Ты-мой мир.

128. Спорткомплекс в канадском Барри сотрясали аккорды гимна «Кими га ё»: «…Да продлится царство твоё Тысячу, восемь ли тысяч Колен, доколе Мох не украсит скалы, Выросшие из щебня…» Юзуру на пьедестале с медалью сиял блеском тысяч кристаллов. В Англии, в университетском сквере, под огромным дубом на скамейке сидела с планшетом в руках Аэлита. Моросящий дождь ронял капли на экран. Она стирала их и смотрела на Юзуру, который махал всем с первой ступени пьедестала. Аэлита не слышала, как сзади к ней подошла Мира. Только поняв, что дождь больше не моросит на экран, Аэлита подняла голову и увидела над собой огромный зонт. — Ой! — она закрыл планшет. — Ага! Напугала?! — Мира перешла на другую сторону, протёрла скамейку пучком бумажных салфеток от воды и присела рядом. — Кого прячешь? — Да так… — Колись! — Смотрела соревнования… — А я помешала… ну прости… открывай… досматривай… — Кончилось уже… — Аэлита с сожалением отложила планшет. Зонт Миры был весьма кстати. — Ну не психуй! Смотри! Вижу же, хочешь… Аэлита раскрыла планшет. Юзуру уже позировал фотографам, а комментатор превозносил триумфатора, восторгаясь новой произвольной. Через несколько минут трансляция завершилась, Аэлита вздохнула и убрала планшет в сумку. Дождик молотил по зонту, шуршал по листьям. Аэлита смахнула слезинку. Мира сидела тихо, не говоря ни слова, видела, что приятельница в минорном расположении духа. Только спустя пару минут спросила: «Ну и кто выиграл? За кого болела?» Аэлита встрепенулась, посмотрела на девушку, словно пыталась угадать истинное намерение её слов. — Так кто выиграл-то? — повторила вопрос Мира. Аэлита с опаской открыла планшет. На заставке Юзуру с медалью Сочинской олимпиады улыбался с искорками слезинок в глазах. — О! Помню! Японец! А чего грустная? Выиграл же… — Да просто… На занятия не хочу идти… — Аэлита пыталась уйти от темы… — Ну это не повод так грустить под дождём… Тут замешана любовь… И кто наш герой?.. Аэлита не ожидала прямого вопроса. Но ей так хотелось с кем-нибудь поделиться, что буквально распирало. Она встала, поёжилась от сырости. — Пойдём в кафе… Холодно… — Ну пошли… Тепло и аромат кофе приятно обдавал лицо вошедших в заведение девушек. Мира стряхнула зонт от воды и поставила в нишу для зонтов. — Пойдём в уголок к окну. Там светло и никто не помешает. — Аэлита показала на столик на двоих в самом углу зала. — Ну что! Может в честь победы по бокалу пива? — Мира листала меню только для вида, так как знала, что Аэлита всегда ограничивалась только напитками: кофе, какао, чай… — Я горячий шоколад возьму! — Аэлита вспомнила, как они с Юзуру дома делали вкусный напиток, перемазались, а потом вытирались… Только не салфетками, а губами… Она поёжилась и улыбнулась. — Ты не грусти… Всё наладится… — Мира пыталась разговорить приятельницу, — что случилось, что ты чуть не плачешь? Твой парень натворил что-нибудь? — Нет… Просто далеко, и я скучаю… — Аэлита сделала маленький глоток обжигающего напитка. — Значит он не в Англии? — В Канаде… — Ого! А давно? — Живет там по нескольку месяцев в году… Работает… — Аэлита осторожно посвящала Миру в суть их отношений, связанных с их разлукой. — А ты, значит, тут… — Ага… Лето, правда, вместе провели… У него… — Ух ты! И как он? — Ты о чем? — Аэлита поняла суть, но решила подловить собеседницу. — О том! О самом! — Мира откинулась на спинку кресла и хитро улыбнулась. — А по мне не видно? — Аэлита намеренно уходила от прямого ответа. — Он хоть приезжает? — На день рождения был… Приехал… И уехал на следующий день… — Да уж… Не позавидуешь! А с другой стороны, может к лучшему, что на расстоянии… Не успеет надоесть, сильнее соскучится… Главное, сама не изводись! Как хоть зовут парня-то? — Прошу, не спрашивай! Я устала отбиваться от папарацци… — Знаю… Модель… А знаешь, чем нормальные русские отличаются от европейцев? — Чем? — Тем, что умеют держать язык за зубами! — Правда?! Не знала… Надо папу спросить. Он часто общается с русскими… — Аэлита рассмеялась. Всё-таки хоть и такой разговор, но как-то полегчало. Они посидели ещё немного, обсудили одногруппников, которые по очереди добивались расположения то Миры, то Аэлиты. Из беседы Аэлиту выдернул телефонный звонок. — Слушаю, Филипп. -…- — Я в кафе. Скоро домой. -…- — Я прогуляла уроки. -…- — Это не входит в условия моего контракта. -…- — Мне не хочется. Спасибо. Аэлита недовольно скорчила рожицу, ожидая окончания разговора. Мира прыскала со смеху. Наконец-то вежливые прощальные слова были сказаны. — Чего хотел твой продюсер? — Сначала ругал, что прогуливаю уроки, а потом на ужин пригласил. — А ты отказалась… — Конечно! — Ну и зря! Развеялась бы… Чего дома-то сидеть! Парень-то твой небось по клубам скачет, будь здоров! — Мне хватает общения с ним в рамках контракта. Быстрее