Песни Великой пустыни

Хавьер в очередной раз проверил расставленные на ночь посты вокруг женской половины дворца. Охрана находилась у всех входов и под каждым окном. Султан опять сменил всю стражу и велел воинам всегда ходить с закрытыми лисамами лицами. В нынешнем начальнике местной охраны Шерике некому было узнать погибшего раба Риса. А с теми придворными, кто мог видеть его раньше, Норрьего старался не встречаться. Труднее всего было с мальчишками, которые прежде бегали за Рисом табуном. Но Хавьер справился и тут. Он напустил на себя суровый, строгий вид и ходил по дворцу с длинной палкой в руках, всегда готовый наградить ею нарушителя порядка. Безжалостно гонял стражников от рассвета до заката короткими рубленными фразами. Причём только на исковерканном лающим выговором народа кири нузарском языке. Уже к вечеру первого дня службы Шерика все обитатели женской половины дворца предпочитали грозному кочевнику даже на глаза не попадаться. Как-то один из входивших в отряд учеников Риса мальчишек сунулся было к новому начальнику охраны с каким-то вопросом, но получил только чувствительный удар палкой пониже спины за то, что посмел заговорить первым. Сегодня всё было так, как всегда. За те недолгие шесть дней, что Шерик провел здесь, он успел сделать невозможно многое. И эта ночь должна была пройти спокойно. Ни сестре султана, ни его супруге с малолетними наследниками ничего не могло угрожать. Хавьер сам отобрал воинов для усиления охраны. Лично расставлял и проверял все посты. Казалось, он был везде и сразу, никогда не спал и не уставал. Семья султана была под надёжной защитой. Зайдя в небольшую комнату возле главного входа на женскую половину, Шерик опустился на ковёр. Он никогда не садился на стулья, диваны и кресла, предпочитая жить так, будто всё ещё находился в шатре, посреди родной пустыни. Уже стемнело. Большие часы с маятником в слабо освещённом несколькими подвесными масляными лампами помещении для охраны давно пробили полночь. Прислонившись спиной к стене, Хавьер прикрыл воспаленные бессонницей глаза. Вот уже двое суток он не мог спать. Стоило только лечь, как в голове начинался непонятный шум, а разум наполняли яркие, но несвязные образы. Они поднимали в душе безотчетную тёмную тревогу, но не давали совсем никаких сведений. Хавьер понимал, что всё это — весьма дурные предзнаменования, и что скоро должно произойти что-то очень страшное, но у него не было доказательств, кроме этих сводящих с ума видений. А о том, что может слышать, как поют на разных языках пески и другие стихии, он не признался бы султану даже под самыми лютыми пытками. Всё, что Шерик мог сделать, это как можно чаще навещать Рэя и удвоить охрану женской части дворца. А ещё, по возможности, не попадаться на глаза Шафару, чтобы избежать приказов идти отдыхать и не пропустить что-то важное. Сейчас Хавьер только казался спящим, на самом деле он, закрыв глаза, чутко прислушивался к наполняющим ночной дворец тихим звукам и шорохам. В полной темноте Шерик слышал гораздо лучше и больше. Вдруг, на казавшемся застывшей маской неподвижном лице произошли быстрые изменения. Глаза распахнулись, брови грозно сошлись. Прежде, чем безмолвное спокойствие дворцовой ночи нарушил хоть один звук, Хавьер стремительно вылетел из комнаты, держа саблю наголо. Где-то очень далеко чуть слышно раздался тонкий, жалобный крик ночной птицы.

