Ты-мой мир.

139. Бесконечное мелькание кадров на экране ноута, бездумный сёрфинг сети… Экран монитора белым пятном перед глазами ничего не понимающего Юзуру… Впрочем, всё он понимал… Второе прослушивание аудио и просмотр видео безоговорочно отобразили, как лакмусовая бумажка то, в чем была причина бегства Аэлиты. Она бежала от него, чтобы оградить от скандала, который мог разразиться по неосторожности. Горячность и прямота, свойственная итальянской крови, бушевавшей в Аэлите, могла навредить Юзуру непоправимо. Он оторвался от ноута, мял многострадальную мордочку Пуха. Складывал и разбрасывал пазлы. От неё ни слова упрёка, ни обвинения! Только заклинала не искать… Плакал ли он?.. Конечно, плакал! Как ребёнок… Как взрослый! От горя! От потери! От боли! От безысходности! И думал…размышлял… Что он сделал не так?.. Что неправильно?.. Жаром наливалась грудь, астма давила на горло… Вдох…второй… Больно… В этом аду вплоть до чемпионата… Отпустило за три дня до вылета в Бостон… Надо отсоревноваться… Артур сам позвонил Юзуру. Они говорили долго, обо всём. Парень был поражён, что Артур был на его стороне. Точнее Артур старался поддержать его, приободрить. И в конце разговора сказал, что сделает всё, чтобы Аэлита поскорее разобралась в своих заблуждениях. Этот разговор состоялся сразу, как только Аэлита вернулась в Лондон. Как бы ей не хотелось, но она была вынуждена посвятить родителей в подробности. Эмма с Артуром не ожидали такого поворота. Они долго разговаривали с дочерью, пытаясь успокоить. Все попытки были тщетны. Аэлита стояла на своём, как кремень. — Прошу вас… Не вмешивайтесь! Я должна во всем разобраться сама… В себе… — Ты же потеряешь его! — Я ж ему верила… А он… — Да у него кроме фигурного катания — ничего! А, нет! Ты и учёба! — Угу… и Хави… Всё, мои дорогие! Дело закончено! *** Юзуру рыдал в голос, когда проиграл Фернандесу. Во всех спортивных новостях показали кадры, когда его утешал соратник по клубу и главный соперник. Артур смотрел соревнования. Было понятно, что Юзуру дрогнул, наделал ошибок. В день показательных выступлений Артур позвал старого друга Джона. — Дружище, Джон… Приезжай-ка пораньше… поговорим… Джон примчался сразу, как только отвёз Аэлиту в загородный дом. Аэлита упросила родителей спрятать её подальше от Лондона. Видя, что проку нет ей отказывать, а наблюдать ежедневно её мытарства не хотелось, родители разрешили ей переехать. — Как Аэлита? — В учебе вся! Набрала кучу литературы, корпит. Смотри, учёной станет! — Располагайся! Сейчас будет трансляция показательных… А она смотрит? — Говорит, что нет. Но я не верю… Не стал будоражить… Ты знаешь, она ночами плачет… — Почему с ним поговорить не хочет? Вот чего я не понимаю… — Да просто не хочет унижения… — Да ведь это много бы прояснило… — Не забывай… Он — японец… Видимо она усвоила много из их жизни… — Так ведь они мастера извинений. Даже если по каким-то причинам задержали рейс, сотрудники аэропорта хором просят прощение… — Не знаю… Я запутался… Артур налил виски насыпал льда и подал бокал Джону. — Что ж … давай хоть мы посмотрим, насладимся… Поставь на запись … Уверен, что она потом захочет посмотреть… Это был настолько красивый номер, что самые отъявленные скептики потом писали, насколько проникновенно катался Юзуру. В его номере «Реквием по небесам и земле» было всё: боль, тоска, отчаянье… и … надежда… Суровые мужчины смотрели друг на друга и молчали. — И после этого ты считаешь, что он про мальчиков… Артур! Это полный бред! Я, считай, прожил с ним долго! Так, как он любит твою дочь, я нигде такого не видел… — Ты это Аэлите скажи… В общем, так… Неделю тебе на всё про всё, переверни Японию, Испанию, Канаду! Либо ты найдёшь, что нужно, либо не найдёшь! Сам понимаешь, что надо искать! Но не скрывай! По-честному! Это скорее мне нужно… Не могу я так жестоко разочароваться… — Да, босс!.. Артур, Аэлита спрашивала про Филиппа… Говорила, что он в Лондон должен приехать. Просила сообщить… Сказала, дело надо закончить… — Да, я жду его на днях… Он затянул с контрактом Аэлиты… Надо решать, работаем дальше или нет… Vogue ждёт её… — Тогда сам ей