Зверь

Таурены — самые миролюбивые существа на планете. — Умоляю, не надо… А-А-А-А-АРГ-Х-Х-Х!!! Нет такой ханжи, у которой не было бы коровьих рожек. — Только не там, ТОЛЬКО НЕ ТАМ!!! У этих парнокопытных всегда все на лице написано. — Нет… Нет! Ты не можешь быть на это способна! НЕ-Е-Е-ЕТ!!! Пасутся себе на лугу и мычат в свое удовольствие. — ПОЩАДИ-И-И-И-И!!! В общем-то, все так, но… К браконьерам Хеминга Эрнестуэя, наводнившим Борейскую тундру, это не относилось. Не то чтобы Четуми обезумела при виде жалобно стонущего мамонтенка, попавшего в капкан. Не то чтобы накинулась на его обидчиков с наскока, нет. Наоборот — подошла и самым любезным образом попросила прекратить это безобразие, пока она, черт возьми, не перегрызла всех, кого догонит. Но разве можно воспринимать всерьез угрозы, высказанные каким-то тауреном? Вот именно — они тоже посмеялись. Пока один из тех, кто стоял к заклинательнице ближе всего, не обнаружил свою ногу в огромной медвежьей пасти… Не прошло и минуты, как поляна огласилась истошными воплями. Одноглазый тролль, наблюдавший за побоищем издалека, тяжело вздохнул. Копье, на которое он опирался, хорошо знало вкус крови — а потому Зайнир не мог осуждать свою спутницу за ту гору трупов, в которую она превращала стоянку браконьеров. И все же — в ее силах было договориться мирным путем, при ее-то интеллекте! Когда девушка сказала подождать в сторонке, он ожидал, что именно переговорами она и займется! — Теперь-то Д.Э.Г.О.Ж. примут тебя в свои ряды с распростертыми объятьями, — хмыкнул тролль, когда принявшая гуманоидный облик тауренка подошла к нему. — Ну их к черту, они все придурки, — отмахнулась Четуми, никогда не питавшая особой приязни к друидам этичного и гуманного отношения к животным. Будучи дочерью охотников, она считала взгляды Д.Э.Г.О.Ж. нежизнеспособными. — Осмотри трупы, пока я разбираюсь с ловушками — надо освободить мамонтят. — Значит, мне ты назначила роль мародера, а себе — спасительницы? — Дело не в ролях. У тебя просто рука не поднимется добить тех детенышей, которые совсем плохи, — пожала плечами тауренка. Заметив, как тролль удивленно вздернул надбровные дуги, она фыркнула. — А ты думал? У меня не хватит маны, чтобы поставить на ноги каждого! К тому же, для восстановления популяции хватит десятка мамонтят покрепче, остальные все равно не переживут зиму. Впрочем, — она задумчиво пожевала губы, — их шкуры могут оказаться полезны. Закончишь со сбором добычи — помоги со свежеванием, ладно? — Ладно, — буркнул Зар и принялся обирать убитых браконьеров. Он знал, что она права — она всегда была права. Из шкур мамонтят они сошьют теплые одеяла, которые не раз пригодятся им в долгом путешествии, а мясо детенышей обеспечит им сытный ужин. Казалось бы, все в выигрыше — и люди Эрнестуэя теперь побоятся сунуть нос в эту часть Борейской тундры, и стада мамонтов не останутся без молодняка, и… «И силы дикой природы, о которой ты так печешься, будут довольны», — подумал тролль, исподлобья поглядывая на тауренку, занимавшуюся тем, за что Д.Э.Г.О.Ж. казнили бы ее на месте. — «Какая молодец! Спасла от браконьеров только ради того, чтобы минутой позже задрать самой». С тех пор как Четуми каждый вечер проводила в медитации, якобы совершенствуя свою связь с дикой природой, тролль совсем перестал ее понимать. Они реже ссорились, когда рядом с ними был Лорфин, однако Лорфину пришлось отправиться в Даларан. Он твердо вознамерился помочь уничтожить «Злой Шепот» — так фурболг называл Йогг-Сарона — а для этого он должен был узнать в библиотеках Кирин-Тора об Ульдуаре и заточенном в нем Древнем боге как можно больше. Его друзьям нечего было и думать о том, чтобы пытаться действовать самолично — попасть в сотворенную Титанами неприступную крепость можно было только в составе рейдовой группы, встав в один ряд с прославленными искателями приключений Азерота. Именно поэтому Четуми и Зайнир прежде всего должны были сделать себе имя, зарабатывая репутацию и бесценный опыт на сменяющих одна другую миссиях. Но пока что они не заработали ничего, кроме беспокоивших по ночам ран и довольно дурной славы. — Стоит тебе учуять запах стейков, которые мы сможем теперь приготовить… — Ты хотела сказать, которые я смогу теперь приготовить. — …как ты вмиг ободришься! — закончила тауренка, резво разделывая тушу одного из добитых мамонтят на крупные куски. Надо было поторапливаться, пока кровь не учуяли хищники. Не то придется их убить, а естественных врагов у мамонтов и карибу здесь и так не очень много. Когда Зайнир разложил по рюкзакам добычу, они отошли к деревне Уну’пе. На днях оказав клыкаррам помощь в борьбе с врайкулами, тролль завоевал их доверие и теперь мог в любое время навещать моржей, чтобы отдохнуть и подкрепиться. Пока он