Ты-мой мир.

98. Уже полтора часа Юзуру был на катке, нервно поглядывая на кулисную портьеру в надежде увидеть Аэлиту. «Странно, обещала быстро. Может случилось что?..» Он бросился к софиту, на котором оставил полотенце, телефон и наушники с плеером. Входящих не было. Он набрал её номер. Гудки шли, но трубку никто не снимал. Труппа готовилась к прогону групповых номеров, и Юзуру понимал, что будет занят. Он присел на первый ряд, прикрыл глаза, мысленно вызывая образ девушки. В этот миг телефон завибрировал. Аэлита. — Да! Я слушаю. — Уф! Звонил?.. Руки заняты были… Зови всех в столовую. Я вам вкусняшек привезла! Только всех зови. — Каких вкусняшек?! Я чуть не умер! Почему так долго?! — Ну не сердись! Идите все скорее! Только зови всех! — У нас прогон! — Ну хоть на 5 минут! Пожалуйста! — Хорошо… Юзуру поднялся, ища глазами Хави. Тот был в компании русских, что-то оживлённо объяснял. Юзуру подъехал, дёрнул за рукав. Хави резко обернулся. «Чего тебе?» — Зови всех в столовую на пять минут. Там угощение для всех. — С чего бы такая щедрость?! — Хави, не задавай лишних вопросов, иначе всё съедят без тебя. Юзуру подъехал к звукооператору и попросил микрофон. — Друзья! Прошу всех пройти в столовую на пять минут! Всех! Артистов и персонал! Всех! Народ потянулся вереницей в столовую, переговариваясь и недоумевая. В столовой столы были заставлены лёгкими картонными корзинками полными спелой черешни, клубники. На плоских картонных больших блюдах лежали бананы и мандарины, а в ведёрках со льдом торчали палочки эскимо. Юзуру, когда увидел этот гастрономический рай, просто встал в дверях. Он искал глазами ту, которая всё это устроила. Он на два раза обошёл столовую, гудевшую, как улей, от многоголосья и смеха. — Юзуру! Это ты здорово придумал! Ты-молодец! — его хлопали по плечам. — Погодите! Это не я! Мне просто позвонили, сказали всех собрать! — он растерянно пожимал плечами. — Ну не ты! А кто? Кому спасибо говорить? — Это дед Мороз! Или Санта Клаус! — Плющенко вспомнил новогодние праздники в России. — Точно! — все пришли к общему мнению. — Юзуру! А кто звонил? — Хави уцепился за сказанное. — Хави! — Юзуру щипнул его за бок. — Сам знаешь кто! — шипел парень. — А где она? — А я не знаю… пойду искать! Кицунэ… — Юзуру чертыхался на японском, но радостно сиял. Ему навстречу попался служащий спорткомплекса. Юзуру спросил про Аэлиту, тот сказал, что она сразу ушла, как только разгрузили коробки и накрыли стол. — Ушла совсем? — Простите, Ханю-сан! Я точно не скажу. Я видел, что она вышла, а возвращалась или нет, я не видел. Юзуру снова набрал её телефон. — Слушаю, мой Юзуру! — Ты где? — Я сижу на трибуне. Ем черешню! А косточки плюю в стаканчик! А что? — Да… это… же… ох! Он сбросил звонок и опрометью бросился на арену. И правда, на трибуне, с краю, сидела Аэлита с большим кульком черешни. Юзуру остановился, любуясь, как она снимала губами спелые плоды с веточек, аккуратно выплёвывая косточку в маленький одноразовый стаканчик. Он поднялся и присел рядом. — Привет! Вкусно? — Ага! Привет! Угощайся! — Спасибо! — Юзуру взял черешню и поцеловал девушку в щеку. Постепенно на арене начали появляться спортсмены, рабочие и операторы. — Тебе пора, Юзуру! — Да! Пойду. Спасибо тебе! — Юзуру, забери у меня черешню, а то я лопну! — И куда мне её деть? — Ладно. Унесу в столовую. Просто думала, ещё кто-нибудь подойдёт… — О! Сейчас! Юзуру быстро спустился. Он искал Хави или Вейра. Они, к его радости, оказались вместе. — Парни! Там на трибуне я Аэлиту видел. — Да ну! — Говорю же! Вон она! — Точно! Пришла! Пошли-ка поздороваемся! А то про прогулку от тебя ничего добиться не могу! — Вейр хлопнул Юзуру по спине, а потом в ладоши и быстро поднялся на трибуну. — О! Красавица Аэлита! Ты снова у нас! Приве-е-ет!..- Джонни обнял Аэлиту. — Привет, Джонни! Угощайся! — Спасибо! Нас угощали сейчас в столовой! — Ну и хорошо! Бери ещё! Хавьер, привет! — Аэлита не могла дотянуться до Хавьера через проход между рядами. — Аэлита! Рассказывай! Как погуляла с Юзуру? Он молчит, как рыба! — Отлично! Только ноги устали на каблуках. Вечер был свежий, но не холодный. Без ветра. А вы наверно пошли на after-party? — Не! Мы вернулись в отель, поиграли в картишки… скука, дорогуша, смертная! С тобой только и повеселились! Спасибо огромное! — Вейр снова расцеловал её. Юзуру насупился: — Джонни! Хватит тебе целоваться уже! — Юзу! Ты ревнуешь?! Вау! Хави! Ты это слышал?! Он меня ревнует! — Джонни, не ёрничай! Пожалуйста! — Юзуру покачал головой. — Ох! Аэлита! Он ещё и зануда! Пойдём, я познакомлю тебя ещё кое с кем! — Пойдём! — Аэлита оживилась и последовала за Вейром. Уже через несколько минут она оживленно болтала по-французски со Стефаном Ламбьелем. Однако режиссёр созывал всех на контрольный прокат и им пришлось прерваться. Аэлита заняла своё место на трибуне, укутавшись в меховое пончо. В который раз ей предстояло насладиться лучшим ледовым шоу в Японии. И выступлением лучшего фигуриста в мире! Цель, которую она поставила, была достигнута. Круг знакомых среди участников шоу расширялся, медленно, но верно. Завтра она уедет в Осаку на три дня и вернётся уже в Йокогаму, а лучше в Токио. Да! Это лучше. *** Она никогда не видела его таким. Он не выпускал её из рук всю ночь, словно боялся оторваться, вися на слабом карнизе. Наговаривал всякие нежности и рассказывал смешные истории. Близость лишь на какое-то время успокоила Юзуру, давая силу. Но он чаще всего вздыхал и утыкался в неё лбом, как котёнок, требующий ласки. Про отъезд они почти не говорили. Только договорились созваниваться и переписываться. Аэлита попыталась выяснить у него причину того, что с ним происходит. — Я не знаю… Правда… — Ну хорошо… Если тебе так важно, то просто делай, что хочется. — То есть всё?! — Всё! Мой Юзуру! Я же вижу, ты сам не свой. Я прошу тебя, не расстраивайся так. Я скоро приеду. Со мной Джон всегда. Осака — хороший город. Поработаю и вернусь! Или ты не от расставания такой? — А от чего ещё? — Ну мало ли… Может быть много причин у мужчины. Например, старая любовь… или новая… — Аэлита… не говори ерунду… — Тогда просто поспи! Я уезжаю ближе к обеду. Так что выспимся. Ох, беспокойный мой! Она устроилась привычно на его груди, поглаживая его нежно, успокаивая. Помнила, что уснула. А вот спал ли Юзуру, не знала. А он и не сказал, точнее не ответил на её вопрос. Самолёт в Осаку прибыл точно по расписанию. Представители рекламного агентства встретили её в аэропорту и сопроводили в отель, где она разместилась согласно райдеру. Джон жил в её апартаментах. Режиссер съёмок приехал к ней лично. Он поведал о желании одного из представителей ювелирного дома встретиться с ней. — Для чего? — Аэлита была удивлена такой просьбе. — Сказал, неформальная беседа. — Где бы он хотел со мной поговорить? — На Ваш выбор. — Я подумаю и сообщу. Мы можем начать съемки сегодня? Или не готовы ещё? — Готовы. Так что ждём Вас. — Отлично. Тогда поедем сейчас. Аэлита с Джоном направились в съемочный павильон, находившийся в живописном парке. Согласно сценарию, съемки были в помещении и в натуре, как говорят киношники. — Было бы чудно, если бы мы отснялись сразу с одного дубля. — Аэлита посмотрела на Джона. После их размолвки он говорил мало, четко выполняя её просьбы, корректируя её действия в соответствии с инструкциями по безопасности. — Ты будешь встречаться с этим Филиппом Лешаром? — Посмотрю, как съемки пойдут. У меня контракт, условия контролирует отец. Его и надо спрашивать. Вот кстати! Она тут же набрала номер отца и рассказала про желание некого Филиппа Лешара. Решили, что встреча с ним ничего не даст. Павильон был готов. Украшения тщательно охранялись. Охраняли и модель. Разумеется, можно было бы использовать ювелирные копии, но уважающие себя ювелиры не могли позволить себе использование подделок. Так что статус был высоким. Аэлита была в гримерной, когда режиссёр вошёл к ней. Джон сидел рядом с ней. — Аэлита, готова? — Да! — Тогда мы первыми снимем дубли в балетных позициях. Потом, если возможно, крупные кадры. — Хорошо. Я готова. — А что мне ответить Филиппу Лешару? — Я не намерена встречаться. Это лишнее. Моя цель — выполнить условия контракта как можно скорее. Я надеюсь, вы не будете намеренно препятствовать? — О! Чего бы ради? — Мало ли! Только, если мы задержимся на съемках, неустойка коснётся всех. Надеюсь, вы это помните. — Аэлита напомнила режиссёру одну важную деталь. Её включили юристы концерна Конте. Смысл был в том, что задержка в съемках ложилась не только на плечи модели, но и на всех участников процесса. Разумеется, это не распространялось на случай болезни или форс-мажорных обстоятельств. Съемки начались. Красота украшений завораживала! Эффектные подсветки заставляли бриллианты сверкать тысячами солнц. Радужные облака струились по великолепным жемчужинам — гордости семейной фабрики Конте. Аэлита предстала в великолепных балетных позах держа в руках красивейшие колье. Особым шиком было представление браслетов, которые были надеты не только на запястья, но и на щиколотку, эффектно гармонируя с атласом лент и пуантов. Уже более двух часов шла съемка. Разные позы и ракурсы, сотни и тысячи кадров. Аэлита работала четко. Порой помогала ассистентам справляться с мудрёными застёжками. Наконец сценарий первого дня был отработан. Аэлита сидела без сил в любимом кресле-мешке, всё ещё оставалась в балетных пуантах и длинной балетной пушистой юбке. Рядом на столике стояли напитки, кое-какая закуска, лежали приборы и японские палочки. Она потянулась и взяла упаковку с палочками. Повертев в руках несколько секунд, она взяла глиняную чашку и положила в неё жемчужную нитку и начала аккуратно доставать её из чашки палочками. Оператор заметил её и начал снимать, сначала фотоаппаратом, потом на камеру. Аэлита поняла, что идет съемка. Бусы были фабрики Эммы Конте. Аэлита разрезала нить и высыпала жемчуг в чашку. Световики быстро организовали освещение. И вот на мониторах отобразилось изображение прекрасной балерины с японскими палочками в руках, которая доставала из глиняной чашки жемчужины. Но их нужно было куда-то перекладывать! А в другой чашке была вода. Тогда Аэлита стала просто отпускать жемчужины в воду, точнее они падали туда, когда она разжимала палочки. Зрелище было завораживающее! Пятьдесят крупных розовых жемчужин одна за одной падали в воду на фоне её прекрасного лица, отражаясь в дивных глазах! Когда операторы просмотрели отснятые кадры и показали режиссёру, тот просто онемел. Нужно было поработать над фоном и спецэффектами. Но это были мелочи в сравнении с отснятой картинкой. Аэлита увидела видео. — Это будет реклама изделий фабрики Эммы Конте. Пригласите юриста. Джон, звони маме. Все черновые кадры записать мне на НDD-диск! Вот так впервые у Аэлиты проявилась фирменная фамильная деловая хватка, отличительная черта семьи Конте. В отель она вернулась уставшая и довольная. Традиционный видеозвонок с Юзуру она провела, валяясь на диване в гостиной. Рассказала детали и нюансы. — Примерно дня через три должны обработать одну съёмку. Это просто бомба! — А разве у тебя бывает иначе?! Ты-лучшая модель Vogue! — Но так я там не одна! Много ещё! И все лучшие! — Я про других не знаю! — А у тебя как день прошёл? Ты же тоже работал? — Аэлита знала, что в промежутках между шоу у Юзуру целыми днями были съёмки, встречи, интервью, телемарафоны, после которых он даже языком шевелить не мог. — Отошёл уже. Сегодня снимали шоколад. Потом интервью, потом поехали в школу… — Не перечисляй! Потом фотосессия, потом для дома престарелых… Юзуру, к моему приезду от тебя хоть что-то