бы завершить… Но чует мой сердце, затянется эта история… Ладно. Может по домам? — Давай по домам! — Мира махнула официанту, чтобы принес счета. Девушки расплатились и вышли в английскую морось. Аэлита пробежала до машины без зонта и успела промокнуть. В машине она несколько раз смотрела, нет ли ответа на её сообщения в Line. Но мессенджер не маячил уведомлениями. «Странно, уже давно закончились все пресски… Пора бы уж и позвонить! Наверное устал…» В доме было тихо и тепло. Оскар нежился на пушистом покрывале на кровати Аэлиты, сладко посапывал, развалившись на спинке, открывая свое уязвимое, мягкое пузико. Аэлита не удержалась от соблазна зарыться в пушистое облачко мягкой шёрстки носом. Кот лениво перекатился на бок, приоткрыв глаз, оценивая степень вторжения в приватность. Аэлита потрепала его по голове и пошла переодеться. Она долго рылась в вещах, пока наконец не выбрала велюровый домашний брючный костюм. Тепло ткани приятно обволакивало, смешиваясь с домашним теплом. Аэлита потянулась и пошла в кухню, где ароматно пахло съестным. «Странно, что никого нет… Надо водички попить и подняться к папе. Узнаю, на сколько честными бываю русские.» Аэлита вспомнила разговор с Мирой. В сущности, она ей ничего особенного не рассказала о своём парне, но ей как-то стало легче на душе, возможно от того, что теперь она не одна со своими мыслями. Разумеется, родители и Джон, самые её близкие люди, в курсе её жизни, взаимоотношений, однако порой бывает необходимо излить душу кому-то постороннему. Срабатывает эффект попутчика, когда абсолютно чужой тебе человек вдруг становится близким на краткое время, и ты делишься с ним своими мыслями, страхами, радостями и горестями. Так или иначе ей стало чуточку легче. — Папочка-лапочка! Здравствуй! — Аэлита обняла отца за шею, ластилась щекой о его щёку. Артур поцеловал дочь в лоб, усадил на колено. — Ну что, папина дочка! Рассказывай, почему на занятия не пошла? — Смотрела соревнования! Ты забыл? Сегодня произвольная! — Ах! Да! Ну как? — Победил! — Здорово! Я рад! Звонила уже? — Нет пока. Он же на разрыв у журналистов! Кто знает, когда они его выпустят! — Я рад за него! А вот тебя надо лишить сладкого за прогул!!! Я ему пожалуюсь! Аэлита рассмеялась и крепче обняла Артура за шею. — Пожалуйся! Пусть приезжает на перевоспитание! Теперь уже Артур смеялся. — Слушай! Тут Филипп приезжал. Тебя видеть хотел. — А он звонил мне. На ужин звал. Только я не хочу сегодня никуда. Дождь идёт. Да и с Юзуру надо пообщаться спокойно. Через две недели первый этап гран-при… Снова не до разговоров будет… А в ноябре мне кучу работ надо будет делать. Ох, папочка… Что ж так трудно всё… — Всё когда-нибудь заканчивается… — Сказал царь Соломон… — Именно! И будет так, как ты захочешь. — Артур поцеловал Аэлиту в щёчку, нежно, по-отечески погладил по голове. — У мамы была? — Нет ещё. А она дома? — Да. Приехала уже. Беги. Поворкуйте, да будем чай пить. Распорядись, чтобы подали чай в малую каминную. И камин пусть затопят. — Хорошо. А Нобель где? — Бегал в саду. Промок наверно. Но судя по тому, что его в доме нет, спит где-нибудь у охраны или в подсобке у садовника. Прикормили паразита! — Ладно! Потом схожу за ним. Наверно отмывать надо будет. — Да. Ты грумера вызови. Линька начинается. Аэлита вышла, послав воздушный поцелуй, быстро дала нужные распоряжения и вошла в кабинет к Эмме. — Привет, мам! Как ты? — Здравствуй, дорогая! Спасибо, всё хорошо. — Юзуру выиграл! — Ура! Поздравь его от меня! — Эмма присела на мягкий диванчик у окна, подозвала дочь присесть рядом. Аэлита села рядом. Мать обняла единственную дочь. — Мам! Вы с папой сегодня какие-то странные… Что-то случилось?.. — Ничего. Наверно погода… — О, да… Морось… Я промокла, пока до машины шла… без зонта… — Тебе отец говорил, что Лешар был у него? — Да, сказал… Только я не поняла суть его визита… Он звонил мне, поужинать предложил, но я отказалась. Кстати, пытался меня поругать за пропуск занятий. Но я ему сказала, что моё личное время не входит в рамки нашего контракта… Странный какой-то… — Действительно… — Эмма пожала плечами. В это время горничная сообщила, что чай готов. — Ну что, идём пить чай? — Эмма взяла дочь под руку, и они вдвоём направились пить чай. Артур уже сидел за чайным столиком в кресле, помешивал серебряной ложечкой чай, давая возможность слегка остыть обжигающему напитку. — О! Мои обожаемые дамы! Я заждался! — он поставил чашку и галантно предложил кресло жене и дочери. Эмма пыталась по взгляду мужа определить, стоит ли заводить разговор о Лешаре. Артур понял её многозначительный взгляд. — Аэлита! Сходи на кухню, принеси мне кумкват, пока твой чай немного остынет. Я забыл. Аэлита вышла, и им представилась возможность обменяться мнением. Оба решили не делать никаких заявлений и не вмешиваться в личную жизнь дочери. Так или иначе будет понятно, примет ли она знаки внимания Филиппа или нет. Это будет её личный выбор. 