СЕМЬ МЕТОК. Драбблы, не пригодные для чтения

      - Третья драка за неделю. С этим нужно что-то делать.       - Почему просто не отчислить его? Какой из него выйдет викарий? Нам нужны сдержанные и дисциплинированные люди, а этот, чуть что, принимается кулаками махать. Буйный энтузиазм…. Или как там это называют его родители.       - Именно так, - кивнул декан. – Но я пока не хочу рекомендовать Де Сото к отчислению, он способный студент… И, между прочим, весьма увлеченный. Это редкость.       - Увлеченный, - хмыкнул ректор, вставая. – Он чуть ли не каждую неделю принимает аскезу смирения и тут же ее нарушает. Исповедается, раскаивается – и все сначала… Хорошо, пригласите его.       Макс пытался занять время ожидания медитацией. Концентрация на точке солнечного сплетения, дыхание размеренное, глубокое и ровное; но дело не шло, в сознание помимо его воли вплывал образ Шпрыса Аллена, выражение его лица, когда этот мелкий гаденыш осознал, что финт правой был именно что финтом, и настоящая угроза таится слева. Макс попытался не хихикать. Дело обстояло очень серьезно, ему грозило отчисление.       - Войдите, Де Сото, - послышался голос декана. Макс открыл глаза, поднялся со стула, на котором коротал последние минут пятнадцать, и шагнул в кабинет ректора.       Про ректора говорили всякое – будто он стяжатель; будто бы он любитель обихаживать семинаристов из тех, кто помоложе и постройнее; будто бы он на короткой ноге с Председателем Коллегии и потому не боится кары за какие-либо прегрешения… Макс никогда не задавался вопросом, правда ли это. Задача Ордена – разгадка Уравнения, а не копание в чужом грязном белье. К тому же, с самого Макса никогда не требовали взяток (что с него было взять, с парня из Всеархитектором забытой дыры?), и домогаться до него вовек никто не домогался – видимо, по причине недостаточного женоподобия.       - А, вот и вы, - сказал ректор и сверился с бумагами на столе. – Максимилиан Де Сото, уроженец Слаго, что на Терре-2, первые два курса… Хм. – Он перелистнул страницу. – Похоже, вы делаете успехи, молодой человек. Но что у вас с дисциплиной? Что на этот раз сподвигло вас избить однокашника?       Декан кивнул: дескать, говори все как есть.       - Шпрыс… Прошу прощения, Пирс Аллен написал донос на Эдриана Гарсиа, и на того было наложено взыскание. Но донос был ложным. Эдриан не покидал территории семинарии без разрешения.       - Да неужели? – декан приподнял брови. – Где же он тогда пропадал вчера ночью? В корпусе его не было.       - Да… он был в другом месте.       Макс нервно сглотнул. Ну, понеслось.       - И вы знаете, где?       - Да, господин декан. Он был в семинарском парке. На свидании.       Ректор и декан переглянулись.       - Свидание, - сказал ректор.       - Да. Со студенткой… Тян Сюй. Она учится на первом курсе.       - Вы уверены?       - Абсолютно. Я стоял на шухере.       Декан попытался спрятать улыбку. Орден не регламентировал личной жизни своих адептов, а раздельное обучение в семинарии было введено не ради целомудрия, но потому, что на занятиях следует предаваться учебе, а не глазки друг другу строить.       - То есть, вы полагаете, - уточнил ректор, - что ваш друг Гарсиа не заслуживает наказания за нарушение режима?       - Может быть, и заслуживает, но не настолько сурового. – Макс уставился на ректора сердито и упрямо. – Его извиняет причина отлучки. Если бы Всеархитектор не запланировал влечения полов друг к другу, мы бы его и не испытывали. Это эффективный механизм естественного отбора, и отрицать его – означает спорить с Планом. Аллен же написал донос из чистой зависти, потому что Эдриан нравится многим девушкам, а Аллен, - Макс невольно улыбнулся собственной формулировке, - из естественного отбора пока что выпадает.       Декан расхохотался.       - И вы спрашиваете, какой из него получится викарий, - выдавил он. – Великолепный, просто великолепный!       Ректор нервно прошелся по кабинету.       - Хорошо, - бросил он, - вопрос с Алленом и Гарсиа мы разберем отдельно. А пока что поговорим о вас, Де Сото. Сделайте что-нибудь с вашим, хм, энтузиазмом.       - Аскеза? – спросил Макс. Лицо его выражало смирение и покорность, но в голосе звучали нотки скепсиса.       - О, нет, - сказал декан, - аскезы не имеют успеха. Я дам вам послушание, Де Сото. Прямо сейчас ступайте и…       Макс незаметно вздохнул и морально приготовился отправиться на полезные работы, которые отбывал уже не раз.       - И запишитесь в тосбольную команду, - закончил декан.       - Что? Тосбол? – воскликнул Макс.       - Вы все правильно слышали, Де Сото. – Декан нетерпеливо притопнул ногой. – Вам некуда девать свою кипучую энергию, так направьте ее во что-нибудь конструктивное, возьмите нам кубок города; летное училище третий год над нами потешается.       - Х-хорошо, - пробормотал Макс. – Разрешите идти.

