Искупление

Прогулка по замку и окрестностям затянулась на несколько часов и продлилась бы еще дольше, если бы сгущающиеся сумерки и возникшее чувство голода не заставили их перебраться в небольшое кафе на окраине города. Сидя за небольшим деревянным столиком с горячей кружкой горячего шоколада, Гермиона наслаждалась непринужденностью их с Драко беседы. Впервые за долгие годы знакомства девушка узнала о его предпочтениях в еде и напитках, увлечениях и даже детских шалостях, время от времени делясь подробностями собственной жизни. Малфой был прав – ему удалось заставить Гермиону забыть об их прошлом и провести счастливый день наедине. Однако подобно красивой, но далекой от реальности сказке их придуманной истории суждено было завершиться у дверей квартиры, ставшей временным пристанищем для Гермионы. Чувство осознания конца имело оглушительный эффект, заставив обоих молодых людей замереть в ожидании расставания. - Спасибо за этот день, Драко, - мягко поблагодарила девушка, старательно избегая взгляда серых глаз. - Возможно однажды, когда пройдет достаточно времени и ты решишь посетить Лондон или просто захочешь увидеть родной дом, мы сможем его повторить, - ответил Малфой. - Я продаю квартиру мамы, Драко. Слова девушки безжалостно разрушили последнюю надежду мужчины. Еще до начала этого дня Драко поклялся, что не позволит себе слабости и не станет просить о большем. Однако, когда страх никогда больше не увидеть Гермиону грозился стать реальностью, он не смог сохранить самообладания. - Нет, Гермиона! Мы не расстаемся навсегда! Неважно, где и когда. Пусть через десять, пятнадцать лет, но мы увидимся, ведь правда? Не как друзья, но хотя бы как знакомые. Слезы медленно потекли по щекам Гермионы. Грейнджер мечтала поддаться на уговоры Малфоя, однако она знала, что тем самым ввергнет их обоих в бездну постоянного ожидания. Одной мысли о возможной встрече будет достаточно, чтобы поставить на паузу их жизни. Жестоко идти наперекор собственному сердцу, но еще хуже обречь себя и возлюбленного на одиночество длинное в жизнь. - Завтра я улечу в Америку и постараюсь забыть обо всем, что когда-либо связывало меня с Англией и с тобой. Ты же вернешься в свой дом и продолжишь жить в качестве наследника семьи аристократов. - Ты ошибаешься, если думаешь, что сможешь заставить меня забыть о той, кого я… - Не смей произносить этого, Малфой! – резко прервала мужчину Гермиона. - Почему?! Ты ведь знаешь, что я к тебе испытываю! Что изменится от того, что я произнесу это вслух, учитывая, что иной возможности у меня в жизни больше может не быть?! Эмоции в душе Гермионы калейдоскопом сменяли друг друга. Еще недавно она страдала от душевной боли и чувства вины, сейчас же гнев и ярость вытеснили былые переживания. - Наивно было предполагать, что ты когда-либо изменишься! Для мужчин семьи Малфой их эгоистичные желания всегда будут в приоритете! - Это и есть твое мнение обо мне, Гермиона?! Видимо, чтобы я не делал ты по-прежнему будешь судить меня за прошлые ошибки, - гневно произнес мужчина. Малфой ожидал ответа, но девушка лишь повернулась в сторону двери и поспешила вставить ключ в замочную скважину, всем видом демонстрируя нежелание продолжать диалог. Подобное отношение стало последней каплей для того, чтобы накопленные эмоции выплеснулись наружу. - Отлично! Раз в твоих глазах я навсегда останусь монстром, то почему бы мне не пойти на поводу у своих желаний! Не позволив девушке захлопнуть перед ним дверь, Малфой уверенно шагнул в глубину прихожей. Еще мгновение и тело художницы оказалось прижато к прохладной поверхности стены, в то время как чужие губы легли на ее собственные в жестком поцелуе. Гермиона пыталась вырваться из рук Драко, однако объятия мужчины становились с каждым мгновением все теснее. Произнесенные ранее слова и действия Грейнджер заставили Малфоя потерять рассудок. Он не думал дважды, прежде чем сбросить с плеч девушки