Ты-мой мир.

142. Золотая летняя пора хороша в любом возрасте! Юность отрывается на дискотеках, пляжах, покатушках на всём, что двигается! Зрелость наслаждается, млея в тенёчке на шезлонгах под зонтиком, или в парках на травке под деревом… Примерно по такому сценарию проходило лето у Аэлиты. Итальянская Искья, раскрепощённая, манящая, подарила незабываемые эмоции! Купания, гуляния, знакомства! Это дивная Искья! Столько общения, сколько было этим летом у Аэлиты и Эммы, не выдавалось очень давно. Открытые и гостеприимные итальянцы отогревали сердца чопорных англичанок. Родня с восторгами, присущими только этой нации, восхваляли красоту Аэлиты. Пожалуй, впервые она могла просто наслаждаться от восторгов не по поводу её образа модели, а именно от своей внешности. Это так поднимало самооценку! Монако слегка притушило итальянские страсти и дало ощущение именно легкого аристократизма. Когда можно просто в просторном льняном платьице сидеть в кафе на улице, а рядом за столиком мог оказаться кто-нибудь из знаменитостей или членов княжеского двора. Полные впечатлений, Эмма и Аэлита вернулись в Англию в конце сентября. Аэлита созвонилась с ректоратом, нужно было решать вопрос с практикой. Решили созвать семейный совет. Семейный ужин организовали в загородном доме. Совместно приняли решение никого не приглашать, чтобы спокойно всё обсудить. Артуру тоже было, что рассказать. Тема отношений Аэлиты и Юзуру была под негласным запретом. И теперь, когда все собрались в родном доме, настало время обсудить всё, чтобы понимать, как жить дальше. Артур рассказал про визит в Японию. Дочь слушала, отрешённо глядела мимо отца. — Ты хотя бы посмотрела на меня! Я тут распинаюсь… А она делает вид, что ей не интересно! — вспылил Артур. — Папочка! Не сердись… Я слушаю… Только мне непонятно, почему тебе нужно было обязательно с Юзуру встретиться? — Так если ты не соизволила… — Значит так нужно! Что я могу, по-твоему, ему сказать?! Здравствуй, Юзуру! Это я! Которая решила, что ты гей! И которая перестала тебе верить… А ещё и изменила тебе… — Чего?! — Артур и Эмма не расслышали последнюю фразу. — Ничего! Прошу вас… не будем обсуждать эту тему… — А я настаиваю обсуждать! До коих пор ты будешь вести себя, как подросток с неустоявшейся психикой?! Ваши отношения уже почти длятся два года… Аэлита сжалась вся. Хотелось крикнуть во весь голос: «Я изменила ему!» Но она молчала, каменела. Выслушав отцовскую тираду по поводу ответственности за близких людей, она упрямо повторила: «Пап… Можно я сама решу, что мне делать и как быть… Я думаю каждый день, и мне трудно…» Родители не понимали истинной причины её упрямого желания сбежать от Юзуру, а она молчала. Эмма пыталась в период летнего отпуска разговорить её, вызвать на откровенность, однако всё заканчивалось одинаково. Аэлита умолкала… Артур негодовал настолько, что терял терпение. В бесконечных попытках уговорить Аэлиту пали все дипломатические приёмы. И тут Артур прибегнул к «тяжёлой артиллерии». — Я сейчас звоню Юзуру! Беру ему билет! Пусть летит сюда! Аэлита вскочила: «Нет!!! Ты не сделаешь этого!!! Я убегу!!! Не надо!!!» Артур подошёл к ней, обнял: «Господи! Да чего ж ты его так боишься-то!!! Всё… С меня хватит… Выбирай место практики… И живи, как знаешь!..» — Мне всё равно где… Кроме Канады и Японии… Артур психовал уже не на шутку, услышав условия. — Знаешь что, дорогая моя дочь! Похоже тебе голову напекло! И не слабо! Спесь-то надо тебе поубавить! Значит будет Кения или Россия… В Кении «особая любовь» к англичанам ещё со времен рабовладения! Ты её прочувствуешь сразу, как только сойдёшь с трапа… А по Найроби не прогуляться так, как по набережной Круазет!.. Ну а в России самым страшным местом считается Сибирь!.. Вот твои путёвки в жизнь! Выбирай! Эмма всплеснула руками: «Артур! Ты в своём уме!» — А что?! Канада с Японией ей не по душе!!! Я умею быть не только добрым и покладистым! Всякому терпению приходит конец… И ещё есть вариант: остаться в Англии… И не получить диплом… — Дорогой… Остынь, пожалуйста. Что ты так возмутился… — Эмма тронула мужа за руку. — Милая! Дочь наша умница, каких поискать! Только в последнее время разум ей стал отказывать! Значит его надо встряхнуть! Вот я ей мозг и взболтаю! Чтобы научилась отличать зёрна от плевел! — Ну не так же радикально! — А что собственного плохого я предложил? Две страны на выбор! Везде люди живут! Вот и пусть поучится жить среди людей! А не под колпаком в розарии, и не в любимой Швейцарии, среди лужков и пастушков!.. — Артур ударил рукой по подлокотнику. Точка. Аэлита поняла, что с ультиматумом перегнула, но деваться было некуда… Возможность выбора она упустила сама. И это стало важным уроком. — Сколько времени у меня, чтобы подумать? — Насколько я понимаю, в понедельник тебе оформлять в деканате необходимые документы, выбирать тему диссертаций… Вот и думай… — О-кей! Я поеду в Россию! По крайней мере не такие страшные люди… Буду ностальгировать по Сочи… Что ж… тоже место медленной пытки… А в мире есть вообще место, где можно не думать о нём… — последние слова Аэлита пролепетала едва слышно… — пойду, разберу теплые вещи… Они мне очень пригодятся… Она удалилась, царственно подняв голову. Первое, что сделала, это позвонила Мире, поделилась выбором. Подруга