скажи… А я пошёл… Файлы забрал… Завтра разберу аудио на ноты, а видео на пиксели… Точнее сегодня… *** На традиционном банкете фигуристов по традиции выступали артисты, спонсоры. Юзуру крутил головой половину вечера, отыскивая хоть крупицу надежды, что кто-нибудь из Конте появится на банкете. Никого… На соревнованиях, видимо и навалял из-за того, что периодически смотрел на трибуну, где должна была сидеть Аэлита. Но на её месте сидели всякий раз разные люди… А может быть она смотрит его где-нибудь внизу, у бортика… с фотоаппаратом, как в Ницце… Но тщетно… Line опустел… Словно не было ничего… Все аккаунты неживые… Артур сказал, что уехала в загородную виллу. «Я приеду в Лондон сразу, как только смогу… Хоть на полчаса…» — Хей, Юсу… Ты чего такой смурной… — М-м-м, Хави… Да что-то я уже повеселился… дальше некуда… — Я не понял! А где Аэлита? Где моя королева? Ты её не пригласил?.. — Хави… Это тебя не должно волновать!.. Это личное… — А я же не спросил тебя, почему ты со мной не разговариваешь, куда-то прячешься… Правда, когда плакал, то был прежним Юзуру — добрым и славным… — Хави… Давай так! Ты не спрашивай… Иначе я уйду… — Вот так значит… Хорошо! Но если я могу чем-то помочь, не стесняйся. — Помог уже… Иди, Хави, веселись… Сегодня твой день! И готовься к реваншу!!! — Вот это по-нашему! По-японски! — Хавьер потрепал Юзуру за плечо и пошёл за коктейлем. «Знал бы ты, друг, что мы натворили…» У Юзуру блеснули слезинки. Он снова огляделся и пошёл танцевать с Мао. 140. Загородная вилла Конте была скрыта от любопытных глаз великолепной рощей. Весенняя зелень, такая робкая, нежная, зеленоватой дымкой скрывала небольшой двухэтажный дом. Семья Конте любила этот дом за его теплую атмосферу старинных деревянных элементов декора: идеально полированного наборного паркета, лакированных лестниц и дверей. В доме было три камина, при этом самая современная система отопления поддерживала в доме комфортную атмосферу. Комната Аэлиты — светлая и теплая, окутывала уютом свою хозяйку. Только в этой прекрасной комнате ей не спалось… Она плакала по ночам, а когда отдавала волю слезам, забывалась сном, но вздрагивала и не могла больше уснуть. Доктор Стокс обосновался с ней в доме, старался поддержать её. Каждый день приезжала массажистка, повар готовил вкусную еду. Аэлита топила свою горечь в занятиях. Писала рефераты, готовила доклады. Но ночи были её адом! Прошла неделя после её бегства из Канады. Эмма позвонила и сообщила, что в Лондон приехал Филипп и хочет с ней увидеться. «Что ж… Надо с ним встретиться. Закрыть тему… И принять подарок… Но не предложение… Пусть катится к чёрту! И контракта не будет!.. Хотя я рискую потерять доход… Ничего! Займусь другим делом!» Аэлита назначила время и начала собираться. Джон был занят поручением Артура, поэтому её сопровождал сотрудник охраны отца. Филипп давно обосновался в добротных апартаментах в престижном жилом районе Лондона, и жил там всякий раз, как приезжал в Англию. Красиво обставив свое лондонское жилище, он лелеял надежду на то, что в нем будет царить обворожительная Аэлита. И сейчас он ждал её с предвкушением и новым планом её обольщения. — Что-то ты такая грустная?.. — Филипп приобнял её, как только Аэлита вошла к нему. Лешар встречал её прямо в прихожей, стараясь польстить гостеприимством. — Заучилась совсем… Хочу досрочно курс закончить и поскорее на практику… Сегодня почти не спала… — Аэлита сослалась на учёбу. — Похвально! Быстрее закончишь учёбу и будешь свободно распоряжаться временем. Лешар приобнял её за талию и провёл в гостиную. Аэлита оглядела комнату. Она бывала уже не раз у него, однако сейчас она отметила перемены в обстановке. Красивая новая мебель, предметы интерьера — всё гармонично сочеталось. — Филипп! Ты поменял обстановку? — Да, дорогая! Я люблю обновки! Как тебе? — Хорошо! Просторно! Много воздуха! Мне нравится! — Вот и прекрасно! Располагайся! Как насчет перекусить со мной? — Я обедала недавно. Но если ты голоден, я просто составлю компанию и заодно поговорим о делах. — Тогда я просто предложу чаю. Аэлита присела в кресло, а горничная подала чай. Девушке было