любовь и прочие прелести

      — Бак, умоляю тебя, — остановившись, чтобы поправить свою юбку, снова говоришь ты, смотря на шагающего впереди Эвана. — Это моя мама и она, знаешь, достаточно своенравная женщина. Никакого флирта, странных улыбок, тупых шуток.       — То есть, предлагаешь мне притвориться другим человеком? — повернувшись к тебе, изгибает бровь Бак и ты поднимаешься на ступень выше, толкая его в плечо. — Серьёзно, всё, что ты перечислила — это я. И почему я не могу с тобой флиртовать, сидя за столом?       — Потому что моя семья считает, что отношения двух людей для закрытой комнаты. Никаких открытых проявлений чувств, никаких поцелуев, — ты начинаешь перечислять, проходишь мимо Бака, а он замечает, что твоя юбка слегка поднялась и поправляет ткань на твоей ягодице, нарочно задерживая ладонь. — Никаких касаний, Эван! — Вспоминаешь ты, накрывая его руку своей рукой и убирая её от своей задницы. — Прошу тебя, я не хочу, чтобы они потом говорили мне, что ты мне не подходишь.       — Мои родители мне уже говорили, что ты мне не подходишь, а ты от своих это не выдержишь? — Бак словно специально выводит тебя из себя.       Ты фыркаешь, дёргаешь его за руку и вы поднимаетесь по лестнице на небольшой ресторан на крыше. Место выбирала твоя бабушка, она была в Лос-Анджелесе не впервые, поэтому знала несколько хороших мест и когда ты попросила её что-то выбрать, она сразу предложила это место. Твоя мама не очень хотела выбираться куда-то, она хотела поужинать у вас в доме — вашей общей с Баком квартире, но ты дала право выбора бабушке и бабуля настояла на ресторане. Ресторан был красивым: много зелени, красивый вид, приятный интерьер, тихая музыка, не очень много людей. Закатное солнце лишь украшало помещение, делая его ещё более удивительным.       Эта встреча для тебя была неприятной. Частично. Твоя бабушка и твой дед — замечательные люди, они жили в штате Монтана, в небольшом городе, вели своё хозяйство, занимались фермерством, зарабатывали на этом хорошие деньги. Всё детство ты обожала у них гостить, поэтому встреча с ними для тебя была долгожданной, ты не видела их уже почти пять лет. С родителями ситуация была иная: ты поругалась с ними, когда сказала, что переезжаешь из Сиэтла в Лос-Анджелес, потому что хочешь что-то поменять в жизни. Они были в ужасе. Лос-Анджелес, по их мнению, совсем не твой город, это не то место, где нужно жить и строить своё будущее. Ты должна была устроится на работу бухгалтером в крупную компанию в Сиэтле, работать там всю жизнь, найти себе какого-нибудь юриста или экономиста и выйти за него замуж, потом завести семью, детей — двоих или троих — и прожить всю жизнь сидя на попе ровно. Но ты — не они. У тебя шило всегда было в одном месте, ты не могал сидеть, ты не хотела сидеть на месте, ты хотела двигаться, развиваться, пробовать что-то новое, поэтому и ушла после учёбы в полицейскую академию, где благополучно получила разрешение на работу и стала работать сперва в полиции Сиэтла, а потом добилась повышения и перевода в место, которое уже много лет тебя так манило.       Бака ты встретила на одном из заданий. Тебе было необходимо задержать преступника, но у тебя отказали тормоза, ты неслась по трасе с безумной скоростью, понимая, что у тебя нет шансов выбраться. Машина только набирала скорость и то, что ты убрала ногу с педали газа ничего не решало. К тебе на помощь отправили 118 бригаду и Бак вытащил тебя из машины на ходу. Тебе было нужно ему довериться, выбраться, прыгнуть к нему на руки на другую машину. Ты сильно паниковала, а времени оставалось всё меньше, дорога впереди была перекрыта, после заезда туда — никто бы не смог тебя вытащить. Эван сперва дёрнул тебя за руку, пытался дотянуться, чтобы сделать всё быстрее, но из-за этого ты чуть было не упала с машины. Ты прыгнула к нему, зацепилась за его рубашку и повисла, зажмурившись. Ты ничего не боялась, кроме огромной скорости и высоты. Сердце почти выскочило из груди.       Общение с ним было приятным. Бак умел привлечь внимание, он потрясающе флиртовал, делал классные свидания и удивлял, дарил цветы, рассказывал потрясающие истории. Он всем видом говорил, что ты ему нравишься, через пару-тройку свиданий ты стала показывать ему то же самое.       Ты заметила свою семью за одним из столиков и махнула им рукой. Дедушка сразу поднялся, чтобы тебя встретить, отец оценивающе осмотрел тебя, потом бросил взгляд на Бака, а потом встал, чтобы обнять тебя, но вместо него ты первым обняла деда. Бабушка обхватила руками твои щёки и была готова расцеловать, и только после, ты повернулась к родителям и обняла их.       Бак был на панике. Глупо было думать, что он не нервничал. Для него это было также важно, как и для тебя. Эван помнил, как ты не могла успокоиться, когда его родители впервые решили прийти к вам в гости, его мать так сильно хотела пообщаться с тобой, а ты и слова не могла связать. Эвану пришлось почти всё время держать тебя за руку, чтобы ты не нервничала и дышала ровно. К счастью, его родителей это лишь умилило. Но не факт, что твои отреагируют на него также, как и его на тебя.       — Это Эван Бакли. — Представляешь ты мужчину, Бак протягивает руку твоему деду, понимая, кого ты уважаешь больше, а потом твоему отцу. — Мы живём вместе.       — Очень приятно познакомиться! — сказала твоя бабушка, обнимая Бака, заставляя его немного опешить от такого поворота событий. — Ты отлично выглядишь! Посмотри, Рой, парень спортивный, сильный, ухоженный. Чем ты занимаешься?       Вы присаживаетесь и вам дают меню, Бак смотрит на тебя, словно спрашивает разрешения на диалог с твоей бабушкой, ты усмехаешься и киваешь.       — Я пожарный. Работаю в 118 бригаде. — Отвечает на вопрос твоей бабушки Бак.       — Это очень опасная работа. — Встревает твоя мать. — Как давно ты там работаешь?       — Почти шесть лет. — Отвечает Эван, ты делаешь заказ, пока он говорит и возвращаешь своё внимание на свою семью. Видишь, что отец напряжён, мать немного недовольна профессией твоего парня, а вот бабушка и дедушка выглядят восхитительно.       — Много опасности, но риск — это наша жизнь, верно, Вероника? — твоя бабушка обращается к твоей матери, будто бы смеётся над дочерью. — Уверенна, у тебя много интересных историй с работы. Мне не терпится послушать их все.       Вы замечательно общаетесь. Твои родители в основном молчали, они наблюдали за тобой, за Баком, за тем, как вы переглядываетесь, как касаетесь друг друга и как ты прижимаешься к нему, когда стало немного холодно. Если бы у Бака был пиджак, он бы дал его тебе, но у Бака самого только рубашка, он немного замёрз, поэтому ваши плечи касались друг друга, даря совсем чуть-чуть тепла. Бак положил свою руку на твоё колено — это был привычный для вас жест, вы не обращали на это внимания. Да и честно, все твои правила, которые ты говорила Баку, скорее всего, предназначались для тебя самой. Ты привыкла к его касаниям, его флирту, шуткам, ты любила в нём эти черты, поэтому хотела остановить себя от явного проявления чувств, но перестать проявлять чувства к Эвану Бакли — простите? Это вообще невозможная миссия. Ещё он так красиво улыбался твоей бабушке и с огромным удовольствием, когда расслабился, рассказывал ей что-то, понимая, что он интересен.       — Не планируешь заняться чем-то другим? — спрашивает твой отец у Бака. Эван пожимает плечами, он мотает головой, не понимая сути вопроса. — Жизнь спасателя, как тебе уже сказали, опасна. Ты умрёшь, а наша дочь будет переживать и убиваться горем.       — Моя работа заключается в том, чтобы подвергать свою жизнь опасности ради жизни других людей. — Серьёзно отвечает Бак, он берёт тебя за руку, понимая, что ты немного занервничала. — Я не заинтересован в другой профессии. На ближайшие лет пять точно. Меня всё устраивает и, поверьте, вашу дочь тоже.       — Ты в этом так уверен? — задаёт вопрос твоя мать. — Откуда ты знаешь, что её это устраивает?       — Может быть, потому что мы взрослые люди у нас есть рот и язык для того, чтобы общаться? — встреваешь ты. — Я — не ты, чтобы решать вопросы молчанием или криками. Мы умеем говорить.       — Перестань мне дерзить. — Строго говорит твоя мать. — Ты подвергаешь риску себя, нашла себе такого же парня. Ваша будущая жизнь — могила, а не счастливая жизнь на берегу океана.       — Вероника!       Ты поднимаешься с места и швыряешь салфетку со своих коленей на стол. Берёшь сумку и уходишь. Бак не извиняется, он прощается с твоими дедушкой и бабушкой и уходит следом.       Уже дома, переодевшись и лёжа перед телевизором на кровати, ты тяжело вздохнула и внезапно села.       — У тебя не осталось осадка? — спрашиваешь ты.       — От твоих родителей? — удивляется Бак. Ты киваешь. — Нет. Я общался с твоими бабушкой и дедушкой, они прикольные. Родители меня не особо волновали, даже когда начали в конце морали читать. Я понимал, что ты уйдёшь.       — Поверить не могу, что сделала это. — Бормочешь ты, взявшись за голову. — Мы не виделись столько времени, я думала, они будут рады меня видеть, я думала, что они поведут себя иначе, если узнают тебя. Мне жаль, что они такие. — Ты вздыхаешь, повернувшись к мужчине. Эван присаживается с тобой рядом и приобнимает тебя одной рукой, притягивая к себе. — Они ужасны. Боже, так стыдно.       — Ничего такого, успокойся, — просит тебя Бакли. — Меня вообще ничего не волнует, пока я знаю одно.       Ты хмуришься, понимая, что это всё его попытка успокоить тебя флиртом — его привычный способ.       — Я знаю, что ты любишь меня и никакое мнение, ничьё мнение не заставит тебя начать думать иначе. Пока ты любишь меня, мне наплевать на весь мир.       Ты усмехаешься, шумно выдыхаешь, смотря в его глаза, а потом прижимаешься к Баку всем телом.       — Боже, чтобы я без тебя делала?       — Умерла бы первый день нашего знакомства.       Ты бьёшь его по плечу, вспоминая, как он тогда дёрнул тебя за руку и ты чуть не упала на асфальт с машины, которая ехала на скорости сто восемьдесят километров в час.