ошалела. — Слушай! А что так вдруг?.. Я хоть и русская, но странный выбор, однако, для английской аристократки… — Так надо… Ты мне можешь помочь найти гида на постоянное время, пока я там… Русский я не выучила… — Да, попробую… Но не дёшево… — Плевать! Деньги есть… — Тогда не парься… Встретимся? Я тебе расскажу, что к чему у нас в России… *** Был ещё один человек в мире, который не терял надежду найти Аэлиту — Филипп Лешар. После инцидента он стараниями Артура исчез с поля зрения семьи Конте. В Лондоне почти не появлялся. Лишь один раз уговорил Эмму встретиться, чтобы передать средства на лечение Аэлиты. Эмма была не столь категорична и приняла его в своём офисе. Филипп был щедр, сумма была, прямо сказать, не скромная. Ещё бы! Ему светил судебный скандал, каких свет не видел! Но благодаря дипломатическому таланту Эммы и тому, что всё же Филипп помог Аэлите в первые минуты, Конте отказались от иска. Светская хроника лишь раз упомянула, что семейство Конте не выходит в свет, а дамы проводят лето в круизе. Филипп перерыл все круизные лайнеры в мире, не на одном не было пассажиров с их именами. Однофамильцев было предостаточно, но Эммы и Аэлиты не было… Была надежда на Миру. Только и та ничего не знала о подруге. Всё, что узнал Филипп, это дату собрания в университете по поводу распределения на практику. Вот только как подойти к Аэлите?.. Охрана не подпустит! В назначенный день Аэлита явилась в деканат, оформила нужные бумаги, выбрала темы диссертаций. Мира рассказала, что её ищет Лешар. Аэлита запаниковала… — Послушай! А что случилось-то?.. Ты прям не своя! Я не узнаю тебя! — Мира отвела подругу к окну в коридоре. — Да просто он моей руки добивается всеми способами… — А у тебя сердце занято… понятно… Завидую тебе! Мужик он вроде не плохой… С гнильцой, конечно!.. Но сейчас нет мужчин без изъяна! — Есть! — Да ну! Кто?! — Мой Юзуру!!! — Да что за жизнь!!! Всё лучшее у тебя!!! Ладно! Пойдем в кафе что ли… — Нет… Лешар здесь! Мне Джон сказал только что… Поехали ко мне на виллу… там уж точно никто не помешает! А кофе и пива — залейся! В сопровождении охраны Аэлита с Мирой приехали в загородный дом и уединились. Засиделись подружки глубоко за полночь. «Инструктаж» прошёл успешно. Для Аэлиты было открытием, что русские люди могут отдать последнее чужому человеку. И таких открытий впереди будет много… Мира ей записала адреса родни, друзей, всё, что может пригодиться в чужой стране без должного знания языка. — Послушай! Ты прямо в ссылку едешь! — А что такое ссылка? — М-м-м… как бы тебе объяснить-то… Короче, в России особо опасных преступников отправляли в кандалах, то есть в оковах, пешком в Сибирь, на каторгу… Это тяжёлые работы… Сибирь — край ссыльных! Но не пугайся! Сейчас там редко медведи ходят по городам… Машины их пугают… — Мира хохотала до слёз, глядя на испуганные глаза Аэлиты. — Ну и пусть… Я сама виновата!.. Поеду в ссылку!!! — Аэлита вздохнула и рассмеялась, — а без Юзуру даже Букенгем — ссылка! — Слушай! А что ты всё Юзуру упоминаешь? Вы в ссоре? — Можно сказать… — А-а-а… То-то я смотрю, что ты не такая, глаза не горят… А кто виноват? — Сначала считала, что он… А теперь оказалась виновата я… такие вот дела… — И он бесится? — Наверно… Я его с весны не видела, точнее с декабря, в Барселоне… Весной только со спины и видела… — Аэлита убрала с лица прядь волос, глаза сверкали слезинками. — А если виновата, извиниться не пробовала?.. — Такое обычно не прощают… — Ого! Что натворила-то? — Мира, можно мы не будем это обсуждать… Мне тяжело… Прости… — Аэлита шмыгнула носом… — Ладно… Ну не грусти! Время пройдёт, может и наладится… Главное, чтобы было желание… Ну или клин клином! Проверено не раз!!! Помогает! Аэлита пожала плечами, но стало полегче… *** — Всё, что не делается, делается к лучшему… — твердила Аэлита перед вылетом в Москву. Родители и Джон провожали студентку-практикантку в аэропорту Хитроу, давали последние наставления, сто раз проверили все документы, визу. Эмма всё сокрушалась, старательно держала лицо истинной леди, и всё поглядывала на мужа. Артур волновался. Разумеется, Аэлита не ехала «в никуда», были подняты все связи, знакомства. Не мог Артур просто так на произвол судьбы отправить дочь одну в Россию, да ещё в Сибирь! Благо были люди, которые готовы были помочь во всем, присмотреть. Переводчиков проверили вплоть до родни в четвертом поколении. Остановили выбор на двух молодых женщинах, старше Аэлиты. И вот октябрьским утром самолет из Лондона прилетел по расписанию в Москву. В столице Аэлита в посольстве оформила необходимые документы на право проживания по рабочей визе на шесть месяцев, узнала, какой порядок регистрации иностранных граждан в России. Покончив с необходимыми формальностями, она направилась самолётом в Нижневартовск, потом в Самотлор. Впечатления её просто захлестнули! Масштаб страны, богатства недр, не знающие предела! И простота, граничащая с нищетой, в которой жили и работали жители этой страны. Её сочинские представления никак не могли увязаться с тем, что она видела сейчас. Она понимала, что на Олимпиаде каждая страна старается показать себя с самой лучшей стороны. И небольшие по величине страны успешно осваивали олимпийские средства, чтобы хватило на всю страну. А в России, такой