you drew stars around my scars

      – Называть связанных фею и специалиста «соулмейтами» не совсем корректно. Так как никто никогда не сталкивался со вторым явлением, мы считаем, что его не существует. Кто такие соулмейты? Люди, души которых сплетены друг с другом с самого их рождения или даже до него. Это миф, ведь никто сверху не создаёт нас для кого-то другого. Конечно, вы можете верить в это, но, повторюсь, никаких подтверждений этому нет. Кем же тогда считать фей и специалистов, чувствующих друг друга на инстинктивном уровне? Мы не рождаемся с парными метками, наши сердца не бьются в унисон в буквальном смысле, но каждый из нас имеет возможность отыскать человека, мысли которого могут стать общими мыслями. Это отголосок древних времён, в которых большинство фей обладали врождённой стихией и стихией разума. Вы спросите: «Как понять, что это тот самый человек?»       

– Фара Даулинг.

      

      

***

      

      Стоять на твёрдой поверхности тренировочной платформы и ощущать дух крепких стен Алфеи в сотне футов от себя было успокаивающе. Странно было в этом признаваться даже самой себе, но лгать больше не было ни сил, ни желания: для Стеллы школа перестала быть тюрьмой, особенно со смертью Розалинд. Ветра не было. Солнце светило ярко, но не слепило, и находиться снаружи было по-особенному приятно. Крики, указания, смешки – обилие звуков не раздражало, а отзывалось привычным ворчанием, несерьёзным и неправдивым. После недели, проведённой в глубоком лесу, школа казалась ей самой настоящей современной цивилизацией.              Мышцы отозвались сладким напряжением, когда она повернула корпус и вытянула руку, растягивая. Затем повернулась в другую сторону, потом обратно, и так несколько раз. Движения стали изящными, выверенными, отточенными: последняя пара месяцев упорных тренировок давала о себе знать.              – Я уже устала переживать, – Муза, нервно подпрыгивая на носках и перебирая пальцы, протянула на выдохе. Топот её бесконечных шагов за прошедшие десять минут уже перестал выводить из себя, но нотки тревоги в голосе всё же заставили Стеллу прекратить разминку и повернуться к Музе лицом.              Сочувствие было похоже на кошку, царапавшую внутреннюю сторону её грудной клетки.              – Тогда встань и вспомни, что вы уже бывали на таких тренировках. Всё пройдёт хорошо, а если что-то и выйдет из-под контроля, то нестрашно: Сильва не собирается вас выгонять, – быстро, чтобы не спугнуть, она потянулась и сжала запястье подруги пальцами. Муза не выглядела полностью убеждённой, но иррациональный страх и иллюзорная уверенность в провале исчезли из её взгляда.              В выходные обсудить отношения с магией разума у них не вышло: суббота прошла в сумбуре усердных тренировок и в способах отвлечения от мыслей о произошедшем на озере, вчера же Стелла весь день провела в компании Ская (на утренней и вечерней тренировках и потом на репетиции). Она знала, что Муза эти два дня упорно старалась восстановить доверие между ей и её силами, но, судя по нервному поведению прямо сейчас, получилось не слишком успешно.              – Давай поговорим об этом, все вместе. Мы хотим тебе помочь, – после минуты молчаливого зрительного контакта Стелла заговорила вновь. Как только подруга нахмурилась расстроенно и захотела начать протест, она поспешила добавить. – Не сейчас, но в ближайшее время, тогда, когда нас ни что не будет отвлекать. Муза, мы знаем, как сильно тебе это необходимо, особенно сейчас, когда вы с Ривеном решили тренироваться серьёзно.              – Мы и раньше тренировались вместе серьёзно… – подруга отвернулась, сосредоточилась на спарринге на соседней платформе и протянула между делом. Было слышно, что у неё не было аргументов против, но она всё ещё старалась справиться в одиночку, старалась «договориться с самой собой» самостоятельно.              – Да, но только сейчас нацелились на развитие связи, – тут же с её уст слетело возражение, а пальцы сильнее надавили на мягкую кожу Музы. С чужого лица постепенно пропало сопротивление, но Стелла всё же договорила. – Ты не одна и никогда больше не будешь. Позволь нам помочь.              После слов, так легко произнесённых ею, на смену сочувствию и сожалению пришло ощущение силы, гордой и мощной. Она такой раньше не чувствовала в себе, но теперь, когда смотрела на коротко улыбнувшуюся подругу, что-то в ней встрепенулось и встало в полный рост. Муза расслабилась, о чём можно было сказать по переставшим метаться из стороны в сторону зрачкам, и Стелла расслабилась тоже.              – Ну… если быть честной, я понятия не имею, что делать. Сказала Сильве, что мы хотим учиться работать в паре, но я даже использовать свои силы нормально не могу больше, – сказанное подругой почти затерялось в чьём-то громком смехе, донёсшимся откуда-то с другого конца поля, но Стелла услышала. Муза звучала грустно, разочарованно, но не так отчаянно, как раньше. Это был хороший знак.              – Ты можешь, дело в другом, и ты это знаешь, – она чуть наклонила голову вперёд, смотря исподлобья и наполняя взгляд сталью. Поддаваясь ежесекундному порыву, она быстро сократила расстояние между ними и положила ладони подруге на плечи, надавила. Заглядывая в глаза, чётко проговорила: – Ты всё можешь, потому что ты сильная, Муза. Да, будет тяжело справиться с воспоминаниями, да, будет тяжело справится со страхом будущего, но ты сможешь. Не сегодня, может, не завтра, но ты наладишь со своей магией контакт. Такой, какой ты хочешь – тесный или поверхностный, – но наладишь. Мы, Ривен, Скай, даже Сильва – все мы будем с тобой.              Словно по волшебству, издалека послышался жёсткий, но участливый голос директора, подначивавшего кого-то своим «наступай, наступай, наступай, не сдавайся!» Стелла не смогла долго держать слишком серьёзное выражение лица и улыбнулась, мысленно благодаря Сильву за помощь, хоть и ненамеренную. Она была рада, что Муза тоже не стала хвататься за донный камень и вышла на свет, озаряя её теперь широкой улыбкой.              – Спасибо, – одно слово, прежде чем подруга обхватила талию Стеллы руками и крепко-крепко прижала к себе, так, что перестало хватать воздуха. Не нужно было продолжать, объяснять, заводить долгие речи, всё было понятно в одном коротком «спасибо» и в опущенном на плечо подбородке. Она, не мешкая и не стесняясь собравшихся на поле специалистов и фей, ответила на объятие и сделала глубокий вдох, прикрывая глаза. Стелла всегда была чувствительна к запахам, и запах Музы казался ей всеобъемлюще подходящим ей: от шелковистых распущенных волос доносились нотки свежей малины, они смешивались с мятным парфюмом.              В такие моменты ей все проблемы и все необъяснимые шутки Иного мира представлялись незначительными. Она не лгала: они в этом вместе навсегда, и она сделает всё, чтобы так и осталось. Больше они никого не потеряют, больше никто не потеряет самих себя.              – Спасибо, – шёпотом Муза произнесла вновь, мимолётно прижимаясь виском к виску Стеллы. Внутри разлилось чувство пушистой нежности, когда после подруга немного отстранилась и взглянула искрящимися непролитыми слезами глазами. – Спасибо ещё раз. Я пойду и найду наших пропавших ребят, но знай, что ты очень мне помогла, не только сейчас, а вообще.              Не ожидав такого, Стелла не успела отреагировать на звонкий поцелуй в щёку, как Муза выпустила её из объятий и, больше не топая в нервном напряжении, спустилась с платформы. Подруга обернулась к ней пару раз, тепло ухмыляясь, но потом быстрым шагом целенаправленно отправилась к школе.              Она бы не назвала себя тактильной. Такой уж она была: замкнутой, скрытной, сторонящейся близких контактов, недотрогой. Видимо, теперь нужно было добавлять слово «раньше». Раньше была замкнутой недотрогой, потому что теперь, пока она стояла над прудом и смотрела вслед удаляющейся Музе, у неё появилось стойкое желание обнять подругу по возвращении и снова пожелать удачи перед самым «просмотром».              – Эй, Стелл! Давно не общались! – Её размышления прервало восторженное восклицание кого-то с поля. Голос был знакомым, но у неё не получилось сразу распознать его владельца. Пришлось оторваться от наблюдения за Музой и повернуться к порогам.              Она узнала парня по «игривой» тёмной чёлке. Он поднимался вальяжно, неторопливо и улыбался ей во все тридцать два зуба. Живот сжался в скрытой неприязни: острые черты лица феи огня искривились в лицемерной радости.              Кажется, его звали Аллан.              – Прекрасно выглядишь. Спортивный стиль тебе идёт, – когда парень остановился напротив неё, она взяла свои эмоции под контроль. Ей не составило труда холодно растянуть губы и чуть опустить веки, скрывая глаза под длинными подкрашенными ресницами.              Но ей было неприятно от самой себя. Две минуты назад она говорила одни из самых искренних слов в её жизни, обнимала одну из своих лучших подруг, но теперь она стала Стеллой из прошлого: такой же лицемерной, как и парень перед ней. Мерзость.              – Привет. Тебе тоже, – односложно ответила она на комплимент, надеясь, что Аллан считает подтекст и поймёт, что она не хотела говорить с ним. Она ждала друзей, а не подзывала к себе свою бывшую компанию.              – Видимо, ты действительно сдружилась со своими соседками первокурсницами. Помнишь, как мы смеялись? – Его смех был хриплым, привлекательным, тем самым, который представляют у плохих парней из книжек. Аллан оказался не таким понятливым, как она хотела, но он действительно был таким двуличным, как она ожидала. И этот смех, и постановка слов, и вопрос, в котором он специально опустил «…смеялись над ними?», – всё в его реплике было ненастоящим.              Неужели она была такой же и неужели это было так заметно? Ей неиронично стало жаль фею перед собой: он пытался выглядеть и действовать притягательно для окружающих, но был искусственным. Она осознала это на собственном опыте.              – Помню. Это всё, что ты хотел обсудить? – Из её игры пропал раньше обязательный пункт «быть дружелюбной с детьми публичных союзников матери». И, конечно, этот Аллан не был виноват в том, что являлся сыном определённых людей, по большей части даже не был виноват в том, как подавал себя в обществе, но могла же она показать себя так, как чувствовала на самом деле? Ей не хотелось говорить с ним и обсуждать старые времена. Может, «брать эмоции под контроль» заведомо было ошибкой? Наверное, было, учитывая, какой смысл она и её мать вкладывали в эту фразу.              Аллан подобрался, но улыбка его не поблёкла, наоборот стала ярче.              – Мы считаем, это странно, если ты хочешь об этом знать. Тебе так не кажется? – Он сделал пару шагов к ней навстречу, в глазах сверкнули издевательские блики. Стелла знала, что разговор этот был жалкой провокацией, даже не серьёзной, а шуточной, но раздражение унять не удалось. От парня в прямом смысле «несло» самолюбием, и высоко поднятый подбородок добавлял образу триумфальности. – Хотя, может, ты брала пример с Сильвы. Он для тебя авторитет?              Если до этого она планировала начинать ответную атаку, то теперь, нахмурившись, уставилась на Аллана. Она не могла понять связь между его мыслями, пыталась найти её в саркастичной улыбке.              – Причём здесь Сильва? Не понимаю сути этого разговора, чего ты хочешь? – Стелла решила не «играть в шахматы», решила не ходить по минному полю и не искать безопасные места. Этот парень не был ни важной персоной, ни персоной, от которой зависели их жизни. Это был обычный обиженый мажор, даже не принц. К черту его и его метафоры. – Если хочешь что-то сказать – говори без манипуляций.              – Какие манипуляции, дорогая, ты о чём? Мы просто вспомнили о тебе, решили справится о твоих делах, – Аллан невинно поднял пустые ладони. Ухмылка не пропала. – А что до Сильвы… Просто он в последнее время тоже странно себя ведёт. Подумали, может, это у вас фишка такая – брошенок оберегать.              – Что за хрень ты несёшь? – Слова бывшего знакомого вызвали в ней, наверное, то, что он и планировал: ярость. Секунду назад это было раздражение, словно надоедливая муха не давала ей сосредоточиться, но теперь от злости перестало хватать воздуха в лёгких.              – А как ещё назвать эту шестёрку Хейл? Она осталась одна, а наш добрый директор забрал её под своё крыло. Ты с ней тоже из-за этого общаешься? Жалеешь, как и остальных первокурсниц, – желчь, истинная причина этого диалога, наконец вырвалась наружу.              Взгляд автоматически переместился с самодовольного лица на соседний ринг. Бойцы сменились за пару минут их разговора: теперь она видела Лею, третьекурсницу, а напротив неё Беатрикс, сфокусированную и нацеленную на успех. Локти и колени были скрыты под защитой, Стелле подруга представлялась профессионалкой, не обременённой проблемами с магией. Она видела и Сильву, стоявшего позади Би и дававшего ей советы: указывал на что-то сбоку, показывал определённые приёмы, несильно толкал по щиколоткам Беатрикс (наверное, просил изменить стойку)              Слова Аллана были откровенным бредом: Сильва так помогал и Музе, и ей, и Флоре – большинству фей, не приспособленных пока к технике боя.              – Тоже хочешь «под его крыло»? Завидно? – Кусаться в ответ она умела, и ему не следовало так по-детски пытаться задеть её. Стелла снова обратила внимание на фею огня и сделала пару шагов ближе, сокращая расстояние. Как она и ожидала, его ухмылка потеряла часть своей уверенности.              – Мне-то нет, а вот тебе да, я смотрю, – Аллан всё ещё не сдался, по-птичьи наклонив голову. Он разглядывал её лицо, но её перестало это выводить из себя. Всплеск злости закончился из-за глупости, которую парень выдавал за настоящую издёвку. – Ты размякла, Стелл, ищешь поддержки у кучки неопытных девчонок. Может, потому что хочешь, чтобы с тобой носились так же, как с ними? Вот это зависть.              – Не знаю, я не слежу, кто и с кем носится. Я тренируюсь, а вы всё высматриваете, кому помогают больше. Так тяжело на втором курсе? Может, попросить родителей забрать отсюда? – Не такая, как во время объятий с Музой, но такая же искренняя улыбка появилась на её лице. Она чуть приподняла брови, изображая сочувствие, и тихо проговорила: – Ты же для этого подошёл?              – Нет, просто хотел, чтобы ты знала, что мы думаем, – он больше не ухмылялся, но она мало заботилась о смене его настроения.              – Спасибо, что рассказал, как сильно скучаете по моему вниманию. Советую всё же поговорить с Сильвой, он-то равнодушным к вашим стенаниям не останется точно, – удержать желание послать воздушный поцелуй под контролем не получилось. Аллан не стал показывать обиду на её выходку, она не стала реагировать на это – она добрая всё-таки.              Стелла задела его плечом случайно, просто захотела спуститься с платформы и закончить разговор.              Беатрикс всё ещё атаковала напарницу под чутким руководством Сильвы. Удары становились всё жёстче и жёстче, а Стелла, уже забыв о бывшем знакомом, восхищалась скорости подруги. Конечно, опыт Леи был заметен, Би не удавалось одолеть её, но обе держались достойно. Гордость на лице директора радовала и её.              – Всё нормально?              Этот голос она узнала моментально. Быстро обернулась, безуспешно пряча нежность во взгляде, и посмотрела на идущего в её сторону Ская. Несмотря на то, что весь вчерашний день они провели бок о бок, сейчас осознание того, что она соскучилась, наполнил её грудь теплотой.              Должно быть, он видел её разговор с Алланом.              – Ничего особ…              – Конечно, всё хорошо, просто обсуждали участливость твоего наставника в жизни некоторых студентов, – из-за спины донёсся расслабленный голос, словно парень действительно не «парился» по этому поводу. Телом она ощутила иронию в его реплике.              Их со Скаем зрительный контакт не разрывался, они смотрели друг другу в глаза. Она видела, как он в замешательстве приподнял бровь и молча спросил её о смысле только что произнесённой фразы. Стелла знала, что его это нисколько не задело, лишь удивило, поэтому поджала в незнании губы и пожала плечами. Он же, поразмыслив пару мгновений, взглянул на фею огня и невозмутимо произнёс:              – Хочешь в семью?              – Мест нет, и нам не жаль по этому поводу, – Ривен остановился рядом со Скаем и изобразил точно такое же выражение лица. Оба абсолютно серьёзно смотрели на её знакомого, ожидая ответа, и она даже расстроилась, что не видела его реакции. Зато реакция Музы ей понравилась: они обе нетактично хихикнули над образовавшейся тишиной.              Ривен, как и всегда, был не очень терпеливым:              – Ну чего ты стоишь? Шуруй давай, – для дополнительного эффекта он прогоняюще помахал рукой и поднял брови.              Когда она услышала звук удаляющихся шагов, они с Музой усмехнулись снова, только теперь громче.              Ей нравилось, какими одновременно и похожими, и противоположными были Скай и Ривен. Даже сейчас они выглядели как самые настоящие братья, но вели себя каждый по-своему. Ей эта маленькая деталь действительно навевала ассоциацию с семьёй.              Отпустив глупую ситуацию с Алланом, она наконец исполнила своё желание. В пару небольших шагов Стелла приблизилась к Музе, наслаждаясь смущённым румянцем на её щеках, и притянула её в объятия. Она чувствовала взгляды Ская и Ривена, взгляды других студентов, но ей всё так же было не до этого. Муза, пойманная «в ловушку», не могла обхватить её спину руками, но корпусом подруга прижалась к ней близко-близко. Наверное, недотрогой она всё-таки не была.              – Девчонки, всё понимаю, но… – В поле зрения Стеллы появился извиняюще улыбавшийся Ривен, но договорить не успел.              – Да, прости, забыла сказать, что хотела поговорить с Сильвой, – Муза вдруг отстранилась от неё, благодарно кивая и заглядывая в глаза. Было волнительно «отпускать» подругу на такое важное событие, как тренировка «феи и специалиста», но, унимая личные заморочки, Стелла кивнула в ответ и шепнула «удачи» на ушко.              Она успела заметить, как двое друзей в замешательстве переглядывались и хмурились. Тихое «о чём поговорить?» Ская затерялось в возгласах радостных третьекурсников, сдавших все экзамены. Он тоже похлопал Ривена по плечу и ударился лбом о чужой лоб, потом смотрел вслед.              – Ты не мог бы намекнуть Риву, что нужно быть более прямолинейным в своих утешениях? – Она легко подтолкнула друга плечом, наблюдая за приближавшейся к соседней платформе Музой.              – Как раз вели этот разговор, когда она нас поймала в коридоре. С Алланом точно всё в норме? – Скай не стал долго молчать и задал интересовавший его вопрос. Голос не был ни слишком напористым, ни слишком равнодушным. Она знала, что он спросит об этом, как же по-другому?              Стелла, проведя пальцами по внутренней стороне его предплечья, взяла его под локоть. Когда он, оторвавшись от контроля за друзьями, повернулся к ней, она дёрнула его, намекая. Скай без каких-либо возражения согнул руку и дал ей возможность схватиться покрепче. Она сделала первые неуверенные шаги вперёд, призывая его сделать то же самое.              – Ты же сам слышал, что парень просто страдает без внимания твоего отца, не бери в голову.              Было до смешного правильно идти вот так под руку со Скаем. Ничего странного, ничего необычного, просто правильно, будто так и должно было быть. Даже молчать с ним было правильно, даже вместе смотреть на разговор Сильвы и Музы было правильно. Его тёплая кожа посылала по её немного холодной «стаи» мурашек, а заботливые взгляды и вопросы грели только сильней.              Задумчивое выражение лица директора навевало не самые позитивные мысли. Он не злился, это было нетрудно понять, но он явно размышлял над чем-то сложным, над чем-то, что говорила ему Муза, сосредоточенная и уверенная в себе. Сильва смотрел на её подругу, не моргая и не прерывая, не кивал подтверждающе, лишь слушал. Ривен, напряжённо сжавший кулаки за спиной, тоже не мог понять темы разговора.              