Гарри Поттер и последствия выброса.

Пробуждение в утро понедельника — далеко не самая приятная вещь, особенно, если проснувшись, сходу понимаешь, что проснулся далеко не дома — потолок явно не имел ни малейшего отношения к моей квартире, и кровать — не моя; попытки же вспомнить, как я здесь оказался, и вовсе ни к чему не привели. Какая-то мешанина образов — на первый взгляд, и вовсе не имеющая никакой связи друг с другом. Вот я — или уже не я — иду в школу по какому-то явно чересчур ухоженному городу или пригороду… СТОП! Это место не выглядит, как путь до МОЕЙ школы — я жил в центре города, и в школу шёл по улице, застроенной пятиэтажками советской постройки, а никак не по Тисовой улице. Так, стоп, а какого лешего перед глазами всё размыто, а рука чисто на рефлексах пытается достать очки? И, на удивление, я нашёл то, чего не носил никогда в жизни — очки. Круглые очки. Я надел их и для проверки посмотрел на свою руку, только чтобы увидеть, что это — не моя рука, или уже моя. Вроде бы это просто рука, но рука пацана лет восьми смотрится явно не уместно у мужика под 30, а ещё более неуместным я находил тот факт, что я лежу на кровати в помещении, похожем на больничную палату, но, кроме меня, здесь не было никого. А память выдаёт очень странные вещи, словно бы я — не я, и просматриваю чужую память. Долго копаться в чужих воспоминаниях мне не дали: в комнату вошёл мужчина, судя по одежде — врач. — Рад, что ты пришёл в себя, Гарри, — сказал он, и добавил: — Твой дядя говорил, что ты упал с лестницы. Не волнуйся, обычное сотрясение мозга. — Ясно, — ответил я, вернее, хотел ответить, но чисто на автомате произнёс другое слово, и только после этого я обратил внимание, что врач говорит явно не по-русски. Английский? Похоже на то, только ещё вчера мой уровень английского был даже не нулевым, а и вовсе имел отрицательные значения, а теперь я знаю язык настолько хорошо, что без запинки выдал ответ на нём же. — Голова не кружится, не тошнит? — Нет, только со зрением проблемы, — ответил я. — Увы, но врождённые патологии исправить мы не в силах. С памятью проблем нет? — спросил врач. — Да, — ответил я. — Ладно, проверим кое-что, если ты не против, — сказал врач, и добавил: — Как тебя зовут? — Гарри, — ответил я, — Хорошо, полное имя? — Гарри Поттер, — ответил я прежде, чем успел назвать старые имя и фамилию. Только сейчас я осознал, что реально попал. — Адрес? Этот вопрос поставил меня в тупик — книгу я читал лет 6 назад, и не помню многих деталей, точнее, по книгам не помню, но память тела подсказала, что живу на Тисовой улице. — Тисовая улица, дом 4 — Точнее. — Лондон, Тисовая улица, дом 4. — Почти верно, твой адрес Литтл Уингинг, Тисовая улица, дом номер 4. — Точно, — ответил я. — Временная потеря памяти — вполне возможное последствие сотрясения мозга. Ты помнишь, как ты так упал? — спросил врач. — Хмм, — я начал усиленно копаться в памяти, стараясь вспомнить, что именно произошло в доме Дурслей. Память, ранее подобная водовороту, из коего ничего вразумительного выловить не выходило, теперь относительно нормально реагировала на запросы, и я вспомнил, как зачем-то пошёл на второй этаж, и там поцапался с жирным пацаном… Дадли — всплыло в памяти имя. — Не помню, — ответил я. О драке, в результате которой я слетел с лестницы и получил серьёзную травму головы, говорить врачу я не стал — понимал, что тот доложит о случившемся в органы опеки, а менять место проживания мне не хотелось. Не помню, был ли этот эпизод в книгах, но проверять на себе качество британских детских домов мне не хотелось. — Понимаю. Полежишь у нас недельку, сделаем рентген, и если всё в порядке, то через неделю будешь дома, — ответил врач с таким видом, будто только что сообщил о том, что я выиграл в лотерею. — Это хорошо, — сказал я, делая вид, что действительно рад скорому возвращению домой к Дурслям… После ухода врача я задумался, как это могло произойти? Я что, теперь Гарри Поттер? Хмм, может, когда Гарри спустили с лестницы, у того случился выброс, и он вытянул меня из моего тела, и переместил в своё, а сам «срулил» в моё? Хмм, вроде как для обычного случайного выброса из книг, это слишком сложно, но это не значит, что невозможно в принципе. Так, что я помню из канона? Во многих прочитанных мной фанфиках попаданцы за счёт знания канона нагибали всё и вся, а фанфиков я прочитал много — издержка профессии, десять лет охранником