любовь и прочие прелести

      — Ты вот, знаешь, — начинает твой уже бывший парень, сидя напротив тебя, откинувшись на спинку кресла в небольшой кофейне. — Ты самая стрёмная из всех девушек, которые у меня были. Ты непонятная, несуразная какая-то, вообще ни о чём. Ты не сексуальная и ты вообще, ты себя в зеркало видела? Не помню вообще почему мы начали встречаться. Ты же корова.       Ты держишься за свой рюкзак и стоишь, ждёшь, пока он закончит. Ты знала, что Джош гнилой человек, но быть одной было хуже. Тебе казалось, думалось, что всё может поменяться, люди меняются. Ты же ради него изменилась. Ты же сбросила вес, стала больше следить за фигурой, занялась спортом, который ненавидела, стала есть пищу, которую ненавидишь, искала с ним общие интересы, смотрела его фильмы и сериалы. Ты менялась, а он нет. Ты думала, в отношениях, в которых люди любят — это нормально, но не замечала настоящего. Ты не видела ничего, не слышала, что говорят. Игнорировала.       Бак чуть не кричал на тебя, когда ты совсем вес потеряла; ты часто приходила к команде, когда у тебя были выходные, в основном вы слышались по работе (ты была диспетчером), иногда Бак позволял себе спросить как твои дела, а ты закатывала глаза и не отвечала. Ты много работала. Чертовски много, потом встречалась с Джошем, но не заходила в часть, чтобы не тревожить ребят. Как-то ехала по пути, зашла, чтобы поздороваться и привезти им немного еды. Бак обнял тебя и замер, так и держа тебя в своих объятиях — он обнимал тебя часто, всегда чувствовал твои размеры, а тут не понял. Замер, потому что твоё тело стало меньше. Ты стала совсем маленькой. Это заметили все, но все были менее прямолинейными, Бак сразу в лоб, стал спрашивать не заболела ли ты, как ты себя чувствуешь, всё ли хорошо? Ты говорила, что нет поводов для паники. Успокоила всех.       Хэн говорила, что Джош не очень. Они с Карен и Афиной вообще были против него, каждый раз, когда вы встречались женской компанией или была какая-то тусовка в честь чьего-то дня рождения, то они все говорили, что Джош не очень. Джош приходил с тобой, но глазел на всех, кого мог, только не на тебя. Ты говорила, что это нормально, а Хэн говорила, что твои розовые очки разобьются.       Они разбились с треском в среду вечером, когда ты после работы бежала на встречу со своим парнем. Парень сидел там уже давно и уже точно знал, что тебе скажет. Последние слова были точно лишними, но он этого хотел — причинить тебе боль. Много боли.       Ты плакала. Дома плакала у зеркала, за столом, на кухне, в ванной, в спальне. Ты рыдала, не отвечала на звонки. На работе держалась, мол всё хорошо, просто немного приболела. Похудела ещё больше, аппетита не было, желания жить не было. В голове крутились слова Джоша, а в зеркале было твоё уродливое лицо, которое ты начала ещё больше ненавидеть. Мэдди наблюдала за тобой, долго ничего не говорила. Сказала только тогда, когда вы закончили свою смену и ты упала в обморок прямо в лифте.       Веселье началось с больницы. Обследования ты проходить отказывалась, тебе назначали обследования желудка, мозга, других органов, в основном поджелудочной, лёгких. У тебя весь организм был в стрессе, это было видно по твоим выпирающим костям. Мэдди сидела рядом, она не сказала кому позвонила, но ты откинулась на подушку, когда увидела в коридоре Хэн.       — Я, клянусь, я проломаю тебе голову, — влетая в твою палату, кричит Уиллсон, тыча в тебя пальцем. — Что произошло? — она агрессивно задаёт вопрос и Мэдди смеётся.       — Она упала в обморок. Врачи провели некоторые обследования, взяли анализы и сказали, что это переутомление и истощение. — Отвечает Бакли. — Я позвонила только тебе. Хотела ещё Афине или Бобби, но подумала, что они вообще распереживаются.       — Я же не их ребёнок, чего переживать. — Подаёшь голос ты и сразу замолкаешь, увидев взгляд Хэн.       Для Афины и Бобби ты была очень близкой. Твоей семьи здесь не было, ты общалась со всей сто восемнадцатой бригадой, ты присоединилась к их большой семье и всегда могла прийти домой к любому из них и знать, что тебя никто не выгонит. Бобби был рад, когда ты просила у него помощи, он искренне за тебя переживал, когда ты попала в аварию и они с Афиной часто тебя навещали. Они были твоей семьёй, заменяли тебе дорогих людей, которых ты не видела много лет и да, если бы они были сейчас здесь, просто возмущением, ты бы не отделалась.       — Что ей назначили? — спрашивает Хэн, смотря на Мэдди.       — Многочисленные УЗИ: брюшной полости, малого таза, щитовидки, гастроскопию. — Перечисляет Бакли, поднимаясь. — Мне нужно на смену, но ты в надёжных руках.       — Я сейчас ещё Чимни позвоню. — Говорит Хэн, доставая телефон.       — А разве тебе не надо на смену? — удивляешься ты.       — Нет. Но если ты хочешь, то поедешь со мной и уедешь из части на скорой. — Угрожает тебе Уиллсон и ты поджимаешь губы, хмурясь. Хэн дозванивается Чимни и рассказывает ему обо всём.       Они как твои родители таскают тебя по всей больнице, говорят врачам, чтобы делали все обследования, чтобы взяли все анализы. Ты просто таскалась за ними и ненавидела это всё. Хотелось спать.       Вечером тебе сказали, что ты можешь ехать домой, результаты придут на почту, но не на твою — Хэн дала свою, чтобы наверняка знать, что с тобой происходит. На заднем сидении ты дремала, глаза закрывались, тебя вообще рубило и ты простонала, когда увидела, что вы приехали к дому Эдди. В голове «только не это», но тебя уже вытаскивают из машины. Эдди тебя точно ждал, он всех ждал, конечно, но тебя больше всех.       Хэн, конечно, рассказала всем о том, что случилось и сидя за столом со всеми ты чувствовала себя вдвойне, даже втройне неловко. Было почему-то страшно. Ты опустила голову и продолжила копаться в своих овощах.       — Я рассказал обо всём Бобби. Он завтра ждёт нас всех на собрание по поводу тебя. — Говорит Бак и ты закатываешь глаза.       — Это детский сад, вам не кажется? — бесишься ты. — Носитесь со мной, словно мне пять лет.       — С сколько тебе? десять? — фыркает Чимни, взглянув на тебя. — Питание уничтожила, желудок посадила, себя добила.       — Хватит уже. — Просишь ты, вздыхая. — И так никакого настроения. Вы если поддержать хотели, то делайте это без нравоучений, мне их и от бывшего хватило.       Ты говоришь последнюю фразу и замираешь, понимаешь, что это было лишним, но исправить уже ничего не можешь. Опускаешь вилку и ты вздыхаешь. Бак и Эдди переглядываются, понимая, что их догадки были верными. Эдди уже несколько дней говорил, что причина твоего отсутствия в их части кроется в очевидном и совсем не кроется на самом деле, она ходит по земле, пока ты рыдаешь в своей постели — Джош. Эдди был знаком с ним раньше, этот парень тоже из Техаса и иногда такое случается, что они вдруг учились в одной школе, ухаживали за одной девчонкой. Только Джош и в школе дебилом был, вот и вся правда. Эдди сразу не оценил твои чувства к нему. Предупреждал, но ты молодец, целых шесть месяцев держалась с ним рядом. Только в ущерб себе.       — И что этот придурок сказал? — тон Бака меняется, ты говоришь об этом не хочешь. Откидываешься на спинку стула и складываешь руки на груди.       Бак всегда вёл себя как твой старший брат, которого у тебя никогда не было. Поддержит, подбодрит, нужно тебя куда-то отвезти — поехали; хочешь на выходные съездить на пляж — поехали; стало скучно — поехали в другой город; давай заберём Эдди и Кристофера и поедем кататься по Лос-Анджелесу; хочешь на карусели — идём. Бак делал всё для твоего самочувствия, ты делала то же самое. Когда Баку нужна была поддержка и он без сил валился в слезах, ты была рядом. Ты чувствовала, что вам важно быть друг с другом. У вас была огромная братска-сестринская любовь, хотя вы даже не были родственниками.       — Мы узнаем сами, если хочешь, — поддакивает Эдди и ты уже даже надумываешь уйти.       Эдди тебе какое-то время очень нравился. Может, он нравится и сейчас, но у тебя был Джош, у него была Ана, вы дружили как и всегда. Однако Эдди никогда не скрывал своей привязанности и всегда старался быть с тобой рядом в трудный период, ты, в отличие от Аны не казалась ему тяжёлым человеком, он говорил тебе правду сразу, признавал, что Ана ему не нравится, но Крису с ней хорошо. А ты была как Бак — вы словно близнецы, ты тоже ищешь приключения на задницу и даже говоришь такими фразами, как Эван. Эдди это иногда очень удивляло, но он был благодарен за вас. И всегда был готов за вас драться.       — Слушайте, — ты прочищаешь горло, — он сказал то, что думает, у каждого человека есть своё мнение. Просто я не его типаж и…       — Что он сказал? — строго задаёт вопрос Хэн.       Ты поднимаешь глаза, они полны слёз, шмыгаешь носом, твёрдо смотря на Хэн.       — Ты самая стрёмная из всех девушек, с которыми я встречался.       Произносишь и кухня погружается в тишину. Ты замечаешь, как кулаки Бака сжимаются, он злится, заметно по его лицу. Эдди молчит и его вид такой же, как и у Бака — полный ненависти. Хэн и Чимни чуть разумнее выглядят, злятся тоже, но навряд ли намерены идти убивать. Хотя ты навряд ли это сможешь понять.       — Я разобью ему ебало. — Говорит Эван, резко поднимаясь с места, ты сразу подрываешься за ним и хватаешь за руку. — За то, что он довёл тебя до обморока, он ответит, ты слышишь меня? — озлобленно произносит Бакли, а ты только киваешь и хнычешь, смотря на него, как маленькая девочка.       — Простите, что заставляю вас волноваться, — говоришь ты, всё также держа Бака за руку. — Мне стыдно, я не хотела…       — Чтобы мы узнали ты не хотела, — говорит Чимни. — Но мы должны были узнать. И мы должны помочь тебе. Одна ты не справишься.       — Я теряю вес. Теперь постоянно. — Признаёшься ты. — Сначала я худела, но сейчас вес просто уходит.       — Придут результаты анализов, поедем опять в больницу, — говорит тебе Хэн и поднимается, чтобы приобнять тебя. — А Бака мы сейчас отпустим, по делам, да, Бак?       — Да, — кивает Эван, — подышу воздухом.       Когда Бак уехал, ты ничего не говорила, вы смотрели какой-то фильм, потом ушёл Чимни, затем Хэн, ты осталась с Эдди и очень хотела уехать, но он не отпустил. ты заснула у него на плече под конец второго фильма и Эдди не дёргался, пока в три ночи не проснулся Крис из-за звуков телевизора. Мальчик подошёл к вам и тихо посмотрел на тебя, Эдди приложил палец к губам, чтобы Крис не шумел и помог сыну забраться с вами рядом.       Ты крепко спала впервые за долгое время, зная, что днём тебя ждёт трудный разговор по душам с Бобби.