129. А тем временем в Канаде закончилось первое соревнование в сезоне у Юзуру. Раздираемый журналистами, спортсмен около двух часов рассказывал по очереди о своей новой произвольной. Когда он добрался до Торонто, то уже не соображал от усталости. Ликование от победы не давало сил. «Это лишь «Классика»… Всё только начинается… И в Англии уже глубокая ночь… Какие сны видит моя любимая?.. Что снится ей под английским небом?.. Позвоню утром, а у неё будет день…» Юми постучала в комнату сына. Юзуру отозвался. — Ты же устал! Ложись. Я чаю тебе принесу. — Не хочу. — Тогда ванну? — Пожалуй… — Юзуру отвечал односложно. После его поездки во Францию на день рождения мать высказала своё недовольство. А Юзуру просто сделал то, что хотел. В последнее время он просто ставил её перед фактом, чего бы это не касалось. А что поделать, её мальчик стал мужчиной. С амбициями, желаниями и страстями, так тщательно скрываемыми за юношеской непосредственностью, которая пока ещё поглядывала в его чертах. В Крикете тренеры больше стали прислушиваться к нему, к его видению элементов. Юзуру, как примерный ученик, слушал замечания, делал заметки в голове, выполнял все указания, но в конце всё же делал, то, что задумал. Выходило не всегда. Тогда он полностью принимал все доводы Орсера. И всё пристальнее вглядывался в прыжки Хавьера. Их тренировки редко совпадали в расписании, но когда они были на льду вместе, то весь Крикет сходился к панорамным окнам посмотреть на феноменальную раскатку двух фигуристов. К ним присоединялись все, кто был на льду. И даже Трейси порой бросала блокнот и вкатывалась в группу, чтобы почувствовать драйв, который излучал этот спортивный тандем. Брайан разводил их по разному времени индивидуальных тренировок, давая возможность получить каждому максимальное внимание тренера. Утро после «Классики» начиналось обычной тренировкой. Юзуру собрал вещи и ушёл в свою комнату, чтобы позвонить в Англию. Аудитория университета заполнялась слушателями, а лектор раскладывал на столе записи для лекции, делал последние заметки. В коридоре Аэлита с Мирой болтали с парнями о последнем концерте Сэма Смита и предстоящем закрытом концерте сэра Элтона, который решил выступить для избранной публики. Айфон Аэлиты заливисто заиграл мелодию вызова. Она извинилась и отошла от группы. — О! Мой Юзуру! Ну наконец-то я слышу тебя! Поздравляю, мой дорогой! С победой! — Спасибо! Прости. Я вчера не позвонил. Затянулось всё надолго. А потом у тебя уже была ночь. Мне жаль было тебя тревожить… — А мне бы хотелось быть растревоженной! — Аэлита засмеялась, заливаясь краской, — ты сейчас на целых две недели войдёшь в подготовку к этапу, будет не до разговоров! — Почему! Я же дома буду. Тренируюсь же не весь день? — Да ты что?! Это почему?! Ты же готов на льду жить! Непорядок! — Ох… тебя не поймёшь! То ты ругаешь меня, что я с катка не ухожу, то теперь, что ухожу! — Юзуру! Ты сам знаешь, как тебе лучше! — Да… Но сейчас мне это не доступно. — Юзуру…у меня лекция начинается… мне пора в аудиторию… Ты напиши, когда тренировку закончишь, я позвоню. — Хорошо! Учись! Не прогуливай! Эмме и Артуру привет от меня передавай. — Обязательно! До связи! Целую! — Целую, моя Аэлита! Она вбежала в аудиторию в числе последних, протиснулась на своё место. Мира подмигнула: «Милый звонил? Ранняя пташка?» — Ага… Встал уже. Собирается на работу… Аэлита прислонила палец к губам, давая понять, чтобы Мира не болтала. Лекция началась и потекли учебные будни, а в Канаде началась тренировка. Телефон на беззвучном режиме высветил уведомление о входящем звонке. Звонил Филипп. Аэлита не ответила, написала, что она на лекции и перезвонит после. Игнорировать продюсера она не могла. Полтора часа лекции прошли кое-как, и Аэлите ничего не оставалось, как позвонить Филиппу. Он был не особо многословен. Доложил о печати половины снимков и напомнил планы на декабрь. Аэлита выслушала, не вдаваясь в подробности. После уточнений Филипп вздохнул и пригласил её на тот самый закрытый концерт Элтона Джона. Аэлита даже присела. Она не ожидала попасть на такое мероприятие, несмотря на связи родителей, и приняла приглашение сразу. Филипп с радостью поблагодарил её и вежливо простился. — Мира! Представляешь! Меня пригласили на концерт сэра Элтона!!! Вау! Я счастлива! — Ничего себе! Кто? — Филипп! — Ну круто! Что сказать! Завидую страшной завистью! Сам сэр Элтон Джон! — Ох… надо маме позвонить! Аэлита позвонила Эмме, поведала о невероятной удаче. Однако Эмма восприняла информацию настороженно, сдержанно порадовалась за представившуюся возможность. Дома с Артуром она обсудит этот факт. Концерт должен был состояться в