Ты-мой мир.

70. Во второй раз автомобиль подъехал к дому Юзуру. Джон открыл дверь Аэлите. Она изменилась. Румянец играл на бархатных щёчках. Вся такая плавная и таинственная, а всё потому, что была рядом с тем, с кем хотела. — Замри! Аэлита! — Джон схватил фотоаппарат, мгновенно устанавливая ракурс и фокус, сделал серию снимков. Всё это время он не дышал, как истинный профессионал. — Джон! Может ты переквалифицируешься? — Аэлита вскинула голову вверх. — Да! Уйду на пенсию и буду писать мемуары, а фотографии будут иллюстрациями. — Джон будет семейным фотографом. А лучше другом семьи. — Юзуру вынимал из багажника чемоданы Аэлиты. — Не рано ли про семью? — Джон хмыкнул на заявление парня. — Нет. Надо знать цель, видеть её, чтобы дойти! — прямо, без колебаний отвечал Юзуру. — Вот что в тебе мне нравится, так это такая хорошая, крепкая наглость, смешанная с бесшабашной смелостью! — Джон поднял чемоданы, давая возможность Юзуру отворить двери, — командуй, куда ставить вещи. — Оставь здесь. Я всё сделаю сам! Спасибо! Аэлита вошла следом за ними. Юзуру снова протянул ей руки: «Проходи…» Она прошла до входа в гостиную. Джон оставался в прихожей, Аэлита подошла к нему. — Джон! Спасибо, что не пил в баре! Если бы не ты, я бы не справилась. — Девочка моя! Ты знаешь, я всегда с тобой. Не волнуйся, вас будут охранять наши люди. Юзуру познакомился уже с их расторопностью. Вот, я купил новый. — Джон протянул новый айфон, — завтра привезут твою сим-карту. Позвоните мне, я сразу привезу. Эмма с Артуром, наверное, всю сеть обрушили, дозваниваясь… Аэлита просто обняла своего телохранителя, целуя его в щёку. — Не волнуйся, я позвоню сейчас с телефона Юзуру. — О-кей! Тогда я поехал. Соберётесь куда, сразу мне позвоните. Это обязательно и не обсуждается. — он глянул на Юзуру. Парень подошёл. Джон протянул ему руку. Юзуру пожал крепкую руку. Джон задержал его: «Береги её! Таких больше нет!» — Я знаю! Я понял! Спасибо за всё, Джон! — Всё! Я поехал! Звоните! — Джон обеими руками собрал их обоих в охапку, обнимая. Юзуру вышел за ним вслед на крыльцо проводить. Когда вернулся и запер дверь, увидел, что Аэлита сидит на чемодане. — Ты чего, как на вокзале? — Юзуру подошёл, поднял девушку, обнимая за плечи, — идём за мной… Он взял один чемодан, а другой рукой обнял её за талию. Они прошли в глубь дома. Аэлита поняла, куда он её вёл. В ту самую комнату, которую побоялся показать несколькими часами ранее. Юзуру толкнул дверь: «Вот твоя комната… надо кондиционер включить… освежить…» В комнате было светло, красиво и тихо. Аэлита робко вошла, Юзуру оставался на пороге, не решаясь пройти дальше. Он вкатил её чемодан. — Я сейчас остальные принесу. Аэлита обошла владения, примеряясь к обстановке. Она повидала много разных комнат, обставленных дорогой мебелью из драгоценных пород дерева, простых комнат в студенческом общежитии, обожаемой комнаты в родительском особняке, душевной комнаты в токийской квартире и шикарных апартаментов в Дубае. А в этой комнате была ещё спящая аура, которая не окрасилась цветами ауры хозяина. От того, какими чувствами она напитается, такой и будет, пока хозяин будет здесь. За этими размышлениями её и застал Юзуру. Он тихонько наблюдал, как она гладила пальцами изгибы журавлиных шей светильников, как её руки скользнули по поверхности мягких подушек. От этих простых движений у него начинало ныть где-то под ложечкой и кружилась голова. Она остановилась, лишь когда увидела Юзуру. — Ну как тебе?.. — Юзуру нашёл в себе силы придать своему голосу твердость. — Хорошо… замечательно… — Тогда я сейчас унесу свои вещи… Она заморгала глазами, не понимая, зачем ему уносить его вещи. — А зачем их уносить?.. — Ну чтобы тебе не мешали… — Юзуру… я одна здесь не останусь…это комната не для одного… я не хочу, чтобы ты уносил свои вещи… — она почти шёпотом просила его. Юзуру заметался, а она просто подошла к нему. «Я приехала, чтобы быть с тобой… Я выбрала тебя… Я не хочу никого другого…» Она смотрела на него. — Ох… я… люблю тебя, моя Аэлита… — Юзуру обнял её. Она чувствовала, как билось его сердце, и он часто дышал. — Ты мне покажи в доме всё, пожалуйста. Чтобы я не натворила стихийных бедствий. — Аэлита отвлекла его внимание от себя. Они снова прошлись по дому. В этот раз он вёл её за руку, показывая и рассказывая обо всём, что было в доме. Когда добрались до кухни, Юзуру вспомнил, что осталась невымытая посуда. — Хм… я совсем забыл… мама мне в наказание оставила грязную посуду… — Тогда сейчас будем её мыть… мне только надо переодеться… — Аэлита постаралась отнять руку из руки Юзуру, чтобы пойти и сменить одежду на более подходящую для домашних дел, но он удержал и пошёл с ней. — Ты со мной везде так ходить будешь? — Да… я не могу от тебя оторваться… — А если мне понадобиться уединиться в туалете?.. — Аэлита хихикала. — О… разве кицунэ ходят в туалет? — Ещё как! Они расхохотались, смех снял напряжение. Юзуру смог отпустить её. Аэлита раскрыла чемодан. «Да, уж… Тут нет приличной одежды, чтобы посуду помыть. Ладно, будет так.» Она достала тонкие льняные брючки, короткий топик и просторную рубашку, которую завязала узлом. Покрутилась и пошла на кухню. Юзуру во всю воевал с грязной посудой. Аэлита присоединилась, чтобы полоскать её в чистой воде и выставлять на сушилку. Ей приходилось дожидаться, пока Юзуру отмоет очередную тарелку с мылом. Они иногда переглядывались, замирая. Каждый из них понимал, что этот вечер приведёт их туда, куда уже давно ушли их мысли и чувства, но ещё не добрались они сами. От этого иногда пробегали мурашки и казалось, что воздух наэлектризован. Посуда была отмыта. Аэлита попросила Юзуру дать ей телефон, чтобы позвонить матери с отцом. — А почему ты звонишь с другого номера? — Эмма удивлялась. — Телефон упал и разбился. У меня всё хорошо. Я у Юзуру. Мам, он дом купил! Представляешь! И такой хорошенький! — Поздравь его с покупкой! Хоть пришлите фоточки посмотреть! — Обязательно! Мамочка, я папе звонить не буду. Я и так весь день телефоном Юзуру пользуюсь. Ты позвони ему, скажи, что у меня всё хорошо. — Так ты с планшета можешь позвонить… — Точно. Сейчас попробую. Я про него забыла. С собой гулять не брала… Всё, мамочка! Целую. — Юзуру лучше поцелуй! До связи! Целую! — Мама велела тебя поцеловать! — Аэлита юркой лаской подлезла к Юзуру на диван и поцеловала. — Мама знает, что надо делать! — Юзуру повалил её себе на колени, целуя в ответ. — Ты не проголодалась? Пойдём-ка перекусим. — Точно! Я думаю, что мне не хватает… посуду же вымыли, можно и замарать. Юзуру быстро достал что приготовила Юми. — Что бы ты хотела? — Юзуру крикнул, не видя, что Аэлита стоит рядом. — Что-нибудь лёгкое, овощи, сыр или творог… Юзуру подпрыгнул от неожиданности, когда услышал совсем близко её голос. — Ух… но у нас нет сыра… я его не ем… — Зря! Источник кальция! Тогда буду то, что есть… Но завтра иду в магазин… — Как пожелаешь, госпожа… — Юзуру чмокнул её в нос, — а пока не вредничай. Тут всё вкусно! — Хороший мой, я знаю, что всё вкусно! Это и ужасно! Я объемся и стану круглой, как шарик! Будешь меня всё лето просто перекатывать с места на место… — Э-э-э-э… перспектива что-то не очень! Ладно, приятного аппетита… — Юзуру поцеловал её уже по-настоящему и усадил за стол. — Я хочу тебя попросить, Юзуру… Если я буду как-то вести себя неправильно с точки зрения японской культуры, пожалуйста, говори мне. Я постоянно боюсь попасть в неловкое положение… Мне это важно… — Аэлита смущённо улыбнулась. — Хорошо, моя Аэлита! Только со мной дома не смущайся, потому что я следом за тобой начинаю смущаться… — И всё же, Юзуру! Лучше всё обсудить сразу, как говорят, на берегу, чтобы потом не сожалеть, если что-то пошло не так. Я и так ворвалась в твой дом, нарушив твой покой, привычный ритм и режим… — Ты в жизнь мою ворвалась, милая… одним лишь взглядом… а уж дом — это по сравнению с этим такая мелочь! Поэтому, просто будь со мной! Будь собой! Моей Аэлитой!.. — Раз уж мне разрешено быть здесь, скажи, какой у тебя режим? Когда просыпаешься, засыпаешь, что ешь… мне надо подстроиться… — Сейчас лето, надо отдыхать…пока можно… — Когда завтра ты идёшь на тренировку или на процедуры? — Я не думал об этом… — Юзуру хитро улыбнулся, потому хотел сказать: «зависит от того, какой будет сегодняшний вечер или ночь …» Они ужинали, разговаривали, узнавая привычки. Юзуру вёл себя, как настоящий хозяин, мужчина. Несмотря на свой юный возраст, старался предугадать вопросы, предупредить пожелания. Они снова навели порядок на кухне. Аэлита пошла в спальню, разобрать кое-какие вещи. Она позвонила отцу с планшета. Эмма уже связалась с ним, рассказала, поэтому Аэлите особо не о чем было поведать, кроме того, что всё хорошо, обживается на новом месте. Рассказала, что через три дня первое шоу в Макухари, там пробудут три дня и, может быть, вернутся в Сендай, до шестого июня. А может быть останутся там, ведь Макухари в сорока километрах от Токио. А в Токио её дом, можно погостить там. Артур одобрил ход мыслей, тем более что активизировались партнёры из Vogue. Юзуру тем временем позвонил Юме. Она расплакалась от радости. Обещала не беспокоить, но звонить просила регулярно. Всё-таки за сына она переживала и ревновала, несмотря ни на что. Только ревность была уже другой, как и сама Юми. Он неожиданно вспомнил, что Кикучи на последней процедуре дал ему несколько пакетиков травяных чаёв с рецептами. Это были травы с разных концов света. Юзуру уже пил эти чаи, и они ему нравились по вкусу и действию. Была пара мешочков, о вкусе которых и действии Сенсей поведал на своих уроках. Чай не был возбуждающим афродизиаком, он просто освежал и снимал лишнее беспокойство, не притупляя чувства и мысли. Был и особый рецепт, который предназначался для избранницы. Юзуру колдовал на кухне. Руки тряслись, но он всё сделал, как велел сенсей. Для Аэлиты он приготовил целый литр отвара из корня аира, и кухня наполнилась тонким ароматом. Недаром парфюмеры используют его для придания тонкости своим духам. Его полагалось применять для внешнего употребления. Аэлита разобрала часть вещей. В числе прочего была аптечка доктора Стокса. Она пошла на кухню, выпить лекарства. Там колдовал Юзуру. — М-м-м… какой запах приятный… что так вкусно пахнет? — Сенсей дал мне чай, я заварил. Потом попьём… пусть настоится… — А мне пилюли надо выпить… Какую воду можно взять? — Вот в бутылочке моя вода. Тебе нездоровится? — Нет, всё хорошо. Это мой доктор Стокс назначил. Правда есть побочный эффект… — Ого! Серьёзный?.. — Ну как сказать… — Как есть, так и скажи… вдруг тебе плохо станет, я же должен знать! Я за тебя отвечаю… — Юзуру повернулся от стола и взял её за руку. — Мне неловко… — Хм… ну иди сюда… — Юзуру притянул её к себе… — ты превратишься в змею? — Юзуру… Ну ты как скажешь… Догадайся уже сам… Ты же взрослый мужчина… — А-а-а… контрацепция! Это хорошо! Это правильно. Я знаю. Только если это потому, что ты со мной… я мог бы и сам… — он покраснел, не зная, как сказать про презервативы. Аэлита удивилась, что парень думал об этом. Из опыта общения со сверстниками она знала, что бремя ответственности почти автоматически ложилось исключительно на женские плечи, и мало кто из парней думал даже о профилактике. А тут вдруг такой жест! — Это не поэтому… кроме этого есть терапевтический эффект… Я много сменила разных климатов за короткое время, и было столько событий… Надо уравновесить организм… Было бы странно, если бы я принимала лекарства тайком от тебя, согласись? Даже от простуды. — Спасибо, что доверяешь мне! Я так рад! Спасибо!.. Но потом… позже… со временем… ты их пить перестанешь, ведь правда? Они нам не понадобятся…когда захотим… — Юзуру обнимал её крепко, гладил по спине, успокаивая. — Мне бы ещё помыться… а то я сегодня уже увозюкалась… — Аэлита таким образом ушла от ответа и темы. — Давай я тебе ванну сделаю… ты душ примешь, а потом в ванне полежишь… — Давай… А ты?.. — И я тоже… Я к тебе приду в ванну… Если ты не против… — А она с пенкой будет? — Хочешь, будет с пенкой… — Угу…я знаю, в Японии иногда принимают ванну вместе… — Да… Семья так расслабляется. Но сначала обязательно моются перед ванной… — А-а-а… это хорошо… а то в грязной ванне как-то фу-у-у… — Брезгливая моя девочка… Так пустишь меня? — Мой Юзуру… я тебя обожаю… — Аэлита зарылась носом в его рубашку, стараясь скрыть смущение. Им обоим надо было его преодолевать. Юзуру колотило током всякий раз, как только она к нему прикасалась, а у неё подкашивались ноги. 71. В Сендае вечерело. Солнце висело низко на западе. Сиреневый майский вечер только вступал в свои права. Аэлита вышла во дворик, пока Юзуру занимался с ванной, вдохнула теплый воздух от нагретой земли, прошлась до изгороди, осматривая окрестности и сам дворик. Там