Свобода ифрита

С неба начал накрапывать холодный моросящий дождь. Ноги держали, а вес собственного тела казался теперь неподъемным, словно вместо крови по венам разливался свинец. Меня повело и, в поисках равновесия, я уперлась лопатками в холодную кирпичную стену, сколы которой впивались в кожу даже через плотную ткань толстовки. Каждый новый глоток сырого воздуха, с трудом пробирающийся через горло, отзывался едва слышным хрипом. Но все, о чем я могла думать в тот момент, так это о двух стремительно приближающихся мужских фигурах в черных одеждах. Несколько мучительных секунд мне казалось, что это лишь игра моего воспаленного воображения, очередной мираж, заботливо подкинутый мне лишь для того, чтобы я могла вновь почувствовать себя в безопасности. Но видение не развеялось даже в тот момент, когда одна из фигур бросилась ко мне, заключая в кольцо объятий. Против воли уткнувшись носом в ворот чужой куртки, изготовленной из грубого материала, я сразу же почувствовала знакомый до боли запах: горькие нотки хвои, аромат свежей мяты и молодой лаванды после дождя. Я прикрыла глаза, прислушиваясь к давно забытым ощущениям: именно так пахло раннее утро в лагере ифритов, когда мы выходили на пробежку по еще мокрой от росы траве. — Как хорошо, что мы успели вовремя, — сбивчиво пробормотал Денис, зарывшись носом в мои мокрые от дождя волосы на макуше. Едва услышав этот голос, я не могла поверить собственным ушам. Он тут, рядом. Медленно, словно все еще не веря в свое счастье, я подняла руки чуть повыше и сцепила их в замок на спине своего друга. Денис судорожно вздохнул и сильнее сдавил мое дрожащее тело. В стороне раздался лязг металла. Не спеша выглянув из-за плеча друга, я безошибочно отыскала в темноте переулка вторую фигуру. Человек, облаченный в такую же черную одежду, кружил над поверженными врагами, огибая их с разных сторон и отталкивая ногой в противоположную сторону лежащее на асфальте оружие. Только спустя пару секунд, когда беглый осмотр был закончен, Ри внезапно вскинул голову и я поймала на себе взгляд его темно-серых, почти черных глаз. Он лишь кивнул с едва уловимой улыбкой на лице и этого уже стало более чем достаточно. Ему не нужно было бежать ко мне с распростёртыми объятиями или выдавливать из себя слезы только чтобы показать, как сильно он соскучился. Я видела это в его глазах. За все то недолгое, но одинокое время, проведенное в полисе, я запрещала себе плакать и изо всех сил старалась держаться. Однако в тот самый момент, когда мы втроем стояли в каком-то грязном обшарпанном переулке, когда мы с Денисом хватались друг за друга так, словно с момента нашей последней встречи прошло много лет, я впервые по-настоящему расслабилась. Услышав мой сдавленный всхлип, Денис аккуратно провел загрубевшей ладонью по моим влажным от дождя волосам и, надавив пальцами на затылок, лишь сильнее прижал к своей груди. — А вы еще кто такие? — раздраженный голос, раздавшийся за нашими спинами, вернул меня в реальность происходящего. Александр растянулся прямо на мокром асфальте, прислонившись спиной к обшарпанной стене, и с недоверием во взгляде пристально изучал Дениса и Ри. Одной рукой парень зажимал кровоточащую рану на правом плече, а в другой сжимал пистолет, направленный прямо на ребят. В голове проскользнула догадка, что оружие он успел подобрать у одного из поверженных врагов. — Александр, это ифриты, — я быстро взмахнула рукой, показывая на своих друзей так, будто это должно было все ему объяснить. Сомнение теперь сошло с его лица, уступив место недоумению. Но даже эта эмоция не задержалась надолго. Переведя озадаченный взгляд с одного ифрита на другого, Александр словно смирился с поставленным перед ним фактом. Парень вдруг с раздражением отбросил от себя оружие. — О, в таком случае не спешите и обнимайтесь дальше, — его голос снова приобрел знакомые саркастичные нотки, — А мы с моей раной подождем. Встреча старых друзей же куда важнее. Попрошу кровь течь помедленнее, чего уж там! Наверное, в ту минуту я даже была рада слышать сарказм с его стороны. Именно он помог мне собраться с силами и не разреветься окончательно перед своими друзьями. Я отстранилась от Дениса и, быстро подойдя к Александру, опустилась на колени рядом с ним. — Прости, я не хотела. Покажешь мне плечо? Сейчас необходимо понять, насколько все серьезно. Александр молча кивнул и медленно отнял руку от раны. Но стоило мне лишь прикоснуться к месту, куда вошла пуля, как он тут же зашипел от боли и со всей силой вцепился пальцами здоровой рукой в мой локоть. Это резкое соприкосновение, подобно камню, брошенному в водную гладь, создало едва заметный импульс, волной накрывшей все тело. И вдруг я вспомнила, вспомнила