять в чулках и трусиках. Платье было с вшитыми вставками, и бюстгальтер был не нужен. Юзуру от неожиданности замер, заворожённо смотрел на свою жену. — Мы с тобой одинаково раздеты… — Аэлита робко пролепетала шёпотом. — Не совсем… Сейчас… Это была нелёгкая задача — до предела возбуждённому мужчине справиться с тончайшими чулками, чтобы не порвать их! Юзуру отогнул кружевной манжет чулка и скатил его к стопе, аккуратно вынул ножку Аэлиты. Осталось справиться со вторым… Мурашки бежали по всему телу у обоих. Аэлита пожалела, что не осталась у камина. Там было бы теплее… Всё. Юзуру справился с тонкими чулками. Он откровенно рассматривал Аэлиту. У него кружилась голова. — Юзуру… Тебе не холодно? Что-то я зябну… — Прости… Юзуру прижал её к себе. Наконец она ощутила всем телом, грудью, его тепло, заботу… Нежно-нежно он поцеловал её за ушком, она ответила. Потёрлась щекой. Он нашёл её губы… Именно это послужило тем спусковым крючком, тем самым камнем, который сдерживал всю мощь камнепада, той самой снежинкой, от которой срывается лавина. Юзуру, на сколько мог, контролировал себя, ощущая, что его возлюбленная сильно взволнована. Только как можно держаться, сохранять хладнокровие, когда в твоих руках нежная, податливая девушка, желанная до ломоты в висках, от обнаженного тела которой можно всё закончить, так и не начав! — Это ты… ты… Боже мой! Мой Юзуру… Любимый мой… — Твой… твой…сладкая моя… радость моя… Иди ко мне… Возьми меня, девочка моя… Нет меня без тебя!.. Ты — мой воздух, которым я дышу свободно… Я отдаю тебе себя… — Я — твоя… И нет меня без тебя… Его губы накрывали её глаза, щёки, губы… Его руки! О, эти руки — крылья!.. Нежные и сильные… Как и когда они избавили её от последней кружевной преграды, никто не понял, как не было понятно, куда испарились уютные боксеры, которые стали невероятно тесными от нестерпимого возбуждения. Юзуру уже изнемогал! Он присел на неширокую мягкую скамеечку, оседлав её. — Иди… иди сюда…ко мне… Иначе мы упадем… Хорошая моя… единственная… Она гладила его, словно хотела запомнить руками, губами, впитать его запах, ощущать его вкус, утоляя жажду! По телу разбегались мурашки, а прикосновения к нежным местам электрическим разрядом били по всему телу… Аэлита последовала за ним и устроилась напротив, сев также, как и он, верхом на скамеечку. Он притянул её ближе. — Хорошая моя… тебе удобно?.. — Да… в твоих руках мой дом… Аэлита покрывала поцелуями его лицо, шепча: «Хороший мой… Нежный мой…хочу быть с тобой…любить тебя… Она поцеловала его глубоко, язычком задевая нёбо. У Юзуру закружилась голова. Он приподнял её за ягодички и мягко опустил на себя, нежно проникая в её горячую глубину. Аэлита в этот момент была возбуждена так, что в ушах звенели колокола, а перед глазами металось пламя! Она вскрикнула от пронзившего её наслаждения проникновения, как не кричала в их самый первый раз! Это был не крик боли! Это был крик радости! Радости обладания! Радости соединения! Радости, что отдаёт себя самому дорогому человеку! И нет больше преград между ними! Жаркие ласки, поцелуи гнали их на край бездны! Юзуру безотчетно рвался ей навстречу, со стоном, переходящим в крики, чуть стихая, когда целовал её губы, плечи, когда жадно приникал к её груди, слегка покусывая такой невероятно вкусный сосочек. Аэлита металась в его руках! И когда он в очередной раз прижал губами возбуждённую ягодку соска, Аэлита взорвалась мощным оргазмом! Она выгнулась дугой, как туго натянутый лук, прижимаясь лобком так, что внутри он задевал нечто такое, от чего звёзды сжимались в одну точку до предела возможности и взрывом рассыпали на огненные искры. Его радости не было предела! Видеть, ощущать, как твоя любимая наслаждается в близости с тобой дано не всем! Открытая, жаркая, страстная! Она не скрывала свою страсть, открыто наслаждаясь его силой, его ласками. От этого жгучего коктейля терялось сознание! — Жена моя… Девочка моя любимая… Люблю тебя… Умру за тебя… — Ах… Юзуру… Юзуру… Её сотрясала сладкая судорога на грани боли. Он чувствовал всю мощь её наслаждения и невероятное удовольствие. Эта радость наполнила его, и он вздрогнул, и с протяжным стоном бросился следом за любимой в горячую лаву, заполняя её и освобождаясь! Они не дышали, замерев друг у друга на плече в сладкой коме оргазма… Это была почти смерть, сладкая и прекрасная! Все чувства сдуло, сорвало, оставив чистое сознание! Лишь души соединились в одно целое и ждали своё возвращение в это новое, только что рожденное общее для двоих единение… Отбушевавшая буря страсти принесла облегчение обоим, как тихий дождь после грозы… Шторм уходил, оставляя омытые ливнем просторы, и сияющая радуга была наградой после стихии… Дыхание возвращалось не сразу. Первым вздохнул Юзуру, едва приходя в себя, он чуть приоткрыл глаза. Аэлита приникла к нему и буквально висела на его плече. Он знал, что она не любила, когда он отстранялся после близости. Вот и теперь Юзуру обнял её нежно, прижимая к себе, чтобы она могла успокоиться, прийти в себя, находясь в его руках. Он услышал её слабый вдох. Аэлита оживала. И вот её горячие руки легли ему на спину. Она крепче прижалась к нему, пряча своё счастливое лицо у его шеи. Они освободились от напряжения и предались роскоши медленной любви… — М-м-м-м… Девочка моя… Аэлита… Жена моя… тебе не холодно? Ты не озябла? — Нет… Люблю тебя… — это всё, что она могла вымолвить сейчас. Он поцеловал её в шею. Волоски прилипли к влажной коже на шее. — Я так счастлив с тобой… Как же я люблю тебя… — Ты удобно сидишь? — Не волнуйся… Приходи в себя… И я понесу тебя купаться… — Угу… Немножко посиди со мной… Я люблю чувствовать тебя… Как ты угасаешь… Это так приятно… После всего… — Спасибо, что любишь меня… — Люблю тебя всего… Каждую твою родинку, складочку, венку… Синячки твои люблю, болею за них… Мальчик мой волшебный, ласковый мой… Целовать тебя люблю всего… И маленькое маковое зёрнышко там люблю…оно такое нежное, маленькое… хочется его целовать… — Ох-х-х… ты так сладко все рассказываешь, что я готов похоже снова… Аэлита почувствовала, как дрогнул его пенис, отчасти находясь внутри её лона. Она прикусила его мочку уха и пролепетала. — Может мы ополоснёмся и перейдём на кровать?.. — А ты хочешь? — Мне так хорошо! Но там ты не замерзнешь… Да и я смогу найти мою любимую маковку… — Ну хорошо… Тихонечко… Держись за меня! Вот! Ножку сюда и ко мне на ручки! — Юзуру ловко перекинул её ножку, сел ровно и подхватил её на руки. Под теплым душем он сам ухаживал за ней, ополаскивал, смывал пену, не обойдя своим вниманием все интимные места. Аэлита прикусывала губу, но отдавалась его нежным рукам, позволяя ему проявить любовь и таким своеобразным образом. — Мой хороший… А ты мне разрешишь поухаживать за тобой? Юзуру кивнул головой. Доверие. Он доверял ей себя. Аэлита также бережно ухаживала за ним. Помыла подмышки, грудку, животик. Мягко и бережно купала нежные волоски внизу живота. Юзуру позволил ей искупать и свои интимные места. Она нежно сдвинула кожу с головки и ополоснула мягкой струйкой, мизинчиком промывая складочки. Юзуру жмурился, как кот. — Тебе неприятно? — М-м-м… я буду просить тебя так делать почаще… — А ты сам так не купаешься? — Купаюсь всегда… Но одно дело-сам… Другое-ты… Поскорее бы обнять тебя… Чистые и слегка возбуждённые они вернулись в спальню. Вдвоём сняли с огромной кровати покрывало. Юзуру всё проверил, разложил подушки. — Падай! Аэлита рассмеялась и, подпрыгнув, с размаху плюхнулась на кровать на спину. — Класс! Теперь я! Юзуру разбежался, намереваясь прыгнуть на неё сверху. Аэлита забарахталась с испуга: «Не-е-е-ет… Только не на меня!.. А-а-а, боюсь! А-а-а!..» Юзуру всё равно подпрыгнул и полетел, но каким-то чудом приземлился чётко рядом. Аэлита зажмурилась. Открыла глаза. Он лежал на животе, изображая морскую звезду! — Ах ты ж хитрец! — Аэлита оседлала его. Юзуру замычал, чувствуя, как его поясницу коснулось её горячее межножье. Он сгруппировался и лихо развернулся под ней. — Ай! Ай! Ты так оторвёшь все свои торчащие местечки! — хохотала Аэлита. — Так! Ты же мечтала о маковом зёрнышке! Я весь чистый до скрипа! Ищи! Аэлита запрокинула голову, смеялась. — Сейчас-сейчас! Найду! Заберу себе… — Забирай! Всего! Целиком… — Юзуру закинул руки за голову, показывая, что его тело в её распоряжении полностью! Вот оно! Маленькое черное пятнышко у основания справа, прячется среди черных волосков! Не обращая внимания на стоны, вздохи, писки, Аэлита дарила всю свою любовь! Она обожала его тело! Поклонялась его мужской силе и стати во всей красе! — Ты такой красивый! До невозможности! У меня даже дыхание перехватывает! Я так соскучилась по тебе! Мой Юзуру… Я так люблю тебя!!! Он слушал её, слышал, стараясь не спугнуть очарование момента неловким движением. Голова шумела от нахлынувших чувств! Всё его тело превратилось в объект обожания. Он чувствовал, как её губы касались груди, живота, переходили ниже пупка, обходя напряжённую плоть. Возвращались снова с другой стороны. Юзуру дышал часто, покусывал губы, иногда даже прикусывал посильнее, чтобы сбить накал от нахлынувшего сильного возбуждения. И в какой-то миг он почувствовал теплое прикосновение сначала у основания пениса. Потом ощутил, как горячими губами она слегка втянула кожу там, где венка выступала гораздо сильнее! Боже! Это было не с чем несравнимое ощущение! Он постанывал, замирал, забывал дышать, снова вспоминал о дыхании и со стоном отдавался власти своей возлюбленной! Не принуждая, не прося! И она любила его! Нежно и бережно целовала, касалась язычком, осмелев, тронула нежную уздечку. Юзуру трепетал, готовый изойти тут же! Он со стоном прошептал её имя, находясь на грани потери сознания. Аэлита понимала, что он держит себя в рамках. А ей хотелось, чтобы он отпустил себя! — Юзуру! Ты такой трепетный, такой вкусный! Я просто с ума схожу, чтобы не потерять сознание! Я так люблю тебя! Хочу тебя, желанный мой! Её горячий шёпот, горячее дыхание так заводили, что хватило несколько нежных прикосновений губами и влажным язычком, чтобы добиться своего. Юзуру пришёл со стоном! Распростертый на большой кровати, свободный и горячо любимый! Он выстанывал её имя во время своей кульминации! Аэлита наслаждалась вместе с ним, осознавая, что её любимый доверял ей безраздельно!!! — Хороший мой… Любимый… Счастье моё… Она аккуратно прикрыла его мягким полотенцем и прилегла рядом, чтобы поцеловать своё сокровище! Он зарылся носом ей в грудь. — Боги! Ты-невероятная! Прости, что я был сейчас не с тобой… — М-м-м… Что ты!.. Я так счастлива сейчас! Если тебе хорошо, то это значит, что моя любовь сильная… Люблю тебя, счастье моё! Юзуру подтянулся, чтобы поцеловать её… Она тоже была возбуждена, но понимала, что Юзуру нужен отдых… Она хотела уложить его удобнее, но Юзуру присел на кровати. — Ты полежи, моя сладкая! Я ополоснусь… а то липкий… — он покраснел. — Ладно… Иди… По пути водички захвати, пожалуйста… А я получше кровать разберу… Она навела порядок на их кровати и устроилась на своём месте. Ей вдруг вспомнилось, как она пряталась тут одна. Сколько слёз пролила в подушки. И вот сейчас её невероятное счастье было с ней. Ей верилось и не верилось! То ли хотелось плакать, толи смеяться… Из размышлений её вывел вернувшийся муж. — Вот и я… А ты тут как? — Скучаю… — А я вижу… Твои глазки влажные… Ты хотела поплакать?! — Юзуру устраивался рядом в постели. — Нет… — Ну как нет?.. Твои глаза не врут… Иди ко мне сюда… Малышка моя… Аэлита устроилась в уютном кольце его рук, положила голову на грудь. Юзуру гладил её по спинке, успокаивал. Они быстро согрелись вдвоём под лёгким шёлковым одеялом. — Поспи, мой родной… День был волнительный очень… — Я не смогу уснуть, пока ты не уснёшь… — Тогда расскажи мне, а как ты меня нашёл в Сочи? Я ведь так толком и не поняла… — Я, когда увидел тебя с флажком за турникетом, чуть было не выпрыгнул со сцены! Почему с японцами? Почему здесь? В Сочи? Как? Откуда? — Мы ж спонсорами были… Естественно, пошли фигурное катание смотреть… — Ты на меня сильно была сердита за то, что не позвонил? — Ждала… А потом перестала… Поняла, что что-то видимо произошло… Ведь это я тебе номер насильно всунула… Ты же мне свой номер не дал… Правила! — Я-балбес! Молодой балбес! Ты, как сказочная принцесса! — И всё же! Как ты меня нашёл? — Я, когда со сцены ушёл, сразу к Брайану. Меня все теребят, а мне надо срочно было до Брайана добраться. Я его просил! Точнее, он заметил, что я ищу тебя! Спросил. Вот я ему и сказал, что надо найти тебя… А уж как это сделали, даже я не знаю… — Меня девушка русская нашла… Просто шла в толпе и звала по имени. Я откликнулась… — А я так нервничал, когда ждал тебя на Розе Хутор… Честно сказать, думал ты не придёшь… — Почему? Я хотела тебя поздравить с победой и узнать, почему ты мне не позвонил… — А почему ты меня в гости позвала? — Так мне так хотелось тебя получше узнать… Ведь так мало было времени у нас… — Зато теперь я всегда с тобой! Узнавай меня сколько хочешь!!! — Ты ж мой хороший! — Скажи, а что ты делала, когда я улетел из Сочи?.. — А я думала, что умерла… — И я… Она прильнула к нему, удобнее устраивалась рядом с ним. Веки тяжелели. Оба задремали в тепле любви. *** Когда скрылись за деревьями красные габаритные огни Rolls-Royce, увозившего молодожёнов, Артур и Эмма пригласили всех продолжить праздник. — Господа! Дети наши уехали, оставив нам гору вкусных закусок, литры невыпитого вина! Неужели мы оставим всё! Хидетоши-сан, Юми-сан! Прошу вас! — Артур пригласил сватов в гостиную, где быстро был накрыт стол с легкими закусками, напитками. Эмма организовала камерную атмосферу, в которой каждый по желанию мог угощаться и беседовать, или просто отдыхать. Для гостей по-прежнему играли музыканты. А в зимнем саду среди тропических растений были уютные уединенные уголки. Эмма показала гостям оранжерею и предложила насладиться ночной апрельской свежестью под сенью пальм, орхидей. — Эмма, мне кажется, надо наших сватов оставить в зимнем саду… Пусть передохнут от обилия европейцев. — Разумеется… Волновались все сегодня… Но чета Ханю-старших похоже больше нас с тобой. — Разволнуешься тут… Мало того, что сын женился на европейке! Тут ещё один европеец готов увести из-под носа родителей дочь! Заметила, как Оливер оживился?! От Саи не отходит весь