Промысел звезд. (часть II) Зов Силы.

      Спустя довольно большой промежуток времени после своей последней встречи, перейдя через свою гордость, страх, неприязнь и прочие субъективные и объективные причины, почти все правящие главы крупнейших планетарных секторов когда-то великой Конфедерации, вышли друг с другом на контакт. Помимо императоров планет Земля и Тарсонис на общемировом саммите, собрались многие политические и военные представители, представители локальных, независимых космических регионов, различные главы служб безопасности, миротворцы – в общем, в этот раз присутствовали все, кто только мог быть. Если раньше еще и была возможность на какую-нибудь отсрочку, то теперь, в связи с войной и возможной грядущей угрозой конца человеческой расы приходилось действовать, и действовать сообща, вместе, одним единым фронтом.       Не одним днем грозило обойтись столь масштабное мероприятие. Так оно и было. Почти полмесяца чуть ли не круглые сутки, находясь лично, по средствам голографической ретрансляции и прочих других хитрых научных примочек, элита Конфедерации решала вопросы относительно своего будущего.       Множество вопросов требовало внимания, рассмотрения, и, главное, решений.       С одной стороны, ими засыпали военные. Среди них, почти никакого разграничения по областям или секторам Конфедерации разговоров не велось. Почти все правящие военные структуры и подразделения, независимо к какой области Конфедерации они принадлежали, в один голос, просили одного и того же – в основном тотальной мобилизации, а, следовательно, и объединения всех существующих военных систем. Пожалуй, среди всех остальных представителей власти, военные – были единственными, кого волновала целостность мира. Они, даже несмотря на некоторые разногласия между собой, в основном, связанных с обособленностью Тарсониса от всего остального мира и его весьма туманного положения, косвенно причастного ко всему происходящему, все равно, были готовы действовать единой, могучей силой, только бы не позволить зергам еще дальше пройти на территории родины, в то время, как императоры и другие представители управления Конфедерацией и ее многочисленных ответвлений, до сих пор не могли прийти к единому консенсусу, каждый раз ломая самое даже мизерное принятое совместными силами решение, представляя на его замену еще большее количество вопросов и неразрешенных задач.       Каждый желал высказать свое мнение и при этом совершенно не желал слышать другого. Особенно это было заметно, когда представители планет Земля и Тарсонис сходились на прямом диалоге друг с другом, плавно переходящем из конструктивного обсуждения в разрушительное противостояние, где каждый пытался предельно подчеркнуть свою значимость и важность, при этом принижая, а порой, едва ли, не оскорбляя своего оппонента.       Говорить, слушать, изучать разного рода и направлений материалы, приходилось великое множество. Информация изливалась обильными потоками, которым не было ни конца, ни края. Во всем своем разнообразии данность мира Конфедерации наконец-то стала открываться многим правителям, перед глазами которых начинал прорисовываться не тот мир, какой они видели по средствам своего иллюзорного восприятия, существовавшего в силу их неосведомленности, а самый настоящий, реальный, жестокий, со всеми своими огромными недостатками, которых было великое множество.       К сожалению, как бы широко и объективно не излагалась информация, не происходили обсуждения, решения проблем, не вводились поправки в управление, ведение военных действий – все равно, в итоге, каждый правитель, вне зависимости от уровня своего статуса, начинал проявлять (каждый в разной степени) свой эгоизм, отстраняясь от всех остальных, и концентрируясь только на себе и своем драгоценном мире. В итоге, как это было не печально, можно было сказать, что люди, несмотря ни на какие потрясения и кошмары, оставались незыблемо верны себе, своему неоднозначному существу.       Стоит отметить, что из всех государственных секторов, которые принимали участие в саммите, сильному давлению и пренебрежению более всех подвергался мир Тарсониса. Вопрос, связанный с недоказанным причастием планеты Тарсонис во всем происходящем, из-за чего началась война, оставался открытым. Спецслужбы все больше находили компрометирующей информации, касаемо ужаса, называемого зергами, которая все больше чернила имя второй столицы Конфедерации, погружая его возможное будущее в беспросветный мрак. Императоры Тарсониса в большинстве своем молчали. То ли они не желали ничего говорить, то ли, и вправду, не знали, что сказать на это, так как не знали, в самом деле, то, с чего все началось. Лишь императоры Рип Корнер, Крег Шаин, Розг Койву, Леонард Ноубол активно и агрессивно отстаивали честь своего мира, иногда, даже весьма убедительно, но недостаточно, чтобы оправдание изменило уже закрепившееся отношение к себе.       Крайне агрессивно на императоров Тарсониса совершали выпады императоры планеты Земля. Среди всех особенно выделялись императоры Руслан Жалнов – буквально, кипевший от злости и негодования, Маркус Миндего, Ган Стругич и Тодд Ривзинг. Они были готовы уничтожить своих оппонентов здесь и сейчас. Лишь губительные для всех без исключения обстоятельства и некоторое хладнокровное вмешательство нейтральных сторон останавливали непотухающий конфликт, не дающий ему превратиться в нечто большее. В общем, загадка прихода зергов оставалась неразгаданной и вряд ли в ближайшее время была способна раскрыться.       