абсолютно все. «Мы с Максимом в напряжении всматриваемся друг в друга, пытаясь прочитать, кто из нас решиться выстрелить первым. Мой оппонент, будучи полностью сосредоточенным на мне, не сразу замечает Вика и Тею, вывалившихся из штаба Лутака на шум. Но вот Вик делает шаг вперед, пытаясь предупредить выстрел и обезвредить моего противника, как Максим сразу же переключается на него. Недолго размышляя, мой бывший напарник делает всего один четкий выстрел в сторону Вика. Я не вижу, как он падает, слышу только грохот, с которым опускается его тело на деревянную поверхность пола. Крик Теи разрывает барабанные перепонки, а в горле стоит ком от едва сдерживаемого плача. Но… я стряхиваю с себя наваждение и делаю шаг назад. Вик все еще жив, он стоит там, позади Максима, и аккуратно заводит Тею за свою спину. В это самое мгновение на моем лице мелькает что-то такое, из-за чего Максим усмехается. Я едва успеваю скрыться за деревом, прежде чем он спускает курок, уже в реальности. — Какие люди, — дуло пистолета сразу устремляется в сторону Вика. — Так она присоединилась к вам. — Значит, ты и есть тот самый Максим? — Знаешь, почему она не выстрелила? Это мы с другом учили ее управляться с оружием. Против меня она бессильна. Поэтому сначала я убью вас, а потом доберусь и до нее». Воспоминание обрывается яркой вспышкой и сразу же переключается на другое, более позднее. «Мы стоим в лесу, а Арт пытается добраться до своей потрепанной куртки. — Вик, мы все равно должны взять его с собой. Солдаты где-то неподалеку. Если он сейчас пойдет один, то по любому столкнется с ними. — Думаю, ты права. Даже если бы и захотели, не могли бы переждать вместе с ним, да и проводить его обратно к Елину тоже не можем, слишком опасно. — Спасибо тебе большое, — я говорю это совсем тихо и уголки моих губ едва заметно приподнимаются в улыбке. Вдруг, справа от нас, раздается сухой треск ветки. Я оборачиваюсь и, на свое удивление, сразу же натыкаюсь взглядом на вражеского солдата, держащего в руках винтовку. Но он тоже потрясен. Видимо, этот человек отбился от группы или, наоборот, решил проверить все еще раз, а застал нас. Вик, стоящий чуть впереди и от того закрывающий меня своей спиной, напрягается для прыжка. Он справедливо рассчитал, что мы в более невыгодном положении и, почти наверняка, хочет сейчас отскочить в сторону. Но все меняется, стоит его взгляду упасть на меня. Скорее интуитивно, нежели логически, я понимаю, что он не намерен спасаться сам. Не тогда, когда я стою за его спиной. Мои хаотичные размышления прерывает громкий хлопок. И, будто в замедленной съемке, плечо Вика постепенно окрашивается в тошнотворный красный цвет. Он даже не смотрит на меня, когда медленно оседает на землю, когда жизнь постепенно покидает его. Я моргнула. Все снова на своих местах: Вик все также прикрывает меня, а солдат прицеливается. И все, что я успеваю предпринять за этот короткий промежуток времени, так это с силой толкнуть Вика вперед, чтобы тот споткнулся и ушел из-под прицела». Второе воспоминание оборвалось очередной яркой вспышкой, ослепляющей не только глаза, но и все мое сознание. Дыхание сбилось. Как я могла забыть нечто настолько важное? Все эти фрагменты словно с корнем были вырваны из моей головы. А может… может во всем виновата я сама? Существует ли вероятность того, что со временем у меня вошло в привычку прятать такие зыбкие по своей структуре воспоминания в самый дальний и пыльный уголок моего сознания, а затем и забывать о них вовсе, предпочитая им мнимую реальность, которая была проще для восприятия? — Эл? — Денис аккуратно дотронулся до моего плеча, возвращая в этот обшарпанный и провонявший переулок. — Ты в порядке? — Да, — быстро моргнув, я попыталась отогнать непрошенные мысли и вернуть себе хотя бы призрачную иллюзию контроля. — Простите. Быстро смахнув рукой со лба мешающиеся пряди волос, я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, переполняя легкие сырым затхлым воздухом. Обрывки воспоминаний, страх безумия, переосмысление и детальный анализ — всем этим можно было заняться позже. Но что было действительно важно в тот момент… Переведя взгляд на Александра, я с удивлением заметила, что парень в момент растерял все свое бахвальство и внимательно всматривался в мое лицо, словно пытаясь найти там какой-то ответ. Его пальцы все еще с силой впивались в мой локоть, оставляя на коже белые полоски. Догадка пришла с поразительной скоростью. Стоило мне увидеть на лице парня точно такую же растерянность, какая царила и на моем собственном, я тут же дернулась, будто от мощного удара током. Наш контакт был прерван, Александр больше не мог считывать мои мысли. — Это вышло не специально, — пожал он