Венец Из Наквадаха

      Подготовка к смертельному забегу по мрачным или вечногорящим владениям Аида не заняла много времени, ведь всё снаряжение, которое разрешалось взять с собой, было оговорено заранее. Мне оставалось только принять его и проверить техническую исправность.       Энергетический посох, так любимый каждым джаффа в галактике, находился в прекрасном состоянии. Вся его чёрная поверхность блестела под светом символических факелов оружейной и не проявляла никакой царапины или вмятины, пришедших с интенсивным боем. Переключатель боевого режима и ведения огня на древке, если так можно называть длинную область схвата посоха из изоляционного металла, двигался более чем плавно, не будучи при этом чрезмерно шатким. Возможность случайного или преждевременного выстрела до взятия противника на прицел исключена. Ёмкости источника питания в виде встроенного в навершие фиала с жидким наквадахом хватит ещё на десяток лет безостановочной стрельбы как минимум. И это будут выстрелы сгустками очень горячей плазмы, судя по состоянию фокусировщика энергий в противоположной от навершия с наквадахом головке посоха. Ещё одно доказательство того, что оружие до сих пор не брали в бой.       Но если мне потребуется убить своего врага не сразу и временно обезвредить его для допроса или ещё какой цели, я беру с собой зат'ник'тел. Данный вид оружия зигзагообразной формы примечателен тем точно рассчитанной мощностью посылаемого фокусировщиком разряда тока, который способен свалить без чувств любого взрослого человека или гоа'улда. Хотя после относительно скорого пробуждения у них будет ужасно болеть каждая частичка тела. Впрочем, многократное попадание под его атаку почти гарантировано приводит к смерти. При чём устроить такое в гуще боя не столь затруднительно, ибо интервал между разрядами у зат'ник'тела гораздо меньше. Дополнительное удобство включает в себя возможность легко пользоваться им одной рукой.       По рассказам учителя, гвардейцам Зевса разрешалось использовать в своих битвах особую разновидность энергетических посохов, вместо плазмы исторгающих усиленный заряд зат'ник'тела. Помимо изначально смертельного уровня мощности, он имел свойство передавать урон от одного поражённого бойца к другому. Нередко эта особенность приводила к тому, что союзный авангард приносился в жертву для эффективного и эффектного уничтожения десятков или даже сотен бойцов противника.       Третьим и последним элементом моего походном арсенале был гладиус. По меркам гоа'улдов, всего лишь кусок металла с грубой заточкой и иногда красиво отлитой гардой, являющийся не оружием, а скорее элементом декора. Даже для пыток предпочтительным было пропустить вдоль нервов пленника электрический ток, а не резать его и не укорачивать кровотечением продолжительность акт садистского развлеченья. Особенно когда банальный замах улучшенного симбиозом тела носителя не ограничивается рваной раной, а сносит чужую конечность напрочь. Да и сказывался, вдобавок, опыт подавления ни одного человеческого восстания, назревшего само по себе или по подстрекательству Ток'Ра.       Учитель же, как джаффа, считал мечи, секиры, булавы и прочие орудия ближнего боя ни чем иным, как «честными инструментами определения мастерства воина». В продолжение его слов, один воин джаффа, конечно, может справиться с дюжиной вооружённых плотническими топорами крестьян, банально расстреляв их из посоха, но этим джаффа может быть как умелый воин, так и совсем ещё неопытный юноша вроде меня. А вот если дать им только меч и выставить против тех же крестьян, то на победу юноши уже нельзя будет так уверенно поставить драхмы.       Хм. Это воспоминание заставило меня задуматься над тем, насколько я могу доверять предоставленному мне сейчас оружию. Не то чтобы имелись причины заподозрить отца в попытке саботажем испортить мою проверку, которую он же и задумал, но протестировать совершенно новое оружие на исправность работы было бы достаточно умно. Всё же мне велели самому пойти в оружейную как раз для личной проверки своего снаряжения, и никто не сказал ничего о том, что проверка должна ограничится визуальным осмотром.       Пока мои руки снова брались за посох, мой же глаза блуждали по комнате в поисках чего-то, что могло послужить в качестве одноразовой мишени. Просто пальнуть плазмой в стенку и посмотреть, отколется ли от неё кусок, не было приемлемым вариантом. Это бы всенепременно оскорбило как Аида, так и Ахилесса. Первого, потому что тот являлся гоа'улдом с острой реакцией на оспаривание его авторитета, за которое очень легко принять акт порчи дворцовой архитектуры, а второй за такое назвал бы меня беспечным мальчишкой, не испытывающего даже тени уважения к воинскому алтарю, и был бы прав.       Что же делать, что же делать...       Проще всего ненадолго наведаться в тренировочный зал. Вот только одной мысли об этом хватает, чтобы тут же почувствовать себя трусом. Я ведь проверил каждую деталь. Так чего бояться? Всё, что мне мешало отправится на миссию прямо сейчас, являлось не более чем сиюминутным сомнением. Мимолётным, но повторяющимся.       