Промысел звезд. (часть II) Зов Силы.

      – Вашей дочери ничего не угрожает, с чего вы взяли, что это все опасно? – несколько напряженно пытался вразумить профессор Бишофф родителей молодой девочки. – Ваш ребенок уникальный человек, настолько уникальный, что вы себе даже не имеете представления! Вам, конечно, невозможно объяснить всего, но, поверьте, она гений, каких рождается на свет божий в соотношении одного на десять миллиардов! Вы себе только представьте!        – Скажу честно, – отвечала молодая, симпатичная женщина, характерной чертой которой были невероятно красивые изумрудные глаза, – Я не очень люблю все, что связано с учеными, военными и всем остальным. У меня отец воевал и погиб, отдавая долг родине. До этого его отец и два брата, также погибли. У меня плохие предчувствия, связанные с тем, как вы хотите использовать моего ребенка.       – Я понимаю ваши переживания, связанные с вашим прошлым, с прошлым вашей семьи, – не сдавался профессор. – Вам действительно было тяжело, вашим родственникам, тем более, что совсем недавно произошла еще эта трагедия с Корхаллом. Но вы поймите, что сейчас другое время, война, именно та – страшная война, позади. Миры успокоились, революции затухают, вам нечего бояться, тем более на Викторе-V.       – Система Бронтес, – вздыхая, ответила женщина.       – Вы – грамотный человек, не каждый знает, где располагается эта локация… – задумчиво ответил профессор, вглядываясь в свою собеседницу. Этого не было видно женщине, так как затемненные очки скрывали взор, но она чувствовала тревогу, в большей степени от того, что снаружи ее дома находились военные.       – По чистой случайности я имела возможность слышать об этом месте от моего покойного отца.       – Да уж… – выдохнул профессор, опуская голову в пол.       – Я, все-таки, против того, чтобы съезжать отсюда. Нам с мужем здесь хорошо. Живем мы не богато, но на жизнь хватает. У нас хорошие соседи, друзья, работа. Тем более, что мы молодая семья, все еще впереди. Да и Сарочка – девочка, что она может найти в том ремесле, которое вы ей хотите предложить?       – Я не собираюсь ей предлагать военную или там еще какую-нибудь подобную стезю, я просто хочу немного изучить ее феномен! Она может дать нашему миру нечто такое, чего уже давно не могло дать ни одно из открытий!       – Мне страшно, профессор, когда вы так говорите. Вы хотите сделать из моей девочки подопытный материал, относясь к ней никак к живому существу, с любовью и лаской, а как к бездушной твари, которую, вдоволь изучив, выбросят на помойку, тем самым, искалечив ей всю жизнь.       – Вы неправильно меня понимаете. Я не собираюсь делать ничего подобного. Мы не изверги, мы не убийцы. Мы, помимо того, что ученые, еще и люди. Я не предлагаю ничего противозаконного, антигуманного, бесстыдного и прочего другого, я просто хочу, чтобы ваша дочка помогла нам. Нашему миру. Помимо этого, она – ключ к вашей безбедной жизни. Мы обеспечим вас всем необходимым.       – Но как? Как одна девочка может иметь значение для всего мира?       – Вам это не объяснить, но внутри нее есть некий организм, наличие которого было невозможным с рождения. Ни один человек не рождался таким, какой родилась ваша дочь. Единственное, как можно было заставить поселить этот организм внутри обычного человека – это имплантировать его, не иначе. Ваша же дочь, с рождения имеет при себе этот имплантат.       – Я не понимаю!       – Ваш ребенок, неинициированный призрак. Уникальный и единственный в своем роде. Думаю, не стоит объяснять, кто такие призраки…       – Нет, не стоит, – ответила женщина, начиная бледнеть. – Но как это возможно?       – Я не знаю. Ирго Мибиус в своих открытиях писал про это, и он только в гипотезах рассматривал вариант того, что человек может родиться с наличием данного организма внутри себя. До того момента, пока мы не встретили Сарочку, мы и все ученые двух миров были уверенны, что имплантат зергов это иная форма жизни, не имеющая ничего общего с людьми, но все оказалось иначе. Между нами есть что-то общее, и это что-то кроется в ней…       – Мне страшно, – начиная дрожать, отвечала женщина.       – Не надо бояться, – пытаясь выглядеть дружелюбным, улыбался профессор, но тем самым еще только больше усугубляя отношение к себе и всем тем, кто был на улице, – наша задача просто изучить, без всяких фатальных исходов для вашей дочки и вас. К тому же, кто знает, может она в будущем захочет стать воином-призраком. А солдаты – сами понимаете, живут без нужды и проблем!       – Ага. Мне уж этого не рассказывайте!       – Я не в том смысле…       – Все равно. Даже вне войны у солдат жизнь незавидная.       – Ну это смотря, где они несут службу. Можете мне поверить, с таким врожденным гением, она будет жить без нужды и военная стезя, если таковой придется быть – будет разительно отличаться от тех, что существует в своем большинстве.       – Все равно, я не хочу, чтобы моя малышка связывала себя со всем этим миром. Женщина должна быть далека от всего этого. Ее удел семья и дети! Домашний очаг. Тем более, здесь – в Доминионе.       – Вы отказываетесь, несмотря на то, что совершенно не знаете, что и как будет. Мы предлагаем самое лучшее, что только может быть у человека в великом Доминионе, о чем мечтают все, а вы так категоричны, – профессор окинул взглядом комнату, в которой его принимали. Интерьер внутри нее, несмотря на всю чистоту, был довольно беден. Мебель, отделка, старенькие шторы на окнах. – Зря…       – Возможно, – улыбнулась женщина, – но что-то мне подсказывает, что так ей будет лучше.       Профессор в расстроенных чувствах поднялся из-за стола, так и не пригубив уже остывшего напитка, что ему принесла хозяйка. Поправляя темные очки, он задумчиво еще раз вокруг осмотрелся.       – Тем не менее, я, конечно, сейчас сильно нарушаю все дозволенные правила, но она того стоит. Я предлагаю поселиться вам с мужем и дочерью на Викторе-V, на одной из тех самых баз, где мы будем проводить исследование феномена вашей дочери. Более того, мы позволим ей не только жить с вами, но и вам присутствовать при всех процедурах, какие будут проводиться с ней. Мы даже можем предоставить вашему мужу работу, достойную его, достойную вашей семьи, вы ни в чем не будете нуждаться. Соглашайтесь и вы будете самыми счастливыми родителями в мире.       На мгновение глаза женщины загорелись, но только он вспомнила своего отца, мать, жизнь, которая была полна вечных ожиданий, страхов и надежд. Вспомнила горе своей матери, когда муж не вернулся с очередной военной командировки – и блеск ее глаз сменился глубокой и мрачной печалью.       – Мы подумаем, – неуверенно ответила женщина, отпустив глаза в пол.              – Пожалуйста, соглашайтесь. Не упускайте такой шанс, – ответил профессор, направляясь к выходу. – Мы не Конфедерация и не можем насильно заставить вас принять решение, хотя в данном случае, в виде исключения, могли бы. Пожалуйста, учтите этот факт и вначале, хотя бы просто, пусть ваша девочка посмотрит на то, что ей предлагают, а потом уже будете принимать окончательное решение. У нее может быть великое будущее, не сломайте его ей. Всего хорошего. Если что: вы знаете, как меня найти.       – До свидания, профессор…       Проводив гостя и закрыв за ним дверь, женщина повернулась лицом к своей квартире. В тот самый момент, когда она задумчиво стала смотреть перед собой на все то, что в данный момент имела, дверь, ведущая в одну из комнат, слегка отворилась. Женщина увидела, как на нее смотрит милая девочка лет шести. Как у мамы, у девочки были большие изумрудные глаза. Застенчиво улыбаясь, девочка не решалась выйти из комнаты.       – Сара, ты что там встала? – спросила мама.       – Дядя уже ушел? – спросила девочка.       – Да, уже ушел, – выдохнула женщина, устремляясь взором к окну, через которое было видно отъезжающий транспорт, принадлежащий военным Доминиона.       – Хорошо, – выговорила девочка, немного больше высовываясь из дверей.       – Ты испугалась?       – У него страшные глаза.       – А ты видела его глаза? – улыбнулась женщина, начиная подходить к дочке.       – Да, они у него страшные, а в них отражаются люди.       – Это не глаза, это очки, – улыбнулась мама, приблизившись к дочери. Аккуратно она открыла дверь, за которой прятался ребенок, после чего взяла ее на руки, крепко прижимая к себе. – И нет ничего страшного в них, просто они темные…       – Темные очки, – повторила девочка, совершенно не сопротивляясь объятьям своего любимого человека.       – Эх, Сарочка, что же нам делать? Не хочет судьба прадедов оставлять нас, не хочет…       – Судьба? – улыбнулась девочка.       – Почему, почему именно ты? – целуя девочку в лоб, задавалась вопросами женщина…       Вечером муж Даяны Кериган вернулся с работы. Сара уже спала. Пока он ужинал, Даяна в мельчайших подробностях рассказывала ему все, что произошло за день. Молча, ничего не отвечая, Рик ужинал, слушая свою жену. Лишь изредка он переводил хмурый взгляд с еды на Даяну.       Рик Кериган несмотря на свой хмурый внешний вид, был человеком приятной наружности. Некий шарм предавало ему молчание и сосредоточенный взгляд. Телосложением он был среднего. Волосы его были черного цвета, коротко пострижены. Лицо чисто выбрито. Глаза серо-голубые, глубокие и серьезные.       – Да… – задумчиво выдохнул он, после того, как его вечерняя трапеза и пересказ новостей, одновременно завершились.       – Что думаешь, дорогой?       – Честно, – выдохнул Рик, – все это мне очень не нравится. Даже, как-то, удивительно…       – Соглашусь с тобой.       – Наша дочь – призрак? И как это вообще может быть? По моей линии никого никогда не было из военных столь серьезного ранга! Среди твоих тоже не припоминается, как так?       Даяна только пожала плечами, начиная убирать посуду со стола.       – И ведь они настроены решительно, – продолжал Рик, – готовы на все, лишь бы получить нашу дочку…       – Агрессии в их словах я не почувствовала, но профессор дал понять, что несмотря на свою благосклонность, они бы могли принудить нас сделать так, как им это необходимо.       – Как благородно, – иронично произнес Рик, задумчиво устремляясь в потолок.       – Я думаю, не стоит сильно переживать по поводу этого, немного подостают и уйдут туда же, откуда пришли.       – Ой, не знаю. Если они самолично прибыли сюда – не знаю. Черт! И нужно было это обследование? Никогда не доверял полностью врачам, теперь вообще не верю. И как она смогла выйти на них?       – Система, с ней ничего не сделаешь, тем более врач жена не последнего человека.       – Не могут своего сделать, так хотят лишить других в отместку.       – Это, наверное, не специально было сделано. Просто они обязаны оповещать в случае каких отклонений, – оправдывала действия врачей Даяна.       – Я согласен, но не личную же гвардию императора… – усмехнулся Рик.       – Ты утрируешь.       – Все равно, ехать на встречу в сопровождении военных, это слишком…       – Согласна.       На некоторое время беседа была приостановлена. Каждый занимался своим делом, приготавливаясь ко сну. Возобновилась тема уже тогда, когда супружеская пара находились в пастели. Муж лежал на спине, смотря в полумрак. Жена лежала рядом. Голова ее покоилась на его груди.       – Что будем делать? – спросила Даяна.       – Честно говоря, не знаю, – ответил Рик и на длительное время призадумался. – Я немного поразмыслил и все-таки пришел к выводу, что раз они лично соизволили прилететь ради нашего ребенка из совершенно другой системы сюда, в нашу дыру, то все это просто так не кончится. Они не отстанут. Более того, в дальнейшем, если мы не пойдем к ним навстречу, они начнут действовать жестче, намного жестче.       – Не дай бог, – выдохнула Даяна.       – Не забывай, они военные, у них приоритеты мирового масштаба, что для них семья из трех человек? – иронично ответил Рик.       – Тем не менее, профессор Бишофф был вежлив и доброжелателен. Они готовы предоставить нам все возможные удобства, лишь бы получить дочку.       – Новая работа, жилье…       – Новые люди и прощание со старыми друзьями и родственниками. Прощание со старой жизнью.       – Не без этого, – вздохнул Рик.       – И, тем не менее, они хотят сделать из нее подопытный материал. Конечно, прикрыться можно какими угодно отговорками, но суть остается одна.       – Да, – соглашался Рик, не зная, что ответить.       Так ничего не решив, супружеская пара заснула, отложив дело до завтра.       На утро, во время завтрака Даяна и Рик возобновили прежнее обсуждение касаемо своей дочери и ее со своим будущего. Даяна все сомневалась, ища пути избежать попадания дочери на Виктор-V. Рик больше молчал, решая все внутри себя, и не тратя сил попусту. Чем больше он размышлял, параллельно выслушивая супругу, тем мрачнее становилось его лицо. Думы разрывали его сознание, которое в свою очередь плотно уперлось в тупик.       Перед уходом на работу, он присел на небольшой комод, внимательно обращаясь глазами к своей супруге. Молча Даяна ожидала вердикта главы семейства.       – А может, и в самом деле стоит попробовать? – вдруг предложил он.       – Что? – округляя изумрудные глаза, спросила Даяна.       – Я не говорю: сразу отдавать нашу девочку в руки этих людей. Я говорю, может, попробовать дать ей решить, чего хочет она? Давай, как они предложили, устроим предварительный просмотр, Сара все посмотрит, оценит и решит. Если не понравится, значит, возвращаемся обратно, если понравится, значит – сам бог велел. Тем более, что глаза младенца видят истину, она точно определит: надо ли ей это или нет.       – Я не знаю, Рик. Все очень сложно. Я уверена, что там не обойдется без фальши. Она у нас, почти что призрак, пусть и маленькая. Они не дадут ей расти, как обычному ребенку. Да и что она может решить, ей всего шесть лет! Погубят они ее!       – Но, будучи необычным ребенком, она не может расти нормально и в тех условиях, какие есть у нее сейчас. Кто знает во что выльется ее талант?       – Это тоже верно, – нервно поправляя волосы, соглашалась Даяна.       – К тому же, это шанс зажить нам нормально, а не сводить концы с концами, – чувствуя ком в горле, ответил Рик.       – Мы и так живем, как нормальная семья.       – Не утешай меня, – улыбнулся Рик, грустно смотря на свою супругу, – я же вижу в твоих глазах, что ты несчастлива. Этот полуразваленный дом, старая мебель, маленькая зарплата, утомительная работа!       – Меня устраивает вполне.       – Нет! Не устраивает! Даже не так, это не устраивает меня. Ты достойна большего!       – Все и так нормально. Ты же не виноват в том, что война так сильно истощила эту планетарную систему. Все наладится. Нужно лишь подождать.       – Всю жизнь можно прождать, а жить то хочется сейчас!       – Ты не прав. Я так не думаю. Я умею ждать, я терпеливая, – улыбнулась Даяна, приблизившись к Рику. Она крепко прижалась к нему, поцеловав нежно в смуглую шею. После поцелуя, она вновь встретилась глазами с супругом.       – Ладно, я пойду, а то уж время много, как бы не опоздать…       – Иди, – грустно ответила супруга, материнской интуицией чувствуя, что переезда на Виктор-V не избежать.       В недалеком будущем так оно и произошло.       Профессор Бишофф и его многочисленные коллеги радушно приветствовали гостей. Очень открыто они проводили экскурсию по достопримечательностям базы, которая располагалась полностью под землей. Скрытый естественным рельефом от посторонних глаз, чуть ли не военно-исследовательский научный город представал перед гостями во всей своей красе. Стоит отметить, что, несмотря на то, что все сектора и жилые модули базы располагались под землей, внутри это совершенно не бросалось в глаза. Освещение, голограммное обеспечение делали жизнь внутри предельно приближенной к той, какая была или могла быть на поверхности. Порою, видя в оконных проемах улицу, выполненную из высококачественного голографического изображения, сознание приходило в замешательство, временами начиная верить в то, что улица существовала на самом деле. На базе имелось множество секторов различных размеров и предназначений. Одни напоминали учебные классы, другие спортивные сооружения, третьи в вовсе торговые комплексы, совершенно не вписывающиеся в общую фактуру тех или иных секторов. Имелось множество складских помещений, медицинских. Имелись также военные, сектора космической, военной и прочей другой техники.       – Как здесь много детей, – шепотом говорила на ухо своему мужу Даяна, обращая внимание на, действительно, большое количество детей разных возрастов.       – И не только, – больше обращая внимание на военных, кивал муж.       – Пусть вас не пугает такое количество военных, все-таки объект секретный, стратегически важный. Как говорится, чем больше солдат – тем спокойней живется, – предельно пытался расположить к себе профессор семейство Кериган.       Маленькая Сара смотрела на все с широко открытыми глазами. Она восхищалась всему, что только видела на своем пути. Она рвалась то в одни двери, то в другие, успевая пробежать вдоль коридоров несколько раз, пока взрослые поспевали за ней.       – Кажется, ей здесь нравится, – немного виновато отвечал Рик, не решаясь смотреть жене в глаза.       – Да, – соглашалась Даяна, чувствуя все больше то, что Виктор-V они больше не покинут.       – А здесь работают высококвалифицированные специалисты, так сказать, эксперты по псионическому феномену. Они развивают наших талантливых детишек, которые в последствие становятся лучшими из лучших среди элитных подразделений Доминиона, – показывая очередное отделение, говорил профессор.       – Готовите воинов-призраков? – недовольно спросила Даяна.       – Не без этого, – улыбнулся профессор, – но у нас кроме этого весьмаобширный спектр работ.       – Да уж… – выдохнула Даяна, грустно смотря на своего мужа, на котором в свою очередь, не было лица.       В конце концов, семья Кериган осталась на секретной научной базе Доминиона. Сару отдали в один из классов, в которых занимались воспитанием детей с большим уклоном в сторону развития псионических способностей. Параллельно с тем, как проходило воспитание и обучение Сары, ее подвергали некоторым, с виду совершенно безобидным, исследованиям, на которых позволяли присутствовать родителям. В основном дочку сопровождала ее мама. Даяна каждый раз скептически и недоверчиво относилась ко всему, что видела в работе ученых. Каждый раз, когда они проводили свои странные процедуры с ее дочкой, ей хотелось забрать Сару и бежать, как можно дальше.       Саре же нравилось все, как была теперь устроена ее жизнь. Ей нравились эти немного странные задания, обставленные в игровой форме, она сильно любила своих учителей, многочисленный и разнообразный детский коллектив. Ей нравились ежедневные физические тренировки, в частности, она любила боевые искусства и беговые упражнения, которые были также, как и все остальное завуалированы под нескончаемые веселые игры, завлекающие детей в процесс еще с большей силой.       Рик Кериган теперь работал среди лучших людей Доминиона, с какими даже в самых сказочных мечтах себе представить не мог. Пусть он выполнял самую простую и рутинную работу в силу своего образования и умений, но у него теперь был достойный заработок (он понимал, что незаслуженно и это его печалило), однако, выбравшись из той дыры, в которой его семья прозябала и рисковала никогда не выбраться, он приходил к выводу, что уж лучше пусть будет так. Но, стоит отметить, что над ним довлел тот факт, что все, что сейчас он имел, было лишь вознаграждением за оказанную услугу Родине, он боялся, что в любой момент – в случае неоправданных надежд или еще какого срыва – все могло пойти крахом. Так же Рика мучила совесть, и, довольно сильно. Он пытался найти себе оправдания, логические умозаключения, но не мог. Еще больше, несмотря на материальное благополучие, его напрягали нынешние взаимоотношения с женой. Какая-то невидимая стена возникла между ним и Даяной. Они стали мало общаться, предаваться уединениям друг с другом, все вдруг стало каким-то далеким и холодным. Когда вдруг начинались попытки все обсудить и разобраться, то кончалось это обычно либо непониманием, переходящим в молчание, либо скандалами. Выяснения отношений были не яростными и бескомпромиссными, но достаточно эмоциональными и тяжелыми для обеих сторон. Рик каждый раз, пусть его и грызла совесть, и он не понимал за что и почему, оправдывал нынешнюю жизнь. Он пытался убедить, что все, что бы ни происходило в пределах базы, где они жили, и училась их дочь – не заслуживало совершенно никакого опасения. Он утверждал, ссылаясь на внешнее радостное поведение дочери, что все было, как нельзя хорошо, что жизнь, если бы у них и могла быть прекрасной, то данный ее вариант был единственным лучшим из всех возможных.       