вечер! Ох! Боюсь, семейство Ханю ещё одного европейца не выдержит! Хотя Оливер уже истый японец! Живет в Японии с детства. — Дорогой! Оливер — ветреник, каких поискать! Ловелас! Надо бы Саю предупредить! — Этот ветреник, как ты говоришь, ни разу не был замечен в связях с женщинами недостойными. И, если мне не изменяет память, и не врут мои осведомители из службы Акайо-сана, ни одна из его пассий не жаловалась! Эмма с Артуром вышли из зимнего сада, а Ханю-старшие остались сидеть на мягких диванчиках, укрытые ото всех. Любители созерцать нашли для себя прекрасное место. В маленьком чистом прудике плавали карпы кои. Среди деревьев свободно летали канарейки. Юми сидела расслабленно, наслаждалась пением птиц. Муж осматривал устройство пруда, кормил рыб, которые готовы были выпрыгнуть из воды за лакомством. Когда корм в руке у Хидетоши закончился он присел рядом с женой. — Хороший пруд! Чистый очень! — Да-а-а… А как поют птицы… Красота… На улице ещё холодно, а тут прямо лето! — Сад очень хорошо сделан! Чувствуется, что приглашали наших специалистов. — Вообще-то английские сады славятся по всему миру… Ты же видел сад у Юзуру в доме! — Мне нравится его сад. Юми запрокинула голову, чтобы рассмотреть птичку, которая прилетела в надежде разжиться у посетителей вкусным кормом. Хидетоши взглянул на Юми. Её длинная шея была открыта. — Юми… Ты понимаешь сейчас, что ты напомнила мне белую цаплю?! — О! Хидетоши… Это потому, что одна моя нога стоит на камне, а вторая поджата и спряталась под диванчик? — Нет! Потому что твоя шея такая длинная и утонченная… Юми так давно не слышала от мужа комплиментов. Большую часть года она проводила с Юзуру в Торонто, возвращалась только когда Юзуру завершал сезон. Были иногда приезды в Японию посреди сезона, но крайне редко. Они с мужем стали отдаляться друг от друга по неволе. Их близость была краткой, едва ли не наспех. Всё потому, что не было возможности уединиться друг с другом надолго. А посещать Love-отели было неудобно. Мало ли кто узнает. То, что у Юзуру появился свой дом, должно было дать им больше свободы, однако была ещё старшая дочь, которая постоянно проводила время дома, если была не занята работой. Родители сокрушались тому, что отношения с парнями заходили не так далеко, как следовало бы. О браке совсем речь не шла. А тут ещё младший брат взял и женился. Так и жила эта семья. Объединялась только благодаря Юзуру, но и расставалась тоже по его вине. — Ты сегодня разговорчив очень! Я соскучилась по твоим речам. Спасибо сыну, что дал мне возможность побыть с тобой. — Твоя заслуга в том, что он у нас такой. Ты с ним большую часть времени проводишь. — Будь с ним поласковее, Хидетоши! Он ждёт твоей похвалы. — Будет достоин, значит услышит! — Ты в неудачах утешаешь его больше, чем радуешься его успеху! — Сегодня я его поздравил. — Спасибо тебе за это! Хидетоши посмотрел на жену. Юми умело скрыла непрошенные слезинки. — Ну не переживай! Он-мужчина! Глава семейства! Чемпион! Я не буду с ним суров! Обещаю! — Это хорошо! — А ты могла бы чаще приезжать домой? — Нынешний сезон олимпийский… — Так у него жена есть! Тебе совсем не нужно следить за ним. Просто дай ей инструкции. — Теперь уж придётся дать… Она грустно вздохнула. Хидетоши услышал этот вздох. Чтобы как-то утешить Юми, он приобнял её за плечи. Юми счастливо улыбнулась и положила голову ему на плечо. — Ты знаешь, Юми! Думаю, что сегодня ты будешь моей гостьей! — Что ты имеешь в виду? — То, что сегодня мы будем ночевать в моей комнате. — Да? А почему не в моей? — Так это ж моя территория-территория мужчины… — О… верно… Она почувствовала, как муж её крепче прижал к себе. — Хидетоши, а где Сая? Я её весь вечер поймать не могу! Она то на играх, то танцует… — Сая сама о себе позаботиться. Девушке уже 26 лет. Пора думать о том, чтобы быть самостоятельной. — Послушай, может быть ей наш сват работу даст в своём концерне? А? — Юми! Не вздумай просить! — Что ты! Я просто предположила… А почему бы и нет… — Так! Надо её найти! — Оставь её, Хидетоши! Она нигде была, в отличии от Юзуру. Тот, тоже хоть и был много, где, мало чего видел… Мы, наверное, неправильные родители… — Вторая олимпиада покажет, правильные мы или нет… Всё! Идём отдыхать…ну или не отдыхать… — Хидетоши глянул на жену и, опустив голову, заулыбался… Они вышли из оранжереи, прошли в гостиную. Музыканты уже собрали свои инструменты, оживленно беседовали с дворецким. Артур увидел сватов, подошёл. — Как вам наша оранжерея? — Спасибо, Артур-сан! Замечательный пруд, карпы, растения… Мы бы Саю хотели найти… Она не у себя? — В последний раз я её видел в обществе Оливера… возможно они пошли подышать воздухом. Прошу вас, не волнуйтесь! Оливер — надёжный мужчина! Вырос в Японии! Любит Японию! И это мой лучший руководитель филиала во всем мире! Этот аргумент привёл Хидетоши в восторг. — Что ж дружба с порядочным и достойным человеком послужит ей на пользу. — Вы не будете разочарованы, Хидетоши-сан! И если я услышу от Вас малейшее неудовольствие, без разговоров расстанусь с лучшим моим сотрудником! — О! Благодарю, Артур-сан! Не думаю, что дойдёт до этого… Не разбрасывайтесь хорошими сотрудниками… Артур поклонился сватам. — Господа, если вы не устали, могу предложить вам поехать в центр города, побродить, посетить какой-нибудь элитный клуб. — Благодарю Вас, Артур-сан! Но мы лучше отдохнём…- Хидетоши отчего-то смутился. — Не буду вам мешать! Кстати! Звукоизоляция в доме отличная! И звук из гостиной вас не потревожит! Отдыхайте! Я распоряжусь подать вам в комнату легкие закуски и напитки. Чета Ханю откланялись и пошли в свои апартаменты, куда уже через три минуты горничная вкатила изящный сервировочный столик, сплошь уставленный разными закусочками, канапе, фруктами. В ведёрке покоилась бутылка шампанского, а в корзинке лежали две бутылки прекрасного розового вина. — Похоже у нас с тобой сегодня тоже вечеринка, Юми! Посмотри, как любезен Артур-сан! — Да, Хидетоши! Я не перестаю ими восхищаться… Эмма утонченная такая дама… светская… — Юми! Сегодня я видел одну утонченную даму… Тебя… — О…Хидетоши… — Юми всхлипнула. А муж подошёл и обнял жену. — Похоже, что сегодняшней ночью будет праздник любви у всей семьи Ханю, как думаешь, Юми? — Утро покажет…- Юми смущенно рассмеялась, загадочно поглядывая на мужа, вызывая у него неподдельный интерес. *** На востоке уже появилась светлая полоска света-первого предвестника восхода. Ночь была относительно ясная, по английским меркам, и довольно прохладная. Растопленный камин нагрел трубу, которая проходила в стене в спальне, и в комнате стало тепло, в отличии от свежести, когда молодожёны только вошли. Юзуру распахнулся, прикрывая заботливо свою жену. Он решил посмотреть достаточно ли она хорошо прикрыта сзади. Всё хорошо. Он улыбнулся и прикрыл глаза. Аэлита поискала его рукой сквозь сон. Нашла. Боднула его лбом в плечо, словно говоря: «Спи! Мне тепло!» Эта её возня снова вызвала у него улыбку. Сон начал улетучиваться и Юзуру заволновался, как бы не разбудить её. Но так было заведено, если просыпался один, то непременно просыпался другой. Это происходило на ментальном уровне! Аэлита уморительно поморщила нос. — Юзуру… рано ещё…спи… — Сплю я… сплю… Она приоткрыла один глаз, стараясь в полумраке разглядеть Юзуру. Но было темно, и она могла рассмотреть лишь его силуэт. Но этого было достаточно, чтобы просто сказать ему: «Я люблю тебя…» Юзуру чмокнул её в лоб. Они лежали просто в тишине, дремали, стараясь сохранить состояние сна. Дыхание уровнялось, и они снова заснули. Следующее пробуждение Юзуру также оставил за собой. Он тихонечко выскользнул из-под одеяла, сходил в туалет, ополоснулся. В спальне уже было достаточно светло, чтобы разглядеть разные мелочи. Аэлита лежала на боку, подогнув верхнюю ногу и вытянув другую. Волосы разметались, а рука так и лежала, ждала, когда Юзуру займёт своё место, чтобы обнять его. Он присел на край постели в надежде так же тихонечко вернуться на место. — Ушёл… оставил… — Аэлита, не открывая глаз, пролепетала невнятно. — Родная моя… я только до туалета и назад… — М-м-м… можно меня туда сносить?.. — Можно… Юзуру было потянулся, чтобы поднять её. — Не-не-не… лежи, мой хороший… я сама… сама… — она потянулась и присела, — я сейчас приду… не бойся… Она ушла, оставив на постели тёплый след своего тела. Юзуру погладил теплую простынь, ощущая кончиками пальцев её тепло. Оно тёплыми потоками пронизывало его тело. Юзуру зажмурился от удовольствия ощущения легкого возбуждения и свободы. Аэлита быстро вернулась, вытирая с ног и живота капельки воды. — Давай-ка я оботру тебя, моя Аэлита, а то ещё постель намочишь. Юзуру взял пушистое полотенце и начал обтирать Аэлиту. Убедившись, что она почти сухая, разрешил ей лечь в постель. А сам положил полотенце на прикроватную тумбу. — Ой… у меня кажется нога мокрая. — Где? — Там. Юзуру коснулся её стопы, несколько капель и правда остались. Он стёр их рукой. Аэлита улыбнулась. «Руки твои теплые…» Юзуру понял её желание. Ножка была у неё маленькая, с красивым взъёмом, аккуратные пальчики с ухоженными ноготками, покрытыми нежным лаком светлого оттенка, в тон её кожи. Он поцеловал маленький мизинчик, подержал в губах каждый пальчик и начал медленно массировать стопу. Аэлита легла удобнее на мягкие подушки и наслаждалась эксклюзивным массажем от Юзуру Ханю. А Юзуру размял пальчики, стопу, прошёлся по голени и добрался до бёдер. — Какая ты у меня стройненькая. Даже тоненькая… А где спряталось моё любимое гнёздышко, цветочек мой шёлковый, нежный… — Ты про что… — Ты же нашла мою родинку… Вот я хочу найти мой цветочек… — Ищи…должен быть… -Аэлита смущённо рассмеялась. — И ведь найду… Юзуру целовал её бедро, приподнял и согнул в колене одну ногу. Теплые губы скользили по внутренней поверхности бедра. На шёлковой коже пробегали мурашки, Юзуру чувствовал их губами, заводился. — Ага… где-то здесь…- он скользнул рукой к паху, посмотрел на Аэлиту, стараясь понять, может ли он двигаться дальше в своём поиске. Аэлита расслабленно лежала на подушках, прикрыв глаза. Он отклонил в сторону поднятую ножку. — Вот оно… Такое нежное мягкое… Вот пухленькие губки, шелковые… Вот лепесточки розовенькие, маленькие, нежные… А вот и бусинка… Девочка моя сладкая… Ты, правда, похожа на нежную орхидею… Аэлита, ведомая его полушёпотом, срывалась на лёгкие стоны. То, как Юзуру описывал свои поиски, завело её… Грудь напряглась, и ягодки сосков красноречиво говорили о её возбуждении. А Юзуру меж тем не унимался. Каждая описанная им деталь была обласкана теплыми губами, нежными прикосновениями. Аэлита уже стонала в голос, когда Юзуру теплыми губами накрыл набухший розовый бутон. — Хороший мой… я не сдержусь сейчас… А-а-ахх. — Не сдерживайся… — Юзуру прошептал, чтобы она услышала его призыв. Он положил теплую ладонь на низ живота и Аэлита, выгнувшись, сладко простонала. Под его ладонью подрагивали мышцы, сокращаясь волнами наслаждения. Юзуру поцеловал её живот. — Моя хорошая, нежная моя птичка… — он продолжал путешествие по её телу, поднимаясь к груди, лаская её руками, губами… Аэлита таяла, как воск, не понимая, что происходило. Она только что испытала наслаждение, как новая волна от его ласк поднималась от живота к вискам, заставляя её постанывать… Юзуру сам был возбуждён до звона в ушах. «Девочка моя… Я хочу тебя…» — Я-твоя, любимый мой… Твоя… Юзуру обожал момент, когда она сама проявляла инициативу, приглашая его. Он нависал над ней, а она подавалась бедрами вверх, к нему навстречу. Его пенис скользил по лобку, упруго упираясь. Она приподнималась повыше, и головка нежно надавливала на её клитор. В этот момент она со стоном подавалась чуть выше, и уже Юзуру опускался своим весом, входя аккуратно и нежно, на всю длину. Из их лёгких в этот момент вылетел весь воздух, и лишь придя в себя после первого соития, дыхание возвращалось, чтобы наполнить их силой. Трепет проносился по телам обоих. — Хороший мой… Мальчик мой любимый… Муж мой единственный… Аэлита таяла в сладостной неге, отдаваясь целиком, раскрываясь на всю свою глубину. Юзуру ощущал всем телом её нежность, её трепет, скользя по горячей глубине её лона. Его поцелуи были сильными, глубокими, он буквально впивался в неё, одновременно входя длинными толчками глубоко, сильно. Аэлита ловила его губы, его ритм, чувствуя, что его кульминация близко. Юзуру страстно хотел, чтобы она успела за ним. Каким-то шестым чувством он почувствовал, что ей не хватает его голоса. Но сейчас, находясь на пике наслаждения, он напрочь забыл все английские слова и стал безотчётно шептать по-японски. Этот шёпот на японском производил магическое действие! Аэлита подалась к нему, впиваясь губами, руками, срываясь на тихие крики, с придыханием произнося его имя! Их финальный стон, похожий на крик, огласил комнату, но они не слышали себя, они слышали только, как каждый произносил его имя: она-Юзуру, он-Аэлита… Муж и жена, Юзуру и Аэлита-прекрасные любовники, проводили остатки своей первой брачной ночи в неге полного уединения, растворяясь друг в друге. Все другие желания уходили на второй план, кроме желания касаться, целовать, ласкать друг друга. Когда Юзуру вынес свою возлюбленную из ванны, укутав её в большую махровую простыню, усадил её на подушки. Ещё перед рассветом, когда они дремали, Юзуру решил — пора! Пора открыть тайну своего сюрприза. Он волновался! Как примет она его? Оценит ли?.. По душе ли будет ей задуманное?.. И вот после утреннего проявления чувств, в который раз познав счастье близости с дорогим человеком, Юзуру решился. Он присел рядом. — Юзуру, приляг, отдохни… — Подожди, Аэлита. Сейчас. Он подобрался весь, стал очень серьёзным, даже накрылся одеялом, прикрывая грудь. Аэлита приподнялась на подушках. — Что случилось, мой Юзуру… — она тоже стала серьезной, не понимая, что происходит. — Ты не волнуйся… Я хочу просить тебя стать моей женой… — КАК?! Мы же вчера расписались… — Это да… Но прошу тебя стать ей по-настоящему… — Юзуру… а сейчас было не по-настоящему?.. — Аэлита недоумевала, — объясни, пожалуйста, подробнее… Она решила, что Юзуру не понял из-за неточности перевода, что официально брак заключен. — Милая моя Аэлита! Я прошу тебя обвенчаться со мной… Ты — христианка, католичка… И для вас жить с мужчиной в невенчанном браке — большой грех, а