останется? — Аэлита вздыхала, но понимала, её парень не мог иначе, по-другому он просто не умел. Она знала, что он готовился выпустить свой первый фотобук серии «Ледяные драгоценности», и гонорар от продажи полностью предназначался для пострадавших от Великого восточного землетрясения районов. Каждый раз он говорил о том, что то, что он делает, недостаточно. Аэлита рискнула как-то возразить, но поняла, на сколько ему это важно. Важно то, чем он мог отплатить Родине за то, что у него есть. Эту философию она принимала с трудом, она «туго заходила в мозг», как выражалась Аэлита, но в сердце легче. «Видимо и Юзуру мыслит сердцем.» — таков был её вывод, на этом и строилась её любовь к нему. По сути оба делали одно и то же дело: снимались в рекламе, давали интервью. Два публичных человека с разных концов света, двух островов, один на Западе, другой на Востоке. Оба много отдавали благотворительности. — Останется! Тебе точно хватит! — Юзуру устало смеялся. — А откуда ты знаешь, сколько мне надо? Мне может нужно всё и даже больше! — Аэлита проговорила и замолкла, соображая, что её слова могут быть истолкованы особым образом. — И мне нужно всё! Точнее вся! Ты! — Юзуру истолковал именно так, как она боялась. — У-у-у! Это очень дорогое удовольствие: иметь в собственности Аэлиту Конте! Ты вторую Олимпиаду выиграй, а там видно будет! — Аэлита решила пресечь ход его мыслей, отрезвляя и направляя в нужное русло. — Выиграю! — Юзуру проговорил тихо и уверенно. — Я надеюсь! А то останусь бесхозной! — Аэлита рассмеялась, а про себя крыла свой язык последними словами, чтобы не лепил чего не следовало. — Полдня без тебя я кое-как прожил. Осталось ночь пережить! Какие планы на завтра? — Ну-у-у… Съёмка в каком-то сказочно красивом месте… Потом, если силы останутся, я поснимаю Осаку. А ты снова марафонишь? — Думаю да… Надо бы домой съездить. — Правильно! За домом надо смотреть! Они поболтали ещё немного. У обоих от усталости слипались глаза. Аэлита уже перешла в спальню с планшетом, Юзуру тоже. Так и уснули, оставив включенными камеры. 99. Телефонный звонок в апартаменты отеля Conrad Osaka раздался, когда Аэлита и Джон завтракали. Официант доставил завтрак в номер, накрыл на столе в небольшой столовой. Аэлита отпустила его, привычно обслуживала себя сама. Джон ответил на звонок. — Доставка для мисс Аэлиты. — Юзуру. — Аэлита улыбнулась и пошла в прихожую. Через пару минут в дверь позвонили. Она открыла. Милый нежный букет из сиреневых и розовых васильков, перевязанный серебряной лентой, на которой была закреплена маленькая карточка. «Пусть все съемки кончатся прямо сейчас. Я жду. Всегда. Люблю. Твой.» Аэлита вдохнула запах цветов, мысленно представила, как он выбирал из сотен, а может и тысяч вариантов тот, который бы донёс его чувственное послание. Она тряхнула головой, отгоняя нежное наваждение, и пошла поставить букет в спальню. Потом снова вернулась в столовую. Джон налил ей кофе, намазал творожным кремом ещё теплый тост. — Спасибо, Джон. — Аэлита откинулась на спинку стула. — Красивый букетик. — Да! Чудесный! Ой! Телефон в спальне… — она вскочила и унеслась за телефоном. — Юзуру! Мой Юзуру! Прекрасный букет! Спасибо! — А записка? — Чудо! Я очень-очень стараюсь поскорее закончить съемки, правда! Как спалось? — Я смотрел, как ты засыпала… — Юзуру… так нельзя!!! Ты совсем уж захандрил! Съезди домой лучше! Юми-сан скучает, Сая… отец! И Кикучи-сенсей! — Поеду. Сегодня кое-что доделаем и всё. — А мне сейчас собираться на весь день похоже… — Собирайся. Пусть всё пройдёт хорошо. — Спасибо! Целую! Юзуру простился, долго смотрел её на фотографию. Вздохнул и набрал номер Юми. Они договорились о его приезде. Юми обрадовалась и побежала в магазин за продуктами к столу. Ей было приятно, что сын приедет, нужно было угостить его домашней едой. Как хорошо было дома! Спокойно. Рядом любимые люди. Хотя бы одна половина сердца спокойна и купается в тепле, тогда как вторая мечется между Сендаем и Осакой. Мог бы поехать в Осаку? Не мог! Были обязательства, которые не перенести, не отложить. Мог бы не поехать в Сендай? Не мог! Это семья, это дом, где его ждут всегда! Аэлита одобрила его решение целиком. Юзуру купался в семейном тепле и заботе, с радостью навестил Кикучи-сенсея. Говорили много, долго. Сенсей отметил перемены в своём ученике. Парень взрослел, совершал мужские поступки, лишь юношеский максимализм ещё перевешивал порой здравый смысл. Но сенсей знал, что Юзуру шёл по избранному пути не один. Его аура обрела зрелую силу и целостность к удовольствию наставника. А шатания в юности — это нормально. Юзуру не предавал главного дела в жизни, отдаваясь целиком. Но его мучил вопрос его личной жизни: что дальше? Как дальше? Придя на сеанс к сенсею, он принёс фотографии Аэлиты и снимки, которые делала она. Они подолгу смотрели, говорили и рассуждали. — Юзуру! А ты не пробовал увидеть сам, что дальше? — Как это, увидеть? — Ну просто сопоставить реальность и протянуть её на будущее… — А!.. Пробовал. — Что увидел? — Надо уходить из спорта. Жениться на ней. Чтобы навсегда, чтобы знать, что никогда не уйдёт. Тут получается, что кто-то из нас должен бросить дело в пользу другого. Я — спорт. Она — учебу. Я знаю, что долго я не протяну без неё. — Эко, брат, ты замахнулся! А она-то захочет? Захочет ли, чтобы ты бросил спорт или захочет ли сама бросить карьеру с учебой? А? — Сенсей! Я же мечтать-то могу! — И ты что-то пообещал ей? — Нет, сенсей! Не могу… Хочу, но не могу… Может позже созрею… Всё позже, сенсей! — Не спеши, брат! Только когда поймёшь, что уже всё, край! И нет пути назад… — Как понять, где край?.. Вы не думали, что со мной происходит? Что за боль? Ведь накануне её отъезда я места себе не находил. Наизнанку выворачивало от боли. Это как? Я её из рук не выпускал всю ночь! — Ого! — Не подумайте! Я её не замучил, если Вы о сексе. Нет! Просто оторваться не мог. Сенсей, что со мной? Меня это беспокоит! Я сошёл с ума? — Любишь ты, Юзуру… Вот и всё! Успокоиться тебе надо. Только с ней тебе не успокоиться. Она же — воздух, воздух твоих крыльев. Так священник говорил? Вот и несёт тебя её сила, к которой ты не привык ещё. А попробовал её обуздать, сам знаешь, что случилось! Ветер не удержать, Юзуру! Тут или лететь в потоке, расправив крылья или припасть к земле, чтобы не сдуло! Так-то, брат… Я лишь могу дать тебе чай, чтобы совладал ты с собой, успокоился. Чтобы хотя бы не болело… — Я лететь хочу! С ней! — Я знаю, Юзуру. Смотри на неё, учись! Она многому тебя научить может. Не только английскому! Она же у тебя учится! Много освоила. Ей тяжело! Но она борется. С собой! С обстоятельствами. Приглядывается, делает выводы. Шаг за шагом. Тому, как жить с тобой, как любить тебя. И ты учись. Думаешь тот ужин — пустая затея? Нет, брат! Она пытается вжиться в твой мир не нарушая гармонии. Чтобы быть с тобой. И быть собой! Так-то, Юзуру! Так-то. — Понял я, сенсей! Я могу ей как-то помочь? — Можешь. Помни всегда о скуке. Аэлита очень разносторонняя личность, нет сферы, где бы она себя не пробовала в свои девятнадцать лет. Сам посуди. Ездит на лошади, как амазонка, освоила авто. Плавает, рыбу ловит. Рисует. Я уверен, что и поёт! Ты в караоке с ней сходи! Она все призы сорвёт! На лыжах, как бог! Одни пять языков плюс японский чего стоят!.. Так-то, брат! — Я — тупой! Сенсей! — Кто тебе сказал! — Вы только что перечислили все её заслуги! А у меня одни коньки!.. — Зато как ты катаешься! Но то, что ты должен ей соответствовать, не забывай! Это вовсе не значит, что ты должен броситься учить семь языков! Нет. Просто будь лучшим для неё! Тогда она пойдёт за тобой на край света! Хотя она уже приехала к тебе на край света! — сенсей засмеялся. — Знаете, сенсей, я тут задумал… — Юзуру остановился, не зная стоит ли говорить о задуманном. Кикучи притих, ожидая продолжения. Юзуру вздохнул и продолжил: «Мне будет легче, если я буду знать, что пообещаю ей жизнь со мной. Это цель моя на этот сезон.» Юзуру засмеялся, а Кикучи не понимающе хлопал глазами. — Что это значит? — Если выиграю финал гран-при, сделаю ей предложение. — Ты дойди до финала-то! — Я дойду! Поэтому ставлю эту цель, сенсей! — Ну мотивация неординарная… что ж если это тебя подстегнёт, то почему нет! — Кикучи потрепал его по голове, — но помни золотое правило! Не спеши! — Но и не опоздай! — Юзуру тряхнул головой. А в апартаментах Аэлиты спустя минут пятнадцать после доставки букета от Юзуру снова раздался телефонный звонок по внутренней связи. Джон снял трубку. — Доставка для мисс Аэлиты. — Вы не ошиблись? Полчаса назад уже доставили букет. — Нет. Ошибка исключена. — Хорошо. Ждём. Джон прошёл в гостиную. Аэлита вышла из спальни, потирая руки с нанесённым кремом. — Аэлита, твой Юзуру ошалел! Опять доставка. Только что позвонили. — Джон успел договорить, как в дверь раздался звонок. Аэлита подошла следом за Джоном к двери. — Для мисс Аэлиты. — служащий отеля протянул огромную корзину с белыми и розовыми лилиями, фруктами и, судя по всему, вином. Джон принял увесистый груз и понёс в столовую. Нужно было разобрать этот презент. — Фу-у-у! Юзуру! Лилии красивые, но запах сильный! Мне от них дурно! — Аэлита звонила Юзуру. — Какие лилии, Аэлита! Ты о чём? — Это ты прислал? Корзина, лилии, фрукты…вино… — Нет! — Ой!.. Юзуру… а кто? — Ну точно не я! От лилий мне плохо… Я не мог их выбрать… — Может ошибка?.. Ладно!.. Джон разберётся сейчас. Прости, что побеспокоила. — Погоди! И часто такие ошибки в доставке? — Юзуру… ты… я не поняла, ты о чём сейчас? — Ну я о том, что часто ли тебе букеты, кроме как от меня, доставляют? — Юзуру… спокойно. Это явная ошибка. Видимо служащий отеля перепутал. Я не переношу лилии. Твой букет я отнесла в спальню. Тебе фоточку отправила. Расцеловала букет, расцеловала тебя в телефоне. Юзуру… Я была уверена на сто процентов, что это от тебя. Даже Джон сказал: «Твой Юзуру ошалел?» Прости. — Ох, моя Аэлита… Прости, что-то я перегнул… — Мой Юзуру. Мне пора собираться. Я люблю тебя. Целую. — Собирайся, моя милая! Целую тебя и жду. Аэлита смотрела в телефон. «Вот идиотка! Парня взбудоражила! Думай, прежде чем звонить! Но кто мог знать, что это не его букет!» Она прошла в столовую, где Джон разобрал подарок. Фрукты, вино, цветы и небольшая коробочка. Джон надел перчатки и маску, прежде чем вскрыть. Слишком много в мире было примеров, когда люди страдали от подарков. Он открыл коробочку и открыл рот. Крупный рубин с перепелиное яйцо красовался на белом атласе. Джон поднял камень, под атласной тканью оказался сложенный втрое листок. Он развернул, там была надпись на французском. «Прекрасная Аэлита! Я хочу с тобой поговорить наедине. В удобное время и в удобном для тебя месте. Ты придёшь, потому что тебе придётся вернуть рубин. Иначе это будет кража. Надеюсь, я тебя убедил. И надеюсь на скорую встречу. Твой Филипп Лешар.» Ниже указаны все контактные данные: номера телефонов, адреса электронной почты, мессенджеров. Аэлита пошатнулась и плюхнулась на стул. Джон схватил телефон и звонил главному боссу по безопасности Акайо-сану. В несколько слов он объяснил ситуацию. Акайо выслушал и изрёк. — Шантаж. — Не прикрытый. — Наши специалисты уже занимаются. Группа будет у вас через полтора-два часа. — Хорошо. — Джон был немногословен и бледен. Аэлита сидела на стуле опустив руки. — Что делать… Джон… — она глухим голосом задала вопрос. — Выполнять контракт. Едем на съёмки. Время, когда надо вернуть рубин, этот козёл не назвал. Не будем спешить! Думаю, что он обозначится в ближайшее время. — И как я буду сниматься?! — Аэлита сжала виски руками. — Как профессионал! Который