проработал, читал от нечего делать поначалу, а затем как-то втянулся, и даже жалеть перестал о том, что в институт не взяли, а после армии пошёл в охранники. Так, что я помню по книжкам? Серию книг о всемирно известном очкарике в детстве, когда она была актуальна, я не читал, а прочитал уже во взрослом возрасте чисто из интереса, и честно скажу — когда тебе двадцать пять, детская книжка уже не вызывает таких эмоций. Да, есть интересные моменты — над идеей долететь до Хогвартса на машине, угнанной у бати Рона, я ржал так, что чуть не пропустил звонок от начальника. И таких тупых косяков за Поттером я насчитал много. Так, что мы имеем: Я — Гарри Поттер, скоро я получу письмо из Хогвартса. Или не скоро? Так, первым делом нельзя допустить, чтобы Дурсли узнали о письме, если я просто тихо суну его в карман, то и квест имени Дурслей «не дай Поттеру прочесть письмо» тупо не начнётся. Или меня продолжат бомбить письмами, если я прочитаю, но не отвечу? Вопросы множились в геометрической прогрессии, но память «устаканилась» окончательно и выдавала то, что требовалось. Так я установил, что сейчас сентябрь 1988 года, и мне в этом году исполнилось 8. Так, в каком году Гарри поступил в Хогвартс? Вроде как ему было лет 11, когда он получил письмо, а значит, мне ещё 3 года киснуть у Дурслей. Блеск ситуация, хотя и в этом есть плюсы — целых 3 года можно жить, ни о чём не парясь. да и есть время подумать о том, как жить дальше в этом новом мире. В принципе, канон я знал неплохо, и где можно быстро разжиться полезными ништяками я знал. Во, первых — Выручай-комната, через которую можно много чего полезного достать (в частности, книги из Запретной секции), плюс хранилище, забитое вещами выпускников — там может быть много чего такого, что очень пригодится лично мне. Также я заранее знаю, чего можно ожидать от некоторых персонажей, и при ближайшем рассмотрении с некоторыми пересекаться в соответствии с каноном желания не возникло. В частности, после прочтения седьмой книги Рон из просто персонажа перекочевал в категорию «неприятный персонаж». Почему? Да просто если первые две книги он ничем таким не блистал, кроме умения играть в шахматы да вечных комплексов из-за бедности своей семьи, то в четвёртой книге он поссорился с лучшим и единственным другом по надуманной причине, а в седьмой — и вовсе кинул товарищей. Да, он вернулся, но вот вопрос — сам он раскаялся и вернулся, или получил пинка от семьи? Рон ленив, туп и завистлив, таких кадров я видел в школе — рыбы-прилипалы, цепляющиеся к разным мажорам, чтобы им тоже что-то перепало, и хронически не желающие что-либо предпринимать, чтобы решить свои проблемы своими силами, не ныть, чтобы дали скатать контру, а решить всё самому, хотя бы на тройбан. В книгах они с Гарри сдружились чисто потому, что Поттер, в силу отсутствия жизненного опыта, не видел, куда катится его друг, и не осознавал, что такая пешка мало чем может ему помочь. При мысли о Роне вспомнилась и его сестра. О Джинни я мало что помнил, но особой симпатии в книге лично у меня она не вызывала. Она встречалась то с одним, то с другим, то с третьим, и только лет в 16-17 резко переключилась на Гарри. Какого? Хотя, если вспомнить о размере наследства Гарри, её могла и мать подговорить. А Гарри находился именно в том возрасте, когда и в лоб не понял бы, что она вышла замуж за его наследство, и не сомневаюсь, что ножки раздвинула чисто чтобы жить припеваючи да любимой семье на «бедность» перекинуть. Нет, нафиг мне такая любовь, лучше вообще не пересекаться с рыжим семейством. Как быть с Гермионой? Как получится, так дружить и буду: персонаж полезный, хотя и с прибабахами вроде попыток освободить домовиков, и вообще порой излишне честная и порядочная, пусть и содействовала Гарри во всех начинаниях, и даже память родителям стёрла и отправила тех за границу, когда попёрлась с Гарри на поиски крестража. Полезный товарищ, хотя и странно, что она осталась с Уизли. Но, в принципе, на каноничных персонажах свет клином и не сходится. Хотя и с ними можно кое-что провернуть — в Азкабане сидит Сириус Блэк, вот его-то точно надо освободить, любой ценой. И не допустить его смерти в пятой книге. Мракоборец со стажем, опытный боец будет ценным союзником. И он будет обязан свободой лично мне. Да, можно дождаться, пока сам сделает ноги из Азкабана, но лучше сам докажу его невиновность, или помогу ему сбежать. Зачем? Да просто