дети, рожденные в нём, будут несчастны… Я бы не хотел такого несчастья для нас…понимаешь… Аэлита открыла рот от удивления и не могла вымолвить ни слова. Японец, не явный, но синтоист, просит её венчаться! Но больше её поразило, хоть и ничтожное, но знание отношения к браку у христиан. — Что ты скажешь мне, Аэлита?.. — Юзуру сидел на коленях, укрытый одеялом, ожидая ответа. — Ах… Юзуру, мой Юзуру… Но как это возможно?.. — Я всё продумал. — Юзуру… А ты ведь другой веры… — Аэлита поднялась, взяла его руки в свои и поцеловала. — Это не страшно… Мне подтвердили возможность, потому что синтоизм не относится к чуждым христианству религиям… И потому церковь не вправе отказать в священном обряде. Аэлита открыла рот. Она пыталась что-то спросить, что-то сказать, но все слова провалились в небытие, и единственным было только одно: — Я хочу обвенчаться с тобой! — Ох… Хорошо… Тогда мы через неделю летим в Италию. Венчаться будем в Ватикане… Это мой тебе подарок… Аэлита всплеснула руками: «Боже мой! Юзуру! Как это возможно? Это же так… Ох… — Мне помог прекрасный человек, друг, товарищ! Я бы не справился один. Аэлита, потрясённая, расплакалась у него на плече. Юзуру обнял её: «Не плачь! Всё же хорошо!» — Мальчик мой, я ошеломлена… Просто мне страшно, если так всё хорошо, что-то случится… — Выброси это из своей головы и думать забудь!!! — Юзуру был строг сейчас, — мы счастливы, и я сделаю всё, чтобы так было как можно дольше, я бы хотел, чтобы так было всегда! И ты так думай! Я научу тебя правильно думать! — Научи, хороший мой! Научи! — Аэлита целовала руки Юзуру, — ох… надо же венчальное платье, костюм тебе… — Я всё уже сделал… — Как?! — Сегодня день вопроса «как»? — Юзуру рассмеялся, — просто. Всё просто, Аэлита! Нужно просто страстно этого желать, и тогда Вселенная тебе поможет! — И всё?! — Ну да… И поработать! — А… Всё-таки поработать! — Аэлита наконец-то рассмеялась, потрепала мужа по голове. — Только я волнуюсь, понравится ли тебе платье?.. — Я могу его примерить? — Пока нет… оно у мастера… Если понравится, мастер вышлет его в Италию. На адрес, какой мы укажем. — А увидеть можно… — Да… Планшет мой нужен… — Сейчас… Аэлита вскочила, нашла в сумке Юзуру его планшет. — Вот оно… Аэлита увидала фотографию. Белоснежное платье было надето на манекен, с параметрами и размерами, точь-в-точь, как у неё. — Боже… — она обмерла, прикрыв рот рукой. — Плохо, да? Аэлита мотала головой, от изумления утратив дар речи. Юзуру смотрел на неё, не понимая, что она хочет сказать. — Плохо? — он повторил вопрос. — Юзуру… Ты… Господи! Оно прекрасно… Юзуру… как ты… Я не могу… — она в голос разрыдалась… — Иди ко мне! Иди. И перестань реветь, иначе я тоже разревусь… — у Юзуру дрожал голос, сильное волнение прямо захлёстывало. Он сгрёб её в охапку, усаживая к себе, заключая в кольцо рук, чтобы она успокоилась. — Вот! Всё! Ты со мной!.. Аэлита всхлипывала, улыбалась, вытирала слёзы, целовала мужа, снова всхлипывала. Они долго сидели так, успокаиваясь от эмоций, от страстей, встречая новый день счастливыми. ВМЕСТЕ! 160. Каким бывает день после брачной ночи?! Таким же удивительным и иногда по-хорошему странным. Утолив жажду близости, испив все возможные чувственные наслаждения, молодожёны нежились роскошно долго! Давно каминные часы пробили полдень, а садовник уже на второй раз обошёл усадьбу на предмет, где бы что вскопать и посадить, а Юзуру с Аэлитой не могли оторваться друг от друга. Так сладка была радость просто быть вместе, просто сидеть обнявшись, иногда болтать без умолку, иногда молчать, изучая губами всё, что можно было ещё изучить на прекрасном молодом теле любимого человека. Коты по очереди навестили своих хозяев, деликатно просовывая мордочки в приоткрытую дверь. Изучали их вещи, принюхивались, рассматривали, вглядываясь в их лица: «Не сердятся! Значит можно всё исследовать!» Юзуру перегнулся через край постели, потянулся рукой к проходившему Ирбису. Кот сурово глянул, понюхал руку и пошёл восвояси, намекая, что он-кот, который гуляет сам по себе. — Аэлита! Я хочу подержать котика! — Попробуй! Они ещё молодые, могут не усидеть на руках. Только на спину кота не опрокидывай, тогда точно не удержишь. Юзуру встал и поднял Ирбиса на руки. Аэлита помогла ему правильно взять животное, чтобы было удобно. — Аккуратно! Ты не одет… А у них когти… Подстрижены только на передних лапах, потому что задними они отталкиваются, когда лазают по столбикам. Вот, держи так! Юзуру держал Ирбиса. Мощные лапы, сильное тело создавали ощущение, что на руках было дикое животное. — Ого! Он такой тяжёлый! Жилистый, но мягкий! Супер! А сильный какой! — Мы потом с ними поиграем! Это ещё та тренировка! — Кстати! Мы тут с тобой валяемся! А кто тренироваться будет?! — О! Узнаю Ханю Юзуру! Ты знаешь, а ещё обычные люди иногда едят! Я проголодалась! Уже полдень! — Девочка моя! Чего ж мы тут сидим! Пойдём завтракать или обедать! А через часок на пробежку! — А я согласна! — Аэлита хлопнула в ладоши. Ирбис на руках у Юзуру вздрогнул, но усидел. — Слушай! Я его отпущу, а то расцарапает меня! Буду полосатым! Юзуру отпустил Ирбиса на пол. Кот посмотрел на него, отряхнулся и сел облизываться. Его братья обошли владения и решили уйти, гордо подняв пушистые хвосты, а Ирбис увидел это и рванул следом. Аэлита накрыла стол в столовой. Прислугу она не стала звать, решила, что сама управится. Да и нечего было делать посторонним в такой день. — Юзуру! Мы побегаем… А чем ещё займёмся? — Ой! Я и не думал… — Ладно… Я тебе сад покажу. Погода вроде бы теплая. Аппетитно пообедав, они решили проверить свои телефоны. — Слушай! А мне Артур звонил час назад… Неудобно получилось… Надо перезвонить… — Юзуру раскраснелся и нажал кнопку вызова. Артур сразу ответил. — О! Привет, Юзуру! Вы там хоть поели? Эмма волнуется! — Вот только что пообедали… спасибо… извини, что не ответил… Телефон был внизу… — Не страшно! Надо отдыхать от гаджетов! Чем думаете заняться? — Сейчас пройдёмся после обеда… потом побегаем… Надо размяться. — Тоже дело! У меня к вам предложение! — Какое? — Я приглашаю вас присоединиться к нам и пойти на концерт Лондонского филармонического оркестра! Юзуру! Это грандиозно! В первом отделении классика, а во втором рок-хиты, современные мелодии! И главное! Её Величество тоже будет! — Сейчас у Аэлиты спрошу… Юзуру передал приглашение Артура Аэлите. — Юзуру! Надо идти! Это, правда, классно!!! Ты не пожалеешь!!! Атмосфера! Музыка!!! Просто божественно! Юзуру рассмеялся. — Артур! Мы идём! Во сколько начало? — Начало в 9 вечера. В 7 за вами приедет водитель. Так! Стоп! У тебя нет смокинга… — Нет… — Тогда так! После пробежки приезжайте к Эмме на фабрику. Там тебя экипируют по высшему разряду! Да, кстати! Вы подарки ещё, конечно, не разбирали?! — Нет… — Ну ничего! Там нет скоропортящегося! — Артур рассмеялся. — Ну вот, сразу столько дел организовалось… — Юзуру рассмеялся в ответ. — А ты как думал! Погоди, ещё голова кругом пойдёт ото всей этой семейной жизни! Ладно! Я буду заканчивать! А то мне тут Эмма пальцем грозит, что я учу тебя плохому! — До встречи! Мне ещё маме позвонить надо… — Звони! Волнуются… Юзуру глянул на Аэлиту, будто ждал одобрения. Она подошла, поцеловала в щёчку: «Звони! Не буду мешать… Привет передавай!!!» Она собрала со стола и пошла в гостиную. — Привет, мам! Как вы? Папа не болеет? Вчера же вино пил… — Сынок! Спасибо! Папа здоров! — Юми отчего-то раскраснелась, поглядывая на Хидетоши, уютно развалившегося на маленьком диванчике с абсолютно мечтательным выражением лица. — Ты как себя чувствуешь, Юзуру? — Я-прекрасно! Я счастлив просто! Этого достаточно! — Рада за тебя! А девочка наша как? — Аэлита? — Конечно! — Хорошо! Привет всем передаёт! — Нас Эмма с Артуром нас на концерт пригласили… — И мы идём тоже! Так что увидимся! Как Сая? — Ох… Пришла под утро наверно уже… Ещё и не видела… Оливер закружил ей голову своими рассказами, наверно. — Ого! Ну Оливер такой! Он может! Он-славный! Не переживай! — Она взрослая уже… Но я волнуюсь! Папа ворчит… — Не надо! У нас ведь праздник! Всем должно быть хорошо! — Да, сынок! А мы счастливы твоим счастьем! — Спасибо, мам! Папу обними… — Хорошо! — Юми снова глянула на мужа и покраснела, — тогда до вечера, Юзуру! — До вечера! Юзуру пошёл в гостиную, где среди коробок, корзин с цветами сидела Аэлита. Это Джон привёз все подарки ещё вечером, деликатно не оповещая сладкую парочку. — Вот, Юзуру… Тут целое богатство! Что будем делать? Смотреть? Или гулять? — Хм… проблема! Хочется и то и другое! Но английская погода непостоянна… Предлагаю прогулку! Они оделись и вышли в сад. Свежесть весны плеснула ароматным воздухом в лицо. Птицы надрывались на все лады, гомоня среди ветвей кустарников и деревьев. — Кто это? — Юзуру показывал рукой в даль. — А… Это олень… Пасётся… — А там в кустах? — Кролики, наверное… Мне не видно… Пойдём посмотрим… — Аэлита потянула его за рукав к дальним кустам. Там и впрямь паслись десяток совершенно очаровательных кроликов, наслаждаясь свежей молодой травкой. Садовник заметил гуляющих и побежал бегом в свою подсобку и уже через пару минут нёс целый мешочек морковки. Это был мужчина около пятидесяти лет, служивший у Конте уже десяток лет. Он сменил прежнего садовника, который вышел на пенсию и уехал в деревню. — Миледи! Прошу Вас! Вот! — запыхавшись он протянул мешочек с лакомством для пушистых кроликов. — О! Спасибо, Пол! — Миледи! Милорд! Я поздравляю вас! — Спасибо! Я — Юзуру! — Юзуру протянул руку садовнику. Мужчина смутился, но видя, что Юзуру улыбается и руку не убирает, а ждёт, протянул свою. — Рад служить, милорд Юзуру! — он остолбенел, когда Юзуру ему поклонился первый. — Пол! Мой муж — японец! В его стране поклон — признак вежливости. — Аэлита вмешалась в деликатную ситуацию. Пол понял и поклонился в ответ. Пушистые зверьки гуртом собрались возле них, приученные подходить, когда шуршали целлофановым мешочком с морковкой. Юзуру восторженно смотрел на кроликов. Пол протянул ему морковку, и Юзуру принялся угощать ушастых. Аэлита присела рядом, подавала лакомство, а кролики, мило шевеля носиками, грызли морковку, прыгали, гонялись друг за другом. — Какие они милые… — Юзуру с блаженным лицом сидел на корточках, его лисьи глазки, к восторгу Аэлиты, искрились радостью. Идиллическая картина вписывалась в эмоциональный фон первого дня после регистрации брака. Весна, олень, кролики… Юзуру поглядывал на Аэлиту, которая трусила за ним по дорожкам сада. Кролики наблюдали за пробегающими людьми. — Юзуру! Я за тобой не успеваю! — Ой! Я увлёкся! Ты беги впереди! — Тогда ты мне будешь на пятки наступать! — Ну что ж делать?.. — Может просто побежим рядом… А? — Давай! — Юзуру взял её под руку и сбавил скорость. — Юзуру! Я обещаю, что буду бегать с тобой каждый день и тебе не будет скучно! — Аэлита! Ты же не олимпийский чемпион! Так что совсем не обязательно себя истязать… — Да уж! В нашей семье истязать себя будет только глава семьи… А остальные будут плестись в аутсайдерах… Ай! Ай! Ай! Отпусти!!! Я боюсь! — Аэлита вцепилась в плечи Юзуру, который подхватил её и перекинул через плечо и продолжать бежать. — Тренировка с утяжелением… Полезно немного… — Ты ж не качок! — Ещё какой! Юзуру аккуратно спустил Аэлиту на землю. Она встала и обтерла лицо Юзуру полотенцем, которое болталось у неё на шее. — М-м-м… с тобой хорошо бегать! Такой сервис! — Издеваешься!.. — Нет! Люблю! — он притянул её к себе и громко чмокнул в губы, — а теперь заминочка! Юзуру приподнял её, и поцелуй был уже настоящий. — Хороший мой… ты про заминку говорил… — Да? — Юзуру потёрся носом о лоб Аэлиты, — значит, дышим вместе. Они выравнивали дыхание, синхронно поднимали руки и опускали. Юзуру считал по-японски: «Ичи…ни… сан…ён…» Обратно шли, обнявшись. — Мы подарки разбирать когда будем? — Аэлита вытиралась полотенцем в душевой на первом этаже. — Не знаю даже… Нам сегодня на концерт. Мне же костюм надо… — Не костюм… Смокинг… — Да… — Юзуру поджал губы, — не понимаю разницу. — Поймёшь, когда наденешь… Я представляю тебя в смокинге… Мне надо будет успокоительное принять заранее и Джону сказать, чтобы охрану утроил. — Зачем?! — Зачем-зачем! Затем, что мой любимый будет так красив, так красив… Ох!.. — Э-э-э… не преувеличивай… Хотя охрана не помешает! Потому что все твои поклонники бросятся за автографами, как только увидят, как ты выходишь из авто… …В офисе у Эммы всё было вверх дном. Сама хозяйка не приехала, оставалась с гостями. А вот когда приехали молодожёны, начался настоящий круговорот. Из лучших ателье были доставлены груды мужских смокингов. Сновали портные, наперебой пытались подогнать по размеру шикарные смокинги. И вот наконец-то выбор был сделан в пользу одного, ручной работы, с красивой отстрочкой на лацканах. Юзуру выглядел, как настоящий английский лорд. Стройный, подтянутый, словно всю жизнь только и делал, что носил английский смокинг. Костюм меняет человека. Из безбашенного мальчишки в тренировочной форме не всегда по размеру, в которой чаще всего в обычной жизни ходил Юзуру, он обратился в шикарного молодого мужчину-аристократа. Аэлита раскраснелась, рассматривая Юзуру на финальном выходе. — Оскаровский бомонд потерял многое… — она глухим голосом пролепетала, глядя на любимого мужчину. *** Знаменитый концертный зал Альберт-холл в Лондоне ещё до самого концерта производил такое впечатление, что любое действо под его сводами должно было соответствовать первому впечатлению. Шикарные автомобили подвозили посетителей, оставляя им возможность пройтись до парадного входа. Чета Конте сопровождала своих многочисленных гостей, которые пребывали в предвкушении от концерта. Хидетоши с своими дамами шагал с непроницаемым лицом, сдержанно восхищался архитектурой, античными фресками на фасаде, а пологая лестница придавала неповторимую торжественность шествию к главному входу. Сая старалась идти рядом, но нет-нет да поглядывала на Оливера, который был неподалёку. Она смутилась своему вниманию, и, опустив глаза, шагала в ногу с Юми. В больших дверях гостей встречали капельдинеры, провожали именитых гостей в ложи, показывали места в зале. Для семьи Конте была выкуплена ложа. Артур приложил максимум усилий, чтобы и его японским гостям посчастливилось смотреть концерт из лучшей ложи, не беря во внимание королевскую. В