любовь и прочие прелести

      Ты озадаченно смотрела на своё отражение в зеркале в ванной комнате в доме у родителей Эдди.       Эдмундо пошёл присмотреть за Крисом, который до сих пор не был в постели и не особо хотел ночевать в этом доме, когда отец стал предлагать мальчику другие варианты: поспать с ним в одной комнате, оставить Криса с тобой — Крис отрицал всё. Он был против. И спустя некоторое время уговоров, согласился спать в комнате с тётушкой Пепой, которая очень любила меленького Кристофера, пусть сам Кристофер и не любил, когда его называли маленьким. Изабель успокоила Эдди, сказала, что он может идти к тебе и наконец лечь спать, бабушка сказала, что всё будет хорошо с Крисом, тем более, они все были в одном доме и если что-то произойдёт, Эдди узнает об этом первым. Ну или одним из первых. Дом был большим, комнат хватало на всех, родители Эдмундо уговаривали вас остаться и сам Эдди, наверное, очень этого хотел, потому что почти сразу сказал, что не против остаться в этом доме, а вот ты, после всего произошедшего, раза три попросила у Эдди вернуться назад в Лос-Анджелес. Но на самом деле, ехать было больше двадцати часов, вы еле добрались сюда, это было сложно, так как Крис плохо выдерживал такие долгие поездки и, несмотря на то, что ему нравилось, он всё равно очень устал. И был вечер, Эдди попросил тебя подождать хотя бы до утра, но понять не мог, чем вызвано такая резкая смена настроения. Ты была сама не своя.       Тебе было страшно ехать сюда. Это было очень важно для Эдди. Вашим отношениям почти год, Кристофер тебя очень любит, Эдди безумно в тебя влюблён, он видит тебя рядом с собой сейчас и через много лет. Он хочет, чтобы всё это было серьёзно и, так как уже знает твоих родителей, твоего брата, хотел бы, чтобы ты познакомилась с его семьёй. Ты какое-то время отказывалась, говорила, что совсем не уверена, что они смогут отнестись к тебе нормально, но Эдмундо убеждал тебя, что всё будет в порядке и ты, под двумя парами глаз, смотрящих на тебя, сдалась. Крис очень хотел, чтобы ты узнала его бабушку и дедушку, тем более, туда уже прилетели тётушка Пеппа и Изабелла — бабушка Эдди. Крис обожал этих двух женщин, да и ты у них была любимицей, Изабелла вообще души в тебе не чаяла ещё до того, как вы с Эдди начали отношения. У них была классная семья, но ты была наслышана о родителях Эда. Он не раз сам говорил о тяжёлых отношениях с отцом и рассказывал о разговоре с отцом, когда он понял очень многое, и они наконец смогли с отцом стать ближе. Спустя столько лет.       Вы приехали рано утром. Крис ещё спал. Эдди был всю ночь за рулём, а ты умудрилась выспаться и, после знакомства с семьёй Эдди и объятиями с бабушкой и тётей, ты отправила Эдди и Криса ещё немного поспать, сказала, что справишься сама, тем более, Изабелла тянула тебя на кухню, чтобы помочь. Ты никогда не была против пообщаться с ней, и смотря на женщину, понимала, что у тебя есть защита в лице четырёх человек: Эдди, Криса, тётушки Пеппы и абуэлы. И пока двое из тех, кто представляет защиту, будут спать, у тебя будет ещё два человека, на которых ты сможешь положиться.       Всё шло отлично, вы общались на кухне, ты помогала готовить, рассказывала интересные рецепты. Изабелла нахваливала тебя перед матерью Эдди — Хеленой — но та смотрела на тебя недоверчиво, однако вопросов почти не задавала. Только на счёт учёбы, работы и таких типичных вопросов, на которые ты быстро могла ответить без лишнего волнения, только вот, Пеппа заметила твои дрожащие руки и накрыла их своими руками, успокаивая.       Ближе к обеду проснулся Кристофер, а потом уже и Эдди. Вы собирались на заднем дворе дома родителей Эдди, и пока его отец готовил что-то на гриле, Эдмундо оставался рядом с тобой, спрашивая — всё ли было хорошо? Тебя никто не обидел, пока он спал? Ты посмеялась, взглянув на его мать, которая заканчивала с закусками и сказала, что всё было хорошо. И на тот момент, правда, всё было хорошо.       — Т/И, ты поможешь мне? — спрашивает тебя Хелена, убирая тарелки со стола, ты поднимаешься, кивая.       — Давайте и я тогда, — встревает Эдди, поднимаясь с тобой, он знает, что всё это навряд ли сулит что-то хорошее.       — Нет, останься с Крисом, он нашёл твой мяч на заднем дворе, — говорит Хелена с улыбкой, — Рамон, поиграй с сыном и внуком! — женщина толкает мужа в плечо, а тот хрипло усмехается и поднимается с места, чтобы подойти к Эдди.       