Это были мы...

Гермиона пустым взглядом смотрела в белоснежную даль. Мысли не шли. Перед Рождеством в Хогвартсе была предпраздничная суета. Студенты разрывались между учебой и подготовкой к отъезду. В Хогсмиде было не протолкнуться. Каникулы начинались накануне праздника, и многие покупали подарки в деревне. Гермиона не разделяла приподнятого настроения, что витало в толпе студентов и преподавателей. Ее больше выматывали экзамены, закрытие «хвостов», исправление оценок. И сплетни. Множество сплетен, различных: от самых грязных до самых невероятных. И взгляды. Благо, не от студентов, иначе Гермиона точно бы сошла с ума. Но ей хватало Макгонагалл и Блейза. И если с Забини они переглядывались несколько понимающе, словно приглядывали друг за другом, то директор смотрела с жалостью. Снова. От нее не укрылось их поведение в больничном крыле после похищения Джинни. И, естественно, ей было известно больше, благодаря своему статусу и связям в Министерстве. Но Гермиона держалась. Даже улизнула в одно утро в Хогсмид и прикупила Рождественские подарки. Родителям, Гарри, Джинни, и даже Забини. Увидев в лавке с сувенирами маленького игрока в квиддич, который был запечатан в новогодний шар и выделывал там пируэты на метле, она не удержалась от усмешки и выложила за него чертов галеон. И ему… Гермиона не смогла пройти мимо набора артефактора, выполненного из красного дерева, зачарованной стали, а также инкрустированного серебром. Просто не смогла. Дорогой подарок, который в ее представлении буквально подходил Драко Малфою. Хоть это и показалось ей потом слишком глупым. Услышав торопливые шаги за спиной, Гермиона даже не обернулась. Большинство студентов покинули школу, но были и те, кто оставался в этот праздник в замке. Но она вздрогнула, когда услышала знакомый голос за спиной. — Профессор Макгонагалл сказала, что я найду тебя либо в своем кабинете, либо в комнате, — немного ворчливо проговорил Гарри, становясь рядом. Несколько секунд Гермиона растерянно смотрела на него, а затем улыбнулась и вновь повернулась к большому окну. — Отсюда вид лучше, — тихо ответила она. Вид и правда был потрясающий. Снежные хлопья медленно падали на землю. Далеко видно не было, но лес и прилежащая к замку территория выглядела просто волшебно. — Прогуляемся? — предложил Гарри спустя пару минут молчания. Она не могла ему отказать. Не было повода, да и желания спорить. Шли вновь молча. Недолго. Они вышли из замка, здороваясь с заходящим в замок Флоренцом и окутывая себя теплым коконом, а затем двинулись по излюбленному с детства маршруту: через весь двор, по тропинке мимо домика Хагрида, теплиц профессора Стебль, к озеру, что начало покрываться льдом. Тут не было никого. Не было даже следов на земле. Студентам было не до прогулок до самого отъезда, а ночью пошел снег, который скрыл прошлые следы пребывания здесь кого-либо. Даже лес погрузился в тревожную тишину. И магические твари зимой предпочитали лишний раз не высовывать нос из своих жилищ. — Здесь всегда было слишком тихо и красиво, — заговорил Поттер. Еще у замка он засунул ладони в карманы, а Гермионе подставил локоть, за который она уцепилась с благодарной улыбкой. — Вроде бы тебе это нравилось, — справедливо заметила Гермиона. — Со временем тишина стала невыносимой, — признался Гарри. — В праздники я перестал быть одиноким, да и в обычные дни окружен людьми. Видимо, привык, — мужчина дернул плечами и шумно выдохнул, выпуская изо рта облачко пара. — А мне нравится, — с улыбкой призналась она, втягивая через нос морозный воздух полной грудью и оглядываясь. Ей было сложно представить более идеальную картину. Сознание наполнило ее воображаемыми подростками, которые бы бегали вокруг и играли в снежки, лепили снеговиков, запускали магические снежные смерчи… Нет. Только не здесь. Этого было достаточно во дворе Хогвартса. — Здесь так, как и должно быть. — Правда? — Да… Тихо и спокойно, — шепотом призналась Гермиона. — Вряд ли Хогвартс можно назвать самым спокойным местом, — усмехнулся Гарри. — Это точно, — уголок ее губ дернулся, а в груди разлилось странное тепло, смешанное с болью. — Но знаешь… Я нигде не