плюёт на обстоятельства! Как Юзуру с рваным животом и раздолбанными связками, Аэлита! — Молчи! Я поняла! Идём! И выброси всё! — И рубин?! — Джон!!! Ты в своём уме?! — Берём с собой? — Нет!.. Не знаю… — Я Артуру позвоню! — Конечно. Я собираюсь. Джон звонил Артуру Конте, докладывая лично. Отец был в шоке. Первая мысль, срочно возвращаться в Лондон. Но уровень безопасности в Японии был не хуже, а в какой-то мере даже лучше. Для начала было решено изменить место жительства под другим именем. Такая возможность была. Акайо-сан уже обеспечил всё заранее. На всякий случай. Вот он и наступил… — Артур! Я считаю надо вернуть рубин. И только потом действовать. — Разумеется. Думаю, надо связаться и отдать рубин на съемках. При всех! Ведь он хочет лишь поговорить наедине. А вернуть камень можно при всех. Условие возврата он не оговорил. А после возвращаться на вертолёте, чтобы машину не отследили. Номер не прослушивается? — Нет. Акайо всё проверил заранее. Скорее всего режиссер сдал адрес. Ну не думал же… и в райдере про разглашение места жительства ничего нет. Надо срочно изменить. Мужчины обсудили важные нюансы, а Аэлита собралась на съёмки. Её начало потряхивать, поэтому она приняла успокоительное. Джон рассказал ей про детали разговора с Артуром и Акайо. Аэлита не хотела даже слышать о звонке этому Филиппу. Она написала ему в электронную почту с разового почтового ящика, что готова встретиться сразу после съемок в павильоне. Место поговорить наедине найдется. И главное, что ответ на письмо она не ждёт и даже если напишет, читать не будет. Потом позвонила режиссёру, повторила, что готова встретиться с этим Филиппом Лешаром, но ей придется задержаться дома на полчаса. Они дождались прибытия специалистов Акайо-сана. Это была целая группа: мужчины и женщины. Внушительный эскорт выдвинулся на съёмочную площадку. 100. Волнение отражалось в глазах Аэлиты. Режиссёр был поглощён процессом и восторгался моделью. Он смирился с нашествием японцев разных калибров, которые окружили павильон плотным кольцом. К его несказанному удовольствию получилось, что утреннее происшествие сыграло только на руку. В её жестах было что-то от отчаяния и это придавало образу драматизм и таинственность. Серия была отснята. Операторы уже сидели у мониторов, отсматривали кадры, когда режиссёр подошёл к Аэлите за ширму и сказал, что Филипп Лешар прибыл и ждёт. — Это я жду! Видите его сюда. — Аэлита повелительным тоном указала режиссёру на то, что она ожидает, когда появится этот человек. Джон заранее снабдил её несколькими звукозаписывающими устройствами, которые были абсолютно незаметны. Кроме, того он готов был сделать и видеозапись. Аэлита резко сбросила руки вниз, словно отряхивала с них какую-то грязь. Наконец в проёме арки появился мужчина лет сорока на вид. Со светлыми глазами и темным волосом. Узкие губы и типично французский нос. Он не был красавцем, но и отвращение не вызывал. Скорее его можно было назвать даже обаятельным. Что было примечательно, это чётки в руках. Чёрные бусины и красная кисточка. Он перебирал их очень быстро. Аэлита всматривалась в лицо незнакомца, стараясь разглядеть личность, угадать, что представляет собой человек, решивший пойти на шантаж. — Филипп Лешар. — он представился, без приглашения усаживаясь на стул напротив Аэлиты. — Чем докажете, что Вы именно тот, кем представляетесь? — Джон задал вопрос. — Свой паспорт я покажу ей. — он протянул документ Аэлите. Она внимательно прочитала документ, вглядываясь в фотографию и оригинал напротив. — А ещё я могу сказать, какой презент был доставлен сегодня по указанному адресу. В наушник Джона Акайо-сан подтверждал, что это именно тот самый человек. Джон сделал знак Аэлите. — Что ж… позвольте мне вернуть одну вещь, которая случайным образом была доставлена вместе с букетом, фруктами и вином, а именно вот этот рубин. Имейте в виду, что я возвращаю Вам этот предмет неприкрытого шантажа при многочисленных свидетелях. — она зачитала текст записки, который был вложен в коробку, — чтобы все присутствующие слышали, это была НЕ кража. Записку я оставляю себе по понятным причинам. Также сообщаю, что передача камня производится добровольно и ведётся видеозапись с пяти разных ракурсов. Прошу. — Аэлита протянула коробку, которую открыла заранее и продемонстрировала на все камеры. Филипп забрал коробку и сунул её в нагрудный карман. Было странно, но создавалось впечатление, что его совершенно не волновала вся эта суета и тирада Аэлиты. — Мадмуазель Аэлита! Прежде всего приношу Вам свои извинения за такой шантаж! Меня оправдывает лишь Ваш отказ встретиться со мной! Простите мне моё отчаянье! Даже если бы Вы не вернули мне рубин, а я нисколько не сомневался в Вашей порядочности, я был бы счастлив знать, что моя частичка хранится у Вас!.. Аэлита откровенно была в замешательстве. Мужчина улыбнулся, стараясь придать улыбке нотку раскаяния, чем вызвал ответную реакцию. Аэлита улыбнулась сдержанно, едва кивнул головой, говоря, что извинения услышаны, но пока не приняты до конца. — Мадмуазель Аэлита, когда мы можем уединиться для приватной беседы? Я не задержу Вас надолго. Аэлита была всё ещё растеряна. Этот мужчина обращался к ней довольно мило и деликатно. Однако чувствовалась некая самоуверенность и раскованность. Ей пришлось взять себя в руки, чтобы обратиться к присутствующим, чтобы оставили их наедине. — Итак. О чем Вы хотели поговорить? — Ещё раз прошу меня простить, мадмуазель! Позвольте мне вкратце рассказать о себе и что побудило меня искать встречи в Вами. Аэлита утвердительно кивнула головой, а мужчина вздохнул, изображая волнение. — Я живу на Елисейских полях в Париже. У меня ювелирная мастерская, но я — не ювелир, я специалист по культурным ценностям Европы, имею акции многих крупных компаний… В общем, если что-то нужно ещё по моим деловым кругам, спрашивай. Был женат. Сейчас разведён. Детьми не обзавёлся, может к счастью, может нет… Есть племянники, дети сестры, которые вьют из меня верёвки. Это вкратце… Теперь о деле. Так получилось, можно сказать, представился случай, в мои руки попала одна вещь, цены необычайной. Я долго искал случай и девушку — модель, которая могла представить её миру. Вдохнуть в неё жизнь! Мои друзья были на Кубке мира по скачкам в Эмиратах и рассказали мне о тебе. Я нашёл видео рекламы скачек, видео рекламы драгоценностей. И всё! Мой выбор был сделан. Но найти тебя сразу мне не удалось… Информацию о своих моделях Vogue скрывает тщательно. Я всю доступную информацию нашёл в сети, но в Лондоне тебя не застал. Ты улетела в Швейцарию. Она хоть и маленькая, но скрыла тебя тщательно… Я отчаялся. Тогда мне пришла в голову мысль, что если ты имеешь контракт с Vogue, то явно есть расписание твоих съёмок. Я пришёл в редакцию, точнее к главному редактору. Показал тиару, изложил суть. Много было переговоров, короче говоря, я убедил их, что представить тиару можешь только ты. Я был убедителен, потому что получил разрешение для тебя сделать фотосессию с тиарой. Поэтому нижайше прошу принять моё предложение. Оговорюсь, все условия, если ты согласишься, я выполню. Гонорар оговорим, он не будет меньше, чем за серию японских съемок. Аэлита слушала сидящего перед ней мужчину. Он был убедителен, уверен и спокоен. Она также знала, что всё, о чем они говорили, записывалось и снималось на видео скрытыми камерами. От этого она чувствовала себя более-менее спокойно. Ей даже было любопытно, что это была за тиара. Профессиональное любопытство модели зашевелилось. Она улыбнулась уже более открыто. — Месье Лешар… — Филипп! Прошу, называй меня по имени. У тебя есть такое право, потому что я нарушил твой покой. — Хорошо! Филипп. Сняться в тиаре не сложно. А кто будет снимать, где и когда? — О! Где скажешь! Когда скажешь! И фотограф — какой скажешь! — Ясно! Но разве тиара не в хранилище? Разве её можно перевозить? А могу я увидеть тиару? Или это только в том случае, если я соглашусь? — О! Ты прямо зришь в корень! Увидеть можешь. У меня есть фото из хранилища. Это удивительная тиара с изумрудами и бриллиантами когда-то принадлежала принцессе Катарине Хенкель фон Доннерсмарк. Говорят, что до этого её носила жена Наполеона III Евгения, слывшая законодательницей мод. Тиара состоит из 11 колумбийских изумрудов жемчужевидной формы весом 500 карат. Что касается перевозки. Да, есть разрешение, но под баснословную страховку, вдвое превышающую стоимость тиары. А, на минуточку, стоит она почти тринадцать миллионов долларов! Поэтому, сама понимаешь, желательно сниматься в Европе! Аэлита раскрыла рот. Она держала снимок формата А4 и чувствовала тяжесть тиары на своей голове. — Никто кроме тебя не может преподнести её достойно! Твои глаза — ещё два изумруда, куда ценнее всей тиары, Аэлита! Прошу, согласись! — Филипп молитвенно сложил руки в ожидании ответа. Аэлита колебалась, с одной стороны её подстёгивало желание надеть знаменитую тиару, продемонстрировать, а с другой что-то настораживало. Тянуть с ответом было невежливо. Она собралась с духом. — Филипп. Мой контракт контролирует отец. Я — совершеннолетняя, но разные нюансы ещё мне недоступны. Поэтому, если я получу одобрение отца на съемку, то мы сделаем фотосессию. — О! Разумеется! Повторюсь, я согласен на все условия. Если нужно, я готов встретиться с твоим отцом! — он решительно проговорил всё. — Что ж… Тогда дождёмся мнения папы. Если он пожелает пообщаться, я сообщу. — Мои контактные данные были на той самой записке. Можешь передать их своему отцу. — Хорошо. Если больше нет вопросов, с твоего позволения, Филипп, я пойду. Устала. — О! Прости! Одну минутку! — он остановил Аэлиту, положив ей на руку свою руку, из которой не выпускал чётки. Бусины были тёплые от его рук. Аэлита ощутила прикосновение мужской руки, сильной и горячей. А Филипп продолжал: «Могу я пригласить тебя поужинать? Мне бы хотелось загладить свою вину! Развеять образ шантажиста!» Аэлита поправила складки на пушистой балетной юбке, справляясь с лёгким волнением. — Хорошо. Только мне бы не хотелось удаляться от отеля далеко. Я устала. А завтра снова съемки. — Тогда в восемь вечера я буду ждать тебя в одном их лучших ресторанов Conrad Osaka-Atmos Dining. Отзывы очень хорошие!!! Я проверял! — Филипп улыбнулся уже более мягко, стараясь очаровать юную собеседницу. — Хорошо. В восемь вечера я буду в этом ресторане. До встречи, Филипп! — До встречи, Аэлита! Звучит, как сладкая музыка! — он протянул руку, но не пожал руку девушки, а галантно поцеловал. Аэлита устало улыбнулась и кивнула головой. Мужчина удалился, оставив ей фотографию тиары. Джон вышел из укрытия. Аэлита устало опустила голову, соображая, что ей делать. — Ну, дорогуша! Это космический уровень! Даже я, дилетант, соображаю, что за игрушечку хочет представить миру этот Лешар! — Ох, Джон! Безумно интересно, конечно! Но так необычно! Мне от чего-то не по себе! — Пока не бери в голову! С Артуром поговори. Я запись сделал, отправил уже. — А что с ужином? — А ты ещё не проголодалась? Я — голодный! — Джон рассмеялся, потому что в райдере Аэлиты содержались условия по предоставлению лучших блюд из лучших ресторанов. — Тогда поедем в отель. Хотела Осаку поснимать, но похоже Юзуру останется без репортажа! Я устала. Хотя, чем я удивлю Юзуру?.. А то он Осаку не видел?! В номере Аэлита после душа сразу позвонила отцу. Разница во времени никак не касалась его, если это был звонок от дочери, будь то день, ночь, раннее утро. В этот раз была рядом и Эмма, поэтому общение получилось продуктивным. Эмма с мужем взяли паузу в решении. Им нужно было проверить всё относительно этого