Красная свадьба

Утро принесло в жизнь очередную радость в возможности посмотреть друг на друга во сне и пробуждаясь вместе придаться обычным утренним хлопотам. Именно так привыкла просыпаться Клио уже в течении почти целого месяца, осваиваясь в новой роли своей в очередной раз изменившейся жизни. Только сейчас перемены были пускай и волнующими, но очень приятными. Теперь, когда она начала жить вместе со своим мужем как настоящая жена и их семья стала полноценной. Жить в одной комнате, спать в одной кровати, перед сном обнявшись и положив голову на плечо любимого, а утром вместе же проснуться и пойти сперва умываться, а потом завтракать. Затем, правда, приходилось расстаться до вечера, когда каждый уезжал на свою работу, но, что делать, если ода супруга являлись натурами деятельными и живыми, настоящими трудоголиками, не привыкшими сидеть целыми днями сложа руки. За то вечера принадлежали только им, чего только не придумывал Клэйтон, чтобы порадовать свою любимую. Клио за целую жизнь, проведенную без него, не побывала во стольких местах, сколько за последнее время. Однажды они поехали в ресторан на небольшом островке, до которого надо было добраться на катамаране. Потом гуляли почти всю ночь в парке на окраине, где вечерами было яркое и красочное освещение. А один раз и вовсе побывали на благотворительной выставке, это было идеей Клио, где она с удовольствием приобрела несколько новых книг. Возможно и сегодня они куда-то пойдут, или нет, может быть просто останутся дома и будут сидеть вдвоем на диване, обнявшись и смотреть телевизор, либо читать друг другу вслух с перерывом на поцелуи. А уж закончить этот вечер можно по самому лучшему и известному обоим сценарию. Клио слегка покраснела и улыбнулась, припомнив события почти каждой ночи в течении этого месяца. Как хорошо ей бывало наедине с любимым. Как точно они понимали друг друга без слов и подходили по темпераменту. Нежность и чуткость сочетались со страстью и вниманием к чувствам обоих. Клио уже не было сейчас такой неопытной и неискушенной как в первый раз, успела многое познать за последнее время и начинала пока еще робко, но все же сама проявлять инициативу. Любимый поощрял ее и мягко направлял в нужную сторону, подсказывая одними движениями и очень скоро Клио сама стала все понимать и допускала все меньше ошибок, становясь день оно дня смелее и раскованнее. И Клэйтон замечал это, радуясь вместе с ней их маленьким победам. Вероятно они и сегодня продолжат практику, вот было бы здорово. Клио вновь улыбнулась, слегка потягиваясь, в предвкушении будущего удовольствия. Тут она вспомнила, что нужно найти учебное пособие для приютских подопечных, а заодно выбрать новых книг для литературного кружка, который не так давно организовала. На нем Клио сперва читала детям те истории, на которых выросла сама, чтобы пробудить в сиротах способность к состраданию и сопереживанию близким и людям вообще, а потом давала задание записать свои мысли, возникшие под влиянием той или иной. И уже затем, если только возникало такое желание, читала истории, придуманные самими детьми, ведь некоторые из них являлись впечатлительными натурами и их сердца активно откликались на сентиментальные мотивы. Впрочем, зная о том, что все дети разные, Клио старалась разнообразить программу и вплетала в нее другие жанры тоже, например, приключения, фантастику и даже детские детективные романы. Тут пригождалась детская библиотека Клэйтона. Тот не возражал против и сейчас Клио как раз отбирала книги со своей и его полки, выбирая наиболее подходящие. Она как раз закончила вчера читать «Дочь музыканта» и потому сейчас искала нечто из рода фантастики и наконец остановила выбор на одном из романов Майн Рида. И сняв с полки нужный том, Клио ненадолго остановилась, почувствовав неприятное головокружение, что поднявшись откуда-то из середины груди начало медленно подниматься выше, постепенно замедляя дыхание и закрывая глаза мелко трясущейся перед ними серой сеткой. Клио понятия не имела, что это такое. Она никогда прежде не падала в обмороки, даже в особенно голодные времена, когда им с мамой было почти нечего есть девушка всегда сохраняла хорошее самочувствие и никогда не жаловалась на здоровье, даже не болела почти, как будто знала, что на лекарства нет денег и значит этого просто нельзя. А теперь-то, когда денег было достаточно и условия были намного лучше, зачем вдруг появились это недомогание? Клио медленно села и осторожно опустилась на кровать, решив полежать немного, пока не отпустит и потом только встать. А ведь это не первый раз за последнее время, бывало и прежде, что голова начинала кружиться, но тогда это было недолго и быстро проходило, так сильно плохо ей стало первый раз. Так, что даже встать она смогла не сразу, пролежала почти час, прежде, чем домой неожиданно пришел Клэйтон, явившись во время обеда. Обычно он не приходил до вечера и тут видно понадобилось что-то из дома. В таком положении он и нашел свою Клио, лежащей на кровати в их комнате, бледную почти до синевы, удивившись, что не встретила его у двери, подумал, что ее нет дома и тут такое. Мужчина мигом встревожился и присел рядом, взяв ее руку в свою. Ладонь Клио была ледяной. - Милая, что случилось? Ты не заболела? - спросил Клэйтон с тревогой, второй рукой касаясь ее лба и облегченно заметив - Да нет, температура, вроде, не