трудно начать разговор первой. Она искала повод, но не могла найти. Филипп чувствовал её замешательство и наслаждался неким подобием власти над ней. Он открыл коробку шоколадных конфет и предложил Аэлите. Она взяла одну и решила прекратить молчаливую дуэль. — Тебе удалось получить согласие инвесторов? — А ты прямо сразу о делах! Нет бы поинтересоваться, как жизнь, например… — Филипп обворожительно улыбался. — Филипп, если ты забыл, то я напоминаю, у нас только деловые отношения. — Ну не будь такой колючей! Порадуйся за меня! Видишь, как я тут всё обставил! — Я уже сказала. Отлично сделал! Со вкусом! Филипп улыбался ей, но не мог найти ключик, чтобы хоть как-то её растормошить, раскрепостить. — Я приглашаю тебя на одну светскую тусовку. Будут и наши инвесторы. — Я не посещаю светские рауты. Это моё правило. — Почему? Ведь недавно мы вместе были на приёмах. — Это было в рамках презентации. — Ты так конкретна! Что же мне сделать, чтобы добиться от тебя расположения?! — Видимо возможность ты упустил, когда пытался отвратить меня от Юзуру. — Ах вот оно что… То есть дружеский совет теперь так называется? — Филипп, пожалуйста, давай перейдём к делу. — Аэлита поставила чайную чашку на столик. Её сильно раздражала вся эта обстановка. — Тогда, если чаепитие окончено, предлагаю пройти в мой кабинет. — Лешар поднялся и предложил ей руку. Аэлита встала за ним следом и проследовала в кабинет. — Я забыл тебе сделать комплимент! Твой наряд очень элегантный сегодня. — Благодарю. — Аэлита села в кресло у его стола. Лешар подал ей портфолио одного маститого ювелира, за изделиями которого гонялись многие ценители и ценительницы. — Что скажешь? — Филипп откинулся на спинку кресла. — Очень красиво! Я бы сказала — шикарно! — А ты знаешь, что мой подарок тебе — это его работа… — он вздохнул и многозначительно посмотрел ей в глаза. — Надо же… — Аэлита растерянно пожала плечами. — Может быть ты сменишь гнев на милость и примешь его… ведь он ничему не обязывает…а мне было бы приятно… — Не обязывает, говоришь… Интересно! — Честное слово! — Филипп внимательно смотрел на неё. — Оставь его себе, Филипп… — Аэлита глубоко вздохнула. Она не должна была посвятить его в свои дела, тем более что, приняв подарок, она бы подтвердила правоту Лешара в отношении Юзуру. А ей этого не хотелось. «Не тебе судить о нём! От меня ты не узнаешь правду, какой бы она не была горькой!..» — Я готов умолять тебя, милая Аэлита! Прошу тебя! — Послушай! Если тебе так хочется, чтобы я обладала этим украшением, предлагаю купить его у тебя! — Что? — Филипп округлил глаза. — Я покупаю его! Сколько он стоит? Только не пытайся завысить цену. — Вот так ты решила! — Нет. Я предложила альтернативу. — Тогда надо оформить сделку. Я продаю его тебе. — Отлично! Когда я могу оплатить покупку? — Сейчас! — Сколько! — Три твоих поцелуя! — Прекрати, Филипп! Это издевательство! — А ты не издеваешься надо мной?! — Предлагаю остановиться… поиграли и довольно… — Послушай, Аэлита! Я — не наивный юноша с восторженными взглядами! Я никогда ничего не делаю напрасно. Это вовсе не означает, что все мои задумки успешны, отнюдь! Но так или иначе, из всего можно извлечь пользу, даже из неудачи. Ведь она может оказаться прекрасным уроком! Поэтому прояви лояльность! Прими мой подарок. Хотя бы в знак благодарности, что согласилась сотрудничать со мной. Я же могу тебя отблагодарить… — Благодарность, говоришь!.. Хорошее слово! Дарить благо! Я могу принять твой подарок в том случае, если распоряжусь им по своему усмотрению… — Что это значит?.. — Я не стану его носить. Более того, я бы могла продать его на аукционе… Ведь браслет имеет сертификат, ведь так?.. А вырученные средства передам на покупку дорогих лекарств для тяжелобольных… — Господи, Аэлита! Неужели я так тебе ненавистен! — Филипп от досады потёр висок. Он понимал, насколько крепкий орешек в облике хрупкой девушки сейчас перед ним. Он встал из-за стола и подошёл к секретеру. Достал из маленького сейфа конверт. Потом что-то набрал на компьютере. — Держи! Это банковская карта. На ней сто семьдесят тысяч евро. Коды в конверте. Отдай их