План 1 или У Шэнь Юаня новый план

* Шан Цинхуа, глава Аньдин *

      Посиделки с Жуань Цинжуанем затянулись, уйти Шан Цинхуа смог лишь на следующий день в час змеи после чая со сладостями, и первым делом, помня о вчерашнем откровении, он полетел на Цинцзин.       На своём пике Шэнь Цинцю тоже не особо любили — уважали за непревзойдённое мастерство, но терпеть сложный характер день за днём было невыносимо. Хорошо, что сам пиковый лорд не стремился к общению, сведя все разговоры с подчинёнными к необходимому минимуму. Конечно, старейшины не рисковали своим местом, и даже наставники знали, что сделает вспыльчивый глава книжного пика, но обычных учителей было много, и у Шан Цинхуа было достаточно времени, чтобы найти к ним подход. Кому-то нужна редкая кисть, кто-то ценил ткани с удивительным рисунком, кто-то и вовсе рад был обычному золоту. Шан Цинхуа столько лет вращался среди заклинателей, их слабости ему были хорошо известны. За эти годы он прекрасно понял пословицу: «не подмажешь — не поедешь».       На Цинцзин он пришёл осторожно, через официальный вход, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания — подумаешь, один из безликих людей с Аньдин, даже его заколка была заколота немного криво, чтобы не бросаться в глаза величием. Он, медленно шагая к святая святых — бамбуковой хижине, внимательно осматривал всё, что попадалось на пути. Если Ло Бинхэ снова наказан, то его фигурку, занятую рубкой дров, он легко увидит.       Но тут неизвестно откуда появившийся Мин Фань, главный ученик Шэнь Цинцю, преградил дорогу:       — Шицзунь сегодня никого не принимает.       — А у меня крохотный вопросик, — Шан Цинхуа угодливо улыбнулся, на пиках старших он всегда немного горбился и ходил мелко семеня, говорил тихо. Он знал, что его не допустят к Шэнь Цинцю, тот после оскорбительных выпадов глав пиков на ежемесячном собрании дулся неделями, отказывая всем во встречах.       — Что случилось? — на помощь поспешил один из прикормленных учителей. Мин Фань молчал, недовольно буравя взглядом главу Аньдин.       «Вот гадёныш, весь в своего учителя, — думал Шан Цинхуа, продолжая угодливо улыбаться, — в каждой из жизней меня ненавидит, и что я ему такого сделал? Мы с ним и не виделись толком.»       — Давайте я провожу господина, — молодой учитель пытался сгладить грубость главного ученика.       Шан Цинхуа поспешно закивал — он уже увидел, что его интересовало — Ло Бинхэ не было на площадке с дровами, холодный сарай стоял открытым, никто не караулил наказанного.       — Да-да, если шисюн занят, я зайду в другой раз, — согласился Шан Цинхуа, увидев, что все взоры обращены на него, — хотел посоветоваться по поводу кистей, нам привезли новую партию. Но поставщик незнакомый и без рекомендаций, нужен опытный взгляд.       Шан Цинхуа выждал паузу, пока рыбка не заглотила крючок — молодой учитель как раз преподавал каллиграфию.       Тот необычайно оживился:       — Что же Вы сами пришли, господин, прислали бы младшего ученика, я бы подошёл.       — Сами знаете, это наша работа, и мы стараемся её сделать наилучшим образом, разбираемся в каждой мелочи, чтобы не беспокоить занятых людей пустяками.       Высказав завуалированно целую кучу претензий, Шан Цинхуа надеялся, что главный ученик Цинцзин хотя бы устыдится и покраснеет, но нет, он и бровью не шевельнул, продолжал смотреть как истукан.       — Пойдёмте-пойдёмте, — заторопился молодой учитель, — не надо заставлять достойных людей ждать, купец и обидеться может.       — Хорошо, доверюсь Вам, уважаемый Тянь Юн.       