чувствовала себя в большей безопасности, чем здесь. Гарри промолчал в ответ. Краем глаза Гермиона видела, как он не совсем довольно поджал губы, опустил взгляд себе под ноги. Видимо, он потерял концентрацию, потому как по коже Гермионы побежал морозец. — Останешься здесь на Рождество? — спросил Поттер, вновь поднимая на нее взгляд. На что Гермиона лишь грустно улыбнулась. Они уже обсуждали это. Лишь раз, и почти сразу после того, как Джинни вернулась домой. — Мы с Джинни решили отпраздновать Рождество вдвоем, — огорошил ее друг. На удивленный взгляд Гарри ответил с улыбкой: — Семейство Уизли слишком долго провело вместе в четырех стенах. Это Рождество они отметят порознь. Но мы договорились собраться в Норе утром. Раскрыть подарки. Гермиона кивнула. Возможно, со стороны могло показаться, что она задумалась, но нет. Свое решение Гермиона приняла давно и окончательно. Не возникало никаких сомнений в его правильности. Эта тишина была ей просто необходима. — Я проводила Рождество в Хогвартсе всего дважды, — вспомнила она. — На шестом курсе пряталась от Кормака на вечеринке профессора Слизнорта, а на четвертом — танцевала с Виктором и ссорилась с Роном. Думаю, в этот раз все будет по-другому. — Гермиона… — Кстати, о Викторе, — перебила друга она, упорно игнорируя его взгляд. Гермиона осмотрела окружающий их пейзаж и спросила: — Судебные разбирательства уже закончились? Он признался? Она вновь перестала читать «Пророк». Сразу после новости о том, что Нарцисса Малфой была заключена под стражу и помещена в Азкабан. Ненадолго, если можно было так говорить. Ее преступлением было бездействие, а также покрывательство преступлений мужа. Но так как она была ограничена в магии до этого, а также с учетом ее прошлых преступлений, приговор был строже, чем можно было рассчитывать. А вот с остальными преступниками, чья вина была неоспорима, но более весома, оказалось сложнее. У Престона, насколько успела понять Гермиона, были и иные грешки за душой, которые вскрылись во время расследования. По их поводу велись расследования, но за то, что уже было доказано, мужчина получил приговор — двадцать лет заключения в Азкабане. Это была последние новости, которые узнала Гермиона по данному делу. Ее интерес был чисто практическим. Все-таки она переживала за Сицилию Престон. Обоих детей Тодеуса забрала тетя из Хогвартса еще до того, как Гермиона вернулась назад. С тех пор их дальнейшее обучение было под вопросом, потому как семейство Престонов подумывало о переезде в Америку. — Признался, — глухо ответил Гарри. Он до сих пор винил себя в том, чего не замечал прямо под носом. С учетом того, что Министерство магии Болгарии прямым приказом отправило Виктора на расследование в Великобританию, то поднялся еще и политический скандал. Каждый пытался перетянуть одеяло на себя. — Зачем ему это было нужно? — непонимающе спросила Гермиона. Для нее это оставалось загадкой. Крам молчал. На допросе. Под сывороткой правды, даже когда зелье выворачивало его наизнанку. — Каркарова убили первым, — начал рассказывать Поттер. — Несколько месяцев назад они встретились, когда по заданию Министерства Виктор наткнулся на Каркарова в лесах Дании, где тот прятался после войны. Оказывается, Каркаров был не просто его наставником. Когда Волан-де-Морт вернулся, он уже не был директором Дурмстранга, но они поддерживали с Виктором связь. И общались достаточно тесно. Испугавшись наказания за предательство, Каркаров решил выслужиться перед Волан-де-Мортом, так как не сомневался в его победе. И подключил к этому своих бывших учеников. — Что? — Гермиона резко остановилась и пораженно уставилась на Гарри. — Да, — Поттер кивнул, дал ей несколько секунд на переосмысление и двинулся дальше, утягивая Гермиону за собой. — Некоторые из них даже получили метку. И Виктор был одним из них. — Поверить не могу… — прошептала Гермиона. — Погоди, но, при поступлении на службу в Министерство, маг проходит медицинский осмотр. А еще тщательно изучается его биография. Как это не вскрылось ранее? — Не стоит забывать, что Виктор был популярен, а еще имел множество влиятельных знакомых по всему миру. Также, не