тому, кому сочтёшь нужным. А браслет твой! Навсегда… Аэлита была сражена. Никогда в жизни она не видела, чтобы вот так запросто человек отдавал деньги. И какие!!! — Это сильный жест, Филипп!!! Ты хорошо подумал?.. — Абсолютно! — И выйдя из этого дома меня не арестует полиция за ограбление? — Аэлита! Ты в своём уме? — Возможно нет… В последнее время я утратила веру в людей. — О как! Отчего вдруг… — Помогли… Ну впрочем не о том речь! Филипп! Прошу тебя, сделай одолжение! Не заставляй меня! Я не хочу этого подарка! Я устала бороться с тобой… — Аэлита глубоко вздохнула. — Ясно! Я понял тебя! — Филипп забрал конверт и открыл бар в шкафу. Налил себе на донышко пузатого бокала коньяку и залпом выпил. — Хорошо! В качестве твоего извинения я хочу поужинать с тобой здесь… у меня… — То есть я домой попаду поздно?.. — Аэлита не на шутку заволновалась. — Это уж как ты пожелаешь! — Я позвоню отцу. — Разумеется. Филипп встал и оставил её в кабинете одну, а сам пошёл распорядиться насчет ужина. Аэлита позвонила Эмме, потом Артуру, чтобы были в курсе. Она осмотрелась вокруг. В красивом шкафу Филипп хранил элитные напитки. Непонятно, как в её голове появилась эта странная мысль… Аэлита встала и подошла к шкафу. Дверца в кабинетный бар была не заперта. На стеклянных полочках стояли бутылки, штофы разных калибров. От виски до ромов. Она взяла объемный бокал, из которого обычно Филипп пил коньяк и стала по очереди наливать разные крепкие напитки: коньяк, водку, текилу, виски, ром. Примерно около половины литра. Потом она сняла кольцо, которое ей подарил Юзуру, и положила в сумочку, в отделение с «молнией», чтобы не выкатилось. «Лежи там, любовь моя! И напоминай мне о том, что я натворила!» К горлу подкатил ком. Она тряхнула головой и отпила глоток гремучей смеси. Напиток обжег рот, горло. Но Аэлита выдохнула, закрыла глаза и стала пить жгучую смесь большими глотками… Несколько раз чуть не задохнулась, но не оторвалась, пока не допила всё до капли. Пошатываясь, поставила бокал на место. Развернулась, чтобы сесть в кресло… Всё внутри горело огнём. Она шагнула, чтобы обойти стол, придерживаясь. Шаг, другой… Филипп вернулся в кабинет и увидел Аэлиту, лежащую на полу без сознания. Он бросился к ней… Пульс был… Дыхание. Он встряхнул её и почувствовал запах алкоголя… Огляделся… Шкаф был приоткрыт… — Господи! Ты что ж такое выпила?! — он поднял её и понёс в спальню, уложил на кровать, пробуя пульс… А пульс не больше прощупывался… Филипп снова схватил её и положил на пол, стал делать искусственное дыхание. В перерывах пытался сделать непрямой массаж сердца… Аэлита на миг пришла в себя. Филипп задыхался, рубашка была расстёгнута… Аэлита взглянула на него… «М-м-м… Юзуру…мой Юзуру… прощай…я больше не твоя…» — и снова потеряла сознание. Филипп схватил телефон, вызывал скорую помощь. На крики прибежала прислуга. Он командовал, чтобы звонили её родителям, пока он приводил её в чувство… …Артур и Эмма готовы были задушить Филиппа. Лишь английская сдержанность не позволяла выйти за рамки… Тот ходил из стороны в сторону в коридоре клиники. А за дверями реанимационной палаты над Аэлитой колдовали реаниматологи. Желудок ей промыли, однако она пила лекарства, несовместимые с алкоголем, поэтому всё так осложнилось. Почти четыре часа выводили её из тяжёлого опьянения. Только убедившись, что она спит своим сном, реаниматологи могли выдохнуть. Началась их вахта поочерёдного дежурства. Эмма потребовала разрешения быть рядом с ней. Когда вошла в палату, её охватил шок! Белая простыня была в сравнении с Аэлитой просто тёмной, настолько она была бледной. Губы синие… Слава Богу, дышала сама… — Молись, Филипп! Что ты ей наговорил?! До чего ты её довёл?! Я же тебя уничтожу! — Артур кипел праведным гневом. — Я клянусь тебе, Артур! Я предложил ей поужинать… Она спросила разрешения позвонить вам… Я вышел, дать распоряжения… Вернулся в кабинет, она на полу… Шкаф с напитками приоткрыт… От неё несёт алкоголем!.. Я унёс её в спальню, отсыпаться… а она отключилась…пульс не прощупывался… Врачи скорой сказали, что если бы не я… О, господи!.. — Не ври мне!!! Ты совсем