Помимо конфликта между императорами миров Земля и Тарсониса назревал довольно серьезный, и единственный конфликт между силами армий Конфедерации, носивший скорее личный характер, нежели какой другой, конфликт между маршалом Монтагом и Верховным адмиралом ДуГаллом. Очень много жалоб поступало со стороны маршала на Верховного адмирала, в то же время со стороны второго следовало то же самое. Стороной Монтага были оглашены не только доводы, но и некоторые факты сокрытия многих важных улик с полей сражения, некорректных действий, связанных с противостоянием зергам.       ДуГалла обвиняли в том, что он ведет действия, ведущие к упадку обороноспособности государства, что он действует только из выгодных для себя результатов, сильно, при этом, пренебрегая общими правилами и законами, тем самым подвергая опасности и дискретизации все большие регионы государства, которых еще, по счастливой случайности не коснулась война.       Многие генералы жаловались, что в сражениях на поддержку миротворцев адмирала ДуГалла надеяться было бесполезно. Почти всегда генеральский состав миротворческого альянса дальних рубежей игнорировал просьбы, либо просто отказывал за невозможностью предоставить таковые, находя массы причин, которые не противоречили нынешним воинским уставам, но при этом сильно подрывали состояние существующего положения на окраинах мира. Его войска обвиняли в самовольном принятии решений, совершенно идущих в разрез основным боевым задачам. Конечно, некоторые обвинения звучали нелепо и глупо, но и они должны были подвергнуться рассмотрению.        Верховный адмирал выпадам в свою сторону только улыбался. Очень спокойно, а в некоторых случаях и пренебрежительно хладнокровно, он пояснял почти все так или иначе упомянутые происшествия, которые пытались взвалить на его совесть. Как это было не странно, но адмирал объяснял все доступным и понятным языком, фактически смывая с себя, по крайней мере, со своего имени, всю грязь, которая стоит отметить, на него изливалась в большом количестве и от многих военных подразделений защитных сил Тарсониса в том числе. Он обещал во всем разобраться, наказать тех, кто порочил доброе имя его армии. Говорил, также, что наказаны будут и те, кто распространяет ложь, пороча его честь и достоинство, периодически между своими объяснениями посматривая в сторону маршала Монтага и его генералов. Своей хладнокровностью и рассудительностью старый воин погружал в замешательство не только присутствующих, знающих обо всем постольку поскольку, но и бывалых, лично знающих адмирала и сталкивающихся с ним и его людьми.        Маршал Монтаг не оказался исключением. Его доброе имя тоже пытались очернить. Обвинений в его сторону некоторыми военными подразделениями Тарсониса, было нисколько не меньше, чем в сторону адмирала ДуГалла. Красноречия маршалу, в отличие от адмирала, не хватало, да и впервые с ним случилось подобное, поэтому единственное, что он делал, это разводил руками и пожимал плечами.       Последним лучиком надежды разоблачения императоров Тарсониса и его же военных было поднятие стороной миротворцев и их союзников темы о таинственном церебрале. Однако и эту тему, пусть и с большим трудом, тарсоничане смогли замять, найдя массу причин и отговорок, чтобы завуалировать все, что о нем было известно. Все те же императоры сил Тарсониса, под бросающейся в глаза защитой Корнера и Ноубола, смогли отстоять действия Верховного адмирала и его людей, технично, а главное эффективно закрыв все темы, которые хот как-то могли дискредитировать их действия.       Тут же стоит отметить, что маршал Монтаг поддавался не менее сильному порицанию и со стороной императоров Тарсониса, которые в основном жаловались на то, что этот человек берет на себя слишком много обязанностей. Что он до того возвеличивает свою важность и силу, что своими действиями не считается абсолютно с любой властью на планете чужой для себя, полностью пренебрегая вниманием к любому верховному императору. Более того, на Гуи Монтага сыпались обвинения, связанные с тем, что он без разрешения «центра» проводит по-своему усмотрению большое количество военных вылазок на территории Тарсониса, при этом нанося своей армией огромные и невосполнимые ущербы многим районам планеты. Некоторые свидетели со стороны Тарсониса высказывали, что Монтаг и его армия занимается не только возведением военных укреплений, направленных на борьбу с зергами, но и возведением несанкционированных целых военных комплексов, наличие которых угрожает безопасности жителей Тарсониса. Бледный, выглядевший усталым, маршал не верил своим ушам, но понимал, что противостояние между собой и Верховным адмиралом, которое когда-то давно было улажено миром, вновь, как бы этого не хотелось, начинало возобновляться, и грозило, в этот раз, перерасти в нечто большее, чем когда-то давно, когда они еще были намного моложе прежнего.       