ноябре, и Филиппа совсем не устраивала такая отдаленная перспектива. Он снова набрал номер Аэлиты. — Послушай, я вот тут подумал… Может в награду за приглашение ты согласишься поужинать со мной сегодня? Понимаю, наглость с моей стороны! Но обещаю, будет вкусно и весело! — Обещать не буду… если у родителей планов не будет… Я позвоню вечером… — Аэлита взвешивала, насколько будет этично с её стороны отказать или принять предложение. Ведь это был не деловой ужин. Она колебалась, но и неучтивой быть ей тоже не хотелось… Она въехала в ворота особняка и остановилась у лестницы. Из-за угла выбежал Нобель, встречая хозяйку. Аэлита потрепала его по голове, за ушами и пошла дальше. Юзуру уже написал, что закончил тренировку и может пообщаться в скайпе. Аэлита бегом влетела в дом, поднялась в свою комнату. Раскрытый макбук быстро загрузился, и беседа началась. — Представляешь! Меня пригласили на концерт Элтона Джона! — Круто! И я так понимаю это твой продюсер пригласил? — Ага… Такая удача выпадает редко, Сэр Элтон не часто даёт такие концерты! Упускать такую возможность нельзя! — Понимаю. Надо идти. — И ты не против? — А почему я должен быть против? Есть повод? — Ну из вредности… ревности… — Я ревную тебя даже к простыне, на которой ты спишь… Но если я буду думать об этом, я сойду с ума… — Не надо, мой Юзуру… Ты готовишься к гран-при! Это важно! Остальное — тлен! И концерт только в ноябре, я может быть передумаю… — Не вздумай! Обязательно сходи! Они долго разговаривали, делились мелочами и просто молчали, смотрели друг на друга, вглядываясь в глаза, в улыбку… Через океан… 130. Канадский Лейтбридж, мягко говоря, не задался… Юзуру был в каком-то разобранном состоянии. Даже на левом уголке губ было покраснение… От Аэлиты не ускользнула эта деталь в облике своего возлюбленного. Она пожимала плечами, задаваясь вопросом: "Отчего вдруг? Грязные руки? Ага! Юзуру часто стягивал перчатки зубами!" Она ворчала на него, но ничего не могла поделать с этой пагубной привычкой. Короткую программу Юзуру вчистую проиграл, рухнул на шестое место. Аэлита сидела дома перед монитором, поджав ногу под себя, пересматривала запись проката, кусала губы с досады и боялась звонить. Помучавшись примерно час, она всё же решилась на звонок. Однако звонила в этот раз не Юзуру, а Кикучи. Сенсей был в своём номере и сразу ответил на звонок. — Кикучи-сан, здравствуйте! Это Аэлита. — О, Аэлита-сан! Рад слышать! — Простите за беспокойство! Я решила позвонить Вам, чтобы не тревожить Юзуру. Ведь он сейчас спать не будет до произвольной… — Да… Задал он нам проблему… — Что случилось? Он здоров? — Ну у спортсмена его уровня не может быть стопроцентного здоровья… — Сенсей… Прошу Вас! Не уходите от ответа! Что за краснота на левом уголке губ? Грязные перчатки? Акира Кикучи рассмеялся от души, услышав нотки беспокойства от юной особы, совсем как от матушки-наседки. — Надо же, заметила! — Трудно, знаете ли, не заметить такую красноту на крупном плане в хорошем качестве картинки… Так что с ним?.. Ни джетлаг же настиг? — Он дёргается уже дня три как… По крайней мере я его уже таким увидел… Что я только не делал!!! — Сенсей… может это из-за меня?.. — А что такое? — Да я сказала, что меня на концерт пригласили. Мировая звезда… — А кто пригласил?.. — Да в том-то дело, что мой продюсер… Концерт закрытый, для избранной публики… В ноябре. — Кто знает… Может быть… Но это ж Юзуру! С ним не угадаешь, что его мотивирует, что наоборот… Хорошо, что позвонила мне. Я постараюсь вытащить из него эту головоломку… — Вы можете всё, сенсей! Просто знайте, мои родители тоже будут на том концерте. Это значит, я буду не одна! — Аэлита говорила, но чувствовала, что краснеет. Она не врала про родителей, но она умолчала про ужин. А ужин прошёл замечательно. Филипп сдержал слово! Было вкусно и весело. И главное! Ни одного намёка на попытку установить близкие отношения! Просто весёлый дружеский ужин, приятные беседы, милые шутки. Аэлита после даже выдохнула, ожидая, что будет череда банальностей, которыми отличаются мужчины, стараясь обольстить девушку. Но нет. И Филипп прошёл это нелёгкий тест. А разговор с Кикучи продолжался… — Спасибо, что сказала мне, Аэлита. Может быть, мы вместе преодолеем тяжесть поражения… Скоро Юзуру придёт ко мне на процедуру. Я поговорю с ним. — Кикучи-сан, Вы — мастер. Я верю Вам. И болею за Юзуру. Он рвётся в финал. Помогите ему! Жаль, что я далеко… А может быть и хорошо… Может я бы только мешала. — Пока ты только помогала ему… Поэтому точно не мешала бы. Но у тебя свои важные дела. — Спасибо за понимание, сенсей. Не буду вам больше мешать! Обнимите за меня Юзуру! Я с ним. Звонить не буду ему… Пусть успокаивается. — Ты тоже успокойся, девочка! Он всё чувствует! Помни об этом. — Да. Я помню… Они простились. Аэлита