Когда они вдвоём остановились в паре футов, никто уже не говорил. Муза молча стояла и ждала чего-то, какого-то ответа, но директор не спешил с решением. Стелла насупилась, сильнее вцепившись в руку Ская и всматриваясь в глаза Сильвы. Она не знала, о чём была беседа, но слишком прямая спина подруги говорила о многом.              – Хорошо, что ты поняла это без вреда. Зайди в мой кабинет вечером, кое-что обсудим, – туманный, ни что на самом деле не объяснявший ответ нисколько не удовлетворил Стеллу, но, видимо, Музу устроил полностью: она понимающе кивнула и улыбнулась мягко. Когда Сильва, тоже послав своей студентке сдержанную улыбку, повернулся к ним, ни один из них троих не понял посланного взгляда. – Что ж, Харви уже принёс устройство. Не пропадать же тренировке зря, верно?              Вместе с осознанием того, что Муза попросила отложить «просмотр» их с Ривеном пары, пришло другое осознание.              Директор теперь обращался к ним.              – Ты… Ты хочешь протестировать нас с Ривом?.. – Скай, дёрнув локтем под её ладонью, потерянно уставился на своего отца. Стелла, разглядывая его профиль, пришла к другой интерпретации поведения Сильвы и к другому выводу.              – Он имеет в виду тренировку феи и специалиста, – протянула она, поворачиваясь к директору, и постаралась унять резко ускорившийся ритм сердца. Если она правильно всё поняла, день обещал быть не таким спокойным, как она ожидала.              – А я, если мне не изменяет память, не помню, чтобы Ривен умел метать световые шары, – Сильва, совершенно бесцеремонно подмигнув им и развернувшись на пятках, направился в сторону входа в лабиринт. Наверное, он дал намёк следовать за ним, потому что продолжил говорить, не смотря на них. – Вы оба уже знаете, как это работает, бывали «внутри», но в этот раз мы решили немного изм…              – Пап!              Может, лишь между ними, друзьями, Скай осмеливался перешагивать через прошлые обиды и недомолвки, без оглядки на прошлое называть отца именно так, но сейчас они были не одни, а тон не был шутливым. Слово слетело с его губ легко, несмотря на предрассудки, и она не смогла не отметить, как искренне прозвучал голос, как искренне друг мечтал произнести эти буквы все эти годы.              Она знала, что Сильва, замерший в полушаге, понял все чувства, вложенные в этот окрик, лучше неё. Он медленно повернулся к ним, ничего не говоря, и посмотрел в широко распахнутые глаза Ская.              – Мы не готовились. Ты не можешь вот так ставить нас перед фактом.              Он мог, потому что был директором и командиром батальона, а они в нынешних условиях были солдатами.              – Да, именно поэтому это просто первая попытка. Не экзамен. Не проверка, – но была у него ещё и третья роль, которою контролировать он был не в силах. Взгляд его потеплел, смягчился, он больше не звал их за собой, только ждал.              Если бы она была прохожей студенткой, для неё эта ситуация была бы выделением одного ученика среди других. Почему? Сильва никогда не отвечал на повиновение, молча кивал, а на следующий день подросток понимал, что так делать больше не стоит. Была ли она прохожей студенткой? Даже ни на долю процента.              По защитной позе Ская, вышедшего чуть вперёд и закрывшего её своей спиной, Стелла наконец поняла, в чём была суть его резкого отказа. Он провёл аналогию между ней и Музой.              – Слушай, давай просто попробуем, ладно? – Бицепс под её пальцами напрягся, но она не отпустила, надавила сильнее. Когда друг повернулся к ней, полный решимости уйти с поля и не начинать тренировку, она повторила, ничуть не колеблясь. – Просто попробуем.              Они не были похожи на Ривена и Музу, ни на каплю. Их ежедневные совместные спарринги – его ей помощь, но не развитие ощущения друг друга на поле боя. Стелла едва поспевала в навыках за Флорой, не могла угнаться за Беатрикс и Музой, и Скай оставался для неё неподражаемым примером, но никак не партнёром. Она наблюдала за друзьями во время подготовки, и уже тогда могла сказать, что их связь ощущалась на каком-то другом уровне, на душевном. Как должна была пройти их тренировка, если она лишь неделю назад начала учиться драться деревянным мечом?              Она видела Блум и Ская, когда их готовили ко встрече с Сожжёнными прошлой осенью. С ней всё должно было быть по-другому.              Изменением специального устройства была смена цели: их соперником был не монстр, а пара таких же специалиста и феи. Программа была настроена на воссоздание двух профессиональных бойцов, атаковавших с помощью всех своих навыков и сильной магии. Даже «остаться в живых» будет непросто.              – Убить они вас не убьют, но ударить вполне смогут и довольно сильно. Симуляция будет работать до тех пор, пока одна из сторон либо не уничтожит другую, либо не уложит на лопатки без возможности выбраться из ситуации, – профессор Харви, не дожидаясь их положительного ответа или знака готовности, положил девайс на траву, и через секунду пластмассовый корпус исчез по воле магии. Харви громко произнёс, направляясь к Сильве, туда, где их не было видно: – Время пошло, будьте наготове.              