каждой был накрыт фуршетный стол, стояли кресла, и концерт можно было слушать, не глядя на сцену. Иногда Артур заключал весьма выгодные контракты во время таких культурных мероприятий. «Музыка придаёт уму гибкость, а чувствам-утонченность!» Артур поручил Оливеру сопроводить семью Ханю в их ложу, провести экскурсию по концертному залу. Эмма поглядывала назад по дороге к входу в Альберт-холл. — Дорогая, я здесь! Ты кого ищешь? — Ах, Артур! Ну что за вопрос? Аэлиту, конечно! Вот где эти молодожёны? А? — Джон с ними. Не волнуйся. Эмма всплеснула руками. — Артур! Смотри, кто здесь!!! Она дернула мужа за рукав, указывая на группу людей. Небольшая группка людей стояла на подходе ко входу. В их числе Артур разглядел мэра, а вот кого он совсем не ожидал увидеть в его компании, так это Филиппа Лешара. Хотя, быстро прикинув все нюансы, это было ожидаемо, ведь Филипп был в Лондоне, и чуть было не столкнулся с ними на приёме у мэра вчерашним днём. Артур отвернулся: «Черт его принёс!» Эмма поняла по его глазам. — Милый! Спокойно! Всё позади! Всё прекрасно! Не позволим ему испортить наш вечер. Идём! Надо навестить Хидетоши и Юми. А то они почувствуют себя брошенными. А дети придут сами… Идём, дорогой! Эмма умела разрядить атмосферу, притушить итальянскую страсть в нужный момент. Артур взял её под руку, и они чинно вошли под своды Альберт-холла. Джон распахнул дверь авто. Юзуру вышел и подал руку Аэлите. Основная масса зрителей уже вошла в концертный зал, поэтому пробираться сквозь толпу им не пришлось. Капельдинер церемонно сверил данные сканера с данными карты зрителя и проводил Юзуру и Аэлиту в ложу, которая была предназначена для графини Эссекской. Юзуру чуть не вывалился за перила, когда увидел зрительный зал. Он стоял совершенно потрясённый. Привыкший смотреть на многотысячные трибуны с просторной ледовой арены, Юзуру оказался по ту сторону баррикад. И это его потрясло. Аэлита тихонько тронула его за руку. — Мой Юзуру! Что случилось? — Э-э-э… я в шоке… — он вздохнул и продолжил огладывать зрительный зал, — Аэлита, а мои где? — Они в ложе, через одну от нас. Хочешь навестить? — Очень! — Идём! Мы ж со вчерашнего дня не виделись. Они вышли в холл. Аэлита осмотрелась, и они вошли в ложу, где уже расположилась семья Ханю. — Сынок!!! Аэлита!!! — Юми поднялась с кресла и подошла к ним. Она не знала, следует ли обнять Аэлиту и Юзуру, но сын её опередил. Он обнял её, и ей ничего не осталось, как обнять свою невестку. Хидетоши обнял сына и поклонился Аэлите. Сая улыбалась и рассматривала брата и его молодую жену. — Братик! Ты такой красивый! Просто сказочный принц! — она смутилась, — а от Аэлиты глаз не оторвать! Хидетоши налил шампанское по бокалам и раздал всем. — За семью Ханю! — он был немногословен, но по довольному выражению лица и умилению Юми, Юзуру понял, что отец рад за сына. Раздался второй звонок, Юзуру и Аэлита решили вернуться в свою ложу. Они вышли в холл и тут же оказались практически лицом к лицу с мэром и его спутниками, в числе которых был и Филипп Лешар. Аэлита остолбенела. Юзуру осторожно приобнял её за талию. — О! Госпожа графиня! Господин Ханю! Как я рад вас видеть! — Садик Хан галантно поцеловал руку Аэлите и пожал руку Юзуру, — ещё раз поздравляю вас с вашим радостным событием! — Благодарю вас! — Юзуру ответил на приветствие, на этот раз ограничился лишь кивком головы, что соответствовало этикету. — Провести первый свой день в таком роскошном месте — это так символично, не правда ли? — мэр с улыбкой обратился к Аэлите. — Вы правы! Это воодушевляет. Надеюсь, нас ничего не разочарует! — Ну что вы! Разве Лондонский филармонический оркестр когда-нибудь разочаровывал? — Никогда, господин Садик Хан. Предлагаю насладиться… — О!.. Прошу извинить!.. Господин Ханю, позвольте представить. Это господин Филипп Лешар. Крупный специалист по культурным ценностям, мировым аукционам… — Мы знакомы, господин мэр. Моя жена и господин Лешар какое-то время успешно сотрудничали. — Юзуру сдержанно кивнул головой, но полагалось пожать руку, и он, как воспитанный человек вынужден был это сделать. Филипп поприветствовал его и Аэлиту. — Рад вас видеть! — Спасибо, Филипп! Вы частый гость в Лондоне? — Юзуру решил взять удар на себя, чтобы как-то оградить Аэлиту от общения и не показаться совсем невежей. — Да… Готовлю очередной проект… — Это хорошо! Что ж вынуждены вас покинуть. Мы бы хотели ещё навестить сэра Артура. — Юзуру по-английски галантно простился и увёл Аэлиту. Но до ложи было ещё несколько метров, когда вслед они услышали быстрые шаги. — Аэлита… Подожди… — Филипп быстро шёл следом за ними. Путь ему преградил Джон: «Куда вы так торопитесь, мистер Лешар?» — Джон! Мне только пару слов сказать Аэлите… — А она хочет их услышать? Юзуру видел это действо, со стороны казавшееся обычной беседой двух джентльменов. — Аэлита… Ты как? — Родной мой…любимый… я с тобой… — Тогда может мне прогнать его… — Не стоит… — Но если тебе есть, что ему сказать, я не против, моя Аэлита… Аэлита вышла из-за спины Джона. — Филипп, я вас слушаю. Лешар не ожидал и был в замешательстве. — Аэлита… Юзуру… простите меня… — он опустил руки. — Да, Филипп… И вы простите меня… Я доставила вам неприятности. — Погоди, Аэлита… Вот. Не сочти меня навязчивым идиотом. Я не могу не отдать его тебе… —Филипп протянул футляр. — Что… Это опять тот браслет?.. — Я ещё в прошлый раз говорил тебе, что он предназначен для тебя. И что ты можешь распорядиться им на своё усмотрение. Это моя последняя просьба… — он пристально смотрел на девушку. В голове роились мысли от «украсть её» до «божественно прекрасна». Аэлита понимала, что устраивать скандал в Альберт-холле — последнее дело. Она искала поддержку у Юзуру. Он чуть наклонил голову на бок, изучающе смотрел в её глаза. Аэлита почти паниковала. Юзуру прекрасно знал все обстоятельства: «Моя Аэлита… Ничего страшного…» — Филипп… Ваш подарок несколько запоздал… Аэлита — моя жена, и ей не пристало принимать подарки от посторонних мужчин, пусть даже бывших коллег. Ведь сегодня не день рождения и не Рождество, когда друзья дарят подарки… И как я понимаю, Ваш подарок — это нечто более личное, чем дружеский презент. И если Аэлита отказалась его принять, будучи свободной, то теперь она моя жена, и я вправе оградить её от докучного внимания… Оставьте её в покое… Прошу Вас. А если Вам так необходимо избавиться от него, то продайте его сами. — Юзуру… Если бы я хотел избавиться от него, то сделал бы ещё год назад… Но я его покупал для Аэлиты… И никто больше его не касался… А я всё это время носил его с собой в надежде отдать той, кому он предназначен. Дилемма была неразрешимой. Все понимали, что браслет стоил целое состояние. — В таком случае… Носите его, как память, Филипп! — Юзуру совершенно изящно сопроводил свои слова лёгким жестом. В это время мэр возвращался назад по холлу. Он застал всех вместе. — Господа! Скоро третий звонок! А нам ещё кое с кем нужно пообщаться. — Господин мэр! Госпожа графиня отказывается принять подарок от меня по случаю свадьбы. Помогите мне! Пусть этот подарок будет от Вас. — Филипп пошёл ва-банк. — А почему, госпожа Ханю противится? — Подарок очень дорогой, господин мэр… — Аэлите ничего не оставалось делать, как сослаться на этот аргумент. — Могу взглянуть… — мэр с любопытством ожидал, когда Лешар предъявит свой презент. Украшение блеснуло мириадами искр. У мэра глаза округлились глаза. — И Вы отказываетесь от такой красоты… — Господин мэр… я приму его, но с условием, что вы заберёте его и продадите с аукциона. А средства передадите на благотворительность… Мэр ошарашенно смотрел на Аэлиту… — Что ж … предлагаю завтра обсудить этот вопрос в мэрии… Приглашаю всех в 14.00… — Господин мэр… а можно сегодня … сейчас… я передаю его Вам… И покончим с этим… — Аэлита улыбнулась совершенно очаровательной улыбкой, — Филипп, давайте Ваш подарок… Аэлита взяла футляр. — Вот! Прошу Вас, господин мэр… А завтра, в 14.00 у Вас будет мой адвокат и нотариус. — И ещё… — Юзуру позволил себе вступить в разговор, — свидетелями того, что украшение передано, являются господин Джон Аддер и… простите, как Вас зовут? — Юзуру обратился ещё к одному мужчине, из числа охраны Аэлиты. Тот представился. — А теперь, когда все формальности соблюдены, господа, предлагаю занять места в зрительном зале. — на этот раз Юзуру поклонился по-японски и молча увёл Аэлиту прочь в отведенную для них ложу. Джон по-джентльменски простился и проследовал за молодой парой. Оказавшись в пустой ложе, Аэлита развернулась и бросилась Юзуру на шею: «Милый мой… Прости меня… Это какой-то идиотский кошмар…» — Эй-эй… Любимая моя… Только не плачь! Всё уже закончилось. И не повторится. Мы в таком красивом месте, будем слушать красивую музыку. Ты так прекрасна, что голова идёт кругом… А может это от двух глотков шампанского?.. — Ну что ты… Два глотка — не два бокала! Я бы выпила, честно скажу… — Тогда я тебе налью… Чего хочешь? — Юзуру обернулся в угол, где в аванложе столик был заставлен закусками, и в ведёрках остывало шампанское, водичка манила освежиться. — Чуть-чуть шампанского… И малины… Ох, Юзуру! Непутёвая тебе досталась жена… — Я тоже — не подарок! — Юзуру аккуратно притянул её к себе и поцеловал. — Мой Юзуру… Надо поправить макияж… — Тебе нужно выйти в туалетную комнату?.. — Нет… Я здесь в уголке… — Аэлита припудрилась, подкрасила губки, критически осмотрела себя, потом Юзуру… Не найдя изъяна, она подошла к столику и отпила несколько глотков прохладного шампанского. Малина, как и клубника, оттеняет неявные вкусовые нотки напитка. В этот момент прозвенел третий звонок и диктор объявил, чтобы зрители заняли места. Юзуру и Аэлита сели в кресла около перил. Обзор открывался грандиозный! Было видно всё: оркестр, зрителей, прекрасное убранство зала. Вдруг вся публика обернулась в их сторону! Это Её Величество королева Елизавета появилась в своей ложе, которая располагалась на том же ярусе, что и ложа Юзуру и Аэлиты. Раздались аплодисменты. Так зрители приветствовали Её Величество. Спустя некоторое время, когда уже все сидели на местах, снова раздались аплодисменты! На этот раз публика приветствовала оркестр. Начался концерт. Юзуру впервые в жизни слушал классическую музыку в таком исполнении. Камерно или в записи регулярно, но вот так, на концерте, в зале с акустикой, было впервые. Потрясение, шок, эмоции — всё перемешалось в душе, перевернулось и обнажилось. Живой и отзывчивый, тонко чувствующий, Юзуру потерялся во времени. Аэлита наблюдала за ним. Эмоции живо отражались на его лице. «Надо же… Как ему нравится… Мой хороший… Чудесный мой… Удивительный…» Антракт наступил, как всегда неожиданно! Юзуру приходил в себя. Аэлита не стала приставать к нему с расспросами, просто чуть тронула его руку. Он встрепенулся. — Ах… Это было чудесно… — Рада, что тебе по душе! Пройдёмся по фойе? Или ты хочешь здесь побыть? — Пройдёмся! Может быть, все наши выйдут… — Тогда идём… — Аэлита взяла клатч, но в это время в ложу постучали. Джон открыл дверь. По ту сторону стоял статный мужчина, невысокого роста. — Графиня Эссекская! Миледи! Её Величество просит Вас и господина Ханю в свою ложу. — О! Мы не ожидали приглашения… Что ж, Юзуру, нам нужно идти. Её Величеству не отказывают! Они вышли из ложи и в сопровождении Джона и этого статного мужчины прошли в королевскую ложу. Королева Елизавета сидела в просторном кресле, в сопровождении принца Филиппа. — Ваше Величество! — Аэлита присела в изящном реверансе, а Юзуру поклонился, как кланяются японцы императору. — А… Юная графиня… Наслышана, что Вы сочетались браком с господином Ханю… О…Я правильно произнесла Ваше имя? — Елизавета посмотрела на Юзуру — Верно, Ваше Величество! — Юзуру поклонился ещё раз. — Я от души поздравляю Вас, молодой человек! Ваша партия не только успешна, но ещё и счастлива тем, что графиня необыкновенно красива… А молодые люди очень большое внимание уделяют внешним данным, не так ли, господин Ханю? — Ваше Величество! Я люблю свою жену не только за внешнюю красоту, а силу и счастье, которые она мне дает! За её благородное сердце и ум! — Достойный ответ джентльмена! Я знаю, Вы занимаетесь спортом. И много уделяете времени благотворительности. И юная графиня тоже. Ваш брак можно считать международным, и потому полагаю, что благотворительность от этого только выиграет. — Вы правы, Ваше Величество. — Юзуру просто поклонился, стараясь скрыть смущение от несовершенного английского. — Господин Ханю, подойдите ближе, пожалуйста. прошу Вас. — королева обратилась к Юзуру. — Миледи! — Елизавета протянула руку, приглашая и Аэлиту подойти. — Вы оба так молоды! И очень красивы! И удивительно гармонично смотритесь. В память о нашей встрече и в честь бракосочетания… примите маленькую безделицу. Королева взяла со столика коробочку и подала её Юзуру. Он поклонился и поблагодарил королеву. Аэлита присела в реверансе… Аудиенция была закончена. Молодые люди покинули ложу королевы. — Уф… чуть не умер! Я даже вспотел… — Юзуру мотал головой. — Да уж… но откуда она узнала про наш брак… — Аэлита достала из клатча платочек и подала его Юзуру. — Вероятно Артур оповестил… Ведь у тебя титул… А титулованные особы обязаны оповестить короля или королеву… Или я ошибся? — Нет. Ты прав… А что в коробочке? Юзуру открыл коробочку с королевским гербом. Маленькая алмазная булавка — брошь была внутри. Мужчины могли носить её на шейном платке, как булавку, а дамы — в качестве броши. — Милая какая… — Аэлита посмотрела на Юзуру. — Изящная… В это время их созерцание прервала Сая. Она прогуливалась по фойе. — Сая! Иди к нам. — Аэлита позвала девушку. Сая пошла и встала рядом с братом. — Как тебе концерт, Сая? — Аэлита с улыбкой спросила её. — Замечательная музыка! Всё так красиво… Нам всем понравилось. — Я очень рада. А родители как? — Мама пошла купить диски на память, а папа с Артуром-саном где-то здесь в фойе. — Девочки, пойдемте пройдёмся. Я пришёл в себя… — Юзуру тряхнул головой. — Тебе плохо, Юзуру?.. — сестра всполошилась за брата. — Что ты! Я счастлив!!! Как никогда в жизни! Ведь рядом со мной самые красивые девушки на земле! — Юзуру взял обеих девушек под руки, и они пошли по фойе, рассматривая публику, интерьер и убранство. Филипп Лешар смотрел на молодых людей из-за колонны. По мере того, как удалялась