здоровым плечом, — Я не всегда это контролирую. — О чем речь? — Ри обеспокоенно выглянул из-за моего плеча. — Что у вас случилось? — Этот парень… — Алекс! Дана вбежала в переулок сломя голову, а Кир, будучи гораздо медленнее и скованнее в движениях, волочился позади нее. Едва завидев своего друга в окружении чужаков, верное полчище Александра, в составе всего двух человек, сразу же бросилось к нему. Ри среагировал молниеносно. Одним резким движением он выхватил пистолет, нацелился на приближающиеся фигуры и положил палец на курок, приготовившись стрелять. Я собиралась крикнуть, предупредить его, но в этом самый момент Александр из последних сил навалился на Ри, уводя прицел в сторону. — Не смей, — прорычал он, все еще вцепившись в ладонь парня. И хоть для Ри не составило труда отпихнуть от себя доходягу Александра, момент был упущен. Дана и Кир уже добежали до своего друга и загородили его от прямой угрозы. Ифриты стояли прямо напротив незнакомцев и были готовы напасть на них в любую минуту. — Подождите, — я быстро вклинилась между ними. — Успокойтесь все, пожалуйста. Нет необходимости дырявить друг друга по чём зря. — Это твои друзья ранили Алекса? — с едва сдерживаемой яростью спросила у меня Дана. — Что за глупости? Мы бы не причинили вред обычным гражданским, — Ри попробовал улыбнуться своей фирменной дружелюбной улыбкой, которую раньше часто использовал в лагере в тех случаях, когда ему необходимо было смягчить углы горькой правды. Однако в купе с его недавними действиями этот метод, судя по всему, не возымел должного действия. Дана окинула Ри пристальным взглядом с головы до пят и, не найдя ничего интересного в его персоне, плюнула прямо ему под ноги. Прием вышел не особо теплым. — Да ты прямо образец дружелюбия, — с досадой произнес Ри, тщательно вытирая испачканный конец армейского ботинка об асфальт. — Сказал человек, который минуту назад был готов нас застрелить, — Дана сделала предупреждающий шаг вперед и, возможно мне показалось, но Ри чуть-чуть попятился под таким напором. — Прекратите оба! — я слегла толкнула Ри в плечо. — Это друзья Александра. Они… на нашей стороне, вроде. Так что давайте пока не будем никого убивать. И так проблем уже выше крыши. Но участники развернувшейся драмы все равно продолжали сверлить друг друга тяжелыми взглядами. И все это могло длиться еще очень долго, если бы позади не послышался сдавленный хрип медленно откидывающегося Александра. — Да вы задолбали разборки устраивать! Мне кто-нибудь из этих людей сегодня поможет или нет? Я тут, вообще-то, кровью истекаю. Можно получить хоть каплю сострадания в качестве бонуса? — Прости. Денис и Ри, — я отдельно указала на каждого из своих друзей. — Они помогут и отнесут тебе в больницу, хорошо? Насколько я знаю, через квартал находится круглосуточный пункт… — Нет! Теперь вперед выступил Кир. В его взгляде, обращенным ко мне, можно было без труда прочесть почти животный страх. — Нам нельзя в обычную больницу, — он прокашлялся и постарался смягчить тон, с трудом унимая панику. — Там надо подтверждать свою личность. Мысленно я уже стучала головой об стену, проклиная себя за сказанную глупость. Александр ведь говорил о том, что на всех нас идет охота. Ох и повезло же им со мной… — Эл, ты с кем это связалась? — шепнул мне ухо Ри, но я лишь отмахнулась от него. — Тогда у нас нет другого выхода, — я повернулась к Денису. — Твоя сестра ведь сможет ему помочь? Надо попробовать связаться с ней. Больше нет знакомых, которые бы без лишних вопросов смогли оказать такого рода помощь. Денис едва заметно вздрогнул при упоминании Маши и медленно, словно желая убедиться в правильности услышанного, перевел на меня ошарашенный взгляд. — Не думаю, что это хорошая идея, Эл. Мы ведь… — он споткнулся на середине фразы и судорожно перевел дыхание. — Она наверняка думает, что нас уже нет в живых. Мы не можем просто так заявиться на порог ее дома и всунуть пациента, который даже не может подтвердить свою личность. Не говоря уже о том, что я не представляю, как нам в принципе показаться ей на глаза. Я перехватила руку Дениса и сжала ее своими ладонями. Только после этого он, наконец, остановился и сделал глубокий вдох. Пожалуй, только мы вдвоем могли понять друг друга в полной мере: что тогда, что сейчас. — Ты… — Денис снова запнулся в самом начале предложения. — Вы с ней встречались с тех пор, как ты прибывала в полис? Я вспомнила тот раз, когда шла за ней по пятам, пытаясь найти в себе силы окликнуть подругу. Мысль о том, что необходимо снова пережить это ощущение, невообразимо пугала. — Нет, — я покачала головой. — Но другого выбора у нас нет. Мы должны это сделать. Денис опустил голову вниз и тяжело вздохнул, пытаясь