Слова эхом раздавались в её голове, пока она, медленно осматривая пространство по кругу, вглядывалась в каждый проход лабиринта ради малейшего признака появления их соперников. Грудь часто поднималась из-за неподконтрольного дыхания, которое Стелла силилась успокоить. Спиной чувствовала присутствие другого человека, хотелось подойти как можно ближе.              Звуки шагов казались ей на уровне галлюцинаций, которые она себе же и внушала. Было странно впервые проделывать то, что она видела лишь со стороны, а ещё до стука в висках волнительно. Что если они проиграют? Что если не справятся? Что если провал произойдёт из-за её неопытности?              – Доверься инстинктам, Стелл, не думай, – послышался голос её напарника, сосредоточенного и ничуть не волновавшегося. Ей хотелось прикрыть глаза и слушать Ская, зная, что он прав, но отвлекаться было нельзя. Её взгляд метнулся вправо, пока друг продолжил тихо заверять: – Ты – фея, положись на магию, в этом суть испытания.              – В чём ещё раз суть? – Скорее чтобы заполнить нервировавшую тишину, спросила она, ощущая прикосновение чужого предплечья. Стабилизировавший вздох сорвался с её губ.              – Быть теми, кто мы есть, и прикрывать друг друга, – Стелла знала, что и он говорил с ней, чтобы внушить чувство «обычности», рутины, словно то, что происходило, не было чем-то грандиозным. Оно и не было, но поверить в это было сложно. – Ты трансформировалась, помнишь? Не забывай об этом, а я буду рядом.              Она услышала твёрдые, устойчивые шаги ботинок, стучащих по траве, и, в последний раз позволив волнению захлестнуть ей, взяла себя в руки. Когда Скай принял боевую позицию, она сделала то же самое и устремила взгляд прямо на тропу.              Серьёзный мужчина с нахмуренными, точно грозовые тучи, бровями сделал шаг в их сторону, и она инстинктивно почувствовала, как её партнёр крепче сжал рукоять меча. Соперник двигался на них не спеша, не суетясь, и его взгляд пронзил Стеллу насквозь. Чуть наклонив голову, она оглядела его корпус и с удивлением заметила схожесть симуляции с их директором, с Сильвой. Мужчина смотрел на них, как хищник на добычу, и это разбудило в ней нечто похожее хищное чувство: ей хотелось, чтобы он сжался под её взглядом.              Движение за плечом специалиста, вооружённого остроконечным мечом, заставило фокус её внимания сместиться на пару футов дальше. От неожиданности ей губы чуть приоткрылись: она смотрела в глаза Даулинг. Стелла быстро впитала другие детали внешности феи: ничем другим соперница не походила на их бывшую преподавательницу. Моргнув несколько раз в попытке прогнать знакомый образ из головы, она подобралась, нащупала ступнями опору и по очереди взглянула на каждого соперника.              Потом думать не получалось, она лишь чувствовала.              Фея подняла ладонь, и Стелла, не размышляя, быстрым движением рук создала светящийся щит прямо перед Скаем, а в следующее мгновение шаровая молния ударилась об её преграду, разбиваясь и исчезая. Щит рассыпался, и она, воспроизводя в памяти каждое наставление директрисы, двинулась вперёд. Соперница метала в неё разряды – она их останавливала. Молния – свет, молния – свет. Когда магия феи оказывалась слишком близко к её корпусу, Стелла меняла позицию вмиг. Она замешкалась, пытаясь отдышаться, поздно заметила летящий в неё с неисчисляемой скоростью разряд, но перед лицом вдруг возник меч, и молния разбилась о металл с лязгающим звуком.              Скай оказался впереди, встречая ударом поднявшегося на ноги специалиста, и она усилием воли отбросила фею дальше. Друг парировал выпады соперника, ничуть не отставая. На солнце лезвие меча отбрасывало блики, и она, мотнув головой, вернула внимание на свою цель. Фея со светящимися голубизной глазами зарычала, как настоящий человек, и, раскрыв ладони, выбросила огромный поток энергии. Стелла, на секунду испугавшись, кинулась создавать щит, но собственное тело решило иначе. Она ощутила тепло крыльев, когда из неё вырвался свет, но не смертоносный, не ослепляющий.              В ушах стоял звон: лязгающие удары холодного оружия, жужжание молний, звуки взрывов, ожесточённое рычание и частое дыхание. Она поймала себя на том, что ей нравился этот звон.              Она успела только краем глаза увидеть, как с громогласным криком противник-специалист кинулся на неё с занесённым клинком, как молниеносно появившийся и прикрывший её спину Скай ударил его по голове тупой стороной меча, и мужчина со стоном повалился на землю. Стелла, понятия не имея, что делала, выставила перед собой ладони и плавным движением направила их вперёд, словно отодвигая воздух. Фея, прикрыв уши и с болью закричав, не защитила себя от кинжала, который Скай метнул прямо ей в грудь.              Женщина и лежавший на траве мужчина, как и положено симуляции, рассыпались на золотистые частицы, а потом любые следы сражения растворились в пространстве.              Из-за живой зелёной стены вышли Сильва и Харви, но Стелла не смотрела на них. Светящиеся глаза Ская заставляли нечто под грудной клеткой биться, точно за решёткой.              