Аэлита, тоска нарастала. «С этим надо что-то делать, месье Лешар… Но что?..» — Филипп пролепетал фразу, развернулся и покинул Альберт-холл. *** На виллу Юзуру с Аэлитой вернулись глубокой ночью. Традиционный ужин в кругу семьи после концерта устраивала Эмма. Это было тёплое общение родных людей. Хидетоши смирился с тем, что Сая снова улизнула с Оливером гулять по городу, помня слова гарантии Артура. Юзуру потёр нос, но в душе порадовался за сестру. Войдя в гостиную, Аэлита увидела, что подарки остались без внимания. — Мой Юзуру… Может мы пока разберём подарки родителей, а? — Давай… А то завтра нас спросят, а мы ничего сказать не сможем… Они отыскивали подарки по визитным карточкам с надписями. Наконец в руки попалась маленькая, но очень тяжёлая корзинка с вензелем Эммы Конте. — О! Это от мамы! — Аэлита потёрла руки. — Тяжёлая… Как бы ручки не порвались… — Юзуру поставил корзинку на столик и откинул кружевное покрывальце. — Мамочка моя… Юзуру… — Аэлита рукой прикрыла рот от изумления. Юзуру тоже часто моргал, медленно открывая рот. Под кружевным покрывальцем лежали жемчужины, крупные, разных цветов. Их радужное сияние было настолько ярким, что казалось, будто под ними светит фонарик. — Э-э-э… Вот это красота!!! — Юзуру опустился на колени пред корзинкой и подпёр голову руками, рассматривая драгоценности. — И что с этим делать?.. — Ума не приложу… — Юзуру пожал плечами, — ты у нас гуру экономики, драгоценностей… — Должна быть дарственная… — И мы будем её сейчас искать? — Юзуру с тоской в глазах посмотрел на свою молодую жену. — Не знаю… Может посмотрим, что ещё?.. — Здравая мысль… — Юзуру прикрыл корзинку. — А что в этой коробке? — Наверное что-нибудь из домашней утвари… — Открывай. — Юзуру… А я её даже сдвинуть не могу… — Священные Ками! Там что, камни на постройку семейного очага? — Юзуру рассмеялся, стараясь придать их занятию шуточный оттенок. — Ты сам проверь! — Аэлита отодвинулась, давая возможность Юзуру приблизиться к коробке. Он постарался её приподнять, но лишь сдвинул на сантиметр, коробка выскальзывала из рук из-за тяжести. — Интересно! Ты говорила, что Джон подарки приносил… Как же он эту коробочку донёс?.. — Не знаю… Может катил на специальной каталке… — А открыть мы её сможем? — Думаю да. Аэлита сняла верхнюю крышку. Под ней был деревянный короб с вензелем Артура. Теперь была её очередь открыть. — И-и-и?.. Я угадал?.. — Юзуру потирал руки. — Почти!.. Смотри… Внутри лежало пять золотых слитков, но это был только верхний ряд, а всего их было двадцать по килограмму каждый. — Аэлита… может мы лучше спать пойдём, а? А то если я в очередной коробке увижу бриллианты, то подумаю, что я сошёл с ума… — Так что ж делать?.. Это просто подарки… — А мой подарок тебе ты ещё не видела… Но его лучше завтра утром посмотреть… — Юзуру! Какой ещё подарок?.. — Завтра увидишь… Юзуру заметно погрустнел. Ему было не по себе от увиденных даров. Хотелось выйти на улицу, проветриться. — Юзуру… Ты что? — Девочка моя… Или я что-то не понимаю, или эти подарки нам не просто так подарены… Только ты имей ввиду, я ни корзинку, ни коробку не приму… Точнее только корзинку и только коробку… А содержимое завтра же… А нет! Прямо сейчас!!! Нужно вернуть!!! И возражать мне даже не пытайся!!! Юзуру метался тигром по гостиной, схватил телефон. — Алло, Артур! Прости, что так поздно… Точнее рано! Я сейчас приеду! Это срочно!!! Потом объясню… Аэлита смотрела на него, сидя на диване. — Чего сидишь? Собирайся. — А я готова! — Ты берёшь корзинку, я — коробку. Поехали. Аэлита согласно кивнула головой, чутьё ей подсказывало, что они делают всё правильно, поэтому она даже не комментировала никак решение Юзуру. Приняла без намёка на возражение. Джон стоял, наблюдая сцену. — Ребятки… Вы за грибами рановато… Точнее поздновато… Хотя сморчки можно найти… Но темно… Ночь на дворе… — Джон! Мне не до шуток сейчас! Прости, пожалуйста! — Юзуру дергался, нервничал. — Мой Юзуру! Не волнуйся!.. Всю дорогу до особняка Конте молодые люди молчали. Аэлита пыталась вздремнуть. Юзуру сидел напряжённо. Аэлита хотела было прислониться к его плечу, но Юзуру не откликнулся, и ей пришлось просто откинуться назад. Дворецкий с ошалелым видом проводил их в кабинет к Артуру. Тот сидел в кресле в домашнем халате, пил лёгкий бренди. — О! Вот и сладкая парочка! Что такое стряслось, что вы не дали мне спать?! Юзуру взгромоздил коробку на стол и поставил на неё корзинку. Аэлита стояла рядом. — Пап! Ты прости, что мы тебе спать не дали… Только мы сами не уснём. — Артур! Мы подарки разбирали… Только вот подарки оказались с не нашим содержимым… — Это как понимать?.. — Артур поставил бокал на стол и прищурился. Аэлита хорошо знала этот прищур, и хорошего он не сулил. Она тронула Юзуру за руку. — Аэлита… — Юзуру хотел сказать: «Не мешай», но сам просто приобнял её, зная, что в его руках она успокаивается. — Да вот, Артур! Сам посмотри! — Юзуру лихо откинул покрывальце в корзинке, а тут ещё интереснее… Он открыл коробку. — Мы так поняли, что нам предназначена, так сказать, тара… А уж каким содержимым мы её наполним, решать нам! Поэтому, Артур, пожалуйста, можно попросить что-нибудь подходящее, чтобы переложить и из корзинки, и из коробки. Сам понимаешь, у нас нет подходящего сейфа… Артур смотрел на Юзуру прямо. «Ты смотри! Не купился… И Аэлита не вмешалась… Парень достался дочери золотой! Да! Они сами наполнят тару содержимым! И ведь как сказал!!! Прямо цитата!!! И английский весьма неплох!!!» Антрацитовые глаза Юзуру жгли Артура насквозь. Аэлита заглядывала Юзуру в лицо, стараясь угадать его мысли. Но Юзуру «закрылся», а это означало, что компромисса не будет. Артур встал. Молча взял со стола плоскую вазу — чашу известного дизайнера и высыпал весь жемчуг из корзины. Жемчужины сыпались, высыпались, раскатывались в разные стороны. Но ни Юзуру, ни Аэлита с места не двинулись, чтобы их собрать. Артур сам выложил слитки, со стуком опускал на полированный стол. И когда закончил, вернулся в кресло. — Спасибо, Артур. Ну мы поехали! Оясуми насай… Ой! Спокойной ночи! — Юзуру сиял, довольный и счастливый. — Куда вы опять поедите?! Вы уже за ночь намотали добрую сотню километров, вымотали Джона, водителя, меня и вымотались сами! Так что шагом марш в свою мансарду! И чтобы до завтрашнего обеда я вас не видел и не слышал!!! Меня потом сват со сватьей со свету сживут, если увидят синяки под глазами сына! — Артур… У нас есть, где спать… Мы же не эти… я забыл…слово… — Цыгане… — Аэлита почти шёпотом проговорила. — Да… Они — Юзуру не смог выговорить. — И я Аэлите завтра подарок обещал показать. — А тут ты его показать не можешь?! — Артур фыркнул. — Не могу, Артур! Он там стоит… — Да что за дети такие!!! — Папочка…не волнуйся… — Людей пожалейте! Юзуру поскрёб макушку. «Моя Аэлита… Правда… Артур прав… Может мы переночуем сегодня, а завтра уедем к себе… И весь день проведём вдвоём!» Аэлита лишь закивала головой. Уже не было сил куда-то ехать. — Ну слава Богу! Джон! Эти двое ночуют здесь! — Понял, Артур! Пойду тоже найду себе место для ночлега. — Погоди минут пять… — Артур просил Джона задержаться. — Идите, мои хорошие! Отдыхайте! — он расцеловал Юзуру и Аэлиту. Пронаблюдав, как молодые люди удалились, Артур прошёлся по кабинету, собрал упавшие жемчужины. — Нет! Ну ты смотри, каков! Видишь ли, не их подарок! А только тара!!! Раскусил, чертёнок!!! — Артур! Что ты пыхтишь?! Сам кашу заварил! — Эмма завтра узнает, мне мозг вынесет! — А ты просто молчи… и всё… — Может быть…может быть… А что там за подарок Юзуру для Аэлиты приготовил ещё? Я думал венчание в Ватикане и есть его подарок… — Вчера пригнали Maserati… Артур… Нет слов!!! Я его увидел… Ох…Ghibli Trofeo… Белый… Как лихая кобылица… — Ого! Мальчишка в машинах соображает!!! Только Аэлите такого дьяволёнка рановато… — Ну понемножку-то можно… — Кому я говорю?! Ты ж готов жить в суперкарах!!! Значит так. Завтра нотариуса позову… Надо оформить документы на Аэлиту и Юзуру… — Хорошо… Только мнение Юзуру теперь надо учитывать… — Угу… учту… — Артур потёр висок. — Ладно. Пойдём спать!!! — Да. Пора. Они оба вышли из кабинета и разошлись по комнатам. Пока Артур беседовал с Джоном, Юзуру и Аэлита поднялись в мансарду. — Господи! Наконец-то спать! Юзуру, у меня на ходу глаза закрываются… — Прости… Я тебе покоя не дал… Сейчас умоемся и в кроватку… Наскоро приняли душ и буквально рухнули в постель. Юзуру сгрёб в охапку Аэлиту, пригрелся, дёрнулся и отключился. Аэлита согрелась в его руках и мирно засопела. Глубокий сон сморил обоих. Они были так прекрасны в этом крепком сне, так нежны! Словно задремали два ангела, устав парить в небесах… И только звёзды были немыми свидетелями этого тихого сна, заглядывая в окна мансарды… 161. Круговорот лондонской недели подходил к концу. Англия весной казалась Юзуру похожей на японскую зиму, только зеленеющие деревья и цветущие первоцветами поляны в скверах и парках все-таки напоминали о том, что весна вступила в свои права. Насколько было возможно, Аэлита и её родители показали гостям столицу, и вечерами все, включая хозяев, буквально падали от усталости, но впечатления с лихвой покрывали утомление. В промежутках между прогулками Аэлита заехала в университет поинтересоваться о расписании консультаций перед защитой. Юзуру был с ней всюду, куда бы она не собиралась. Ему интересен был её мир, её образ жизни, который был скрыт за расстояниями и иногородними встречами. Он видел её отношение с родителями дома, то, как она трепетно и нежно их любит. Видел её отношение к людям, которые в силу своего положения были на службе у семьи Конте, видел её в высшем свете. Эти маленькие и большие открытия за эту неделю драгоценным багажом откладывались в его душе. Юзуру понял, что право быть с ней, быть её спутником и другом, любимым и значимым, нужно будет доказывать поступками и словами каждый день. Он не испугался этого, наоборот, новое состояние подстёгивало в нём родившееся в их первую ночь в его доме желание оберегать и охранять свою хрупкую возлюбленную, детей, которых она подарит ему в будущем, дом, семью который они построят общими усилиями. Это чувство наполняло его силой и радостью. В суматоху свадебной недели Аэлита лишь мельком задумалась и предстоящем их совместном бытие. Она не заглядывала наперёд, не проигрывала сценарий их совместной жизни. Впереди у неё были важные события — защита диплома. Нужно было подумать о том, как она собирается сочетать семейную жизнь и бизнес. Все эти вопросы она надеялась решать по очереди. Кроме этого, у Юзуру начинался олимпийский сезон, и на подготовку к нему он бросит все свои силы, возможные и невозможные! Аэлита задумывалась, как бы это всё совместить, не помешать и ничего не упустить. Одним вечером они с Юзуру долго разговаривали, обсуждая планы на осень. В отличие от Аэлиты, у Юзуру было всё по полочкам, расписано поминутно. Но в его расписание Аэлита умудрилась внести смуту, тем, что в июне она защищала диплом и быть с ним в Японии не могла. Юзуру с грустью отметил даты в ежедневнике. — Милый, не забудь, что после защиты, ближе к осени, я точно определюсь с направлением в работе… И может быть опять нужно будет куда-нибудь поехать. Ты же понимаешь, что это важно для меня и для нас… — Конечно! Это важно! Ничего, как-нибудь всё вместе устроим. — Юзуру был так внимателен, и его уверенный голос действовал, как успокоительное. Аэлита ощущала, как между ними постепенно устанавливается пока ещё хрупкая, тонкая, ранимая связь уже иного качества. Ещё пару недель назад она брела по Хельсинки потерянной, словно в оборванной одежде, с чувствами безысходности и страха быть не понятой. Сейчас мозаика её чувств обретала реальную картину. Её душа из разбросанного состояния приходила в единое целое, как — будто к магниту притягивались разбросанные части её сердца. И этим магнитом для неё всегда был Юзуру, с их первой встречи, первого танца в Ницце. — А может мне отложить дела на период после Олимпиады?.. — Аэлита, Олимпиада лишь две недели… И три выступления для меня… И ты — не спортсмен… — Но я — жена спортсмена, который будет участником… — Вот и прекрасно! Твоя задача поддерживать меня, помогать… — И не мешать… — И это тоже… — Юзуру чмокнул её в макушку. Так было приятно снова сидеть перед камином, смотреть на уже тлеющие угли, красным светом, освещавшим пространство очага и всё, что было перед ним. Три брата-кота возились тут же, рядом с ними. Их возня смешила, умиляла и успокаивала… Уже завтра они вылетят в Италию… …Юзуру сильно волновался. Десять раз уточнил адрес в Риме, где они остановятся перед венчанием. По три раза проверял трек-код отправления от Сотоми Ито. Самолёт концерна Конте благополучно приземлился в аэропорту Фьюмичино имени Леонардо да Винчи. Юми с Саей выходили, озираясь и переглядываясь. Внизу, у трапа их встречали не менее десятка человек. К их радости, они разглядели Джона и Оливера, которые вылетели в Рим ещё накануне. Так разительно отличалось всё в Италии! Начиная от погоды, заканчивая людьми. Аэлита предупредила Юзуру о национальных особенностях итальянцев. Эмоциональные, открытые, громкие! Ему нравилось, когда Аэлита начинала говорить по-итальянски. Она как-то преображалась даже. Глаза начинали блестеть, а её жесты были порывисты, но изящны. Итальянский без жестов — не итальянский! Это порой смешило Юзуру и приводило в замешательство. Но неизменно вызывало восторг! Единственное, что его удручало, это обилие вина! Итальянцы пили вино по поводу и без. Словно воду. И странное дело, он ни разу не увидел, чтобы кто-то был пьяным «в стельку». И вот наконец-то долгожданная посылка из Японии прибыла. Юзуру, как паук, уволок большую коробку в другую комнату, на ходу коротко бросил фразу: «Я сам. Подожди…» Аэлита осталась сидеть перед телевизором, ёрзая в кресле. Примерно минут через двадцать Юзуру высунулся из-за дверного проёма: «Иди сюда…» *** Церемония была назначена на два часа дня. Артур всё уточнил, перепроверил. Было видно, что он нервничает не меньше, чем виновники торжества. Благодаря своим связям ему удалось выполнить просьбу Юзуру. Но Конте не привыкли размениваться на мелочи, поэтому венчание своей единственной дочери он организовал в Базилике Святого Петра — главной католической церкви мира. Венчают пары в Хоровой капелле — в ней