Путь к миру

Утром начались сборы. Стоять в стороне, наблюдая, как слуги с трудом ворочают тяжёлые короба, мне быстро наскучило. Мико давно убежала охотиться на бабочек, но у нас с Токой такой свободы сейчас не было. — Давай им поможем? — предложила подруга, кивнув на пыхтящих девушек. Я пожала плечами и побрела в сторону работающих людей. Никто не стал отказываться, так что я механически следовала неуверенным командам главного слуги. Мысленно я была далеко отсюда. По пути надо будет заглянуть к шпионам и обменяться данными. Рэйджи сказать, что можно возвращаться в клан — всё, что надо, он уже раскопал. Призвать замену для ниннеко, живущей при дворе... Мимо прошла Джун-химе, похожая на призрака из-за синяков под глазами и отсутствующего выражения лица. Мне жаль её, хотя мы едва знакомы. Для неё брак — не свидетельство любви, а долг. Иногда говорят, что жизни аристократов можно только позавидовать. Нет... Оно того не стоит. Или это я придаю слишком много значения любви? Но ведь можно загнуться, если ни на кого нельзя положиться! Надеюсь, братья никогда не станут толкать меня на брак. Откуда у меня вообще такие мысли? Изуна с Мадарой всю жизнь меня ценили, берегли и уважали. Но я всё же пригрузилась. Настроение подпортилось, и пришлось приложить усилие, чтобы выбросить из головы навязчивые мысли. *** В столице Джун-химе, смущённо теребя в руках веер, попросила погулять с ней по городу. Я не стала отказываться. За время пути мы с ней стали пусть не подругами (всё же слишком разные), но приятельницами. У этой девушки были интересные взгляды, и мне нравилось слушать её. Она говорила о моде, о жизни, о поэзии и политике. Обо всём. На соседней улице ощущалась смутно знакомая чакра. Не могу сказать, кто это конкретно, но похожи на Сенджу. Будет нехорошо, если мы устроим драку посреди города. А так как некоторым Сенджу герб на моей спине — что красная тряпка для быка, лучше с ними не пересекаться. — Вы не боитесь высоты, Джун-химе? — уточнила я, притормозив за палаткой с едой. — Ничуть.. А! Я подхватила её на руки и запрыгнула на крышу. Рядом бесщумно приземлилась Тока. — У нас проблемы? — уточнила Тока, спешно пытаясь приткнуть куда-нибудь купленную полчаса назад меховушку. — Сенджу. — я пожала плечами. Оказалось, с человеком на руках это сложнее — Не думаю, что они здесь по наши души. Джун-химе, вы говорили, что на другом конце города хорошая чайная? — Можем пойти туда сейчас. — уловив намёк, кивнула девушка. Она обняла меня за шею и мёртвой хваткой вцепилась в ворот одежды. За время пути она расслабилась и даже стала смеяться. Мы с Токой и Мико провели в столице ещё два дня и уехали, напоследок пообещав при случае навестить Джун. Она, кажется, уже не так переживала — местные уверяли её, что будущий муж неплохой человек. Надеюсь, это так. Но на всякий случай оставила её две порции слабенького снотворного. Мало ли... *** Гадкое чувство, поселившееся в душе, никак не отпускало меня. Впервые я сомневалась в братьях. Как бы ни старалась прогнать дурные мысли прочь, они только разрастались на протяжении пути домой. Я вернулась ночью. Переступив порог, первым делом просушила себя вспышкой огненной чакры. На улице шумел дождь. Комнату освещала единственная свеча. Мадара, кажется, задремал на столе. Рядом стоял поднос с чайником и чистыми чашками. Похоже, он ждал меня. Не буду будить... Из кухни вышел Изуна. Его левая рука была перебинтована, под глазами залегли тени. Я обняла его, уткнувщись в шею. — Тяжёлый день? — шёпотом спросила я, зарываясь носом в мягкую ткань. Брат не ответил, только прижал меня к себе поближе и погладил по волосам. Мурр... Говорить не хотелось. Отпускать брата и идти куда-то – тоже. — Давай ляжем здесь? — я освободила одну руку, стобы указать на спящего брата. — За футонами пойдём? — уточнил ани-чан. Не стал настаивать на ужине, хотя я чувствовала запах еды. — Надо. — вздохнула я. Идея спать на полу кажется не очень хорошей. Мы в тишине принесли из своих комнат футоны, положили их около стола. На середину повалили нии-сана, нечего ему спать сидя! Сами устроились по бокам. Мы иногда устраивали вот такую кучу-малу. Теперь, когда мы жили втроём, никто не мог запретить такое "детское" поведение. Я не могла уснуть,хотя страшно устала. Лежала, вслушиваясь в спокойное дыхание братьев. Думала... Когда-нибудь нам всё равно придётся расстаться. Братья женятся, я выйду замуж, и каждый пойдёт своей дорогой. — Имото? — Мадара приоткрыл один глаз и устроил руку на моей макушке. — Ты чего? Что случилось? — А... — я не была уверена, стоит ли говорить. — Это глупость. — Всё равно. — он зачесал назад упавние на моё лицо пряди. И я решилась. — Брат, ты можешь пообещать кое-что? Никогда, ни за что не отдавай меня замуж чужаку! — теперь, когда слова были сказаны, меня даже отпустило. Мадара нахмурился, внимательно всмотрелся в моё лицо. Я видела недоумение в его глазах. — Ни за что на свете не отдам. — заверил он и внезапно усмехнулся — Да и тебя попробуй отдай. Разрешаю в случае чего устроить пожар. *** Утром доложили о нарушении границы, и я безапелляционно заявила, что раненый Изуна никуда не пойдёт. Он такой себе боец сейчас. Мадара согласился, так что ани-чану пришлось смириться. Осматривая поле боя, я со смутным ужасом осознавала, что привыкла. Привыкла к смерти, крови, крикам и стонам. Привыкла к бойне, которая так пугала меня в детстве. Тобирама накинулся на меня, едва увидев. Этот альбинос ярый противник мира, прямо как Изуна. Осознаёт ли он, что поколение за поколением мы теряем себя в этой войне? Но он привык ненавидеть Учих, с ним бесполезно разговаривать сейчас. Удар клинка словно отсёк лишние мысли. В этой битве опасно мешкать и отвлекаться. Снова, как всегда, танец смерти на пределе сил. Огненный дракон схлестнулся с водным, создав облако густого пара. Зачем Тобирама это сделал? Только усложнил себе жизнь. Для шарингана потеря видимости незначительна. Я отклонилась в сторону, пропуская мимо кунаи. До странного очевидная атака. Но... В последний момент мой взгляд зацепился за излучающий чакру рисунок на ручке куная, но я не успела ничего предпринять. Сенджу исчез, бок пронзила боль. Я чувствовала, как по ноге течёт кровь. — Азуми! — Мадара подхватил меня, спасая от позорного падения на землю. Последнее, что я успела сделать — катоном прижечь дыру в своём животе. Мир потух, и сознание окутала тьма.