Филиппа Лешара. Артур сказал, что беседа будет возможна, но только после проверки всеми службами. — Ну а поужинать, это пожалуйста! Почему нет! Разумеется, если тебя не тяготит его общество. — Эмма всегда была рассудительна, этому учила и свою дочь. — Мне не показался он каким-то неприятным. Я бы сказала, обычный француз. Только одна особенность — черные чётки с красной кисточкой. — А! Так это японские буддийские чётки. Видимо, он — буддист. — предположил Артур, — это неплохо. Если помнишь, с мусульманами сложнее. — Ой, папочка! Да! Кстати, ничего не слышно о Бахтияре? Сколько жён уже взял? — Аэлита вспомнила арабского красавца, спасённого ею. — А тебе интересно? Узнаю! — Артур рассмеялся. Аэлита тоже рассмеялась вместе с отцом. Они ещё около часа общались, обменивались новостями, пока на второй линии не отразился входящий от Юзуру. Аэлита переключилась на секунду, предупредила, что разговаривает с домом и перезвонит позже. Артур всерьёз заинтересовался этим Филиппом Лешаром и поручил Аэлите узнать, на какие дивиденды рассчитывает Лешар от фотосессии. Понятно, что снимки будут опубликованы. Возможно, тиара выставляется на выставках. Аэлита поняла задачу, получив необходимые указания от отца. Конечно же, он по своим каналам узнает обо всём, но важно было сопоставить факты и оценить возможные риски. Аэлита отдыхала после съёмок в удобной оттоманке напротив панорамного окна с видом на Осаку. Лениво потянулась за телефоном, чтобы позвонить Юзуру, до ужина оставалось полтора часа, почему бы не поговорить? Юзуру сразу снял трубку, словно держал телефон в руках, а возможно был просто по обыкновению в наушниках. — Как съёмки прошли? Что нового? — Слава Богу, прошли! Надеюсь успешно. Режиссёр не злобствовал. Завтра последний день в Осаке! Ура! Но думаю, отожмут все соки! — А нового что? — Да особо ничего такого. Единственное то, что вероятно контракт мой продлится. Но это скорее уже на осень. На лето мне хватит дел. Расскажи, как день провел? — Ну я тоже дома, у себя. Ездил к Кикучи, поговорил. — Привет передал? — Обязательно! Он ждёт тебя. — А я Осаку так и не поснимала… Может завтра… Как думаешь? — Если тебя важно и нужно, конечно, поснимай. Я же всё равно скажу, чтобы ты ехала в Токио! Как ты говоришь, я — лицо заинтересованное! — А ты мне не рассказал про последние интервью! Там небось корреспондент — очаровательная молодая японка, которая заморочила тебе голову, просила телефон! А ты всё отнекивался и в конце концов поддался на её обаяние? — Аэлита говорила с юмором в голосе, а Юзуру отдавало то жаром, то холодом, потому что именно так и было! Почти! Телефон она не получила, но получила телефон агента, которого нашёл Оливер для Юзуру. — Аэлита! Ты — кицунэ! И даже не отрицай! Потому что так и было! Она мне голову заморочила расспросами, зацепками… Я устал отбиваться. Её уже не раз останавливал мой помощник, ей, как с гуся вода! Пока я не замолчал! — Так всем до жути интересно, как ты живёшь! Представь, какая сенсация: ты купил дом, пригласил девушку из Европы и мотаешься с ней по Японии! Это же круто! — Ну-у-у! Да! Круто! Но это моя жизнь, и она никого не касается! Хватит того, что я делаю на шоу, в сезоне, в рекламе, в интервью… — Юзуру вздохнул обречённо и печально. — Ладно! Не вздыхай! Неси крест популярности достойно! — Ага! Несу! Тащу! Волоку! — Толи ещё будет! Поверь мне! Настанет пора, когда ты из дома выйти не сможешь без вооружённой охраны. А фанатки-сталкерши будут преследовать тебя повсюду. И это ещё малая толика! — Что-то жутковато, Аэлита! Я знаю об этом слишком много к сожалению… Но мне будет плевать, если ты будешь рядом! Главное, чтобы тебя уберечь! Аэлита не стала комментировать эти последние слова, знала, что на них нет ответа, который бы не наделял обязательствами обоих, а ей этого не хотелось. Хотелось прожить это лето в Японии спокойно и интересно, купаться в любви своего парня, самой любить… А про ужин она говорить не стала. Для неё это был очередной деловой или светский раут. Надо было соблюсти традиции. С этими мыслями она простилась с Юзуру и пошла собираться на ужин, благо ресторан был на сороковом этаже того же здания. 101. В бесчисленных пресс-конференциях и интервью Юзуру старательно избегал тему личной жизни, потому что считал, что его жизнь и так вся напоказ. После победы на Олимпиаде в 2014 году он не мог спокойно ни выйти из дома, ни пройтись по улице. Корреспонденты и папарацци отравляли ему жизнь в родном доме. Спасением служил дом, который он купил, и адрес которого ещё не вычислили. Что было удивительно! Видимо, потому что он в нём редко появлялся, а на парковке стоял шикарный белый автомобиль, за рулём которого периодически появлялась красивая девушка или мужчина. Но последнее интервью телекомпании NHK было просто на грани. Юзуру, как мог, уходил от темы личной жизни. Однако, закончив тур вопросов, ведущая была настойчива. Выйдя из студии, Юзуру готов был уже пойти домой, как тут его снова догоняет корреспондентка Касуми Ицу. — Ханю-сан, давайте пообедаем в нашем кафе, посидим. Просто пообщаемся. — Спасибо за приглашение! Я должен идти. — Тогда может быть завтра? — Я собираюсь присоединиться к труппе на шоу. Так что не получится. Если у Вас остались ещё вопросы, тогда, может быть, Вы их зададите в следующий раз? — Мне хотелось просто пообщаться. Вне интервью и записей. Как говорят, не для протокола. — настаивала Касуми, стараясь всячески убедить парня. Она вкладывала в улыбку всё своё обаяние, тая надежду, что сломит сопротивление Юзуру. Он смотрел на неё, о чем-то размышлял. Всё, что он знал о ней, это то, что она была его ровесница, студентка журфака знаменитого университета Тодай. Телекомпания NHK периодически предоставляла свою площадку для студентов в качестве практики. Так оказалась Касуми в одной молодёжной передаче, сначала в качестве соведущей, потом ей доверили самостоятельное интервью. Тут Юзуру и попал к ней в сюжет. Парень колебался между желанием уйти и желанием остаться. Поразмыслив, он проговорил: — Хорошо! Только при условии, что не будет камер, диктофонов. И недолго! Касуми чуть ли не на колени упала, кланяясь, как заводная. Юзуру пошёл за ней. Девушка была очень даже симпатичная, со светлой кожей, и большими, по японским меркам, глазами, прямым носиком и пухлыми губками. Юзуру видел, как операторы облизывались, когда шли съемки. Она проводила его в небольшое кафе в офисе NHK. И правда, было мало посетителей. Касуми нашла укромное местечко, и они расположились. Юзуру изучил меню и предложил выбор своей спутнице. Касуми долго выбирала, но это было лишь прикрытие. Ей просто нужно было как можно дольше провести время с Юзуру. Цель была намечена, жертва выбрана! Куда ж торопиться! Не бросит же он её посреди трапезы! Не так воспитан. Но тянуть с выбором бесконечно было нельзя. Касуми сделала заказ, Юзуру ограничился десертным салатом и зелёным чаем. — Ну как тебе здесь? — Касуми интересовалась у Юзуру. — Хорошо! Главное нет камер! — Тебе не нравятся камеры? — Вовсе нет… Только они иногда готовы снимать всё, даже когда я ем! — А ты очень красиво ешь, между прочим… — Касуми мило улыбнулась, скромно опустив глаза. Юзуру засмеялся. — Да обычно я ем! — Не скажи! Неужели тебе никто это не говорил? — девушка задала вопрос, провоцируя ответ. — Мама говорит и сестра, что я ем быстро. — Юзуру проговорил, а сам вспомнил вечер в саду, который устроила ему Аэлита, как кормила его из своих рук. Он задумался. Касуми усердно старалась его разговорить, отчасти у неё это получилось. Через какое-то время они уже оживлённо беседовали. — Вот как ты считаешь, отношения могут способствовать или мешать спортивным достижениям? — Думаю, что зависит от качества отношений. От того насколько есть связь с человеком. — О! Ты так говоришь, будто состоишь в таких отношениях! — Я лишь подумал о взаимности. — А ты бы хотел иметь такие отношения? — Любой человек пожелал бы для себя подобное. — Юзуру снова насторожился. — Послушай! А если я тебе предложу начать отношения? Пусть даже пока не близкие, а дружеские? — девушка мило улыбнулась, её личико зарделось румянцем, что говорило о том, что парень ей очень нравился. В Японии это было обычным делом у молодых людей. А Юзуру был загнан в угол. «Отказать ей, сказать, что не хочу, что не нравиться? Но она очень симпатичная!..» — Юзуру едва заметно поскреб пальцем по столу. — Не скромно, да? — она смотрела на него в упор, — это лишь предложение быть друзьями. — Я понял. Только друзья проводят часто время вместе, ходят в кино, играют. А у меня на это почти нет времени. Поэтому из меня так себе друг. — Ты говоришь так, даже не попробовав. Как можно узнать, спелый ли арбуз, не разрезав? — Постучать. — Юзуру рассмеялся этому сравнению. — Ну вот я и стучу. — Касуми в ответ рассмеялась тоже. — Касуми, мы с тобой можно сказать почти друзья. На интервью у тебя я провёл достаточно времени. Это время я бы мог потратить на общение с близкими мне людьми. — Понимаю. Но я могу надеяться, что мы станем более близкими друзьями? — Я не стану давать тебе никаких обещаний. Просто потому, что я их не сдержу. Девушка смотрела на него и готова была разрыдаться, потому что получила отказ. Но она никогда не смогла бы стать хорошим журналистом, если бы не смогла совладать с собой. — Ничего! Я подожду! Думаю, что у меня есть шанс! — она подмигнула с улыбкой наклонила голову. Юзуру в ответ лишь улыбнулся. Но спустя несколько секунд он проговорил: — Чтобы как-то загладить свою вину я приглашаю тебя на шоу в Йокогаму Dreams on Ice 2015. Будет четыре шоу. В какой день тебе удобно? — Ого! Это классно! А даже наверно смогу получить аккредитацию! По крайней мере постараюсь! Думаю, на тринадцатое или четырнадцатое июня. — Поточнее, пожалуйста, Касуми! — Тогда на оба дня! — она выдохнула от волнения. — Хорошо. Я внесу тебя в список гостей. Только ты заранее приходи. Скажешь, что по приглашению. Тебя проводят на трибуну. — Вот здорово! Юзуру! Спасибо тебе! — она тронула его за руку. Юзуру многозначительно посмотрел, но руку убирать не стал. Было не то какое-то чувство вины, то ли какой-то интерес, он не понимал. Это то чувство, когда ты не понимаешь, нужно тебе это или нет. И вроде не нужно, а всё же интересно, а что будет дальше. А ведь если ты не заглянешь за угол, то никогда не узнаешь, что там! Мужской ум сложен так, что ему непременно нужно знать, что там за углом! Так и у Юзуру древний ген исследователя будоражил нервную систему, сбивая с толку. А объект исследования сидел напротив, мило улыбался, строил глазки и был даже обаятельным. Лишь его непроницаемое лицо с дежурной улыбкой скрывало метавшиеся мысли. Он собрал волю в кулак и проговорил: — Касуми! Прошу меня извинить, мне нужно идти. Спасибо, что предложила дружбу и прости меня за то, что разочаровал… Я уверен, у тебя всё будет хорошо. — Спасибо, Юзуру! За разговор, за честность! Я буду надеяться… Он пожал ей руку и ушёл. Касуми посидела за столом, что-то записала в блокнот. Главное она добилась — приглашение на шоу! А уж там она постарается развернуть паруса в свою сторону. 