могут разместиться до 300 гостей, поэтому она подходит для проведения свадеб с большим количеством гостей. Но предстоящее венчание не было многолюдным, лишь члены семей и свидетели. Так просили Юзуру и Аэлита. Капелла Хора конца XVI века отличается великолепным сводом, украшенным искусной позолоченной лепниной, и деревянными сиденьями резной работы, украшенными библейскими сценами. В обычном режиме капелла Хора не посещаема, в нее можно только заглянуть. Кортеж прибыл к входу в Ватикан заранее. До Собора Святого Петра нужно было дойти пешком. Мощённая камнем площадь стала настоящим испытанием для Аэлиты, которая шла в модельных туфлях по брусчатке. Но она не чувствовала неудобства, ни от трудностей перехода, ни от фотокамер, которые вдруг оказались перед ней. И хотя был выбран день, когда туристов не должно было быть много, всё-таки было людно. Благо вуаль фаты спасительным пологом укрыла облик прекрасной невесты. По принятому правилу венчания жених прибыл в храм раньше. Юзуру готовился в специально отведённой комнате. Он осматривал себя в большом зеркале. Глаза лихорадочно блестели, а бледность от волнения подчёркивал белоснежный смокинг. Юзуру в белом был прекрасен. С ним был Джон и отец. Юзуру попросил Джона быть свидетелем. Поначалу Джон отнекивался, но Юзуру нашёл какой-то аргумент и тот согласился. Со стороны невесты приняли решение, что свидетелем будет Наоки. Так и получилось, что пара была — он-японец, она-англичанка, а свидетели, наоборот. Хидетоши старался держаться спокойно, но обстановка торжественности момента, интерьер и убранство не давали шанса оставаться равнодушным. Джон помогал им, чем мог. Иной раз ворчал, шутил. Приносил воду. Но и ему передался этот мандраж. — Мужчины! Соберитесь! Иначе будем все выглядеть, как три поросёнка… — Почему как три поросёнка? — Юзуру фыркнул. — Ты знаешь, это первое, что пришло в голову… думаю, нужно было выпить успокоительное… Бокала два-три… — Джон! Мы в храме… какие два-три бокала? — Юзуру снова фыркал, но был серьёзен. — Да! Ты прав! Надо больше! На сей раз Юзуру рассмеялся, но нервно, дёргано. Джон вглядывался в его лицо, держа наготове ингалятор. Шутка ли дело — венчание в Ватикане! — Ну что, брат! Не передумал? — Джон не унимался. — Ты о чем? — Юзуру поправил бабочку, потом бутоньерку в лацкане. — Жениться не передумал? — Пф-ф-ф! — опять фыркнул Юзуру, — я ж женат! — Ну то брак юридический! А теперь будет небесный! — Вот этого я и хочу… Джон глубоко вздохнул. Хидетоши понимал их разговор и лишь улыбался. А Джону было грустно. Он по-человечески завидовал этому мальчишке. Так захотелось его обнять крепко-крепко, до хруста в костях, растрепать красивые волосы и сказать: «Я завидую тебе! И очень волнуюсь! У меня было много женщин, но ни одну я не любил, как ты… Девочка твоя мне, как дочь… И за неё я отдам жизнь… Как и ты… Я это чувствую…» Юзуру внимательно смотрел на Джона и, кажется, понял, о чём тот думал. В такой же комнате, приводила себя в порядок и готовилась к таинству венчания красавица-невеста. Чуть подрагивали пальчики рук, трепетно расправляя складки на фате. Прикосновения её рук к жемчужной диадеме были легки, как пёрышки. Аэлита приподняла подол платья, чтобы осмотреть туфельки. Золушка бы позавидовала изящной ножке в тончайшем чулке и расшитой жемчугом туфельке, мастерски сделанном вручную. Эмма с Артуром не могли налюбоваться на свою дочь. Восторг от наряда не проходил до сих пор. — Эмма, представь себе, что платье сделано по эскизу Юзуру!!! — Милый мой! Ты мне это говоришь уже в сотый раз! — Правда?! Ну тогда я в стопервый раз повторюсь! Это великолепно! — Ты только не спеши, когда поведёшь Аэлиту к алтарю! Прошу тебя! Считай про себя… — Да помню я… — Артур поцеловал Эмму в висок, — не нервничай! Наша дочь — профессиональная топ-модель! Она, наверное, десяток раз демонстрировала свадебные наряды и украшения, так что для неё это что-то типа нового дефиле! — Пап! Какое дефиле?! Я замуж выхожу! — Так ты ж уже замужем! Ты просто венчаешься… — Не просто!!! Я с Юзуру венчаюсь!!! Эмма тронула дочь за руку: «Не волнуйся!.. Всё будет хорошо…» Аэлита лишь улыбнулась и глубоко вздохнула. В этот момент в комнату постучал священник. — Прошу вас… Готова ли невеста? — Да… — Аэлита вышла из-за спины отца. Священник оторопел, увидев Аэлиту. — Что-то не так?.. — О!.. Простите… Прекрасная невеста… Прошу… — он распахнул дверь в небольшой коридор, который вёл в Капеллу. Эмма удалилась первая, чтобы занять место в зале, а Артур и Аэлита ожидали знака. Наконец массивные двери в Капеллу распахнулись… Аэлита оперлась на руку отца и шагнула на порог Капеллы, чтобы пройти по красиво украшенному проходу между рядами скамеек к тому, кто ждал её там, у алтаря. В такт её первого шага заиграл свадебный марш. Мелодия, знакомая по фильмам, звучала необычайно торжественно и в то же время трепетно. Юзуру, не моргая, смотрел, как по проходу в сопровождении отца идёт его любимая. Она была похожа на какое-то божество! Фата прозрачным облаком струилась за ней, а бабочки на пышной воздушной юбке при каждом шаге взлетали, опускались и снова взлетали… Все присутствовавшие замерли, открыв рты, а епископ, который должен был провести таинство венчания лишь тихо прошептал: «Силы небесные! Она-ангел…» Артур подвёл дочь к Юзуру точь-в-точь в нужный аккорд. Аэлита, опустив голову под прозрачной вуалью фаты, остановилась, и бабочки замерли в ожидании нового движения. Артур подал руку Аэлиты Юзуру… И снова епископ прошептал лишь губами: «Это два ангела… Как они прекрасны вместе… Господь Всемогущий!..» И вспомнив свои обязанности, пригласил всех занять свои места. Юзуру не отрываясь смотрел на Аэлиту. Она казалась нереальной, эфиром, облаком, которое может вот-вот исчезнуть от малейшего дуновения. Аэлита шевельнулась, бабочки вспорхнули и опустились, суетливо, испуганно… «Ах… Кто посмел нас потревожить…» А Аэлита подняла свои прекрасные глаза и откинула тонкую вуаль с лица. Все, кто видел её сейчас, ахнули. Епископ просиял блаженной улыбкой, придя в новый восторг. Невеста посмотрела на жениха и скромно опустила глаза, пряча смущение за лёгкой улыбкой. Лишь справившись с волнением от увиденной красоты, епископ обратился к сидящим в зале родным и близким с просьбой помолиться. Таинство венчания началось… У Юзуру бешено колотилось сердце, когда он отпустил руку Аэлиты, словно терял опору под ногами, взмывая ввысь на очередном кваде и не мог прекратить вращение, потому что земля уходила из-под ног. Он не понимал латыни, но душой чувствовал значимость и силу слов молитвы. Иногда поглядывал на Аэлиту, такую нереальную, нежную. И вот епископ произнёс решающие слова, когда венчающиеся должны дать клятву и обменяться кольцами. Юзуру повторял слова клятвы, вслушиваясь в ответные слова своей любимой, и надел колечко на её тонкий пальчик. С хоров донеслись голоса мальчиков-певчих. Голоса ангелов возвестили о рождении новой семьи и родным было дозволено прикоснуться к новобрачным и поздравить их. Хидетоши и Юми сглатывали слёзы, находясь под впечатлением от обряда. Сая и вовсе всхлипывала, вытирая слезинки платочком. Её впечатлило всё, а пение хора словно вынуло наружу её сердце. Грудь сдавило, и рыдание рвалось наружу. Любая девушка мечтает о любви, и сейчас Сая видела её своими глазами. Эмма и Артур тоже прослезились от радости. А епископ, довольный, смотрел на всех, понимая, что, как никогда, обряд удался. Он подошёл к паре, благословил ещё раз и преподнёс Аэлите икону Святой Марии. Аэлита приняла дар. Но епископ не отпускал пару и просил перевести слова, которые были обращены к Юзуру. — Храни её, сын мой! И помни, что с тобой обвенчан ангел. Юзуру положил руку на сердце и низко поклонился. — Святой отец! Я запомню это на всю жизнь. — Что ж… Да хранит вас Господь!.. Можешь поцеловать свою жену. — епископ отошёл от них, а Юзуру и Аэлита стояли в долгом поцелуе, а ангельский хор пропел «Аллилуйя». Гости поздравляли пару, когда она проходила к выходу. Двери из Капеллы распахнулись и на головы молодожёнов дождём посыпались лепестки белых роз. Ветерок разносил их, а бабочки на наряде невесты запорхали, стараясь угнаться за ветром и лепестками. Аэлита и Юзуру спустились со ступеней на площадь, чтобы направиться к автомобилю, как услышали Джона: «Дорогие мои, не спешите!» Аэлита остановилась и глазами поискала Джона, по привычке, выработанной для её безопасности. Но Юзуру придержал её за талию, уверенно прижимая её к себе. — Слушай… — он шепнул её на ушко, и Аэлита прислушалась. Сквозь шум площади, гомон туристов до её слуха донеслись слова: Guarda che lago che luna c'è Le stelle in cielo brillano per noi In questa notte stregata La mia serenata canterò per te Quanto ti amo tu non lo sai Nei miei pensieri tu sola sei… Всё расступились и увидели, как к ним подходят трое певцов. Они пели ту самую песню «Notte stellata». https://www.youtube.com/watch?v=_4mz8RPBHl8 Аэлита замерла, прильнув к Юзуру. В его руках сейчас было её сердце. Такого сюрприза она не ожидала и просто трепетала от избытка чувств. Она посмотрела на Юзуру так, что ему показалось, будто они сейчас не стоят на площади, а парят где-то высоко-высоко. Устоять и не поцеловать свою прекрасную жену он не смог, и лишь громкие аплодисменты оторвали пару от дивного поцелуя. Юзуру и Аэлиту поздравили певцы, преподнесли дивные букеты цветов. Аэлита, совершенно ошалевшая от счастья, затараторила по-итальянски, приглашая Пьеро Бароне, Иньяцио Боскетто и Джанлуку Джинобле на торжество по случаю венчания. Родители поздравляли друг друга, пребывая в совершенной эйфории. А Хидетоши с гордостью смотрел на сына, когда узнал, что этот сюрприз с певцами был его идеей. Тонкость и изящество, присущие Юзуру, шли из семьи. И поэтому этот своеобразный подарок был оценен по достоинству главой семьи Ханю. Сая держала под руку мать и тихо прошептала: «Мам, мне кажется, что я сплю! Юзуру такой красивый, такой счастливый!!! Я его таким никогда в жизни не видела…» — Сая… Боюсь, как бы это большое счастье не помешала ему в подготовке к олимпиаде. — прагматичная Юми старалась развеять очарование момента. — Можно подумать, счастье может помешать! Ты видела когда-нибудь, чтобы Юзуру отошёл от цели?.. Юми в ответ отрицательно мотнула головой. — Ну вот и я не видела. А если Аэлита умная девушка, в чём я не сомневаюсь, то Юзуру будет в порядке… Эту краткую беседу прервал Оливер. «Господа! Прошу всех следовать за нами. Торжество будем праздновать на яхте. Поэтому все в порт!» Он галантно предложил руку Сае. Юми укоризненно покачала головой, но вслух возражать не стала. Вся компания дружно двинулась по площади. Любопытные туристы фотографировали красивую пару издалека, громко выкрикивали поздравления. — Завтра или уже сегодня в сети появятся фотографии… — Аэлита сжалась. — Не волнуйся! Нас трудно узнать. У тебя вуаль, а толпа охраны не дает близко подойти. — Юзуру пожал её руку. — Надеюсь… Мой Юзуру… Больше всего мне хочется не праздника, а побыть с тобой. Погода такая тёплая… — Ну насколько я знаю, после праздника мы останемся на яхте… И прокатимся до Ниццы… Ты не будешь возражать? — О! В Ниццу!!! Это же так здорово! Прямо символично!!! — Ты забыла? Японцы — символисты! — Да, мой Юзуру… Я помню… Родной мой! Спасибо тебе за всё!!! Я так счастлива сейчас! Правда!!! — И я… С тобой моя жизнь… — Юзуру нежно поцеловал её руку. Ватикан остался позади, а роскошный картеж увозил всех в Чивитавеккью — главные морские ворота Рима. Там у пирса всех ожидала небольшая по меркам мировых миллиардеров яхта «Fantastic» — белоснежная, сверкающая в бликах воды. Гости поднялись на борт судна и прошли в кают-компанию, где стюарды уже накрыли столы для праздничного торжества. Аэлита с Юзуру прошли в свою каюту, которая была огромной, и располагалась на главной палубе. Панорамные окна вкруговую в самой большой комнате открывали вид с носа яхты и обоих бортов. — Юзуру… Я бы переоделась… — О! Прошу тебя… Побудь хоть чуть-чуть волшебной феей… Ты так прекрасна! — Хорошо… Пару часиков… А потом просто хочу повеселиться, не боясь повредить этот чудесный наряд!!! — Я хочу целовать тебя… Бесконечно… — Юзуру привлёк её к себе, одной рукой поправляя воздушную фату, — теперь ты настоящая невеста и моя любимая, моя жена… Девочка моя… Его теплые губы накрыли нежные губки Аэлиты. Поцелуй тянулся долго, сладко, томно, глубоко. Оба таяли в нежности. Юзуру отстранился. — Милая… Нас ждут гости… А потом у нас целых две недели вдвоём… Аэлита поправила макияж, осмотрела наряд Юзуру и свой, и вдвоём они направились к гостям. 