***

      Тендер ухмылялся. Опыта у него хватало, и он знал, что делать с выскочками, вроде этого номера тридцать два. Тридцать второй взял разгон; тендер напружинился, готовясь взять его на силовой, но, почти поравнявшись, номер тридцать два вдруг резко вскинул локоть и направил его тендеру прямо в незащищенное лицо. Тот рефлекторно отшатнулся, потерял равновесие и был буквально сметен со своей позиции. Трибуны взорвались. Негласное правило тосбола предписывало включать тафгая в первую десятку защиты, но семинаристы пошли против этого принципа. Тридцать второй вернулся в зону понедельника, где будет стоять стеной до конца матча. О нет, декан был вовсе не против драк, но он отлично знал, где они будут к месту.

***

      Семинарист спал. Да что там, он бесстыдно дрых прямо на экзамене, имея наглость при этом посапывать. Профессор встал, сделал аудитории жест не шуметь (вызвав тем самым волну сдавленных смешков) и на цыпочках направился к экзаменуемому.       - Де Сото! – рявкнул профессор ему на ухо. Семинарист подскочил, ошалело хлопая глазами.       - Спать в аудитории, как не стыдно, - продолжал профессор. – Сдавайте работу и ступайте, для вас экзамен закончен.       Не споря, Макс положил лист на профессорский стол и удалился. Он начал играть в тосбол ради борьбы с нездоровыми пристрастиями, которые, как считали вышестоящие, могли помешать его учебе, но, по странной иронии, чересчур увлекся. Теперь Максу приходилось учиться вдвое, втрое усерднее, чтобы доказать, что тосбол не влияет на его успехи, иначе его отстранят от тренировок.       Профессор проводил семинариста взглядом, вернулся за стол и поверхностно просмотрел работу. Потом прочел снова – уже внимательно. Удивленно поднял брови. Похоже, экзамен засоне все же придется зачесть.

***

      Капитан Алекс буквально подпрыгивала на стуле.       - Грандиозно! – выпалила она. – Мне нравится это учение. Ребята взялись с инструментом в руках доказывать существование бога!       - Отнюдь, - поправил ее Макс, - концепция бога в учении Ордена вообще не уместна, учитывая, что Всеархитектор удалился от собственного творения и более в нем не участвует.       - Ох, ну что вы, я не об этом. Богом в данном случае будет само Уравнение! – Алекс рассеянно взъерошила волосы на затылке. – Ладно, основная концепция ясна, с молитвами разобрались; но у вас же, наверное, есть еще какие-нибудь правила. Ну там, мяса не есть, хмельного не пить или женщин избегать…       - А, вы об аскезах, - кивнул Макс. – Общих для всех аскез в Ордене не подразумевается, они налагаются в зависимости от индивидуальных страстей и пороков. Мне удалось счастливо избежать большинства из них, но знаете… - он усмехнулся. – Есть одно послушание, которое не снято с меня до сих пор.