не знаешь мою дочь! Что ты ей наговорил?! Что сделал?! — Артур! Я лишь пытался уговорить принять мой подарок. — Очень странно видать уговаривал!!! — Она выглядела измученной, Артур! Я спросил, сказала, что занималась долго… — Вот что, Лешар! Если врачи найдут хотя бы какой-то намёк на твоё посягательство, я лично пристрелю тебя! — Могут и увидеть! Я же реанимировал её и могут быть синяки… — Филипп отвечал спокойно, абсолютно уверенный. Мимо проходил врач, который принимал Аэлиту. — Прошу прощения! Как мисс Конте? — Филипп обратился к врачу. — Работает бригада реаниматологов. Если бы не Вы, было бы гораздо хуже. — доктор кивнул и пошёл дальше. Филипп посмотрел на Артура. — Просто молись сейчас, Лешар! — Артур со свойственной потомку итальянской крови погрозил ему. Часов через пять Аэлита пришла в себя… Эмма дремала на диванчике. — Юзуру… Зачем ты так со мной… — Аэлита не своим голосом полепетала слова, которые наконец нашли выход, мучительно выворачивая её душу, — я больше не твоя… Эмма услышала невнятный голос… — Доченька моя! Проснулась! Как ты… аккуратно! Капельница стоит… — Мама… Я жить не хочу… — Доченька!.. Успокойся… Ты выпила много крепкого алкоголя… Ты ещё пьяная… Поспи… — Эмма нажала кнопку вызова. Врач тут же вошёл. Поколдовал над Аэлитой, над капельницей. Она снова задремала. — Заключение готово? — Эмма схватила врача за руку. — Да! Сейчас. — врач вышел и через минуту принёс лист заключения. Эмма читала, что была интоксикация, реакция на алкоголь. Но она искала главное — подверглась ли её дочь насилию. Лишь когда прочла, что данных нет, выдохнула. Она вышла в коридор и позвонила мужу. — Артур! Всё нормально! Он не посмел… — Его счастье! Как она… — Спит. — Я приеду сейчас. Думаю, Аэлите не надо знать, что её подвергли унизительной экспертизе, пока она была без сознания… Довольно ей уже эмоциональных срывов… — Она Юзуру зовёт… Бредит… — Эмма всхлипнула… — Что я могу поделать… Сейчас неподходящее время его вызывать… Зачем ему это видеть… Это сугубо семейное дело… Мы обещали не вмешиваться… А тут и так замешано столько людей… — Артур, приезжай… Я сама на грани!.. — Да, милая! Я еду! 141. За две недели в клинике Аэлита оклемалась после отравления. Психическое состояние тоже пришло в относительную норму, несмотря на все события. Спасибо врачам! За два дня до выписки, когда Артур приехал в очередной раз навестить свою дочь, она умоляла его спрятать её ото всех. — Папочка, миленький! Спрячь меня ото всех! Филипп не даст мне прохода! Я поговорю с ректором университета. Ведь я все работы сдала. Зачем мне сидеть ещё месяц на лекциях. А на защиту и экзамены я бы приехала… — Я думал о том, чтобы устроить тебе хороший отдых… Только вот что хочу спросить: а ты с Юзуру поговорить не хочешь? — Артур решился поговорить с ней на эту тему, потому что видел её спокойствие. — Ох, папочка! Поздно уже… — Почему?! У нас есть доказательство, что между Юзуру и Хави нет интимной связи! — Пап! Я собственными глазами видела! — То, что ты видела, это калибровка кардиомониторов. Они проверяли чувствительность приборов и устраняли помехи. А аудио… Не скрою, надо было потратить много нервов! Но Джон добыл видео… Камера есть в раздевалке, но снимает не место, где раздеваются, а где зона выхода и отдыха. Так вот! Хавьер сидит на диванчике, даже лежит, и играет Пухом Юзуру, озвучивая, что в салфетнице закончились салфетки… Аэлита слушала, приходя в шок и ступор. Ведь если бы она услышала это две недели назад, она бы сама улетела к Юзуру. Но, по её мнению, именно сейчас уже назад дороги не было… Как в страшном сне, иногда она вспоминала что-то вроде видения, когда Филипп склонялся над ней, запыхавшийся, с расстёгнутой рубашкой… А мелкие синяки на груди лишь подтверждали, что он воспользовался ею… Ей было странно и страшно, что она совершенно не помнит, что чувствовала… И этот факт она не могла рассказать родителям просто из-за стыда… Доктору она сказала, что ничего не помнит и не чувствовала, и ей он ответил, что это был своего рода глубокий наркоз, поэтому срединную фазу она не помнит. «Мосты сожжены, Юзуру… Я изменила тебе… Хотя