162. За кормой белоснежной яхты пенились волны. Любопытные чайки летали вокруг, старались обогнать. И обгоняли, но возвращались. Штурман проложил маршрут в поле видимости берега. «Fantastic» заходила в крупные порты, заправлялась. Юзуру часто сидел на кормовой площадке с удочкой, когда погода располагала. Джон неизменно составлял компанию. Так они коротали время на стоянках, вспоминая рыбалку на горном озере. Аэлита обычно в это время проводила время то на камбузе, то за альбомами. В последнее время пристрастилась к акварели. А когда ей надоедало возиться с морепродуктами, красками, корпела над диссертацией, готовила доклад, разговаривала по видеосвязи с матерью или отсматривала фотоснимки. Родные Юзуру после венчания погостили у родни Конте в Милане недельку. Сая с Юми устроили забег по миланским бутикам — лучшим модным магазинам Европы. Мать с облегчением вздохнула, когда Оливер улетел в Токио. Она с пристрастием спрашивала дочь, дала ли она свой телефон этому ловкому англичанину. Сая сердито бурчала на мать, напоминая, что она уже взрослая. — Сая! Я просто не переживу ещё одного гайдзина в нашей семье! Имей в виду! И отец тоже! — А с чего ты взяла, что я собираюсь завязать близкие отношения?! — Сая откровенно блефовала, главное было отвлечь мать от этой мысли. Девушка достала телефон и изменила имя контакта. Вырваться из-под опеки родителей было самым большим желанием. С Оливером она подружилась быстро. Словоохотливый англичанин, в совершенстве владеющий японским, интересный собеседник и галантный кавалер просто очаровал замкнутую девушку. И хотя с его стороны это была лишь обычная вежливость, и желание весело провести время, то для Саи он стал той самой отдушиной, и ей очень хотелось продолжить общение с ним в Японии. Её порадовало то, что он сам предложил свой номер телефона, намекая, что будет рад пообщаться. С этими чувствами Сая и возвращалась домой. По мере того, как путешественники приближались к Ницце, всё чаще встречались разного типа суда, курсирующие вдоль побережья. Аэлита сожалела, что вояж пришёлся на весну, когда нет возможности позагорать, покупаться. Оставалось лишь созерцать красоты побережья и наблюдать за вездесущими дельфинами, непрестанно сопровождающими яхту. Дельфиньи улыбки быстро заполняли карты памяти фото и видео камер. Юзуру вечерами отсматривал снимки на макбуке. Вместе они собрали коллекцию интересных снимков и отправили в National Geographic. Ответ от издания пришёл быстро. Оно не забыло талантливого юного фотографа с серией японских мотивов и приняло фотографии Аэлиты к публикации. Юзуру изумлялся скорости принятия решений Аэлитой, касающихся бизнеса. — Всё просто, мой Юзуру… Они меня давно знают! Это проверенное издание. Хочешь, попробуем и твои снимки отправить? У нас тут камер полно! Я бы помогла… — Мне нельзя публиковаться… Есть официальные контракты… — Так мы под псевдонимом. Кто ж запретит?! — Нет… Не стоит… У тебя шикарно всё получается! Вот пусть это и будет твоим хобби, которое к тому же приносит хороший доход! — Юзуру хитро прищурил глазки, чем вызвал ответную улыбку Аэлиты. Французская Ривьера встречала путешественников ясной погодой, по весеннему тёплой. Вид на Замковую гору из окон яхты приковывал взор. Юзуру долго стоял, вглядываясь в даль. — Как тебе вид? Аэлита наносила макияж и поглядывала на Юзуру. — Великолепен! Такого цвета моря я не видел… — К обеду пришвартуемся и поедем на виллу, а потом вся Ницца наша!!! — Я б на каток сходил… — Посмотрим, что можно сделать… — Аэлита всерьёз задумалась о том, как попасть на каток в Ницце, и есть ли они там вообще. В 2012 году его делали специально для чемпионата мира, а что сейчас, было неизвестно. Она загорелась идеей найти место для катания. Быстро набрала в поисковике Safari на макбуке. Информация появилась через секунду. Пока Юзуру ходил по палубе, она созвонилась с дирекцией. Долго объясняла, кто она, и почему нужен хотя бы час свободного льда. Наконец-то ей удалось договориться о встрече. Видимо менеджер сообразил, кто просит приватные часы. Имя Аэлиты было известно в Европе, как имя её мужа в Азии, и не только. Однако Аэлита ни слова не сказала о Юзуру. У пирса, куда пришвартовалась «Fantastic», уже стоял автомобиль концерна Конте. Юзуру пожал плечами: «У вас везде есть парк автомобилей?» — Да. Там, где присутствует хотя бы один член семьи… Таковы правила. И безопасность. Юзуру вздохнул, зная не понаслышке, каково отбиваться от вездесущих фанатов и сталкеров. Холодок пробежал по спине, когда в памяти возникла сцена с нападением на Аэлиту в Японии. Он опять вздохнул и подхватил было чемодан, но его остановил стюард: «Не беспокойтесь!» Привычный носить свой багаж сам, Юзуру оторопел, пока Аэлита не подхватила его под руку: «Ну что ж ты?.. Идём…» Вилла утопала в зелени, летом скрываясь от палящего солнца под сенью деревьев, весной плыла в дымке цветущих каштанов. После продолжительной поездки по воде на суши всех немного покачивало. Аэлита цеплялась ногами за края ковров и не совсем уверенно поднималась по ступенькам. Юзуру, хоть и имел тренированный вестибулярный аппарат, тоже ощутил разницу между водой и сушей, поэтому первый вечер решили провести на вилле, акклиматизироваться. — Мой Юзуру! Мне завтра раненько нужно будет съездить в одно место, так что не теряй меня, если проснёшься поздно. — Вот как?! И куда ты собралась? И без меня? — Если всё пройдёт как надо, то ты узнаешь первый! — Прекрати, пожалуйста! Какие могут быть тайны! Моя жена куда-то с утра собирается, а я и знать не знаю! — Ну хорошо! Я хотела сюрприз тебе сделать… Вот и оставайся без сюрприза!!! — Аэлита фыркнула. Юзуру наклонил голову, давая понять, что сюрприз ему такой не нужен. — Хм… Так и быть! Я договорилась о встрече с руководством катка Жана Буэна. Если мне удастся у них выторговать пару часов на приватные занятия, то ты сможешь спокойно покататься… А то ты уже позеленел от морских прогулок… И ночью бормочешь, считаешь что-то… Тебя ж, как цветок из горшка высадили…оставили без воды, то есть без льда… Хотя разница только в физическом состоянии… На лице у Юзуру было и радость, и удивление. — Ну так что?.. Ты будешь против? — Неа… иди… только быстрее возвращайся! — Юзуру по-хозяйски притянул её к себе. Аэлита упёрлась руками ему в грудь, хотела посмотреть в его глаза-щелочки, любимые лисьи глазки. Погладила пальчиками бровки-пёрышки, родинку на бровинке. Тут же теплые губы нежно коснулись её губ, и волна нежности и удовольствия потекла по венам сладким нектаром. Что же такого было в обычном поцелуе? Миллионы молодых людей целуются по сотни раз! И Аэлите тоже было с чем сравнивать. Но только поцелуй Юзуру был особенным! Может потому, что это был по-настоящему поцелуй любимого?.. Всякий раз она безоговорочно пьянела, а долгое расставание длиною в год усилило эффект, которые вызывал поцелуй Юзуру. Его мягкие губы, живые, тёплые, касались, перебирали её губы, а кончик языка ласкал то верхнюю, то нижнюю губку любимой, очерчивал контур… А когда касался её нёба, она почти теряла сознание от пронизывающего током желания… Они оторвались друг от друга, одурманенные нежностью. — Ах, Юзуру! Любимый… — Аэлита положила голову ему на грудь, находя опору, так как неуверенно стояла на ногах. Юзуру рассмеялся, весело и заливисто. Радость переполняла его. Так приятно было видеть и чувствовать, что тебя любят. *** Встреча на катке Жана Буэна была назначена на 10 часов утра. Франк Леви — управляющий комплексом, был в предвкушении встречи. Уже шёл второй год, как он руководил крупным спортивным центром Ниццы. Для тридцатилетнего мужчины его карьера развивалась успешно. Спортсмен-любитель, окончил факультет управления, обладал хваткой предпринимателя. С его лёгкой руки комплекс имел недурной доход, а местный бомонд почитал за хороший тон иметь клубную карту на посещение спорткомплекса. И вот, накануне, после телефонного звонка, он штудировал интернет-издания, где красовалась юная звезда-модель. — Вот не знал, что она коньками увлекается… — Франк размышлял, нервно облизывал губы, беспрестанно терзал ручной эспандер-резиновый бублик, который под длительным воздействием уже не оказывал особого сопротивления и был горячим от руки. «Сколько ж с тебя запросить?.. — прикидывал предприимчивый управляющий, листая интернет-странички Vogue. Он налил в бокал газированной воды из бутылочки. Шипящий напиток выбросил сноп пузырьков, которые осели на прозрачных стенках бокала. Освежившись прохладной газированной водой от впечатлений просмотра информации об Аэлите, Франк, поджав и без того узкие губы, полистал свои записи, в надежде найти какие-нибудь подсказки в виде расчётов. Поиск не дал результатов, и он решил, что посмотрит сначала какова Аэлита в реальности. «А то может смотреть не на что… Знаю я этих специалистов модельного бизнеса! Из любой жабы королеву сделают!» Тем временем Аэлита тоже время не теряла. Готовясь к встрече с незнакомым человеком из бизнес-кругов, она, по наставлению родителей, собирала своеобразный бизнес-портрет человека, с которым должна состояться встреча. Через час на её электронную почту пришло досье от службы безопасности с подробным отчетом: где родился, где крестился… Как начинающий предприниматель, она проанализировала ценовую политику, собрала данные о количестве посещений. Имея на руках нужную информацию, ей не составило труда просчитать, в какую сумму обойдётся аренда катка на полных два или три часа на неделю, пока они с Юзуру гостили в Ницце. Убедившись в верности расчетов, Аэлита пошла в гостиную, где Юзуру гонял монстров в Нинтендо. — Юзуру! — позвала она прямо со входа. — М-м-м… — Оторвись на минуточку, милый! — Угу… Аэлита присела на подлокотник. — Скажи, двух с половиной часов на неделю тебе хватит? Юзуру повернул голову в её сторону: — Чего? — Ну не тупи, Юзуру!!! Я про каток! — О! Прости… А можно уровнять до двух… или трёх?.. — Можно! Значит по три часа в день на неделю… — Угу… — Юзуру уткнулся в Нинтендо. Аэлита чмокнула его в макушку и взъерошила волосы. Юзуру запищал, скорее по привычке. Аэлита вернулась к расчетам, внесла корректировки. Результат её удовлетворил, и довольно потерев руки, она пошла звонить отцу. Как не крути, а совет маститого бизнесмена не помешает!!! Юристы прислали договор. Утром Юзуру никак не отлипал от Аэлиты. Просто держал в руках, сначала в постели, потом на завтраке просто усадил на колени. — Хороший мой! Я спешу… Не пристало опаздывать… Юзуру просто смотрел ей в глаза и ничего не говорил. — Ну всё… Правда… Я не долго… И Джон со мной… Юзуру вздохнул и выпустил… По непонятной причине он не хотел, чтобы она уходила. И вроде бы не было беспокойства за её безопасность, Джон был рядом, а вот непонятно, неясно ныло что-то в груди… Он встряхнулся: «Сразу позвони мне, как выйдешь!» — Обязательно! — она легонько чмокнула его в нос. Юзуру вдохнул лёгкий аромат помады и пальцем стёр след на кончике носа, улыбаясь от удовольствия. *** Секретарша осматривала с ног до головы вошедшую в приёмную девушку. Для вида долго рылась в планере, чтобы придать значимости своему статусу. Аэлита вспомнила про рассказы отца, когда некоторые референты прибегают к своего рода психологическому шантажу, чтобы повысить статус своего босса, а на деле это всего лишь мыльный пузырь. Вот и сейчас секретарша разыгрывала подобное шоу, громко шелестя страничками планера, делая вид, что в записях не значится фамилия Конте. Аэлита глянула на часы. Было без двух минут десять. — Мадмуазель! У Вас ровно две минуты, чтобы спасти свою репутацию. Думаю, что Ваш босс через три минуты не будет в восторге от своего секретаря. Секретарша надулась, однако нажала кнопку вызова и пролепетала: — Аэлита Конте на десять часов. Тут же в динамике раздался резкий голос: «Да!» И через мгновение босс сам открыл дверь кабинета, вышел в приёмную. — Мадмуазель Конте… Прошу Вас! Рад встрече… Аэлита поёжилась от масленно-колючих глаз, тонких влажных губ… Что-то неприятное навевал образ этого человека, а тут ещё Юзуру с своим нечеловеческим чутьём. — Позвольте представиться — Франк Леви! — Можно просто — Аэлита! Тут же влажные губы коснулись её руки. Управляющий долго изучал Аэлиту, прямо сканировал с ног до головы. «Ого! Да оригинал, пожалуй, покруче фоток будет! И сложение… и фигурка, а губки… О-о-о… глаза… Да! Хороша! Прелесть просто!» Он выдохнул и проговорил: — Что привело Вас, прекрасная Аэлита, в наш спорткомплекс? — Леви любезно усадил гостью в кресло, распорядился подать кофе. — Я хочу арендовать каток на 3 часа в день на неделю. Без посетителей. — Аэлита сразу изложила суть визита. — О! Удивлён! Вы любите кататься на коньках? — Очень! Стосковалась по льду! И вот по этой причине я здесь. Возможно ли оформить аренду? — Вы знаете, у нас все часы расписаны. — Так закройте на профилактику. — Аэлита ожидала, что управляющий будет искать отговорки, набивать цену. — А вы вот так вот и решили, что я остановлю каток и потеряю доход? — Почему ж потеряете? Я же не бесплатно арендую. Сколько будет стоить аренда? — Аэлита задавала вопросы прямо, чтобы не было неясностей. Для безопасности она включила диктофон, который был в виде футляра брендовой помады. — Для Вас, Аэлита, тридцать тысяч евро… — Замечательно! Только я прошу на неделю, а Вы мне предлагаете две недели кататься. Но я через неделю уезжаю, поэтому я арендую каток за сто восемьдесят пять тысяч триста сорок шесть Евро, плюс сверху двадцать пять процентов. Это так сказать премия, чтобы уж совсем не оставить каток без дохода. Кроме того, я компенсирую возможные потери от отсутствия продаж в буфете и сувенирной продукции. У Леви глаза буквально вылезли из орбит. — Но, месье Леви, эту сумму я оплачу в том случае, если в эти часы на катке кроме меня и моей охраны никого не будет. Ни камер, ни уборщиков! Никого! И лёд будет идеальный! И в душевых стерильно, как в операционной! — Аэлита вздохнула, — мои условия не слишком превышают сумму аренды? — Боже! Аэлита! Откуда Вы узнали сумму нашей аренды? — Франк открыто блефовал. — Нет ничего проще! На сайте есть прайс. Вот я и посчитала. Давайте проверим вместе: 1. аренда катка-1ч 576 евро 2. прокат коньков 2 евро 3. заточка 5,8 евро 4. продажа перчаток 4,6 евро 588,4 евро Эта сумма за час. Умножим на 3 часа, на семь дней и на 15 человек. Ведь столько у Вас на катке могут кататься одновременно? — Да… — Вот и отлично… Значит мы можем подписать договор? — Я должен позвать юриста… — Не беспокойтесь. Договор готов. Просто внимательно прочитайте. Но сразу предупрежу, что оплату буду вносить ежедневно, по окончании катания. Сами понимаете, лёд скользкий, а я давно не каталась, могу мышцы потянуть… В каком виде предпочитаете принять оплату, в какой валюте? Леви окончательно ошалел и худо соображал. Всё, о чем он сейчас думал, это как бы заполучить эту девушку в личное пользование. Он не глядя подписал договор и райдер, в котором прописывалось, что охрану осуществляет служба арендатора. Аэлита взяла свой экземпляр договора и собралась было уйти. — Подождите, прошу Вас! — Леви вышел из коматозного состояния. — Слушаю Вас! — Не откажите поужинать со мной! Отметить сделку… — он нервно улыбнулся. — Вряд ли это возможно… — Тогда я разорву договор. — Франк взял со стола свой экземпляр и хотел было порвать документ. — Месье Леви! Договор подписан в двух экземплярах, каждый из которых имеет юридическую силу. Поэтому поступайте со своим договором, как Вам заблагорассудиться и заодно обдумайте, какой аргумент Вы приведёте налоговым органам при проверке крупных поступлений. Управляющий аж вспотел. Такого, в силу сложившегося стереотипа, он явно не ожидал от молодой девушки-модели. Понимая, что он упускает призрачную возможность поужинать в обществе такой красавицы, он заулыбался. — Простите мою неуклюжую попытку… Просто прошу Вас составить мне компанию за ужином… — Но я не могу Вам дать ответ сейчас… — Тогда давайте созвонимся! — Хорошо! Я сама Вам позвоню… Обещаю, что не затяну с