Опять же, что же делать...       Наконец, взгляд упал на дальнюю выходную арку. Там, в тупиковой комнатушке, были свалены в кучу металлолома искорёженные доспехи джаффа. Похоже, мне посчастливилось зайти в оружейную, куда воины моего отца решили сложить собранные с поля боя трофеи, которые находились в слишком скверном состоянии, чтобы реально быть принятыми, вместо этого отправившись на переплавку.       И раз эти куски металла всё равно отдадут кузнецу, то пара дополнительных дыр вряд ли окажет существенное значение.       Ухмыльнувшись пустяковому решению пустяковой проблемы, я переключил рычажок боевого режима энергетического посоха. Копьевидное головка фокусировщика раскрылась, отчего по её внешней поверхности пробежался разряд, а затем, с дополнительной манипуляцией, оттуда ударило сгустком оранжевого, плотно сжатого пламени. При попадании в случайный фрагмент наплечников оно подняло струйку дыма и закономерно выплавило в нём дыру величиной в весь наплечник.       Итак, с посохом дела обстоят нормально. Теперь нужно проверить зат'ник'тел.       Расправить его зигзагообразную форму удалось более чем скоро. Зато снова вернулась проблема с поиском мишени. Видите ли, грубые куски металла плохо подходят для точного измерения мощности электрического заряда. Вдруг того хватает лишь на выпуск совершенно безвредного луча? Не хотелось бы узнать ответ на этот вопрос, находясь непосредственно в гуще сражения за свою жизнь.       Опираясь на генетическую память гоа'улдов, мне следовало бы выйти в коридор, подозвать какого-нибудь слоняющегося без дела слугу и проверить эффективность данного устройства пробным выстрелом по нему. Но прибегать к чему-то настолько грубому мне не хотелось. Пускай гоа'улды воспринимают людей как добычу ещё со времён нашего обнаружения и мне передалась разрозненная мешанина воспоминаний некоторых из их числа, но я также предпочитаю верить, что даже так эмпатия даётся мне гораздо лучше любой засевшей в чужой черепушке змеи. На месте любого человеческого слуги, который дни напролёт мечется по дворцу в отчаянной надежде выполнить хотя бы десятую часть взваленных на него обязанностей, я был бы крайне ущемлён беспочвенным нападением титулованной особы.       И раз Олимпийский Союз появился на просторах космоса именно из потакания Аида и Зевса своей человеческой части, косвенно приведя к моему рождению, то тем более не стоит игнорировать данные чувства.       Впрочем, милосердие из бездействия никак не решило мою проблему. Мысленное усилие не проявило в реальности никакого измерительного оборудования. Короче, продолжаем поиски.       Хотя нет. Хватит уже упиваться своей брезгливостью к выданному тебе оружию, Заг! Твоё испытание заключается в том, чтобы пройти через опасности проклятых Кроносом земель Эребуса, Тартара и Асфоделя, а не сделать это и не пролить ни капли чужой крови. Кровь и тьма, сама мысль о подобном условии должна вызывать дикий приступ смеха!       А проверить эффективность разряда на живых существах можно на местной фауне или когда выдастся удобный шанс столкнуться с противником одиночным и вдовесок слишком слабым для реального отпора.       Ух, прям дышать легче стало. Пожалуй, пора идти, пока у учителя в ожидании совсем не затекли пятки.       Снаряжение мне оставили забрать в резервной оружейной комнате, расположенного на территории западного крыла дворца. К отлету меня ожидали тоже не на главной взлётной площадке, и тоже в конце западного крыла. Иными словами, коридоров и лестниц на моём пути было не столь уж много, как могло оказаться в худшем случае. — Учитель! — я приветственно окликнул Ахилесса, только завидев его фигуру в зелёном плаще около грузового корабля. — Принц Загрей, — беловолосый мужчина признал моё вежливым кивком головы. — Полагаю, вы собрали всё необходимое для нашего маленького путешествия. — Да. Надеюсь, всё это оружие поможет мне превзойти ожидания отца насчёт результатов этого "маленького путешествия". — Уверяю вас, принц, что ваши шансы прославится значительно возрастут, если вы также припомните все наши уроки, — в голосе первого воина чувствовалась нотка юмора. — Но чтобы наши общие надежды скорее сбылись, нам следует подняться на борт. — Верно. Эребус ждёт.       Не медля мы зашли в чрево корабля, где рулевая комната отделялась от остального пространства позолоченной перегородкой. Ахиллес без задержки отправился именно туда, парой резких слов приказывая двум уже занявших свои места пилотам отправится в полёт. Я же опёрся лопатками на стену и предался размышлениям. Дорога всё равно обещала быть не долгой.       