была сакура, которая уже отцвела. Дерево было зрелым, видимо его пересадили уже взрослым, потому что дом по виду был новым. Двор требовал ухода. Она вспомнила сад в Англии. Как бегала с шлангом, поливала цветы, гортензии. Как ей попадало от садовника за шалости. Аэлита улыбалась своим воспоминаниям. Пройдя вдоль террасы, она нашла лестницу. Если есть лестница, то значит есть чердак! Она подняла голову. Действительно, над крепким навесом, над террасой, было чердачное окно, а чуть сбоку, на уровне балок, маленькая дверца. — Юзуру! Юзуру! — она прибежала в ванну. — У тебя там чердак есть! Ты уже там был? — Чердак? Какой чердак? — он недоумевающе посмотрел на неё и продолжил мыть ванну. — Это такое тайное помещение под крышей! Там могут жить домовые! — она рассмеялась. — А кто это? — Юзуру… ну пылевички…мой сосед Тотторо… ну ты чего?! — А-а-а… ты знаешь про Тотторо?! Я ж говорил, она — кицунэ! — Юзуру смеялся. — Давай посмотрим, а? — А ванна… — А мы быстро… — Ладно! Я мо́ю, а ты посмотри на пылевичков… Она быстро убежала во двор, подняла лестницу и приставила к крыше. Оценив свои возможности, решила залезть. Поднялась довольно ловко. Но дверь оказалась запертой. «Вот жалость!» — она спустилась, может где-то есть ключ. Внимательно осмотрела террасу, но ничего не нашла. Она вошла в дом и посмотрела в районе двери. И правда. Возле включателя был встроенный ящичек с электросчетчиком, там и был ключ. Она взяла и снова залезла на чердак. Дверца со скрипом отворилась. Аэлита сунула голову. «Ау-у-у! пылевички! Это я! Вылезайте…» — она вспомнила, как пугала домовых в подвале особняка, когда маленькая бегала с поваром за овощами. На чердаке было всё достаточно чисто. Видимо прежний хозяин старательно убрал всё. Аэлита вошла внутрь. Помещение было низким, но хорошо отделанным. Деревянный настил на полу был надёжно пропитан специальным составом. Было видно, что крыша дома цела, потому что на полу не было отметин от дождя. В углу, правда, стояло какое-то деревянное круглое корыто, в нём кованые цепи, крючки, ковшички, колокольчики. Аэлита присела и стала разбирать находку, пытаясь понять, что это за приспособления. «Прямо для изощрённых пыток…» — она брала в руки цепи и крючки, — бррр… Надо Юзуру позвать…!» Она высунулась в дверь и крикнула. Юзуру как раз наливал в ванну воду и не слышал. Аэлита решила разобрать находку. Вода в ванну набралась быстро, и Юзуру пошёл за Аэлитой. Обошёл дом, но не нашёл. Постоял в коридоре. «И куда делась моя кицунэ?!» Он обошёл ещё раз, даже заглянул в туалет, но там было темно. Он тихонько позвал: «Аэлита, девочка моя, ты где? Ванна готова…» В ответ не прозвучало ни звука. Он понял, что она должно быть во дворике или на чердаке. Отворил дверь и вышел на террасу. Но с террасы просматривался почти весь дворик, но девушки не было. Юзуру позвал её громко, начиная паниковать. Аэлита услышала. «Юзуру, я здесь!» Он крутил головой, не понимая откуда шёл звук. — Где? Я не вижу тебя! Аэлита! — Здесь! Я на чердаке. — она высунула голову в дверцу. — Уф-ф-ф! Ты меня до смерти напугала! Я потерял тебя! Ты точно кицунэ! Что ты там делаешь?! Нашла пылевичков? — Залезай! Увидишь! — Чёрт! Аэлита! Как вообще ты туда попала! И нашла же ключ! Сколько у тебя хвостов? Точно все девять! Хитрая золотая кицунэ! — Юзуру ворчал, но лез наверх. — Смотри, что тут есть. — Аэлита показала на кадку с железками. — Ух ты! Это же садовый каскад на цепочке! — Юзуру сразу опознал предметы. — Да? Серьезно? Я подумала, что это орудия пыток… — Ты что! Эта цепочка с колокольчиками, по ней вода стекает. Созерцание…　(くさりどい - kusari doi-дождевая цепь) — А-а-а… я видела… да! Красиво! Надо бы тебе сделать в саду… — Сделаем… — Юзуру сложил всё в кадку, — ванна ожидает тебя, госпожа. — он поклонился. — Юзуру, ты-чудо! — Это ты — чудо! Любимая моя кицунэ! — Юзуру обхватил одной рукой её за талию, другой за затылок и буквально впился в желанные губы, заставив Аэлиту застонать от удовольствия. Она ответила на поцелуй. — М-м-м… пойдём… ванна остывает… — Юзуру потянул её к выходу. Он спустился первым, чтобы поймать свою девочку внизу. Ванна ждала свою гостью, искрясь ароматной пеной. Аэлита пошла в спальню, чтобы переодеться. — Погоди-ка, Аэлита. Мама сказала, что она целый пакет для тебя приготовила. Должно быть это он… Аэлита заглянула в большой пакет. Там были тапочки, легкий махровый банный халат, полотенца разных размеров, всё кипельно-белого цвета, расчески, зеркальце. Ещё какие-то мелочи… — О! То, что нужно… Спасибо, Юми-сан! Я сейчас и переоденусь. Юзуру стоял с довольной улыбкой. — Юзуру… я хочу переодеться… — А… да! Я ушёл… Аэлита скинула всю одежду и набросила халатик. Он был мягкий, пушистый. Она взяла несколько полотенец, свои шампуни и вышла из комнаты. Юзуру сидел у порога. У него от волнения просто подкосились ноги и кружилась голова. Мечта, тайная, взлелеянная, была там, за хрупкой дверью. Лёгкий толчок, и он был бы внутри, с ней. И уже ничто его не могло остановить. В висках стучало. «Надо успокоиться! Надо успокоиться!» Юзуру сделал несколько глубоких вдохов, как перед выступлением. В этот миг дверь отворилась. — Ты зачем тут сидишь? — Аэлита округлила глаза от удивления. — Жду, чтобы проводить тебя, показать, что и как устроено. — Веди меня, хозяин! — Аэлита взяла его за руку. Ванная была достаточно просторная по японским меркам. Душ устроен прямо рядом. Чаша ванны была почти квадратная, с округлыми углами. Юзуру показал, как пользоваться душем, где поставить и положить принадлежности. Рассказал, как пользоваться маленьким стульчиком. Всё было удобно, просто необычно для европейца. — Ну я ухожу… мойся… позовёшь меня спинку потереть? — А как же! Непременно! Я всегда так делаю! — Аэлита щелкнула Юзуру по носу пальчиком, а он перехватил её руку и поцеловал запястье. Аэлита включила душ, расположившись на маленьком стульчике, как ей показал Юзуру. Быстро ополоснув ароматным шампунем голову, она намылила мочалку и, хорошенько протерев всё тело, смыла мыльную пену. Она наблюдала, как мыльная пенка стекает в трап в полу. На ум пришла мысль о том, что сейчас она в последний раз моется, как простая девочка, что теперь её тело будет принадлежать любимому мужчине. Красивому японцу, с прекрасными глазами цвета крепкого чая, сильными и красивыми руками, дивной длинной шеей, хрупкому на вид юноше, с мальчишеской улыбкой, от которой его глаза становятся совсем узенькими, как у лисички, которая жмурится на солнце, но с таким мужским характером, статью и волей. Все эти мысли проносились также быстро, как утекала вода. Сердце зашлось от них. Но она решила, что лучше ничего не бояться и отбросить страхи. Иначе они оба увязнут в сомнениях. Она выключила воду и решила быстро подсушить густые волосы, хотя бы от корней. Мощный фен справился легко. Она обмотала голову сухим полотенцем и погрузилась в ванну. Вода чуть остыла, пришлось спустить и добавить горячую. Пена с новой силой шапкой накрыла поверхность воды, искрясь и переливаясь тысячами радуг. «Ну что, мисс Аэлита! Будешь дальше мариновать парня?! Не дрейфь! Пусть будет так, как до́лжно! Ты же это так хотела… Ох, сейчас выпрыгнет сердце… Все так волнуются? Или только я?..» — Юзуру! Мой Юзуру! Грязная девочка вымылась и ждёт тебя! — она громко позвала парня, собрав всю волю, какая была. «В конце концов в спортивном бассейне мы же все вместе плаваем. А из одежды бывает лишь пара лоскутков на верёвочках…» Это она так успокаивала себя. Юзуру вошёл, на нём тоже был лёгкий халат. Он забыл снять свои подвески из акватитана. — Давай я помогу тебе. Ох, руки вытру… присядь… — Аэлита приподнялась из воды, пена скрыла обнаженную грудь. Она расстегнула застежки сначала одной, потом второй. — Аригато годзаимас!.. — Юзуру поблагодарил по-японски. Он был отстранённо сосредоточен. Но заметил, что Аэлита сидит в ванне без подголовника. Он ловко приподнял её голову и уложил под шею специальный подголовник, чтобы было удобно. Аэлита сразу почувствовала удобство и расслабилась. Шторки между душем и ванной не было. Она отвела лицо в сторону, чтобы не смущать Юзуру. Он сел на стульчик и начал ритуал ухода за своим прекрасным спортивным телом. Аэлита чуть не утонула от охватившего её желания прикоснуться к нему. Юзуру делал всё тщательно: вымыл голову, протер мочалкой на два раза себя от шеи до ног. Аэлита, чуть прикрыв глаза наблюдала за священнодействием, пока Юзуру не встал со стульчика спиной к ней. «Я утону… какой красивый…мой Юзуру!» — Аэлита почти прошептала слова. А Юзуру посмотрел на неё из-за плеча. Момент неловкости при его погружении в ванну был решён просто. Он просто прикрыл низ живота небольшим полотенцем, с ним и погрузился в ванну, а полотенце просто отжал и положил на бортик. Аэлита поджала ноги, впуская своего парня в ванну. — Аригато годзаимас!..- снова проговорил Юзуру. — Вытягивай ноги тут, мой Юзуру… — Аэлита похлопала по воде слева от себя, показывая, как будет удобно. Он послушался и вытянулся. — Как тебе ванна? — он спросил тихим голосом. — Прекрасно! Ты видимо что-то добавил волшебное… потому что приятно и не страшно… — Я так ужасен?.. — Юзуру… Если ты волшебник, то можешь быть и ужасным… Великим и ужасным! Но это лишь моё субъективное мнение… Я — лицо заинтересованное! — О, моя красавица решила поумничать! Странное действие на тебя оказывает моя ванна! Я рассчитывал, что она расслабит тебя, и ты будешь уступчивой и податливой, как воск… Я видимо перепутал ингредиенты… — Не знаю, может ты хотел добавить в ванну капель лести или сироп восхищения! Но для меня сейчас ты — сказочный мальчик… я не говорила тебе, но ты просто прекрасен! С тобой невозможно быть слишком умной или глупой, хочется просто быть… И быть собой… Так что я сейчас не объективна… — Аэлита кончиком полотенца вытерла испарину с лица и нежилась, чуть прикрыв глаза. Иногда медленно открывала их, чтобы убедиться, что Юзуру рядом. — Аэлита!.. Это ты настоящая красавица, королева… Когда ты мне снишься, я не понимаю, спал ли я… Я заваливаю свои прыжки, сердце вылетает…я так люблю тебя… В тебе какая-то тайна, которую хочется разгадывать бесконечно… — А когда разгадаешь, я стану тебе неинтересна?.. — она чуть приподнялась, очертания её груди, укрытой прозрачной пеной показались и укрылись в тёплой воде. — Я не могу сказать это сейчас… Потому что мой ум поглощён другой задачей… — Можно узнать какой? — Аэлита снова обтёрла лицо от испарины. — Как сделать так, чтобы не расставаться с тобой? Как доказать тебе, что я очень тебя люблю… — Юзуру говорил это спокойно, словно не было огромного волнения, от которого сердце колотилось так сильно, что вода подрагивала. — Знаешь… я думаю почти о том же… Они говорили милые нежности в ванне, не касаясь друг друга, просто сидели расслабившись, позволяя словам литься свободно, позволяя глазам угадывать за осевшей пеной очертание тел друг друга. Хрупкая связь, устанавливалась, едва не оборвавшаяся из-за простого волнения и страха. А вода остывала. Аэлита первая заёрзала в ванне. — Наверное нам надо выходить… вода остыла… — Да. Остыла. Давай-ка я выйду и помогу тебе. — Ох… давай… раз уж так… Юзуру поднялся из ванны, Аэлита смотрела на его лицо, но периферическое зрение женщины развито сильнее мужского, поэтому она увидела его во всей красе, со струйками воды стекающих по груди вниз, по животу, стекая по аккуратному члену. Он не побоялся вот так второй раз открыться ей. Доверял ей. Как вероятно доверяют кошки, поворачиваясь на спинку, показывая свой уязвимый животик. Он шагнул за бортик и склонился, чтобы помочь ей встать. Ей ничего не оставалось, как протянуть руки и подняться. Юзуру помог ей перешагнуть бортик. Конечно же он смотрел на неё. Видел золотистую от загара кожу, прекрасной формы грудь и розовые бутончики сосков. Видел мягкий животик и тонкую талию, красивые бёдра и гладкий лобок без единого волоска. Точёные и стройные ножки с красивым взъёмом и маленькой стопой. Она, как Афродита, прекрасная и чистая вышла к нему из пены. Он был серьёзен и любовался. Пена местами осталась ни их телах. Юзуру просто включил душ и смыл остатки пены с Аэлиты и с себя. Потом спокойно надел на неё халат и, крепко запахнув, завязал пояс. Аэлита тоже подала ему его халат, протерла его лицо от капель воды. Они словно договорились сохранять спокойствие, чтобы не спугнуть друг друга. Давали возможность привыкнуть к новому состоянию, новым отношениям, оба старались не спешить… Аэлита вышла первая и пошла в спальню. Юзуру настроил яркость света и освещенность так, чтобы кровать была в тени, а свет лился по полу по типу ночной подсветки. Она увидела, что постель была расправлена. На простыне лежало, от края до края, мягчайшее большое полотенце. Она задумалась, для чего бы