белоснежное пальто, а затем сковать тонкие запястья в левой руке, дабы не позволить им обрушиться на свою грудь. Отчаяние и боль накрывали тело Драко волнами. Мужчина буквально тонул в их пучине, не отдавая отчета собственным поступкам. Поняв тщетность собственных попыток вырваться из рук Малфоя, Гермиона решила ослабить сопротивление. Едва удерживаемое мужчиной тело немного расслабилось, Драко позволил им ненадолго разорвать поцелуй. - Этого я забыть никогда не смогу. Слова, произнесенные глухим шепотом, прозвучали для Малфоя громче крика. Драко не мог поверить, что был в шаге от того, чтобы принудить девушку, которую любит к близости. Хотелось думать, что в определенный момент он смог бы остановиться, но в нынешнем состоянии он не был в этом уверен. Холодный пот прошиб тело мужчины. Драко хотел найти оправдание собственным действиям, но слова извинения стали единственным, что смогли произнести его губы. - Прости, прости меня…. Прости, - Малфой продолжал повторять эти слова словно в забытие, не замечая, как холодные капли слез медленно скатываются из его глаз. - Я – идиот, неспособный думать о чужих чувствах. Должно быть я такой же, как и он, - имея в виду отца, произнес мужчина. – Неудивительно, что я обречен потерять, единственную которую люблю. Не в силах остановить поток слез, Малфой не нашел лучшего способа, нежели чем скрыть их за тяжестью век. - Скажи, что ненавидишь меня, Гермиона! Возможно тогда любить тебя будет не так больно. Позже Грейнджер еще не раз пожалеет о своем дальнейшем поступке. Однако признание Малфоя и глубина горечи и отчаяния, испытываемая им, заставили девушку пойти на поводу у собственных чувств. Тело Драко вздрогнуло, когда мягкость чужих губ коснулась его рта. На этот раз поцелуй оказался нежным с легким соленым привкусом пролитых слез. Подобно крылышкам колибри мягкие лепестки губ то спешили встретиться с мужскими, то растворялись в воздухе. Не смея открыть глаза, дабы не развеять волшебный мираж, Малфой притянул девушку к себе за тонкую талию. На этот раз руки Гермионы самостоятельно легли на плечи Драко, сбрасывая с него элементы верхней одежды. На мгновение оторвавшись от губ Грейнджер, мужчина встретился взглядом с сияющими изумрудами глаз, в уголках которых еще таились крупинки непролитых слез. - Прости меня, - вновь прошептал мужчина. Вместо ответа Драко вновь был вовлечен в сводящий с ума своей нежностью и неторопливостью поцелуй. Малфой был готов простоять в узкой прихожей вечность, лишь бы иметь возможность и дальше ощущать в своих руках хрупкое тело возлюбленной. Однако берущая верх страсть заставляла желать большего. Гермиона была одурманена поцелуем в мгновение, когда сильные руки оторвали ее от земли, заставив ногами обхватить мужскую талию. Не встретив сопротивления, Драко направился в сторону спальни. Добравшись до широкой кровати, Малфой мысленно удивился тому, что за время небольшого путешествия, осуществленного практически вслепую, не встретил на своем пути никаких препятствий. Однако посторонние мысли недолго занимали его сознание. Опустив девушку на покрывало, Драко уверенными действиями избавился от рубашки и наручных часов. Сердце Гермионы и так бьющееся с невероятной скоростью затрепетало в неистовом темпе, едва очерченные мышцы мужского торса стали видны ее взору. Поддавшись смущению, девушка поспешила закрыть глаза, что показалось для Малфоя очаровательным. Драко не желал спешить в своих действиях не только по причине страха напугать Грейнджер. В это мгновение перед глазами Малфоя находилось нечто большее, чем его ожившая мечта. Лежащая поверх белоснежного покрывала девушка с рассыпавшимися в хаотичном порядке волосами цвета карамели была подобна видению. Драко боялся развеять иллюзию своим прикосновением и в то же время отчаянно желал кожей ощутить реальность происходящего. Опустившись следом, Малфой вновь вовлек девушку в поцелуй, на этот раз углубив его