разводил костер на берегу океана, чтобы заняться ужином — ведь его девушка готовить почти не умела — тауренка все подбирала слова, которыми могла бы поумерить его недовольство. — Ну не дуйся, — сказала она наконец, — клянусь, я поступаю в соответствии с представлениями о Балансе… — Ты вообще можешь говорить о чем-то другом? — огрызнулся Зар. — Ты убиваешь во имя Баланса, воскрешаешь во имя Баланса… Еще жить начни во имя Баланса! — А ты бы хотел, чтобы я убивала, воскрешала и жила во имя того, что ты считаешь правильным?! — насупилась друидка. — Если ты чем-то недоволен, то вспомни, что это твой друг обратился ко мне за помощью, и это ты убедил меня согласиться! — Прежде ты была куда миролюбивей… — заметил тролль, натирая мясо измельченным сталецветом — для пикантности. — Прежде я не чувствовала боль, которой переполнены эти земли, так остро, — покачала головой Четуми, прикладывая руку к сердцу. — Здешняя природа требует отмщения — ведь ее так истерзали, что теперь она не может обеспечить своих детей всем необходимым. Я всего лишь пытаюсь облегчить ее муки… а также уберечь нас от голода и холода, — и девушка как ни в чем не бывало принялась мять шкуры освежеванных мамонтят. Этим заканчивался любой их разговор. «Я все делаю правильно» — универсальный ответ на все его возражения. Вырезать подчистую зараженную чумой деревню клыкарров? «Если я исцелю их, то они наводнят соседние поселения, где запасы рыбы ничтожно малы. Какая разница, что их убьет — чума или голод?» Оставить на верную смерть старых таунка, угодивших в устроенную воинами Плети западню? «На то они и старики, чтобы умирать. Подумаем лучше о молодых». Заставить гномов перестроить ветролеты, необходимые для связи между аванпостами, в очистительные сооружения? «Поверь, если у них не станет питьевой воды — им не будет никакого дела до связи с товарищами». В то же время она могла до последнего вздоха защищать горлоков. По мнению Зара, эти горлоки были очень мерзкими и вороватыми тварями сродни мурлокам, но Четуми больше волновало то, что их «необоснованно пытаются согнать с родных мест обитания»! Все ее доводы казались разумными, и все же… все же что-то глубоко внутри Зайнира протестовало против них. Он уставил взгляд единственного глаза — второй, вытекший в результате ранения, так и не регенерировался — на девушку и протянул ей кусок жареной мамонтятины со специями. Она молча кивнула и принялась резать стейк одним из тех длинных ножей, которые всегда носила на поясе. Ее зубы не были приспособлены к разрыванию мясных волокон — таурены не задумывались как мясоеды. Но в детстве никто не спрашивал Четуми, к чему приспособлена и к чему не приспособлена ее раса — так что пришлось научиться есть то, что дают. В том числе и мясо, которое со временем стало ей по вкусу куда больше, чем растительность. — Так… какой у нас план? — спросил тролль, любуясь тем, как девушка смакует каждый кусочек. — Пробраться в крепость Песни Войны, сесть на дирижабль до Дуротара, а оттуда полететь в Мулгор, прямиком к Хамуулу Руническому Тотему, — проглотив свою порцию, ответила Четуми. По ее мнению, она была отличным друидом. Просто замечательным. Это были вынуждены признать все ее друзья, иначе из разряда друзей они переходили в разряд врагов. Обретенное тауренкой благословение дикой природы было единственным, что заставляло девушку чувствовать себя хоть чего-то стоящей. Но Азерот почти не знал о существовании Четуми, и она твердо вознамерилась заявить о себе. А с чего начинает любой мало-мальски уважающий себя друид? Верно, с вступления в Круг Кенария. К тому же, до сих пор у нее не было наставника-друида — способности к колдовству в ней пробудил отставной чернокнижник, который при всем желании не мог научить ее всему необходимому. Требовался мастер своего дела. Требовался верховный друид. — С чего ты взяла, что Хамуул станет учить тебя? — спросил Зайнир, догадываясь о ее намерениях. — С того, что ему нигде не сыскать более талантливой ученицы, — улыбнулась Четуми. — Хамуулу не придется долго со мной возиться. — Что же ты не обратишься сразу к Кенарию? Наверняка вы чудесно поладите, как парнокопытное с парнокопытным. — Боюсь, я недостаточно праведна для встречи с сыном Элуны, — пожала плечами девушка. — Так что довольствуюсь смертным старым тауреном. — А какую роль во всем этом будет играть не менее смертный, но куда более молодой тролль? — уточнил Зайнир. — Кроме того, чтобы жарить стейки и греть мне постель, ты будешь распивать в таверне огненную воду и травить байки о том, как потерял глаз… — И разбивать черепа всем, кто встанет у тебя на пути, да? — довершил тролль. — Ты зверь, Четуми. Не пойму только, хорошо это или плохо. — Это просто данность, Зар, — откликнулась она. — Это просто данность.