102. Красавец-синкансен рассекал носом воздух между Осакой и Токио. Пассажиры дремали, читали, слушали музыку в наушниках. На красивую европейку, наверное, приходили посмотреть уже все стюарды и весь вагон. Просто вставали, проходили по вагону с одного конца в другой, туда-сюда. А Аэлита слушала музыку, не то думала, не то вспоминала. А вспомнить было что! История с рубином не давала ей покоя, точнее его хозяин. Она провела замечательный вечер вчера с Филиппом Лерашом. Мужчина оказался очень приятным собеседником, хотя вдвое её старше. Классно разбирался в молодёжной музыкальной моде, исколесил на машине всю Европу. Время за ужином пролетело незаметно. Отец пока не обозначил никаких данных, поэтому Аэлита простилась с Филиппом без каких-либо обязательств относительно сотрудничества. Он же не скрывал своей очарованности и был уверен, что сотрудничество состоится. Просто всему нужно своё время! *** Синкансен прибывал в Токио поздним вечером. Аэлита договорилась с Юзуру, что он будет ждать её в токийской квартире. Но он рвался на вокзал, словно от этого зависела его жизнь! — Юзуру! Не подвергай себя лишней опасности быть узнанным! Пожалуйста, дождись меня дома! Наоки позаботится о тебе! Я прошу тебя! Если хочешь, я даже умоляю! — Аэлита молила парня. Легкое недомогание по причине дамской физиологии наводило тоску. «Всё так некстати! Я соскучилась… а тут эти дела…» — Аэлита ныла про себя, — зато всё по расписанию! Это радует!» Она отключила айпод, наблюдая за мелькающими огнями за окном. По стеклу побежали тоненькие струйки воды. Шёл дождь. Было странно видеть, как струйки текли по стеклу почти горизонтально под действием скорости поезда. В Токио тоже моросил дождь, когда синкансен прибыл в пункт назначения. Огромный зонт над головой Аэлиты защищал её от сырости. «Скоро, скоро тёплые руки обнимут меня… Скоро… Темные глаза засияют антрацитом, и я увижу своё отражение, прежде чем его губы коснутся моих…» Аэлита тряхнула головой, садясь в салон авто. «Наконец-то моя девочка приедет! И боль уйдёт! Я буду обнимать её, гладить её шёлковые завитки волос, смотреть в её волшебные глаза! И дышать! Свободно!» Юзуру сидел на диване в гостиной, перебирал фотографии с шоу, находясь мыслями рядом с ней. Мелодия домофона вывела из транса, подбросила вверх, и он побежал в прихожую, опережая Наоки. Монитор отобразил лицо Джона, а за ним маячила фигурка Аэлиты. Сейчас лифт привезёт их на нужный этаж, двери медленно раскроются и на пороге будет она! Юзуру подпрыгивал на месте в нетерпении. Мерное гудение лифта, мелодичный тихий звук, и двери распахнулись… Юзуру ринулся, но первым в дверях оказался Джон. — Хей! Юзуру! Привет! — Джон на лету подхватил парня. Тот ахнул и повис на плече Джона. Аэлита шла следом и видела эту картину. Джон отпустил парня и отошёл в сторону, давая возможность Аэлите пройти вперёд. «Всё! Дома!» — Аэлита прошептала слова про себя, прежде чем ответить на приветствия. Наоки поклонилась юной хозяйке, забрала зонтик и несессер. — Аэлита! Аэлита! — Юзуру тихонько поскуливал, как маленький щенок. Наконец-то она протянула ему руки, и они обнялись. Мир качнулся, воздух вышел из груди и снова вернулся с новой свежестью! Как же хорошо снова находить опору, без которой не чувствуешь себя уверенно стоящим на ногах! Как приятно чувствовать сильные и нежные руки, видеть, что тебя любят и ждут! — Я дома! Я дома, Юзуру! — они стояли, обнявшись в прихожей. Казалось бы, три дня! А столько потрясений, от неприятных до загадочных. Аэлита после ужина рассказывала Юзуру историю про рубин и тиару. Он слушал, что-то не понимал, переспрашивал, снова слушал. — Ты решила сниматься? — Если отец одобрит, то да! Это может быть грандиозный проект, Юзуру! Я пока никому не говорила, но если это исполнится, то можно будет сделать целую серию! В Европе много такого рода ценностей в разных странах. И мир может узнать о них с помощью фотографий! Можно сделать целый коллекционный альбом! Юзуру! Представляешь, какая это красота?! — И ты бы хотела представлять эти ценности? — Да! Хочу! Это сложно, но, если постараться… Юзуру! Это будет великолепно! Юзуру сидел тихо и молчал, он думал. А что, собственно, он мог возразить или как-то препятствовать? Это её дело! И ему предстоят грандиозные по замыслу дела. — Значит будем ждать выхода в свет альбома! — Юзуру глубоко вздохнул, протянул руку Аэлиты к губам. — Пока рано говорить… Жду известий от отца. — Аэлита гладила голову парня, наслаждаясь ощущениями от прикосновения к густым волосам. Наоки вошла в гостиную, поклонилась и проговорила: — Аэлита, твоя комната готова. — Спасибо! — Аэлита кивнула головой. Юзуру выпрямился: «Что значит «твоя комната готова», Аэлита?» — Просто она приготовила мою комнату. Спать хочу… — Аэлита скребла ноготками обивку дивана. Она не знала, как ей сказать, что несколько дней придётся поспать врозь по причине известных дамских причин. Юзуру подпрыгнул: «Я всё приготовил в нашей спальне! Пойдём!» — М-м-м! Не могу… Ну никак… Мне нездоровится… — Ты заболела?! Что?! — Ну, Юзуру… не заболела… — она вздохнула и опустила глаза. Он наклонил голову: «Ну-ка! Рассказывай!!!». Он схватил её за обе руки. — Да ничего особенного! Уф!!! Чёрт! Юзуру, не бери в голову… — А-а-а! Понял!!! — Юзуру сел на пол напротив неё, — как это по-английки… м-м-м…? — Это критические дни, Юзуру! — Аэлита выпалила. — И что? Это повод спать без меня?! Я не согласен!!! Я буду спать на пороге! Они перепирались, пока Аэлита не сдалась. Юзуру радостно кинулся её обнимать. Дело кончилось тем, что он чмокал её живот, поглаживал и что-то бормотал по-японски. Аэлита сидела в изумлении, не понимая, что ей делать! — Всё! Идём! Пора спать! — Юзуру отлепился от неё и повел в их большую спальню, — ишь, придумала! Чтобы спать без меня! Ага! Ни одной больше ночи без меня! ВсЁ!!! И в Киото я с тобой поеду!!! И даже не спорь! Он привёл Аэлиту в спальню, всю заставленную цветами. Аэлита замерла в дверях. — Юзуру… Это ты оранжерею ограбил?.. — Да-а-а! И взял в заложники дизайнера! — М-м-м! Думаю, этот дизайнер сам тебе сдался! Наоки небось сутки с ними сидела?! — Не, не сутки! Я помогал! — Спасибо, Юзуру! — она обняла его крепко. Руки сами гладили его спину, скользнули под рубашку. Аэлита закрыла глаза, вдыхая его запах, чувствуя, что ещё минуту и она потеряет сознание, — мальчик мой, любимый! Я соскучилась до ужаса! — Не пущу тебя больше никуда! Девочка моя сладкая! — Юзуру впился в её губы, но быстро оторвался, иначе унесло бы обоих. «Как же хорошо! Боже! И я хотела спать одна! Идиотка! А сопит как смешно! И личико такое детское! Сама невинность! Осунулся что ли? Быстрее бы эти его шоу закончились! Пашет, как раб на галерах!» Аэлита про себя проговаривала слова. Немного погодя незаметно уснула, крепко обнимая своего любимого. Ранним утром в апартаментах Конте царил хаос. Аэлита накануне вызвала маникюршу, косметолога. Но не для себя. Был устроен целый косметический салон в одной из комнат, куда было доставлено необходимое оборудование для ухода. Мастерам нужно было лишь взять мелкий инструмент и средства. Она критически осмотрела своего парня, обнаружив изъяны во внешнем виде, с которыми она мириться не могла категорически. Юзуру хлопал глазами, но сдался. Через 3 часа истязаний его руки, ноги, лицо и тело были умащены снадобьями, отполированы и почищены, а кожа источала тончайший аромат, который очень подходил к его естественному запаху. В гардеробной висел первый вариант костюма Сеймея. Верхняя рубашка была из мерцающей ткани, расшитой вручную вышивкой, красоты необыкновенной. Юзуру весь сиял в этом одеянии, полностью отражая образ волшебника и название шоу «Мечты на льду». Аэлита тихонечко погладила рукой ткань и стразы: «Ах, какой волшебный! У этого мастера можно заказать костюм для фотосессии!..» — Ты будешь в Йокогаме неотразим, мой Юзуру! Твой Сеймей околдует мир! Поверь мне! А Шопен зачарует миллионы! Или я не Аэлита Конте! — она держала его за руки, провожая в спорткомплекс. Сама должна была приехать чуть позже. — То, что ты — кицунэ, я ни секунды не сомневался с момента, когда впервые тебя увидел! — Ну вот! И, как кицунэ, я предсказываю тебе славу, мой Принц льда! — она смеялась, не понимая, на сколько её шутливое подбадривание станет пророческим. 103. «Я не смог! Не смог показать программу! Надо же было три прыжка завалить! «Сеймей» мне не покорился! Я сильно огорчен /くやしい/!!!» Всё это Юзуру прокручивал стотысячный раз, и в стотысячнопервый повторил корреспондентам, лишь за малым исключением. Это было первое шоу в Йокогаме, на котором он представил свою новую программу «Сеймей». Аэлита беззвучно плакала на трибуне, роняя слёзы на драгоценный мех своего манто, в который укуталась от холода льда. «Три неудавшихся прыжка! Что же тебе помешало, мальчик мой? Я же видела её в самый первый день, когда приехала, правда только вторую часть… Ты был великолепен! Но это было в Сендае! Там каток больше, чем эта площадка для детского сада! Я поняла, тебе не хватило льда!!! Ты летел и понимал, что лёд кончается и дальше лететь нельзя!.. Господи! Ты же себя съешь!!! Только не расстраивайся!!! На следующем шоу ты порвёшь всех!!! Вот как мне его утешить?! Его же сейчас терзают корреспонденты… А он будет винить себя раз за разом!..» Аэлита промокнула непрошенные слёзы, собираясь с мыслями о том, как преодолеть это разочарование. Для неё было важно вытащить Юзуру из ямы самобичевания, потому что для него не было проходных шоу или номеров. После шоу они возвращались врозь, как и на начало. Аэлита заехала в офис концерна к Оливеру. Нужно было выполнить кое-какие поручения отца. Она пообщалась с боссом представительства за чашечкой ароматного ромашкового чая. В момент, когда собралась уже проститься, на телефон раздался звонок от отца. Аэлита обменялась новостями. Артур звонил с целью сообщить, что проверку всеми службами Филипп Лешар прошёл. Артур Конте готов обсуждать дальнейшие условия контракта. Аэлите пришлось уйти в отдельный кабинет, чтобы продолжить разговор с отцом. Тут-то она и поведала о своих амбициях относительно супер-альбома с демонстрацией знаменитых ювелирных изделий Европы, которые хранились в закрытых хранилищах, и доставали их для показа публике может быть раз в десять лет, а то совсем не доставали!.. Артур с интересом выслушал дочь. Его предпринимательское чутье говорило, что этот проект может принести достойные дивиденды. Нужно только правильно всё рассчитать и подойти к реализации с четкими планами. — Что ж! Вернёшься домой, займёмся плотно. Я пока почву подготовлю. Я Лешара на свои манер «прощупаю», что за фрукт! И если с ним контакт возможен, то подумаем, как сделать это нашим проектом. Идея-то твоя! Аэлита ещё долго разговаривала с отцом на эту тему. Он отговаривал её заниматься этим удаленно, в Японии. Лето короткое, каникулы закончатся. Будет в Европе, дома, там и поработает в полную силу. — Пока отдыхай! В Киото отработаешь фотосессию и всё! Чтобы домой вернулась в хорошем настроении, здоровой! Поняла меня?! — Артур наставлял дочь с пристрастием. — Папулечка! Я и так не утруждаюсь! Всё, что я делаю, это ем, сплю… — Вот только не надо мне тут рассказывать! — Артур рассмеялся, деликатно умолчав про отношения с Юзуру, но Аэлита прекрасно всё поняла и, улыбнувшись, сказала: — Я счастлива, папочка! Спасибо, что заботишься обо мне! Люблю тебя! Они тепло простились. Аэлита тут же написала в Line Юзуру. «Я ещё в офисе. Где ты?» Через минуту пришло сообщение: «Еду домой.» Аэлита спохватилась и быстро распрощалась с Оливером. В машине она тоже написала Юзуру, что едет домой. Обнаружила друга в гостиной, с приставкой, перед огромным экраном. Он загонял какого-то монстра в угол и лупил, что есть силы! Как только Аэлита вошла, он бросил игрушку, даже не поставив на паузу. — Моя Аэлита! Что так долго? Я уже тут пару злобных гадов завалил! Аэлита внимательно посмотрела на парня, не обнаружив внешних признаков подавленности или уныния. «Слава Богу! Загнал, видать, своих монстров, чтобы жить не мешали!» — Ох! Дела мне папа подбросил! Надо было в офис съездить! Ты