***

      

      – Муза, я не знаю, как так получилось!              – В смысле не знаешь? Кто колдовал: я или ты?              – Я просто хотела задержать её, чтобы дать Скаю время, просто подняла руки и… и всё!              – Но это была не магия света, Стелл!              – И без тебя это понятно!              В горле встал ком из-за агрессии, которая поднималась откуда-то из живота к груди, что хотелось окунуться в ледяную воду. Глубокие вдохи и выдохи повторялись ежесекундно, но остудиться было трудно. Её раздражало, что подруга не унималась, что продолжала спрашивать, что не понимала, но больше всего раздражало собственное незнание. Пальцы подрагивали в злостной попытке схватиться за что-то и выпустить пар, однако вокруг был лишь ночной воздух и бестелесный ветер. Дыхание не помогало, разжигая и без того пылающий пожар внутри, пока она старалась внушить себе, что так реагировать было глупо.              Большие глаза Музы и серебряная луна, отражавшаяся в тёмных зрачках, напомнили, что никто не нападал на неё, лишь пытался разобраться.              Над головой, словно кем-то зажжённые, сияли блестящим светом звёзды. Небо было совсем близко, прямо над ними, оно укрывало их от чужих враждебных взглядов и прятало в своих объятиях. Тёплый ветер, обволакивая, приятно касался кожи и игрался с распущенными волосами. Злость медленно отступала, когда она ступала по узкой тропе и разглядывала зелёные-зелёные травинки. Стрекотание сверчков умиротворяло хотя бы тем, что сверчки были далеко-далеко в кустах, а не на ней. Вдалеке виднелись тускло-горящие лампы в общежитии, и слышались приглушённые голоса готовящихся ко сну студентов.              – Слушай, я прекрасно понимаю, что это необычно и неожиданно, но, если бы я могла тебе ответить, я бы ответила, – Стелла остановила шаг и замерла, поворачиваясь к подруге. Та смотрела на неё устало после изматывающей тренировки, но любопытно, и любопытство это было искренним и чистым. – Всё произошло слишком быстро, я не успела даже осознать, что делаю.              – Логично, потому что так и работает связь феи и специалиста: ты просто на автомате защищаешь себя и партнёра, – Муза теперь говорила ещё тише, чем раньше, еле различим шёпотом, но в ночном безмолвии всё было слышно отчётливо. Стелла закусила губу, отводя смущённый взгляд в сторону. Она едва ли помнила понедельник: после тренировки всё было, как в тумане, голову разрывали жужжащие, точно пчёлы, мысли о том, что случилось. Ощущение необъяснимой тяги к другому человеку, возникшее, словно по щелчку пальцев, не отпускало до сих пор. – Но ты применила другую стихию, понимаешь? Это же… Это же круто!              – Это не круто. Я с трудом научилась контролировать родную магию, а теперь нужно приспосабливаться ко второй, – не желая более задерживаться на улице, она возобновила движение в сторону общежития. Хотелось забраться под одеяло, прижаться к мягкой ткани и спрятаться от себя же самой. Почему всё разом стало так сложно? Она прищурилась то ли от накативших эмоций, то ли от белёсого света: луна сегодня была яркой.              На мышечной памяти она завернула за угол: в обычном коридоре их поймают коменданты, а через гаражи можно было добраться до запасного входа в прачечную.              – Ну… у меня вот обратная проблема: я и с одной-то совладать не могу. Но ничего, держусь, – послышался дразнящий голос Музы, и в следующий момент подруга обхватила её талию левой рукой, прижала к себе. Стелла, даже не пытаясь скрыть слабую улыбку, подняла голову и повернулась вправо: её встретил взгляд карих глаз, чужой подбородок слегка надавил на плечо. – Всё будет хорошо. Ты не одна, помнишь?              Она кивнула несколько раз и вернулась к разглядыванию земли под ногами. Говорить эти слова кому-то – одно, но слышать их в свой адрес, верить этим словам –другое. Щёки защипало от лёгкого жара и от тепла, которое ей передавала Муза. Физического и не очень.              Маневрировать между поворотами и множеством больших дверей было несложно. За два года она научилась находить незаметные пути и бесшумно передвигаться по тёмным коридорам Алфеи. Лишь она сама слышала свои глухие шаги и тихое дыхание. Низкие потолки и стены маленьких складов давили, но они, не останавливаясь, спешили войти в другое помещение. Кучи коробок с оружием и поблёскивающее в лунном свете оружие привлекали Музу время от времени, но она, понимая, что им скорее нужно было оказаться в апартаментах, не заставляла ждать.              В темноте размышления безжалостно пробивались через стену, которой она огородила себя после парной тренировки. Стелла не хотела возвращаться к этому сейчас, как не хотела и разбираться в произошедшем на Роккалуче до Бала, но неизведанное всё манило и манило, не заботясь о её желаниях. Хотя желания её всё же это неизведанное воплощало в реальность: слишком долгие касания, «случайные» столкновения, крепкие объятия во время вчерашней репетиции и взгляд небесных глаз, такой цепляющий и такой желанный.              – Хорошо, завтра ты в шесть утра помогаешь разгрузить инвентарь, и, так уж и быть, я разрешу двадцать первого устроить вечеринку, – услышав знакомый мужской голос, она ударилась об холодную поверхность, когда Муза прижала её к каменной стене одного из гаражей. Сердце пропустило удар, и Стелла поняла, что пробраться к общежитию в ближайшие пару минут у них не выйдет.              Не то чтобы она боялась Сильву и кого бы то ни было с ним, – их отношения более-менее теплели, – но попадаться директору в полночь вне своей комнаты всё же не было хорошим способом выказать уважение.              – Ой, «он разрешит»! Да мы устраиваем вечеринки в начале каждого года, и ты ни разу нас не ловил! – донёсся второй голос, более юный и слишком уверенный. Ривен.              – О-о-о друг… До чего же ты наивен… – протянул ещё один человек, третий, и Стелла узнала говорящего в первую же секунду. Пальцы непроизвольно сжались в кулак, когда недавно возникшая связь вдруг напряглась, точно раскалённый провод. – Ты серьёзно думал, что они не знают?              