Новый рассвет

Какаши умел вполне сносно справляться с различными отравлениями и не раз применял этот навык. Но откачивать юных девушек ему ещё не доводилось, потому его всего передёрнуло, когда всё содержимое желудка Сакуры оказалось у его ног, а сама девушка начала ужасно откашливаться. Как бы он ни старался действовать аккуратно, всё равно это должно быть очень больно и, вероятнее всего, ближайшее время говорить она будет с трудом из-за разодранного в кровь горла. Времени остается всё меньше, но девушка так и не приходит в себя. Дверь в комнату распахивается на какие-то секунды, чего вполне достаточно, чтобы несколько человек в причудливых масках успели внести сюда чье-то безжизненное тело. Они укладывают очевидно мертвую незнакомку туда, где совсем недавно лежала настоящая Сакура и быстрыми, но четкими движениями, не теряя ни секунды, наносят искусственную кровь на руки, волосы, платье и у её рта. Закончив, они ждут дальнейших указаний, никак не реагируя на громкий вздох-крик, сопровождаемый страшным хрипом и кашлем. Хатаке облегченно вздыхает, помогая очнувшейся девушке принять сидячее положение и, придерживая её за плечи, докладывает обстановку тихим, слегка напряженным голосом: — Всё прошло успешно, но у нас мало времени. Скоро здесь будут необходимые свидетели, подозрений возникнуть не должно, — он хочет еще много чего сказать перед долгой разлукой, но заметив, каких усилий Сакуре стоит осознание происходящего, мужчина смягчается и, приобняв девушку за плечи, обречённо выдыхает: — Ещё увидимся.

***

Голову пронзает резкая боль, когда карета наезжает на очередную кочку. Харуно корчится от мучительных спазмов в животе и тихо стонет, не замечая присутствия двух мужчин, сидящих напротив неё. Один из них небрежно прикладывает руку к её щеке, проверяя температуру и отмечая про себя, что жар пока и не думает спадать, а другой подкладывает под голову неизвестную смятую ткань и девушка, почувствовав хоть немного комфорта, снова отключается. Когда она приходит в сознание в следующий раз, то отдаленно понимает, что находится уже в помещении. За окном все ещё темно, однако раздражающим фактором в этот раз становится не трясущаяся карета, а ливень и жуткий вой ветра. Харуно так истощена, что не может сделать буквально ничего, лишь ждать, когда за ней наконец придут. Не имея никакого понятия сколько она уже так лежит, Сакура с течением времени начинает чувствовать себя лучше. Её разум немного проясняется и к ней возвращаются некоторые воспоминания о последних событиях того жаркого дня. Харуно помнит, как выпила что-то невероятно премерзкое и почти сразу же упала, прямо в тот момент, когда в её комнату ворвались мятежники. Девушка слышала, как все они смолкли, пока главный из них, перед этим подняв её голову и не почувствовав пульса в течении долгих секунд, торжественно не произнёс: — Принцесса мертва! И тут же послышались бурные крики ликующей толпы, словно попугаи повторяющие одну и ту же фразу: «Принцесса мертва!» Дальнейшие события уже не так хорошо отпечатались памяти, но по саднящему горлу она догадалась, что в какой-то момент дело приняло нешуточный поворот и откачивать её было не так уж и просто. «Интересно было бы посмотреть на это со стороны» — мысленно усмехнувшись, думает Сакура. Ну что за картина — главный кардинал империи и, по совместительству, предводитель так широко и успешно развернувшейся революции, своими собственными руками изо всех сил старается спасти жизнь той, чье место сначала на гильотине, а потом в аду. Каково же ему будет слушать и принимать бесчисленные почести за победу над семьей гнусных тиранов от людей, ничего не подозревающих о столь дерзком обмане? Пожалуй, даже в самом нелепом сне не приснится, как за какие-то одиннадцать минут «мертвая» принцесса оживает, а её место занимает фальшивка, участь которой быть сожженной на потеху народу. Это была блестящая постановка, актерами в которой, сами того не подозревая, стали все. Лишь самые приближенные будут знать и хранить эту тайну до момента, пока не будет построена новая сцена с декорациями, чтобы вновь разыграть всех и вся, отвоевав себе самое лучшее место под солнцем. Сакура Харуно, жалкая вторая принцесса, так долго к этому готовилась.