устал сильно? — Да как обычно! Не больше не меньше. Ты как? Всё нормально? — Спасибо! Всё хорошо! — она присела рядом, потянувшись к нему с поцелуем. Юзуру приобнял её, отзываясь на её призыв. Теплые губы, нежные руки… Аэлита прислонила голову на плечо. — Тебе большой привет от папы! — О! Спасибо! Давно я с ним не говорил. Он говорил, что приедет! — Да! Собирался в конце июля, если не будет важных дел в Европе. — Конечно! У Артура ещё один интересный проект, над которым он работает. — Ты о чем? — Ну как же! Стройка на острове! Большая задумка! — А-а-а… Ты об этом… — Аэлита слегка улыбнулась, оставляя ответ без комментариев. Она ещё не открыла Юзуру тайну о том, что это подарок отца ей на восемнадцатилетие, и львиная доля её доходов от контракта с Vogue она направляет на строительство. — Не хочешь прогуляться со мной? — Юзуру перебирал её пальцы. — Я с удовольствием! Если ты не устал… — Ничего! Я в порядке. Собирайся. — А мы далеко или тут подышим во дворике? — Дышать во дворике мы с тобой будем, когда будем нянчить наших с тобой внуков-правнуков! А пока может быть в Акихабару? Или в Синдзюку? Ты была там? — Проезжала несколько раз. Но гулять не доводилось. Поехали. Синдзюку — район с оживленными клубами, караоке-барами и неоновыми вывесками на востоке и небоскребами, элитными отелями, барами и ресторанами в квартале Ниси-Синдзюку. В Токийском столичном правительственном здании есть смотровая площадка. Из тихих городских парков открываются виды на вулкан Хаконе. На улицах района есть галереи, театры и книжные магазины, куда заходят студенты местных университетов. На Новом национальном стадионе, построенном для проведения Олимпийских игр 2020 года, устраивают спортивные мероприятия. Есть и другая история Синдзюку, связанная с гендерным и национальным разнообразием. В этом районе со стопроцентной точностью подтверждается утверждение, что Токио никогда не спит! Аэлита пребывала в лёгком недоумении в отношении выбора для прогулки. Не то чтобы ей не хотелось побывать с знаменитом на весь мир районе Токио, просто репутация некоторых кварталов района была весьма неоднозначна и своеобразна. Но она повиновалась выбору своего парня. — Чем больше мы удаляемся от железнодорожных путей, и чем глуше становится звук проезжающих электричек, тем больше шансов набрести на приключения, причем, в хорошем смысле этого слова. — Юзуру комментировал свой выбор и вёл спутницу, ловко лавируя между многочисленными прохожими, туристами. Кто-то оборачивался им в след, пару раз даже окликнул «Юзу!». Но Юзуру не реагировал, будто это совсем был не он. Ведь стоило хоть раз даже на долю секунды приостановиться на оклик, как тут же его окружат соотечественники. Хотя в обществе юной европейки увидеть олимпийского чемпиона мало кто ожидал, поэтому считали, что явно обознались… — Ты в порядке, Юзуру? — Аэлита нервничала, держась обеими руками за его руку. — Да! Не волнуйся! Всё нормально! Мы скоро придём. — А куда ты меня ведёшь, можно узнать? — Сейчас увидишь! Потерпи. — Юзуру приобнял её за талию. Так они добрались до входа в один небоскрёб. Лифт поднял их на вершину здания. Юзуру прошёл вперёд, знаком указывая, чтобы Аэлита следовала за ним. Через пару минут перед ними бесшумно отворились двери в один из многочисленных караоке-баров с великолепным панорамным видом. В нём были камерные комнаты для приватных посиделок, несколько небольших общих залов, где исполнители могли блеснуть своим певческим талантом. — Юзуру! Это караоке! — Да! Ты против? — Нет! Что-ты! Напротив, это очень даже здорово! Эх! Знала бы я заранее, закачала бы пару треков! — Нет ничего невозможного! Тут есть интернет! — он притянул её к себе, целуя в висок, — сейчас спросим, куда нам можно присесть. Администратор конечно же узнал молодого фигуриста. Раскланялся подобострастно, тут же проводил в приватную комнату с огромным панорамным окном. У Аэлиты захватило дух! Никогда Токио не будет однообразным! Поразительный, разрывающий все шаблоны! Великий город в прямом и переносном смысле! Юзуру с удовольствием наблюдал за реакцией Аэлиты, пока та ходила вдоль окна, разглядывая уголки города. Оторваться от созерцания было сложно! Как Аэлита наслаждалась видами, так Юзуру наслаждался ею. Ему доставляло огромное удовольствие разглядывать её на фоне окна от кончиков её прогулочных кедов, до милых заколочек в волосах. Она, как рисунок из манги, графично контрастировала на фоне окна. Юзуру не выдержал и подошёл к ней, обнимая сзади, соединяя замком руки на её животе. — Ну как тебе? — он шептал ей в ухо, нежно захватывая губами мочку уха. — Ох! Мой Юзуру! Это прекрасно! Можно так стоять часами! — И даже не споёшь мне?.. — Да я как-то в пении не сильна… — Аэлита хихикнула и зажмурилась от удовольствия, когда чувствовала его губы на своей коже. — А для кого тогда концертный рояль в вашем доме в Токио? Не Наоки же музицирует в перерывах между готовкой и уборкой? Я знаю, что ты играешь на фортепьяно, гитаре… Мне Артур рассказывал… — Сдал меня папа значит… Но играть совсем не значит петь, Юзуру. — Ладно! Не скромничай! Давай развлечёмся! И если будешь фальшивить, то будешь мне должна целую ночь и день любви! — Ну ничего себе! Это прямо сексуальное рабство! — Я не сказал про секс! Я сказал про любовь! — О! Прости! Я размечталась! — Аэлита рассмеялась, а Юзуру крепче прижал девушку к себе. Выбор песен был богатейший: от мультфильмов до мировых оперных хитов. Глаза разбегались, а время шло. — Юзуру, давай запустим случайный выбор. Мне из мультфильмов Диснея, чтобы не опозориться! — Аэлита смеялась, — а ты можешь Призрака оперы спеть! — Ох! Я лучше станцую! — парень катился со смеху. — Тогда сам! Юзуру быстро набрал в поисковике название песни и исполнителя. Выбор был из любимых: ONE OK ROCK — «Wherever you are». Она хорошо подходила тональности его голоса. Аккорды зазвучали, Аэлита приготовилась слушать. «Я говорю тебе, я тихо шепчу: Сегодня ночью, сегодня ночью Ты мой ангел…» Голос у Юзуру дрожал, не находя опоры. Аэлита чувствовала его волнение и знаком показала, чтобы он встал и подошёл к окну. Было понятно, что слова он знал наизусть, ему лишь вовремя вступить. И правда, диафрагма развернулась, голос нашёл нужную опору, и Юзуру запел по-настоящему, пусть даже копируя манеру исполнителя, но это было хорошо! Он закончил под аплодисменты Аэлиты и видео-аплодисменты, через три секунды аппарат выдал набранные очки: 98 баллов. — Ну ничего себе! А говорил петь не умеет! А вы — кокетка, мистер Ханю! — Да ладно! Твоя очередь! — Ох! Запускай случайный выбор! Будет смешно, если выпадет мужская ария!.. О-ла-ла!.. — Аэлита заливисто смеялась. Юзуру запустил случайный выбор, аппарат отсчитал три секунды, прежде чем на экране отобразилось название песни: «Сказка о любви» из «Красавица и чудовище». — Ого! Ну ничего себе! — Аэлита схватилась за голову, — а тональность можно выбрать? — Вроде бы да! — Юзуру нашёл нужную опцию, чтобы Аэлита подобрала тональность. На экране пошёл обратный отсчет, и Аэлита вступила: «Сказка о Любви… Древняя как жизнь. Ждали ночь и день Этих перемен — вот и дождались. Двух былых врагов Не узнать теперь. Оба так нежны, оба смущены — Чудовище и Белль.» Она пела, проходя вдоль окон, поглядывая на текст на экране. Юзуру замирал! Он впервые слышал, как поёт Аэлита. У неё не было выдающихся вокальных данных, но уроки вокала не прошли даром. Бархатный, как говорят «грудной», голос обволакивал и рассказывал красивейшую сказку. У него на глаза навернулись слёзы, просто он представил её сидящей у детской кроватки. Это было слишком мило! Слишком нежно! Слишком сказочно! Песня закончилась, аппарат подумал — 98 баллов! — Уф! Один-один! — Аэлита подошла к диванчику, где приходил в себя впечатлительный Юзуру, — теперь ты! — Э-э-м-м! Ну даже не знаю… — Давай что-нибудь забойное! Может совсем японское! Можешь бэшку включить, чтобы совсем хорошо было! — Ладно! Только не смейся! — Юзуру собрался с духом и врубил на всю катушку «Super Star Ni Nattara». Аэлита хлопала в ладоши, а уже в середине песни просто вскочила и отплясывала рок под пение Юзуру и вокалиста группы «Back namber». Они на пару отрывались по полной! И не важно было, на каком языке были песни! Время летело стремительно. — Давай дуэтом споём, а? Хотя бы твою первую песню. Там и английский, и японский! Давай!!! — Аэлита молитвенно сложила руки, — ты первым голосом, я вторым! Пожалуйста, Юзуру!!! Пожалуйста!!! — Ого! Ну давай! — Юзуру окончательно преодолел скованность в пении. Он запустил трек «Wherever you are», предусмотрительно нажав кнопку записи. Аэлита знаком показала, что он вступает первым, она подстроится. Юзуру запел, Аэлита присоединилась в припеве, оттеняя его почти тенор своим мягким бельканто, чудесным образом вплетенным в роковую композицию. Дуэт пел с большим удовольствием, вкладывая в песню свою душу, любовь. Финал был таков, что они стояли, обнявшись, и пели… «Где бы ты ни была… Где бы ты ни был…» Это было прекрасно настолько, насколько можно было бы ощутить, услышать! Юзуру слушал её, а она прислушивалась к нему. Это ли не чудо?! Музыка закончилась, а они стояли, обнявшись… Автомат выдал строчку — 50 баллов! Юзуру рассмеялся: «На двоих — 100!!!» И приник губами к губам Аэлиты, вовлекая её в долгий поцелуй. Остановились лишь тогда, когда монитор призывно заморгал продолжить выбор. — Мой Юзуру… ты так перегоришь… А завтра шоу! — Аэлита в шутку пыталась отрезвить парня от охватившего желания. — Хм! А я не знаю, где у меня батарейка! — Вот! Тем более надо себя беречь! — Ты хочешь сказать, надо беречься от тебя? — А от меня тем более! Я — коварная кицунэ! — Ну уж нет! Никакая ты не коварная! Ты — чудесная! Пойдём домой, а? — А пойдём! Напелись вдоволь! Поздно уже! *** Юзуру не мог уснуть, пытаясь преодолеть охватившее его желание. Рядом с ним абсолютно безмятежно спала Аэлита, непривычно одетая в тончайшую ночную рубашку и плотно прилегающие трусики. А что делать?! Такова женская природа! Наступает время затишья! Но эта рука, невинно лежавшая на его животе, не давала ему покоя, жгла раскалёнными углями, возбуждая до кончиков волос! «Чёрт! Пойти ополоснуться что ли? Это какой-то мрак! Наверно от того, что она одета…» Юзуру разговаривал с собой, отвлекая себя от тактильных ощущений. Он аккуратно убрал её руку, подавив невольный стон. Аэлита ворохнулась, потеряв контакт с его телом. Юзуру выскользнул из-под лёгкого шёлкового одеяла и вошёл в ванну. Он открыл кран, умыл лицо. Вода освежила его, но тело ныло, звало ту, которую он желал больше всего на свете. «Умыванием не отделаться… придётся душ принять… похолоднее…» Юзуру уже подошёл к душевой кабине, когда услышал тихий голос за дверью. «Юзуру, ты в ванне? Тебе плохо?» Аэлита стояла у двери, не решаясь войти. «Можно мне войти?» — Ох! Войди… — Юзуру выдавил из себя слова, понимая, что облегчения это ему не принесёт. Аэлита проскользнула в дверной проём. Вид Юзуру был эпичным! Взлохмаченная шевелюра, абсолютно шальные глаза!.. — Тебе нездоровится? — Аэлита жмурилась от света, пытаясь определить, что случилось. — Не волнуйся! Всё нормально. Уснуть не могу! — А-а-а! Тогда может тебя побаюкать, спинку погладить… Ты же любишь! — Боюсь это не поможет. Иди, Аэлита, отдыхай! Засыпай! — Я не усну теперь без тебя, ты же знаешь! Юзуру тяжело вздохнул, обнял её за плечи, провожая до кровати. Когда усаживал её бережно на край кровати, Аэлита увидела причину его бессонницы. Свободное бельё не скрыло явного возбуждения парня. «Да ты ж мой хороший! Ну так нельзя! И молчит! Я бы ушла в другую комнату спать… Или оделась бы более