забывай, Болгария была одной из тех стран, что подозревались в помощи Волан-де-Морту. Возможно, его сторонники там посодействовали приему Виктора в ряды мракоборцев, а после тщательные проверки не проводились. — Но причем тут его приезд в Великобританию? — После их встречи Каркарову удалось сбежать. Виктор же сообщил, что они встречались, а после волшебник внезапно пропал. Министерство начало расследование. И наткнулось на улики, которые Виктор им подсунул. — Ты про надписи и темные фигуры? — спросила Гермиона, вспоминая их прошлый разговор в стенах замка. — Да, — кивнул Поттер. — Он же и сфальсифицировал улики так, что путь вел в Великобританию, куда, как Крам и выяснил, отправился Каркаров. Тут они на него и наткнулись. — Они? — Престона Виктор встретил еще раньше. Естественно, они были знакомы. Там Крам и рассказал о своих целях. Престону он мог довериться. Тодеус также был знаком с несправедливостью и слабостью системы. И в нем Виктор нашел своего единомышленника. — На этой почве они договорились? — пазл в голове Гермионы сошелся. Она помнила слова Нарциссы о том, что Ботем убил жену Престона, но своего наказания избежал. И он же был одной из жертв. — Да. Придумали план. Помимо того, что они хотели отомстить своим обидчикам, они также взялись за возмездие. Как они это называют. — Думаешь, их все-таки было трое? — с сомнением спросила Гермиона. Они обошли озеро, оказавшись в глухой его части, где начиналась тропинка в самую чащу. — Доказательств обратного у нас нет, — с сожалением вздохнул Гарри. — Конечно, возможно, более сговорчивым был бы Люциус, но… Но Люциус был мертв. В тот миг, когда с палочки Престона сорвался луч смерти, остановить его было невозможно. Это понимали все. Кто-то должен был умереть. И Гермиона никогда не признает вслух свои эгоистичные мысли. Ужасные мысли. Мысли, которые одолевали ее с тех пор, как Люциус Малфой подставился под смертельное заклятие и спас своего сына. Дальше все завершилось в один миг. Престона скрутили, Джинни помогли. Нарциссу Малфой арестовали, хоть ее и не заковывали в магические наручники и позволили оплакать мужа. Все это время Драко был рядом с матерью. Гермиона не видела, чтобы он плакал. Скорее, выглядел пораженным и озадаченным. Пока Нарцисса лила горькие слезы по любви всей своей жизни. Гермиона была там. Стояла рядом, не вмешиваясь в их горе. Не знала, почему. То ли, потому что не могла полноценно разделить его боль. То ли, потому что считала, что просто была бы не к месту там. Им дали некоторое время. После и Драко, и его мать попросили отправиться в Министерство для допроса. И это было не просто приглашение. Гермиона с ним не говорила. Ей отправиться просто не позволили. Напоследок их с Драко взгляды пересеклись. И прежде, чем он исчез, она прочла в его глазах боль. А после от Драко Малфоя вестей не было. И не только она могла на это пожаловаться. Макгонагалл сказала, что статус преподавателя Защиты от темных искусств временно свободен и более четких данных у нее не было. Забини же говорил, что ни ему, ни Тео, Драко не писал. Все, что им было известно, Драко позволили забрать тело отца, которого он похоронил в Малфой-Мэноре. Блейз даже говорил, что видел его на фотографиях в «Ежедневном Пророке» на заднем плане, когда писались статьи о Нарциссе. Большего у них не было. — Виктору грозит тюремный срок, пока просто не понятно, в Азкабане, или же его заберут болгары, — Гермиона понятливо кивнула на слова друга. Тюрьма для магов была практически у каждой страны. — Нарцисса проведет несколько лет в заключении, а потом сможет попытаться выйти, если одобрят условное освобождение… О Малфое не было вестей? — последний вопрос Гарри Гермиону удивил. Они о Драко не говорили. Поттер о нем не упоминал даже в письмах, которыми они продолжали регулярно обмениваться. Но она была ему благодарна. За то, что лишний раз не пытался влезть ей в душу или уговорить на что-то. — Нет, — покачала она головой и замолчала. Но Гарри сказал кое-что, удивившее ее еще больше. — Ему просто нужно время. Не переживай, все будет хорошо… Звучало, как тост на рождество. Вот только Гермионе было сложно в это поверить.