жаль этого персонажа. Если Уизли вызывал раздражение уже сейчас, то Сириусу, напротив, хотелось помочь. Так же стоило бы более плотно осмотреть такие немаловажные места, как Косой переулок, библиотека Хогвартса, да и в библиотеку дома Сириуса не стоит списывать со счетов. Если не пригодится при уничтожении крестражей, то пригодится уже во взрослой жизни. Как завещал Владимир Ильич Ленин, «учиться учиться и ещё раз учиться». В первую очередь, надо приналечь на различные атакующие и защитные заклинания, всё же по книжкам помню, что Гарри не раз и не два приходилось сражаться, но и бытовые чары могут сильно упростить жизнь. Плюс если буду на хорошем счету у учителей, это может сильно облегчить мне жизнь. Они в книгах были лишь фоновыми персонажами, однако тот же Флитвик, если ученик спросит о каком-то заклинании, не станет отмазываться и охотно покажет, как его выполнить, да ещё и если засветиться на знании тех же Манящих чар, баллов Гриффиндору накинет. Вообще любопытный ход — вместо индивидуальных оценок оценки выставляются факультетам в виде баллов, вроде бы незачем было так делать, но, с другой стороны, многим хочется, чтобы именно его факультет занял первое место, а потому и многие постараются набить побольше баллов, а если косячишь больше положенного — нарвёшься на тёмную от своих же. Вроде бы хорошая система, но её портит квиддич, благодаря коему хорошая команда набирает за матч гораздо больше баллов, чем любые ученики. Вынесли бы квиддич в отдельную графу, было бы честнее, а то Гриффиндор и Слизерин через квиддич обгоняют все остальные факультеты, где команды прилично хуже, а учёба столько баллов факультету не приносит. Кстати, если я хочу избежать контакта с Уизли, то на Гриффиндор мне путь заказан, если пересечься — будет навязываться в друзья, как это было по канону в поезде, а если как-то избежать стычки в поезде, то он без проблем найдёт меня в общежитии факультета. Грубо отшивать — прослыву высокомерной сволочью, а вот если просто попросить Шляпу отправить меня на другой факультет, то можно вполне законно откосить — пусть хоть весть Гриффиндор меня грязью поливает. Может, не гаситься от Слизерина — у них с гриффиндорцами давняя вражда? Нет, половина одноклассников там будут детьми Пожирателей, а подобное соседство, что бы не говорили фанаты, опасно для жизни — у каждого моего одноклассника будет поместье с хранилищем разной хитрой отравы, угостит такой пирожком — и через пять минут у меня констатируют смерть от инфаркта, или почки откажут. А вот Когтевран или Пуффендуй — там никаких заморочек вроде вражды со змеями не будет. Там люди просто учатся да гоняют в квиддич, а вот совместных пар с алознамённиками не будет. Тем более, что если в Гриффиндоре Гермионе было сложно найти общий язык с одноклассниками из-за того, что она сходу записалась в ботаны, то в Когтевране мне точно подобное не грозит — вроде как умники по канону. Кстати, странно, что у Поттера было так мало друзей в каноне. Хотя учитывая его канонных друзей — ботаншу и Жрона, всё становится на свои места. Он волею канона собрал рядом с собой двух фриков, которые и отпугивали остальных однокурсников от Гарри. Нет, такого мне точно не надо, без таких друзей смогу найти компанию получше. Да, это подло и цинично, но, с другой стороны, возможно, это для их же блага — так и Гермиона найдёт себе парня получше, чем Рон. Может, курсе на третьем самому за ней приударить? Нет, не стоит. Об отношениях всерьёз можно будет подумать уже после школы, тут главное — не повторить свою ошибку из первой жизни, когда девушка, с которой до армии строили планы на будущее, прислала мне в армию письмо, в котором поведала о том, что в этих планах есть лишняя деталь — я, и даже свадебную фотографию приложила. Стреляться, сбегать из части или бить ей и её новому хахалю морду я не стал, а просто использовал письмо и фотку, как заменитель туалетной бумаги, а альбом с немного другими фотографиями распродал сослуживцам, и, как оказалось, чисто случайно умудрился ей таким образом поднасрать. Сам того не ведая, я продал фотку, где из одежды на моей уже бывшей невесте были только розовые шерстяные носки, брату её нового мужа. Тот сразу вида не подал, а просто передал фото своему брату, там в ситуации разбираться никто не стал, истолковав гуляющие в части фотографии в том духе, что она этими фотками торгует, и семейная жизнь моей бывшей закончилась, так