Учитель закономерно оказался прав. Мне действительно требовалось вспомнить множество уроков, если я собирался выжить в испытаниях владыки Аида. С теорией у моей памяти проблем не возникало, уровень физической подготовки также была безукоризненной, а вот шансы верно исполнить всё на практике упорно продолжают оставаться для меня загадкой. Практически прожив всю свою жизнь в стенах дворца, я не испытывал мандража по поводу этой вылазки только из-за глубокого осознания своего подчинённого положения в данном вопросе и кое-каких воспоминаний гоа'улдов о жизни во внешнем мире. Но какой будет реакция моего тела на реальную угрозу расстаться со своей жизнью, а не перспективу оказаться просто слегка избитым в ходе провала на тренировке?       Сегодня я точно узнаю ответ.       Затем, явно не желая утомлять меня переживаниями раньше срока, мои мысли плавно перетекли на подпитку обиды, зародившейся в день оглашения желания Аида устроить своему сыну ряд испытаний для подтверждения его совершеннолетия. Почему из всех младших олимпийцев только меня заставляют проходить смертельные испытания? Чтобы проверить, может ли харсизис с поверхностно усиленной генетической памятью оказаться полезным на уровне любого нормального гоа'улда? Да я хоть сейчас могу назвать в порядке сборочной установки каждую деталь или запчасть тел'така, на котором мы летим, и подробно пояснить о различных системах их взаимодействия! Одно только это ставит меня на верхнюю ступень социальной пирамиды, но вместо признания отец держит меня скрытым от глаз своих подданных и других богов.       Пламенная буря внутреннего возмущения закончилась как обычно, столкнувшись со скалой понимания факторов, которыми Аид руководствовался при назначении испытаний. Всё же, как ни крути этот обоюдоострый меч, психологическое состояние харсизисов имело порочную тенденцию нарушать пределы разумного даже по космически широким меркам гоа'улдов и мою текущую сговорчивость легко принять за чисто временную стабильность сознания. Чего уж тут винить отца, когда я сам не до конца уверен в том, что смогу справится с умственной частью нагрузки ждущих меня уже на первом испытании боёв совсем без последствий.       Я даже не особо удивлюсь, если внезапно окажется, что мои предыдущие приступы возмущения являются первым признаком нарушения работы мозга. — Мы на орбите.       Оповещение из кабины пилотов развеяло дымку немного печальных размышлений, позволив моим глазам чётко сфокусироваться на текущем моменте. И так я пошёл в рулевую.       Пилоты оказались знакомыми мне с тренировок джаффа. Вполне ожидаемо, раз Аид собирался официально представить своего сына только когда тот с триумфом перезавоюет для него парочку планет. — Скелли, Лерни, — поприветствовал я одного худощавого мужчину и одну женщину такого же телосложения. — Рад вас видеть. — Малец, сколько ещё раз тебе нужно повторить, что крайне оскорбительно искажать чужие имена? — отозвался Скелемей.       Лернида поддержала его озлобленным шипением. — Ну так зачем ты нарушил наш скучный полёт? Разве тебе не нужно сейчас с удобством устраиваться в капсуле для сброса? — тем не менее, Скелли уже сменил тему, не рискуя дерзить сыну его мрачного бога дольше позволительного. — Скажем, мне всегда было любопытно, так ли непрогляден Эребус вблизи, как и с нашего дома. — Ах вот оно что. Тогда наслаждайся разочарованием.       У насмешливости в его голосе имелся повод. Планета Эребус, представшая перед нами по другую сторону обзорного стекла, была сплошным тёмным диском на фоне чуть более тёмного космоса. Никакой шероховатости в полях облаков, просветов от развитых городов или любого иного нарушения однородности. Воистину, устройство отмщения Кроноса, менее чем за день превратившее атмосферу целого мира в равномерный слой аккумуляционных частиц, могло внушить ужасающий трепет спустя века после своего удара.       И тем могущественнее кажется влияние лорда Аида, царство которого хоть и было отравлено, но он не потерял свою величественную столицу. Он просто перенёс дворцовый комплекс на больший спутник планеты, которую позже заново заселил и оснастил всеми средствами противодействия изменённому климату. Ядовитый воздух? С ним справится сеть пилонов в низинах и карьерах для обеспечения силового экранирования на постоянной основе, а также генерирования кислорода в объёмах, необходимого для спокойной жизни и комфортной работы. Холод, возникший от поглощения аккумуляционными частицами всех видов тепла и повлёкший за собой вечную заморозку поверхности планеты? Те же пилоны вдобавок к кислородным карманам обеспечивают ещё и обогрев прилегающей территории. Если не обладать всей полнотой информации заранее, обязательно покажется диким утверждение, что под этой тьмой обычные люди занимаются обычными людскими делами.       Вот такой вот он, Эребус. Планета, где один из самых влиятельных гоа'улдов современности впервые начал своё правление. Столица, чьи воины шли на острие восстания, сражая приверженцев Кроноса наравне с гвардейцами Олимпа и Атлантиды. Мир, который погиб, но вернулся к жизни на краю вечного мрака, приняв его правила и пересилив их.