Ах, какое далëкое... или Зелëные мушкеты

— Уточняю — вы хотели сказать именно то, что сказали? — Увы. — Как и всегда, крифф дери. — Портос! — Извините. — Проклятье… — генерал обнажил голову, но теперь выглядел таким потерянным, разбитым, что д’Артаньяну очень захотелось вернуть ему головной убор на место. Татуинцу все вокруг казались внезапно притихшими. Придавленными. — Проклятье, Атос, я же велел — беречь! Беречь как зеницу ока! — Господин генерал. Боюсь, не было никаких шансов. Я не оправдываю нас, но СИД Сезара оказался повреждëнным. Мы не успели вовремя освободить его оттуда. Я не успел. Генерал помолчал немного. Потом дëрнул головой в сторону плеча артурианца. — Это вы… Там? Атос вместо кивка прикрыл глаза и немного обернулся к Арамису. — Если бы не лучший пилот всего сопротивления, мы бы оттуда не ускользнули. де’Тревиль закрыл руками лицо. И через минуту, меньше, намного меньше, снова оправился. Стал тем самым неуловимым и неустрашимым генералом. — Что с заданием? — Цель достигнута, объект в наших руках… Дослушать д’Артаньяну не дали. К нему подошëл де’Зессар, подхватил под локоть, и пока юноша шалел от такой чести, аккуратно отвëл в сторону. — Мы во всей этой суете чуть про вас не забыли, верно? Извините нас. Сами видите. — Так точно… Разрешите спросить: Рошфор, он… — А у вас хорошая память на имена. Нет, он не был их четвëртым товарищем. Сезар Рошфор поставлял для нас информацию об Империи. Сегодня его должны были якобы захватить в плен и укрыть на тайной базе. А получилось вот так. — Сколько ему было лет? — Сорок с небольшим стандартных. Вам, да и кое-кому из этих троих в отцы годился. д’Артаньян перевëл взгляд с командира на отчитывающихся повстанцев и назад. — Да нет же! — взмахнул рукой де’Зессар. — Ни в чëм я их не виню! Садитесь вот, рядышком… Эти трое честные и преданные, они бы никогда никого не подвели. Вы знаете, сколько про них историй ходит? А уж анекдотов! Хотя с «лучшим пилотом сопротивления» Атос, конечно, преувеличивает, ну так если своих не похвалишь… Но я, собственно, не об этом. Что вы думаете о том, чтобы пока повременить с «Синими Лилиями»? — Вы предлагаете мне отказаться от сопротивления?! — Упаси меня и огради! — кто должен был его оградить, командир не упомянул, но воздух перед собой рубанул ладонью очень выразительно. — Однако не обязательно же рваться сразу в жаровню. Мне нынче особенно нужны люди в отряд Гарды. Боевое сопровождение транспорта и другое, как придëтся. Ну как? Удовлетворяет вас генерал де’Зессар вместо генерала де’Тревилля? Юноша вскочил с брëвнышка, потом сел, снова вскочил, наконец, схватил не сопротивляющуюся руку своего командира и попытался поцеловать, правда промахнулся, и ткнулся лбом. Впоследствии, вспоминая этот день, татуинец видел перед мысленным взором именно так: зелëная листва, приглушëнные из-за расстояния голоса где-то там, где Синие Лилии, кажется, готовились к погрузке на корабли, солнечный свет в пепле костра и ласковые глаза весëлого командира. д’Артаньян ещë не знал, как мало ему доведëтся послужить под началом де’Зессара, но как надолго их свяжет симпатия, зародившаяся на этой земле. Но это простительно, ибо никому не дано предвидеть свою судьбу. А вот то, что д’Артаньян не заметил пристального взгляда, которым проводил их артурианец, перед тем, как тихо заговорить с друзьями, это было совершенно не хорошо. Простить его может только одно — по пути к укромной поляне, где стояли корабли, татуинец всë ещë чувствовал на своëм плече руку великого де’Зессара и старался не лопнуть от счастья. Ни на что другое времени у него не оставалось. Когда корабли поднялись в воздух, юноша немного опомнился. Оказалось, что де’Тревиль и трое повстанцев оказались на другом борту, который отделился от остальных и, низко планируя, уполз куда-то за деревья. Татуинец, само собой, покосился вокруг, но нескромных вопросов задавать не стал. А вот кто-нибудь, не связанный такими условностями, как субординация, тайна Сопротивления и положение физического тела в пространстве, очень даже может последовать за славным генералом и, чего уж ежа в мешке таить, почти что главными героями этой любопытной истории. К тому же, округлая вершина над лесом, к которой они, похоже, направляются, чрезвычайно напоминает что-то, что можно бы было назвать «храм».