так?.. Видимо так принято, зато мягко… Она пожала плечами и села напротив зеркала на пуфик, чтобы причесаться и подсушить волосы. Юзуру открыл слив в ванне, повесил мокрое полотенце сушиться. Зашёл на кухню и взял термос с чаем от Кикучи и простой воды, стаканы и чайные чашки. Всё это он принёс на подносе в спальню. Аэлита пыталась прочесать спутанные волосы. — Можно я помогу тебе? — Юзуру подошёл к ней и протянул руку за расческой. — Угу… помоги… Это мучение, их сушить! — Будет больно, говори! — Юзуру начал аккуратно с концов расчесывать её волосы, разделяя на пряди. Минут десять Юзуру боролся со спутанными прядями, пока наконец-то волосы свободной волной не стали скользить по расчёске, стекая между его пальцев и падая мягкими завитками на плечи Аэлиты. Юзуру смотрел на неё в зеркало, любуясь струящимся густым темно-золотым мёдом её волос. — Волшебная моя… — Ты мой парикмахер, мастер…теперь можно я тебя причешу? — Причеши… я люблю, когда меня причёсывают. — Юзуру сел на место Аэлиты. Волосы были мокрые. Аэлита взяла полотенце и хорошенько протёрла на несколько раз, изрядно взъерошив черную шевелюру. — А так ты мне больше нравишься! Такой косматый! Но я лучше тебя причешу… — она взяла другую расческу и начала, сначала от затылка, медленно расчесывать смоляные упругие волосы. Юзуру тем временем открыл термос и налил чай в обе чашки. Аэлита причесала его и руками довершила образ, приподняв от корней, придала объем, сквозь пальцы протянула челку на лоб, создала образ, который ей больше всего в нём нравился. — Ничего себе! А ты справилась! Мне нравится! Ещё бы они так держались дольше…- Юзуру покрутил головой, как он обычно делал, когда ему укладывали волосы для съёмок, — Иди ко мне, моя хорошая, посиди со мной. Я тебе чаю налил… Он усадил Аэлиту себе на колени и подал чашку. Все его слова и движения были наполнены каким-то тихим спокойствием, уверенностью. Нервозности и так было достаточно за день. Сейчас его руки давали ощущение надёжности и заботы. Она пила напиток, тёплый, вкусный. От его тепла и близости Юзуру ей стало жарко. — Юзуру, мне жарко в этом халате… я надену что-нибудь полегче… — Не надо… не надевай… я просто его сниму и всё… — Юзуру говорил тихо. — Тоже выход… — она допивала чай, а Юзуру распустил пояс у халата и тихонько распахнул одну полу. — Так легче? — он тоже допивал свой чай. — Да. Хорошо. Мне хорошо с тобой всегда. Я будто дома… только волнуюсь… — Это пройдёт…я обещаю… — он поставил чашки на столик. — А как твои ножки после льда? Я чуть не умер, когда увидел, что ты босая! Зачем ты разулась, девочка моя? Он распахнул вторую полу халата и поставил её на пол, чтобы обнять её под халатом. — Ну я не знаю… как-то само вышло… вы — фигуристы, снимаете чехлы, а я в туфлях на лёд, как в грязных сапогах… так как-то… — Ты — невероятная, моя Аэлита! Я много раз буду тебе это говорить… — Говори… мне это нравится… Юзуру встал рядом с ней и опустил с плеч её халат. Белой пеной одеяние упало к её ногам. Аэлита замерла, только его теплые руки были её прикрытием. Но этого стало невыносимо мало! Пояс его халата ослаб сразу, как только она потянула за один конец, его халат распахнулся. Аэлита также, как он минутой раньше, обняла его под халатом, прижавшись к теплому телу. Юноша ахнул. Это первое прикосновение отозвалось во всём теле миллиардами тонких игл, которые прошили все нервы! Казалось, что тело засветилось в местах, где касалась их кожа. Аэлита просто грелась в его тепле не говоря ни слова, не издавая звука… Слушала себя, слушала, как бьется его сердце. Вдыхала его чистый и теплый запах, который обволакивал её странным флёром, заставляя трепетать ноздри, прислушиваться и принюхиваться, как прислушивается трепетная лань в чаще леса, втягивая воздух с разных сторон, ощущая тончайшие оттенки, и успокаивается, не почуяв опасности. Юзуру боялся спугнуть это первое очарование близости, замер, обнимая её. От неё веяло теплом, тонким ароматом от волос. Это тепло, эта энергия, исходившая от неё, отзывалась в его теле, разливалась силой по всем мышцам. — Мой Юзуру… — Аэлита тихо прошептала, скользнула руками к плечам и опустила халат с его плеч. Он всё ещё обнимал её, а она медленно целовала его в шею, ключицу, там, где могла достать. Он высвободил сначала одну руку из рукава, потом вторую, не выпуская её из рук, отвечая на её поцелуи такой же лаской. Их одежда лежала у ног мягким белым облаком, окутывая лишь ноги до щиколоток… — Я хочу, чтобы ты знал, мой Юзуру… я не хочу принадлежать никому другому, кроме тебя… я люблю тебя… — Счастье моё… любимая…как же я ждал тебя…с той самой встречи на катке в Ницце, когда ты обронила свои вещи… и после… когда ты была на вечере в сказочно красивом платье… ты уехала так быстро,. а я потерял твой телефон… и два года жизни, но я нашёл тебя…и дождался тебя… спасибо, что ты приняла меня… ты невероятная!.. Мне надышаться бы тобой… Аэлита… Губы сами нашли свой приют на губах любимой, лаская словно нежные лепестки. Их руки крепче обнимали и становились смелее, а ноги подкашивались от разливавшейся тяжести наслаждения. Аэлита наслаждалась прикосновениями своих рук к сильному телу юного мужчины, к его рельефным мышцам, мягким и нежным местечкам. Юзуру радовался её ласкам до сладкой жути, до остановки дыхания. Он аккуратно перехватил её руки и завел себе за шею: «Держись, моя пушиночка, крепче! Я унесу тебя…» Она сама была хрупкой, изящной, как раз под стать ему. Юзуру легко поднял её на руки и шагнул к кровати. Он просто сел вместе с ней на руках, чтобы дать возможность ей привыкнуть к новому положению, к новым ласкам, которые стали доступны. Юзуру гладил её юное тело с трепетом, с придыханием. Заводил её своим шёпотом, лаская нежную кожу на упругой попке. У Аэлиты перехватывало дыхание и слабели все мышцы. Но ей так хотелось самой приласкать своего возлюбленного! Она приподнялась и мягко толкнула его на спину. Юзуру повалился на кровать, увлекая Аэлиту за собой. Она встала перед ним на колени и удерживала его руки от желания обнять её. — Мой любимый… я хочу увидеть тебя… — её горячий шепот сводил его с ума. Аэлита погладила его руки, прикасаясь к ним губами от плеч, исследовала нежную кожу у подмышек. Пересчитала каждое рёбрышко своего юного Адама губами. Юзуру просто задыхался, но позволил ей это. Он, не таясь, показывал ей своё наслаждение от ласк, давая возможность понять, какой восторг он испытывает. Её руки блуждали по атлетическому телу юноши, то мягко надавливая на его грудь, то едва касаясь подушечками пальцев его напряженной плоти, нежно закручивая завитки черных волосков на его лобке вокруг своего тоненького пальчика. Юзуру лепетал на японском не то мантры, не то скороговорки, чтобы хоть как-то удерживать себя от того, чтобы всё не закончилось прямо сейчас. Аэлита сама была возбуждена уже до предела, поэтому позволила лишь себе взять его руку и поцеловать его запястье с тыльной стороны. Голова кружилась, и она прилегла на подушку, оставив своего милого отдышаться. Несколько секунд Юзуру отходил от её ласк, ловя на теле фантомные прикосновения. Чуть придя в себя, он поднялся и прилёг рядом с ней, чтобы уже не выпускать из своих рук ту, о которой грезил так долго. Это было похоже на поклонение божеству! Каждый сантиметр, каждая складочка, изгиб были обследованы руками, губами. Волна горячего желания поднималась до кончиков волос и спускалась до кончиков пальцев на ногах. — Юзуру!.. Ах… Юзуру!.. Юзуру!.. — имя любимого звенело колокольчиками разных тональностей, отдаваясь искорками на губах, руках, там, где он её касался. — Аэлита…девочка моя… Аэлита… — вторил ей его шёпот, обдавая жаром, приводя в восторг и трепет, сладкими мурашками отзываясь по спине, вниз, к ногам, возвращаясь обратно и таял. Юзуру целовал её живот, теплыми губами поглаживал вокруг пупка, с улыбкой наблюдая, как вздрагивают её мышцы от теплого прикосновения. Руками оглаживал бока от рёбер к бёдрам, ваяя, как скульптор, свою богиню. Аэлита шевельнулась в сладкой неге, постепенно расслабляясь, доверяя его рукам. Юзуру поцеловал её живот ниже пупка, там, где томилось желание, пытавшееся найти выход. Он чувствовал, как она дышит. Грудь поднималась и опускалась со сладким придыханием. Он вернулся руками по телу к её груди, нежно сминая розовые бутоны сосков, сначала один, потом второй. Тихими стонами она давала понять, что ласка была желанна. Ему было мало! Хотелось чувствовать набухшие горошины на губах! Какие же они сладкие! — Юзуру…боже… Юзуру мой…ах! — Ш-ш-ш…моя сладкая девочка, любимая моя, птичка моя маленькая… — он нашёптывал ей милые нежности, успокаивая её, отгоняя её и свои страхи первого в жизни плотского наслаждения… Он был только в самом начале своего путешествия по карте её юного тела, такого желанного, такого притягательно сладкого! Невероятными усилиями он сдерживался от желания наброситься и овладеть ею, как призом, как трофеем! Но чувство бесконечной нежности, любви и поклонения пересиливали первобытное желание. Ворохнись она — и смял бы горячей волной! «Береги её!» — слова сенсея впечатались в мозг и останавливали его. Аккуратно, чтобы не напугать, он приподнял одной рукой её ногу в колене, ведя теплой ладонью по тыльной стороне бедра от колена к паху и замер, ожидая её реакции, не забывая целовать пухленькую грудь, лаская губами горошинки сосков, целуя за ушком, и шепча японские слова. Только убедившись, что не спугнул, позволил ладони дотронутся до горячего паха. Аэлита вдруг замерла… — Что ты?.. Что, моя хорошая? Тебе не удобно? Неприятно? Любимая моя шоколадка! Загорелая моя куколка! — Юзуру продолжал лепетать глупости, целуя ключицу. Она вздохнула и потянулась за его губами, оглаживая его грудь и плечи, отвечая схожими ласками, от которых у него рвалось дыхание и дрожали мышцы. Она чувствовала, как был напряжен его член, требовательно упиравшийся в её бедро, вздрагивал при поцелуях. Ей доставляло нескончаемое удовольствие гладить руками его красивое тело. Наслаждаясь им, она повернулась на бок и повалила его на подушки. Прикосновение прохладных простыней и подушек к его чувствительной спине вызвало тихий стон. Теперь Аэлита нависла над ним, покрывая поцелуями любимые глаза, всё лицо, спускаясь по длинной шее к ключице. — Аэлита… боже… как ты прекрасна… — он шептал в горячке, метался на подушке, когда она нежно проводила языком по его груди, оставляя смачные отметины на пуговках сосков. Его живот был особым местом её поклонения! Ещё тогда, в больнице, она завороженно рассматривала его сильный пресс. Заживший шрам у пупка, срединная линия, которая внизу пряталась среди черных волосков временами скрывалась за напряженной плотью. Смотреть на эту красоту было особым эротическим удовольствием, от которого перехватило дыхание! — О… мой Юзуру… ты такой… я… ах…- она упала на него, придавила всем телом. Для него это был своеобразный код доступа! Он чувствовал, что она плавится, как воск. Он обнял её за талию одной рукой и перекатился, подминая её под себя, оставляя доступ к ласкам. Мышцы ног её ослабли, а стоны и рваное дыхание заводили до звона в ушах. В это раз он, уже не боясь, опустил свою руку ей на лобок, опуская ниже в пах. Его нежные длинные пальцы поглаживали лепестки её лона, от чего чувствительная к прикосновениям шелковая кожа открывала доступ к бусинке клитора. От первого прикосновения она ахнула, завозилась, стараясь отстраниться. Юзуру просто положил руку на лоно, чувствуя пальцами, как бьется пульс в точках пульсации по обеим сторонам. — Девочка моя любимая… птенчик мой маленький… я так люблю тебя… я хочу тебя, счастье моё… — он нашёптывал слова, срываясь от избытка желания. Шелковистая кожа в её паху, тоненькая, как пергамент, не давала шанса отстраниться! Юзуру тихонечко, словно невзначай, задел мизинцем сладкую бусинку. Аэлита заметалась на подушке, ловя воздух зацелованными губами. Юзуру с наслаждением смотрел на неё в перерывах между ласками и поцелуями. Жаркая влага увлажнила его пальцы. Девушка стонала, почти до криков, жадно цепляясь за его плечи. -А-а-ах! Юзуру… прошу тебя… Юзуру…- Аэлита металась в сладкой неге, как пчела, увязшая в меду. — Что, любимая моя, что ты хочешь… счастье моё… скажи…- он целовал её губы, проникая языком чуть глубже. — Ах! Прошу тебя… Юзуру… возьми меня… я люблю тебя… я …ах… я хочу тебя… — язык заплетался, она уже не слышала себя. — Любимая моя… глазки мои волшебные… милая моя девочка… Юзуру чуть подтянулся, целуя её глаза, освобождая её лоно от прикосновений и развел её ноги чуть шире. Она целовала его, обнимала так крепко насколько могла. Чувствовала, как его напряженный член мягко скользнул по клитору чуть ниже и вернулся назад. Юзуру смотрел на неё, ещё раз скользнул только ещё пониже и замер. Она