Оба воина смотрели друг другу в глаза, вновь, как много лет назад, начиная видеть в них бескомпромиссный огонь, потушить который не сможет никто до тех пор, пока кто-то из них не расстанется с жизнью.       Маршала Монтага пробирала дрожь. В глубине души он знал, что противостояние будет неизбежным, как бы лично ему не хотелось до этого доводить.        Адмирал ДуГалл выглядел совершенно спокойным, даже более того, уверенным в себе. Словно имея при себе волшебную формулу победы. Он свысока смотрел на сотни окружающих его властных представителей и думал какие-то только себе известные мысли.       Помимо проблемы зергов и войны, связанной с ними; возможного раскола Конфедерации, не без некоторой помощи Тарсониса; острой и не менее опасной проблемой был Доминион. Странным был тот факт, что после того, как он дал себя обнаружить (произошло это после несчастного случая, когда боевая космическая станция ПМ-1 была уничтожена сильным взрывом, вызванным до сих пор неизвестными причинами), больше никаких признаков активности он совершенно не проявлял. Это напоминало затишье перед бурей, от которой стоило ждать только самых разных и непредсказуемых негативных для миров Конфедерации проявлений, в самый неподходящий час.        Жить становилось все труднее. Каждое мгновение война, проявляющая себя так разнообразно и непредсказуемо, могла в любой момент преподнести очередной нежданный сюрприз. К тому же проблемы шли и со стороны мировой экономики, которую на фоне войны и межпланетных расколов лихорадило как никогда. Урон, наносимый Конфедерации в целом с каждой из сторон ее бытия, был сильным и крайне тяжело поправимым.       Единственные, отличные от всех, за происходящим наблюдали миротворцы центральных рубежей, главой которых на данный момент являлся лорд Дрен. Внимательно, не задавая совершенно никаких вопросов, он просто наблюдал за происходящим. Остальные представители миротворческого альянса, среди которых явно выделялись лорды Жиний и Джозеб, вели себя аналогично.       Все трое представителей миротворцев не сильно привлекали на себя внимание окружающих. Если внимание и было, то оно объяснялось лишь двумя причинами. Первая. Они были единственные из присутствующих, кто имели вызывающую одежду абсолютно черного цвета. И вторая. Они не вступали не в какие дискуссии, споры или еще что-то подобное. Они не поддерживали ничьей стороны, держась между всеми участниками абсолютным нейтралитетом, что раздражало одних, пугало других и заставляло задуматься третьих. Крайне редко, фактически это можно было пересчитать по пальцам, представители миротворцев центральных рубежей Конфедерации высказывали свои мнения, но стоит отметить, что, когда они говорили, это было лаконично и всегда по делу.       Черные, как смола глаза лорда Дрена пронизывали каждого оппонента, который вступал с ним в дискуссию, не зависимо к какому из миров Конфедерации он принадлежал. Особенно он впивался глазами в тех, кто присутствовал лично, а не по средствам голографической передачи. Наверняка, лорд Дрен и двое других, кто носил подобные черные облачения, обладали теми же силами, что и магистр Эндроу Перск, а значит, они могли использовать псионическую силу, чтобы узнать и почувствовать больше, чем это могли себе позволить обычные люди, однако они никак не раскрывали в себе этот талант, ну или по крайней мере не были уличены в этом.       Несмотря на большие разногласия, споры, а местами, открытые конфликты, между некоторыми субъектами Конфедерации, правящие структуры, все-таки, сумели прийти к общему, более-менее удовлетворяющему большинство из сторон решению проблем. Конечно, недовольные провидением нынешней общемировой политики все равно оставались, но после долгих и изнурительных переговоров их было гораздо меньше и, так или иначе, но угроза распада Конфедерации стала менее возможной, даже с учетом того, что вопросы касаемо Тарсониса все равно оставались в большинстве своем не закрытыми и грозили, в случае победы, над зергами разрастись не в пользу второго по значимости человеческого мира.       В конце концов, все имело свое время заканчиваться. И долгий саммит также пришел к своему завершению. Народ расходился. Голографические ретрансляторы гасли. Теперь охваченный общим гулом, шуршанием, хаотичным движением саммит подходил к концу. Многие сразу же отправлялись восвояси. Другие не спешили. Задерживаясь во многих планетарных, космических и прочих субъектах, императоры, высокопоставленные чиновники, служащие, военные, просто агенты и все остальные не последние люди, лишенные покоя и не разрешившие до конца проблемы (в частности личного или локального относящегося к обособленным регионам мира характера), пытались теперь на, хотя бы личном уровне, все более-менее привести в порядок. Исключением, как и в прошлые разы, когда предоставлялась такая возможность, не оказался и император Натан Стейнбеч вместе со своими верными себе и миру людьми, которыми были императоры планеты Земля: Жалнов, Маркус Миндего, Квонг, Тодд Ривзинг, Джонатан Вилсбор и, как это нестранно, четверо, представляющих планету Тарсонис: Эшли Кноги, Ури Керншов, Луис Команги и Фред Робил. Помимо императоров Земли и Тарсониса Натану Стейнбечу удалось пригласить и трех глав миротворческого альянса объединенных сил Конфедерации: лорда Дрена, лорда Джозеба и лорда Жиния.       