огромной, это была капля в море! Аэлита решила вести дневник. Сначала думала что-то вроде блога в интернете, но поразмыслив, сделала вывод, что лучше просто писать в блокнот. Практика складывалась своеобразно и была больше похожа на тематическую экскурсию. По понятным причинам в святая святых её, как иностранку, не допускали, и «большой брат» за ней приглядывает, как она называла спецслужбы. И все-таки связи отца помогли собрать материал не на одну диссертацию. Ей можно было написать три диссертации с разным охватом. С переводчиками она сошлась достаточно быстро. Катя и Юля были москвички, закончили МГИМО и работали при министерстве иностранных дел. У обеих были родственники в сибирских краях. Они много рассказывали про Сибирь, про Байкал, про Алтай, показывали снимки. Аэлита не видела такой красоты никогда и решила, что надо обязательно побывать. — Ты не была в Сибири, если не съездила в Новосибирск или Томск, или Красноярск! — Я была в Новосибирске! В Толмачёво… Так аэропорт называется… — О! Познания у тебя колоссальные! Ну ничего! Будет желание, съездим! А на Алтае живет моя прабабка. Старенькая уже… Вот где можно много чего узнать! — Катя с воодушевлением зазывала иностранку и далёкие неведомые края, как Аэлита сказала, в самый центр континента! Домой она звонила каждый день, отчитывалась о состоянии здоровья, о погоде. Рассказывала про первые морозы и снегопады, про всё, о чём писала в дневнике. И никогда не упоминала Юзуру… Словно не было его вовсе… Но кого она пыталась обмануть? Рука тянулась, чтобы ввести первые буквы имени в поисковике, который бы выдал тонны информации верной и неверной. «Отрежу руку!» — говорила она себе словами героя знаменитого романа русского писателя, который её новые приятельницы дали почитать в английском переводе. Она рыдала, читала, не понимала, перечитывала и снова рыдала… *** За лето Юзуру подлечил ногу и в августе уже был на своей тренировочной базе в Торонто. Он привёз с собой целый мешок дисков с музыкой, долго разбирал, пока не наткнулся на диск, который ему передала тренер русских спортсменов. Он покрутил диск, размышляя, стоит ли слушать, но отложил. Так он отсеял добрую половину музыкальных треков. Снова взялся слушать. Но толи настроение было не то, толи музыка не цепляла… Тогда он решил прослушать вторую половину, которую забраковал. Уже вскрывал диски на автопилоте, не глядя на надписи. Просто вставлял в дисковод и всё. И тут он слышит Сен-Санса… Причем в вокальном исполнении на итальянском. Мозг мгновенно прошивает током! Он вспомнил, что в айподе, который ему подарила Аэлита в Сочи, первым треком звучал Сен-Санс «Умирающий лебедь»! И тут же его осенило, что той невероятной звездной ночью, на озере в горах, Аэлита читала стихи на итальянском и потом перевела. Он не помнил слов, языка не знал, но так, как ложились интонации, запомнил хорошо. — Так вот какой мне подарок дал русский тренер… Это карма… я буду ставить программу под эту музыку!!! И может быть моя любимая её увидит и вернётся ко мне… Ведь это её музыка… Её стихи… И наша звёздная ночь… Наша Notte stellatа!.. Он долго слушал, плакал. В конце концов, замучившись в терзаниях, пошёл спать. Юми видела заплаканное лицо Юзуру, не стала расспрашивать. Тихонько постучала в комнату, проверить, всё ли приготовил на утреннюю тренировку. Юзуру лежал в постели, зажав одну подушку в охапку, смотрел в точку на потолке. — Ты ванну не стал принимать?.. — Юми поправила край одеяла, свисшего на пол. — Неа… Нога разнылась, не хочу разогреваться… — Да… правильно… Спи. — Юми ушла, закрыв плотно дверь. Подушка полетела с кровати в стену и плюхнулась на пол. Юзуру хмыкнул и отвернулся, зная, что сон к нему не придёт этой ночью… C утра Юзуру висел на телефоне с Дэвидом Вилсоном, пытаясь ему донести, что он хочет поставить программу про лебедя. — Вот так вот! Про лебедя… хм… За какие такие грехи мне такое… — Дэвид смеялся, сидя у бортика катка в ожидании ошалевшего спортсмена. Юзуру влетел на лёд с диском в руках, поставил в дисковод и из стерео-колонок понеслась мелодия… Вилсон всё понял… Это было необыкновенно красивое произведение, переложенное на потрясающий вокал. Но Дэвид не ограничился музыкальным фоном! Ему нужен был настоящий видеоряд! Чтобы Юзуру понял, что он задумал! На что посягнул!!! И в качестве такого пособия ему хореограф предложил посмотреть «Умирающего лебедя» в исполнении великих балерин мира. Юзуру смотрел и сопоставлял свою картину звёздной ночи с пластикой танцовщиц. Он вымотал всю душу Вилсону, чтобы тот нашёл движения, которые бы говорили именно о звёздной ночи, о тихом озере… И прекрасном белом лебеде, который выплыл в ночной тиши из тихой бухточки, являя миру красоту и невероятную чистоту… В мучениях, терзаниях, слезах, воспоминаниях рождалась программа, обещавшая стать легендой! Её премьера состоялась в конце октября 2016 года на первом этапе Гран-при Skate Canada в Миссиссоге. Юзуру занял 2-е место, поднявшись на пьедестал с 4-го места по результатам короткой программы. «Уже год идёт к концу, а я не вижу тебе, не слышу тебя… Мне холодно и одиноко в этом ночном звёздном небе без тебя… Эта программа для тебя… чтобы ты всё вспомнила и вернулась ко мне, в нашу сказочную ночь, которую ты мне подарила и