ослабила объятья, и он смог дотянуться до её груди. Мягко лаская, доводил её до предела. Она чувствовала его член на входе, но он ждал особого приглашения, чуть подался вперёд и почувствовал препятствие. Он понял — он её первый мужчина. Волнение заполнило его грудь. — Аэлита… любимая… боже…я не смогу сдержаться… — он целовал её, ласкал как мог, начиная вздрагивать… — Юзуру… боже… любимый… — она сама качнула бедрами ему навстречу, и он отозвался на её призыв мягко надавливая, проникая чуть глубже. Наконец он вошёл. Она не почувствовала боли, лишь широко распахнула глаза, принимая его в себя… Чувство наполненности жаркой пульсацией отзывалось во всём теле. Его дыхание было рваным, он чувствовал её жар изнутри, её первую ни с чем не сравнимую ласку, когда она инстинктивно сжала внутренние мышцы, словно обнимая его и впуская глубже. Он застонал протяжно, когда сам качнул бедрами, сделав несколько движений к ней навстречу, пока она не начала отвечать ему тем же. — Ах!.. Аэлита… — Я…твоя…мой Юзуру… твоя… мальчик мой… — Желанная моя… счастье моё… Он подвел одну руку под её поясницу, направляя её встречные движения к себе, чувствуя, как его член плотнее обнимают со всех сторон мягкие, но плотные мышцы. Аэлита стонала, теряясь во времени и пространстве, отдаваясь любимому целиком. Девушка испытывала первое настоящее наслаждение от любви, от сознания, что сейчас она во власти своего любимого и до слёз желанного мужчины, юного Бога, от любви которого сейчас зажигались звёзды. Она заметалась, выгнулась ему навстречу, со стоном, с криком. — Девочка моя…подожди меня, любимая… я уже иду к тебе… я твой…моя Аэлита…твой., любимая…а-а-ах-х! — он поймал ритм её тела, рвался ей навстречу и с сильной её судорогой сжал её в объятьях, изливая горячий сок наслаждения… Два голоса!.. Одно желание!.. Один миг!.. …Так должно быть пульсируют квазары в глубинах Вселенной, или время сжимается в точку на горизонте событий! Так Солнце выбрасывает в пространство сгустки энергии, которые несутся сквозь космос! Сознание теряется, вылетая из груди последним стоном и криком, и всё перестает существовать!.. Остаётся лишь Вечность!.. 72. …Какое-то время они просто лежали в тех же позах, в которых их настиг один на двоих оргазм. Не было ни дыхания, ни слуха… Все органы чувств будто встали на перезагрузку! Им казалось, что они парят в невесомости! Бестелесные и свободные! Их разум был чист, словно неисписанный лист бумаги: ни тревог, ни сомнений, ни страхов!.. Юзуру первый протяжно вздохнул, тихонько простонав: «Ах… Аэлита…». Когда он наконец мог видеть, то подумал, что лучше бы он ослеп, потому что лицо любимой было так близко и так прекрасно, что ему казалось будто она и вправду нереальна. Волосы разметались плавными волнами по белой простыне, потому что подушку она откинула в сторону. Несколько завитков прилипли на влажную кожу шеи. Вся кожа светилась от испарины золотистым светом. Эта нимфа была под ним, его руки обнимали её, а её губы были влажные от его поцелуев. Наконец и у Аэлиты дрогнули ресницы, и она глубоко вздохнула. Юзуру хотел отстраниться, но она властно удержала его, обвивая руками и ногами, стараясь продлить волшебство близости. Ей так приятна была тяжесть его тела! Так сладко было ощущать внутри, как угасало его желание, оставляя теплые прикосновения, словно он обнимал её везде и изнутри тоже!.. — М-м-м… мой Юзуру… — она наконец ослабила объятия и свободно задышала. — Любимая моя… ты невероятная… Боже…я люблю… — М-м-м… Мой хороший…любимый мой… а-а-а-х… Юзуру тихонько отклонился на бок, освобождая её от своей тяжести, но не выпускал из рук. Он приподнялся на подушки: «Иди ко мне, моё счастье… иди…» Юзуру устроил её в своих объятьях, заботливо подложил ей под бочок подушечку, а голову прислонил к своей груди… «Отдохни, моя любимая!» Аэлита нежилась в объятьях, приходя в себя, и была в восторге от его нежности и заботы, от его волшебных рук. Он потихоньку гладил её голову, словно причёсывал своими руками. — Ох…любимый… мне так хорошо с тобой… — Я самый счастливый на земле… ты моя, а я твой… — Я-твоя… — Аэлита нашла в себе силы и поцеловала его руку, которой он гладил по голове. Они были счастливы! Были вместе. Вместе задремали, купаясь в тепле друг друга. Ночь только наступила, горстями рассыпая по небу звёзды. Аэлита завозилась у него на груди. Юзуру приподнял голову. — Что ты хочешь, моя любимая? — М-м-м… наверно в ванну… — О… сейчас!.. я помогу тебе… Лежи. Не вставай. Я быстро. Юзуру поднялся и бегом побежал в ванну. Там он приготовил свой отвар аира, разведя его в тёплой воде до нужной температуры, и быстро вернулся в спальню. — Иди ко мне! — он сел на край и похлопал себя по коленям. Аэлита вопросительно взглянула. — Иди, не бойся… мы пойдём в ванну… Она послушно переползла к нему на колени, а Юзуру закинул её руку себе за шею и понёс её в ванну. — Юзуру! Ты надорвёшься! Зачем ты несёшь меня! Я бы дошла! — Аэлита слабо протестовала, обнимая своего мужчину. — Так надо! Я — мужчина! Я — сильный! Не спорь! — Да, мой любимый… — она смирилась и положила голову ему на плечо. Он тихонько поставил её на пол в ванне. — Вот. Это велел тебе сделать Кикучи-сенсей. Ты прими теплый душ, не горячий! Только теплый! А потом вот этим отваром… ну… ополоснись в общем… и я тоже… потом… — А! Поняла. Он так приятно пахнет… Я всё сделаю… мой сенсей… — Аэлита была настолько удивлена тому, что парень проявил заботу даже в таком деликатном деле, как её первая близость. Она прижалась к нему. — Сразу меня позови! Сразу! — Юзуру поцеловал её в висок, требовательно шепча ей на ушко. Она кивнула. Юзуру ушёл в спальню, чтобы перестелить постель. На большом полотенце были два темных пятнышка. Юзуру понял причину их возникновения и благоговейно поклонился. «Девочка моя!.. Спасибо тебе, что сберегла себя для меня!.. Я постараюсь быть достойным тебя, любимая!..» Он навёл порядок и побежал в ванну, где Аэлита уже закончила процедуры. — Как ты тут без меня? Ничего не болит? — Нет…не болит… — Аэлита удивлённо смотрела на Юзуру. — М-м… Хорошо… Любимая моя… я должен быть уверен, что всё в порядке. Не смущайся… Ну, иди ко мне на ручки, моё сокровище! — он ловко подхватил её на руки и быстро понёс в спальню и аккуратно положил её на подушки. — Вот так. Теперь отдыхать! — Юзуру поцеловал её, — я сейчас вернусь. Аэлита всё ещё пребывала в лёгком шоке от такой заботы, какой он окружил её. Все страхи просто унеслись, их словно сдуло! А смущение превратилось в доверие! Она ждала его, даже не пытаясь одеть ночную рубашку, просто накинула край большого шелкового одеяла. Юзуру вернулся быстро. — Иди скорее ко мне, мой Юзуру! Я соскучилась! И согрела тебе местечко! — Аэлита протянула руки. Юзуру встал на колени на кровать около неё, взял её ладони в свои и низко поклонился, произнеся то, что говорил несколько минут ранее наедине с собой. — Девочка моя!.. Спасибо тебе, что сберегла себя для меня!.. Я постараюсь быть достойным тебя, любимая!.. — Милый мой… Юзуру… — Аэлита села и обняла его за шею, — я люблю тебя… я не хотела доставаться кому-то ещё, кроме тебя… Люблю тебя… очень люблю… Она целовала его так жарко, что снова накатывала волна желания. Юзуру отвечал на её поцелуи шепча нежности то на английском, то на японском. — Моя сладкая девочка! Не спеши… побереги себя… — он уложил её на подушки и принёс теплый чай, что стоял на столике. — Попей. Горячая моя, жаркая моя… Аэлита с удовольствием выпила теплый ароматный напиток. Юзуру поставил чашку на тумбу и приглушил свет, который должен был выключиться сам через минут тридцать, как в театре, медленно угасая… Он устроился на подушках так, чтобы Аэлита удобно лежала на его груди. Она с удовольствием примостилась, положила ногу на его ноги, удобно подложила разные подушечки. Юзуру охватывала волна невероятной нежности и счастья, словно в душе распускался волшебный цветок! Жар желания потихоньку угасал, сменяясь нежностью и негой. Легкая усталость накрыла их дремотой. Влюблённые заснули… Засыпала Япония, маленькая страна на краю мира, баюкая на своих руках двух прекрасных влюблённых… 73. Солнце тянуло свои лучи к Японии от горизонта, сначала тонкой дорожкой по поверхности воды, потом, медленно поднимаясь из пучины, коснулось побережья Сендайской бухты, золотя сначала мачты судов, которые дремали на якорях, потом верхушки деревьев. И набрав силу, залило светом город. Юзуру проснулся непривычно рано, потирая лицо. Тонкий запах аира мгновенно привёл все его мысли и чувства в бодрое состояние. Он замер, понимая, что спал не один. Юная девушка с волнистыми волосами темного меда лежала рядом, по диагонали кровати, раскинувшись совсем по-детски. Одна рука была закинута за голову, другая — на груди, чуть прикрытой одеялом. Из-под одеяла соблазнительно выглядывала изящная ножка. Нежное прекрасное лицо с розовыми губками было спокойно, реснички дремали на веках, даже не вздрагивая. Безмятежность её дыхания тончайшими, невидимыми волнами исходила от неё по всему пространству кровати, перетекая за её пределы. Несколько часов назад они были близки, а потом она уснула в его объятьях. Но коварный сон выдернул любимую из его рук, оставив её, сладко спящую, рядом. «Аэлита…» Юзуру одними губами прошептал её имя. Он тихонечко приподнялся на боку, чтобы можно было разглядывать это чудо, спящее в его постели. Чувство, которое сейчас рождалось в его груди, было не сравнимо ни с чем, испытанным ранее. Это было и ликование, как от победы, это было умиление и нежность, как от общения с маленьким ребёнком, это была страсть, которую он познал!.. Все эти оттенки смешались и рвались наружу! А Аэлита спала дивным сном родившейся женщины, сном, который ему хотелось охранять! Юзуру почувствовал невероятную силу, наполнившую его. Такую дикую и первобытную! На миг ему показалось, что он готов был разорвать любого, кто подойдёт к их дому хотя бы на километр! Это была сила, которую может дать мужчине любимая женщина! Сила созидания и желания оберегать, быть опорой! «Любимая…» Снова одними губами прошептал Юзуру. Коктейль чувств слезами стекал с глаз. Это были чистые слёзы. Он снова прилёг, чтобы унять бурю, разыгравшуюся в душе, чтобы невольно не потревожить нежный сон любимой. Утро разыгралось, и Аэлита начала пробуждаться, а Юзуру наблюдал, сдерживая желание самому разбудить своё сокровище. Сначала дрогнули ресницы, она зажмурилась ещё во сне, а потом потянулась, расправляя пальчики рук, но глаза не открывала. Аэлита вздохнула и повернулась на бок, лицом к Юзуру, обнажив спинку и попку. Юзуру засмеялся от умиления, настолько она была хорошенькая. Он хотел прикрыть ей спинку и потянул край одеяла. Аэлита рукой нащупала его, и сама подползла ближе, прижимаясь всем телом. Легкая улыбка озарила её лицо, только она не открывала глазки, наверное, смущалась утра. Но Юзуру уже проснулся. И эта новая Аэлита так тепло прижималась к его телу, обнимая отяжелевшей ото сна рукой. Он начал тихонько целовать её глазки, щёчки. Она поворачивала личико, подставляясь его ласке. Аэлита была восхитительна: такая податливая, томная! У Юзуру не было шанса устоять от соблазна. Поцелуями он спускался по шее к груди, пробуждая нежные бутончики… И вот уже животик подрагивал от его тонкой ласки. Шёлк её бёдер, аромат аира на её лоне сводили с ума, побуждая касаться губами, руками… И вот уже тихие стоны доносились из уст любимой. Юзуру вошёл в неё осторожно, выдержав несколько секунд, находясь на грани, но покинул, ожидая ответной ласки. Аэлита застонала, удивившись, что нет продолжения, но не стала открывать глаза, а лишь скользнула рукой по его спине. Этого хватило, чтобы он снова вошёл, уже сам постанывал от её тепла. Так повторил несколько раз, пока Аэлита не отозвалась. Страсть накрыла их томностью утреннего пробуждения. — Милый… Юзуру… ахх — Аэлита отдалась и пришла к пику вместе с ним. — Моя… любимая… я… а-а-а… — Юзуру не договорил, волна наслаждения накрыла его, сотрясая тело. Так утро пришло в тихий дом Юзуру. Придя в себя после нежной страсти, Юзуру целовал Аэлиту в глазки: — Охаёгодзаимас! — О, Юзуру…доброе утро!!! Аэлита потянулась, всё ещё находясь во власти его ласк. Она расцеловала Юзуру звонкими поцелуями. — Миленький мой… Хороший! Я так счастлива, что я с тобой! — Моя Аэлита! Моя!.. Всё в этом утре было наполнено невероятной нежностью и любовью. Влюблённые не могли оторваться друг от друга. Их руки, как крылья, порхали, прикасаясь с нежностью, заботой… Вздохи и поцелуи… Ласки и объятья… Аэлита пересчитала все родинки на теле Юзуру: от головы до пят, поставив на каждую печать поцелуя. Юзуру только ахал, слова были не нужны и бессмысленны. Он лишь твердил, как молитву: «Ты — невероятная!.. Любимая моя!..» И пусть они только что отошли от