После саммита все вышеперечисленные люди приняли участие в тайной встрече под началом, как это уже было принято, императора Натана Стейнбеча. В специальное законспирированное место люди прибывали в разное время, с разных мест, дабы не вызвать никакого подозрения со стороны. Приходилось действовать очень внимательно и осторожно, рассчитывая каждый шаг, каждое свое действие.       Встреча лидеров Конфедерации проходила во вместительном уютном зале, абсолютно лишенным углов, так как представлял он собой все то же сферическое строение. Помимо всего самого необходимого в помещении ничего лишнего не имелось. Качественно и весьма дорого отделанное помещение напоминало представительский зал, в котором не было окон, но зато имелось хорошее освещение, равномерно проливающееся по всему его пространству. На полу, по всей площади зала был расстелен красивый ковер с умеренными, не броскими рисунками. На ковре стояли только массивные кресла, по строгим правилам расположенные по периметру и повернутые друг к другу таким образом, чтобы во время общения каждый человек мог легко увидеть своего оппонента. В одном из углов (а точнее в одной из сторон) помещения располагался бар с большим выбором напитков. Также, все возле того же бара, имелись сигары, аккуратно разложенные на подносах. Легкая закуска красовалась там же, только уже под стеклами витрин, отдельно расположенных от всего того, что можно было выпить и скурить. Над раздвижными дверями зала собраний висел большой герб, символизирующий Конфедерацию, ее масштабы, величие, красоту. Создан он был одним из местных знаменитых мастеров. Выполненный из драгоценных минералов, гармонично сочетаемых с красным деревом в красивой, а главное уникальной композиции, герб, размеры которого были не менее четырех квадратных метров, невольно, продолжительное время приковывал на себе взгляды пришедших, искренне получавших эстетическое удовольствие видеть данный шедевр искусства. Даже лорды немного задержались над произведением. Пока они втроем стояли у выхода, внимательно разглядывая предмет, который украшал помещение, было видно, что они о чем-то перешептываются. Стены были отделаны специальным материалом, внешний вид которого предавал им интересный, успокаивающий глаза, барельефный рисунок, неброских, пастельных тонов.       Никого кроме вышеперечисленных людей в помещении не было. Вся охрана, которая сопровождала императоров и лордов, осталась снаружи. Никому, кроме избранных, пересекать порог помещения было нельзя, что свидетельствовало об очень большой важности происходящего…       Расположившись удобно на довольно уютных местах, заимев при себе напитки разного содержания, сигар и прочих других атрибутов, лидеры малых государств Конфедерации приступали к продолжению обсуждений насущных проблем, только теперь уже с более тонким вектором направления и в усеченном состоянии. Уже с первых минут общения было понятно, что собравшиеся здесь люди, были куда более нацеленные к общему, созидательному результату, изначально обращаясь друг к другу не как к конкурентам, не как к сильным союзникам или партнерам, а как к людям, которых постигла и надломила одна и та же беда, которую надо было во что бы то не стало, преодолевать общими усилиями.       – Я очень благодарен вам императоры Земли, миротворцы, и, тем более, вам - владыки Тарсониса – наши союзники, за то, что вы смогли выбрать и уделить немного времени в столь тяжелый для нашего мира час, чтобы все еще раз, более подробно обдумать и решить, как нам быть дальше… – говорил первым император одного из секторов планеты Земля Натан Стейнбеч. – Конечно, печально, что жизнь складывается таким образом, что мы не можем совместными силами найти пути решения, из складывающихся на данный момент в мире проблем. Однако, я благодарен тому, что есть, пусть нас меньшинство, такие люди, которые готовы положить себя на алтарь жертвоприношения только ради того, чтобы мир в Конфедерации продолжал жить и процветать еще многие и многие годы.       Все присутствующие уважительно склонили головы.       – Думаю, – продолжал повествовать император Стейнбеч, закуривая большую сигару, от которой начинал исходить крепкий, но приятный запах табака,– не стоит все вновь начинать растягивать до неопределенных границ, тем более, что я понимаю, что у нас идет война и каждый из нас сейчас должен быть вместе со своим народом. Высказывайте свои мнения относительно всего, что вас в данное время беспокоит?       Все на некоторое время затихли, погружаясь в раздумья. Земляне настороженно думали, явно пытаясь разобраться в ситуации, которая нависала над ними словно свинцовые грозовые тучи, рано или поздно готовые разверзнуться, принеся на Землю беды, не меньшие, чем царили на дальних рубежах Конфедерации. Тарсоничане – явно нервничали, чувствуя себя не в своей тарелке. Странные, а где-то и преступные факты, разоблачающие вторую по значимости планету и ее правящие структуры, так или иначе, но откладывали негативный отпечаток абсолютно на всех ее представителей, пусть даже, может, они были и не виновны в том, что происходило.       – Выскажусь сразу, – первым вступал в дискуссию император одного из субъектов планеты Земля Руслан Жалнов, – Все это история с запашком! Надо было сразу начинать активные действия по противостоянию Тарсонису, как только нам в руки поступили дискредитирующие его известия!       – Ты намерен развязать войну между двумя великими планетами людей, Руслан? – немного испуганно, выпучив глаза, спрашивал Натан Стейнбеч.       – Я это явно дал понять на саммите! – продолжал грозно, сведя черные брови, говорить император Жалнов. – Да простят меня тарсоничане, сидящие здесь, но этот мир себя уже показал, более того, он показал и то, что исправление путем пустых переговоров ни к чему хорошему не приедет.       Императоры отдельных территориальных субъектов мира Тарсонис, опустив глаза в пол, слушали императора одного из государств Земли, не зная, что сказать в защиту своего мира. А говорить, собственно, было нечего. Никто из них ничего толком не знал, что еще больше усиливало негодование. По сути, квартет императоров с Тарсониса был лишен своего мира, и не имел права претендовать на мир планеты Земля, так, как он был отдельной, обособленной государственной единицей, которая жаловала союзников, но не терпела конкурентов.       – Тем не менее, Руслан, затевать войну против Конфедерации, пусть это даже будет Тарсонис, не то, что не позволит кто-то из наших императоров или верховных военных, я лично не допущу этого, – вдруг произнес император Стейнбеч, глядя серьезно и уверенно в глаза бородатого Жалнова. – Мы и так достаточно потеряли ресурсов – куда еще больше?       – Если мы будет действовать пассивно, как сейчас, тогда мы потеряем все!       – Мы не действуем пассивно, мы действуем так, как от нас того требует ситуация…       – Я так не считаю! – категорично заявлял Руслан Жалнов.       – Это не допустимо! – не менее настаивал на своей точке зрения император Стейнбеч.       – Поддерживаю Натана, – вступал в разговор император Джонатан Вилсбор. – Никаких военных действий против Тарсониса! Во-первых, там много объединенных сил наших армий. Может погибнуть большое количество людей, а они у нас и так каждый на счету. Во-вторых, над планетой висит угроза захвата. В-третьих, существует угроза Доминиона. Как только Менгски увидят, что между нами начался раскол, их месть за Корхалл будет неизбежной. Не забывайте, что его боевая станция была готова не просто уничтожить какой-то регион планеты; она была готова уничтожить всю планету целиком! Нельзя недооценивать их! И в-четвертых, необходимо знать всю истину, касаемо секретных разработок, которыми занимались на Тарсонисе. Нельзя просто так, даже, если бы это было легко осуществимо, уничтожать целый мир, так и не поняв, какими целями они руководствовались, и кто был основоположником всего этого! Я уверен, что только Тарсонис сможет дать нам ответ на все происходящее!       – Это всего лишь преувеличение, ничего Тарсонис нам не расскажет. Была у нас уже Антига_Прайм! – иронично улыбаясь, отвечал император Жалнов. – Все ясно, как божий день! Просто Корнер, Ноубол и кто-то там еще, мечтают об абсолютной власти, мечтает создать свой мир, свои порядки!       – Для чего? – наивно спрашивал император Стейнбеч.       – Для того, что, как бы они не старались вырваться вперед, что-то доказать, они все равно, при любом раскладе будут оставаться вторыми, но только до тех пор, пока есть мы и наша планета! – грубо и громко пояснял свои мысли император Жалнов.       – Это преувеличение, – вмешался в разговор император Кноги. Слышать подобное, пусть и о возможном будущем враге, было неприятно.       – Тогда объясните вы.       – Я не могу объяснить: что заставляет их так поступать, и чем они руководствуются, но наверняка тому есть объяснение…       – Вот именно, и я его уже вам донес, – нахмурился император Жалнов.       – Возможно, – выдохнул император Вилсбор. – Я, даже, соглашусь, что Корнер и Ноубол способны на подобное. Но я никогда не соглашусь с тем, что на подобное преступление способны такие уважаемые люди, как Аманда Винк, Келли Нагато, Клайв Иммонко!       – Я бы не был так уверен в них!       – Руслан, – вновь вступал Стейнбеч, показывая товарищу своим выражением лица, чтобы тот вел себя более сдержанно. Тяжело вздыхая, император подчинялся воле старшего товарища, но ненадолго.       – Что-то серьезное заставляет Тарсонис делать то, что они делают, – продолжал размышлять император Вилсбор. – Не поверю ни за что, чтобы они ради власти, рисковали не только планетами Земля и Тарсонис, но и всей Конфедерацией в целом. Хоть убейте – не поверю никогда!       – Возможно, здесь и Доминион завязан, – продолжал развивать свою тему Руслан Жалнов.       – Нет! – категорически ответил император Вилсбор, улыбаясь нелепому предположению агрессивно настроенного на доминион коллеги.       – Отчего же в этом такая уверенность?       – Здесь я уже не в императорах уверен, а в тех, кто на их стороне воюет, – не без некоторой опаски ответил император Вилсбор.       – Защитные силы Тарсониса, миротворцы дальних рубежей, регулярная армия миров Тарсониса?       – Мне хватает одного Верховного адмирала ДуГалла, – ответил император, взор которого устремился в никуда, что свидетельствовало о том, что он погружался в глубины своих воспоминаний.       – Однако, маршал Монтаг не уверен в нем, – тут же парировал Жалнов.       – Между ними старая вражда – это обычное дело, – улыбнулся император Вилсбор, словно на счет тех двоих был абсолютно в курсе дела.       – Мне, показалось, что там было нечто иное, относящееся к нынешнему времени, нежели к туманному прошлому…       – Тебе показалось, Руслан, – улыбнулся император Вилсбор, после чего пригубил рубиновое содержимое своего прозрачного бокала.       – Прошу прощения, – вмешался император Квонг, – Но здесь я позволю себе не согласиться с вами. Было видно невооруженным глазом, что этих двоих рассорило нечто случившееся совсем недавно. Я связываю с этим последнее их совместное сражение против сил зергов в точке Зед.       – В самом деле? – искренне удивился император Вилсбор.       – Мне тоже так показалось, – добавил император Ривзинг.       – Да, – иронично улыбаясь, отвечал самый пожилой среди присутствующих, император, – видимо, мой острый глаз уже не столь зорок, как было в прежние годы. И как, по-вашему, что могло рассорить двух великих полководцев?       – Как мне показалось, все завязано на странном элементе, называемом церебрал, – ответил император Ривзинг.       – А мне показалось то, что адмирал ДуГалл просто делал все возможное, чтобы зерги положили там, как можно больше людей, в частности, пришедшей к ним помощи, – добавил император Жалнов.       – В самом деле? – продолжал удивляться император Вилсбор.       – Статистические данные показывают ужасные цифры, – вдруг вступил в разговор лорд Дрен. – Больше семидесяти процентов выделенной на Тарсонис поддержки, в частности, ее составляли войска маршала Монтага и миротворческие силы центральных рубежей, было уничтожено там. Для примера: со стороны тарсоничан и военный поддержки миротворцев альянса дальних рубежей – не более сорока…       – Неужели ДуГалл тоже может быть причастен ко всему этому? – расстроено, почти риторически спросил император Фред Робил, всплескивая руками.       – Джерард никогда не будет играть в грязные игры с кем-либо, включая императоров, – уверенно отвечал император Луис Команги.       – Откуда нам знать? – усмехнулся император Жалнов.       – Да, – поддержал император Ривзинг, – К тому же, у вас у всех еще должно оставаться в памяти то, как лихо адмирал взял под свой контроль колонию МАР_САРА, в свое время, и в какой могущественный, а главное богатый, космический субъект он ее превратил. Мы едва не потеряли контроль над ним. Малейшая задержка во внимании и пиши пропало!       – Пожалуй, в этом что-то есть, – вновь, тяжело и протяжно, выдохнул император Вилсбор, с некоторой печалью смотря на своих оппонентов.       – Возможно, он и способен на нечто подобное, но он имеет свои незыблемые принципы, которые идут в разрез с союзом с кем-либо из правящих единиц, – продолжал уверенно приводить доводы император Команги, словно знал адмирала лично многие годы.       – Невзирая на их принадлежность, – задумчиво добавил император Стейнбеч, тоже начиная вспоминать некоторые давно ушедшие фрагменты своей жизни.       – Люди со временем меняются, – подчеркнул император Жалнов. На его лице явно читалось недовольство и непонимание.       – Возможно, но он среди всех перемен один остается прежним: верным себе и исключением из правил, – отвечал император Команги.       – Это точно, – улыбнулся император Натан Стейнбеч.       – Меня удивляет ваше отношение к его персоне! – сильно раздражаясь, отвечал император Жалнов.       – Он, как бы мы того не хотели, заслужил уважительное отношение к себе, – отвечал император Стейнбеч.       – Пожалуй, соглашусь с тобой, Натан, – кивнул император Вилсбор.       – А я бы не доверял этой персоне, – сводя брови у переносицы, отвечал император Жалнов, глубоко дыша.       – Я бы тоже, – поддержал император Квонг.       – Какой ему резон от этой войны? – пожимая плечами, пытался понять опасения своих коллег император Команги.       – Это уже только он смог бы рассказать, – недовольно, тихо сказал император Робил.       – Как все запутанно, – негативно качая головой, выдохнул император Миндего, посматривая то на одну сторону – которая поддерживала адмирала, то на другую – для которой адмирал был основной всего плохого, происходящего в Конфедерации.       – Еще как, – раздался глухой ответ одного из миротворцев, на которого тут же обратили внимание все, находящиеся в зале.       – Лорд, Дрен, а что вы думаете по этому поводу? – после продолжительной паузы раздумий, спросил император Стейнбеч.       Не торопясь, все тщательно взвешивая, лорд Дрен готовился отвечать. Пристально, с некоторой опаской в глазах, с легким прищуром, он смотрел на своих оппонентов. Другие два лорда держались в тени, совершенно никак активно себя не проявляя.       – Касаемо адмирала, – заговорил лорд Дрен, смотря своими черными глазами в лицо императора Стейнбеча, – могу сказать, что он настоящий патриот. Для него служение Конфедерации – смысл жизни. Я, почти, уверен в том, что он готов на все, ради того, чтобы Конфедерация оставалась великой несокрушимой империей космических масштабов.       – Тогда попробуйте пояснить нам его странные действия и этот союз с планетой Тарсонис? – спросил император Жалнов, совершенно не понимая и не принимая такие лестные слова, касаемо Верховного адмирала.       Лорд Дрен задумчиво улыбнулся, отводя в сторону свои невероятно черные глаза. Снова на время в зале воцарилась тишина.       – Я согласен с тем, что действия его армии и его самого весьма и весьма странные. Я пока не могу знать причину этому, однако, зная адмирала очень хорошо и не одно десятилетие, могу предположить, что ему известно нечто такое, что заставляет его так действовать, поступаться даже некоторыми своими принципами и правилами…       – Что ему может быть известно такого, чего не известно нам!? – немного настороженно и в то же время тревожно, спросил император Жалнов, приподымаясь со своего кресла.       Император Стейнбеч облокотил голову на руку, которая в свою очередь опиралась на ручку кресла. По внешнему виду пожилого императора было видно, что он серьезно обдумывал сказанное миротворцем. Многие другие тоже прибывали в напряженном состоянии.       – Возможно все, – совершенно спокойно отвечал миротворец. – Не стоит забывать о том, что его армия, собственно, как и он сам долгие годы находился за территорией основного мира. Его удел – дальние рубежи, о которых нам всем, фактически ничего не известно…       – К чему вы клоните? – хмуро спросил император Миндего.       – К тому, что адмирал мог очень далеко уйти от нас в исследовании дальних рубежей…       – Вы еще скажите, что он с Менгсками вступил в союз! – недовольно позволил себе высказаться император Ривзинг.       – Я не исключаю такой возможности, – хладнокровно делился своими мыслями миротворец, – однако, как мне кажется, на столь радикальный шаг он смог бы решиться только в самом безвыходном положении…       – Простите меня лорд Дрен, но вы сильно ошибаетесь! – продолжал недовольно высказывать Ривзинг.       – Возможно, – склонив голову, отвечал миротворец, – но, скажу честно, замятая история с неизвестным церебралом меня сильно озадачила. Очень много информации остается в тени. Контрразведка ДуГалла одна из лучших. Пожалуй, они единственные, кто превосходит по показателям скрытности любых из наших субъектов. И это лично меня настораживает…       – Думаете, это серьезно? – спросил император Вилсбор.       – Абсолютно, – кивнул лорд, после чего его глаза сверкнули огнем.       – Необходимо начинать заниматься этими тайнами, – тревожно заявил император Квонг.       – Уже занимаемся, – улыбнулся император Жалнов, в сторону которого растерянно повернулся император Стейнбеч.       – Ты решил заняться этой историей прежде того, как мы дадим обоюдное согласие? – тихо обращался Стейнбеч к Жалнову.       – Я не мог больше ждать, и прошу за это меня простить. К тому же, мы несколько раз обсуждали данность, и ни разу вы не были против. Так только… Если, немного сомневались…       – Это большой риск!       – Мои разведчики – профессионалы с большой буквы. Ничто и никто их не сможет разоблачить!       – Все равно, Руслан… – качая головой, отвечал Стейнбеч, явно недовольный происходящим.       – Что сделано – то сделано, я не мог поступить иначе. Времени крайне мало.       Стейнбеч тяжело вздохнул, возвращаясь к общим обсуждениям.       – Допустим, что Верховному адмиралу что-нибудь известно, – говорил император Ури Керншов, – допустим даже, что ему известно, откуда взялись эти зерги. Но неужели вы думаете, что он бы смог добровольно отдать под уничтожение МАР_САРА и ЧОА_САРА?       – В зависимости, какие у него были на это причины и цели… – спокойно отвечал миротворец.       – Это полная чушь! – махнул рукой Керншов.       – И какие на это могут быть причины? – почесывая голову, на которой отчетливо виднелись залысины, задавался вопросом император Робил.       – Это нам и предстоит в скором времени узнать, – ответил миротворец, смотря на всех членов тайного собрания.       – Хм… – задумчиво выдохнул император Вилсбор. – Почему Тарсонис – не мы?       – В смысле: почему адмирал выбрал в своих союзников не нас? – улыбнулся миротворец.       Император кивнул.       – Думаю, политика, которую ведет Тарсонис более подходит к реализации его планов, нежели наша…       – И его свержение с колонии МАР_САРА не стоит списывать со счетов, – добавил император Жалнов.       – Он жаждет мести!? – вдруг спросил император Кноги.       – Нет, он слишком мудр и умен, чтобы опускаться до таких низменных целей, – категорично ответил миротворец.       – Тогда почему?! – разводя руки в стороны, спрашивал император Жалнов.       – Вот и стоит во всем разобраться, – ответил лорд Дрен, немного потягиваясь в кресле.       – Я вообще не понимаю от чего ему столько внимания? – продолжал император Жалнов. – Да, его армия вторая по силе в Конфедерации, но она явно проигрывает нам, в случае нашего объединения.       – Мы не до конца знаем весь потенциал миротворцев дальних рубежей, – ответил лорд Дрен. – Я уверен, там скрывается нечто большее, чем мы можем себе представить. Доказательство тому приход на наши территории протоссов. Никогда еще не было ничего подобного. Даже уничтожение Корхалла, что заставило бы их пересечь наши территории. Про атаку я вообще молчу. Кстати, на фоне всего этого и за Антигу_Прайм становится тревожно. Она может разделить участь миров созвездия САРА в любой момент.       – Думаете, все же стоит рассматривать возможное объединение сил Тарсониса и миротворцев дальних рубежей? – тревожно вступал в обсуждение Миндего.       – Все возможно. Мы должны будем рассмотреть все варианты и, чего сложнее – постараться выявить все проблемы и тайны, которые скрывались все это время от нас, с последующим их разрешением… – добавил миротворец.       – Значит, вариант перехвата власти стороной Тарсониса вы опровергаете полностью? – спросил император Жалнов.       – Думаю, стоит и его не списывать со счетов, – ответил миротворец, серьезно взглянув в лицо Жалнову.       – Этим вопросом займемся лично мы, – вызвался квартет императоров Тарсониса, – нам будет проще всего об этом разузнать.       – Думаю, это хорошая мысль, – кивнул император Вилсбор, не замечая никаких противоречий со стороны всех остальных.       – Мои люди занимаются непосредственно происходящим на Тарсонисе, – ответил вдруг император Стейнбеч, глядя немного хитро на своего друга Руслана Жалнова. – Думаю, вместе мы добьемся бо’льших результатов.       – Значит, ты своих тоже задействовал? - улыбнулся Жалнов.       – Не мог поступить иначе. Я предугадывал, что ты не будешь сидеть на месте, – улыбнулся в ответ император Стейнбеч.       – Очень хорошо, – кивнул лорд Дрен, – но следует не забывать о безопасности…       – Это прежде всего, – кивнули императоры.       – Думаю, ваши службы достаточно профессионально займутся делом, но, тем не менее, если понадобится помощь мы всегда наготове.       – Без сомнений, – ответили императоры.       – И еще, господа-правители, прошу позволить серьезно взяться за дело, что касается понятия церебрала, что-то мне подсказывает, что разработки Ирго Мибиуса вновь начинают напоминать о себе…       – Вы так думаете?       – Я, почти уверен, что в этой истории не обошлось без призраков, а справиться с призраками могут только призраки, с вашего позволения.       – Мне, кажется, он преувеличивает, – тихо говорил император Жалнов императору Стейнбечу.       – Мне так не кажется, – ответил визави, задумчиво смотря на главу миротворцев.       – Никто не против!? – поддерживал император Вилсбор миротворца.       Присутствующие, кроме Руслана Жалнова только пожали плечами, уступая столь неординарное задание коллегам в черных облачениях.       – Значит, так тому и быть… – довольно ответил император Вилсбор.       – Тревожно что-то мне, – выдохнул бледный император Робил.       – Ничего, – поддерживал император Команги, – пока мы вместе – бояться нечего!       – Все равно, – вступал император Керншов, – Тарсонис и его будущее меня очень сильно пугает. Как бы наши коллеги не наломали дров.       – Мы должны стараться. Не ради себя, но ради государства, ради Конфедерации… – продолжал император Команги.       – И не приведи господь, чтобы вдруг наши опасения касаемо их желания создать переворот, оправдаются. Я, тогда, никого не пощажу, – говорил император Кноги, взгляд которого был суровым.       – Да, – кивал Робил, – лучше бы здесь было замешено нечто более глобальное. Я не перенесу предательства…       – Эх, Фредди! – дружественно улыбался император Кноги, которому было приятно, что среди всех собравшихся, хоть кто-то все еще оставался полон надежд в светлое будущее, абсолютно не понимая того, что вероятность внутри мирового конфликта была, почти, неизбежной…       – В таком случае, – произнес император Вилсбор, – Я и, кто-нибудь из желающих помочь мне, займется внешней разведкой. Не стоит списывать и Доминион. Они, так или иначе, слишком далеко зашли, потеряв совершенно страх к нашему миру.       – Поддерживаю, – поднялся на ноги император Ривзинг, – я хочу заняться ими.       – Что ж, радостно видеть ваш боевой настрой, господа, – улыбнулся миротворец. – Дай бог, чтобы и впредь так было!       – За это нужно выпить! – направляясь к бару, салютовал император Миндего.       – Мда… – выдохнул император Жалнов.       – Ничего, Руслан, – успокаивал его император Стейнбеч, – все образуется…       –Теряем мы время, друг, – качал головой император Жалнов, чувствуя, что-то сильно тревожащее его.       – Спешить тоже нельзя, кто знает, может, Тарсонис движет нас к спасению, а не к уничтожению…       – Ага. И, как истинные герои не открывает своего лица!       – Если ты про проект «зерг», что нам удалось достать с Антиги_Прайм, то это еще ничего не значит. Ни о ком, кроме Михаила Тверко там точно не сказано. Следовательно, чтобы пролить свет на все это, нам нужен этот ученый.       – Вот именно, враг государства, которого скрывает и не желает отдавать Тарсонис!       – Это тоже не факт…       – Тогда, где ему быть?       – Где угодно, наш мир очень велик.       – Я найду его, во что бы то ни стало! Найду…       – Не переусердствуй.       – Все будет, как надо! Каждый получит по заслугам!       – Это точно, – улыбнулся старый император, принимая от Миндего бокал с алкогольным напитком.       После того, когда всем было разлито и роздано, Миндего произнес тост, после чего императоры и лорды выпили за мир, в глубине души понимая, что впереди предстоит еще так много сделать, чтобы он, наконец-то вернулся в пределы великой Конфедерации…