я мало что помню, но то, что помню…ужасно… И мне с этим жить…» Аэлита окончательно утвердилась в своей вине. Родители сотню раз просили её поговорить с Юзуру, но Аэлита была непреклонна. Она не могла преодолеть барьер порядочности по отношению к Юзуру. Фактически обвинив его незаслуженно, сама оказалась «вымазанной в грязи». Поэтому она настоятельно просила отца и мать спрятать её подальше от Филиппа, который, по её мнению, мог воспользоваться ситуацией в свою пользу. Эмма с Артуром лишь пожимали плечами. «А может и правда, нам уехать на какое-то время… Хотя бы на лето… А осенью у Аэлиты начнётся учебный год и практика перед дипломированием…» — Эмма высказала свои мысли Артуру. — Тогда поезжай с ней. Берите яхту в Ницце, прокатитесь по Лазурному берегу. Поживите в Монако. У родни в Италии, на Искье… — А ты? — Я буду навещать вас… И ещё! Я не хочу терять связь с парнишкой… Если у него не сложилось с дочерью, это не повод мне не общаться с ним! — Так вы общались? — Забыла. Я же звонил ему сам! Он собирался прилететь! Я еле его уговорил! У него травма старая разыгралась, воспаление… Бедолага, ходить не может нормально… Вот от шоу отказался… — Ох! Надо бы позвонить ему… Поддержать… — Не лучшая мысль… Пусть утихнет драма… Вот хочу его пригласить в качестве консультанта на один проект. — А какой, можно узнать! — Это пока тайна… Позже… — Артур заулыбался… — Милый… Ты что задумал?.. — Ничего запретного! Исключительно деловое общение. — А Аэлита знает? Ты намерен её посвятить? — Пока нет… Позже… Пусть пока насладится отдыхом… *** Пока в Англии весна лениво овладевала природой, морося первыми весенними дождиками, кутая молодую листву в туманную морось, Японией завладела жара. Уже давно отбушевало ханами, отцвели первоцветы в садах и парках, уступая место пышным пионам. В саду у Юзуру тоже по очереди распускались цветы, старательно привлекали внимание хозяина. Но Юзуру только изредка приходил в сад, чтобы убедиться, работает ли автополив. Лишь однажды он присел в английской части сада и долго наблюдал за шмелём, который, вывозившись в пыльце, без устали зависал над ароматными цветками. Юзуру просто погрузился в транс, слушая его жужжание. Но в какой-то миг что-то толкнуло его в грудь… Аэлита… Он хорошо знал уже такой странный толчок, будто сгусток энергии просто толкает тебя… «Что ты хочешь мне рассказать, милая… Я знаю, где ты… Спасибо твоему отцу… Он не отвернулся от меня… выслушал… Понял… я теперь разговариваю с ним… Мы скоро увидимся… Потому что он прилетит в Японию… Но он о тебе почти не рассказывает, только говорит, где ты и что здорова…» Юзуру говорил с ней на японском, глядя на того пушистого и толстого шмеля. А мохнатый маленький садовник лишь жужжал и перелетал от цветка к цветку… От его тяжести некоторые цветки клонились низко, и шмель срывался, плюхался на траву и поднимался снова за сладким нектаром… На сеансах терапии у Кикучи Юзуру почти не разговаривал. Он брал с собой книжку или учебник, либо Нинтендо. Но искать в игровой сети Аэлиту было бесполезно. И сейчас в мире её искали три человека: Юзуру, Хавьер и Филипп. Сразу после чемпионата и банкета Фернандес понял, что что-то не так. И причина — Аэлита. Он пытался разговорить Юзуру, но по упёртости с ним теперь было можно сравнить только Аэлиту. Парень ни в какую не хотел общаться. Тогда Хавьер решил найти её через агентства, через Вейра, даже нашёл телефон университета. В агентстве ему ответили, что контракт приостановлен до осени. Джонни Вейр стал его расспрашивать отчего да почему вдруг Хави ищет его подружку… В универ Хавьер дозвонился, но и там ему не дали никаких контактов. Даже чемпиону мира не было снисхождения… Оставалось только прижать к стенке Юзуру и вызнать всё у него… Была надежда на шоу. Только Юзуру был нездоров и от участия в шоу пришлось отказаться. Он серьезно лечился. Зато в различных рекламных проектах был «на разрыв». Много мотался по стране, посещал пострадавшие от цунами районы. Такой кочевой образ жизни не давал мыслям об Аэлите разъедать душу. Тоска с огромной силой накатила, когда Артур прилетел в Японию. Юзуру как раз приехал