скромно…!» — Юзуру… Иди ко мне… — Я душ приму и приду… — Не ходи… — Аэлита тронула его руку. — Но… — Т-с-с… Ложись… Всё пройдёт… — она притянула его к себе уткнувшись носом в живот. Юзуру застонал раненым зверем, но послушал свою любимую и лёг на кровать. Аэлита прилегла рядом, поглаживая его грудь. Приподнявшись, она невинно поцеловала в его губы, которые просто пылали. Он часто дышал, пытаясь сопротивляться пытке нереализованного желания. Но Аэлита не отступала. Её губы вели дорожки по его телу, останавливаясь на границе белья. Аэлита аккуратно проникла пальцами за границу мягкой резинки. Юзуру тихо ныл от возбуждения. — Милый мой! Можно мне раздеть тебя… — Ох… и я умру или опозорюсь… — Ш-ш-ш… любимый мой… хороший… красивый мальчик… какой позор в том, что я люблю тебя… я так хочу тебя, до зубной боли… я — твоя… нежный мой… — Аэлита наговаривала слова, как в своё время он в их первую ночь, и когда она шептала ему, успокаивая, в больнице, доводя до экстаза. Он послушно позволил раздеть себя, представая перед её взором во всей своей мужской красе. Аэлита сама чуть не застонала, низ живота заныл от желания, но природа распорядилась пока сохранять покой. Она тряхнула головой, шумно вздохнув, перебралась к ступням Юзуру, касаясь губами каждого пальца, нежно оглаживая руками и прикладываясь губами к многострадальным лодыжкам, припухшим от многочисленных прыжков днём. Юзуру метался на подушках, как больной в горячке, осознавая и не осознавая последствий её путешествия по его телу. А она тем временем поднималась по его ногам выше. И вот миновала бёдра, прошлась по бокам руками. Юзуру дрожал. Он был на грани. Аэлита чувствовала это, слышала его бессвязный шёпот, его мольбу… Руки и губы знали желание любимого. Нежными лепестками касались губы его живота, тягучим мёдом руки любимой касались нежной плоти… Аэлита отбросила волосы, чтобы видеть своего возлюбленного. Мягкий шёлк волос упал на его ноги… Юзуру рвано вздохнул… Он вспомнил, как ехал с ней в машине в Сайтаму, во время Чемпионата мира, когда она уснула на его коленях, а он гладил её по голове. Тогда её волосы водопадом рассыпались по его ногам, но он был в брюках… Он страстно желал ощутить прикосновение волос к своей коже! И вот оно! Воплощённое желание!!! Волосы рассыпались по его ногам, а голова любимой лежала слишком близко к интимным местечкам, так, что ощущалось движение воздуха от её дыхания на возбужденной плоти… Нежные пальцы скользнули вниз по паху… Дыхание парня остановилось, когда она прикоснулась к коже на промежности… Взрыв настиг его стремительно, унося жгучей волной, фонтанируя в висках, рассыпая звёзды по обратной стороне век. Нежные руки успокаивали его мягкими прикосновениями, заботясь о чувственных местах, настолько он был сейчас, как оголённый нерв. Лёгкими поцелуями Аэлита прошлась по его груди, вздымавшейся, как от пробежки или как после выступления. Тронула губами раскрытые в сладостном стоне губы. Мягкие ресницы дрожали, когда она касалась губами его прикрытые веки. — Хороший мой… любимой мой Юзуру — рукой коснулась его лба, стараясь вернуть его из охватившей неги. Он успокоился, облегчённо вздохнул и приоткрыл глаза. — Ох! Что ж ты делаешь со мной?.. А?.. Я теперь от стыда сгорю… Девочка моя нежная!.. — О, Юзуру!.. Я люблю тебя всего, целиком! С твоими страхами и желаниями… Ты прекрасен! Я испытала настоящее удовольствие от того, что позволила себе подарить тебе наслаждение… — Ты — невероятная! Иди ко мне! — он потянул её на себя, прижимая к груди, — только мне всё равно нужно в душ сходить…прости… — Погоди, успеешь! Мне нравится твой запах… его почти не слышно, когда всё обычно… а теперь я знаю, как ты пахнешь… — О, боже! Милая… это уж как-то совсем… — Совсем что?.. По́шло, думаешь? — Ну не знаю… — он отчего- то смущался. — Ты мой смущённый мальчишка… Я же вся твоя! Целиком! — Да! Я счастлив! — И я! — она шумно вздохнула, наслаждаясь от осознания своей возможности и очарования доставить любимому высшее наслаждение. А сколько ещё впереди маленьких и больших открытий по пути любви! — Ты как себя чувствуешь? Не болит живот? — он с трепетом погладил её по голове. — Нет! Только хочу тебя сильно! Но подожду до лучших времён! — она поцеловала коротким поцелуем его губы, тихонько подтолкнула, намекая, что ему пора освежиться, — иди уже, а я после тебя… «Ну какой он все-таки сладкий! А как у него красиво всё… О-о-ххх! Так надо успокоиться, а то ещё затянутся эти дни… Воистину, природа уж очень жестоко с женщинами обошлась! Мы то проклинаем эти наши дни, то одновременно ждём их, как избавления… Природа, ты как-то через чур перестаралась, однако!» Успокоившись после душа, оба затихли в объятьях, выровняв дыхание, чтобы дышать в унисон. 104. — Нобу! Нобу-сан! — Юзуру звал своего друга, выйдя из раздевалки. — Чего тебе, Юзу-кун? — Ты Джеффа не видел? — Видел. Он там на трибуне сидит со Стефаном, Вейром и какой-то девушкой. — О! Это Аэлита! — Юзуру подпрыгнул и побежал было на трибуну, но спохватился. — Слушай! А ты её знаешь? — Кого? — Ну девушку ту, Аэлиту? — Видел, но не знаком… — Пошли познакомлю! Она классная! — Юзу-кун! Ты прямо воодушевился, как про неё услышал! Она тебе нравится? — Нобу пихнул парня в бок. — Э!.. Она красивая, сам увидишь! Ещё и сам влюбишься… — Юзуру подмигнул, — пошли скорее! Юзуру потянул Нобу к выходу на арену. Аэлита разговаривала с мужчинами, задорно смеялась, когда Юзуру с Нобу подошли к ним. — Привет, Аэлита! — Оу! Юзуру, привет! — Аэлита поднялась и обняла парня, можно сказать, дружески. — Вот, Аэлита! Это Нобунари Ода! Нубу, это Аэлита Конте. — А я тебя знаю! — Нобу оживился, после традиционного поклона и рукопожатия. — И я тебя знаю, Нобунари! Ты — потомок самураев! И прекрасный фигурист! А ещё талантливый комментатор и журналист! — Ого! Так ты про него всё знаешь?! — Джеффри Батл был удивлён. — Что ты! Только чуточку! Рада знакомству, Нобунари-сан! — Нобу! Зови меня просто Нобу, Аэлита-сан! — он не устоял от очарования девушки, улыбался своей фирменной широкой улыбкой. — Договорились, Нобу! И меня зови просто Аэлита! Нобу поклонился. Аэлита пригласила Юзуру и его приятеля присоединиться к обсуждению предстоящего шоу. Фигуристы оживленно рассуждали по поводу освещения. Всем очень хотелось чуть посветлее. — Ну со стороны зрителя свет приятный. Смотреть-то красиво! — Аэлита активно участвовала в разговоре, — вот только вам трудно. Особенно на прыжках. Юзуру прыгал в прошлый раз в «Сеймее», так я чуть не умерла! — О! Ты смотрела? — Нобу вытаращил свои глазки на Аэлиту. — Ну конечно! Я всех вас смотрела! — Ну да! Было фигурное валяние от Юзу-куна! — Джонни ржал вовсю. — Зря, Джонни, смеёшься! Валяние было весьма художественно, согласись? — Аэлита пыталась защитить своего друга, мило улыбаясь, а в душе выцарапала бы глаза каждому, кто посмел смеяться. Юзуру надулся, но потом засмеялся. — Ой! Ребята! Я ж совсем забыла!.. Сейчас скоро должны привезти вам всяких вкусностей! Так что в буфет бегом! — Аэлита скомандовала, а её собеседники удивлённо смотрели на неё. — Так вот это чьи проделки были в прошлый раз с черешней, клубникой! Слушай! Ты потратилась изрядно! Нам бы компенсировать как-то надо… — Джеффри оглядел присутствующих, ища поддержки. — Джеффри! Вот даже думать не смей! Выбрось эту мысль из головы! Иначе всё вынесут на арену и вам убирать! — Аэлита грозила кулачком. — Не-е-е-т! Только не на лёд! — пищал Юзуру и за ним следом все остальные. — Вот! То-то и оно! Всё! Пора маленько подкрепиться! Нобу, пойдём-ка со мной! Покажешь мне что и как тут у вас внутри! — Аэлита тронула Нобу за локоть, втайне надеялась, что он откажется или Юзуру перехватит инициативу. — А пойдём! Заодно расскажешь мне, как ты на шоу попала, кто пропуска тебе сделал?.. — Нобу поклонился и они пошли. Аэлита мельком глянула на Юзуру, ожидая каких-то действий. — А мне-то тоже интересно послушать! Я с вами! — Юзуру наконец-то понял, что от него хотят. В итоге процессия во главе c Нобу, Юзуру и Аэлитой направилась в подсобное помещение. На двух длинных столах уже стояло несколько сортов заваренного чая, японские пирожки-тайяки с разными начинками, засахаренные фрукты. По середине стоял шоколадный фонтан, вокруг которого громоздились блюда с дольками свежих апельсинов, клубники, ананаса, бананов. Юзуру ахнул, увидев такое изобилие угощений. Пока все разглядывали, дивясь разнообразию, Аэлита прошмыгнула обратно в коридор и вернулась на трибуну. Не хотелось ей быть в центре событий. Пусть фигурнокатательная семья сама распорядится угощением. Весть о вкусном ланче быстро разлетелась по спорткомплексу и вскоре не осталось никого на арене, кроме Аэлиты. Она смотрела на лёд, который менял цвет в зависимости от цвета прожекторов, освещавших арену. Девушка поёжилась от холода и одиночества. Было странным видеть зал пустым. — Ох!.. Как в склепе!.. Ты, лёд! Скользкий и твёрдый! Тебя так любит Юзуру! А ты так жесток с ним! Не смей ему причинять вред! Иначе я тебя растоплю! Сегодня Юзуру не упадёт! Ты меня понял! Ты всего лишь застывшая вода! Юзуру не упадёт! — Аэлита разговаривала вслух со льдом, как с живым существом. В какой-то момент цвет освещения сменился, а Аэлита вздрогнула от неожиданности. Холодок пробежал по спине… — И не смей меня пугать! Растоплю! — она почти крикнула. Освещение стало привычным. — То-то же! «Доигралась! Со льдом говорю! А нечего моего Юзуру калечить!» В это время на арене стали появляться рабочие и фигуристы. Минут через пять стрелой на лёд вылетел Юзуру. Оказалось, он снова потерял Аэлиту. Но вспомнил, что в прошлый раз нашёл её на трибуне. Он быстро поднялся к ней. — Ну почему ты ушла? Я потерял тебя! — Не хотела мешать. Да и поговорить надо было. — С кем? — С ним. — она махнула головой в сторону арены. — Не понял… — Ну ты когда выходишь на лёд, говоришь с ним. Вот и решила ему сказать пару ласковых слов! — Аэлита… ты меня пугаешь… — А что? Нечего ему тебя ронять! Пусть будет более сговорчив, иначе я его растоплю! Юзуру расхохотался, потянулся было обнять её, но тут же осёкся. Было людно. — Хорошо! Я передам льду твои слова! — Он их слышал! — Эй! Молодёжь! Вы там чего время теряете? Пора на финальный прогон! — постановщик созывал на репетицию номера. — Всё, моя Аэлита! Я побежал! Пора! После шоу не уезжай без меня, хорошо? Хочу вернуться с тобой домой! — Договорились! Сегодня всё должно быть хорошо. Я прогуляюсь пока. К началу буду. Она приложила пальцы к губам и осторожно коснулась рукой его щеки, словно хотела что-то поправить. Репетиция началась, а Аэлита вышла из комплекса просто побродить в окрестностях. Погода была неустойчивой, то налетал ветерок, разгонял облака и солнце начинало припекать, то вдруг наплывала тучка и моросил дождик. Японцы сновали с неизменными зонтиками туда-сюда. Аэлита в киоске купила дешёвый зонтик, желая пройтись подальше. Она выбрала направление и пошла бодрым шагом, рассматривая по пути здания, витрины, фонари. Однако особо увлекаться прогулкой не следовало. Обратный путь был омрачён налетевшим дождиком, молотившим по зонту, что было сил. Аэлита шмыгнула в первый попавшийся магазинчик, отряхивая на пороге зонтик. А дождик налетал с ветром, брызгая по стеклам. Аэлита посмотрела на экран телефона: «Пора-пора! И Юзуру пишет, что уже все разминаются. А дождь не хочет проходить… Побегу!» Она высунулась на улицу, дождь не прекращался. Казалось, туча зацепилась за небоскрёб и порвала свой мешок, и из этой прорехи сыпало мелким дождём. Аэлита быстро пошла в сторону спорткомплекса. К катку она подошла наполовину мокрая. До начала было минут тридцать. «Я