долго размышляла над тем, что Юзуру всё чувствует. Помаялась, но взяла себя в руки. Позвала горничную, попросила ей принести чай, а сама устроилась с Оскаром на коленях в глубокое уютное кресло, стараясь меньше думать о провале Юзуру в короткой. Кот пригрелся на коленях хозяйки, урчал тихонько, подставляя голову под её руку, изредка поглядывая на неё янтарными глазами. Чай разморил. Аэлита задремала в уютном кресле. Акира Кикучи готовил принадлежности для массажа, физиопроцедур в ожидании своего пациента. Сам выпил успокоительный чай, чтобы не сорваться самому, уж он был очень расстроен. Юзуру пришёл вовремя, деловито готовился к процедурам. Сенсей наблюдал со стороны, отмечая едва заметные нюансы состояния спортсмена. Привычным жестом пригласил расположиться на массажном столе. Положил руки сначала на плечи, скользнул ладонями до середины, задержался и спустился к пояснице. Юзуру вздохнул, привыкая к рукам. Говорить ему не хотелось, и сенсей словно понимал это. Лишь короткие фразы, как команды, произносил тихо, но внятно. Выполнил все нужные манипуляции. Юзуру пару раз старался заглянуть доктору в глаза, но врач уводил взгляд, оставляя любопытство Юзуру неудовлетворённым. И Юзуру не выдержал. — Сенсей! Почему вы меня не о чем не спрашиваете? — А разве есть что-то, что бы ты хотел мне рассказать? — Ну хотя бы обычное, «что с тобой происходит»… — А-а-а! Так понять несложно! Ты растерялся, настрой потерял. Только причина мне не известна. — Да я и сам не пойму, то вдруг тревожно, то отпускает… Накатывает волнами… Видимо такая волна напала на короткой… — Ну Юзуру! Ты ж не новичок! Волна — не волна! Это тебя не должно волновать, по крайней мере в течение сезона. Оцени, можешь ли игнорировать такое влияние, а если нет, то не анализируй, отпусти, пусть идёт и проходит. — Я попробую. Спасибо! — Отлично! Привет тебе от Аэлиты… Звонила мне. — О! А мне нет… — Позвонит, если успокоишься. Вот тебе пузырёк. Помажь прыщ около губ, а то маячишь им на весь мир, как прыщавый подросток! — сенсей рассмеялся, — она расстроить тебя боится. — Мы ведь только в Барселоне увидимся… — Ты дойди до Барселоны сначала! — Кикучи ткнул пальцем в его макушку отчего Юзуру ткнулся носом в мягкий валик. *** На огромном столе из драгоценных пород дерева лежала куча снимков для альбома «Великие драгоценности Европы». Снимки разных форматов, на которых с поразительной точностью отображены все нюансы поразительной красоты и таланта ювелиров. Красавица Аэлита, как художественный образ, как драгоценная оправа, придавала драгоценностям живую ауру, показывая миру, что эти вещи способны были служить живым людям, наделённым в своё время огромнейшей властью, могуществом. Для некоторых из них это было фатальным… Филипп брал в руки каждый снимок, рассматривая то игру алмазных граней, то глубину сапфиров, чистоту изумрудов, пламя рубинов и магию жемчуга. Лишь насладившись красотой ювелирных изысков он обращал внимание на модель, глубину её глаз, чистоту кожи, теплый отблеск бриллиантовых бликов в волосах. «Как же ты красива! Ты не представляешь ещё, какой фурор произведёт выход в свет плода нашей с тобой работы!.. И я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Как истинный знаток, я вижу настоящую драгоценность… и такой драгоценности нужен надёжный хранитель! Я постараюсь стать таким хранителем для тебя. Мне лишь нужно немного времени, чтобы ты привыкла ко мне и приняла…» Он взял в руки телефон, сверив часы. Убедившись, что Аэлита должна быть дома, он нажал вызов. Из сонной дремоты, Аэлиту выдернул телефонный звонок. Она машинально взяла телефон и ответила на входящий. — Добрый день, Аэлита! — Добрый день, месье! — Как настроение? — В порядке… — Только не говори мне, что всё нормально. Твой друг проиграл короткую, и ты расстроена… — Откуда тебе известно… — Я, как продюсер, должен знать о своей лучшей в мире модели всё, что с ней происходит, иначе она сорвёт проект. — А-а-а! Вот как! — Именно! Но я не об этом! Раз уж ты расстроена и повлиять никак не можешь, может быть, отвлечёшься от грустных мыслей? — Каким образом? — Сегодня довольно неплохая погода, могу предложить прогулку верхом. Осенние поля и перелески довольно красивы осенью, не так ли? Свежий воздух развеет грусть, даст силы, а общение с лошадью окончательно сгладит неприятности. Как тебе вариант? Аэлита пока не отвечала, соображая, что к чему. А Филипп чувствовал её замешательство проговорил: «Пригласи кого-нибудь ещё составить компанию, чтобы моё общество не было навязчивым. Так будет веселее!» — В принципе неплохая идея. Я давно не была в конном клубе. Управляющий уже звонил, узнавал, продлять ли членство. Я сейчас перекушу быстренько и приеду в клуб. Ты знаешь, где это? — Знаю. Был там. Твоего дружочка видел. Это, конечно, не