сфокусироваться на моей идее. Его можно было понять. Ведь, если перспектива предстать перед человеком, которого ты когда-то бросил, казалась ужасной для меня, то что чувствовал по этому поводу сам Денис? Возможно, раньше он допускал мысль о том, как будет перед ней извиняться, когда война закончится; как будет изо дня в день раскаиваться в своем поступке и постепенно вновь завоевывать доверие сестры. Думаю, что в самые страшные дни, когда надежда совсем угасала, его грела мысль о возвращении домой. Но он точно не представлял, что это произойдет таким вот образом. Я аккуратно дотронулась до края его куртки и слегка потянула на себя. Такой простой незатейливый жест привлек его внимание. Денис едва приподнял уголки своих потрескавшихся губ в неком подобии улыбки и качнул головой, от чего отросшие за это время передние пряди упали на глаза. — Хорошо, тогда пойдем. И тогда, вглядываясь в его бледное лицо, освещенное слабым электрическим светом уличного фонаря, я заметила, как сильно оно похудело за прошедшее время. Под глазами образовались темные круги, а между густыми бровями отчетливо виднелась складка. Но как бы грустно мне ни было, я не могла броситься к нему в объятия, не могла начать расспрашивать о том, что они пережили за эти месяцы моего отсутствия в лагере. Ведь повсюду были уши. Кир с Ри аккуратно подняли Александра и, закинув его руки себе на плечи, медленно плелись рядом. Мы же с Денисом, спрятав все оружие под одеждой, уверенно направились вперед в направлении дома, в который, как я раньше думала, нам уже никогда не посчастливиться вернуться.

***

На пороге квартиры подруги мне в глаза сразу же бросился хорошо знакомый пыльный коврик, да маленькая деревянная табличка с именами жильцов, которую, еще будучи подростком, я наспех сколотила из обломка старой доски на следующий день после того, как ребята въехали в новое жилье. Еще до войны, каждый раз возвращаясь домой, Денис смотрел на табличку и театрально закатывал глаза, показывая свое отношение к этой безвкусице. Теперь же, спустя долгие месяцы отсутствия, он остановился перед ней и аккуратно провел пальцами по потрескавшемуся слою желтой краски, смахивая небольшие частички пыли, успевшие осесть на шершавую поверхность. И тогда я впервые подумала о том, что иногда возвращение может быть слишком болезненным. Раньше казалось, что наш путь домой будет триумфальным, и нас обязательно встретят с распростёртыми объятьями и слезами счастья на глазах. Но я никогда не подозревала, что такие встречи могут оказаться через чур тяжелыми для людей, не успевших зализать свои раны. Денис лишь слегка прикоснулся к дверному звонку, но, помедлив, так и не решился нажать на него. Его правая рука безвольно опустилась вниз. — Да вы достали, — прорычала Дана и со всего маху ударила входную дверь ногой. Ри перевел на нее удивленный взгляд и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но девушка быстро перебила этот порыв. — Даже не начинай! Не собираюсь я слушать замечания от человека, который чуть не изволил меня пристрелить полчаса тому назад. Ри лишь пожал плечами и бросил на меня с Денисом сочувственный взгляд. С обратной стороны двери послышалось торопливое шарканье ног. Я подошла чуть ближе и ухватила Денис за локоть, стараясь унять дрожь в руках. Секунда, и мы услышали механический лязг старого замка, а затем тихий скрип медленно открывающейся двери. В тусклом свете лампы вырисовывались очертания девушки, которая сонным взглядом обводила нашу разношерстную компанию. Маша стояла на пороге босиком, в ярко-розовых пижамных штанах и простой широкой белой футболке. Ее длинные русые волосы, завязанные в тугую длинную косу, едва заметно растрепались. В памяти вдруг всплыло, что она часто так заплетала свои пряди, чтобы те не спутывались во время сна. — Прости, что разбудили, — хриплым голосом сказал Денис и только тогда Маша заметила его. Думаю, она не сразу нас узнала. Девушке потребовалось несколько долгих секунд, чтобы окинуть наши фигуры взглядом с ног до головы. Но затем, и я точно уловила этот момент, на ее лице промелькнуло осознание. Орехового цвета глаза чуть расширились и быстро заблестели от подступившей влаги. Тонкие, как и у брата, губы приоткрылись, будто она хотела выдавить из себя хоть какое-нибудь слово. Денис сделал один осторожный шаг по направлению к сестре, но та быстро отшатнулась от него и закрыла рот ладонью. — Мне жаль, что появляемся на пороге таким образом, но нам с Эл нужна… — мой друг не успел договорить, потому что Маша уже резко подлетела к нему и со всей силы залепила своему брату пощечину. Звук от удара разлетелся по голым стенам подъезда. — Маша, — я сделала аккуратный шаг вперед и загородила Дениса, но