толком не успев начаться. Подлость? Если бы я эти фотки сам её хахалю отдал, солгав, что купил их у сослуживца, тут да, это поступок откровенно гнилой, но когда я решил не выкидывать альбом с фотками девушки, на которую мне и смотреть теперь было тошно, а сперва отдал одну фотку в уплату долга, а затем распродал заинтересованным сослуживцам остальной альбом, это просто совпадение. А вообще, насколько я могу судить, многие волшебники именно в Хогвартсе и находят спутника жизни. Да, это несколько странно, но это либо британский менталитет сказывается, либо ещё какая-то изюминка, но так уж в магической Британии заведено, и вроде бы никто о таких браках не жалел, и мне о таком раскладе жалеть незачем. Мысли о грядущем поступлении в Хог, сменились на мысли о Дурслях. Память устаканилась, и выдавала требуемое без запинки, давая мне возможность ознакомиться с одной из самых тёмных страниц канона. Если при попытке вспомнить, как погибли родители, я видел ту же вспышку зелёного света, что и была в каноне, то вот детство в доме Дурслей я помнил достаточно чётко. В первую очередь, узнал, как так вышло, что Гарри скатился с лестницы — Гарри вернулся из школы раньше Дадли, отправившегося к друзьям, и решил поиграть на игровой приставке Дадли. Приставка хранилась в спальне на втором этаже, куда в каноне переселили Гарри. В каноне эта комната была забита игрушками Дадли, не вмещавшимися в его основную. Как правило, испорченными игрушками. Дадли, вернувшись раньше, чем ожидал Гарри, пришёл в ярость, когда увидел, что Гарри брал его прелесть, и, вытащив очкарика из своей спальни, сшиб с лестницы. Не помню, было ли такое в книге, но, в целом, ситуация канонная. Дурсли — семейка уродов, Гарри в их доме был бесплатной рабочей силой, и кормили Гарри впроголодь. И если дядя и тётка ещё более-менее держали себя в рамках — по крайней мере, до рукоприкладства дело не доходило, то вот Дадли в открытую использовал Гарри в качестве боксёрской груши. Впрочем, может, после того, как я попал в больницу, что-то у кого из них и перещёлкнет в голове, и отношение улучшится хотя бы достаточно, чтобы мне дали нормальную комнату и кормили лучше? Возможно, а если нет — терпеть их выходки до Хогвартса и каждое лето? Не на того напали, познают Дурсли все прелести жизни с трудным подростком. В первой жизни я никогда таковым не был, однако сейчас я ловил себя на мысли, что было бы неплохо проделать с Дурслями какую-нибудь «штуку-дрюку» вроде поджигания волос Дадли — он как раз сидит в классе на передней от меня парте, плюс помню, как мне петарду в рюкзак засунули, да и вообще в типичной общеобразовательной школе образца девяностых творилось много такого, к чему Little Yinging Elementary school явно не готова, и к чему не готовы Дурсли. Что ж, если Дурслям нравится рассказывать, что я сын алкашей и малолетний уголовник, то пускай и расхлёбывают. Две недели в больнице пролетели незаметно: я просто читал газеты и журналы, изучая местную жизнь, и копался в памяти Гарри в поисках ценной информации. Книги толком быт семьи Дурслей не разглашали, а там было о чём рассказать. Фирма, которой владел Вернон Дурсль, как оказалось, была весьма серьёзным предприятием, пусть до уровня той же «Макиты» и было далеко, но всё же по магазинам сложно было не найти дрели фирмы «Гранингс», да и реклама встречалась в примерно трети из тех журналов и газет, что попадались мне в больнице. Вернон Дурсль явно шёл к успеху… Или усиленно делал вид, что идёт — всё же периодически в памяти Гарри мелькали его разговоры с тёткой. Пусть фирма и приносила деньги, но ставки по кредитам от «кровопийц» были едва ли не выше прибыли от фирмы. Фирма, после всех выплат налогов, ставок по кредитам и так далее, приносила в карманы Дурсля суммы более чем достаточные, чтобы иметь машину, жильё в достаточно престижном пригороде Лондона, оплачивать частную школу для Дадли, да и на многое другое. Что же до того, сколько мне лично перепадало из этого рога изобилия, то перепадало мне ровно то, на что Вернону Дурслю не жалко было потратить карманную мелочь — учебники и сумку в школу мне покупали самые дешёвые из того, что можно было купить у старьёвщиков; одежда была, как правило, бывшая в употреблении у Дадли, или так же у старьёвщиков купленная, если тот или иной предмет гардероба настолько не подходил мне по размеру, что я мог бы использовать его только в качестве парашюта. Плюс во