возбуждения, нежность после близости давала новое, ни с чем несравнимое наслаждение и время на то, чтобы рассмотреть, почувствовать своего любимого человека душой, разглядеть ничем не прикрытую красоту, принять, как неизбежное, то, что скрыто за пологом ночи или одеждами, то, что скрывается за цветистостью слов и фраз. В это время вместо слов говорят руки, глаза, губы, всё тело, наконец! И уже всё равно, как лежать или сидеть, лишь бы касаться любимого, лишь бы видеть ответную волну нежности! Утомленные лаской, они лежали в кольце рук друг друга. Потом Юзуру усадил Аэлиту пред собой, прислонил спиной к своей груди и нашёптывал ей японские нежности. Она даже не пыталась вникнуть, просто слушала сладкую музыку его голоса, иногда выхватывая знакомые фразы или слова. Он часто наклонял её голову себе на плечо с единственной целью — заглянуть в глаза и поцеловать. Аэлита целовала его прекрасные длинные пальцы. Они оба понимали, что этот день принадлежит им и покидать спальню не хотелось, если бы не обычные человеческие потребности в еде, воде и так далее… И вот уже Юзуру лежал головой на её животе, старался одной рукой завить локон медовых волос. Так утро продлилось до полудня… — Пора вставать, мой Юзуру… тебе надо на тренировку… — Аэлита гладила его нежно руками. — Я не пойду! Я буду с тобой! — Со мной?! Но как же фигурное катание? — Тогда тебя возьму… — Ты ж мой хороший!.. Давай вставать… В душ. Я что-то есть хочу! Прямо проголодалась! Аэлита прильнула к Юзуру, целуя, куда могла дотянуться. — Как ты чувствуешь себя? — Юзуру прошептал ей в самые губы. — Я счастлива! Я люблю тебя! — Я серьезно! Я не был груб? — Юзуру! Мой Юзуру! Ты самый нежный, самый чуткий! Ты мой любимый! Мой мужчина! Если я сейчас не остановлюсь, то умру от голода, потому что я не могу от тебя оторваться! — Аэлита целовала его, гладила по голове, по спине, по груди и плечам, по ягодицам. — Ты права… ещё минут пять, и мы останемся здесь… — Юзуру смеялся звонким смехом. — Ах, ты негодный мальчишка! Провокатор! Давай, выкатывайся с кроватки… — Аэлита попыталась упереться в него руками, но бороться с профессиональным спортсменом было делом неблагодарным. Юзуру хохоча, затащил её на себя, словно тряпичную куклу, снова усадил на колени. — Всё! Идём в душ! Поднял свою ценность на руки и пошагал, чуть ли не вприпрыжку. Они вместе принимали душ, намыливали друг друга, смывали теплой водой ароматную пену. Новые ощущения не заставили долго ждать, чтобы снова откликнуться их желанию. Ждать не было сил! Юзуру выключил воду и накинул на её плечи халат. Её взгляд сводил его с ума! Он прислонил Аэлиту спиной к стене и приподнял под ноги, удерживая навесу. — Юзуру… ты … о, боже…- Аэлита чувствовала его в себе и не понимала, как это возможно. Она плотнее прижалась к нему, позволяя ему самому задавать нужный ритм. Его руки надёжно держали её и не давали шанса упасть или отстраниться. Но ей не хотелось избавляться от его власти! Всё что она могла сейчас, это целовать до умопомрачения, до потери сознания, позволяя ему наслаждаться собой! Она чувствовала его настолько глубоко, что каждое движение отзывалось по телу просто молниями наслаждения, отдаваясь даже в ушах глухим звоном. Он пришёл со стоном, переходящим в шёпот! Чувство теплой наполненности вызвало необычно новое ощущение, и Аэлиту накрыла судорожная волна наслаждения. Она забилась, как птица, попавшая в силки, и без сил уронила голову ему на плечо! — Аэлита… ты — невероятная моя…нежная моя девочка!.. — он нежно обнимал её, всё ещё трепещущую. — Я так люблю тебя!.. Боже… я так счастлив!.. Успокоившись, Юзуру аккуратно поставил её на ноги, подставив свои ступни, чтобы она не ощутила холодного пола. В этом был весь Юзуру! Страстный и нежный, безбашенный и внимательный! — Юзуру… что это было?.. какой же ты… — Какой?! — он целовал её, увлекая под тёплые струйки душа. — Я умру от наслаждения! Люблю тебя… — Не умирай от него без меня… люблю… люблю… люблю… люблю… Юзуру купал свою любимую в теплом душе, а она в ответ нежно заботилась о нём. Утренний туалет был закончен. Аэлита отыскала в своих вещах подходящий наряд для завтрака. Выбрала одежду для Юзуру, пока он отзванивался администратору катка. Ей нужно было как-то начинать вживаться в новый ритм. Форма и полотенца были готовы и лежали на кушетке у кровати. Она пошла на кухню. Юзуру расхаживал в халате с телефоном. И тут увидел Аэлиту в легкой свободной маечке и бриджах из тонкой джинсы. Волосы были заплетены в хвост дракона, а лёгкий макияж освежал и без того сияющее лицо. Он опустил трубку, забыв проститься. — Ты — невероятная! — он подошёл, чтобы просто прикоснуться. — Я приготовила тебе переодеться, мой хороший! Покажи мне, что есть из еды, я сделаю нам завтрак. Потому что, если я сейчас не поем, я буду грызть тебя! Юзуру засмеялся и показал, что где лежит, а сам пошёл, оборачиваясь на неё, переодеваться. Он изумился, тому, как она подобрала ему вещи. Обычно он довольствовался тем, что надевал просто спортивную форму, а тут было всё подобрано, вплоть до нижнего белья и носков. «Она — невероятная! Я так одевался только на сьёмки… И то не всегда… Но ничего не поделаешь… Нужно соответствовать моей Аэлите!» Он оделся, причесался, даже постарался уложить чёлку так, как она любила. Аэлита расправлялась на кухне с продуктами. Мужчина должен быть сыт! Всегда! Исходя из этого и того, что было в ассортименте, она приготовила завтрак. Практика в деревне пригодилась на сто процентов! Когда Юзуру вошёл, то ахнул, насколько всё было красиво и вкусно накрыто. Аэлита уже запланировала, что, когда будет в Токио, она от Наоки ни на шаг не отойдёт, пока не научиться готовить нужные блюда для Юзуру! — Прошу, мой Юзуру! Лёгкий завтрак! — Аэлита указала на стул и поклонилась, как японка. — Я уже говорил?.. Ты — невероятная! — Обожаю это слышать! Садись! Приятного аппетита. Юзуру наслаждался едой, что было для него не свойственно. Не сводил глаз со своей Аэлиты. — Ты разрешишь мне позвонить Джону? Он симку должен привезти… — Аэлита смаковала кофе со сливками и толчёным бананом. Юзуру просто протянул телефон. — Доброе утро, Джон! Скорее уже день! — Ах ты ж, Боже мой! Девочка моя! Аэлита! Привет! — Джон радостно ответил на приветствие. — Как ты там один? Скучно? — Думал умру от тоски! Вам хорошо! Вы вдвоём! А я тут, как сыч… — Ну не тоскуй… Ты про симку говорил… Может привезёшь, если есть возможность? — Аэлита! С каких это пор ты спрашиваешь про мою возможность?! Я уже лечу! Может ещё что нужно?! — Джон так счастлив был её увидеть, что соскочил и забегал по комнате, складывая ключи и документы. — О! Ты приезжай, а там определимся! — Ну ждите, сладкая парочка! Еду! — Аккуратно! — Аэлита закончила разговор и передала трубку Юзуру. — Спасибо! Сейчас Джон приедет… симку привезёт. Ты на каток поедешь? — Нет! Я отменил. Поедем к Кикучи-сенсею в гости. Я позвонил. — И в магазин! За продуктами! — Хорошо, госпожа! — Юзуру поклонился, а Аэлита рассмеялась, допивая свой кофе. 74. Джон искренне радовался возможности увидеть свою подопечную, столько лет им опекаемую, а тут вдруг оставленную на попечение какому-то мальчишке. Весь остаток дня и всю ночь дом Юзуру был под неусыпным надзором службы безопасности Конте. Район был тихим, соседи были в основном зажиточные люди старшего возраста. Это облегчало задачу. Но Джон бдительность не ослаблял. Фанатам Юзуру пока не удалось отследить его убежище. Надолго ли?.. Он заехал в магазин по дороге, купил разных фруктов и цветы. Подъезжая к дому, по незыблемому правилу позвонил на телефон Юзуру, деликатно сообщил, что подъедет через минут пять. «А то застану сладкую парочку врасплох! Аэлита меня живьём съест! А этот самурай тут же голову снесёт!» — Джон смеялся, живо представляя красочную картинку. Юзуру в окно увидел, как на стоянку подъехал роскошный автомобиль Конте. Он вышел на крыльцо, чтобы встретить Джона. Аэлита тем временем была в спальне, выбирала наряд для визита к Кикучи. — О, Юзуру! Доброе утро! Точнее день! — Джон обнял парня по-отечески, закрывая его спиной от улицы. — Пойдём-ка быстренько в дом! Ты б не светился так открыто! Это может быть опасно! Мы охраняем вас, но наши возможности тоже небезграничны… Я тебе потом всё расскажу и покажу. Юзуру махнул головой, удивлённо глядя на Джона. — А где моя девочка? Ты небось её уже спрятал? — Джон потрепал Юзуру по голове. — Сейчас! Я её позову, Джон-сан! — Давай просто Джон! Как в Сочи! Мне так легче! Юзуру побежал в спальню. Аэлита прикладывала к себе наряды и крутилась. Юзуру замер на входе. Она повернулась: «О! Я тут к Кикучи-сенсею собираюсь! Что скажешь?» — она повернулась к нему полностью с приложенным платьем. Юзуру сделал вид, что внимательно разглядывает и подошёл, вроде как рассмотреть получше, а сам опрокинул её на одну руку и смачно поцеловал. «Джон приехал! Идём!» Аэлита подпрыгнула и побежала вперёд Юзуру, с визгом прыгнула прямо в распахнутые руки своего телохранителя. — Джо-о-он! Доброе утро! — она расцеловала его в обе щёки. — Привет, моя красавица! Держи! — он подал её букет красивых нежно-розовых кустовых роз. — Спасибо, Джон! Проходи! Ты завтракал? — Кофе попил… — Тогда пойдём на кухню, перекусишь чего-нибудь. Мы уже завтракали. Юзуру, пойдём, посидим! — она подошла к парню, обнимая его за талию. Юзуру приобнял её в ответ и присоединился к Джону за столом на кухне. Аэлита быстро накрыла завтрак Джону. Вымыла фрукты, которые он принёс. — Ну, сладкая парочка! Рассказывайте! Чем занимались? — Джон хитро улыбнулся и подмигнул Юзуру. Тот залился краской. — Ой, Джон! Тут мы нашли такую штуку интересную! — Аэлита спасла положение, зная, что Джон никогда не позволит себе ничего лишнего, но его слова были двусмысленны. Она-то уже за много лет привыкла, а вот Юзуру нет. — Это ты про чердак? — Юзуру справился со смущением. — Ага! — Аэлита подала ему дольку яблока, которое уже успела очистить от кожицы и сердцевинки. — Ого! Так вы и на чердаке побывали?! — Джон смеялся, не ожидая такого ответа, но зная Аэлиту, охотно верил. — Да уж! Я её еле нашёл! Представляешь, нашла лестницу во дворе, говорит, если есть лестница, то должен быть чердак! Разрешил ей посмотреть… Ну вот нашла! А я и не знал… — В итоге что нашли-то? — Да садовый каскад на цепочке… Созерцание… Вода по нему красиво течёт. — Юзуру руками показал, как должно выглядеть. Аэлита не вмешивалась в разговор двух мужчин, продолжая чистить яблочко. — А мне-то покажете? — Конечно! Только лезть по лестнице надо, я не стал спускать вниз… — Ну ничего! Как-нибудь залезу! Главное крышу не проломить! Я-то потяжелее буду! — Тогда пока вы лазите по чердакам, как дворовые мальчишки, я активирую свой айфон! Джон, ты же не забыл? — Чёрт! Забыл! Конверт с сим-картой в машине… — Джон вскочил, чтобы выйти. Аэлита остановила его рукой. — Закончи завтракать! — Вот так всегда! Вертит мной, как хочет! — Джон пожаловался на свою судьбу Юзуру. Тот прыснул от смеха. — Зря смеёшься! Мисс Аэлита только с виду такая вся мягкая и пушистая! — Джон! Все секреты не рассказывай! — Аэлита погрозила пальцем. — Видел?! Вот так всю жизнь! С пелёнок! Юзуру представлял Аэлиту маленькой, грозящей пальчиком, и хохотал своим заливистым смехом. — Ой! Ну вас! Как дети! Джон, дай мне ключи, я сама возьму. — Нет! Сиди. — Джон стал серьёзным, а молодые люди переглянулись. — Я сейчас. Он вышел к машине, а Аэлита взяла Юзуру за руку: «Не смущайся! Я рассказывала тебе про Джона. Он не позволит себе ничего лишнего. Никогда! Просто он очень хороший!» — Я понял это давно! Он-хороший человек! Я уже не смущаюсь! Я люблю тебя! — Ты ж мой хороший! — Аэлита поднялась и обняла его за шею, целуя в висок. Джон вернулся с конвертом в руках и передал его Аэлите. — Всё сделано! Только синхронизируй с планшетом. — Спасибо тебе, Джон! Прости, что заставила тебя беспокоиться! — А! Пустяки! Пользуйся! — Джон подмигнул девушке. — Ну что, Юзуру! Пойдём на чердак! Меня любопытство распирает! — потирал ладони Джон. — Пойдём, Аэлита! — Юзуру взял за руку. — Нет, мужчины! Идите без меня! А я родителям позвоню! — она поцеловала Юзуру в щёчку — Иди! Только аккуратно! Мужчины пошли во двор, а Аэлита воспользовалась отсутствием всех, ушла в спальню и позвонила Эмме. Мать расспрашивала дочь обо всём. Аэлита рассказывала про то, какой Юзуру внимательный, заботливый и нежный, и что она счастлива до безумия! Эмма вздохнула: «Слава Богу! Я рада за тебя, хоть и переживаю очень! Ты заслуживаешь самого лучшего! Но, если ты счастлива, то мне большего и не нужно!» — Было бы хорошо, если бы вместо Макухари вы бы остановились у нас. Это близко! Квартира огромная, вас никто не смутит. Я может денёк побуду с вами и в онсен уеду, понежиться. Обсуди с Юзуру, что он скажет. Опять же