она бросила на меня такой испепеляющий взгляд, что я поняла — еще одно неосторожное слово, и меня постигнет такая же горькая судьба. Образовавшуюся тишину нарушил Ри, который аккуратно взял меня за плечи и заставил чуть отступить назад. Вероятно, с целью моей безопасности. — Мы приносим свои извинения, что врываемся поздно ночью и без приглашения, но нам очень нужна помощь. Наш знакомый ранен, а единственный человек, к которому мы можем обратиться, это ты. Ребята уверяли, что мы можем довериться тебе по этому вопросу. Маша молча обошла нас с Денисом, демонстративно избегая контакта, и безошибочно нашла Александра, который уже тряпкой свисал с плеч своих друзей. Она задумалась всего лишь на секунду, а затем уверенно качнула головой в сторону своей квартиры. — Проходите, мне надо его осмотреть, — сказала она тихим, но твердым голосом.

***

Мы расположились на полу в единственной комнате и молча наблюдали за тем, как Маша разглядывает рану Александра, которого, по случаю ранения, торжественно водрузили на кровать. За то время, что мы перетаскивали его, Маша не сказала нам с Денисом ни единого слова. Она лишь задала пару вопросов о пациенте, на которые отвечали либо Дана, либо Кир. Александр держался молодцом. Поскольку обезболивающих у Маши в квартире не было, он спасался только своими дурацкими шутками, которые выдавал с периодичностью в пять минут. Его друзья поначалу старались улыбаться, но после седьмой неудачной шутки Дана треснула Александру по затылку. На этом его сольный концерт закончился. Спустя полчаса, когда рана на плече была обработана и зашита, а жизнь Александра оказалась вне опасности, Маша обернулась на нас с Денисом. — Вы двое, пойдемте со мной на кухню. Поможете отмыть инструменты от крови, а заодно расскажите мне какого черта с вами произошло. Денис глубоко вздохнул, но все же поднялся на ноги и последовал за сестрой. Я, предчувствуя подкрадывающийся конец, попыталась найти поддержку у Ри, но тот лишь развел руками. — Если там станет жарко, то зовите! Не хочу пропустить зрелище того, как ифритов отделывают половником под первое число, — бросил нам на ходу Александр. — После такого и умереть не страшно. — Ой, завались, — прошипела я ему в ответ. Едва оказавшись на предполагаемом месте своей казни, весь мой запал и вся моя дерзость тут же улетучились. Маша облокачивалась на подоконник и сверлила нас тяжелым взглядом. — Я жду, — тихо сказала она, указывая на табуретки. — Без правдоподобных объяснений вы отсюда не уйдете. — Мне тоже хотелось бы получить немного вводной информации, — я попыталась перевести стрелки на Дениса. — Как вы с Ри тут оказались? — Эл, замолчи! — крикнула на меня Маша. — Иначе влеплю тебе также, как и Денису. — Было больно, — парень безразлично пожал плечами, будто его нисколько не волновал тот факт, что родная сестра изволила оставить след от ладони на его щеке. — Вы, двое идиотов, — Маша принялась хаотично расхаживать по кухне из угла в угол, словно загнанный в клетку разъяренный зверь. — Решили отправить свои задницы прямо в центр военного конфликта, а потом даже не потрудились сообщить мне о том, что остались целыми и невредимыми. От вас не было никаких новостей! Вы хоть знаете, что я чувствовала, когда из месяца в месяц подавала запрос в военные структуры о вашем состоянии, и не получала никакого ответа? А потом вас признали погибшими! И вот, спустя столько месяцев, вы появляетесь на пороге моего дома и просите о помощи? Каких странных личностей вы притащили вместе с собой? Как вы оказались в полисе? Где вас носило все это время? — Ты знаешь, — сказала я после секундного промедления. — Начни я рассказывать обо всем в деталях, тут и книги написать было бы мало. На это Маша таки влепила мне подзатыльник и теперь уставилась на Дениса в надежде, что от него проку будет куда как больше. — Если кратко, то после того, как Эл поскакала за мной в закат, мы были насильно втянуты в одну авантюру с частным военным отрядом. Все проходило не вполне официально, поэтому мы и оказались в числе погибших или пропавших без вести. В силу некоторых обстоятельств мы не могли так просто покинуть территорию лагеря. Но было бы ложью, скажи я, что тут не было и нашего желания в том числе. Мы изо всех сил старались внести свой вклад в общее дело, выиграть войну. — И с чего вдруг вы соизволили вернуться в полис? — Маша уперла руки в бока. — Что изменилось, черт вас побери? Денис медлил с ответом. Рукой он начал теребить край своей черной толстовки, пытаясь собраться с мыслями. — Вик погиб, — закончила я за него. — Денис, ты можешь не бояться говорить о нем в моем присутствии. Прошло уже достаточно времени, я пришла в норму. Денис бросил на меня задумчивый