поднялась. - Все нормально, любимый, - ответила Клио, приподнимаясь на подушке - У меня просто голова закружилась, я легла, чтобы не потерять сознание. Но это сообщение, вопреки всему, Клэйтона совсем не успокоило, а даже наоборот взволновало только сильнее. Он еще раз пристально посмотрел на девушку и сказал очень серьезно: - Это не может быть просто так, поверь мне, я знаю, о чем говорю, у меня самого тоже началось с обморока, а привело сама знаешь, к чему. Потом у твоей мамы тоже было больное сердце. Поэтому, нельзя относится к таким вещам легкомысленно. - Право, ты преувеличиваешь, - слабо улыбнулась Клио - Просто сегодня слишком душно, вот мне и стало нехорошо. - В ближайшее же время я поговорю с доктором Нейро, пускай он посмотрит тебя, - Уже более строго заявил Клэйтон и добавил уже совсем категорично - И это не обсуждается. - Слушаюсь и повинуюсь, - осталось лишь сказать Клио, что ни говори, а приятно было, когда о ней так заботились и лишь после этого спросила - А ты чего пришел так рано? - Скоро у нашей компании состоится юбилей, - тотчас пояснил Клэйтон - И мне сказали, что нужно принести фото моего отца для памятного стенда по истории фирмы. Лучше всего те, где он в детстве и совсем юный. Вроде бы, у мамы остались такие. Но это подождет. С этими словами мужчина встал и куда-то ушел, но через несколько минут вернулся, держа в руках небольшой поднос с чашкой крепкого чая и пирожным, оставшимся со вчерашнего дня. - Вот, - сказал он, поставив поднос на колени девушки - Это восстановит твои силы, только осторожно, не обожгись. - Спасибо, милый, ты прелесть, - тепло улыбнулась Клио, поцеловав его в щеку и после этого Клэйтон с ее разрешения отошел в комнату, где всегда хранились документы и другие ценные бумаги, надеясь найти там нужные фото. В этой комнате был целый стеллаж, в котором в педантичном порядке лежали все документы семейства Бэресфордов по всем отраслям их жизни. Тут были и отчеты по делам фирмы за разные годы, которые к слову сейчас не интересовали молодого руководителя, а так же семейные фото, медицинские карты и прочие бумаги. Решив начать с семейных архивов, Клэйтон открыл первый альбом, но там были только его и мамины снимки, ни одного отцовского фото тут не имелось. Пришлось пролистать еще несколько альбомов и наконец, в одном из последних нашлось то, что надо. Этот альбом был посвящен полностью отцу и Клэйтон с небывалым любопытством стал вглядываться в черты второго родителя, который умер так рано да и при жизни не уделял сыну особого внимания и потому Клэйтону так хотелось получше узнать этого человека, проникнуть в его мир. Фото вполне позволяли это сделать. Вот первое, там Бэресфорд старший изображен первоклассником. Строгий, подтянутый, в школьном коричневом мундирчике - школьной форме тех лет и с рюкзаком за плечами. Черты лица суровые и сосредоточенные. Небольшие карие глаза, тонкие губы, прямой нос, темные короткие волосы. Надо же, сын совсем не похож на него, Клэйтон в таком возрасте выглядел иначе - беленький, кудрявенький, голубоглазый и более худой. Хотя, вероятно он родился похожим на мать. Дальше шло еще несколько школьных фото, потом одно с выпускного, там он стоял рядом со зданием не школы, почему-то, а семейной корпорации, держа под руку некую светловолосую девушку, довольно миловидную, смотревшую на него особенным нежным взглядом. Кто же она? Точно не мама. Зная о том, что некоторые люди иногда подписывают фото на обороте, указывая дату и событие, Клэйтон, подогреваемый интересом узнать, кто эта девушка, осторожно вытащил фотографию из прозрачного кармашка и перевернул обратной стороной и не ошибся, там, незнакомым размашистым почерком было написано: «Дорогому Клэйтону от любимой Лиз, вспоминай обо мне, милый». Писала явно сама эта девушка. Клэйтон решил, что это школьная любовь его отца и успокоившись на этом, хотел вставить фото обратно, но заметил, что вместе с ним из кармашка выпал сложенный во много раз желтый от времени листок, явно спрятанный от кого-то. Мужчина его развернул, подумав, что теперь, когда обоих его родителей нет в живых он имеет полное моральное право узнать, что те могли прятать. Это оказался медицинский документ, старый, судя по дате, составленный лет двадцать пять назад. Клэйтон тогда еще ходил в садик. Это оказался результат генетического теста, который составлял всего лишь 0,01%, явно имея отрицательное значение. Мужчина перечитал заключение снова и опять ничего не понял, имен там никаких не было, только непонятные слова: материал объекта А и объекта Б. Кто это такие? И зачем это лежит здесь, в фотоальбоме отца. Любопытство было не остановить и Клэйтон, машинально отложив альбом, чтобы взять его с собой, так как никогда не забывал о делах, полез в другой ящик, где хранились медицинские документы. Карта отца тоже была здесь, старая, пожелтевшая от давнего неиспользования. Сперва там не было ничего интересного, данные о прививках и отметки о простудах. Только когда юноша почти закончил школу, появилась иная запись с непонятным диагнозом - Эпидемический паротит. Странно, инфекция детская, а старший Бэресфорд заболел ею в шестнадцать. Потом опять ничего интересного и через несколько лет опять новый диагноз, еще более странный и страшный, чем первый, но если верить написанному, который являлся именно его следствием - Бесплодие.