арабский Ятаган, скажу тебе! Но чистокровный английский аристократ. Тогда набери меня, как поедешь. — Хорошо! Вот только кого пригласить, пока ума не приложу… Джона разве?.. — Прекрасно! Мужская компания мне точно не помешает! Выпьем после прогулки! — Хм… а мне компания?! — Аэлита рассмеялась, чувствуя азарт предстоящей прогулки. — Так выбор за тобой! Зови, кто бы составил тебе отличную компанию, я спонсирую прокат лошади, снаряжения. Без проблем! — Отлично! С такими условиями любой согласится! Я позвоню позже. — Аэлита сбросила звонок и тут же набрала номер Миры. — Привет, Мира! Чем занимаешься? -…- — Не хочешь верхом прогуляться? -…- — Филипп организует всё. Это клуб Royal Ascot. -…- — Да уж! Совсем не дёшево! Но грех не согласиться. Так что? Аэлита получила согласие Миры на участие в прогулке, предупредила Джона и родителей. Через полтора часа была в клубе, облачаясь в костюм для верховой езды. Она помогла Мире выбрать подходящую по размеру экипировку. Оставалось главное: выбор лошади. Это поручили профессионалам клуба. Конь Аэлиты — чистокровный англичанин, праправнук знаменитого Эклипса, уже стоял осёдланным в ожидании прогулки. Для Филиппа тоже нужно было подобрать лошадь, так как он, как и Мира, не был членом клуба. На это ушло некоторое время. Наконец всё было улажено, компания направилась легким аллюром по парковой аллее, ведущей в поля. Легкая скачка, свежий воздух загородного поместья и осенние яркие краски сделали свою работу: избавили от хандры Аэлиту. Она шутила, улыбалась. Мира восторгалась Лешаром — галантным, не навязчивым и добродушным, щедрым и весёлым. — Слушай! Он-классный! Зря ты нос от него воротишь! Я бы не была столь неприступна. — А с чего ты взяла, что я — непреступна! Он проявляет интерес исключительно, как к бизнес-партнёру. И потом, у меня есть парень, которому я не намерена изменять! Так что можешь воспользоваться и очаровать месье Лешара. — Ну раз так, то воспользуюсь случаем! — Мира рассмеялась, наблюдая за реакцией подружки. Ей было непонятно, то ли правду она говорит, то ли для вида блефует. Они спешились и просто вели лошадей в поводу. Спокойствие осеннего дня, плавно катившегося к вечеру, успокаивало тревогу Аэлиты. Она попросила Миру дать ей несколько минут поговорить по телефону. Мира догнала Филиппа и Джона, оставив Аэлиту под огромным дубом. — Мой Юзуру! Как ты? — Не знаю пока… только приехал с тренировки. — И как тренировка прошла? — Всё сделал. — Отлично! Завтра всё будет хорошо! — Да! Только первым я не буду… — Не всегда обязательно быть первым, ты же знаешь. Для меня ты всегда первый! — Мне нужен финал! — Ты будешь в финале! Ты — сильный. Как этот дуб, под которым я стою. Как небо и земля! Я люблю тебя! — И я люблю тебя! — Юзуру! Не буду тебя сбивать с настроя. Просто будь спокоен! — Спасибо, моя хорошая! До связи! — До связи! Мой Юзуру! Аэлита приложила трубку ко лбу. Прислонилась спиной к дубу и подняла голову вверх. Огромная крона величественно простирала могучие ветви к небу. Сила и мощь великого дерева очаровывала! Аэлита развернулась, обняла могучий ствол. «Сильный и спокойный! Вечный и прекрасный!» Аэлита вдохнула запах коры, терпкий, с горчинкой. Ей стало спокойно, словно могучее дерево давало ей силу своих соков. Она с нежностью погладила шершавую кору. Так не хотелось уходить! Но друзья уже давно стояли на краю аллеи, а конь топтал землю в нетерпении. Пора! Аэлита вспорхнула в седло и догнала друзей. На произвольную Юзуру вышел спокойный и уверенный. Несмотря на ошибку и падение, мощь программы не оставила судьям шанса не поставить высокие оценки. Откатай он программу чисто, первое место было несомненно за ним. Ну а пока он довольствовался вторым. Патрик Чан красовался на пьедестале. Дивный показательный номер свёл Аэлиту с ума. Она плакала с причитанием, но после не оставалось горечи! Только светлая грусть! Как же ей хотелось сейчас прижаться к нему, как к тому огромному дубу! Отдать или забрать силу! Вдохнуть запах горячей от проката кожи! Погладить шершавые стразы костюма и ощутить трепет мышц, а потом смахнуть влажные струйки с лица, чтобы просто поцеловать его целомудренно, как целуют детей и стариков, выражая тем самым благоговейное чувство искренней любви… 131. «Странно измерять свою жизнь этапами гран-при… От одного нервяка к другому! А что ты хотела, связав свою жизнь с жизнью спортсмена?! Ну как сказать «связала», скорее подстроила… Клятв я не давала, просто следую правилам, которые пока нарушать не хочу! Однако до чёртиков начинает напрягать всё… Как назло, весь ноябрь то Амстердам, то Брюссель… И куча рефератов!!! Чтоб их!.. А у Юзуру Японский этап… Костьми ляжет, чтобы выиграть! И будет прав! Это его Родина! Ему надо доказать, что он не зря остался в фигурке, что его фанаты не зря