ответом. — Благодарю Вас! Аэлита слегка кивнула головой и вышла в приёмную. Ей казалось, что она вышла из тюрьмы, но условный срок в виде возможного ужина, ещё висел над ней, как дамоклов меч. «Вот дура! Надо было сказать, что я замужем… И всё… Ну да! И через 20 минут вся Европа была бы в курсе… И папарацци осадили бы и с суши, и с моря…! Вот чёрт!!! Ох, Юзуру…» Джон поглядывал на неё через зеркало заднего вида, совсем как в далёком 2012 году, когда увозил её с банкета, а на стоянке остался стоять молодой японский фигурист. — Что? — Аэлита заметила внимание Джона. — Не срослось? — Срослось… Но неправильно… — Юзуру расскажи! — Думаешь? — Однозначно!!! Аэлита вздохнула… Они с Джоном умели говорить односложно и главное понимали друг друга. На экране телефона сверкала улыбка Юзуру. Аэлита обещала сразу позвонить, и хоть с небольшим опозданием, всё же позвонила. — Мой Юзуру! Всё хорошо. Еду домой. — Я жду тебя… Юзуру посмотрел на экран телефона. «Что же ты так расстроена?.. Что домой везёшь?..» Он встал, пошёл в ванну, открыл кран с холодной водой и умылся, потом вышел на крыльцо, сел на ступеньки и стал ждать. Он, наверное, издалека услышал шорох шин и звук мотора автомобиля, привстал, и точно, на дорожке сверкнули фары. Аэлита вышла из машины, увидела Юзуру и остановилась. Противоречивые чувства разрывали её сердце: с одной стороны- у Юзуру будет возможность потренироваться, с другой- липкие губы этого горе-управляющего. — Ну вот сижу тут один… Жду… — Юзуру сам подошёл, обнял, — Джон! Ты мне жену не подменил? Джон рассмеялся, а про себя подумал: «Вот чутьё!» — Аэлита! Не томи парня! ВсЁ расскажи! Как есть! — Джон намеренно акцентировал. Аэлита вздохнула и пошла в дом. Ей хотелось умыться, но Юзуру не отпускал её. — Хорошо… — она нервно дёрнула головой, — пойдём в нашу комнату, я всё расскажу. — Присядь… — Аэлита усадила Юзуру на диванчик. Юзуру внимательно слушал её рассказ про визит на каток, про заключённый договор. — И всё?.. — Нет! Юзуру!!! Этот гад хочет поужинать со мной! А я — дура!!! Сразу не отказала… — она всхлипнула и пошатываясь сделала шаг назад. Юзуру похолодел. По лицу пробежала тень. «Она же для меня старалась…» — Ну куда ты… — он протянул руку… — Переоденусь…и умыться хочу… — Давай я тебе помогу… Иди ко мне, девочка моя! Юзуру подтянул её за руку ближе, аккуратно снял лёгкий пиджачок. Потом повернул её спиной, расстегнул молнию на юбке. Юбка скользнула вниз… — Юзуру мой… Может не надо… — Так ты ж раздеться хотела… я просто помогаю… Пуговки на блузке, как бусинки, выскальзывали из петелек, и Аэлита осталась в белье и чулках. — Ты просто умоешься или душик примешь?.. — Не знаю… — Аэлита стояла куклой безмолвной. — Наверно душик будет в самый раз… Только волосики не мочи… Ну иди, я домашнюю одежду принесу… Он подтолкнул её нежно в ванну. Аэлита шагнула под душ, вода шумно зашуршала по шапочке. И тут она разрыдалась! Громко в голос! Юзуру был в гардеробной, выбирал ей чистую домашнюю одежду, когда услышал звуки рыдания из душа. Он ворвался в ванну. Аэлита уже смывала пену, а рыдать не перестала. — Ох, святые Ками! — Юзуру схватил лейку для душа, быстро смыл с неё остатки пены, укутал в огромное полотенце и вынес из ванны. Она всхлипывала: «Прости меня, родной мой! Я хотела, как лучше! Честное слово!!!» — Тише! Не дёргайся, а то уроню… — он сел на край кровати, усаживая её на колени, — что ж ты такая… как ребёнок!!! Он протёр её, деловито пересадил на кровать, начал надевать на неё приготовленное чистое домашнее бельё. — Вот и всё! Чистая! Теплая! Моя! — Твоя… Они тихо сидели в тепле своих рук, когда Юзуру очнулся и прошептал: «Спасибо тебе… Люблю тебя… Я думаю, что надо позвонить этому управляющему… И всё…» — А тренировки?.. — Потренируюсь! Ты не зря ездила! — он сказал так просто, словно выдохнул. Узел развязался и дышать стало свободно… — Или я отупела от всего этого, или я тебя не понимаю… — Тогда я сам позвоню ему… он говорит по-английски? — Понятия не имею… мы по-французски говорили… — Тогда я спрошу… Давай телефон… — Погоди… Ты что хочешь сказать? — Телефон мне дай, пожалуйста! — Юзуру требовательно глянул, Аэлита протянула аппарат. — Номер… Аэлита продиктовала цифры, Юзуру дублировал по-японски и в телефоне. После трёх гудков Франк ответил. Юзуру спросил, может ли собеседник говорить по-английски, на что Франк ответил утвердительно. — Хорошо! В таком случае позвольте представиться, я — Ханю Юзуру. Сегодня у Вас утром была Аэлита по поводу аренды катка. Франк открыл рот и, справившись с замешательством, спросил: — А…Да. Была. А причем здесь Вы? — Насколько мне известно, Вы хотите поужинать в обществе моей жены… Молчание повисло на том конце сети. — Но-о-о… Так она замужем?.. — К счастью, да! — А почему она мне не сказала? — А нужно было? Разве для того, чтобы арендовать каток, нужно заявлять о семейном положении? — Разумеется нет… — Леви хмурился, как от зубной боли. Не хватало ещё скандала с известной моделью, тогда точно все VIP-персоны разбегутся из спорткомплекса! И продолжил: «Господин Ханю, я предложил отметить заключение договора. Не скрою, такой крупный договор бывает не каждую неделю… — Понимаю Вас. — а сам посмотрел на Аэлиту. «Интересно, сколько же стоит аренда? Я даже не поинтересовался… Балбес!» — Если Вы и Ваша супруга примите приглашение поужинать со мной, я буду счастлив! А про себя Франк проговорил: «Вот чёрт узкоглазый, урвал себе брильянт! Приват ему подавай… И зачем мне смотреть на него на ужине… Девка мне его нужна была… Облом…» Юзуру смотрел на Аэлиту, понимая, что громкость телефона позволяла слышать весь диалог. Аэлита отрицательно покачала головой. — Должен разочаровать Вас. Мы не планировали встреч. Надеюсь, это не нарушит Ваши планы… — Досадно… Что ж… С удовольствием ожидаем на нашем катке в назначенное время. Условия договора будут выполнены. — Всего хорошего, господин Леви. — Всего наилучшего! — Леви стиснул зубы: «Чтоб ты сдох!» произнёс он по-французски. Юзуру отключил связь. «Я не понял последние слова…» Аэлита перевела, а Юзуру расхохотался: «Не дождёшься!» И, переведя дух тут, же спросил: — Девочка моя! А не пойти ли нам погулять?! Мы ж не затворники! — Господи! Юзуру! Ты ли это! Тебя на улицу на верёвках надо тянуть, а тут ты сам зовёшь… — Ну вот такое у меня настроение! Тем более мы же в Ницце! В нашей с тобой Ницце!..- он обнял её, бережно прижимая к себе, — собирайся… Обувь удобную надень… Гулять будем… — Хорошо, мой Юзуру… *** По иронии судьбы символ Ниццы и всей Французской Ривьеры — Английская набережная. Ее название сохранилось в память о временах, когда англичане активно скупали прибрежные участки. Сегодня здесь расположены самые дорогие отели города, включая всемирно известный Negresco. Весь день на набережной многолюдно: с утра на пробежку выходят горожане, чуть позднее появляются туристы и желающие отдохнуть на пляже, причем даже в весеннюю пору, просто полежать на лежаках не раздеваясь, насладиться воздухом моря. Прогулка по Английской набережной — одно удовольствие: свежий морской воздух, раскидистые пальмы и несравненная атмосфера Ниццы. Юзуру и Аэлита брели в обнимку по набережной. Аэлита вспомнила и рассказывала Юзуру, как она выгуливала Нобеля и увидела пробегавшего спортсмена в форме японской сборной. Воспоминания яркой картинкой всплыли, как только они вышли на набережную. Аэлита искала глазами ту самую скамейку, на которой сидела, когда мимо пробегал спортсмен. — Мой Юзуру! А не ты ли пробегал в тот раз?.. — Нет… Скорее всего это был Дайске. Меня не пустили так далеко… Я маленький был… — Надо же… — Но я всё равно нашёл тебя! Я не мог тебя не найти! — Хороший мой!.. — А я маме твердил, что видел кицунэ… Только что кицунэ делает в Европе?.. — он прижался губами к её виску, — ты не замёрзла? Свежо от моря… — Нет. А ты? — Тоже не замерз… Пиджак и плащ… Мне тепло. Сегодня хороший день! Солнечно… Припекает… Они брели по весенней Ницце, счастливые от ощущения свободы, от близости друг к другу. Весеннее солнце залило море, пляж, набережную, намекая, что осталось совсем немного и можно будет снять одежды, надеть купальники и насладиться прелестями Лазурного берега. Неприятный осадок от разговора с Леви улетучился. Их обогнала маленькая девочка на самокате, за ней трусил малыш. Юзуру оглянулся, чуть отвёл Аэлиту в сторону, чтобы дать дорогу родителям. — Погоди-ка… — Аэлита взяла его за руку. — Что случилось? — Кажется это Жанна… Аэлита окликнула, и женщина повернулась: «Извините… Вы мне?» И тут же пролепетала: «Аэлита…» Через секунду они обнялись. — Надо же!!! Ты!!! А это… О, господи!!! Юзуру!!! Девушки обнимались, а Юзуру хлопал глазами, не понимая, что к чему, пока дети не повисли на Жанне. Придя в себя и немного успокоившись, Аэлита представила Жанну. — Помнишь? Она с Каролиной была на банкете! — О! Точно! Вспомнил! Вся компания гомонила то по-французски, то по-английски. Верещали ребятишки. — Так ребятки! Рассказывайте! Как вы здесь оказались?! Почему вместе?! Хотя на второй вопрос можете не отвечать!!! С чемпионата было всё понятно без слов!!! Аэлита вкратце поведала о переменах в их жизни. — Господи, Иисуси! Какие же вы молодцы!!! А!!! Так!!! Это надо отметить!!! Сегодня же!!! Я сейчас детей пристрою няне, мужу скажу и посидим, отметим! Вы как, не против?! — Что скажешь, мой Юзуру? — Аэлита смотрела на него такими счастливыми глазами, что отказать он не мог ни при каких условиях, да и не хотел. Сам был несказанно рад окунуться в атмосферу воспоминаний о той поре. — Ой! Слушайте! А у меня идея! — Аэлита теребила по очереди Жанну и Юзуру, — А что если мы соберёмся у нас… На вилле! И детей няне пристраивать не нужно… Просто няню вызвать к нам и всё… — Аэлита, дорогая! Они маленькие! Дома игрушки, зверушки… Свой микроклимат… — Ах, да! Точно… Не подумала, прости! — Ничего! Свои детки будут, поймёшь, что и как… Так что решим? — Думаю лучше на вилле… Времени сколько хочешь! Еды и питья море! Давай адрес, я водителя пришлю. Скажи, во сколько будете готовы? — Так созвонимся! Номер мой у тебя был… — Да… Погоди-ка… Телефоны уже раза три или четыре меняла…ой… нету… Жанна продиктовала адрес и телефон. Вместе все погуляли ещё немного, пока дети Жанны не устали и не стали капризничать. Она быстро вызвала такси, и условившись о встрече, уехала домой. — Как же хорошо, что ты позвал меня гулять! Юзуру! Я тебя обожаю!!! — Аэлита от радости повисла у него на шее, щебетала воробышком. Эта эйфория передалась и впечатлительному Юзуру. Вечер обещал быть приятным. В назначенное время водитель привёз Жанну и её мужа на виллу, и всей компанией они расположились в гостиной за столиком, ломившемся от закусок, канапе и прочей снеди. Гости пили шампанское, за встречу, за знакомство, за молодожёнов. Веселье и непринуждённость, которыми французы славились всегда, с лихвой компенсировали отсутствие горячительных напитков в бокалах у Аэлиты и Юзуру. Наговорившись всласть, вспоминая подробности того памятного времени, Аэлита заново переживала смутные и неясные чувства тех дней. Ведь уже тогда она ощутила магнетизм юного мальчишки! Как он волновался, когда они в первый раз танцевали медленный танец! И как ей тяжело было уезжать, оставляя его на стоянке… С чувством большой потери!.. Гости давно покинули гостеприимную виллу, а Аэлита сидела в гостиной, находясь под очарованием светлых мыслей. — Хорошая моя… Ты что-то засиделась… Спать не хочешь? — Ох… Не знаю… Разгулялась немного… надо ложиться… Юзуру почти безошибочно считывал состояние своей любимой, понимая, стоит ли просто успокоиться и заснуть или же увлечь свою юную жену чувственными ласками. Ей были понятны его намёки, лёгкие прикосновения. Даже поцелуй имел свои оттенки и говорил о том, что хочет сейчас Юзуру. В этот вечер Юзуру решил, что не станет настаивать на близости. Слишком тонкие чувства были затронуты теми воспоминаниями. Он первый занял место в постели, приветливо распахнул одеяло, приглашая Аэлиту устроиться рядом. Им обоим нужна была просто нежность! Просто нужно было пережить до конца вместе те чувства, которые впервые родились в юности пять лет назад, донести их до того логического завершения, к тому их состоянию, в котором находились сейчас оба. И возможно, утром, их пробуждение будет бурным. Аэлита юркнула под одеяло, робко устраиваясь рядом с Юзуру. — Иди сюда… Ты же знаешь, где теперь ты засыпаешь… — Юзуру положил свою руку себе на грудь, — Иди, моя маленькая птичка. Успокаивайся, засыпай спокойно. Я не потревожу тебя… — Любимый мой… — Аэлита прилегла, принимая его приглашение, с удовольствием ощущая тепло его рук, его тела, — Спасибо тебе за такой чудесный день! Я так счастлива… Она поднесла к губам его руку, поцеловала и оставила её в своей руке. Юзуру шумно вздохнул: «Засыпай! Сладких снов!..» Ему нужно было унять возникшее желание. Он отклонил голову от неё, чтобы его не сводил с ума её запах. Прохлада подушки помогла немного отвлечься. Юзуру успокоился и быстро задремал, прислушиваясь к дыханию жены… …Утро загоралось на горизонте, суля переродиться в чудесный солнечный день. Сладко потягиваясь, Аэлита приходила в себя после ласк. Юзуру не унимался, устилал её тело поцелуями. Оба были довольны и несказанно счастливы от близости. — Юзуру, сладкий мой! Ты б оставил меня уже… Сегодня у тебя тренировка… — Аэлита с наслаждением погружала свои тонкие пальцы в копну взлохмаченных волос Юзуру. — А я не могу… Я не знаю, как остановиться… — Пойдём примем душ, сначала тёплый, потом холодный… — Пойдём… — Юзуру перекатился на спину, выставляя напоказ свои кубики на прессе и груди, кустик черных волосков в низу живота и гордо красующийся в неге возбуждения пенис. Аэлита рассмеялась, целуя его шею. «Не соблазняй, родной мой… Я-кремень! И может быть даже до вечера продержусь!» Они оба смеялись заливистым смехом, и с визгом стояли под прохладным душем. Ницца вернула сторицей им то, что они вынуждены были оставить тогда, давно. Юные и робкие, прекрасные и чистые, тонко чувствующие, теперь они раскрывали друг друга каждый день, открывая для себя новые грани характеров, чувств, пристрастий и увлечений. Скоро им предстоит погрузиться в свои дела, готовиться к олимпиаде, штурмовать бизнес-проекты. И как важно не растерять за будничной суетой того, что обрели только что.