всём этом был один — Дурслям было настолько накласть на меня с высокой колокольни, что во время летних каникул можно было, ничего не опасаясь, «срулить» ночью куда приспичит, или пойти гулять и не париться, что Дурсли хватятся меня и будут искать. Да даже если о том, что я куда-то там слинял, узнают в Хогвартсе, свалю всё на то, что просто гулял и не сильно спешил к этим людям — никаких подозрений такое не вызовет. То, что они много лет житья мне не давали — так если перестать играть по их правила, они быстро осознают, что меня трогать себе дороже, тогда уже я им житья не дам. А способов серьёзно испортить жизнь этим уродам, не вступая в прямую конфронтацию, я успел придумать, а вернее, вспомнить тупые выходки шпаны из моей школы и моего же двора из прошлой жизни и адаптировать под местные реалии, достаточно много… Из больницы в день выписки меня забрал дядя Вернон, перед персоналом он разыгрывал радость от того, что я наконец-таки вернусь домой, однако всю дорогу до дома он сверлил меня недовольным взглядом через зеркало заднего вида. Судя по всему. единственным, о чём боров жалеет, было то, что он, чтобы забрать меня, вынужден был выдвинуться на важное совещание на полтора часа раньше — пока доедет до больницы и обратно домой, пока по пробкам доедет до офиса своей компании… В доме никого не было — Дадли находился в школе, а тётка тоже куда-то ушла — мало ли у неё подружек? Первым делом я провёл ревизию наличных запасов еды — с этим у Дурслей был полный порядок: холодильник и кухонные шкафы забиты крупами, макаронами, соусами, сосисками, мясом и так далее. Порывшись в шкафу, я прикарманил упаковку макарон и пачку гречки — и то, и то завалилось так, что обнаружить их можно было, лишь если перерывать весь шкаф, вряд ли тётка заметит пропажу. Открыв холодильник, я наложил себе в тарелку приличную порцию спагетти из кастрюли, и, разогрев свой завтрак в микроволновке, с аппетитом принялся за еду — когда ещё удастся прилично поесть в этом негостеприимном доме? По поводу скандала от тётки я не переживал — до рукоприкладства лично Дурсли старшие дела не доводили, ограничивались выговорами и строгими выговорами. В моём случае выговоры были бесполезными, поскольку никакого авторитета в моих глазах они не имеют, и сами по себе их выговоры не влекут за собой никаких последствий. Дадли, конечно, поколачивал Гарри, однако от этого я его быстро отучу. Закончив с трапезой и помыв за собой тарелку — тем самым избавившись от улик — я отправился в ванную первого этажа. В шкафчике у раковины я нашёл, что искал — пачку лезвий для безопасной бритвы. Делать кипятильник из лезвий меня научили ещё в армии — да, по уставу такое использовать не положено, но старшина в роте был адекватный, и понимал, что внеочередные наряды, конфискация обнаруженных «бульбуляторов» и прочие меры взыскания за то, что солдаты их делают, попросту бесполезны, а потому карались только неудачные конструкции, приводящие к повреждению проводки или срабатыванию предохранителей. Накой мне так изощряться, когда у Дурслей отличная кухня, ответ прост — сидеть на голодном пайке, как канонный Гарри, я не намерен, а воровать готовую еду на постоянке — быстро «запалят» и будут пресекать; пачка крупы или макарон шороху не наделает, да и будет возможность заварить себе чаю. Спрятав найденные лезвия в теперь уже своём чулане под лестницей, я отправился в гараж дома Дурслей — дверь, ведущую из дома в гараж, Дурсли не запирали никогда. В гараже Дурсли хранили различный хлам, по крайней мере, по их мнению — видеомагнитофон, старую коляску Дадли, настольные лампы и прочее. От одной такой я отрезал провод, заодно прихватил изоленту. Также я прихватил и несколько стеклянных банок из-под консерваций. Когда я вернулся в свой чулан, раздался хлопок входной двери. Дадли вернулся из школы, или тётка. Обозначать своего присутствия в доме я не стал — лишний раз пересекаться Дурслями не хотелось, а потому я тихо прикрыл дверь в гараж и скрылся в своём чулане — «бульбулятор» сам себя не сделает. К обеду я всё же вышел в туалет, но по пути столкнулся с тёткой. — Даже не вышел поздороваться, мерзкий мальчишка, раз уж вернулся -сходи и полей розы. — Хорошо, — ответил я, уже зная, чем именно полью розы. Выходя из туалета, Петунья Дурсль решила проверить, что делает Поттер. Надоедливый мальчишка раздражал её одним фактом своего присутствия в её доме. Она всегда знала, что