надеяться… И вот в который раз я прихожу к вопросу, а в этом, во всём, где моё место?.. Так!.. Пока моё место здесь, в Англии! Надо окончить учебу! Все силы бросить!» Аэлита вела с собой беседу, нервно чертила странные линии на листе конспекта. Работу за неё делал мощный диктофон. Теперь каждый день она приходила домой поздно. Работа над фотоальбомом шла к завершению. Ей невероятным усилием удалось убедить Филиппа перенести испанский этап, как она называла на манер фигурнокатательных этапов, эпизоды съемок по городам и странам, на декабрь. В середине ноября она была в Амстердаме. Филипп всё чаще бывал в особняке Конте в Англии. Иногда заезжал в университет за Аэлитой, просто чтобы довезти её до дома. Он был в курсе, что её всегда встречал Джон, независимо от обстоятельств и планов. Аэлита привыкала к его обществу, разговаривала свободно, не ощущая неловкости или скованности. Сразу по приезду из Амстердама, она наслаждалась концертом Элтона Джона. Атмосфера, царившая на концерте, была потрясающей. Лучшие хиты в исполнении сэра Элтона, его взаимодействие с публикой, очаровывали! Аэлита была в восторге, как и другие слушатели. Она не выдержала и позвонила Юзуру сразу по окончанию. Не скрывая своих восторгов, делилась впечатлением. Филипп слышал некоторые фразы. Ревность медленно вползала под кожу, в кровь, отравляла и оставляла неприятный привкус. Аэлита делилась впечатлением не с ним, а тем японским мальчишкой, который был далеко, но, судя по всему, имел большое влияние на неё. Филипп должен был разобраться с этим. А пока нервно сжал пальцы в кулак и ждал, когда Аэлита закончит изливать восторги своему японскому другу. Он пытался выяснить характер взаимоотношений Аэлиты и Юзуру у Артура, но тот по-джентельменски не стал обсуждать эту тему, мотивируя тем, что Аэлита — публичная особа, равно как и японский фигурист. Мало ли какие отношения у обоих… И это не обязательно могут быть очень близкие отношения. Артур старался всё скрыть. Открыл лишь часть правды, поведав, что дружеские отношения завязалась на сочинской Олимпиаде. Спонсорами игр в числе прочих был концерн Конте. А Юзуру — чемпион Олимпийских игр. Этот аргумент вполне устроил Лешара. Филипп принял к сведению сказанное и не видел препятствий для себя. Однако, когда Аэлита стала настаивать перенести съёмки в Испании на декабрь, быстро сопоставил её желание приурочить сроки съемок со сроками проведения финала гран-при. Первым желанием было отказать. Но, как истинный охотник, он понимал, что это самый лёгкий способ отвратить Аэлиту от себя, и приятельские отношения, которые он с трудом построил, рухнули бы с лёгкостью карточного домика. А соглашаясь, он вставал на её сторону, потакал её интересам, и значит, мог использовать их дальше для достижения своих целей. И всё-таки ревность неприятно скреблась в позвоночнике… Странное ощущение… Филипп анализировал свои чувства и ощущение ревности. Он не был ханжой, но так сложилось, что большого чувства ему испытать пока не удалось. Были привязанности, на одной из которых был основан его брак, закончившийся провалом. Он изменял, ему изменяли… Только ревность не посещала, было лишь уязвлённое самолюбие. Вот и теперь он сводил свои чувства к самолюбию. Гнал саму мысль о том, что у него может быть соперник. Аэлита не скрывала свою увлеченность фигурным катанием, пряча за неё чувство к Юзуру. Поэтому Лешар считал, что легко добьётся своей цели, если не станет препятствовать её увлечению… Тягостно тянулся унылый ноябрь, перемежаясь с непогодой и тяжёлыми тренировками. Юзуру редко звонил в Англию, отдавая всего себя подготовке. Хави шутил, что Юзуру решил всех японских фигуристов обставить и выбить из рейтинга на финал и чемпионат мира. Юзуру в чем-то соглашался, в основном в том, что выбить нужно было всех, и Хави в том числе. Никакого места, кроме первого, он не признавал. Амбиции и притязания просты и понятны! В такой ситуации всё, что не связано с достижением цели уходит на второй план. А иногда уходит вовсе… Аэлита прекрасно понимала умом, но сердце не хотело мириться с положением второго плана. И когда эмоции брали верх, она отвлекалась, как могла. Часто получалось, что «отвлекал» её именно Филипп. Возможно, отсутствие внимания Юзуру было причиной. Но и такая пауза ей тоже была необходима, чтобы сосредоточиться на учебе. Хотя созваниваться всё равно можно было. Но Юзуру поставил всё на паузу. Аэлита психовала, но смирилась, заменив отсутствие общения делами и другими развлечениями. Ближе к началу соревнований в Японии, Аэлита уже сдала все рефераты, оставалось лишь подготовить пару докладов на кафедре. Она вынашивала план рвануть в Нагано, но родители отговаривали её. Аэлита помаялась и согласилась с мнением родных. К NHK Trophy в Нагано она подготовилась