Восточные сказки

***

Брюнетка вздрогнула от легкого прикосновения к плечу. К щеке прилипла молочная страница с печатными буквами, из-за гладкой текстуры листа чернила наполовину стерлись и размазались, черным пятном прилипнув к мраморной коже. Лениво разлепив веки, девушка начала тереть глаза, картинка перед глазами была по-прежнему мутной. Из-за чрезмерного упорства туш скаталась мелкими комочками и осела неравномерными подтеками. Ладонь нащупывала очки, без которых мир был одной сплошной нечеткой рябью. Носа коснулся мягкий силиконовый носоупор. Ифе озадаченно проморгалась. В прохладе библиотеки шуршали книги и клацали клавиши компьютеров. Стройные и высокие шкафы с многочисленной литературой тянулись ввысь к потолку с серыми панелями, там же возвышались широкие колоны с золотыми вставками на концах, до боли неуместные и аляпистые для столь скромного помещения. Квадратная лампа замигала на миг, ослепляя бедную брюнетку. На этот раз плечо затрясли активнее, человек, который бесстыдно украл её сон, явно забеспокоился. —Ифе. Тихий бархатный шепот коснулся ушей. Непрошенный собеседник похлопал по раскрытой книге, рубиновый перстень блеснул в холодных бликах светодиодов. На потертом столе нагромождаясь друг на друга, лежали «Тысяча и одна ночь» в разнообразных переводах, а также общие исследования. —Не знал, что библиотека так тебя убаюкивает. Юноша усмехнулся, стряхивая с себя кашемированое чёрное пальто. Одежда упала на стул с мягкой, но старой обивкой. —И принес тебе кофе, принцесса. Больно смотреть на твою импровизированную постель. Ифе вздохнула, разминая затекшие мышцы. Студентка поёжилась, отгоняя остатки прекрасного сна. На кончике языка чувствовалась горечь, не то от горячего напитка, заботливо принесенный другом в непогоду, не то от истории о вавилонской красавице. Девушка чувствовала себя обманутой, будто волшебная сказка была слабым огоньком тлеющей спички, а пробуждение сильным морозным ветром. Кейфл обеспокоенно опустился на стул, отчего тот нервно скрипнул. Брюнет раздраженно покривил губы. —Прекрасная, что с тобой? Не заболела? Парень смахнул со лба черные пряди, лезущие в глаза, и прислонил ладонь тыльной стороной. Рука обожгла холодом, поняв это слишком поздно, Кейфл поспешил убрать её. —Прости. Сегодня аномально холодно. На темно-шоколадных прядях проступали капельки, по всей видимости растаявших снежинок. Ифе робко подала голос. —Кейфл, а ты веришь в прошлые жизни? Колесо сансары. Юноша покачал головой, сдерживая смех. Не хотелось лишний раз злить вспыльчивого библиотекаря. —Даже если это и так, в чем же смысл. Прошлая жизнь остается блеклым пятном, бесследно исчезая из когда-то ярких воспоминаний. Ни гроша такая судьба не будет стоить. Студент ненавязчиво положил худую кисть на острое плечо брюнетки. —Хотя я бываю категоричен. Пальцы задумчиво застучали по дубовой столешнице. —Ты скептик от головы до пят. —Быть может в прошлой жизни я был волшебником… Бледные губы изогнулись в ухмылке. —Или даже хекау. С чем еще черт не шутит. Ифе вымученно вздохнула, взгляд сапфировых глаз пал на кипу бумаг. Усталость сковала тело, хотелось свалиться в пуховое одеяло и накрыться с головой, как белым саваном. —Не смотри на бедный доклад так. Ты не Медуза Горгона, а этот… Юноша пробежался кончиками пальцев по белому пергаменту. —Послужной список не Персей. Боги, Ифе, ты пишешь Войну и мир? Девушка, не желая, отвечать сложными предложениями, просто уткнулась Кейфлу в грудь, неразборчиво промычав что-то в протест. —Ты просто устала. Позволь себе отдохнуть. Мягкая ладонь провела снизу-вверх по шелковым волосам, изрядно излохматив их. —Если ты пропустишь утреннюю пару ничего не случится. Профессор Коллар, например, частенько этим промышляет. В голосе послышались недобрые и укоризненные нотки. —Зато наш страж порядка, Сомершаф, не пропустит ни одного прогульщика. Уверена, он-то в прошлой жизни был породистой ищейкой. Юноша посчитала, что картина перед ним предельно милая. Всё еще сонная Ифе, тихо недовольно шептала в ответ, едва двигая губами. —Но тебе не сказано повезло, ведь у тебя есть я. В руках зашуршала бумага, ручка что-то быстро выцарапывала. Серые глаза бегали по строчкам и лихорадочно загорались, когда находили нужную информацию. —Мой герой. Ифе плотнее уткнулась в грудь, черная трикотажная водолазка приятно грела щеку. Расслабившись, девушка крепче обвила торс «друга», не веря, что наконец-то за эту сумасшедшую неделю сумеет нормально поспать. —Твой. Кейфл прикрыл веки, наслаждаясь долгожданным моментом, когда они могут побыть одни. Хоть в библиотеки периодически слышались тяжелые вздохи учеников, яростное бряканье по клавишам и раздражающее тиканье часов библиотекаря, сейчас они были по-настоящему вдвоем. На улице завывал злой ветер, снег падал под ноги и тут же таял, превращаясь в противную кашицу. Люди, хмурясь, натягивали воротники пальто и кутались в серые шарфы. Такое буйство природы египтяне застали впервые за 112 лет. Вряд ли Ифе волновала их судьба, ведь сейчас она видела чудесные сны про будущего фараона и его императрицу.