Когда придет зима

ЭДДАРД СТАРК

Отдаленное эхо шагов доносилось откуда-то слева, но для него они уже не имели никакого значения. Закрыв глаза, он прислонился к холодной каменной стене тюремной камеры. В голове бродила только одна мысль: все-таки не стоило ему приезжать в Королевскую Гавань. Эта мысль навязчиво кружилась в его голове с того самого момента, когда его в эту темницу кинули. А ведь ещё совсем недавно его жизнь была совершенно другой. Хранитель Северного Королевства и лорд Винтерфелла, представитель древнейшего рода Старков, которые в течении долгих тысячелетий управляли самым холодным и суровым из семи королевств Вестероса. Короли Зимы, Повелители Стужи, не так ли когда-то говорил его отец? Возможно: со дня его смерти прошел не один год, но где-то в самых тайных уголках души все ещё хранился образ строгого, но справедливого правителя. Там же хранились и воспоминания его тренировок с братьями и сестрой, которая любила кататься на лошади, да и всем своим поведением любила показывать, что быть леди ей не совсем по душе. Глядя на Арью, он не раз вспоминал сестру, которая была как две капли воды похожа на неё. Будучи ребенком, он часто думал о доме и скучал по родным, хоть Джон и Роберт стали его самыми близкими людьми во время пребывания в Орлином Гнезде. Он даже частенько думал о том, что именно там приобрел второго отца и ещё одного брата. Наверное, именно поэтому, после смерти родных отца и брата от рук Безумного Короля, он без каких-либо раздумий присоединился к восстанию Роберта и помог ему завоевать Железный Трон. По этой же причине он согласился стать Десницей Роберта после смерти Джона. Можно было даже сказать, что его непосредственное участие в этих кровавых событиях почти двадцатилетней давности привело к тому, что последние выжившие Драконы были вынуждены бежать за Узкое Море, а род Баратеонов стал правящим родом Семи Государств. По крайней мере, именно так он думал до того момента, пока не узнал о том, кто был настоящим отцом Джоффри, Томмена и Мирцеллы. Дурак. Ведь это можно было понять лишь взглянув на золотистые волосы Мирцеллы и синие глаза Роберта. Он был глупцом, который не смог рассмотреть то, что все время лежало перед его носом. Нет, Эддард, ты не Хранитель Севера. Ты Северный Дурень. Дурень, который наивно верил в то, что для людей вокруг тебя слова «совесть и честь» имели то же значение, что и для тебя. Теперь смотри как за твою наивность ты оказался в темнице, Джон и Роберт уже почивают в могиле, твой сын стал калекой, твоя семья находится в смертельной опасности, а Семь Королевств в любой день могут начать ещё одну, никому не нужную кровопролитную войну. Дверь со скрипом открылась. Свет с коридора был таким ярким, что привыкшие к темноте глаза тут же зажмурились, ища спасения от такого контраста между тьмой и светом. Его тень нависла над ним. Свет, исходящий от факела в его руке, откидывал мрачные тени на стены. Что он тут забыл? — Лорд Старк, — Варис наклонил голову в знак почтения и проскочил внутрь, закрыв за собой дверь. Его движения были слишком уж дерганными: евнух наверняка остерегался хвостов. Значит, его визит явно не был одобрен Королевой. — Вы знавали лучшие времена, милорд, — продолжил свою речь Мастер Над Шептунами. Что ж, с этим было трудно поспорить. — Это снова вы, — ответил Эддард. Это был уже второй визит, вот только цель его ещё не была до конца понятной. Вернее, он все еще не знал какая из возможных целей визита была правдивой. В столице нельзя никому верить, не так ли? И этот урок он освоил. — О нет, еще многие вас любят, — в лысой голове, словно в зеркале, отразился огонь факела, когда он передал ему флягу с водой. Внезапно он осознал, что в последний раз пил и ел нормальную еду в день своего заключения. Холодная жидкость прикоснулась к засохшим губам и несколько капель исчезли в недрах давно небритой бороды. — Сегодня Санса явилась ко двору, умоляя помиловать вашу жизнь, — Варис пристально смотрел в глаза собеседника. Санса. Моё милое летнее дитя, моя синеглазая девочка с чистой и наивной душой. Перед глазами тут же возникла старшая дочь: всегда отзывчивая и улыбчивая малышка, которая так стремилась угодить всем вокруг. В отличие от сестры, Санса слепо влюбилась в мальчишку и, пожалуй, единственная изо всех Старков радовалась переезду в столицу, ведь всегда жила с мечтой стать принцессой и встретить своего прекрасного принца. Сколько раз бы ему не хотелось показать дочери насколько фальшивым, беспощадным и жестоким может быть мир вокруг нее, столько же раз