***

Буйство природы постепенно стихло, благодаря чему девушка смогла снова провалиться в более менее спокойный сон. Спустя пару часов, когда солнце начнет восходить, к небольшому деревянному домику в чаще леса прибудут два всадника, один из которых почти сразу же развернется в обратном направлении, а оставшийся неторопливо двинется в сторону дома. Войдя в дом, мужчина подметил его скромное убранство, на которое не обратил внимание ночью, будучи занятым куда более важными делами. Но теперь, когда свет наконец наполняет это место, можно заметить огромное количество пыли и плесени, от которых затрудняется дыхание. Потратив некоторое время на проветривание, мужчина решает наконец проверить состояние вверенной ему девушки. Сакура лежит ровно так же, как и несколько часов назад, единственное отличие — дыхание стало более ровным, а на щеках будто бы появился легкий румянец. Нахмурившись, он подошёл к кровати и приложил свою руку к её лбу, но никаких признаков жара не обнаружил, что определенно радовало. Наблюдение за птицами в окне в каком-то смысле помогло мужчине откопать в своей памяти инструкцию касательно дальнейшего лечения.. Сакуры? Он не был уверен, как теперь называть девушку, ведь по факту принцессой она больше не была, но воспитание и сохранившееся уважение к её несомненному благородству по крови не позволяли ему относится к ней так, словно она не важнее любого другого человека. Нет, определенно нет. Так, погрузившись в свои мысли, он стоял над кроватью, пока объект его размышлений медленно приходил в себя. Сдавленный стон вырвался из её уст, привлекая внимание постороннего, что выглядит огромным пятном из-за белой пелены на глазах, но Сакура не боится, понимая, что этот незнакомец — тот, кому доверяет Хатаке, а значит и она должна. Приятная прохлада коснулась кожи и девушка блаженно закрыла все равно пока не функционирующие глаза, наслаждаясь этими ощущениями. Неизвестный аккуратно обтёр лицо и шею Сакуры, после чего поднёс к её губам небольшую миску со сладковатой жидкостью, которую она выпила через сильную боль. Наконец, зрение пришло в норму и Харуно начала немного осматриваться. Комната была небольшой и мрачной. Всё вокруг, от стен до мебели, было выполнено из тёмной древесины и разбавлялось только светом из окна и огромной шкурой оленя на стене напротив. Но больше всего её внимание привлек сидящий рядом мужчина, выглядящий под стать этой комнате. Темные волосы и суровый взгляд, который по-любому наводит ужас на тех несчастных, что по воле судьбы оказались его врагами, прямо сейчас был устремлен на Сакуру. Та, в свою очередь, тоже сохраняла холодную невозмутимость в таких-то обстоятельствах и всем своим видом показывала готовность принять участие в дальнейшем диалоге. К её облегчению, мужчина решил первым нарушить гробовую тишину: — Мне велено доложить Вам о текущей обстановке.

***

Учиха не скупился на речевые обороты и пустую вежливость, потому пересказ последних событий занял куда больше положенного времени. Тем, что Сакура выделила для себя из всего сказанного, было состояние её братьев. — Наследный принц скрылся в северной части столицы, а герцог был схвачен на границе с соседним королевством с небольшим ранением в ногу. — Небольшим? — девушка насмешливо изогнула бровь, но этот её жест был истолкован совсем иначе. — Нужно было его задержать… Лучшим решением стало стрелять по лошади, но одна стрела попала ему в ногу. — мужчина изначально не хотел говорить на эту тему и теперь, когда принцесса выглядела так, словно ей было невыносимо больно слышать о недуге своего горячо любимого брата, он старался всеми силами подобрать правильные, тактичные слова, чтобы сказать правду. — Он будет ходить? — тихо спросила девушка, будучи в гораздо лучшем расположении духа, чем казалось её собеседнику. Молчание стало ответом. Учиха учтиво опустил глаза и не мог заметить, как губы Сакуры растягиваются в довольной улыбке. — Как поживает Какаши? — будничным тоном Харуно перевела тему так, словно ей было все равно на брата, что не могло не насторожить мужчину. Пусть она ещё не уверена, нужен ли ей её спутник или стоит оставить его в качестве расходного материала, принцесса решает не выдавать себя сразу, а начать с небольших намеков. Если ему хватит ума считывать её эмоции и понимать истинный смысл между строк, значит, он на что-то да годен. — Его Преосвященство сейчас разбирается с встревоженной знатью. Сакура ждала продолжения, но его не последовало. Мужчине, казалось, было неприятно говорить о Хатаке, но было ли ей до этого дело? — Я бы хотела знать подробности. — Я сказал всё, что мне известно. — А кто ты такой? — отбросив все формальности, грубо спросила девушка. В конце концов, он должен был работать с Хатаке, так что ему ли не знать, что если спрашивают не о чем-то конкретном — значит, тебе следует рассказать всё, а не утаивать, отвечая общими чертами. Её надменный взгляд встретился с его недовольным, оба были неприятно удивлены невежеством друг друга. Было ясно, что между ними огромная пропасть из недопонимания, однако делать первый шаг к построению более доверительных отношений никто не собирался. Мужчина поднялся со стула и беззвучно пошел к выходу из комнаты. Обернувшись лишь у самой двери, холодным голосом произнес: — Меня зовут Итачи Учиха.