взгляд, а затем опустил голову вниз, изучая причудливый рисунок на кафельном полу. — Вик? Что еще за Вик? — переспросила Маша. — Это парень, которого я тогда просила тебя найти в больнице. Он и был нашим руководителем. — То есть он все-таки существует? Я думала, что это просто… — подруга остановилась посреди предложения и испуганно посмотрела на Дениса. — Можешь говорить прямо, — махнул он рукой. — Эл уже в курсе своих способностей. С недавних пор. — Как? — Маша выглядела по-настоящему растерянной впервые с того момента, как мы заявились к ней на порог. Все это время она только и делала, что злилась, кричала или злобно смотрела на нас исподлобья. Но впервые за вечер ей не удалось подобрать больше одного слова. — Это не моя заслуга. Вик, то есть Виктор, тот парень… Он смог до нее достучаться. Маша заправила за ухо выбившуюся из косы прядь русых волос. Она сделала неуверенный шаг вперед, а затем снова отступила, словно так и не решившись приблизиться ко мне хоть на сантиметр. Но стоило мне заглянуть в ее глаза, как страх отошел далеко назад. Это решило все. Маша снова сделала шаг, потом второй и третий. И вот она уже со всей силы заключила меня в неловкие, но крепкие объятия. Маша оставалась точно такой же, как я ее и запомнила с нашей последней встречи. Будучи ниже меня на полголовы, макушкой она доставала только до моей щеки. И, если немного постараться, я могла учуять запах ее шампуня. Все те же свежие нотки яблока и корицы, какие улавливались на протяжении долгих лет нашей дружбы. Ее тонкие руки, сцепленные в замок на моей талии, стали дрожать чуть сильнее, когда я набрала в грудь воздуха, пытаясь лучше погрузиться в этот аромат. И тогда я поняла, как мне этого не хватало. Часто в нашей жизни встречаются вещи столь незаметные в повседневности, но вносящие в нее свои едва уловимые краски. Годами мы не замечаем эти детали: звуки, запахи, цвета. Но, стоит нам этого лишиться на какое-то время, а затем заново обрести, как мы понимаем, насколько сильно нам их не хватало все это время. И затем мы заново, словно по кругу, прокручиваем в голове вопрос: «а как я мог жить без таких мелочей?». — Мне очень жаль, — прошептала Маша, уткнувшись в мое плечо. — Почему? — я слегка улыбнулась. — Ты столько времени жила с этим и мы с Денисом никак не могли тебе помочь. Каждый раз, когда хотели рассказать тебе, ты будто бы заново забывала обо всем. Эти провалы в памяти очень пугали, и, в конце концов, мы решили больше не пытаться. В тот раз, когда ты попросила меня найти в больнице этого парня, а его нигде не было, — Маша всхлипнула. — Я не поверила тебе. — Все нормально, — я еще крепче прижала к себе подругу. — Это уже не так важно. Думаю, будь я на твоем месте, мне тоже было бы тяжело принимать все слова на веру. Так что не переживай об этом ни капли. Она быстро кивнула и отстранилась от меня. Ее миндального цвета глаза чуть блестели от подступившей влаги из-за чего Маша дотронулась тыльной стороной ладони до век, пытаясь смахнуть первые слезы. — Но в следующий раз, когда соберешься сбегать из дома на поиски очередного парня, не забудь сообщить мне об этом, ладно? — она попыталась пошутить, но смех получился натянутым. — И у кого это провалы в памяти, дорогая? Неужели забыла, как мы с тобой разговаривали перед самым моим уходом? Я легонько щелкнула ее по носу поддразнивая, но Маша, почему-то не засмеялась. Вместе этого она смотрела на меня во все глаза. Дыхание перехватило. — Нет, — уверенно произнесла Маша. — В противном случае кричала бы я на вас с порога? — Кричала бы, — зевнул Денис. — Это был риторический вопрос, придурок. Вы оба ушли ничего мне не сказав. Денис хотя бы имел совесть оставить записку, но ты, Эл, ты просто пропала со всех радаров. — Нет же! Помнишь, мы сидели с тобой на кухне в моей квартире? Это случилось почти сразу после того взрыва в подземке. И тогда я сказала тебе, что ухожу искать Дениса. — Ты думаешь, что я бы тебя отпустила на войну зная, что ты потащилась искать моего брата? Неужели считаешь, что я бы и правда с тобой так поступила? — Маша, успокойся, — Денис поднялся со стула и аккуратно взял сестру под локоть. — Давай поговорим об этом чуть позже, хорошо? Эл, ты… Но я не слышала, что он сказал дальше, потому что в голове стоял сплошной гул, за который не пробивались голоса моих друзей. Этот шум нарастал с каждой секундой, причиняя буквально физическую боль, отдающуюся снопом искр по всему телу. И тогда я почувствовала, что начала задыхаться. Последней здравой мыслью стало, что мне срочно надо выбраться на свежий воздух. Я быстро выбежала с кухни, пробормотав ребятам что-то про то, чтобы Денис сам объяснился с Машей касательно наших приключений за последний год.

