Школьные годы чудесные!

      Можно долго рассуждать о воспитании детей. Каждый родитель сам выбирает, что лучше для его ребёнка. Только дети не всегда принимают методы родителей и их попытки сделать детство лучше.       Так вышло и с Мариной Нарочинской. С малых лет девочке были поставлены высокие требования. Мать Марины хотела, чтобы её дочь росла и развивалась. Марина научилась читать в четыре года, в пять — писать. В шесть лет девочка уверенно говорила на двух языках — русском и английском. Но мать Марины была уверена, что девочке ещё предстоит многое изучить. Отец Марины постоянно был на работе или уезжал на конференции в другие города. Маленькой Марине не хватало его внимания. Она часто задавала маме вопросы и просила папу быть дома почаще. В ответ от обоих получала одно и то же — папа зарабатывает деньги.       Марина не взлюбила это слово. Неужели цветные бумажки были важнее времени, проведённого с ней?       В семь лет Марину отдали в одну из лучших гимназий страны. Мечты девочки не были оправданны. Марина была уверена, что она пойдёт в школу и там сможет чувствовать себя свободней. Но стало хуже: требования к ученикам были высокие, учителя строгие, одноклассницы практически не общались друг с другом, предпочитая проводить время наедине с собой.       Нарочинская же надеялась наконец найти себе друзей ровесников, кого она выберет сама, а не детей маминых друзей. Но одноклассницы знакомиться ближе не желали.       Позже Марину отдали в музыкальную школу в класс скрипки. Ей там ужасно не нравилось! Преподаватель по скрипке была милой женщиной в возрасте. Но у Марины никак не получалось даже спустя два года. Педагог часто говорила ей в шутливой форме, что Марина безнадёжна. Девочку это задевало.       Большой проблемой для Нарочинской было сольфеджио. Сначала всё было легко. На групповых занятиях они с педагогом пели забавные песенки про ноты и гамму. Но после того как они изучили основы нотной грамоты, педагог по сольфеджио стал давать на уроках диктанты — играл мелодии, которые ученики должны были нотами записать в тетради. У Марины не получалось. Она не понимала, как можно по звучанию записать мелодию. Она не могла сопоставить в голове ноту и её звук. Из-за этого оценки по сольфеджио были низкими. Картину портили и оценки за пение, которое тоже входило в курс сольфеджио — пения по нотам.       Марина всегда была послушной и не перечила родителям. Но сейчас, спустя два года в музыкалке, она не выдержала и буквально потребовала у мамы забрать оттуда документы. Мать была против, но решительность дочки убедила её. В середине года Марина покинула музыкальную школу.       Учёба в школе шла своим чередом. Марина занимала лидирующие места на олимпиадах по различным предметам, оценки были отличные. Но в семье всё было не так гладко. Папы всё чаще не было дома. По командировкам он больше не ездил, он постоянно пропадал в университете. Мама злилась на него, на этой почве каждый день происходили скандалы. Марина, как маленький беспомощный котёнок, пряталась в родительской спальне, пока они ругались на кухне квартиры-студии. Места, чтобы укрыться от грома ссор и скандалов, в квартире было мало.       Страшное слово на букву ≪р≫ первой выкрикнула мама в разгаре очередной ссоры. Отец согласился, даже перечить не стал — все эти скандалы и выяснения отношений надоели ему.       При разводе обошлись без суда. Но из-за 14-летней Марины бракоразводный процесс затянулся. Мама всеми силами уговаривала дочку остаться с ней. Но девочка приняла тяжёлое решение ещё в начале конфликтов между родителями. Марина осталась с мамой. Она всё детство проводила с ней, и как вести себя с папой уже не знала. Она привыкла жить так и боялась что-то менять.       Им пришлось переехать из папиной квартиры. Школу тоже пришлось поменять, так как каждый день ездить в другой конец Москвы не представлялось возможным.       Марина утаила от мамы, как она была рада переходу в новую школу. После развода родителей она ещё полгода училась в гимназии; и это было невыносимо.       Слухи о разводе Нарочинских распространились быстро. Марина стояла на линейке в ожидании начала торжественного мероприятия. — Привет. — Привлекла внимание одноклассница. — Привет. — Марина одарила девочку изучающим взглядом. Рядом стояла её подружка. — Как лето прошло? — Нарочинская решила поддержать диалог. — Нормально. Быстро время пролетело. — Через короткую паузу девочка продолжила. — Нарочинская, а правда, что говорят? — А что говорят? — Марина напряглась и старалась этого не показывать. — Твои родители правда развелись? — К разговор присоединилась вторая одноклассница. — Мне мама сказала. — Вам-то что? — Марина не хотела огрызаться, это показало бы её слабость. Но колкость сама вырвалась наружу. — Значит правда. — Хмыкнула первая девочка. — Подруга, не завидую.       Марина давно поняла, что её класс и родительский комитет — это змеиный клубок, которым дай повод кому-то кости перемыть и построить козни. Эти дети будто были запрограммированы только на две задачи: учиться и сплетничать. Конкуренция в их классе была постоянной.       Марина была рада покинуть эту школу. Хотя до конца учёбы оставалось полгода, мама Марины была не против перевести дочь в другую школу. Выбрали ближайшее к дому крупное учебное заведение. Конечно, Нарочинской пришлось привыкнуть к новой учебной программе и к новым одноклассникам. Но новая школа ей понравилась.