безопасность… — Хорошо, мамочка! Обсудим… Пока не до этого было… — Аэлита рассмеялась, и сама покраснела, благо просто говорила по телефону, а не по видеосвязи. Юзуру с Джоном лазили по чердаку. Джон опытным взглядом всё оценил, его мало интересовал этот садовый каскад, для него важен был чердак, как место возможной опасности для обитателей дома. Они спустились вниз. — Давай посидим тут… — Джон указал на скамейку на террасе. Юзуру присел рядом, вопросительно посмотрел на Джона. — Что-то важное, Джон? — Да, Юзуру… Касается вашей с Аэлитой безопасности. — Я так и понял… — Раз понял, то послушай, что скажу. Дом твой в плане безопасности не очень хорош. Ты сам про это думал? — Честно, нет. — Ну да… ты — спортсмен. У тебя другие цели. Пока Аэлита здесь, наша служба будет вас охранять. Пойми, это не блажь! В Токио на Аэлиту напала кучка ненормальных с автографами прямо в Гиндзе! Там же реклама по всему Токио! Еле утащили её от них в машину. Сам знаешь ваших фанатов… Юзуру побледнел. — Ну-у! Не переживай, жива же! — Джон приобнял парня за плечи. — Но в Макухари лучше не жить где попало. Живите в Токио, у Конте на квартире. Там целый этаж — это их апартаменты. Ты же был и знаешь. Даже если Эмма и я там будем, вас никто не потревожит. Нам всем будет спокойнее. — Но у меня туры по Японии… Макухари, да, близко. А остальные? — Тогда давай обсудим. Оценим. Заранее всё спланируем. — Для Аэлиты везде место есть. Я сделал заявку сразу, как только был утверждён весь тур. Да и другие участники шоу тоже знаменитые люди. Устроители шоу обеспечивают безопасность… — Это понятно. Ты — молодец! Но Аэлита не является участницей, она сугубо частное лицо. Как я понял, ты просто забронировал её проживание в отелях, где сам будешь жить, так? — Да, так… Она может и переезжать со мной… — Юзуру, дорогой! Я понимаю твоё желание быть с ней рядом! Но её присутствие с тобой в труппе может быть дурно истолковано. Это навредит и тебе и ей. Ты как-то не додумал… Приедешь в Токио, поймёшь, о чём я говорю. Думаю, уже в конце июня волна дойдёт до Сендая. Можешь мне поверить! — А как же мне быть! Я её не отпущу и не брошу… — Юзуру, у неё тоже работа, как у тебя. И свои обязательства, как у тебя. У неё съёмки в Токио, Киото и Осаке. Ей придётся отлучиться во время твоего тура. — О! Она не говорила! — Не успела. Времени-то прошло чуть-чуть… Скажет. Прости, что я опередил. Я извинюсь и перед ней. Юзуру кивнул головой, потёр нос. — Ты можешь что-то посоветовать? — Да! Иначе я бы не говорил с тобой. Первое, я предлагаю, чтобы Аэлита переезжала, если не с тобой, то за тобой. То есть, если тебе необходимо ехать вместе с труппой, то Аэлита едет следом или даже раньше. Если ты можешь ехать с ней, то это вообще прекрасный вариант! — Думаю, что я могу ехать с ней. Ведь иногда меня везёт отец или мама. Но из отеля на арену нас отвозят обычно на автобусе…всех вместе. Иностранных спортсменов организованно перевозят. — А родители твои собираются на шоу? — Да, мама точно в Макухари поедет. И на последнее в Кобе. Может быть поедет в Нагаоку. Я точно не знаю. — Тогда у меня к тебе предложение: перемещаться вместе с Аэлитой на нашем транспорте, под нашей охраной. Юзуру напрягся. — Джон! Я пригласил её к себе. Я обеспечу её безопасность. Я за неё отвечаю! — он проговорил эти слова четко, без колебаний, что не дрогнул ни один мускул на лице. — О, Юзуру! Не будь так категоричен. Я лишь предложил. Прости, если я перегнул… — Джон пожал руку парню. Юзуру кивнул головой, но был задумчив. — Знаешь, давай у неё спросим. Как она решит? — Юзуру смягчился. — И правда…давай! Я могу попросить тебя дать мне информацию по всему маршруту, отелям…? — Конечно! Пойдем. Всё на ноуте, в комнате. Они поднялись и пошли в маленькую комнату, которую Юми оборудовала для Юзуру, чтобы заниматься разминкой, работать на ноутбуке, учиться. Маленький такой кабинетик, в углу которого у окна стоял небольшой рабочий стол, кресло офисное. В другом углу лежали разные спортивные принадлежности, а вдоль стены небольшая мягкая кушетка. Над столом висел огромный плакат — фото Аэлиты, которое сделал Джон в Йойоги. Джон увидел плакат и серьёзно посмотрел на парня. «Влип ты, парень! По самое «не балуйся»! Не дай бог, твои фанаты её тронут! Конте по Японии такое цунами пустит, вам и не снилось!» А вслух сказал: «Красивая!» — Любимая!.. Моя! — ответил Юзуру. Он открыл ноутбук с файлами, и Джон всё что нужно было скопировал на внешний диск. В дверь комнаты тихонько постучала Аэлита. Юзуру подскочил и сам открыл дверь, впуская свою девушку. Он ахнул, когда увидел, какая она была хорошенькая. Аэлита надела расклешённую юбку темно-песочного цвета с асимметричным низом подола, на широком поясе, завязанным большим бантом на боку. Тонкая блузка размытого жёлтого цвета с коротким рукавом без всяких излишеств, сквозь которую просвечивалось идеально подобранное бельё. На ножках были туфельки из кожи страуса. Роскошные волосы она подхватила мелкими крабами по бокам, они мягкими волнами, каскадом ложились на плечи. Макияж был просто безупречен! Ещё бы, абы кто не снимается в Vogue! Юзуру взял её за руки и усадил на кушетку. — Посиди немножко, мы сейчас закончим. — Хорошо. Я там тебе приготовила одежду, переодеться. Если что-то не так, скажи, я поменяю. Сегодня же жарко. — Спасибо, Аэлита! Я сейчас. Джон наблюдал за ними из-за плеча. Если Аэлита была по-светски спокойна, то парень волновался заметно. — Джон, мы с Аэлитой собирались в гости к Кикучи-сенсею. Предлагаю составить нам компанию. Вы уже знакомы, а Кикучи-сенсей будет рад. — Даже если бы ты меня не пригласил, мне пришлось бы это сделать, Юзуру. Я охраняю вас. Но я очень рад повидать Кикучи-сенсея! Он — славный и добрый! Заедем за гостинцем? — Было бы хорошо! Пойду переоденусь. Аэлита, проводи Джона в гостиную, пожалуйста. — Юзуру привычно поклонился и вышел. — Ну как ты, девочка? — Джон взял Аэлиту за руку, когда они присели на небольшой диванчик в гостиной. — Спасибо, Джон! Всё хорошо! — А как тебе он? — Джон, одна ночь и полдня — это не срок! — Иногда секунда решает всё! — Я это помню! Но ни об одной из них я не пожалела! — Вот! Достойный ответ! Я спокоен! Ты выглядишь потрясающе! — Спасибо, Джон! — Аэлита не смутилась вопросу Джона. Их многолетняя дружба с её младенчества, тёплые отношения, доверие, наконец, давали ему право знать, что она счастлива. — Мы про безопасность говорили. Я всё просчитаю и сегодня дам инструкции. — Да, Джон. Я поняла. Спасибо, что заботишься о нас. — Но парню надо посерьёзнее отнестись к его же безопасности. Фанаты не дремлют! — Ты бы с ним поговорил… Разъяснил, что к чему. Он — спортсмен, артист. Не его это забота. Родители тоже, наверное, впервые в таком положении. — Не волнуйся! Что возможно, я сделаю. — Спасибо, Джон! — Аэлита пожала его руку. Юзуру вернулся в гостиную. Он с удовольствием надел то, что приготовила Аэлита. Войдя в гостиную, подошёл к Аэлите. — Аэлита, у Джона есть большие опасения о твоей безопасности. Он просит меня, чтобы я во время тура переезжал с тобой под охраной вашей службы. Я предложил обсудить это с тобой. Как тебе будет удобно и главное спокойно? Аэлита посмотрела на Юзуру, он был взволнован. По его глазам она поняла, что что-то пошло не так, пока они были на чердаке. — Джон! Что происходит? — она напряглась, появился металл в голосе. — Аэлита! Я действительно предложил Юзуру переезжать во время тура на нашем транспорте и под нашей охраной. Ещё я сказал, что во время тура у тебя съемки в Токио, Киото и Осаке. Прошу меня извинить, что опередил тебя. — Ох… Давайте присядем. — Аэлита села рядом с Юзуру и взяла его за руку. Юзуру сразу успокоился и стал более расслаблен, а она продолжила. — Джон! Мне всё равно, как я буду переезжать. Если надо, то на велосипеде! Но Юзуру не умеет кататься… А я не хочу расставаться с Юзуру. Безусловно, мне очень удобно ездить на нашей машине. Она шикарная. Только я приехала к Юзуру. Поэтому я бы арендовала машину и ездила с Юзуру сама! У меня есть международные права, я старше восемнадцати лет и могу арендовать автомобиль. И хочу прокатиться на синкансене. — Аэлита! Вопрос не в том, на каком транспорте ехать, а в безопасности. — Отлично! Ты по-прежнему мой телохранитель! — Тогда следующий аргумент! Фанаты Юзуру! Они увидят вас вместе. Ты подумай, что будет с Юзуру! — О, Боже! — Аэлита встрепенулась, вспомнив инцидент в Гиндзе. — Вот я о чём, девочка моя! Поэтому я лишь предложил свои услуги. Мне так было проще оберегать вас обоих. — Юзуру… Вас охраняют во время тура? — Да. Это обязанность устроителей тура. — А я не могу быть в числе участников, я — частное лицо. Это не обсуждается. — Аэлита сосредоточилась. — Предлагаю так. Время на дорогу будет не очень большим. Я поеду с Юзуру. Я буду с ним в дороге. Но я также не стану мешать тебе, Юзуру. Тем более не хочу быть источником для сплетен вокруг тебя. В Макухари ты на чём хотел ехать? — Самолётом, до Токио, оттуда на машине от спонсоров… — Значит я тоже лечу самолётом. А в Макухари будем ездить на нашей машине. Кстати! Юзуру, я предлагаю жить в Токио у нас. До Макухари близко. Я приглашаю тебя к себе! — Аэлита пожимала руку Юзуру. — Я подумаю. — Юзуру кивну головой. — А теперь нам пора, сенсей ждёт. Я обещал. Они вышли из дома. Джон, как всегда, сел за руль. Юзуру рассказал, как добраться. *** Акира Кикучи отворил дверь своей квартиры, встречая гостей. Хозяин поклонился всем гостям и пригласил в комнату. Юзуру вручил гостинец: красивую упаковку из плотной рисовой бумаги с парой бутылочек дорогого сакэ и фрукты со сладостями. Сенсей довольно улыбался. Он был искренне рад, что Юзуру привел к нему Аэлиту и Джона, которого запомнил с первой встречи, как душевного и весёлого собеседника. — Юзуру! Ты мне двойной подарок сделал! Я так рад! — Сенсей! Если бы Аэлита не приехала, я бы не смог порадовать Вас. — О! Да! И я бы хотел её отблагодарить! — Что Вы, сенсей! Это Вам моя благодарность за Вашу помощь Юзуру! — Аэлита склонила голову. Кикучи был сражён красотой, новой статью Аэлиты. — Давайте-ка уже угощаться! — сенсей пригласил всех к столу. От крепких напитков все отказались, пили освежающие коктейли. Хозяин рассказывал, над чем сейчас работает. Аэлита с Джоном рассказывали о Швейцарии, а Юзуру поведал, как Аэлита выбежала на лёд босиком. Кикучи был поражён всем рассказам и удивлён, что личный врач Аэлиты передавал ему привет и готов был обмениваться последними медицинскими новостями. Аэлита обратилась к Кикучи с просьбой осмотреть её. Она продолжала заниматься хореографией. Зная, что можно повредить связки и суставы, мнение специалиста было важно. Доктор не стал откладывать визит и пригласил девушку в кабинет. Юзуру и Джон рассматривали коллекцию старинных японских открыток, отдельные экземпляры которых были в единственном экземпляре во всей Японии. Доктор тщательно осмотрел все суставы, позвоночник. Он показал, в каких местах на спине были блоки. Это были последствия случая в Эмиратах. Для него тело Аэлиты рассказало многое. Врач готов был поведать чуть ли не биографию девушки, но не стал смущать юную красавицу своими выводами. Сенсей лишь предложил ей поправить спину, чтобы убрать блоки и поставить микроиглы. Аэлита расслабилась на столе, и Кикучи ловким движением поставил на место пару позвонков, расслабив связки. Микроиглы он поставил на активные точки и велел по возможности не снимать до вечера. Аэлита сразу почувствовала легкость во всём теле. — Расскажите, сенсей, как мои дела? — Всё не плохо, Аэлита! У тебя хорошо сложено тело. Связки эластичные. Спину надо укреплять. Будешь заниматься, не переусердствуй, как Юзуру! Тебе это не к чему! Но и массаж делай курсами раз в три месяца, но не меньше, чем раз в полгода. Пока будешь в Сендае, походи ко мне с Юзуру. Поработаем. Я доктору Стоксу позвоню о тебе. — О, спасибо, Кикучи-сенсей! Вы очень любезны. — она одевалась, а Кикучи делал какие-то записи в свой блокнот. — Не забудь про микроиглы. Пять из них на спине. Попросишь Юзуру, он снимет. Он умеет. — О! — Аэлита смутилась от осведомлённости доктора. — Я — личный врач Юзуру, а врач знает о пациенте всё, даже больше! И я чрезвычайно рад, что вы наконец-то вместе! — со свойственной врачебной прямотой Кикучи обозначил границы своих познаний. — Спасибо Вам, Кикучи-сенсей! Мне приятно! — Аэлита поклонилась. — Приходи с Юзуру ко мне, я буду очень рад! Они вместе вышли из кабинета. Джон с Юзуру спорили, кому из художников могла принадлежать одна открытка. На всех были указаны авторы, а на одной нет. Джон обратился к сенсею, с просьбой разрешить их спор. Кикучи взглянул на открытку. — Её рисовала моя мама… — он грустно вздохнул. Юзуру и Джон были изумлены. — Что ж… раз уж я отвлёкся на врачебные дела, Юзуру, пойдём. Я осмотрю тебя. Надеюсь, мои гости простят нас. В качестве компенсации я предложу им посмотреть мою коллекцию нэцке. — Кикучи достал коробку, в которой бережно были уложены маленькие фигурки. Гостям он предложил надеть матерчатые перчатки, т.