***

Рождественская ночь была слишком тихой. Гермиона не стала спускаться на ужин в Большой зал. Ей не хотелось никого видеть. Это сразу понял Забини, который сунул свой любопытный нос в выручай-комнату, которую она продолжала посещать каждый вечер, иногда даже засыпая в ней. Блейз в своей манере пытался разговорить ее, но встретил в ответ лишь загадочную улыбку. А потому, удивленно приняв ее подарок, отправился к себе, бурча себе что-то под нос про упертых волшебниц. Оторвавшись от книги, строчки которой не складывались в ее голове, Гермиона оглядела выручай-комнату. Она, как и весь замок, была украшена к Рождеству. Даже появилась маленькая украшенная елочка рядом с камином, под которую Гермиона положила подарок Малфоя. Сама не знала, зачем. Возможно, так ей было легче. Именно в выручай-комнате Гермиона чувствовала себя более спокойно. Праздничное настроение не наступало, но, оказываясь именно в этих стенах, усаживаясь на диван и укрывая ноги пледом, она чувствовала, что весь мир словно исчезал. За пределами выручай-комнаты ничего не оставалось. Ее не одолевали тяжелые мысли. Она не терзала себя размышлениями о Драко Малфое. Гермиона не заметила, как уснула. Слышала бой курантов сквозь сон, но решила и в эту ночь остаться на этом диване. Ей показалось, что она сошла с ума. Легкие прикосновения к лицу и аромат, что наполнил легкие, были Гермионе слишком знакомы и желанны, но также слишком недосягаемы. А потому правдой это быть не могло. Ровно до того момента, как она открыла глаза. В груди что-то сдавило. Сладко, болезненно. Она не понимала, то ли это сон, навеянный разговором с Гарри, то ли явь, казавшаяся невозможной. Но прямо перед ней сидел бледный, уставший, и слабо улыбающийся Малфой. — Драко… — Привет, — тихо ответил он, продолжая кончиками пальцев касаться ее щеки. — Извини, не смог удержаться, — привычная усмешка растянула его губы. — Привет, — только и смогла ответить она. И замолчала. Хотелось столько всего спросить. Узнать. Обнять и поцеловать. Но было просто страшно. Страшно шевелиться. Словно сделаешь хоть движение, и он исчезнет. Растворится вместе со сновидением. А еще страшнее было забыть. Ведь многие сны забываются после пробуждения. Но Гермиона смотрела в его невероятно красивые серые глаза и молила о том, чтобы не просыпаться. Чтобы эти мгновения длились вечно. Чтобы он продолжал касаться ее, позволял вдыхать аромат парфюма и снега. — Ты выбрала странное место, чтобы отпраздновать Рождество, — проворчал Драко. Он был одет в черную дорожную мантию. Волосы были немного растрепаны, а под глазами залегли тени. Малфой даже казался бледнее обычного. — Это мое любимое место, — возмущенным шепотом ответила Гермиона и улыбнулась. — Что ты имеешь против? — Абсолютно ничего, — покачал головой он. На несколько минут между ними повисла тишина. Гермиона пыталась выровнять дыхание и угомонить разбушевавшееся сердце. Драко также пристально разглядывал ее в ответ, словно запоминал и впитывал каждую черточку. На миг его брови нахмурились, а губы сжались в тонкую линию. И этот миг был слишком мучительным для нее. Ведь казалось, что он готов был разрушить это. Момент, что возник в ту секунду. Связь, что была между ними. Чувства… Но Малфой неожиданно произнес: — Я вернулся, Грейнджер, — произнес он так, словно не было этих мучительных дней. Словно он ушел лишь утром и просто задержался где-то. Но при этом в его тоне слышалась неуверенность, а в движениях читалась скованность. Однако это Гермиону и успокоило. Она подняла ладонь и перехватила его руку, сплетая свои горячие пальцы с его холодными. — С возвращением, Малфой, — прошептала она в ответ. — И с Рождеством…