которую я не забуду до самой своей смерти… С какими бы мыслями я её не исполнял, всегда первой и единственно верной будет мысль о тебе… Крылья мои тяжёлые… Наполни их воздухом… А мою душу светом… Светом тех самых звёзд…» Эти слова в той или иной интерпретации он повторял про себя всякий раз выходя с этой программой. Видела ли она её?.. 143. Метель выла всю ночь, не давала спокойно уснуть. Казалось, это дом летит куда-то, а не снег. Аэлита села на подоконник, который был непривычно широким, и всматривалась в обрамленное морозным узором окно. Конец ноября и начало декабря выдались сильно морозными. Она чуть не отморозила себе щёки, когда побежала в магазин за шоколадкой. Зато увидела, какой бывает морозный макияж. Ресницы, волосы, ворсинки меха были покрыты пушистым инеем от мороза. «Эх, жаль камеры нет сейчас! Надо будет на выходных устроить морозную фотосессию! Лишь бы аппаратура выдержала… Что ж так метёт-то?..» Аэлита сидела в теплой пижаме, в носках. Было странно и непривычно так тепло одеваться на ночь. Ей вспомнились теплые ночи в Сендае в доме у Юзуру, когда оба спали нагишом, укрывшись лишь пушистой махровой простынею, легкой и мягкой, как перышко. Под утро она зябла и прижималась к тёплому Юзуру… Она вздохнула: «Да уж…а счастье было так близко, так возможно… и теперь мы — унесенные ветром…» Она тряхнула головой, отгоняя полуночный морок. Порыв ветра с силой ударил в окно, рассыпав снежный заряд, от которого Аэлита аж отпрянула от стекла. Сидеть надоело, она перешла в продавленное кресло. Что-то сегодня не дает в душе покоя, мается, не унимается… Она повспоминала, не забыла ли материалы по практике в офисе — в конторе, как называли её местные работники. Нет, всё на месте. Теперь можно неделю точно сидеть переводить… Да что ж такое?.. Аэлита открыла крышку макбука… Экран засветился заставкой, датой и временем. 07.12.2016 время 01.23. Она всплеснула руками: «Вот оно что… День рождения у Юзуру… И что делать?..» Её охватила паника, надо ли поздравлять?.. Свой день рождения она не отмечала, родители пытались что-то организовать, всё ж таки 21 год… Отец обещал грандиозный подарок, но она отказалась от праздника. Юзуру дозвонился до Артура и передал поздравления через него, а вечером отец привёз огромный букет нежно-розовых роз. «Это от Юзуру, между прочим! Не забыл! Внимательный!» — Артур положил букет на колени дочери. Она закрыла глаза и тихо заплакала. Родители думали, что лёд тронулся, оттаяло сердечко! Но Аэлита справилась со слезами, позвала горничную, чтобы та поставила цветы в вазу в гостиной, а сама убежала в свою комнату, где просидела до ночи, пока Эмма не позвала. И вот сейчас она размышляла: «Думаю, надо поздравить… Заведу временный аккаунт, отправлю поздравление и всё…» Быстро оформила почтовый аккаунт, ввела адрес Юзуру по памяти и написала коротко: «Лучшему в мире фигуристу! С наилучшими пожеланиями в честь дня рождения! Желаю здоровья и процветания! Аэлита Конте.» Нажала на галочку «отправить». Письмо улетело во всемирную сеть. Аэлита быстро заблокировала адрес. Посидела, пока в конец не озябла и пошла спать. Юзуру увидел сообщение со странного адреса и решил его не открывать, думал, что спам или вирусная почта. Но сообщение не содержало вложений, поэтому он счет его безопасным. Открыл и обомлел… «Девочка моя, ты помнишь обо мне! Радость моя! Счастье моё невероятное! Беглянка моя любимая!..» Он быстро застрочил по клавиатуре ответное послание, отправил… Мессенджер через секунду уведомил, что аккаунт не существует. «Не ёкаи же мне его прислали!» — он снова аккуратно ввел адрес получателя в адресную строку и отправил… Результат был тот же… «Хитрая кицунэ… Прячешься… Но я так счастлив сейчас, что готов уверовать во все силы, тёмные или светлые! Мне всё равно!..» Весь день он светился от счастья. Тормошил мать, достал Кикучи своими шалостями. А меж тем юному мужчине исполнилось 22 года. Он согласился отметить, но весь вечер то и дело бегал смотреть почтовый ящик. Рискуя схватить компьютерный вирус, он открывал все входящие сообщения с незнакомых адресов. Но ни одно не содержало больше подпись «Аэлита Конте». *** В середине декабря Аэлита решилась-таки посетить Горный Алтай. Катя уговорила её съездить к её прабабушке Вере в гости на 5 дней, а потом Аэлита собиралась вернуться в Англию, чтобы встретить Рождество. Но Новый год её новые приятельницы настаивали встретить в Москве. Они так убедительно рассказывали про красоту, которую можно увидеть только в России, только в Новый год и только в Москве. Аэлита согласилась, взяв с них обещания, что помогут ей с оформлением документов, покупкой билетов, ну и забота о культурной программе также легла на их хрупкие плечи. До тихой деревеньки из аэропорта Барнаула они добирались очень долго. Но когда приехали, вышли из машины и вдохнули морозный воздух, то поняли, что можно было больше не дышать! Воздух был настолько чистым, что его можно было пить! А глаза слепило от снега, который казался сиреневым. «Надо же, как в Швейцарии!» Аэлите было с чем сравнить. И действительно, покрытые снегом горные вершины, затяжные перевалы и узкие ущелья — всё было точь-в-точь, как в Швейцарии. Снег захрустел морозным хрустом, когда они проходили в дом. Маленькая собачонка странной