к. дорожил своей коллекцией. Она значилась в Японском каталоге национальных ценностей. Аэлита и Джон с нескрываемым восторгом смотрели уникальные фигурки, а доктор уединился с пациентом. — Я так понимаю, тренировку ты сегодня пропустил? — сенсей положил руки на спину Юзуру, настраиваясь на его энергетику. — Да. — А дальше? — Завтра обычный режим. Послезавтра летим в Токио, начинаются шоу. Сенсей проделывал манипуляции, слушая его не только ушами, но и руками. Тонкие материи чувств так или иначе меняются под воздействием внешних сил. Врач сразу понял, что изменения на уровне энергии его подопечного были колоссальные. Ему даже казалось, что аура Юзуру изменила свой цвет! Не говоря уже об энергетике его тела. Всё изменилось! Теперь важно было направить потоки в нужное русло, сохранить положительный настрой. Он поставил микроиглы и просто спросил: — Как ты, Юзуру? — Я счастлив! — Юзуру одевался с улыбкой. — Хорошо! Храни это чувство! Но помни, что это трудно. Будет беспокойно, волнительно. Счастье — зыбкая субстанция. — Я понимаю, сенсей! Я постараюсь. — И приходите ко мне вместе с Аэлитой! Я рад за вас. С вами я сам становлюсь счастливым! — Кикучи убрал свои принадлежности, и они вместе вышли к гостям. — Хорошо! Спасибо, сенсей! Если бы не Ваша поддержка, я так бы и блуждал в темноте… — Юзуру вздохнул, а доктор похлопал его по плечу. Джон с Аэлитой не успели рассмотреть и трети всей коллекции, как Юзуру и Кикучи вышли из кабинета. — Ну как вам мои нэцке? –поинтересовался хозяин. — О! Они прекрасны! Как Вам удалось собрать такое сокровище? — Аэлита неподдельно восхищалась фигурками. — Это начал мой прапрадед. Последующие поколения лишь оберегали и иногда дополняли коллекцию. Счастье, что уцелела во время войны. Спасибо маме… — Она была творческим человеком? — поинтересовалась Аэлита. — Да! В совершенстве владела каллиграфией, рисовала… А я вот врач… — И очень хороший врач! — Аэлита поклонилась ему. Кикучи-сан сиял от удовольствия, был рад общению, рад, что Юзуру был счастлив. Он умел радоваться счастью других. Гости беседовали с хозяином обо всём. За оживлённой беседой время текло незаметно. Уже ближе к вечеру Аэлита и Юзуру засобирались домой. 75. Возвращаясь в дом Юзуру, Аэлита сама вела машину. Юзуру сидел один на заднем сидении в салоне и хмурился. Его совсем не устраивала такая своеобразная самостоятельность девушки. Всё, что ему было нужно, это чтобы Аэлита постоянно была рядом с ним, чтобы он мог держать её за руку. Юзуру начал злиться. Джон наблюдал за ним, иногда поворачивая голову назад. И хотя выражение лица Юзуру было непроницаемым, темный огонь в глазах не предвещал ничего хорошего. — Аэлита, ты хотела заехать за продуктами… — Джон напомнил и снова глянул на Юзуру. — Ой, точно! Юзуру, подскажи, пожалуйста, где можно купить продукты? — А я не знаю… Мама сама покупает… — Юзуру пожал плечами. — Ну хотя бы адрес магазина скажи… — Аэлита удивлённо посмотрела в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть лицо Юзуру. Он подумал и сказал, куда ехать. Они остановились у магазина. И тут возникла проблема: если Юзуру идёт в магазин, его могут опознать, и кто знает, чем это закончиться. А если он не пойдёт, то они с Аэлитой останутся голодными, потому что она не владеет японским на должном уровне, чтобы купить нужные продукты. Юзуру проникся ситуацией и растерянно пожимал плечами. Выручил Джон. В машине всегда были зонт, бейсболка, очки на разные случаи. Он протянул очки и бейсболку Юзуру. — Надевай, Юзуру! А ты, Аэлита, быстро составляй список продуктов и идёшь первая, за тобой Юзуру, я следом. Всё поняли? — Да! — хором ответили молодые люди. Юзуру облачился в аксессуары и вышел следом за Аэлитой. На их счастье, в магазине было мало покупателей, но покупатели-европейцы были не такими частыми посетителями. Джон уловил, что внимание в основном приковано к нему и Аэлите. — Юзуру, ты набирай продукты, а мы отвлечём публику. — он шепнул Юзуру и увёл Аэлиту в другой отдел. С горем пополам все нужные покупки были сделаны. Кассир хоть и пялилась на Юзуру, но красавица Аэлита и статный Джон были более необычны и интересны. Подойдя к машине, Юзуру не говоря ни слова взял Аэлиту за руку и аккуратно подтолкнул на заднее сидение, ныряя следом. — Вот тут сиди. Со мной. Я весь извёлся, пока ты была за рулём… — Юзуру сгрёб Аэлиту в охапку и шипел злобным котом. — Юзу-у-ру!!! Но я люблю ездить… и умею… — Аэлита шипела в ответ. — Угу… Но я не могу тебя за руку держать! — Так, а как же быть, когда ты на катке, на шоу, в конце концов?! — Аэлита смеялась. — Ну это другое… — он сам рассмеялся нелепости утверждения. Пока они перепирались, Джон подъехал к дому. На стоянке стояла машина Юми. — О! Мама! — Юзуру захлопал глазами, увидев машину. Он бегом вбежал на крыльцо и открыл дверь. — Мам! Ты здесь? — Юзуру! Сынок! Да! Юзуру увидел, что Джон достаёт пакеты из машины в два прыжка подскочил, чтобы забрать их и Аэлиту. Джон осмотрелся и быстро прошёл за ними в дом. Юми стояла в коридоре и приветствовала входящих. — Мам! Ты что не позвонила? Мы были у Кикучи-сенсея. — Да я на минутку. Привезла вам вкусненького на ужин. Уже ухожу. У меня ещё дела дома. — Юми засуетилась. — я там всё в холодильник положила. У вас всё в порядке? Аэлита-сан, Вы освоились? — О! Спасибо, Юми-сан! Всё хорошо! И благодарю Вас за Ваши подарки! — Аэлита поклонилась. — мне очень приятно. — Не стоит беспокоиться! — Юми поклонилась в ответ. — Прошу меня извинить за вторжение. Мне пора. — Пока, мам! Звони! — Юзуру чмокнул мать в щёку. Она раскланялась с Джоном и Аэлитой и вышла. — Ребята! И я, пожалуй, тоже откланяюсь. Вы дома! Оставайтесь! Соберётесь гулять, звоните. — Хорошо, Джон! Спасибо! — Аэлита и Юзуру синхронно расцеловали его в обе щёки, и Джон удалился. Юзуру закрыл за ним дверь, скинул обувь и метнулся за Аэлитой, которая уже унесла покупки на кухню. — Брось всё! Брось! — Юзуру отнимал её руки от пакетов и утянул в гостиную. — Боже! Наконец-то я могу спокойно тебя обнять! — он обнял её, крепко прижимая к себе. — Я думал, что этот день не кончится никогда, моя Аэлита… Тихонечко переступая с ноги на ногу, Юзуру увлекал Аэлиту на диван. Аэлита слабо сопротивлялась, но сдалась его натиску, его теплым губам, осознавая, что сама уже скучала по ним. — Юзуру…м-м-м… нежный мой… может мы разберём покупки, пока они не испортились…м-м-м… — она пыталась пролепетать слова в промежутках между поцелуями. — Ох-х-х! И зачем я только повёл тебя в магазин… — Юзуру нахмурился. Ему так не хотелось отрываться от любимой. — Ладно… пойдём… разберём… только сначала я поцелую тебя так, как мне хотелось весь день! Юзуру приник к её губам, легко касаясь языком верхней, затем нижней, давая понять, что хочет от неё ответа. Она отозвалась, тут же теряя контроль. Когда наконец-то они оторвались друг от друга, она пролепетала: «Идём разбирать сумки!.. Мой Юзуру!..» — Идём! — Юзуру обнял её за талию и повёл на кухню. Когда они стали укладывать продукты в холодильник, удивились, сколько всяких вкусностей привезла Юми. — И вот зачем мы с тобой ездили в магазин? — Юзуру недоумевал. — Ну ничего! Сегодня устраиваем романтический ужин при свечах! Будем наслаждаться кулинарными шедеврами Юми-сан. А завтра наступят суровые будни, и мне придётся стоять у плиты! — Аэлита со вздохом склонила голову под гнётом быта. Юзуру хохотал до слёз. — Ну вот ничего смешного! Ты же всё равно на тренировке будешь, вот мне и придётся варить еду, чтобы накормить уставшего любимого! — Да-а-а! Я завтра почти на весь день… эх… — Юзуру уложил последние продукты в холодильник. — А ещё ты почту не смотрел сегодня… — Аэлита наклонила голову и подмигнула. — Точно… Сейчас посмотрю. — Отлично! Занимайся своими делами, а я буду своими. Только покажи, как включить стиральную машину. Нужно кое-что освежить. Юзуру показал, как управляться со стиральной машиной, и ушёл в свою маленькую комнату. Аэлита переоделась и уложила в стирку бельё. Её удивило, что Юми без предупреждения пришла в дом сына. Как хорошо, что Аэлита всё убрала на кухне после завтрака, заправила кровать и сложила вещи. Мало ли куда могла заглянуть Юми, проявив чисто женское любопытство. Поразмыслив, она вышла во дворик. «Да уж… Тут нужна опытная рука… Что ж придумать-то?» Она прошлась по периметру дворика и вернулась на террасу. Ей пришла в голову мысль, и она пошла за телефоном. — Оливер! Добрый день! -…- — Мне нужна помощь квалифицированного садовника. Можете порекомендовать кого-нибудь? — …- -Тогда завтра жду. Адрес в сообщении. До встречи. Аэлита присела на скамейку и набрала Джона. — Джон, ты уже добрался домой? — Да! Вот решил прилечь. А ты что-то придумала? — Я думаю, мне нужна машина! И сейчас. — Тогда жди. Я приеду на нашей. А сам уеду на такси. Что ты придумала? — Мне нужно в хозяйственный магазин. Сейчас. Завтра я увезу Юзуру на тренировку. А послезавтра мы в Токио. Забыл? — Ладно. Еду! И нет мне покоя ни ночью, ни днём! Аэлита прошла в дом, заглянула в подсобное помещение — маленькую кладовочку. Там она нашла пару складных деревянных кресел и складной низкий столик. «Ого! То, что надо!» — она потёрла руки. Идея ужина засияла красками в её голове, и желание её воплотить перекрыла все остальные. Ей так хотелось побаловать аскетичного Юзуру, заботиться о нём, подарить ему хорошие эмоции. И пусть это были вкусности его мамы, эмоции должны быть не хуже! Когда Джон подъехал, сразу позвонил ей. Она пошла к Юзуру, тихонечко поскреблась в дверь, но он был в наушниках и не услышал. Она толкнула дверь и вошла без приглашения. Юзуру увидел и засиял. — О, соскучилась? — он притянул её к себе за талию, не поднимаясь со стула. — Я тут увлёкся. Мне треки прислали, я считаю ритм и контент. — Работай, мой Юзуру! Я зашла предупредить, мне надо выйти ненадолго, кое-что купить к ужину. — Мы же всего набрали? — Это не продукты. Хозяйственные вещи. — Тогда я с тобой! — Оставайся, поработай спокойно. Джон мне поможет. Он приехал уже. — Аэлита целовала Юзуру в лоб. — Я не долго. — Так не честно! Я не хочу быть без тебя. — Если отпустишь — не пожалеешь! — Аэлита нагнулась и поцеловала его в губы. — Ох! Ну я не знаю… тогда я засеку время! Если ты не появишься через полчаса, я объявлю розыск! — Милый мой! Я же не знаю, как далеко хозяйственный магазин. Ну не будь таким собственником. Хотя мне так нравится!!! — она продолжала его целовать. — Иди! Иначе никуда не пущу! — Хорошо! Мой Юзуру! — она убежала. Аэлита прыгнула за руль и покатила вдоль улицы до выезда из района. Тут на углу она увидела витрину, в которой, как ей показалось были нужные вещи. Ей нужны были чайные и крупные свечи, зажигалка, скатерть, банки разных размеров. Она с помощью жестов, выученных слов купила, всё, что хотела. Внимание привлекли пледы, легкие и мягкие, из кашемировой пряжи. Нашла также мягкие подушки, которые можно было бы положить на деревянные кресла. Она добавила их в число своих покупок, и довольная вернулась домой. Юзуру по-прежнему был погружён в процесс сборки программы и даже не слышал, как хлопнула входная дверь. Аэлита унесла покупки ближе к кладовой, и зашла к Юзуру. — Вот! Я дома! — она стояла в дверном проёме. — М-м-м! Это прекрасно! Я скоро закончу. Иди ко мне, посиди со мной! — Юзуру протянул руку, привлекая девушку присесть к нему на колени. Аэлита присела, обняв его за шею. — Юзуру, я немного посижу. Там бельё отстиралось, надо повесить. — Боже! Ты хоть секунду можешь спокойно посидеть, а?! Чтобы никуда не убегать, не исчезать?! У меня сердце разрывается каждый раз, как я отпускаю тебя, когда не касаюсь тебя!!! — Тогда давай представим, что мы связаны невидимыми ниточками, длинными настолько, что можем быть как угодно далеко, но можем при этом чувствовать друг друга. — Аэлита шептала ему на ушко, гладя по голове, по спине и плечам. — Это хорошо! Это мне нравится! Я сейчас тебя поцелую и так привяжу свою ниточку… — Ага! Я тоже тебя поцелую и привяжу свою… Они целовались глубоко, до звёзд в глазах. Аэлита уже явно чувствовала возбуждение и не только своё, но ноутбук пискнул и обозначил, что пришло новое письмо для Юзуру. — Ох, мой Юзуру… всё… надо расходиться… тебе письмо пришло. А я пойду доделаю дела… Юзуру нехотя отпустил с колен девушку и, тряхнув головой, довольно улыбнулся. Аэлита развешала бельё во дворе на сушилке. Было тепло и солнечно, так что высохнуть должно было быстро. Она принялась колдовать над антуражем ужина. Первым делом достала кресла и столик, всё протерла