сразу. Тело Гермионы дрожало от желания и волнения в равной степени. Когда тяжелая мужская ладонь начала свое движение вверх от ее колена, собирая мягкую ткань платья, отголоски испытываемых девушкой сомнений воскресли где-то на краю сознания. Однако стоило теплу обнаженных тел соприкоснуться, как чувства вновь подавили голос разума. Гермиона медленно перебирала пальцами правой руки пряди платиновых волос, в то время как их обладатель прокладывал дорожку поцелуев по тонкой шее к девичьей груди. Тяжелый вздох вырвался у Грейнджер, едва губы Малфоя коснулись изгиба изящных ключиц. - Прекрасная, - между поцелуями прошептал мужчина. Драко никогда бы не подумал, что когда-либо будет шептать подобные слова в постели. Секс для него всегда был лишь средством удовлетворения потребностей тела. Методичный и резкий, а порой немного грубый в своих действиях – ни одна из женщин, побывавших в его постели, включая Асторию, до этого момента не смогла всколыхнуть в сердце мужчины теплых эмоций. Однако с Гермионой все обстояло иначе. С ней Малфой хотел быть нежным. И не просто хотел. Казалось, будто тело само противилось малейшей грубости по отношению к хрупкой девушке в его объятиях. И пусть Гермиона не желала слышать от него слов любви, невысказанное признание отражалось в каждом прикосновении мужчины. Гермиона не могла сказать, когда последние преграды в виде нижнего белья и остатков одежды Малфоя исчезли. Тяжесть мужского тело и твердость его желания было единственным, на что реагировало одурманенное страстью сознание. Счет поцелуям был потерян, а прикосновения слились в одно сплошное полотно удовольствия, что заставляло трепетать сплетенные не кровати тела. Протяжный стон сорвался с губ девушки в момент их единения. Переборов смущение, Гермиона распахнула глаза, встретив перед собой затуманенный взгляд возлюбленного. Еще никогда серый цвет не казался для Грейнджер столь манящим и притягательным. Девушка была готова и дальше растворяться в глубине источающих страсть глаз, если бы сила испытываемого удовольствия не стала столь всепоглощающей. Драко удавалось сдерживать силу своего желания до момента, когда короткие ногти девушки не впились в его спину, а изящное тело выгнулось под ним в экстазе. Спустя пару толчков Малфой последовал за Гермионой. Подобное действие повторялось еще не раз, превратив холодную осеннюю ночь в бесконечный любовный диалог обнаженных тел. Однако как бы не старались Драко и Гермиона остаться в своем счастливом коконе и отодвинуть границы реальности, с каждым очередным пройденным часом их незримые стальные оковы все сильнее сжимали молодые сердца. Едва же первые лучи солнца пробились сквозь неплотно задернутые шторы, ночь любви вновь обернулась ночью расставания. - Я люблю тебя. Слова, произнесенные мягким баритоном, в момент, когда сплетенные тела в очередной раз достигли пика удовольствия, заставили сердце Гермионы взвыть от боли. По успокоившемуся дыханию Малфоя девушка поняла, что мужчина не ожидал получить от нее ответа. Драко исполнил свое желание и использовал своей единственный шанс признаться в своих чувствах на пороге неизбежного прощания. Еще некоторое время Гермиона позволяла себе сквозь пелену сбегающих по щекам слез наблюдать за спящим рядом мужчиной. Однако стоило утру полноценно вступить в свои права, как девушка покинула теплую постель. Драко Малфой проснулся в полдень. Холод, царящий на другой половине постели, сковал сердце мужчины до того, как распахнувшиеся глаза обнаружили отсутствие как самой Грейнджер, так и ее вещей, до недавнего времени находящихся в гостиной. Драко не мог винить девушку в том, что она предпочла исчезнуть из его жизни столь жестоким способом. Уйти, не попрощавшись было верным решением, которое одобрял разум, но не могло принять сердце. Сердце, впервые позволившее ощутить, что их долгая история с Гермионой подошла к концу, оставив после себя непроглядную пустоту.