Даяна была не согласна со своим мужем, но каждый раз уступала ему. Ей было тяжело, больно, ведь она в глубине души понимала всю суть происходящего в жизни своей и своего ребенка. Даром практические и сакральные знания, оставленные в ее судьбе отцом и всем, что было связано хоть немного с его ремеслом, а также ремеслом ее дедов, пропасть не могли. Очень трепетно и чутко, она хранила их в себе, каждый раз чувствуя в хрупком и нежном сердце тяжесть и боль. Она тосковала по той жизни, которая была, пусть и в малом достатке, там, за пределами системы Бронтес, системы Доминиона, которая грозила стать для ее семьи последним пристанищем.       – Профессор, сколько еще будет продолжаться этот детский сад? – обратился однажды к профессору Бишоффу один из специалистов по псионеврологии. Звали его доктор Раиуэр.       – Что вы имеете в виду, доктор? – бегло обращая внимание на коллегу, недоумевающее спрашивал профессор Бишофф.       – Пожалуйста, профессор, только со мной не играйте в эти глупые игры, – морща лицо, продолжал наступать доктор Раиуэр.       – Я ни с кем, ни во что не играю, и совершенно не понимаю: к чему вы клоните?       – Эх, профессор, – качал головой доктор. – Крепкий вы орешек, как и прежде находитесь в хорошей форме. Даже удивительно, как вам удается в зависимости от ситуации притворяться то глупым, то напротив? Просто актер!       – Слушайте, занимайтесь своим делом, лучше! – немного раздраженно выпалил профессор, ускоряясь в шаге, чтобы оторваться от неприятной ему личности.       – Я бы рад, но вы не даете, – явно намекая на нечто, что точно знал профессор.       Профессор Бишофф остановился, начиная медленно поворачиваться лицом к оппоненту.       – Держись от нее подальше, – полушепотом предупредил профессор. Доктор Раиуэр немного замялся, смотря точно в затемненные с зеркальным эффектом очки профессора. – Она моя находка, и мне решать, что и как делать, не тебе!       – Тем не менее, профессор, вы слишком многое решили взять на себя. Мне думается, что наши лидеры не совсем в курсе того, чем вы занимаетесь.       – Они знают столько, сколько надо знать. Не лезьте, куда не следует! – ответил профессор и, резко отвернувшись, пошел прочь.       – Вы намеренно замедляете процесс изучения ее феномена, а это, пусть и косвенно, но усугубляет равновесие между мирами, причем не в нашу пользу, заметьте.       – Ты не понимаешь, что говоришь?! – вновь остановившись, говорил профессор, – Ты вообще не понимаешь всей сути дела! Мне с тобой не о чем разговаривать и, пожалуйста, возвращайся туда, откуда пришел. Мне такие помощники не нужны!       – Эх, профессор, профессор. Мечты о славе вас не приведут к положительным результатам…       Профессор ничего больше не ответил, с каждым шагом отдаляясь от неприятного себе человека.       Шло время. Семья Кериган совершенно освоилась. Все, что было внутри, кто был внутри базы – теперь было родным домом. Рик Кериган был счастлив. Его дочь Сара была также довольна всем. Лишь Даяна, несмотря на то, что все было как нельзя хорошо, никак не могла расслабиться и принять судьбу такой, какая она складывалась.       Профессор Бишофф стал фактически членом семьи Кериган. Большую часть своего времени он проводил с одаренным ребенком и ее родителями, в частности, с Даяной. За все время пребывания семьи Кериган на базе Доминиона, он никак не позволил себя скомпрометировать. Благородно и достойно вел себя профессор, не скрывая от матери Сары никаких тайн, по крайне мере так ей казалось. Он часто ужинал вместе семьей Кериган, проводил выходные. В любое время профессор разрешал родителям Сары приходить и наблюдать за тем, как их дочь проходила обучение, подготовку, или очередное обследование своего, ка говорили ученые, гения.       С каждым прожитым днем, проведенным среди ученых, военных и прочих чуждых людей в чуждом месте, Даяна приходила к выводу, что все, что ее окружало, было иллюзией. Она не понимала, что именно заставляло ее так думать, но все было каким-то натянутым, искусственным, оставляло осадок в сознании. Даяна, будучи человеком неглупым, внимательным и немного сведущим в подобном ремесле, не могла понять, что именно хотел узнать или найти в ее дочери профессор. Все процедуры с виду выглядели стандартно, мало чем отличались от всех тех, что проводились с другими детьми, в которых врожденного организма зерг не было. Конечно, были некоторые нюансы, которые вносили разнообразие в работе с Сарой в сравнение с другими детьми, однако, они были настолько малы и незначительны, что не вызывали никаких подозрений со стороны. Но волнения все-таки были, и, как не странно, к тому, что все было гладко. Словно ожидая подвоха, Даяна постоянно жила в напряжении и ни на мгновение не могла расслабиться. Нехорошие мысли атаковали ее сознание, не давая покоя ни днем, ни ночью. Каждый день, она хотела вернуться обратно, вернуться туда, где, как теперь понимала она, было все так легко, где жизнь освещало настоящее светило, дул свежий, природный ветер, где была возможность увидеть настоящие деревья, искрящиеся в звездных лучах, журчащие реки, слышать звуки природы…       – Какое у тебя красивое колечко! – горя взором, говорила одна из девочек Саре Кериган.       – Да, – гордо кивала Сара, демонстративно водя рукой так, чтобы видели все, кто был поблизости, – это подарок от моих родителей. Оно приносит удачу!       – Дай мне померить? – прозвучал голос позади.       – Нет, если его давать каждому, то оно быстро истратит волшебные силы, и будет бесполезным! – отрицательно качая головой, отвечала Сара, начиная прятать руку подальше от завистливых глаз других девочек.       – Но всего на секундочку! – просили девочки, толкая друг друга.       – Нет, не дам.       Выполненное из серебра или похожего с ним металла, маленькое колечко, надетое на указательный палец правой руки Сары, имеющее небольшой выгравированный рисунок, то и дело поблескивало, заставляя приковывать на себе внимание окружающих. Взгляды девочек были не в силах оторваться от модного аксессуара Сары, которым она очень гордилась. Когда Сара носила колечко вне дома, точнее сказать вне жилого модуля, и когда рядом не было ее родителей, она олицетворяла их в этом колечке. Чувствуя магическую силу от кольца, она, в силу своего детского ума, всей душой верила в то, что мама и папа, всегда рядом, всегда с ней, пока с ней было это колечко. Она смотрела на серебряное сияние, отблески и чувствовала родительское тепло, уют, любовь. Она не могла поделиться этим кольцом не в силу того, что была жадной – нет. Она просто свято верила в то, что если она позволит дать это кольцо кому-нибудь чужому, то это обязательно осквернит его, сотрет магическую силу, уничтожит связь, которой она, сильно дорожила, даже несмотря на то, что расставалась со своими родителями намного реже и на меньшее время, нежели это делали другие дети, фактически живущие в дали от родных и близких на спутнике Виктора-V.       – Так детишки! Отдых окончен, осталось последнее упражнение! – сказал преподаватель, похлопывая в ладоши, чтобы обратить на себя постоянно рассеивающееся внимание маленьких самородков. – Оно вам будет в силу своей новизны немного непривычным, но, уверяю вас, по окончании вам это понравится! Так, сядьте равномерно по залу и тихонечко начинаем слушать меня.       Дети, вначале ни шатко, ни валко, но потом, более собранно слушались преподавателя, начиная выполнять его требования.       – Хорошо, что профессор Бишофф уехал в командировку, мы с вами хотя бы вдоволь наиграемся! – улыбнулся преподаватель, в частности заинтересованно глядя на Сару Кериган.       Был этот преподаватель никем иным, как доктором Раиуэром. Горя глазами, он приступал к работе, которую ему долго не разрешали делать. Не скрывая улыбки, которая свидетельствовала о предвкушении событий, доктор приступал к работе.       Матери Сары, как специально в этот раз не было тоже, впрочем, в последнее время она не присутствовала на занятиях дочери. Даяна, несмотря на не покидающую тревогу, стала доверять профессору и его коллегам, которые, если на совесть, совершенно ни разу не дали возможности о себе плохо подумать. Более того, пожалуй в профессоре Бишоффе она стала видеть действительно того, кто не просто хочет постичь феномен ее дочери, но и помочь ей с этим жить. Она видела, как профессор Бишофф не только помогает, но и оберегает, очень старательно и щепетильно. Помимо этого, Даяна она понимала, что ее присутствие могло отрицательно повлиять на внутреннее состояние остальных детей, которые тоже скучали по своим родителям и хотели, чтобы их мамы и папы были рядом.       – И так, мои маленькие призраки, сегодня я вам покажу, как создаются иллюзии. Мне помогут в этом мои коллеги, доктор Сотин и доктор Бродский, – продолжал доктор Раиуэр. – Главное не сопротивляйтесь и позвольте нам войти в ваши сознания. Сопротивление может вызвать некоторый дискомфорт, который ни нам ни вам не нужен. После того, как все завершится, прочувствовав данный урок, а вы его прочувствуете, потом вы продемонстрируете нам ваши сотворенные иллюзии. Хорошо?       – Да! – дружно ответили дети.       – Славненько! – интересно жестикулируя, отвечал доктор. – Ну что ж, фокусируем свое внимание на моих глазах!       Дети, включая Сару Кериган, слушались.       – Какая у вас сладкая энергетика, – шутил доктор Раиуэр, – просто вкусняшка!       Дети смеялись, но не отвлекались от действа.       – Теперь, приготовьтесь, сейчас вы почувствуете холодок, плавно переходящий в легкое головокружение. Краски в глазах исчезнут и вы погрузитесь в темноту. Как только тьма окутает ваши сознания, и вы совершенно ничего не будете видеть, куда бы не посмотрели, вам станет слышно легкое журчание воды. Нежное, спокойное, зовущее к себе. Слышите?       – Угу, – неуверенно отвечали дети, явно что-то слыша.       – И так, вы начинаете следовать за звуком, звук нарастает, тьма постепенно рассеивается. Вот вам становятся видны легкие лучики. Сначала отдельные, такие блеклые, мало что освещаемые, но потом, они превращаются в целые световые потоки, яркие, теплые, нескончаемые и вы уже оказываетесь в лучах безымянной звезды, яркой, нежной, которая открывает вам огромный мир природы. Вы видите деревья, травы, кусты. Множество животных то и дело мелькает между шуршащей от ветра листвы. Вам хорошо, вы чувствуете запах природы, запах растений, свежего воздуха. Насекомые жужжат где-то совсем рядом, летают бабочки, разных размеров и раскраса. Вы на природе. Большие деревья растут прямо в небо, такое высокое, безоблачное, голубое небо. Неподалеку вы видите речку, которая все время переливается от попадающих в нее световых лучей. На горизонте видны холмы и горы, густо покрытые растительностью. Видите все это?       – Да! – воскликнули дети, видя перед собой настоящую природу.       Только что они находились в спортивном зале, лишенным всего природного, полностью состоящего из инженерно-научной мысли человечества, но теперь, они были в самом деле, где-то в ином месте. Они видели друг друга посреди этой природы, могли общаться, прыгать, бегать. Срывать траву, чувствовать ветер, ловить насекомых, бегать за мелкими зверьками, которые немыслимо быстро скрывались от любого движения в их сторону.       – Видите, на что способны настоящие призраки? – спросил доктор Раиуэр, наслаждающийся своей работой вместе со всеми. – Пытайтесь проникнуться в это творение, и старайтесь дополнить его. Прочувствуйте энергетику мою и моих коллег. Выпустите свои ПСИ, постарайтесь смешать их с нашими, заставьте вихревые потоки ваших сил слиться с нашими! Попробуйте сделать что-нибудь, к примеру, создайте своих родителей! Ну!       Дети уже знали, что такое ПСИ и как им худо ли бедно управлять. Доктор Раиуэр чувствовал, как энергетический фон меняется и весьма сильно. Не щадя себя, дети выпускали в огромном количестве псионические силы, пытаясь создать в данной иллюзии своих мам и пап, самых близких и любимых по кому они здесь, несмотря на все великолепие и красоту, скучали. Раз за разом, среди детей, рассредоточившихся на большой поляне, окруженной большими деревьями и густыми кустарниками с одной стороны и речкой с другой, появлялись мерцающие силуэты, отдаленно напоминающие людей.       – Отлично! Продолжаем, продолжаем! – отвечал на старания детей доктор Раиуэр, но практически не отрывающий глаз от Сары Кериган, которая единственная из всех, выглядела не восторженной, а настороженной.       Сара смотрела по сторонам, видя и чувствуя прекрасную природу, созданную старшим поколением. Также она видела детей, старающихся создать из своих жизненных сил родителей. Она видела мерцающие облики мам и пап своих подруг и друзей. От чего-то ей было неприятно, и она не хотела следовать примеру большинства. Словно какая-то сила сдерживала ее.       – Сара, почему ты не хочешь нам помогать? – обратился доктор Раиуэр к девочке.       – Мне это не нравится, – ответила она, хмуря брови.       – Почему? Это ведь так забавно!       – Мне не нравится, я хочу выйти отсюда! – начиная нервничать, отвечала девочка.       – Сара, ну ты что? Давай, попробуй вместе с нами, что ты заладила!?       – Нет! Я не хочу! – крикнула девочка, начиная плакать.       – Ну ты что так! – поспешил к Саре доктор, чтобы ее успокоить.       – Не трогайте меня!! – резко одернула от рук доктора Раиуэра голову Сара, отступая назад. – Я не хочу здесь быть, мне не нравится ваша энергия, мне вы не нравитесь!!       – Сара, ты что такое говоришь!? – пытался сдерживать себя доктор Раиуэр, но его нутро было не скрыть, Сара видела его насквозь.       – Вы плохой дядя!! – крикнула она, начиная убегать.       – Чертовка какая, – прошептал доктор, чувствуя, как ее энергия начинала преобладать над той, что царила вокруг.       – Док, что-то странное происходит… – с сильным волнением смотря по сторонам, отметил коллега доктор Бродский.       – Подожди! – махнул рукой доктор Раиуэр, сосредотачиваясь на том, чтобы создать иллюзию так, чтобы поймать убегающую от него Сару.       Спустя некоторые мгновения доктор Раиуэр, покрывшись испариной, начал дрожать.       – Не может быть! – воскликнул доктор Раиуэр, обращаясь к своим коллегам.       – Эта девка обладает невероятным ПСИ. Она нас троих перекрывает! – отвечал доктор Бродский.       – Как это возможно? – задавался вопросом третий, доктор Сотин.       – Она меняет созданную нами иллюзию, – испуганно констатировал факт доктор Раиуэр. – Как это возможно?!       – Надо заканчивать! – испуганно говорил Бродский.       – Подожди! Я хочу проверить: насколько она сильна! И что творится в ее головенке!!       – Тебе чего мало этого?       – Мало! – ухмыльнулся доктор Раиуэр, предельно концентрируясь на Саре. – Давайте припугнем ее!       – Не надо! Мы можем навредить ее здоровью! – ответил доктор Сотин, явно не желающий делать то, что предлагал Раиуэр.       – Она крепкая, как все мы вместе взятые! Или вы испугались!?       – Не надо! – в один голос твердили коллеги Раиуэра, обращая внимание на то, что небо начинало приобретать красный оттенок.       – Давайте!       Напрягши свои псионические силы, три взрослых человека решили погрузить Сару в иллюзию, отдельную от всех других. Сара убегала все дальше от детей и докторов, как вдруг ее настигли сильные ветряные вихри. За считанные мгновения вихри подняли девочку в воздух. Сильно вращаясь в вихревых потоках, крича и боясь, Сара вдруг заметила, что все вокруг начинает размываться, и она оказывается в непонятном круглом, напоминающее замкнутое помещение, прозрачном шаре. После того, как оказалась в шаре, он начал подниматься высоко в небо, погружая Сару во тьму. Скорость была настолько большой, что спустя считанные мгновения, Сара уже с трудом разбиралась где она, и куда держит путь. Помимо этого, она чувствовала, как от шара исходят потоки, неприятно пронизывающие ее сознание.       – Нет!! – крикнула она, всей душой желая вернуться обратно.       Только она крикнула, вся иллюзия, созданная старшим поколением, распалась на мелкие кусочки, и Сара вновь была в лесу среди детей.       – Она вернула все в изначальное! – начиная дрожать, прокричал Бродский.       – Давайте попробуем еще раз! – не сдавался доктор Раиуэр. – Я хочу посмотреть, что у нее в голове!       – Ты погубишь ее… Или нас!       – Не дрейфь! Она всего лишь ребенок!       – На помощь! – прокричала девочка, ощутив очередной вихревой поток.       Вдруг вся картина прекрасного, солнечного леса изменилась. Небо стало серо-красным, погруженным в тяжелые свинцовые тучи. Деревья, растения, животные, насекомые – исчезли. Вместо земли и травы под ногами было нечто лилово-красное. Вздрагивающая, пульсирующая земля, напоминающая мерзкую огромную кожу, на которой проглядывались огромные прожилки сосудов, заволакивала собою все вокруг. На горизонте виднелись тени каких-то строений или холмов, над которыми зависали странные рои какой-то живности. Из рельефа вокруг были только камни и скалистые породы. Воздух был специфическим, совершенно незнакомым никому из присутствующих. Всюду простиралась разрушительная псионическая энергия, совершенно отличная от той, что создавалась призраками.       – Что это? – в ужасе прошептал доктор Сотин, озираясь вокруг.       – Не имею понятия! – аналогично смотря по сторонам, ответил доктор Бродский.       – Мне страшно! – начинали кричать один за другим дети.       – Давай, хорош изгаляться! Завершаем представление! – сильно боясь, сказал доктор Бродский.       – Это ты не мне говори, – широко раскрыв глаза перед возникнувшей картиной, ответил доктор Раиуэр, – а ей…       – Как это возможно?       – Не знаю, но, кажется, начинаю догадываться, почему Бишофф так плясал вокруг этого ребенка…       – Как нам выбраться отсюда?       – Без паники, – тревожно, но довольно уверенно отвечал Раиуэр, – она ребенок, ее надолго не хватит. Тем более не забывайте, что это иллюзия. Ей не хватит сил причинить нам урон…       – Нам – может быть, а им? – указывая на плачущих детей, спросил доктор Сотин.       – А им, наверное, хватит… – уже всерьез ответил доктор Раиуэр, окинув взглядом напуганных палышей.       Одновременно с завершающими словами доктора Раиуэра, из-за камней, которые частично состояли из неизвестной органики, сливающейся сосудами, жилами и мышцами с паразитирующим основанием, на котором стояли люди, показались существа, напоминающие огромных мутированных собак. Красные глаза свирепо смотрели на людей. Оскалы и булькающие рыки неизвестных бесшерстных монстров, заставили всех затрепетать от ужаса. Двигая мускулистыми конечностями, на которых виднелись огромные голубые когти, твари медленно подкрадывались к детям и ученым. Могучие мускулы мутантов, напоминающие раздутые пучки резинового материала, немного поблескивали в тусклых лучах кровавого неба.       – Мне это не нравится, – дрожа говорил Бродский. – Они как настоящие…       – Это иллюзия, понимаешь? Иллю… – не договорил доктор Раиуэр, как монстры набросились на детей.       Пространство озарил душераздирающий детский крик. Кровь хлынула в разные стороны. Хруст костей и характерные звуки разрывающейся плоти врезались в уши доктора Раиуэра. Затем он увидел смерти. Много смертей. Его коллеги, как и дети пребывали в паническом ужасе. Ничего не в силах сделать против созданной иллюзии Сарой, они без должного сопротивления попали под уничтожение неизвестным монстрам.       Доктора Раиуэра охватил кошмар, какого он еще не испытывал никогда. Он видел, слышал и, более того, чувствовал, как гасли псионические волны каждого ребенка, находящегося в этом месте. Он чувствовал, как ПСИ его коллег исчезали почти сразу, как неизвестные собакоподобные монстры разрывали их на части.       – Сара хватит! Сара хватит! Перестань!! Остановись!!! – в панике кричал доктор Раиуэр.       Сара, словно находясь в трансе, смотрела в одну точку, совершенно не реагируя на вопли ученого. Он, пока до него не добрались неизвестные, занятые телами других жертв, начинал уже бить девочку по лицу, что было мочи, параллельно продолжая неистово пытаться до нее докричаться. Четырехлапые монстры, уже почти добрались до него, как вдруг Сара очнулась, увидев сначала доктора Раиуэра, а затем все то, что творилось у него за спиной.       – Сара прекрати!! Прекрати все это!!! – совершенно был не в силах справиться с псионической силой своего маленького оппонента ученый.       Девочку затрясло мелкой дрожью. Из глаз полились слезы.       – Сара!! – продолжал кричать ученый, боясь повернуться туда, где погибали люди. Вдруг во взгляде девочки, он увидел нечто. Немного расплывчатое, со сглаженными контурами, но он сумел рассмотреть нечто, напоминающее какое-то живое существо, со множеством органических отростков, которые переплетались между собой, переходили в ткани, мясные, жилистые элементы, образуя одно целое тело, отдаленно напоминающее мозг. Сотни иных, более темных отростков, отходили от основания существа и возвышаясь в небо, тянулись к нему своими опасными заостренными концами, напоминающими биологические антенны. Вокруг существа роилось что-то темное. Под самое завершение иллюзии, он увидел огромный глаз, не похожий ни на один из существующих в природе. Ему показалось, что этот глаз не то, что видит его, а пронизывает насквозь все его существо. Он чувствовал не иллюзию, а настоящее присутствие великого сознания, превосходящего человечество на бесконечное множество шагов. Сознание готовое стереть его существо в мелкую пыль.       Только доктор Раиуэр почувствовал, как его тело со стороны спины начинает пронизывать нечто холодное и острое, наступила тишина. Моргнув, он очутился в спортивном зале. Его испуганный взгляд не мог оторваться от изумрудных глаз маленькой девочки. Недоумевающая Сара в свою очередь смотрела на доктора Раиуэра, боясь пошевелиться. Кроме Сары и себя в зале доктор Раиуэр не чувствовал никого. Стояла полная тишина. Было настолько тихо, что он слышал биение своего сердца, пересиливающее шум в ушах. Оба оставшихся в живых: мужчина и девочка, покрытые испариной тяжело дышали. Обоих колотило мелкой дрожью. Доктор Раиуэр попытался повернуться в сторону, где должны были быть его помощники и дети, но не мог. Более того, он не мог собраться с силами, чтобы встать на ноги. Его словно парализовало. Подобным образом вела себя Сара, с единственной лишь разницей, что она ничего не помнила.       Спустя некоторое время в спортивный зал вбежала охрана. Увиденное там, привело их в ужас. Доктора Раиуэра тут же взяли под арест. Сару направили в реабилитационную поликлинику.       Новости о случившемся инциденте тут же дошли до профессора Бишоффа, который незамедлительно бросил все свои дела, и поспешил вернуться обратно. Вернувшись, худо ли бедно, он выяснил, что произошло во время его отсутствия. Происшествие шокировало профессора. Словно находясь в страшном сне, профессор выслушивал очевидцев и свидетелей, узнавая все больше интересных и, в то же время, ужасающих подробностей. Ко всему прочему ему пришлось потратить немало сил и здоровья на вразумление семьи Кериган. Доверие было подорвано, и возможно навсегда. Ни Рик, ни Даяна, ни даже Сара не желали больше оставаться в этом месте и иметь со здешними людьми что-нибудь общее. Только длительные всеобщие уговоры, обещания и разъяснения не дали семье Кериган покинуть научную базу. Профессор мог поступить иначе, более жестко, но не смел. Правила чести и достоинства, привитые ему с рожденья, все-таки давали о себе знать, делая профессора, несмотря на необходимость быть иным, человеком порядочным. К тому же, он пока не смел обращаться за помощью к лидерам Доминиона, и тем самым, раскрывать всех своих тайн и заготовок относительно феномена Кериган. У него были гипотезы, но не было целостного, открытого, правильно направленного вектора, оправдывающего затраты и смысл его работы. Ему требовалось время и очень много сил, чтобы чего-нибудь добиться во всем этом мероприятии, сильно подпорченным действиями доктора Раиуэра.       Оставалось много недомолвок, вопросов и прочих вещей, которые теперь ставили палки в колеса профессору Бишоффу, однако он не отчаивался. Надежда в правоте своих убеждений, вера в будущее своей родины вела его вперед, не давая отпустить руки и сдаться обстоятельствам. Чудом, спустя некоторое время, все стало затихать и сошло, практически на тот же уровень, что было до происшествия. Если бы не амнезия Сары, то все для профессора Бишоффа могло бы закончиться довольно-таки печально.       Пока профессор занимался семьей Кериган, принципиально он избегал любых встреч и диалогов с тем, из-за кого все началось. С доктором Раиуером, которого заключили после происшествия под стражу, профессор Бишофф встретился в последнюю очередь. Фактически профессор уже многое знал и еще о большем догадывался, но все же пренебречь встречей с ним, он не мог.       Когда профессор Бишофф увидел доктора Раиуэра, он вначале даже не узнал его. Доктор выглядел на несколько десятков лет постаревшим. На лице проступали морщины, под глазами были синяки, волосы были взъерошены, взгляд постоянно бегал из стороны в сторону, практически не фокусируясь на окружающих предметах. Говорил доктор Раиуэр запинаясь и очень быстро, временами непонятно. Он толком не объяснял, как все произошло, что он видел, чувствовал. В основном Раиуэр говорил следующее, почти через каждый мало содержащий в себе смысла ответ:       – Она – монстр. Она не должна жить. Это существо всех нас погубит!       Помимо всего прочего доктор Раиуэр твердил, что во всем была виновата только она и больше никто.       – Я предупреждал тебя, предупреждал ведь! – качая головой, отвечал профессор. – Ты угробил тридцать два ребенка и двух высококвалифицированных специалистов. Ты сломал тридцати двум семьям жизни, уничтожил славные поколения Доминиона. Ты угробил свою жизнь, Рихтор.       – Ты не понимаешь! – отвечал, сильно раздражаясь, на грани истерики доктор Раиуэр. – Она не должна жить! Это существо всех нас погубит! Ее надо уничтожить!       – Это тебя надо уничтожить! – не выдержал профессор, соскакивая из-за стола. – Надеюсь, после твоей депортации обратно на родину, мы больше никогда не увидимся вновь!       – Ее надо остановить! Надо остановить! – твердил свое Рихтор Раиуэр.       Не прощаясь, профессор покидал бывшего коллегу, которого презирал всей душой. После, охрана базы, взяв под руки закованного преступника, провожала доктора до транспортного сектора, в котором его уже ждали. Пока доктора вели к цели, он никак не мог успокоиться. Он то и дело шепотом повторял одно и то же, что Сару необходимо уничтожить.       Когда до транспортного сектора оставались считанные метры, Рихтор Раиуэр вдруг затих. Предельно сосредотачиваясь, аккумулируя в себе последние физические и псионические силы, превосходящие, как не странно силы тех призраков, которые его сопровождали, он готовился на совершение последнего своего дела.       – Я не позволю трагедии свершиться, – прошептал доктор, после чего из его тела вырвались псионические энергии такой силы, что смогли собою не только перекрыть все энергии представленного к нему конвоя, но и поглотить их.       – Что за черт? – успел спросить один из конвоиров, замирая на месте.       Парализуя призраков, что были в пределах видимости, Рихтор Раиуэр, взгляд которого был не таким, как прежде, сумел избавиться от наручников и избежать депортации. Покрытая странной чернотой радужка его глаз, предавала ему пугающий вид. Немедля, он ринулся выполнять свою вдруг появившуюся миссию, по ходу активируя невидимый камуфляж призрака.       Спустя некоторое время была объявлена тревога. Еще немного позже в шестнадцатом жилом секторе базы было объявлено чрезвычайное положение. Там стояла такая концентрация псионической энергии, что ни одно живое существо не могло пройти вовнутрь. Вскоре у шестнадцатого сектора было уже множество солдат и, как обычно, зевак. Среди всей разношерстной толпы выделялся профессор Бишофф, на котором не было лица. Бледный, измученный и уставший, он следил за всем происходящим, прекрасно понимая, что там произошло. Его негодованию не было предела, но из-за усталости, у него уже не было сил ни кричать, ни принимать какие-нибудь решения. Смиренный, погруженный в раздумья, он ждал окончания, боясь увидеть собственными глазами то, что скрывалось за механическими дверьми и холодными стенами.       Долго не могли солдаты преодолеть псионический барьер, который, буквально, разрушал сознания тех, кто пытался его превозмочь. Наконец, появился человек, который смог преодолеть создавшееся препятствие. Был им молодой, черноволосый парень лет шестнадцати. Одетый в одежду курсанта военных сил Доминиона, молодой человек, не имевший при себе никакого оружия, был настроен решительно. Как ни в чем не бывало, он сумел пройти куда дальше любого другого солдата, фактически не чувствуя никакого урона по своему физическому и ментальному существу.       К нему, отбиваясь от многочисленных солдат, не позволяющих идти в шестнадцатый сектор, сумел подбежать профессор.       – Алан, ты, думаешь, сможешь преодолеть эти ПСИ? – спросил профессор, смотря в карие глаза парня, которого точно знал лично.       Ничего не отвечая, парень только кивнул, уверенно собираясь идти дальше.       – Подожди, – прервал профессор, кое-как борясь с сокрушающими его псионическими энергиями. Головная боль, головокружение, тошнота – все сильнее овладевали его состоянием, – А меня сможешь уберечь?       Парень снова кивнул и на некоторое время замер, смотря профессору точно между глаз. Профессор начал чувствовать облегчение. Спустя мгновения, когда парень был готов идти дальше. Профессору Бишоффу стало намного легче. Он был готов следовать за талантливым курсантом, умеющим нейтрализовать псионические излучения. И они пошли вовнутрь.       Пока они приближались к месту, профессор начинал ощущать, как его сердце начинало стучать, словно он бежит марафон. Оно так колотилось в грудную клетку, что вся левая часть его тела, как спереди, так и сзади, охватилась неприятной болью, вызывающей мурашки по всему телу, включая конечности. Холод начинал пронизывать его. Ему было страшно, он чувствовал приближение конца своей карьеры, своей жизни. Ведь – потерять Сару Кериган, было эквивалентно потерять все свои научные труды, какие только успел совершить за всю свою сознательную жизнь. Одна на десять миллиардов, и возможно утеряна навеки...       Парень шел уверенно, совершенно не боясь того, что его ожидало впереди. Профессор, полный дум, следовал за курсантом, параллельно со страхом, чувствуя восхищение тому, что Доминион впервые в жизни имел при себе двух нужных, уникальных людей, имеющих такой огромный смысл для будущего народа, какой было трудно себе вообразить. Фактически, даже, несмотря на то, что совсем недавно Конфедерацией был уничтожен Корхалл, наличие двух таких непохожих, но уникальных человека, единственных в своем роде, сильно сглаживало произошедшую с миром Доминиона трагедию, давая ему шанс не только реабилитироваться, но в скором будущем, вырваться вперед, не забыв при этом, как следует, за все воздать.       Следование к цели казалось для профессора целой вечностью. Он успел передумать множество мыслей, множество вариантов грядущего. Спустя некоторые минуты, курсант и профессор были внутри жилого модуля семьи Кериган, откуда и исходили невероятно мощные псионические излучения.       Пройдя в прихожую, оба человека услышали сильный детский плач, доносящийся с одной из комнат. Парень и профессор переглянулись. На вопросительный взгляд профессора, парень одобрительно кивнул. Оба они пошли на плач. Встав перед раздвижной, шлюзовой механической дверью, профессор медлил. Трепет проносился по его организму. Он точно слышал голос Сары Кериган. Она была жива. Но почему она плакала, нет – билась в истерике, выпуская на волю невероятно сильные для девочки ее возраста псионические возмущения.       Профессор нажал на панели управления кнопку, и дверь отворилась. Совершенно игнорируя гостей, девочка продолжала биться в истерике. Профессор и курсант прошли вовнутрь. Когда вошли в комнату, первое, что они увидели: был труп доктора Раиуэра. Он лежал на спине неподалеку от входа. Видимых повреждений на нем не было. Лицо его было перекошено от ужаса. Глаза, в которых явно виднелись воспаленные капилляры, были широко открыты. Рот застыл в таком положении, будто доктор перед смертью кричал.       Дальше, в комнате лежали еще два тела, между которыми сидела маленькая Сара и плакала. Что Рик, что Даяна были в крови и, по всей видимости, убиты Раиуэром. Он успел добраться только до них, на девочку его сил не хватило.       – Какая сильная энергия, – задумчиво восхищался парень, внимательно рассматривая Сару, которая совершенно не обращала внимания на него.       – Да, – кивнул профессор, – она невообразимо большая, но твое поглощение нисколько не меньше, что тоже не может не удивлять…       – Мы за ней пришли?       – Да, Алан, за ней… – выдохнул профессор, все еще не рискуя подходить к Саре близко.       – Мама! Папа! – кричала девочка, слезы из изумрудных глаз которой, лились рекой…              – Мама! Папа! – прокричала своим необычным голосом особь, внезапно заметившая, что находится пристегнутая к креслу в одном из научных кабинетов человеческого мира. Тяжело дыша, особь осматривалась по сторонам, пытаясь понять, где она находится, и что это с ней только что произошло. Слезы текли из ее зеленых, матовых, лишенных зрачков, глаз.       Она попыталась выбраться, но запоры в кресле, в которое она была закована, были очень надежными, в связи с чем, ей требовалась помощь. Перед ней стояла уборщица, выражение лица которой выдавало в ней отсутствие воли.       – Освободи меня! – прогремел неприятный, сдвоенный голос особи, которая поглощающим взглядом и могучей псионической силой устремилась в сознание визави…