любовь и прочие прелести

      — Бакли!       Ты закрываешь рот руками и наклоняешься, когда молния прошибает тело Бака на лестнице и он падает, оставаясь свисать с лестницы на страховочном тросе. Ты не можешь двинуться с места, когда Хэн и Чимни кинулись ему на помощь, а Эдди начал быстро подниматься, чтобы поднять Бака и снять его с лестницы. На глазах застыли слёзы. Ты не могла пошевелиться, тебя накатывала паника, но ты нашла в себе силы, чтобы кинуть помогать. Ты встала рядом с Бобби, вы подготовили всё необходимое, чтобы оказывать помощь. Когда тело Бака оказалось у вас на руках, ты чуть было не разрыдалась, коснувшись рукой его пульса. С ужасом заметила, что его нет.       — Дефибриллятор! — скомандовал Чимни, Хэн посмотрела на него и мотнула головой.       — У него полная остановка сердца, это бесполезно! — кричит Хэн.       Тебе хочется начать кричать, когда Бака в больнице увозят в операционную. Пульс вернулся, вы держали его как могли, ты с трудом не плакала, подавая всё необходимое Чимни и Хэн. Руки сильно тряслись, Бобби заметив это сжал твою ладонь.       — Всё, ребята, нам нужно домой, — говорит Бобби так, словно ничего не произошло. Его взгляд растерянный, грустный, разбитый, но он пытается держаться, чтобы поддержать вас. — Давайте, вернёмся позже, когда Бак будет чувствовать себя лучше.       — Если будет. — Всхлипнув, выдаёшь ты.       Ты вернулась в больницу буквально через час. Сидела у операционной, хотя тебя очень активно пытались выгнать, узнав, что ты была на месте происшествия, когда всё случилось. «Вам нужно чувствовать себя лучше» — сказала вам медсестра, — «чтобы это случилось, вам нужно отдохнуть». Отдыхать не хотелось. Хотелось перестать дышать и лежать рядом с Баком. Или на его месте. Это же ты должна была быть там. Ты должна была забраться наверх и тушить огонь. Это должна была быть ты. Висеть на том тросе, болтаться от удара молнии и быть мёртвой. Ты должна была быть там и навряд ли ты когда-нибудь себе простишь то, что оказалась не на его месте.       Вы встречались. Не так давно, но вы были вместе. Ты была часть 118-й бригады не так долго, примерно год или около того, с Баком вы встречались пять месяцев. Вместе не жили, ваш конфетно-букетный период был ярким, особенно в самом начале, когда вы скрывали то, что вместе, потому что отношения между пожарными в части запрещены. Это негласное правило, на которое Бобби закрыл глаза, когда всё понял — он не задавал вопросов, он просто всё понял. Ваши взгляды, ваши улыбки, эти касания и безмолвные вопросы — всё нормально? взглядом или касанием колена.       Бобби пришёл в больницу чуть позже. Его волосы всё ещё были мокрыми, он переоделся и сразу же приехал, заметив тебя в коридоре, сразу обнял, понимая, что ты чувствуешь. Ты бы ощущала себя иначе, если бы Бак просто пострадал, ты бы не была такой, если бы Бак просто чувствовал себя плохо. Ты чувствовала себя чертовски хреново, потому что ты винила себя за то, что согласилась поменяться с ним местами. Ты согласилась, а он умер. Ты осталась на земле, а он висел на тросе мёртвым.       Бобби гладил тебя по спине, пытаясь успокоить твои рыдания. Сам был готов вот-вот заплакать, сердце щемило и очень болело за тупого Эвана Бакли, который стал для него сыном. «Всё будет нормально» — повторял Бобби, но сам в это слабо верил.       Ты находилась в больнице 24/7, даже Мэдди и родители Бака не могли себе такое позволить. Ты же не собиралась никуда уходить. Тебе не нужен был сон, еда или вода. Тебе нужно было, чтобы Бак вернулся. Ты не могла перестать плакать.       Хэн вытащила тебя на улицу спустя несколько дней. Она дала тебе в руки какой-то салат, который приготовила Карэн, протянула чашечку кофе и строго взглянула на тебя, выжидая, когда ты поешь.       — Я не хочу. — Шепчешь ты. — Не могу перестать думать об этом. Я должна была быть на его месте…       — А теперь подумай, что чувствовал бы Бак. — Перебивает тебя Хэн. — Как бы он себя чувствовал, если бы ты сейчас лежала, а? — спрашивает у тебя женщина и ты опускаешь голову. — Он бы как и ты не отошёл бы от тебя ни на шаг, но я бы заставила его это съесть. Так что ешь, Т/И.       Ты берешься за ложку и в слезах начинаешь есть то, что тебе дают, с трудом пережёвываешь, но под надзором Хэн справляешься. Уиллсон гладит тебя по плечам и обнимает, говоря, что тоже переживает, не было ни минуты, когда она не думала бы об этом.       У тебя не было сил ругаться с врачами, когда они сказали, что если Бак не задышит сам, то им придётся отключить его от аппарата поддерживающего его жизнедеятельность. Мэдди и родители Бака ругались, потом пытались как-то совладать с собой и только надеяться, что Бак задышит сам.       Ты сдавила его ладонь и прижала к губам, закрыв глаза.       — Пожалуйста, Эван. Борись, я прошу тебя. — Шепчешь ты, когда споры угасают. — Борись, Бак. Борьба — твоё второе имя, любимый. Борись.       Время замерло, когда вы ждали его дыхание. Ты сама перестала дышать, смотрела на него и пыталась не начать плакать. В голове было только пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.       Эван сделал резкий вздох и все вздрогнули. Ты выдохнула, держа его руку, а потом поцеловала костяшки. Борьба закончилась.