от Лили не стоит ждать ничего, кроме проблем. И её ожидания в полной мере оправдались — сама погибла, а ей оставила своего сына. Поскорее бы мальчишка отправился в свою мерзкую школу, так, по крайней мере, ей с мужем придётся терпеть его только на летних каникулах. Вернон с самого начала думал сбагрить этого в детский дом, но она отговорила — всё же если бы они так сделали, могли возникнуть проблемы. Когда она подошла к двери на задний двор, то увидела, что Поттер стоит у забора, а шланг так и лежит в рулоне. Он что, совсем охренел?!!! Она быстрым шагом направилась в его сторону, уже на пол-пути Петунья услышала журчащий звук. Быстро подойдя к Поттеру, который внаглую мочился на мои розы, тетя развернула его, и едва успела отскочить прежде, чем попала под зловонную струю. Поттер уставился на нее с явным непониманием. — Ты что, совсем ума лишился, ты что делаешь? — закричала тетка. Мальчишка застегнул штаны и ответил с таким видом, будто так и надо: — Вы просили полить цветы — я их и полил, от всего мочевого пузыря. — ПОШЁЛ ВОН!!! — закричала она, указывая на дверь. Поттер молча удалился, Петунья же задумалась: «А что это только что произошло»? Самым очевидным объяснением было то, что мальчишку кто-то надоумил это устроить, но кто? Может, это последствия сотрясения? Надеюсь, это рано или поздно пройдёт. Мдаа, первый день в доме у Дурслей прошёл плодотворно: после скандала с тёткой я не стал возвращаться в свой чулан, а отправился прогуляться, прихватизировав из висящей в коридоре куртки десятифунтовую бумажку — и нет, в прошлой жизни я не был вором, быдлом и так далее; если Дурсли портили оригинальному Поттеру жизнь столько лет, то пара мелких пакостей, пустячные кражи и так далее в качестве ответной меры — это скорее возмездие, а канонная «терпильность» Поттера — точно не мой профиль, даже пытаться не буду. Тем временем, прослонявшись до вечера по Литтл Уингингу, я вернулся в дом Дурслей — судя по гневному взору дяди, и ехидной ухмылке Дадли, тётка уже успела всё пересказать, да ещё и приукрасив. — Чего ты этим добиваешься, мерзкий мальчишка?! — проревел Вернон Дурсль. — Я? — Какого чёрта ты устроил?! — Меня попросили цветы полить, я и полил — чем богаты, тем и рады, — ответил я, сделав максимально тупое выражение лица. Дурсли-старшие озадаченно переглянулись, но Вернон быстро определился с дальнейшим взысканием: — Иди и помой посуду, а об ужине и не думай! -Ок, — ответил я и зашёл в кухню, где меня ожидали тарелки и кружки Дурслей, оставшиеся после ужина. — Вернон, может, мальчишка после спуска по лестнице совсем умом тронулся? — Нет, Петунья, я уверен, что он просто… — слушать их разговор дальше не имело смысла, а потому я прервал их разговор, бросив об пол тарелку. На звон Дурсли отрегировали незамедлительно и сбежались на кухню — Упс, — произнёс я, озадаченно глядя на осколки на полу. — Даже посуду помыть не в состоянии, ничего нельзя доверить, пошёл в свой чулан! — велела мне тётка. — Пап, можно я его проучу, он мою тарелку разбил? — предложил Дадли — Молодец, сынок, в папку пошёл, своего точно не упустишь, — умилился Вернон, выражая полное одобрение инициативы Дадли. Драться Дадли, в принципе, умел, но далеко не на том уровне, на каком это мне доводилось делать в его возрасте. Пусть я и оказался в невыгодном положении, но зато под рукой находился освежитель воздуха, а также половник. Первым я брызнул в лицо Дурслю, а вторым успел несколько раз огреть Дадли по голове. Вернон полез сыну на помощь уже после того, как Дадли противно завизжал, получив из балончика с освежителем, но в замкнутом пространстве оба этих жиртреста оказались в неудобном положении. Я успел несколько раз съездить Дадли по яйцам, прежде, чем дядя Вернон выволок меня из кухни и затолкал обратно в мою каморку. Придя в себя после моих ударов, основательно помятый Дадли изъявил желание отомстить, но Вернон отговорил: выходку с розами, тарелку и драку списали на открывшийся после падения с лестницы психоз, а псих может и глотку перегрызть, не считаясь с последствиями. Однако сдавать меня в дурдом не стали, хоть я и не понял, почему. Так или иначе, я ясно дал этим уродам понять, что я уже не козёл отпущения, и что как раньше уже никогда не будет. Следующие две недели Дурсли познавали такое сложное понятие, как жизнь с трудным подростком, сказать, что стереотипные забавы шпаны девяностых ставили Дурслей в тупик — это ничего