после очередного марафона домой, когда ему позвонил Артур. — Юзуру, приветствую тебя! Я вот уже в Японии. Как твои дела? — Добрый день, Артур-сан! Спасибо! Всё хорошо. — Юзуру! Просто Артур! Ты забыл, что мы с тобой родные люди, потому что ты спас моего единственного ребёнка! Просто Артур! Хорошо? — Да! Артур! Хорошо! — Вот и славно! Скажи, пожалуйста, когда я могу с тобой увидеться? — Я только что приехал в Сендай. А Вы, наверное, в Токио? — Да! Я дома, можно так сказать. — Тогда я могу к Вам приехать… — А можно мне навестить тебя… Хотя, о чем это я…- Артур рассмеялся, — у вас не принято… не вежливо напрашиваться в гости… — О, ничего страшного! Ко мне можно приезжать без приглашения! Главное, чтобы я дома был! — Юзуру тоже рассмеялся. — Тогда я выезжаю! И до встречи! — До встречи, Артур! Жду Вас! Юзуру положил телефон на маленький столик около кресла. Огляделся. В доме царил порядок. Холодильник был забит едой. Юзуру на всякий случай в интернете поискал доставку из хорошего ресторана, заказал несколько европейских блюд и вина. Это было так непривычно для него. Он растерянно ходил по дому, соображая: «Может маме позвонить… Нет… Она может помешать… Справлюсь как-нибудь…» Артур приехал с огромным кейсом и парой объемных пакетов с разными подарками. Эмма насобирала кучу всяких английских штуковин: красивый чайный сервиз из тонкого английского фарфора, эксклюзивные коллекции музыкальных дисков. Юзуру охал и ахал, рассматривая подарки и тушуясь от такого внимания. Артур взял большой кейс и загадочно улыбался. — А тут у меня для тебя работа! Ну и кое-что ещё… Но об этом завтра… Глаза у Юзуру загорелись: «Так может расскажешь, что я должен делать?» — Давай подключим мой макбук. И я тебе всё покажу. Они включили компьютер, и Артур открыл файл презентации. Это был проект небольшого катка с очень интересным внешним дизайном. При этом ледовое поле вполне себе полноценное и полноразмерное. Юзуру заинтересовался проектом, долго листал слайды и спросил: «А я-то чем могу помочь? Опробовать лёд?» — Лёд ты точно опробуешь! Но лишь когда будет всё готово! А пока мне нужен твой совет по внутренним помещениям. Это частный каток. Там не будет ни соревнований, ни массовых тренировок. Хотя… это уж как хозяева пожелают… Короче говоря, пара раздевалок, сауна, бассейн открытый, зал для разминок вне льда, тренажерный, физио… Всё компактно. Вот такой набор примерно… И от тебя мне нужно узнать все детали, которые необходимо учесть. Юзуру посмотрел на Артура: «Сейчас.» И пошел в свой кабинетик за флешкой. По пути из кухни принес большую тарелку с вкусностями. Они долго сидели, разбирали всё тщательно, вплоть до нужной отделки. Артур всё тщательно записывал, когда Юзуру не мог объяснить на английском, он просто диктовал на диктофон на японском. Специалисты концерна Конте всё переведут! Артур постоянно спрашивал: «А как тут в Сендае?.. Как в Крикете?.. А что бы ты сделал или хотел, что бы так было?..» Время летело незаметно. Сумерки накрывали город. Артур по-свойски проговорил: «Мы заработались, Юзуру! И я проголодался! Может съездим, поужинаем?» — Ох! Я увлёкся! У меня тут столько вкусной еды! И я вина купил… — он краснел, как школьник. — Тогда пойдём опустошим твой холодильник! — Артур хлопнул в ладоши, и они направились на кухню. Юзуру выставлял еду на стол, а Артур по-хозяйски раскладывал. Частое пребывание в Японии помогло неплохо справиться с сервировкой стола. Они сели ужинать. Артур маленькими глотками пил вино, а Юзуру боялся спросить про Аэлиту. Когда с трапезой было покончено, Артур всё же сам заговорил про дочь. Рассказал, где проведёт лето. Юзуру погрустнел. — Я хочу её увидеть, Артур… — Я знаю… Но она упёрлась, как баран!.. Потерпи, дорогой мой! Если сможешь, конечно! Я не имею права советовать или настаивать. Это твоя жизнь, и она вся впереди… Я не вправе давать тебе совет или призрачную надежду… Потому что мы не знаем, что будет дальше в нашей жизни… Артур умолк, потому что не хотел говорить о том, что в жизни Юзуру может появиться другая девушка, точно также как и у его дочери другой парень. Но Юзуру это понял и без