основательно. Заготовила гаджеты, добыла ссылки на трансляции. Японцы, известные своей скрытностью, не транслировали тренировки. Аэлита отправила Оливера эмиссаром, утроить ей «персональную трансляцию». Обязала Наоки следить и записывать все новостные выпуски о соревновании. Убедившись, что предприняла все меры по обеспечению своего виртуального присутствия, она затаилась в ожидании последнего дня перед началом этапа. Артур, глядя на неё, сокрушённо вздыхал. За чашкой чая они с Эммой пришли к выводу, что пора подать заявку на спонсорство в ИСУ по конькобежному спорту. В таком случае они будут в «первых рядах» на соревнованиях, а не на «галёрке». Аэлита приняла это восторженно. Только Эмма неожиданно предложила рокировку участников, а точнее Аэлите стать спонсором. У неё уже скопился внушительный капитал, и часть дивидендов вполне можно было вложить в спонсорские взносы. Артур поручил юристам проработать все варианты, наиболее выгодные для Аэлиты. Единственным условием было не сообщать об этом Юзуру, чтобы не было прецедента для толкований. Аэлита не выдержала и позвонила сама Юзуру накануне его вылета из Торонто. Его сосредоточенность сквозила даже в его речи. Это была мега-концентрация! Аэлита даже лишний раз боялась сказать о том, что скучает. Только слова поддержки и пожеланий победы. «Ничего! Доберись только до Барселоны! И я выкраду тебя!!!» Такой была её цель на финал! Она всерьёз злилась. «Ну почему, почему другие живут нормально, полноценно! Зависают с друзьями, не скрывают отношений… Чёрт! И при этом они не на пьедестале… А вот он — чемпион!.. И что теперь?! Крест на всём?!» Она в который раз по кругу проматывала одну и ту же мысль. И снова убеждала себя в том, что это ненадолго… А на сколько?.. Сколько ещё он будет убивать себя на льду?.. От Оливера и Наоки она получила кое-какие материалы, вглядывалась в экран, пытаясь уловить настрой Юзуру. А он был изящный в черном трико на фоне белого льда. Вот вблизи, когда она его обнимала, был вполне себе мощный парень… А тут такой тоненький, даже маленький… И Пух ещё этот… Аэлита улыбалась, а так хотелось обнять… — Мамочка! Мамочка! Ты посмотри, что он творит! Как же он откатал! Это просто ураган! — Аэлита вскакивала, падала на диван и снова вскакивала. — А какое лицо! Мамочка! Ты видела его выражение?! — Да успокойся, пожалуйста! Я всё видела! Он — прекрасен! Это всё, что я могу тебе сказать! Не дёргайся так! У него ещё произвольная! — А-а-а! Это ж мировой рекорд!!! — Аэлита вопила на всё поместье, в итоге все в доме знали, что Юзуру выиграл короткую программу с разгромным счетом для соперников. — Уф-ф-ф! Меня сейчас разорвёт! — Аэлита ликовала, Нобель лаял, не понимая, что происходит. А Юзуру ликовал со своим тренером. Орсер пребывал в шоке наравне с Юзуру, не осознавая до конца масштаб происходящего. Через несколько часов после проката новостные спортивные ресурсы обрушили Интернет. На фанатских сайтах был рекордный для площадок рейтинг посещений. В который раз Юзуру обратил взоры мировых спортивных изданий на свою персону. Придя в себя после короткой программы, Юзуру привычно пошёл на приём к Кикучи-сану, который наблюдал за триумфом своего пациента из первых рядов. — Мальчик мой! Поздравляю! Ты хорошо постарался! — Спасибо, сенсей! Главная битва впереди! — Хорошо, что ты это сознаёшь. Не распыляйся! — Мне просто повезло. И я был спокоен. — Вот и держи эту форму в себе! — Я стараюсь, сенсей! — Поздравления приходят? — Конечно! — Рановато… Произвольную прокатать надо… Сенсей старательно разминал мышцы, готовя спортсмена к важному выступлению. Когда произвольная программа была исполнена, казалось, в небе образовалась дыра! И эту дыру пробил именно Юзуру! Рекордные баллы красовались на табло, безмолвно указывая на положение в турнирной таблице. Парня трясло от количества адреналина! Однако он не забыл поблагодарить тренера и публику. Традиционное интервью состоялось тут же, пока рабочие раскатывали дорожки и устанавливали пьедестал, на который спустя несколько минут взлетел Юзуру. Выход в финал был обеспечен, а фигурное катание пополнилось новыми мировыми рекордами, которые установил Ханю Юзуру в Нагано, на своей земле! Все домочадцы собрались в кинозале особняка Конте, где Аэлита устроила трансляцию показательных выступлений в Нагано на огромном экране. Главного номера ждали все. И вот замерли многотысячные трибуны... — О-о-оххх… — это единственное, что могли сейчас произнести все, кто видел показательный номер. Аэлита не дышала. Она ощущала себя потерянной, словно это был не её Юзуру, а какой-то другой, невероятно талантливый человек, словно не было того лета, дома и сада… и озера… Юзуру открыл ей совершенно незнакомую часть своей души. Аэлита уронила голову на колени, пытаясь понять, что с ней происходит.