Раздался искренний, приятный смех Сильвы, не прервавшийся даже из-за возмущённого «ты знал, что они знают, и молчал все эти два года?!» Муза попыталась выглянуть из-за угла, чтобы взглянуть на своего напарника. Улыбка на устах подруги немного успокоила волнение.              – Может, тайну тебе раскрою, дорогой, но мне когда-то тоже было семнадцать, – перестав смеяться и понизив громкость, проговорил Сол и, не обратив внимания на «это когда драконы тут летали?», продолжил ностальгическим голосом: – … и я тоже выпивал, скрываясь в туалетах, и вечеринки устраивал, и в город сбегал на первом попавшемся автобусе, и даже с девчонками прятался по углам…              – Честно? У меня сейчас шок!.. – Ривен весьма натурально изобразил полное ошеломление, и Стелла даже усмехнулась, переглядываясь с такой же весёлой Музой.              – Как ты понял, что влюбился в первый раз?              Ухмылка сошла с её лица, когда сердце, почти в прямом смысле, прекратило ритмично качать кровь. Она знала, кто задал этот вопрос, и каждая вибрация его хриплого голоса отдалась в её груди физически. Перед глазами больше не было подруги, потому что её взгляд застыл на звёздах, выглядывавших из-за приоткрытой задней двери. Ногти, что до этого были спрятаны в кулаках, впились в камень.              – Опушки-воробушки, вот это неожиданный поворот в разговоре…              – Ты просто начал про семнадцать лет, и я вспомнил, что вы именно тогда… Мне просто интересно! Чего ты так смотришь? – объяснения Ская сделали только хуже, и звёзды перед ней стали передвигаться и вырисовываться в моменты, произошедшие с ними за последние два месяца. Или полгода, если признаться самой себе. Или два года.              – «Просто»? – Ей не нужно было видеть Сильву, чтобы представить, насколько знающим и задумчивым он был. Она услышала всё в одном слове и поняла: он был в курсе. В курсе чего, в вихре эмоций, подхватившем её, было трудно понять, но это было очевидным, что он и так знал.              – Ты меня понял, Сол… – тише произнёс дру… Скай, заставив её резко зажмуриться, а потом снова посмотреть на небо с кружившейся головой.              – А мне вот тоже интересно!              В ушах на повторе раздавался собственный вопрос, а щёки горячились из-за иллюзорного походного огня.              А ты помнишь, как влюбился в первый раз?              А ты помнишь, как влюбился в первый раз?              А ты помнишь, как влюбился в первый раз?              – Что ты хочешь услышать? Как я шёл по коридору, увидел её и понял, что люблю?              – Я хочу услышать, как ты понял, что это именно она.              Стелла поняла, что голова кружилась из-за того, что она дышала слишком быстро. На запястье ощущалась чужая хватка, но всё внимание было сосредоточено на разговоре за углом и на буре, на чём-то, бившемся под грудной клеткой, точно за решёткой. Зачем они пришли сюда? Где были до этого? Она должна была быть в комнате, но была здесь.              – Скай, я точно не лучший справочник по таким делам…              – Скажи, как было у тебя, и всё.              – Я всегда это знал. Не было момента… грандиозного осознания, я просто… понял, что чувствовал это всегда, – Сильва начал неуверенно, не привыкший к такого рода разговорам, но потом, поняв, что именно сейчас тот момент отцовства мальчика-подростка, продолжил говорить твёрдо. В пустом дворе его слова отдавались эхом. – Я любил не единожды, даже если раньше тебе именно так и казалось. После первого раза ты прекрасно замечаешь в себе изменения, видишь, что другой человек становится чем-то большим для тебя, но в первый раз это неожиданно. Я не думал, что всё изменилось, что я изменился. Это был просто какой-то день, когда я начал замечать, что всё поменялось, но не разом, а уже давно. Это не было обухом по голове, но да, было неожиданно сначала. Потом я просто принял это.              – Что значит «просто принял»?..              – Потому что я был в таком состоянии уже несколько месяцев. Само чувство – да, оно было новым, но мне не нужно было менять своё отношение и поведение, потому что инстинктивно я уже вёл себя соответственно.              Звёздное небо стало взглядом Беатрикс, выглядывавшей из-за деревьев и смотревшей на крепко сцепленные руки, а после оно стало её собственным взглядом, словно она смотрела в зеркало.              – Это как почувствовать связь с феей, Скай. Ты раньше её не замечал, но, когда заметил, понял, что она всегда была, верно? – Сильва обращался к сыну или к ней? Она уже плохо понимала.              – Я просто… странно себя чувствую, не как в первый раз…              – Я рад, что это так, потому что я бы не хотел, чтобы так было. Не знаю, сможешь ли… сможешь ли ты избавиться от тех болячек, что тебе сделал я, или от тех, что сделал кто-то за последние пару лет, но, если ты говоришь, что ты уже чувствуешь себя по-другому сейчас, это хороший знак. Не чини никого, понял? Не исправляй, не спасай, просто будь собой и чувствуй, что ты чувствуешь. Борись за это, даже если кому-то это кажется неправильным, даже если ты знаешь, что все считают это неправильным. Люди идиоты, они навечно вешают ярлыки и снимать их не хотят, но тебя они волновать не должны. Ты думаешь, что кто-то осудит, что она тебя осудит, но её здесь нет. Не жди ничьего одобрения, не жди, пока не стало слишком поздно. В этом, поверь, у меня опыт имеется.              Повисла тишина, в ушах звенело. Она зажмурилась.              – У меня нет права судить кого-то, и я не буду. Ты спросил: как я понял, что влюбился. В первый раз просто посмотрел в зеркало.              Когда ресницы коснулись век, а лунный свет снова показался слишком ярким, улыбка подруги стала символом. Стелла смотрела в горящие фиолетовым глаза Музы и понимала, что полюбила первый раз в жизни.                                                                      

***