Мужчины дошли до площадки, откуда полёты на мече были разрешены. Всё это время Мин Фань продолжал стоять, скрестив руки на груди и не отрывая от них взгляд.        — Тянь Юн, — наедине они привыкли говорить запросто, слишком долго знакомы, — я не увидел Ло Бинхэ, ученика, на которого Вы столько жаловались.       — Боги услышали мои молитвы, негодника сослали к старикам.       — Как к старикам? — Шан Цинхуа чуть с меча не упал, резко остановив тот в воздухе.       Над радужным мостом было принято лететь неспешно, заложив руки за спину, так, чтобы ветер не трепал одежды и не мог запутать волосы.       — Что Вас удивляет? Мальчику нужно всё внимание учителя, заниматься в группе с другими учениками он не может, вот и перевели его к старым учителям, что живут отдельно. Меня, посчитав слишком молодым, он ни в грош не ставил.       — Невидимые изменения, — прошептал Шан Цинхуа, побледнев.       «Второе несоответствие событиям новеллы, — думал глава Аньдин, тревога внутри звенела колоколом, прежние сомнения вернулись, — неужели это Шэнь Юань? Или мир чудит и призвал на помощь иного попаданца?»       — Не переживайте, он однозначно стал лучше, не зря шисюн пообещал, что сделает из него мастера хотя бы в одном из четырёх искусств, хочет тот или нет. Гордостью пика мальчику не стать, слишком уж ленив и упрям, но достойным учеником он точно станет.       Шан Цинхуа с трудом сдерживался, ему хотелось устроить форменный допрос как в худших детективах, так, чтобы лампочка в лицо и за медленные или недостаточно убедительные ответы — удары по почкам и сломанные пальцы.       — Такое внимание к обычному ученику, — неестественно хихикнул он, но учитель не обратил внимания на странный голос.       — Вас тоже это обескураживает, — закивал головой Тянь Юн, — многие тогда были удивлены, даже думали, что у мальчишки нашлись богатые родичи, которые помогли, ну Вы понимаете, — учитель потёр пальцы, как обычно показывали деньги. — Но нет, это прозорливость мастера Шэня! Занимаясь с другими, Ло Бинхэ всё портил и вызывал бесконечные наказания. Никто не мог поверить, что он настолько неусидчивый ученик. Правда оказалась гораздо хуже — за год на пике он не научился ничему. Стоило его поставить отвечать урок одного, и это стало очевидно. Теперь учителя и наставники недоумевают, как ученик мог столько времени их обманывать. Но сейчас-то всё по-другому — у него есть прогресс, и к выпуску у него окажется достаточно знаний.       — И сколько времени уже так занимается Ло Бинхэ? — не спросил — каркнул Шан Цинхуа пересохшим горлом. Это был не камешек изменений, это была глыба, а он всё умудрился пропустить, хотя регулярно спрашивал о Ло Бинхэ доверенных людей — тем, оказалось, нет разницы, учат ли в классе будущего небесного демона, или перевели на индивидуальное обучение и сослали к старикам.       — Да уже считай год или даже больше. Ему уже дозволяют присоединяться к общим занятиям, мастер Шэнь требует его присутствия на тренировках.       — С мечом? — удивился Шан Цинхуа.       Очередное почти невидимое изменение — Шэнь Цинцю не любил показывать свои навыки владения Сюя, эти занятия он всегда оставлял наставникам. Видимо, насмешки Лю Цингэ задевали его сильнее, чем он показывал.       — Да, оказалось, — тихим шёпотом произнёс учитель, склоняясь к уху Шан Цинхуа, словно в воздухе их мог кто-то подслушать, — Вы сами помните тот бой с Лю Цингэ. Мастер Шэнь великолепно владеет мечом, а его движения во время тренировки показывают, как надо направлять ци. Удивительные ощущения, словно сам наполняешься энергией… — учитель Тянь Юн вдруг замолчал, оборвав фразу посередине, — это только между нами, я Вам рассказал по-дружески.       — Не сомневайтесь во мне, — успокоительно произнёс Шан Цинхуа. Он мечтал заткнуть болтливого учителя, который так и не сказал ничего важного, кроме первой фразы про Ло Бинхэ. — Мы столько лет знакомы, и я никогда не подводил Вас.       Сейчас его страхи показались беспочвенными.       Занятия с мечом — так Шэнь Цинцю терпеть не мог слабости, он сам его таким написал, вот и исправляет свой недостаток.       Изменение наказания для Ло Бинхэ — тоже вполне по канону. Как бывший раб, глава Юэ терпеть не мог порку учеников, а уж подвешивание за большие пальцы в сарае и вовсе считал бесчеловечным. Вот Шэнь Цинцю и придумал совершенно мерзкое и унизительное для Ло Бинхэ особое наказание, так чтобы и душу отвести, и с главой ордена не рассориться.       Бой с Лю Цингэ был вызван карикатурой, тут Шэнь Цинцю в своём праве, но Шан Цинхуа не сомневался, глава Цинцзин мечтал продемонстрировать свои новые навыки. Тоже ничего страшного, глава Байчжань просто не ожидал такого отпора, как и они все, второй раз на красивые спецэффекты Шэнь Цинцю Бог войны не поддастся и с лёгкостью победит хитрого книжника.       Разложив всё по полочкам и полностью успокоив себя, Шан Цинхуа с улыбкой начал выстраивать новые планы.       Наконец показались крыши пика, мужчины приземлились во дворе у небольшого непрезентабельного строения, где Шан Цинхуа предпочитал вести дела. Сегодня было на удивление малолюдно, но это и к лучшему, — решил глава Аньдин. Только главный ученик кинулся навстречу, стоило ему почувствовать ци Шан Цинхуа:       — Мастер!       — Позже! Не видишь, уважаемый учитель каллиграфии, Тянь Юн, пришёл смотреть кисти, — Шан Цинхуа прекрасно знал, когда и как подольстить.       И точно, учитель Цинцзин польщённо улыбнулся — такое отношение очень льстило его не особо высокому статусу.       — Это очень важно! — настаивал главный ученик.       — Не мешай! Мастер Тянь Юн согласился выделить время, чтобы помочь нашей беде. Иди отсюда, и немедленно!       После такого грозного окрика главному ученику ничего не оставалось, кроме как, понурив голову, послушно выйти.       — Современные молодые люди такие несносные. Не могут понять, что важно, а что нет.       Тянь Юн согласно кивнул.       — Прошу в мою скромную приёмную, — Шан Цинху вежливо поклонился, пропуская визитёра вперёд, — Вы уж простите, у нас тут совсем по-простому. Сами понимаете, торговцы-люди просты, а повозки грязноваты, столько пыли поднимают, никакого от неё спасения.       Кисти лежали в красивом ларце на потайной полке. Шан Цинхуа очень тщательно готовился к каждому визиту на Цинцзин. Шэнь Цинцю — не тот человек, которого можно было безнаказанно обмануть. Глава Аньдин кряхтя наклонился и вытащил спрятанные кисти и поставил коробку на стол. Тянь Юн брезгливо осматривался — здесь был хаос, в котором отлично разбирался только сам Шан Цинхуа и его главный ученик. Найти здесь что-либо было попросту невозможно. По мнению главы Аньдин — это самая надёжная защита и от воров, и от проверяющих. Слой пыли позволял сразу выяснить, трогали ли что-то в отсутствие хозяина, или нет. Эта простая, но эффективная система помогала ему много лет, и менять её в угоду чистюлям Шан Цинхуа не собирался.       