породы бегала по двору без ошейника. Она узнала Катю и клубком каталась у неё под ногами, показывая щенячью радость. Остальных гостей она обнюхала по-хозяйски, фыркнула и снова выплясывала кренделя перед Катей. Двери в дом были открыты. Девушки поднялись на крыльцо и вошли в просторные сени, к которых приятно пахло сухим разнотравьем, мёдом. Аэлита присмотрелась, привыкая от яркого слепящего света к полумраку сеней. На стенах на гвоздиках висели пучки сухих цветов, стояла какая-то утварь, назначение которой было не понятно Аэлите. Другая дверь отворилась и в дверном проёме показалась маленькая старушка в чистеньком передничке, в косыночке, завязанной по-деревенски назад. «Как и в моей деревне…» Аэлита снова вспомнила любимое место. Бабушка Вера — так звали хозяйку, жила в доме одна. А в соседнем доме жил её внук, дядя Кати, с семьёй. Они помогали бабушке содержать дом, огород. Дом был добротный и просторный. Делился на несколько комнат русской печью. В деревне мало у кого остались русские печи. Аэлита была в приятном шоке, узнав, что отхожее место было в доме с унитазом, раковиной, а не в конце двора, как у многих, если не у всех. Катя представила Аэлиту бабушке. Старушка обняла девушку. Погладила по голове и спросила: «Голубка! А от мужа пошто сбежала-то? Не уж то обидел такую горлинку…» Катя округлила глаза: «Бабушка! Аэлита не замужем… Она на практику в Россию приехала их Англии…» — Так потому и приехала, чтобы спрятаться… — хозяйка приобняла Аэлиту, подтолкнула, указывая куда ей идти. Юля переводила их диалог, у Аэлиты подкосились ноги. Катя помогла ей доплестись до стула… — Ты отдохни с дороги, голубка! Васька баньку натопит… Попаритесь, медовушки попьёте… Отдыхай, милая… — бабушка оставила Аэлиту с Катей… — Твоя бабушка — медиум? — Аэлита глотнула воздух… — Вроде нет… просто живёт долго… Знает много… Из-под кровати выскочили три котёнка, три меховых шарика. Аэлита аж вскрикнула от неожиданности. Котята с остервенением терзали перепелиное перо, фыркали, сматывались в один клубок и разбегались в рассыпную по укрытиям, чтобы снова боком-подскоком напасть из засады на первого, кто попадётся. Аэлита пришла в восторг от этих котят, но большее впечатление на неё произвела их мама — сибирская кошка. Большая голова, ушки с кисточками, широкая спина, и шерсть длинная, пушистая, но не сваленная, как у многих длинношерстных кошек. А лапы… Это были лапы настоящей рыси-охотницы, широкие, крепкие. И всем своим видом она показывала, кто в доме хозяйка-царица, а кто-челядь! От восторга Аэлита напрочь забыла недавний диалог, с радостью наблюдала за забавами котят. Котята убежали куда-то, а Аэлита принялась разбирать багаж. Она достала гостинцы: английский чай и маленькую резную шкатулочку из перламутра. С Катей она учила правильно выговаривать: «Бабушка Вера» Получилось! Аэлита вышла из своей комнатки с гостинцами в руках. — Примите, пожалуйста, от меня гостинцы из Англии. — она поклонилась почему-то совсем по-японски, не осознанно как-то вышло. — Ты ж моя голубушка! Вот спасибо! Это что? — Это чай английский, вкусный. Я расскажу Вам, как сделать вкусный английский чай… А это шкатулка — работа мастеров фабрики Эммы Конте, моей мамы. — А муж, стало быть, твой — японец? — снова бабулька заговорила про мужа. Аэлита побледнела, но решила, что надо этому положить конец в самом начале, иначе ей придётся бежать куда глаза глядят. Она позвала своих помощниц и попросила очень точно перевести. — Я не замужем. Но у меня был жених — японец. Мы с ним поругались. Я — одна. В Россию приехала, потому что нужна практика перед получением диплома. Я заканчиваю университет. — Аэлита намеренно избегала двойного толкования в выражениях, чтобы поставить всё на свои места. — Ну да… ну да… Хорошо… Завари-ка свой чаёк, попробуем! Катька, мёду достань, там в бочонке, да соты принеси. Небось голубка не пробовала горный мёд! — Пробовала, баб Вер! — отозвалась правнучка, — в горах, в Швейцарии тоже мёд есть. — Мёд да не тот… Травки-то не те и пчёлки не те… Всё не то… Катя приносила тарелки с сотами, розетки с вареньем. А Аэлита заварила правильный английский чай. Благо нужное для этих целей молоко было в доме. Сели чаёвничать вчетвером. Аэлита ухаживала за бабушкой, наливала чай. Старушка чай оценила. — Молодец какая! Я век прожила, такой чай не пила!.. Вкусно! Надо же и с молоком!!! Научишь меня?! — Научу, бабушка Вера! И чай такой Вам из Англии присылать буду. — Забудешь ведь, милая… — Не забуду! Сейчас позвоню… — Аэлита пошла за телефоном. — Папа! Нужно доставить наш чай сюда. Адрес я пришлю. Распорядись, пожалуйста, чтобы раз в квартал отправляли килограмм такого чая. -…- — Нет! Я не открываю чайную лавку! Бабушке Вере понравился наш чай! Пусть пьёт на здоровье! Она почтенная старушка уже, и чай ей такой полезен будет. Аэлита довольно улыбалась, а бабушка Вера хитро прищурила подслеповатые глазки, слушая перевод. — Так много! Я ж торговать начну. Буду бизнес-леди! — она рассмеялась, а девушки за ней следом. После чаепития хозяйка повела гостей показывать свой дом, рассказывала, как и чем пользоваться. Она хоть и готовила себе еду, но уставала быстро. Ей шёл 90-й год… Но для своих лет была бодра и в уме. Отчасти Аэлита была права, назвав её