***

Сакура провела весь вечер одна. Ночью ей стало плохо, девушку мучали кошмары прошлого. Харуно снова и снова проживала худшие дни своей жизни, когда смерть казалась выходом. Словно она опять стала десятилетней версией себя, только-только попавшей во дворец и столкнувшейся с таким количеством грязи и ненависти, каких раньше даже представить себе не могла. Бедная девочка стояла в центре огромной толпы, где каждый считал своим долгом указать на её недостатки. Постепенно голоса становились всё громче, люди выше и страшнее, а она под всем этим гнетом раскалывалась на части, словно фарфоровый чайник. Внезапное пробуждение сопровождалось ощущением чего-то неприятно мокрого. Сквозь пелену она услышала обрывки фраз, но их смысл с трудом доходил до неё. «...Вы не просыпались…» «…Стакан воды…» «…Лекарство…» — Не открывайте глаза, я сейчас всё вытру. — прозвучало откуда-то сбоку. Тем не менее, Сакура все равно распахнула глаза так сильно, как только могла. Осознание происходящего доходило медленно, но одно было точно ясно. «Он облил меня водой. Меня. Водой» — сокрушенно думала девушка. Харуно резко перевела удивленный взгляд на мужчину, очертания которого еле видела в темноте. Муки прошлого отошли на второй план, сейчас её крайне задевала такая бестактность и было неясно, как им уживаться вместе дальше. Итачи же был ошеломлен не меньше. Мужчина спал в соседней комнате, когда его чуткий сон был прерван тихим вскриком. После тщетных попыток разбудить девушку он, сам от себя не ожидая, вылил на неё стоящий рядом графин с водой. Учиха чувствовал себя ужасно. Казалось, что все разрушено и сам мир уходит из-под его ног — так уж он был воспитан. Его семья поколение за поколением служит на благо императорской семьи и вдруг он, признанный гений тысячелетия и надежда рода, смеет столь грубо обойтись с пусть и бывшей, но принцессой. — Прошу меня простить. Итачи правда раскаивался. Впитанные с материнским молоком манеры давали о себе знать, он сел на колени и склонил голову. Пусть Сакура и не сможет увидеть это из-за ограниченного обзора, она поймёт. Так и произошло — слабое шуршание одеяла позволило ему догадаться, что принцесса хотела бы протянуть ему руку или же просто небрежно махнуть ей, однако хватило сил лишь на небольшую фразу: — Оставь это. Девушка была до того уставшей, что не было никакого желания устраивать здесь разбор полетов, как она обязательно сделала бы это раньше, хотя бы профилактики ради. Жизнь учила держаться стойко, а она была способной ученицей. За свою честь и гордость могла одними зубами разорвать всех, кто на неё посягнет. Но с этим мужчиной дела обстояли иначе. Если изначально Сакура была почти что в ярости, то теперь постепенно накатывало понимание, что это ни к чему. Пусть она и не была уверена полностью, да и знала Итачи в сумме меньше двух дней, один из которых провела в абсолютно бессознательном состоянии, ей казалось, что он такой же, как она. Такой же гордый, принципиальный, в какой-то степени даже самобытный. Это ощущение близости по духу не давало ей покоя весь вечер. Сакура чувствовала необъяснимое желание узнать его лучше, чего никогда не было с другими людьми. Даже Какаши всегда был первым, когда дело доходило до проявления инициативы и именно его настойчивость в конце концов подкупила её. Она, кажется, действительно любила его. Так, как способно её вдоль и поперек израненное сердце. Девушка часто представляла их совместное будущее, хоть и понимала, что это невозможно. Он — кардинал, духовное лицо католической церкви, ему просто нельзя быть чьим-либо мужем. Она — член императорской семьи, чья судьба была быть проданной чужому роду ради всеобщего процветания. Это был её долг как принцессы, но теперь всё иначе. Сакура отвоюет себе трон и станет во главе целой империи. И пусть они все равно не смогут быть вместе, а знать рано или поздно начнёт требовать от императрицы наследника, так она хотя бы изредка сможет видеть Какаши, а стало быть, не всё так плохо. Боги, да она безумна.