не сказать. Рожа дяди, когда тот отобрал у меня рогатку, из которой я очень удачно попал камешком в затылок Дадли, когда тот шёл в школу, а на следующий день я сделал новую, и повторил обстрел, будет греть мне душу многие годы, как и мелочь из карманов курток дружков Дадли — раз уж они портили мне жизнь, то пусть выплачивают мне моральную компенсацию. Дурсли на все мои выходки урезали рацион, устраивали скандалы и так далее, но это никак на меня не повлияло — для меня не было большой проблемой обчистить их холодильник или купить пачку лапши быстрого приготовления и пожрать в своём чулане, когда они спят. Был, правда, случай, когда эти альтернативно одарённые заперли меня в чулане, но стук и вопли заставили их образумиться и отпереть дверь — всё же Дурсли понимали, что рано или поздно соседи вызовут полицию, а уж полицейские, приехавшие на вызов поверят скорее мне, чем им. Через две недели Вернон пошёл на немыслимое — он вступил в переговоры по типу «я живу тихо и не отсвечиваю, а меня освобождают от всех рабочек по дому, и на многое закрывают глаза». Да, это противоречило всем его принципам, однако ему пришлось пойти на это, чтобы обезопасить Дадли от «этих фокусов». Да, когда я подпалил Дадли волосы в классе, Дурсли всё списали на непроизвольный выброс магии. Осмотр дома Дурслей не дал практически ничего интересного, однако, когда я заглянул в их спальню, нашёл ответ на один вопрос, возникший при прочтении первой книги — откуда Вернон взял ружьё, которым пытался угрожать Хагриду? Просто пойти и купить можно только при наличии охотничьей лицензии, однако я ни разу не видел, чтобы Дурсль выезжал на охоту. Ранее я пришёл к выводу, что Дурсль повторил подвиг Дани Багрова, когда тот купил ружьё у соседа, за 100 долларов, однако вряд ли то, что прокатывало в России девяностых, прокатило бы в благополучной Британии. Как оказалось, на тумбочке, помимо фоток Дадли, Петуньи, были и фотки молодого парня, в котором я не без труда узнал Вернона. В молодости он выбирался на охоту, рыбалку, на снимках можно было увидеть и его друзей, и родителей, которые в каноне нигде не фигурировали. Теперь в мутной истории с двустволкой всё встало на свои места — в молодости он получил лицензию и обзавёлся ружьём; когда Дурсль ожирел, открыл бизнес и завёл семью, ружьё переехало на вечное поселение в сейф за картиной…а ключ от сейфа обнаружился на связке с запасными ключами, висевшей в коридоре. Вот так попаданческое везение, или просто тупость Дурсля. Накой мне сея находка? Во-первых, чтобы когда по канону явится Хагрид. Дурсль не снёс тому голову из этой самой двустволки, да и мне она может и пригодится, так что решено — двустволку у Дурсля изымаю и спрячу куда подальше, а судя по тому, что на памяти тела Дурсль ни разу не снимал эту связку ключей с вешалки в коридоре, а так же по ещё нескольким приметам, пропажу он если и заметит, то очень не скоро. В каноне, вероятно, Дурсль просто прихватил двустволку на крайний пожарный, а когда её вывел из строя Хагрид, утопил в море и забыл о ней, а так древняя двустволка ещё может мне пригодиться. Когда я уже вынул её из сейфа и вместе с коробкой патронов и разгрузкой отнёс в свой чулан, я задумался о том, насколько мне вообще нужен огнестрел? И насколько он вообще может быть полезен против магов? Казалось бы, любые щитовые чары пули не берут, да и огнестрельные ранения легче вылечить, чем проклятья, но есть и плюсы — меньше всего от меня будут ожидать, что если у меня выбить палочку, я достану из кобуры пистолет, или что у меня в сумке с расширением будет автомат. Да и, помнится, в книгах была какая-то хрень, из-за которой что я, что Волан-де-Морт не можем всерьёз вредить друг другу с помощью палочек, однако, возможно, если вместо палочки использовать огнестрел, я смогу серьёзно навредить ему, возможно, даже развоплотить его до уровня, когда ему придётся воскресать с помощью крестража, или просто помру… Да и палочка сама по себе хороша против одной-двух целей, а очередь из автомата может задеть куда больше; тем более, что не припомню по канону ни одного случая, когда маг вступал в бой с магловским солдатом, а значит, и как противостоять огнестрелу могут не знать, Тем более, что волшебная палочка как оружие диктует весьма специфичную манеру боя, в которой укрытия, способные спасти от пуль, мало на что влияют. Укрытием здесь считают различные Щитовые чары, а также трансгрессию, или