медиумом. Бабушка Вера славилась на всю округу тем, что могла помочь детям маленьким, женщинам, у которых были проблемы с грудным молоком. Поговаривали, что семейным парам помогала «вернуть любовный пыл», и многие избежали развода. А когда в деревне строился дом, то на закладку печи звали бабу Веру. Знала она какое-то слово, особо ценное в этом деле… Только дома вот уже лет двадцать как не строили… А всё больше сносили… Вечером Василий натопил баню, и девушки, укутавшись в тулупчики, побежали по морозцу попариться, помыться. Жарко натопленная банька сняла остатки усталости, а травяной чай успокоил нервы, согрел душу. Аэлита распаренная пришла в дом. Как же было приятно после жарко протопленной бани пробежаться по морозу! — Ох! Спасибо Вам за баню! Такой хороший пар и воздух! Приятная баня очень! — Аэлита благодарила бабушку Веру. — Ой, милая! Это внуку моему, Васе, спасибо! Он баню ставил. Всё правильно сделал, вот и паримся… Я, правда, одна не хожу, с Любашей, женой Васиной. Боюсь, упарюсь… Аэлита переоделась, причесалась и вышла в большую комнату. Котята носились по дому уже с клубком шерсти, выкатили его из корзины и теперь гоняли футбол. — Вот бесенята! Это ж надо было моей Луше загулять! Вот куда мне этих чертенят раздавать! — Баб Вер! А давай я объявление в интернете дам! Даром мигом разберут! — Катя предложила свои услуги. — Ох! Я бы тоже хотела такого кота! — Аэлита всплеснула руками. — Да куда им! С таким-то рылом, да в калашный ряд! — бабушка смеялась над своими котами, хотя вся деревня знала, что Луша — зазноба одного сибирского кавалера, и котятки получались знатные. От теплой бани, теплого во всех смыслах дома Аэлиту разморило. Баба Вера поглядывала на хрупкую девушку, покачивала головой, вздыхала… — Чего вздыхаешь, баб Вер? Что-то нужно? — правнучка прислушалась к старушке. — Не… А спроси вот у неё… Что жених-то её, военный или как? Катя перевела. — Нет… А почему так решили? — Аэлита решила разузнать, как строятся догадки в голове у бабушки. — Так он все сражается… — она пожала плечами… — Нет… Он-спортсмен… Фигурист. — Ага! Вот как… Ну всё равно, что на войне! И противник есть! И победа! И поражение… Да… — А Вы правы, бабушка Вера! Так и есть… — А фотография-то есть жениха-то? А то может страшный, как чёрт косой?! — Есть. Сейчас планшет возьму. — Аэлита пошла в комнатку, достала из сумки планшет. — Вот. — Аэлита показала первую из попавших под руку фотографий на тренировке в Крикет Клубе. — М-м-м… Глаз не видно… Есть ещё… — Сейчас! Минутку… найду… — Аэлита листала фотографии и выбрала, где можно было хорошо разглядеть лицо Юзуру. — Ты смотри! Не косоглазый!!! М-м-м… А годков-то сколько? Звать-то как? — Зовут Юзуру… Недавно исполнилось 22 года… На год меня старше… — Аэлита инстинктивно коснулась экрана пальчиками, словно погладила по щеке. — Складный парень! Ладный! Ум светится! Чего бежишь-то от такого сокровища?! Смотри какие руки! Ух, и силы-то в нём! М-м-м, мужчина, однако… — Я ему изменила, бабушка Вера… — Да брось! Ты?! Такому соколику?! — Да… И что ещё хуже, я не помню… ничего… — Это ж как?! Ох! Что это я… — бабушка засуетилась, понимая, что вопрос деликатный, а тут переводчик… Катя успокоила, сказала, что если хоть слово о личной жизни они выдадут, то лишатся работы, поэтому их дело только переводить. — Рассказать не хочешь? — Катя спросила Аэлиту, чтобы понимать, что сказать бабушке. — Расскажу. Мне уже скрывать здесь всё равно нечего… Мне с этим жить… — Аэлита тяжело вздохнула и кратко рассказала про то, как напилась… про то, как видела запыхавшегося Филиппа. Бабушка слушала, переспрашивала, уточняла, а потом и говорит: — Знаешь… Филиппок твой, ловелас недоделанный! Не было у тебя с ним ничего… Ты бы в миг почуяла… После такого-то соколика!!! Он же первый у тебя! — Баб Вер! Ну чего говоришь-то! — Катя засмущалась… Аэлита задумалась глубоко. Не давал ей покоя этот проклятый момент, когда она пришла в себя. Ведь она ничего не ощущала… Хотя считала, что должна была… Да, грудь болела, но скорее рёбра… Она тряхнула головой, грустно вздохнула. — Для меня ужаснее всего, что я усомнилась в нём… Верить ему перестала… А когда опомнилась, было уже поздно… Не могу я себя побороть… Стыдно мне перед ним очень! Сначала усомнилась в нём, а потом и сама опозорилась… — Видать было, в чем усомниться… Значит повод дал… — бабушка поглядывала из-под очков. — Ох, не знаю я… Трудно так всё… — Голубушка! Ты сама повинись перед ним… Повинную голову меч не сечёт! Глядишь и он вину свою признает… А не сойдётесь, так хоть на душе чисто будет! Бабушка произнесла это так просто. Юля всё перевела. Аэлита попросила повторить, она повторила ещё раз… Откуда-то, из каких глубин души раздался тихий стон. Аэлита заплакала. Её поразило то, что до этого ей никто не говорил таких слов, ни родители, ни она сама себе… Всё вокруг, да около… А ведь её изнутри разъедало чувство вины! И страх, что с этим чувством она останется навсегда. Удивительным было путешествие на Алтай, в страну Беловодье. Бирюзовый лед невероятной реки поражал воображение. А лебединое озеро и вовсе свело с ума. Столько прекрасных людей Аэлита не встречала никогда. Добрые и радушные, они своим отношением словно лечили её душу. И будь её воля, она пожила бы ещё. Но