он так и не смог найти в себе силы убить детскую мечту. Не спеши, Эддард, у вас ещё будет все время мира. Так ведь ты себе говорил? А теперь твоему ребенку приходится умолять сохранить твою нелепую жизнь. — Они поставили ее на колени? Вы были в числе тех, кто с нее смеялся? — спросил он, закрывая флягу. — Вы несправедливы, милорд, — Варис сделал вид, что не был обижен замечаниями в свой адрес. — Ваша кровь мне нужна меньше всего. — Я не знаю, что вам нужно. Мне надоело угадывать каков же истинный мотив ваших поступков. — Когда я был мальчишкой и мои яйца ещё были со мной, я путешествовал по Вольным Городам с труппой актеров. Они любили говорить, что каждый из нас играет свою роль. Королевский Двор ничем не отличается от актеров. Я — мастер над шептунами, паук в тени, моя роль — быть беспринципным, хитрым и раболепным. И должен сказать, что свою роль я играю достаточно неплохо. — Вы можете меня вытащить? — не выдержав монолога о трудном прошлом, Старк решил задать вопрос прямо и честно. — Возможно, — ответил евнух. — Но не стану. Я вовсе не герой. Нервный смешок эхом покатился по темнице. — Тогда что вам нужно? Ответьте, зачем вы здесь? Я устал от ваших историй и загадок, что вы хотите от меня? — Мира, — Варис присел на одно колено и теперь их глаза оказались на одном уровне. — Вы знаете, что ваш сын созвал знамена и идет на Юг со всем северным войском? Сердце больно закололо. Робб, его первенец и его наследник. Может, внешне он и был больше похож на жену, но Эддард не раз замечал какими же похожими были их характеры. Как же быстро пришлось повзрослеть его детям! Повзрослеть из-за его ошибок! И если ему повезло быть рядом с Роббом, то Бран и Рикон теперь, скорее всего, вырастут без отца. Будут ли они вообще его помнить? — Преданный сын своего отца, который готов пойти на войну ради того, чтобы освободить своих родных. — Робб ведь просто мальчишка, — сказал тихо Эддард. — Который так предан вам. Как и ваша дочь, — этот чертов евнух пришёл ему помочь или над ним поиздеваться? — Санса так трогательно умоляла сохранить вашу жизнь. Хотите выбросить на ветер все её старания? Королева может быть жестокой, но уж никак не глупой. Серсея прекрасно понимает, что ручной волк полезней мертвого. — И вы хотите, чтобы я служил женщине, которая убила прежнего десницу и моего наставника, убила моего друга, покалечила моего сына и чьи бастарды узурпировали власть в Королевстве? — крикнул Старк. Наклонившись вперед, он заглянул собеседнику прямо в глаза. — Я скорее уже завтра умру, нежели позволю этому случиться. — Я не хочу, чтобы вы завтра умирали, я хочу, чтобы вы служили своей стране! Скажите Серсее, что вы признаете измену, прикажите Роббу сложить оружие, и признайте Джоффри законным наследником покойного короля! Серсея знает вас как человека чести. Если вы обеспечите ей мир и убедите в том, что унесете её тайну с собой в могилу, она позволит вам провести остаток дней на Стене, вместе с вашим бастардом и вашим братом, — сказал Варис. Эддард снова нервно рассмеялся. — Вы думаете, что мне дорога моя жизнь? Что я боюсь ее потерять? Что я пожертвую честью ради…ради чего? Ради жизни среди осужденных, убийц, насильников и грабителей? Вы воспитывались актерами, лорд Варис, а я — солдатами. Я научился умирать еще когда был ребенком, — в его голосе не осталось уже никаких эмоций. Подняв наконец-то опустившуюся голову, Эддард наткнулся на взгляд, полный разочарования. Варис подошел ко двери и на секунду остановился, словно вспомнил что-то, что забыл сказать ранее. — Как жаль… А жизнь вашей дочери вам тоже не дорога, милорд? — наконец-то сказал Паук. — Они не тронут ее, — сказал Эддард, в первую очередь стараясь убедить в этом самого себя. — Вы так уверенны? — спросил Варис, повернув к нему голову. — Санса — невеста Джоффри, — нет, верить в подобное ему просто не хотелось. — Как вы думаете, долго ли будет их помолвка в силе, после того как вас обьявили предателем? После того как девочка из Дочери Десницы превратилась в Дочь Предателя Короны? — Вы сами сказали, что Серсея не дура, — возразил Эддард. — И она понимает, что Санса, как и я, ей нужна живой. — Но никто не сказал «невредимой», — слова Вариса прозвучали словно зловещий приговор. Дверь закрылась и камеру снова наполнила темнота. И где же Арья? Если Паук ничего не сказал о ней, то у Серсеи её нет. Где его дочь сейчас? Сжав кулак, он со всей силы ударил стену и, не сдержавшись, закричал от боли. Закричал от разочарования. Закричал от безысходности, которая нависла над ним темной тучей…