***

С темного пасмурного неба срывались тысячи мелких холодных капель, которые, попадая на неровный асфальт, собирались в глубокие лужи. Уже целых полчаса я вглядывалась в мутную поверхность воды, пытаясь найти там едва заметные очертания своего отражения, но все было тщетно. Каждая новая капля дождя, стремительно падающая вниз, размазывала и без того нечеткую картинку. И я думала о том, что, возможно, то же самое творится и в моей голове. По какой-то неясной причине каждое новое событие, происходящее в настоящем, искажает все былое. Я ведь хорошо помню тот день. Если постараться, то я могла бы заново ощутить тепло слез Маши, которые я смахивала пальцами с ее бледного лица, или пережить то ощущение легкости, окутавшее меня после разговора с ней. Как все это могло быть нереальным? Это точно прошлое, но почему тогда меня уверяют, что оно фальшивое? И как в таком случае мне доверять своим воспоминаниям, если я теряюсь даже в таких мелочах? Мои раздумья нарушил звук приближающихся шагов. Тяжелые ботинки, ударяющиеся о мокрую поверхность асфальта, издавали громкий хлюпающий звук. Но их владельцу было плевать. Он шел прямо, даже не пытаясь выбрать более сухой участок дороги. Спустя пару секунд шаги стихли совсем рядом со мной. — Ты ведь так простудишься, — за спиной раздался хрипловатый мужской голос. — Совсем промокла. — Не самое страшное, что может со мной произойти, — усмехнулась я. Собеседник лишь отрывисто усмехнулся, а затем небрежно кинул мне на голову тяжелую ткань, закрывая обзор. И, когда я замахала руками, пытаясь выбраться из этого капкана, оказавшегося не чем иным, как кожаной курткой, то заметила перед собой улыбающегося Ри. — Накинь на голову, дурочка, а то тебя выжимать уже можно. — Сам такой, — сразу насупилась я. — Что есть, то есть. Был бы я хоть капельку умнее, затолкал бы тебя обратно в подъезд, а не мок бы тут с тобой посреди ночи. Я не смогла сдержать улыбки, и он это заметил. Ри никогда не требовалось много времени, чтобы растопить лед в сердцах окружающих. Он мог сказать всего лишь пару несуразных предложений, протянуть руку или сделать другой незначительный жест, а собеседник уже не мог оставаться в стороне. Едва улыбка коснулась моих губ, как Ри сразу потянулся вперед и сгреб меня в охапку, со всей силы сжимая своими сильными руками. — Наконец-то мы можем нормально поздороваться, — довольно протянул он. — То тебя спасать надо, то твоих новых знакомых. Серьезно, Эл, у тебя хоть когда-нибудь случаются дни без приключений? Так, чисто для разнообразия. На это я лишь обняла его в ответ, вдыхая знакомый запах леса, которым пропиталась его куртка. Судя по всему, они прибыли в полис совсем недавно. — Я очень соскучилась, Ри. — Я тоже, малышка Эл, я тоже. Не разжимая объятий, он приподнял меня вверх и сделал пол-оборота, а затем снова опустил на землю. Помнится, именно так мы с ним частенько танцевали в лагере на очередной гулянке. Столь простое движение казалось теперь слишком привычным, чтобы долго без него обходиться. — Как ты поживала все это время? — спросил он, убирая руки с моей талии. — Думаю, эта передышка пошла мне на пользу. Прости, что ушла тогда так быстро, но мне было бы тяжело продолжать и дальше жить среди ифритов. Хотя, я не могу сказать, что много добилась в одиночку. Скорее… я еще больше запуталась. Я любила Ри за то, что он никогда не задавал лишних вопросов и всегда с полуслова понимал собеседника. Каждый раз, когда мне было тяжело, он лишь ободряюще кивал и избегал дальнейших навязчивых расспросов. Вот и в этот раз он просто промычал что-то нечленораздельное и попытался увести тему в сторону. — Знаешь, в лагере по тебе все соскучились. Марк и Тея почти каждый день вспоминают какую-то очередную глупую историю, в которую ты встревала. А если уж происходит что-то интересное, то они всегда говорят, как бы