Эдди бросает на тебя взгляд, но ты не реагируешь, продолжая составлять посуду, чтобы унести её с улицы в дом. Пеппа и Изабелла переглядываются, смотрят на Эдмундо, а он вздыхает, какое-то время стоит на месте, а потом идёт за Крисом, который шагает, чтобы найти тот мяч, который оставил где-то ещё днём. Пеппа и Изабелла долго раздумывают, стоит ли им идти за тобой и Хеленой, принимают странное решение, они поворачиваются так, чтобы видеть окна, выходящие на улицу с кухни, если что-то произойдёт, они сразу придут.       — Значит, у вас всё серьёзно, — ставя посуду в раковину, говорит женщина, ты стоишь за её спиной, также держа тарелки в руках, чтобы поставить их в раковину.       — Да, я думаю, да, — немного неуверенно говоришь ты, и когда женщина отходит в сторону, ставишь посуду в раковину и вытираешь руки полотенцем.       — Сколько тебе лет? Я забыла об этом спросить, при Эдди задавала более мягкие вопросы, так уж вышло, — признаётся она и ты киваешь, понимая, что она имеет в виду.       — Мне двадцать пять, — отвечаешь, сглатываешь, чувствуя, как ком подходит к горлу. Тебе становится не по себе.       — И ты, в двадцать пять лет, начала серьёзные отношения с мужчиной, у которого есть сын, — размышляет женщина, а потом открывает кран, чтобы начать мыть посуду, ты всё также держишь полотенце в руках, решая, что тебе придётся вытирать то, что будет мыть Хелена. — Тебе не хочется иметь своих детей?       — Пока что я об этом не думала, — признаёшься ты, принимая из рук Хелены тарелку и вытираешь её. — Я не думаю, что готова к своим детям в этом возрасте. Меня устраивает то, что у меня есть.       — Мужчина с ребёнком? — не унимается Хелена. — Милая, тебе двадцать пять лет, зачем тебе отношения с тем, у кого есть сын. Ты наиграешься и оставишь Эдди одного.       — Ч…что? — замираешь ты на месте, услышав слова женщины. — С чего вы взяли?       — Я знаю, как всё это происходит, — поясняет она, — сначала между вами страсть, вы думаете, что это любовь, а потом любовь проходит. И ты, своим уходом, Т/И, причинишь боль не только Эдди, но и Кристоферу. Он же особенный мальчик.       И ты, если честно, совсем не знаешь, что на это сказать, но прекрасно понимаешь, что знакомство с родителями не удалось. Хелене ты явно не понравилась. Хелена и твоя мать говорят так, словно Эдди утратил возможность иметь детей после рождения Криса и словно ты не сможешь от него забеременеть. Суть в том, вы не думали о таком, да, может быть в будущем у вас будет большая семья, но сейчас у вас есть то, что есть. Вы рады быть с Крисом, ты рада их поддерживать, рада быть частью их семьи, потому что Эдди и Крис приняли тебя к себе. Они пригласили и приняли тебя, тебе комфортно с ними и ты знаешь, что им двоим тоже с тобой комфортно. Эдди, наконец, нормально спит, а Кристофер чувствует себя легче и свободнее в обществе. Ты любила общаться с детьми, но ты никогда не думала о своих детях. Однако, ты определённо точно хотела бы ребёнка от мужчины, которого ты любишь и который любит тебя. Но не сейчас.       — Чем раньше ты уйдёшь из этой семьи — тем легче им будет, Т/И, — говорит Хелена, — и, не говори об этом Эдди. Я пытаюсь его уберечь, но он не поймёт, — она выключает воду и уходит с кухни, оставив тебя одну.       И после этого ты пошла к Эдмундо, попросила уехать, потом всё взвесила, извинилась, сказала, чтобы он забыл об этом разговоре и вернулась в дом, чтобы отправиться в спальню, которую вам выделили.       — Что с тобой происходит? — спрашивает Эдди, остановившись в дверном проёме ванной комнаты.       Ты замечаешь его в отражении зеркала и быстро открываешь воду, чтобы умыть лицо и стереть слёзы, которые скопились в уголках глаз. Умываешься, игнорируя вопрос мужчины, а потом вытираешься полотенцем и поворачиваешь к Эдди, упираясь руками в тумбу.       — Ничего, — отвечаешь, усмехнувшись. — С чего ты взял, что что-то не так?       Ты проходишь мимо него, чтобы расправить постель, зеваешь, а потом смотришь на время — почти два ночи.       — Сначала ты вполне нормально чувствуешь себя, мы общаемся, сидим за столом, а потом ты резко срываешься и просишь меня уехать, — объясняет Эдмундо, напоминая, что произошло несколько часов назад. — Это произошло ровно после того, как ты ушла с моей матерью на кухню. О чём вы болтали?       — Ни о чём, — пожимаешь ты плечами, присаживаясь на кровать, — о Кристофере, о том, где я работаю, как много времени занимает работа, — делишься ты и врёшь. Откровенно врёшь. — Знаешь, обычные женские разговоры.       — После «женских» разговоров с Афиной и Хэн ты никогда не стоишь и не пялишься на своё отражение в зеркале десять минут, Т/И, — не унимается Эдди. Ты закатываешь глаза, начиная раздражаться. — Что тебе сказала мама?       — Эдди, мы просто говорили с ней обо всём, — фыркаешь ты, — перестань допытываться. Если бы она что-то мне сказала, я бы сразу сказала тебе. Ты ведь знаешь, что я не умею лгать.       — Вот именно поэтому и выпытываю из тебя, потому что вижу, что ты врёшь, — он тоже бесится, складывает руки на груди и ждёт, когда ты скажешь ему правду, но ты поджимаешь губы, не планируя вообще ничего говорить. Тебе нужно всё обдумать. — Дело в тебе? В Крисе? Во мне? Что она тебе говорила?       — Чёрт возьми, Эд, — ругаешься ты, руками обхватывая голову, — перестань так вести себя, не надо задавать мне вопросов! — ты немного повышаешь голос, но не очень громко, чтобы за пределами комнаты никто не услышал. — Прости, — быстро извиняешься, — просто, пожалуйста, хватит.       Ты опускаешь голову, волосы закрывают твоё лицо и ты всхлипываешь, когда слёзы предательски начинают скатываться по щекам. Тебе больно и сложно, дыхание сбивается и ты совсем не знаешь, что тебе делать, как поступить. Ты не хочешь говорить об этом Эдди, ты знаешь, что его отношения с родителями стали лучше, но если ты скажешь сейчас о том, что произошло, его отношение к родителям сильно изменится, особенно к матери. Ты так переживаешь, что почти задыхаешься.       — Чем раньше ты уйдёшь из этой семьи — тем легче им будет, — повторяешь ты слова Хелены через какое-то время, когда Эдмундо, абсолютно растерянно пытается к тебе прикоснуться, но боится, что ты оттолкнёшь. — Вот, что сказала твоя мать. И я совсем не знаю, что мне с этим делать, — ты поднимаешь голову, уже в открытую рыдая перед мужчиной и ты почти падаешь к нему в объятия, поднимаешься, а ноги ватные и Диаз ловит тебя, прижимая к себе, пока ты плачешь. — Я думала, что если мы уедем, я смогу быстрее всё решить и понять, как будет лучше для тебя и для Криса, но это было так эгоистично, мне так стыдно, — говоришь с паузами, сдавливаешь в руках футболку Эдди, он гладит тебя по волосам и время от времени целует в макушку. — Она просила не говорить тебе об этом, но я даже её подвела.       Эдмундо опускает на пол вместе с тобой, он пытается тебя успокоить, ситуация повторяется, как и с твоей матерью, всё в точности также и Эдди понять не может, почему каждый раз ты попадаешь под огонь и тебя разбивают на мелкие кусочки, запрещая чувствовать любовь и счастье. Запрещая любить. Почему Хелена не позвала своего сына и не поговорила с ним? Почему она не начала это разговор с вами двумя? Почему она решила говорить только с тобой? Хелена ведь весь вечер видела, как вы с Эдди общаетесь, с каким теплом смотрите друг на друга и на Криса, как помогаете ему и поддерживаете во всём. Вы выглядели как семья. Но почему-то это совсем не понравилось женщине.       — Давай мы ляжем в постель? — осторожно просит тебя Эдмундо, когда ты немного успокаиваешься.       — Иди к Крису, я знаю, что он хотел, чтобы ты остался с ним, — хрипло говоришь ты, отстранившись.       — Крис остался с абуэлой и тётушкой Пеппой, — говорит тебе Эдмундо, убирая с твоего лица прилипшие волосы, — я останусь с тобой.       — Эдди…       — Я останусь с тобой. — Повторяет он более серьёзно. — Завтра мы поговорим об этом ещё раз, а потом я поговорю с мамой, — заметив, как ты хочешь возразить, Диаз щёлкнул тебя по носу, — возражения не принимаются.       Вы поднимаетесь с пола и Эдди ещё раз тебя крепко обнимает, а потом мягко целует. Он прислоняется своим лбом к твоему и прикрывает глаза:       — Помнишь, что я сказал тогда? — спрашивает мужчина шёпотом, напоминая тебе разговор после ухода твоей матери. — Я тебя люблю. И знаю, что ты любишь меня. Знаю, что тебя любит Крис. И до тех пор пока ты сама не захочешь от нас уйти — мы останемся с тобой.       Он повторяет, а ты киваешь и бормочешь «спасибо, моя любовь».