католическое Рождество приближалось, а она обещала встретить его дома. 144. Когда дворецкий помог Джону занести вещи в дом, он отпрянул от одного накрытого мягким одеялом короба. Аэлита рассмеялась: — Не бойтесь, Бернард… Откройте одеялко. Дворецкий послушно снял покрывало. Это оказался большой контейнер для животных. Аэлита открыла дверцу и оттуда показалась сначала одна мордочка, потом вторая и наконец третья. — Знакомьтесь! Ирбис — тот, что с кисточками на ушках. Хосико — это с раскосыми зелёными глазками. Тимур — у него самые широкие лапы. Это сибирские коты. На них не бывает аллергии, потому что они прямые потомки диких котов. — Бог ты мой! Аэлита! Целый зверинец! — Бернард качал головой, а котята выходили из укрытия, озирались, мяукали… Через час приехал ветеринар и грумер. Осмотрели котят, сделали груминг. Обустроили им домик, снабдили игрушками, разными кошачьими штуковинами. После процедур котятки поели и мирно спали в своём новом доме. Аэлита ходила довольная. Всё-таки Рождество было самым любимым праздником. Дом был красиво украшен. В каждой комнате были наряжены рождественские елки. А в большой гостиной стояла великолепная пушистая ель, украшенная золотистыми и серебряными игрушками. Аэлита стояла у большого окна, когда увидела въезжающий во двор автомобиль отца. Артур и Эмма приехали вместе. Аэлита побежала к дверям и уже через минуту повисла на шее отца и матери. — А худющая! Боже мой, доченька! Ты совсем не ела?! Артур, она тощая, как тростинка… — Эмма сокрушалась, радовалась, снова сокрушалась. — Мамочка! Я хорошо питалась… я здорова. Просто так вот получилось… Может после перелёта… Как же я соскучилась!!! Семья воссоединилась. До Рождества оставалось два дня. Аэлита часами рассказывала свои приключения. Показывала тысячи снимков, видео. В первый же вечер Эмма сказала мужу: «Послушай, Артур! Она какая-то другая… Изменилась… Ты не находишь? — Что-то есть… Не могу понять, что… Похудела, это понятно… А вот ещё что? Может просто повзрослела… — И это тоже, наверное. Глаза стали большие, зелёные! Я бы сказала бирюзовые даже… — Ты поняла, что она новый год решила в Москве встречать? — Ну да… — Может быть мы с ней поедем? — Хорошая мысль… надо обсудить… *** Пора чудес, пора исполнения желаний! Всё, о чём мечтается, наверное, каждый человек загадывает и надеется на чудо! И ждёт Великое чудо Рождества. После службы в соборе Святого Павла на кануне Рождества, в Рождественский сочельник, семейство Конте вернулось в свой особняк. Аэлита зажигала свечи, помогала накрыть на стол в украшенной гостиной. Работал телевизор, вещая вперемешку то новости, то рекламу. Сквозь рекламный шум и видеонарезку анонса Аэлите показалось, что она услышала имя Юзуру. Она замерла, внимательно вглядываясь в экран телевизора. Её терпение было вознаграждено минут через десять. Спортивные новости сообщали, что олимпийский чемпион Ханю Юзуру снялся с чемпионата Японии по причине болезни. У спортсмена был диагностирован фарингит. Аэлита постояла минут пять и, бросив дела, ушла к себе в комнату. Почти год она не видела Юзуру. А тут его показали в новом образе, который ей был не знаком. Она впервые за долгое время решилась на то, чтобы посмотреть его выступление. Искать пришлось недолго… — Бог Всемогущий! Единственный! Это же Notte stellata!!! Наша ночь… — она сидела на коленях перед телевизором в своей комнате. Такой её и нашла Эмма. Она присела рядом с дочерью. Молча обняла её за плечи. Аэлита глубоко вздохнула. — Мама… ты видела?.. — Конечно… Мы следим за Юзуру, за его делами… Он нам дорог… — Ох… — Ты по-прежнему не хочешь его увидеть? — Хочу… Только не знаю как… Так всё затянулось… Меня душит страх… Может я из-за этого и похудела… — Страх?! А чего ты боишься?.. — Боюсь, что так и останусь с этим чувством… — Но откуда оно взялось? — Мамочка… оно взялось отсюда — она положила руку на грудь. — Я не понимаю… Должна же быть причина… — Причина банальная и пошлая до омерзения… Аэлита прислонилась к матери и стала тихо, почти шёпотом рассказывать про свою якобы измену. Эмма слушала и приходила в ужас. То, с чем пришлось столкнуться её дочери, было непереносимо. Эмма изо всех сил старалась не разрыдаться, и, когда справилась, вспомнила про заключение врачей-экспертов. Она с Артуром настояла на проведении освидетельствования на случай судебной тяжбы. И когда они получили отрицательный результат, то все облегченно вздохнули. — Поднимись, доченька! И пойдём со мной… — Эмма встала, протянула руку. Они вместе прошли в кабинет. Артур разбирал электронную почту, стараясь лично отправить поздравления близким друзьям. — Артур! Где заключение экспертизы? Он вздрогнул от неожиданного вопроса, пристально посмотрел на жену. — Да-да, дорогой! То самое! Видимо мы с тобой очень сильно ошиблись… И как бы нам не пришлось об этом сильно пожалеть… Дорогой, где оно? Артур поднялся и достал бумагу из папки в шкафу. — Вот. Эмма взяла документ. — Дочка! Присядь… Мы с папой, когда тебя привезли с отравлением, первым делом потребовали сделать экспертизу, чем ты отравилась, а ещё не подверглась ли насилию… Так было нужно… так правильно… И вот заключение. Насилия не было… Ты не изменила Юзуру… А Филипп просто реанимировал тебя, делал массаж сердца… Искусственное дыхание… Если