и поставила на террасе. В большие банки поставила внутрь большие свечи и расставила по дворику в разных местах. Мелкие и банки поменьше также снабдила подходящими свечами. На кресла бросила мягкие подушки и застелила скатертью столик. Скатерть оказалась больше столика, но так эффектно её края спадали на пол! «Так! Шикарно! Но пол надо вымыть!» Она метнулась за ведром и тряпкой. Через пятнадцать минут терраса блестела. Дальше надо было продумать сервировку. С японской сервировкой у неё было никак! От слова «совсем»! Зато классические правила французской и английской сервировок она знала в совершенстве. Аэлита заранее на кухне разложила все кушанья так, как предписывалось правилами, которые она знала. Приготовила пару напитков с мятой, облепихой. И когда уже закончила с сервировкой, вечер постепенно накрывал покрывалом город. Тени становились длиннее, но пока было светло. «Рановато…ладно… уберу пока следы преступления, чтобы Юзуру не догадался… и ополоснуться бы надо… а то я как взмыленная лошадь.» Она поразмышляла, прибрала всё. — Аэлита! Ты где? — А! Я в спальне. В душ пойду. Набегалась, жарко. Освежусь быстренько! — Я с тобой! — Оу! Давай сейчас раздельно, а?.. Чтобы не пропустить красивый закат… — Ого! Ты что-то задумала?! — Я же обещала! Прояви терпение — не пожалеешь. Только пока во двор не ходи! — А что там? — Ну, Юзуру!!! — Ла-а-а-дно! Тогда только за поцелуй! — Да хоть за сотню! Иди ко мне! — Аэлита притянула его к себе и покрыла поцелуями всё лицо. Юзуру смеялся, довольный, счастливый. Пока она принимала душ, Юзуру позвонил руководителю шоу. Тот прислал письмо, чтобы уведомить о готовности. Они обменялись любезностями. Аэлита вышла из душа и пошла переодеться. Юзуру снова пошёл за ней, как привязанный. — Юзуру, ты будешь душ принимать? — А надо? — Надо! И можешь надеть свою любимую юкату. Скажи какую, я её отглажу. — Тогда вот эту хочу. — он достал лёгкую юкату из хлопка размытого фиолетового цвета с мелким и редким рисунком. — Ах! Какая красивая! — Аэлита любовалась нарядом. — А ты что наденешь? — Юзуру обошёл её со спины и положил ей голову на плечо. — Я просто оденусь. Чтобы было удобно. Юзуру пожал плечами, давая понять, что этот ответ его не устраивает. — Иди, прими душ. Переодевайся и приходи во дворик. Я буду там тебя ждать. Юзуру убежал в душ. А Аэлита быстро переоделась в просторное платье-балахон, длинное и широкое, с глубоким вырезом. Вместо бюстгальтера она надела цветной топик в тон платья, которое было зелёного цвета с градиентом от темного верха к светлому низу. В него можно было завернуться, как в плед, подвязать плетёным поясом с кистями. Волосы собрала в высокий пучок, украсив нефритовым гребнем — подарком Юзуру. Во дворе уже наметились первые признаки наступающих сиреневых сумерек. Она зажгла все свечи в банках, на столе, на перилах, в банках по всему дворику. Всё вокруг сразу преобразилось, засветилось теплым живым мерцающим светом, создавая невероятные иллюзии игры света и теней. Аэлита принесла все кушанья и напитки, расставила всё по местам. Перед выходом во дворик в коридоре тоже поставила зажженные маленькие свечи вдоль стены. Она слышала, как Юзуру вышел из душа и переодевался в спальне и заволновалась. «Понравиться ли мой сюрприз?.. Ох… Это ж японец… Ещё что-то не так сделаю… Ай! Была ни была! Как русские говорят! Уф!.. Волнуюсь…» Она вышла во дворик и присела в свое кресло, вполоборота к дверям и стала ждать… 76. «Что же придумала моя Аэлита? И надо же было куда-то ездить… Точно привяжу её на шоу к креслу, чтобы никуда не уходила! Я не могу так… мне дышать без неё больно… и занят ведь делом, а спинным мозгом чувствую…если рядом, мне спокойно, а нет — ничего нет…пусто… Надо про это подумать! Что я буду делать, когда она уедет осенью?! Я же с ума сойду без неё… А какие у неё руки нежные, ласковые! А губы… Боже… Это же рай просто… Ох! Сенсей! Ты прав! Счастье бывает тяжёлым…» — размышлял в душе, в спальне, надевая юкату, заботливо отглаженную и повешенную на плечики. Он причесался и брызнул парфюм. Для верности окликнул Аэлиту, надеясь, что она в доме. Аэлита не отозвалась. «Значит все-таки во дворе… Боже! Я-балбес! Надо было цветы купить!!! Чёрт!» Юзуру метнулся за телефоном и позвонил в салон цветов, заказал букет из любимых белых пионов с доставкой на утро. «Не надо сейчас отвлекаться! Мы во дворе! Можем не услышать.» Он шёл к двери во дворик и оторопел, увидев световую дорожку из чайных свечей на полу вдоль стены. Постояв несколько секунд, он пошёл дальше. Распахнул дверь во дворик и замер на входе!.. По дворику, среди травы мерцали огоньки, словно кто-то маленький и невидимый носил маленькие фонарики, показывая дорогу муравьям, жучкам и пчёлкам. Игра светотеней на траве от легкого ветерка создавала эффект волшебного полога, который накрывал дворик. Сиреневые сумерки волшебным покрывалом окутали окрестности. Красота майского вечера развернулась перед ним волшебной сказкой. Юзуру шагнул на террасу и снова замер! В кресле сидела лесная нимфа в платье цвета свежей зелени, с нефритовым гребнем в медовых волосах и дивными глазами, в которых отражались отблески свечей, как блуждающие огоньки. Красивые руки безмятежно лежали на подлокотниках, а маленькая ножка в изящном сабо игриво выглядывала из-под длинного подола. Юзуру показалось, что от неё веет какой-то тончайшей свежестью, которую хотелось вдыхать бесконечно! Он попал в какой-то зачарованный мир! Нимфа поднялась со своего трона и шагнула к изумлённому Юзуру навстречу, протянув руки. — Мой Юзуру… Любимый… Иди сюда… Посмотри, как тут красиво… — Аэлита взяла его за руки и провела по террасе во дворик, на траву. Юзуру, как заворожённый, озирался вокруг, онемев от красоты. — Что с тобой, хороший мой? — Аэлита погладила его по руке, проникая под рукав юкаты. Юзуру шумно вздохнул и тряхнул головой, словно отгоняя от себя морок очарования. — Ох-х-х-х! Как же это красиво!.. Ты — моя кицунэ! Ты — невероятная! Нереальная! Я сейчас умру прямо здесь, у твоих ног! — он задыхался от волнения. — Не надо! Просто обними меня! — она прислонилась к нему всем телом, обнимая, чувствуя его волнение и его руки. Он обнял её. Они постояли минутку, Юзуру понемногу пришёл в себя. — Аэлита — это ты? Это ведь ты? — Я, мой Юзуру! У тебя ещё кто-то есть? — Нет!!! Ты — моя единственная! Моя любимая! — Любимый мой! Мы может быть присядем! Тут у нас вкусности есть всякие. — Я бы так стоял вечно! — Не надо! Пойдём! Присядь… — Аэлита усадила Юзуру в кресло. Он ухватил её за руку и не отпускал. — Не уходи! — Я не ухожу…просто рядом сяду. Кресло ближе поставлю… — Я сам! — он подскочил и поставил её кресло рядом со своим вплотную, положил все свои подушки в её кресло. — Зачем? Пусть и тебе будет удобно! Мне будет приятно, мой Юзуру! — она переложила подушки и Юзуру наконец-то расположился, но руку не отпускал. — Я поухаживаю за тобой, мой хороший! Что тебе положить? — А я и не знаю… ох! Лучше я поухаживаю за тобой. — он взял её тарелочку и ловко орудуя палочками положил понемножку разных кусочков, налил в плошечки разные соусы, налил напитки, и только после этого положил себе. Аэлита смотрела на него. «Какой же ты красивый! Волнуешься! И такой внимательный… А как удивился?! Надо же! Лишь бы тебе понравилось…» — она не решалась произнести вслух свои мысли. Белоснежная скатерть светилась отблесками от стеклянных бокалов с цветными напитками. — Кампай! — Аэлита первая подняла бокальчик. — Кампай! — Юзуру улыбнулся. Как же он хотел её! Сейчас! Всю! А она улыбалась ему губами, глазами. — Расскажи, как называются блюда, что приготовила Юми-сан? Вот это, например… — Аэлита аккуратно взяла палочками маленький кусочек из его тарелки, окунула в соус и протянула к его губам. Он ошарашенно смотрел на неё, но взял с палочек губами кусочек, прожевал… — Я не понял… наверное не тот соус… — Хорошо! Тогда такой вариант! — Аэлита повторила процесс, но с другим соусом. Юзуру прикрыл глаза, а Аэлита промокнула капельку соуса с его губ салфеткой. Ах, как он красиво есть! Смакуя, чувствуя оттенки! У Аэлиты жаром обдало низ живота, и она тихонечко застонала! — Ты что-то сказала? — Юзуру проглотил кусочек и вопросительно смотрел на неё. — Ну как? Вкусно? — Да. Я бы поел ещё… — О! Вот ещё… — Аэлита поднесла ещё кусочек к его губам. Так она кормила Юзуру, любуясь его губами, глазами. В какой-то момент палочки перестали её слушаться, и она подала кусочек тонкими пальчиками. Юзуру в очередной раз изумлённо смотрел на неё, но с удовольствием принял еду из её рук, поняв, что так он может поцеловать её пальчики. Аэлита задорно смеялась. — Ну чего ты смеёшься?! Мне вкусно!!! — Юзуру облизывал её тонкие пальчики, — а ты, между прочим, голодная! Меня накормила, а сама даже не притронулась! Она пожала плечами: «Накормить мужчину — первая задача!» — А вторая? — Юзуру удерживал её руку, целуя ладошку. — Любить. — просто ответила Аэлита. — Пусть это будет первая задача! — Для тебя — да! Я люблю тебя… — она слегка наклонила голову на бок, улыбалась. В глазах играли искорки от свечей, а теплый ветерок чуть шевелил завитки волос, выбившихся из-под гребня. Юзуру не сводил с неё глаз. — Теперь я тебя буду кормить… вот… — он также аккуратно подавал ей маленькие кусочки, с удовольствием наблюдая за её губами. По телу пробегали мурашки, дыхание прерывалось… Аэлита видела, как мутнеют его глаза. «Пожалуйста, Юзуру! Я объемся!» — она вывела из сладкого оцепенения парня. — Расскажи, что можно будет посмотреть в Макухари? Ты ведь там много раз был… Юзуру откинулся на спинку кресла, отпил прохладный напиток. — Там шикарный пляж… Много садов… есть храмы… — Мы сможем там погулять с тобой? — Э… Я даже не знаю… Наверно… — Юзуру пожал плечами. — Погуляем! Обязательно! — Юзуру тряхнул головой, отгоняя сомнения. — А как я попаду на шоу? — А для тебя и мамы я сделал специальные пропуска, как у участников и тренеров. На тренировках и шоу будешь ходить свободно! Шоу будешь смотреть с фронтальной трибуны, напротив сцены. Но на первом ряду сильно холодно, а вот на третьем нормально. Но на твоём месте будет тёплый плед. Всегда! А если не будет, устроитель заплатит мне неустойку! — А ты делец, мой Юзуру! — Нет! Просто это мой райдер. — А что ещё ты включил в райдер? — Ничего больше. Остальное, как обычно: вода, еда. — А разве тебе не Юми-сан готовит? — Только когда со мной ездит… В Макухари на первое шоу поедет. А ты на все, моя Аэлита. И я буду выступать только для тебя! — Но мне придется отлучиться на несколько дней пару раз… Съёмки… — Ох-х-х… Я снова буду один…-Юзуру стал серьёзным и мрачным. — Один… Это так больно, словно у тебя отбирают воздух… Ты дышишь, но силы не чувствуешь… — Не думай так… не надо… Это лишь пара дней… — Да. Я понимаю. Только наступит осень, и ты уедешь… — Юзуру… но у нас впереди целое лето… и ещё не известно, как мы его проведем. Может я тебе до смерти надоем! И ты будешь рад от меня избавиться! — Глупости не говори, моя Аэлита… Весной три года было с того дня, когда я увидел тебя… Я помню каждый день! А лучшие дни я провёл с тобой. Даже самые трудные. — Хорошо. Не будем загадывать! Давай наслаждаться вечером! Посмотри, как красиво… скоро ночь… и будут звёзды… Хотя может в большом городе мы их не увидим… Я так хотела бы, чтобы ты съездил со мной в горы в Швейцарию… Как же там хорошо! Там не надо прятаться от людей, от камер! Там воздуха столько, что просто ах!!! Юзуру, милый мой! Пообещай, что при возможности мы съездим! — Я постараюсь! А пока иди лучше ко мне! Я не хочу сидеть один! — А кресло выдержит двоих? — Я сейчас принесу диванные подушки и сядем прямо тут, на полу, как в Сочи! Помнишь? — Конечно, мой Юзуру! Как я могу это забыть… Мой любимый! — Всё! Я бегу за подушками! — Да! И свечи погаси в коридоре, если не прогорели… Они устроились на подушках. Юзуру, как уже повелось, уложил Аэлиту себе на грудь, обнимая её кольцом своих рук, укрыв пледами от свежести майской ночи. Рассказывал ей про город, про шоу, про то, как его дразнили в школе, про землетрясение и цунами. Он всегда чувствовал желание выговориться перед ней, словно освобождался от тяжкого груза в душе, оставляя место для новых светлых чувств. Его катание было исповедью перед публикой, но не хватало именно такого простого человеческого тепла, присутствия рядом человека, который не задаст ненужных вопросов, не осудит за лишнюю откровенность. Семья давала тепло, но это было более личное, сокровенное, его! Он полюбил. И был счастлив. Аэлита принимала его откровенность, как часть его жизни, его мира, в котором много всего произошло. Она слушала и размышляла, сможет ли она соответствовать его ожиданиям. Она подумает об этом позже… А пока насладится очарованием вечера и своим прекрасным мужчиной.