так было только в фильмах? В любом случае, если подумать, я вряд ли смогу сравняться в боевых умениях с любым из Пожирателей, а по канону первая встреча с ними уже на четвёртом курсе, а дальше — не состоявшийся седьмой курс, в течении коего мне придётся искать крестражи, плюс битва за Хогвартс, в ходе которой мне придётся с ними столкнуться. К тому, что я кину в кого-то из них заклинание, они готовы, и даже если у меня получится использовать заклинание «Авада Кедавра», которое прошивает любые щиты, и убивает цель на месте, они будут готовы к этому и, не сомневаюсь, успеют отскочить, или трансгрессировать, или улететь, но вот к очереди из автомата, от которой не выйдет уклониться, нельзя быть готовым. Это не тот приём, с которым они сталкивались, а за то время, пока маг выпускает одно-два заклинания, можно выпустить десяток другой пуль, если речь идёт о старом добром АК, то бишь об оружии, с коим я знаком по срочке, да и от ПМа ли ТТ в кобуре на поясе, как оружии последнего шанса, я бы не отказался, Тем более, что принцип работы Щитовых чар я не знаю, возможно, пули они не держат, а защищают только от заклинаний. Мдаа, самонадеянно, спёр у дяди двустволку, и уже воображаю, как буду нагибать всех и каждого в этом мире, с помощью огнестрела, хотя, что-то в этом всё же есть, и если не выяснится, что сущестуют заклятья, оказывающие противодействие использованию огнестрела, например, подрывающие патроны в магазинах, или что-либо в этом роде. В любом случае, пока в Хог не попаду, не узнаю, да и если двустволку спереть у родного дяди — дело полезное и безопасное, то украсть — даже на моё наследство автомат купить будет сложно, да даже если найду торговца, который продаст ребёнку оружие, мир все же не без добрых людей, все равно у меня на руках будет незаконно приобретённый ствол, а потому и изощряться с покупкой смысла нет, лучше просто спереть. По поводу того, что Дурсль хватится своего ружья, я не волновался — этот пельмень её туда засунул ещё когда в этот дом заехал, и не вспоминал об оружии десять лет, по меньшей мере — видимо, для Вернона Дурсля оружие было ничем иным, как память об интересной молодости, но не более того, и наврядли до истории с письмами и визита Хагрида он вспомнит о ружье, лежащем в сейфе, а когда увидит, что оружие украдено, может и подумает на меня, но вряд ли. Скорее уж решит, что кто-то из «этих людей» перестраховался, я же по его мнению — просто малолетний хулиган: нашкодить или Дадли побить — могу, но красть оружие, о коем и знать не должён — это уже слишком. Школу прежний Гарик посещал исправно, но шёл туда, заранее зная о том, что после школы его ждёт аттракцион «убеги от Дадли и его дружков», и шёл в школу Гарри в соответствующем настроении, да и Дурсли постарались на славу, выставляя того бездарем. Вся школа отлично знала, что Поттер — сирота, коего они приютили из жалости, а его родители погибли в ДТП, которое сами же по пьяни и устроили. Учителя к Поттеру относились с неприязнью — большинство местных детей читать, писать, считать худо-бедно умели ещё до школы, со многим занимались родители, приглашали репетиторов, но это никак не относилось к Гарри — Дурслям на дошкольное обучение племянника было плевать, а потому и в школу тот попал уже отстающим. Сказать, что учителя были не рады наличию такого ученика — это ничего не сказать. Когда я возобновил посещение школы, я нашёл способ отомстить Дадли и компании за их выходки — куртки в этой школе оставляли в гардеробе, а потому никто не мог помешать мне присвоить их карманные деньги. Следующий день я прогулял — денег хватало на то, чтобы прокатиться на автобусе до Лондона, грех было бы не использовать шанс прогуляться по туманному Альбиону. В первой-то жизни за границей ни разу в жизни не был, а тут сел в автобус, и через полчаса уже был в Лондоне. Из самовольной экскурсии я вернулся только поздно вечером, но моё позднее возвращение не произвело особого впечатления на Дурслей-старших, а Дадли и не подумал меня сдавать за прогул школы — он уже усвоил, что если он меня подставляет, я таких вещей не забываю, и папаша не всегда бывает рядом, а натравливать дружков — за такое тоже бывает больно. Так и прошли первые две недели в теле Гарри Поттера, и, хоть я и был занят в основном доведением Дурслей, а также отдыхом, но понимал, что моя беззаботная жизнь продлится ровно до поступления в Хог, а там начнутся проблемы…