бы ты сказала раньше о своих страхах, то не мучилась бы сейчас… «Некоторые проблемы надо решать через рот», то есть путём переговоров." Аэлита взяла документ и прочитала от начала до конца раз пять, наверное. То, что творилось сейчас в душе, не поддавалось никакому описанию. Это была и радость, и боль, и тоска, и ликование. И тайная надежда… Наступало Рождество! Свечи зажжены. Желания загаданы… *** В Японии тоже отмечают Рождество. По-своему, иногда странно. Только Юзуру было не до праздника. Горло горело пожаром, в носоглотке отёк, температура, голоса нет, так какой-то хрип или писк местами… Противный кашель от першения в горле. Юми приготовила сыну теплое питьё и позвала на кухню. Юзуру нехотя выбрался из постели, пошёл выпить напиток. Он сделал несколько глотков, по больной глотке протекла теплая жидкость, давая облегчение. — Сынок! Там телефон звонит… Говорить сможешь или мне ответить… — М-м-м… а кто звонит? — Эмма… — Юми пожалела, что произнесла правду… Юзуру в три прыжка был рядом, схватил телефон. — Здравствуй, Эмма! С Рождеством! — Юзуру сиплым голосом, чуть прорезывавшемся от теплого питья просипел в трубку. — С Рождеством, Юзуру! Как твое самочувствие? — Пока болею… Горло… — Я не буду тебе мешать. Выздоравливай. Ты потом в Канаду уедешь? — Да… готовиться к Мирам… четырём континентам… — Береги себя, Юзуру! И звони… — Эмма… А Аэлита где?.. — Юзуру быстро спросил, пока разговор не прервался… — Дома… Потом снова уедет, практику надо заканчивать… — Привет ей передавай… — от волнения голос Юзуру сел окончательно и боль резанула по связкам, он закашлялся. Немного погодя успокоился и сказал. — Артуру привет и мои поздравления. — Я передам. Он хотел сам позвонить позже, но я слышу, что говорить тебе тяжело. Скажу ему, чтобы не беспокоил… Потом пообщаетесь… Юзуру простился и пошёл снова пить свой чай. С течением времени боль от расставания с Аэлитой притупилась, он всегда охотно говорил с родителями девушки. Но иногда тупая тоска выворачивала душу наизнанку и тогда он выплёскивал всё на льду. С остервенением и упертостью. С Хавьером отношения более-менее наладились, Юзуру с нетерпением ждал возвращения к тренировкам в Торонто. А в Лондоне рождественской ночью мать говорила с дочерью. Так вышло, что Рождество в особняке не праздновалось громко, не было многочисленных гостей. Приехала дочь, с которой давно не общались. Хотелось побыть вместе. Семья расположилась у камина. Даже Нобель и все коты пришли. Оскар, как хозяин, терпеливо взирал с высоты спинки хозяйского кресла на сибирских варваров, которые задирали Нобеля. Добродушный пёс отмахивался хвостом, котята отлетали, как праща, но с новой силой нападали на чудище. Все наблюдали с умилением возню котят. Уж очень хотелось самим впасть с это дивное детское состояние и валяться на полу вместе с котами, Нобелем. Аэлита схватила первого попавшегося. — Ты, варвар! Ты кто? — она посмотрела на мордочку котёнка, — Хосико! Так я и знала! Ты ж напросишься! Нобель тебе голову откусит, ойкнуть не успеешь… Самурай ты не добитый! Ты на братьев-то посмотри! Уймись! Котёнок ни в какую не хотел сидеть на коленях, выворачивался ужиком, и вот уже снова висел на ухе Нобеля. Пёс аж буркнул от того, что острые коготки впились в ухо. — Хося, Хосико! Не лезь! — Аэлита отцепила драчуна, одной рукой развернула ухо Нобеля, чтобы осмотреть нанесённый урон. — Аэлита, почему Хосико? Имя странное… — Эмма спросила дочь, наливая Артуру грог. — Звездный ребёнок!.. По-японски… У других котиков глазки обычной формы, а у этого раскосые. Смотри, они не круглые… А как миндаль… — Точно! Хороший… — родители умилялись, — а ты когда с Юзуру думаешь поговорить? Артур решил нарушить табу первым. — Я хочу всё очень хорошо обдумать, папочка. Каждую мелочь… Каждое слово… Мне в Россию скоро возвращаться. Юзуру болеет… Ему выздороветь надо… — Но когда-то ты летела стрелой, когда он болел… — возразил Артур. — Милый, у них тогда были другие отношения… Теперь одно неловкое слово может нарушить всё… Я согласна с Аэлитой… Надо обдумать всё… Практику завершить… — Пока будете думать, парень другую найдет! — Артур усмехнулся. Аэлита утихомирила Хосико, но тот терзал её мизинец. Услышав слова отца, она встрепенулась: — Папочка! А я не прокажённая! И Юзуру — не последний мужчина на этой земле. Я не потерять Юзуру боюсь! Он и так не со мной теперь… Я себя найти хочу! Страх преодолеть… Иногда, когда не знаешь, какой дорогой идти, попробуй вернуться к началу пути… Вот и я попробую вернуться к началу… А потом жизнь покажет… Эмма с Артуром переглянулись… Да, похоже Россия изменила их дочь! В ней оставалось смятение, но было желание преодолеть трудный путь к себе. И его она должна пройти сама… Наступало утро Рождества. Свечи оплыли и угасали, отдавая власть утреннему свету… Под утро всем захотелось отдохнуть, а расходиться было трудно. Аэлита устроилась на диванчике, положил голову на колени матери, а ноги укрыл пледом Артур. Кошачья братия расположилась тут же на диване, кто где. Тимур месил широкими лапками во сне, топча подушечку у Эммы, Ирбис уткнулся носом в Артура, свернувшись калачиком на коленях, рядом с ногами Аэлиты. А вот задира — Хосико нагло угнездился прямо на Аэлите. Аристократ Оскар удалился в свои апартаменты.