невзначай, что надо бы поделиться этим с Эл, когда представится такая возможность. Арт, — парень на секунду задумался, подняв взгляд на хмурое небо. — Он не показывает свою тоску открыто, но по нему все равно все видно. У молодых людей такие эмоции всегда на лице написаны. В последнее время Арт очень сильно отделился от ребят и предпочитает проводить время в одиночестве. Этот мальчишка даже порывался пару раз отправиться в город, чтобы встретиться с тобой и… Мои воспоминания унеслись далеко назад, во времена нашей жизни в лагере, заглушая неразборчивое бормотание Ри. Я бы отдала все на свете, чтобы снова проснуться в своей небольшой комнатушке, выйти на пробежку до зари и встретить уже бодрых друзей, послушать очередную неудачную шутку от Марка за завтраком, увидеть перед тяжелой тренировкой волнующуюся Тею, послушать препирания Арта с Юстином. Но вместе с этим я понимала, что как раньше уже не будет. Все бесповоротно изменилось. — Ри, так как вы оказались в полисе? Да еще и вместе с Денисом. Он мгновенно остановился на середине какой-то истории из жизни лагеря и заглянул мне в глаза. На долю секунды мне показалось, что на его лице промелькнул страх. Но, возможно, дело было просто в плохом освещении, которое придавало Ри странные очертания. — Я просто хотел выйти на разведку, чтобы собрать кое-какую информацию. А Денис сам напросился ко мне в напарники. Он сказал, что мы могли бы навестить тебя по дороге обратно, если будет время. — И какого рода информацию вы собирали? — Кое-что для Елина, — и хоть Ри улыбнулся, но, почему-то, я не почувствовала искренности в этом жесте. — Мы ведь тоже ведем расследования относительно дел Лутака. Надеялись что-то выкопать в архивах полиса. — Но как вы оказались в том переулке? Да еще так вовремя? Ри в замешательстве посмотрел на меня и сделал один неуверенный шаг назад. — Эл, что за допрос? Это же всего лишь мы с Денисом. С нами тебе вовсе не обязательно все время быть начеку. Мы же… мы раньше были как одна семья. И тут меня захлестнуло огромное чувство вины. Я покинула лагерь всего пару месяцев назад, но за это время словно и вовсе забыла своих друзей, забыла, что такое доверие. Это ведь был Ри, тот самый Ри, который стал важной частью моей жизни за время, проведенное среди ифритов. Это был Ри, который неоднократно спасал меня и сделал это еще раз, всего пару часов тому назад. Ри, ставший мне другом. — Прости меня, — я чуть не задохнулась от подступившего стыда, разрывающего меня на клочки. — Мне так жаль, Ри. Я очень виновата перед вами с Денисом. Прости! Для одного дня это было через чур: слишком много эмоций, слишком много сожалений, слишком много вопросов. И в тот момент, стоя под дождем, я вдруг поняла, что окончательно схожу с ума. Сомневаться в своих мыслях и воспоминаниях, с учетом всех обстоятельств, наверное, было почти что нормальным. Но сомневаться на счет друзей, не раз приходивших мне на помощь, разделявших мою боль — это казалось шагом в огромную черную пропасть. Я словно утопала в этом омуте, и никто не мог подать мне руку для спасения. — Все хорошо, — Ри одним порывистым движением пересек расстояние между нами и крепко сжал меня в своих медвежьих объятиях. Только после этого я смогла сделать первый глубокий вдох. — Я очень виноват, переборщил. Наша встреча с тобой, разумеется, не секрет. Просто мы проходили мимо твоего дома, адрес которого ты сообщила Денису в одном из своих писем, и случайно заметили, как ты скрываешься в переулке рядом. Вот и решили последовать. Думали, что сможем догнать, окликнуть, а оно вон как вышло. — Прости меня, правда прости, — продолжала бормотать я, уткнувшись носом в его грудь. — Со мной, в последнее время, что-то не так. И я никак не могу это исправить. — Все с тобой так, малышка Эл. — он аккуратно погладил меня по голове. — Просто ты устала. Мы все очень устали.