слов. Он только упрямо тряхнул головой и грустно улыбнулся. Артур расспросил ещё про несколько деталей и засобирался уезжать. — Мне пора, Юзуру… Я завтра ещё приеду… Сегодня мои спецы всё разберут, появятся вопросы… Ты как? Можешь принять меня завтра? — Конечно, Артур! Сколько нужно! Главное, чтобы пригодилось! — О! Я в этом не сомневаюсь! Иначе бы не приехал… — Скажи… А с Аэлитой будешь разговаривать сегодня?.. — Возможно… Ох! Я понимаю тебя, дорогой мой человек!.. Но я дал обещание… Прости меня, если сможешь… Юзуру кивнул головой: «Я буду ждать…» «Я постараюсь тебе в этом помочь! Я-Артур Конте!» — мужчина проговорил эти слова про себя, чтобы не давать необоснованных надежд. Он просто обнял парня и ушёл… «Как же уснуть?.. Может включить белый шум… Или в игру поиграть…» Юзуру не спалось этой ночью. Он всё думал, как бы увидеться с Аэлитой. В каком месте Европы её отыскать. Артур не сказал точно, где она будет. Просто, что путешествует вместе с Эммой по курортным местам. — Наверно в Ниццу поедет… — Юзуру вздохнул, сотый раз поправляя подушку… Артур появился уже ближе к обеду. Снова с большим кейсом. Они опять обсуждали проект. На этот раз уже более детально, со знанием дела. Когда все вопросы по проекту обсудили, Артур закрыл макбук и принёс кейс. — И вот ещё… Юзуру! Это подарок тебе от всей нашей семьи… Возможно он огорчит тебя сейчас… Но ты достоин владеть этим! Артур встал с кресла, открыл кейс и извлёк внушительную коробку. — Прими, пожалуйста, от всех нас… — Артур поклонился по-японски и протянул подарок. Юзуру не моргая смотрел то на Артура, то на коробку. — Не тяни! Открывай. Парень поставил коробку на столик и снял верхнюю крышку. Внутри было что-то большое завернутое в пурпурного цвета бархатную ткань, украшенную фамильным гербом Конте, вышитым золотыми и серебряными нитями. От одного вида ткани сердце заходилось от волнения. Юзуру своими тонкими пальцами отогнул одну половину, потом вторую… Большой фолиант в кожаном переплёте, также с гербом Конте, с уголками из серебра и золота, с замочком, выполненном в старинном стиле, как делали мастера в далёкие времена, украшая старинные книги. Юзуру ахнул. «Ого! Как же это сделано… Красота какая…» Артур терпеливо ждал, когда Юзуру откроет драгоценный замочек. Фолиант открылся. Алая надпись на первой обложке обожгла взоры смотрящих: «Великие драгоценности». Юзуру рухнул на колени перед столиком с фолиантом. Он понял, что будет дальше… Артур взволнованно кашлянул: «Наверно мне лучше удалиться?..» Юзуру посмотрел на него и отрицательно махнул головой. — Тогда смотри. Каждый лист фолианта был переложен тончайшим пергаментом. На одной стороне была невероятной красоты фотография ювелирного украшения, которое мало кому довелось видеть когда-либо, а на другой — фотография Аэлиты с этим украшением. Она представляла его так, как бы его носили в жизни. Если это была тиара, то на её голове, браслеты на руках, колье на шее… Причем не просто фрагмент, а полноценный портретный снимок, искусно выполненный, в разных ракурсах, обстановке, одежде. И что никак не поддавалось пониманию, это то, что было красивее: драгоценности или Аэлита. Юзуру смотрел, стоя на коленях перед столиком. Каждый снимок был просто, как электрошок для него. Он так разволновался, что расплакался и отошёл от столика, чтобы не испортить альбом слезами. Артур приобнял его за плечи: «Не ты первый плачешь… Это, правда, сильное впечатление… Вызывает сильные эмоции… Я сам, когда увидел первый раз, прослезился… Только это не всё… Убери покрывальце… Вот. Смотри. На дне коробки были рядами уложены маленькие футляры. Юзуру достал один и открыл. В нём лежала точная копия-миниатюра украшения. Все драгоценности были представлены в миниатюре. Искусная имитация. — Это просто невероятно… — Юзуру вытирал глаза… — моя Аэлита… как же ты прекрасна… — Юзуру… Это второй экземпляр альбома. Таких именно больше нет. Даже в коллекциях глав государств, чьи драгоценности были представлены. Владей. Это достойная вещь, которая может стать фамильной реликвией… Юзуру склонился в глубоком поклоне, готовый провалиться сквозь землю…