Стоило учителю каллиграфии увидеть ларец, и он забыл обо всём. Внутри лежали шесть кистей, разной толщины и фактуры ворса. Мастер использовал мех шести разных животных, удобные рукояти были сделаны из дорогого дерева колючей сливы — духовного растения, а концы были украшены металлическими наконечниками, на которых красовались животные, из меха которых и была сделана кисть.       Шан Цинхуа долго выбирал, чем бы завлечь неподкупных учителей Цинцзин, и сейчас наслаждался видом растаявшего от восторга учителя каллиграфии.       — Они прекрасны, но… — начал Тянь Юн.       — Понимаю, — Шан Цинхуа умел ловить нужную паузу в разговоре и направлять его туда, куда ему было нужно, — Вам надо их опробовать.       Тянь Юн держал кисти так, словно не собирался их отдавать.       — Аньдин купит их для Вас, а потом скажете, устраивают они Цинцзин или нет. Вы только приглядите там за Ло Бинхэ и, если что-то изменится, дайте мне знать, договорились?       Учитель каллиграфии ради этих кистей был готов на всё, он рассыпался благодарностями, хватая за рукава и низко кланяясь. Он даже не спросил, почему Шан Цинхуа так беспокоится о Ло Бинхэ, но так даже лучше, к их следующей встрече глава Аньдин подготовит подходящую историю. Шан Цинхуа с трудом выпроводил навязчивого учителя, а потом долго смотрел, как тот улетает, прижимая к груди ларец.       Главный ученик маячал поодаль, но больше не подходил. Стоило учителю Цинцзин скрыться, с главы Аньдин, словно старый халат, слетел образ скромного, угодливо хихикающего, вечно подобострастно склонившегося Шан Цинхуа. Пиковый лорд ловкими движениями поправил свой наряд, убирая малейший беспорядок, провёл рукой по волосам, и гуань засияла в идеальной причёске.       На главного ученика недовольно взглянул грозный Лорд Аньдин, глава четвёртого по силе пика. Заклинатель теперь выглядел как настоящий бессмертный — прекрасный и далёкий в своей идеальности: безукоризненные манеры, строгое лицо без глупых кривых ухмылок, скупые точно выверенные движения, сдержанная речь.       — Не смей беспокоить меня, когда у нас визитёры! — Лорд Аньдин отдавал приказы, не сомневаясь, что их выполнят.       — Мастер, это всё Шэнь Цинцю, — чуть не расплакался главный ученик, до смерти боявшийся рассердить своего шицзуня, — он потребовал заявки.       Лорд Аньдин обходил свои владения, коршуном следя, чтобы всё было именно так, как он хотел. Он не стеснялся использовать ци, чтобы взгреть непослушную лошадь или нерадивого ученика.        — Отдал бы и бюджет на год целиком, пусть разбирается, — хохотнул Шан Цинхуа.       К ним подбежал посланник от купцов, он, низко склонившись, пытался поцеловать подол халата и передал увесистый кошель. Давно прошло время золота, купцы искали его милости с помощью редкостей, в красиво вышитом мешочке в этот раз были гранатовые зёрна — редкость южных морей, чрезвычайно полезная в его планах.       — Я пытался, но он взял не свои, а Лю Цингэ.       — Глупость какая, зачем Цинцзину заявки на ремонт Байчжань? — Шан Цинхуа аж остановился.       — Не на ремонт, мастер, а заявки на убийство монстров, — Шан Цинхуа стремительно развернулся и схватил ученика за ворот, тот побледнел и жалко пискнул, — которые выполнял Лю Цингэ за последние полгода.       — Что? — Рёв Шан Цинхуа заставил окружающих присесть, Лорд Аньдин не пожалел ци, и она волной покрыла пик, сбивая смертных с ног.       В голове хрустально звенели гадательные кости:       «Невидимые изменения превратятся в гору и погребут под собой исполина.»       — Нет! Это неправда! Это не Шэнь Юань, я проверял! — продолжал трясти главного ученика потерявший голову от страха Шан Цинхуа.