промокла, Джон! Привези мне сухую одежду, пожалуйста! Я дождусь тебя в холле.» — Аэлита позвонила Джону. Кто ж, как не он, придёт ей на помощь! Благо расстояние невелико! А публика заполняла трибуны, а Аэлита присела на диванчик в холле, кое-как объяснив служащему, что она промокла, ей должны привезти одежду. Сообщать Юзуру перед его выходом она не стала. «Ну зачем дёргать его такой ерундой!» Вот двери на арену закрылись, редкие опоздавшие семенили по гладкому полу, торопясь на свои места. Раздались звуки музыки, открывающие шоу. Аэлита горестно опустила голову, представляя на каком аккорде Юзуру выезжал на лёд. Но на трибуну к холодному льду идти мокрой было самоубийством! Чтобы как-то утешить себя, она полистала тайминг. До «Сеймея» было время. Она решилась всё же написать Юзуру, хотя он вряд ли прочтёт. Но будет хуже, если начнёт её искать. Общий выход участников отличался от привычного. Юзуру выходил в середине. Место Аэлиты пустовало. Сразу после номера он привычно был взят в плен корреспондентами, в числе которых была его недавняя знакомая Касуми Ицу. Юзуру одновременно удивился и не удивился. Девушка, наверное, надела всё самое лучшее, макияж, духи, каблуки… «Почему у японок в основной массе кривые ноги?..» Парень отметил про себя всё, что увидел. Привычные вопросы были заданы, изысканные ответы были даны. Когда оператор отошёл, а Касуми выключила микрофон, Юзуру задал свой вопрос: «Ты прошла, как гость, или получила аккредитацию?» — И то и другое! Без аккредитации не было бы оператора со мной. А без приглашения мне было бы грустно! Скоро твой номер? — Да! Мне пора! Я должен идти! Прости. Наслаждайся шоу! — Юзуру поклонился и метнулся в раздевалку, готовиться к сольному номеру. Первым делом он глянул в телефон: «Не волнуйся! Я здесь! Промокла под дождём. Скоро буду на месте. Джон привезёт одежду переодеться. Целую тебя! Люблю!» Пожалуй, это было то самое «отлегло», когда Юзуру прочёл сообщение. Он продолжил готовиться к номеру. «Девочка моя, ты пришла! Я скоро выйду!» — Юзуру привычно завязывал ботинки, застёгивал молнию на костюме, руками приглаживая верхнюю блестящую курточку. В этот момент в раздевалку тихо постучали. — Да! Можно! — Юзуру отозвался на стук. — Я пришла! — Аэлита стояла в дверном проёме, — пришла помочь тебе уложить волосы… Она не договорила, Юзуру кинулся к ней, обнял крепко. — Слава богу! Ты переоделась, вижу! — Угу! Но надо тебя причесать… — Отлично! Как ты умеешь! Аэлита быстро встряхнула баллончик с пенкой для волос, выпустила пушистый шар на ладонь и нанесла на волосы Юзуру, расправляя прядь за прядью, пропуская между пальцев, создавая образ. Юзуру наблюдал за её руками, не вмешиваясь. Аэлита отошла на шаг назад, когда, по её мнению, образ был завершён. В отражении был маг и чародей! Темные волосы красиво оттенили лицо и глубину глаз. У Аэлиты пробегали мурашки. — Мне нравится. — тихо произнёс Юзуру. — Тогда я пойду… — Подожди… Юзуру поднялся, взял руку Аэлиты и поцеловал. — Ох, Юзуру! Иди, мой любимый! Или проводи меня! — Да! Я провожу! — Юзуру накинул курточку и вышел следом за Аэлитой. Они вместе прошли по коридору к выходу в холл. Юзуру подозвал служащего и попросил проводить Аэлиту к её месту, чтобы ей не тереться одной сквозь ряды. Девушка заняла своё место, укутав ноги теплым пледом. Рядом сидящие дамочки с нескрываемой завистью наблюдали за ней, недоумевая, как это возможно, чтобы иностранка попала на японское шоу, да ещё и с таким комфортом. Пошептавшись, две подружки решили, что должно быть это кто-то из спонсоров, либо чья-то жена из иностранных участников. Аэлита не обращала внимание на их перешёптывание, ждала выхода Юзуру. И вот свет на арене погас, и комментатор объявил номер Олимпийского чемпиона, новую произвольную программу сезона 2015-2016 — «Сеймей». «Смотри, лёд! Помни мои слова! Растоплю!» — Аэлита почти вслух проговорила, от чего сидящие рядом дамочки, словно по команде, повернули свои головы в её сторону. Вздох… Флейта… Барабан… Юзуру… Он был великолепен. Лунного цвета сияние шло от его костюма. Демоны, таящиеся в темноте, шарахались от искр лучей, разлетающихся от кристаллов, украшавших костюм. Юзуру зачаровывал зал, четыре минуты понадобилось, чтобы сокрушить демонов и восстановить власть Сеймея над темными силами! Прокат был чистым. «Спасибо!» — прошептал Юзуру льду. «Ты был добр. Спасибо тебе!» — вслух проговорила Аэлита, — «Юзуру, ты — маг и волшебник! Я бы ещё раз пробежала бы босиком по льду, только чтобы обнять тебя!» А фигурист уже переводил дыхание за кулисами в окружении корреспондентов. Юзуру в который раз рассказал о программе. Корреспонденты получили своё и удалились. — Юзуру!.. Официальную часть ты рассказал. А можешь рассказать, что за девушка вышла из раздевалки, которую ты потом проводил в холл? — Касуми, мастерица провокаций, задержалась позже всех. Юзуру не ожидал такого вопроса. Но он уже давно привык к каверзам от корреспондентов, поэтому сохранял спокойствие. — А с каких пор корреспондентов интересует кто-то кроме фигуристов? Я не думаю, что должен говорить о ком-то ещё, если этого человека нет рядом, и он не давал мне разрешения на это. — Но я видела! И это была не японка! — Касуми! Среди участников шоу много иностранных фигуристов, в том числе девушек. И они не знают устройство помещений катка. Только и всего. — А! Вот как! Пусть так! Ты же ещё будешь выступать? — Да, ещё номер. Потом общий выход… — Тогда увидимся! — Разумеется! — Юзуру поклонился и пошёл в раздевалку, пожалев о том, что пригласил её на шоу. «Надо бы предупредить Аэлиту!» Он быстро написал ей в Line, что корреспонденты видели её и интересуются. Аэлита прочла и ответила: «Поняла! Не волнуйся! Всё будет хорошо! Ты прекрасен! Я люблю тебя!» Юзуру принял ответ и улыбнулся. Тепло наполнило его душу, он успокоился и начал готовиться в следующему номеру. Это был показательный номер на новый сезон «Реквием по небесам и земле». Великолепное музыкальное сопровождение японского композитора наполняло номер смыслом того, что чувствовал исполнитель. А Юзуру рассказывал свою историю, историю своей жизни, своих чувств: от сомнений и отчаяния, до надежды и любви. Всё это он выражал на льду, в тысячный раз повергая в трепет зрителей, а Аэлиту в священное поклонение. В который раз она повторяла свой вопрос: «Что в нём такое сокрыто, от чего я теряю всякий здравый смысл… Ведь в жизни он совсем обычный… Ну не совсем, конечно! Так… Я же люблю его…» История жизни юного Юзуру была рассказана. Он восстанавливал дыхание после проката за кулисами, готовясь к очередной атаке журналистов. Касуми караулила его, чтобы быть в числе первых. Юзуру с обреченностью осуждённого на смерть принялся отвечать на все вопросы и комментировать программу, сохраняя доброжелательный тон и приветливое выражение лица. — Юзуру! Приглашаю тебя пройтись по парку после шоу! — Касуми мило улыбалась в надежде на согласие. — Я не могу…прости! Это не так просто для меня… — Почему? — девушка удивилась. — Нам не дадут погулять люди. Меня узнают, и я буду просто давать автографы и прогулки не получится. — Да брось! То, что ты популярен, я знаю! Но не настолько, чтобы уж и погулять невозможно! Юзуру пожал плечами, соображая, какие аргументы можно привести ещё, чтобы отделаться от журналистки. — Представь себе… Мне было бы жаль, если бы тебе пришлось отбиваться от назойливых фанов… — Ха! За меня можешь не волноваться! Это я переживу! Ну как? Пройдёмся? Юзуру отрицательно замахал головой. — Спасибо за приглашение! Я не пойду. — Хорошо! Тогда посидим в кафе напротив? Ты отдохнёшь, настроение улучшится… — Касуми! Послушай! Я не пойду ни в парк, ни в кафе. У меня другие планы. Прости! — он развернулся и пошёл в раздевалку. «Прилипла! Не хватало ещё скандала на мою голову.» Он переоделся, складывал костюм в чехол, когда услышал стук в дверь. — Да! Войдите. — Юзуру присел на лавочку. В раздевалку вошёл менеджер Юзуру, который работал с ним после Олимпиады, тот самый, которого порекомендовал Оливер по указанию Артура. — Добрый день, Юзуру-сан! Проблемы с журналистами? — Здравствуйте, Митсуо-сан! Не так чтобы… — Аэлита-сан позвонила мне. Я был в комментаторской. Что случилось? — Думаю, я разберусь… — Юзуру-сан! Моя работа разбираться с журналистами! Не отбирайте у меня работу! — Митсуо добродушно рассмеялся, — а Аэлита-сан просто так звонить не станет… — Да уж! Тогда так. Одна девушка — Касуми Ито. — Понял. Она обхаживает Вас, Юзуру-сан! Что ж… Я, после того как вы пригласили её на шоу, думал, что интерес взаимный… Простите мою откровенность… Девушка интересная, умненькая… — Ох… Митсуо-сан… Дорого мне обойдётся это приглашение… Я её и на завтрашнее шоу пригласил… — Не страшно! Пусть наслаждается, как зритель! А аккредитации не будет. Митсуо-сан низко поклонился, пожелал приятного вечера и удалился. Высокого класса специалист быстро справился с проблемой по имени «Касуми Ито». Самолюбие девушки не было задето, а профессионализм ей ещё предстояло обрести. Юзуру опустил голову и сидел на скамейке, безвольно свесив руки. — Зачем я с ней так… Но не мог же я сказать, что у меня есть девушка любимая… Что ж так тяжело-то?! И когда это закончится?! Традиционный банкет по случаю завершения шоу в Йокогаме состоялся вечером, после финального шоу. Это была просто дружеская вечеринка в одном из залов Shin Yokohama Prince Hotel. Юзуру был на интервью у Кендзи Миамото для передачи «Комната Кендзи». Это интервью для него как раз подготовил Митсуо-сан, отрекомендовав как очень интересного собеседника, корректного и талантливого журналиста. Юзуру знал его по многим выпускам передачи «Комната Кендзи», в которых участвовали знамение спортсмены, артисты. Кроме журналистской деятельности Миамото-сан был постановщиком номеров, в том числе и для Юзуру. Одарённый и разносторонний человек. Юзуру предстояло ответить на несколько вопросов фанатов. Кендзи предложил ему вытягивать вопросы наугад, как из лототрона. Это были вопросы личного характера. Аудитория жаждала откровений от Юзуру. Митсуо — сан проработал с Юзуру возможные вопросы и варианты ответов. Так Юзуру было спокойнее. Надо отдать должное Кендзи! Обаятельный, умный и интеллигентный мужчина, профессиональный журналист с лёгким словом, как говорят. Располагающий к себе своего собеседника тем, что ведёт себя с человеком на равных, владеет и разбирается во всех тонкостях дела, которым занимается его собеседник. Вопросы шли один за другим. Юзуру отвечал просто до момента, когда вытянул листок с вопросом: Какая твоя идеальная женщина? Кендзи добавил комментарий: «Ваши фанаты хотели бы знать об этом.» Юзуру понимал, что ответ надо давать честный, но так, чтобы не попасть в ловушку. Он секунду размышлял, пока ответил. — Идеальная женщина… Если я влюблюсь в кого-то, она будет моей идеальной женщиной. Этот ответ хорош? — Вы… Я скажу, что с этого момента. — Я действительно так думаю. Независимо от вашего идеала, вы все равно можете влюбиться в кого-то, кто далек от вашего идеала. Женская фигура. Когда девушки говорят о своем идеале, о парнях, они всегда говорят «богатый, красивый, высокий и с мужскими чертами лица». Я — не такой. Моё лицо не мужественное… Это мой комплекс… — Хорошо, продолжай. Так что Ваш типаж — это тот, в кого Вы влюбитесь. — Да. Я так думаю. Юзуру продолжал тянуть вопросы. Запись шла к завершению… Аэлита ждала его в одном из номеров отеля. Фигуристы позвали её на вечеринку, но Юзуру был занят, а без него ей не хотелось там быть. Они договорились, что она его дождётся, а потом они пойдут на вечеринку. А через день она уезжала в Киото…