***

Добежав до небольшого круглого внутреннего двора, Хавьер на миг замер в раздумьях. Затем повернул в боковой коридор и в несколько стремительных прыжков взлетел по лестнице к покоям принцессы Гюзель. И здесь, и внизу всё было спокойно, но Хавьер уже ничему не верил. Он вбежал в коридор, ведущий к комнатам младшей сестры султана и понял, что спешил не зря. Стражи, оставленной им здесь всего час назад, не было на месте. Это открытие ещё больше подстегнуло Хавьера и добавило ему скорости. Он на бегу перехватил саблю в левую руку. Правой рванул с шеи один из двух бронзовых ключей замысловатой формы. Устремился к виднеющимся покоям Гюзель. Презрев все требования местных обычаев, он распахнул чеканные двери и забежал внутрь. Только убедившись, что принцесса на месте и спокойно спит, Хавьер быстро, тихо вышел. Миг — и он уже поворачивает ключ в хитроумном замке. Мощные запорные механизмы тяжёлых кованых дверей из гаррдорской стали тут же пришли в движение. Ещё миг — ломает ключ прямо в скважине. Всё. Гюзель в безопасности. Теперь к наследникам! Сбежав с лестницы, Хавьер опять оказался во внутреннем дворе. Заметил в окнах коридоров, ведущих к покоям султан-хатуб, тени стражников. Замер. Снова закрыл глаза и прислушался. Всё было тихо. Тогда он выдохнул и убрал саблю в ножны. Снял с шеи второй ключ. Сорвал с него и отбросил в сторону шнурок. Крепко зажал ключ в кулаке правой руки. Потом спокойно двинулся вперёд так, как ходил обычно, проверяя караулы. Миновал несколько коридоров и лестницу. Вошёл в небольшой, тускло освещённый подвесными масляными лампами зал. В дальней стене были такие же как и у принцессы, большие, украшенные затейливой чеканкой стальные двери. Здесь Хавьера встретили десять стоящих на своих местах стражников при полном вооружении. — Король и роза, — тихо произнёс проверяющий слова приветственного пароля. — Ложка и лоб! — стройным хоровым шёпотом отозвались воины, чуть слышно ударили саблями о щиты и замерли по стойке смирно. Неизменный синий лисам скрыл невольную улыбку Шерика. Такой пароль здесь мог придумать только он. Хавьер не спеша прошёлся вдоль застывших перед ним воинов, по пути делая негромкие замечания и слегка поправляя на них доспехи. Вот он уже возле самых последних стражей. Оглянулся. Обвел строгим взглядом своих подчинённых и так же, никуда не торопясь, двинулся к дверям. Подойдя к покоям наследника вплотную, Шерик встал в пол оборота и приложил ухо к замочной скважине. Как делал всегда в таких случаях, закрыл глаза и прислушался. За дверями всё было тихо. В этот самый момент ночное спокойствие нарушил резкий свист нескольких со всей силы брошенных в Хавьера кинжалов. Но ни один из них не достиг цели. Шерик, как будто ждавший этого нападения, в самый последний момент рухнул на пол. Одновременно с этим он одним движением вставил, повернул и сломал ключ в замке, сделав тем самым покои наследников неприступной крепостью. В следующий миг два из пяти ударившихся с размаху о стальные двери кинжалов оказались в руках уже вскочившего Шерика. Все десять стражников ринулись на него с саблями наперевес. Хавьер знал, что вскрыть хитроумный данзейский замок или сломать толстые, уходящие массивными стальными запорами в пол и потолок гаррдорские двери невозможно без особых умельцев и редких инструментов. А они здесь и сейчас явно отсутствовали. Всем было известно, что ключи есть только у султана, и в полном надёжных стражников дворце эти двери, за ненадобностью, никогда не закрывали. Они считались крайним средством защиты на случай войны и штурма, а такого на своём веку новая столица Нузара ещё не видела. То, что Шафар доверит ключи никому не известному, всего неделю назад прибывшему наёмнику, наверняка оказалось для заговорщиков пренеприятнейшей неожиданностью. Сейчас, когда вход к султан-хатуб и наследникам был надёжно закрыт, Шерику оставалось только подать сигнал тревоги и дождаться помощи. В тот же миг, как он, подхватив чуть не убившие его кинжалы, прыжком вскочил, Хавьер отправил оба клинка в обратный полёт. Один из них оказался точно в горле нападающего стражника, а другой с оглушительным, разнёсшимся на весь спящий дворец звоном, в дребезги разбил стоявшую в углу огромную вазу из тончайшего гуйланского фарфора.

***

После того, как Рэй наяву услышал ночную птицу из своих ночных видений, он уже не смог оставаться в постели. Рэнсор быстро встал, не обуваясь дошёл до двери, приложил к ней ухо и прислушался. Всё было тихо. Немного успокоившись, он добрался до кресла, сел и постарался точнее вспомнить, что же такое ему снилось. Странный сон повторялся уже неоднократно. В этом Рэнсор был совершенно уверен. Но каждый раз исчезал из памяти. Чётко помнилось только самое начало: крик птицы, звон разбитого стекла вдалеке… А то, что было потом, словно растворялось в тумане. В памяти оставалось одно: там была кровь и смерть. Много крови и смертей. Но кто и на кого нападал? Кому грозила гибель? Этого Рэй не знал. Вот и сейчас, он изо всех сил старался сосредоточиться и всё вспомнить, но ничего не получалось. Вдруг, привыкший ловить в темноте каждый шорох, чуткий слух пленника уловил далёкий звук разбитого стекла. Вздрогнув, Рэй вскочил. Бездействовать и дальше было выше его сил, и он решительно шагнул в сторону двери. Рэнсор знал, что его тюрьма не запирается. В этом не было никакой необходимости. Безоружному слепому пленнику бежать было просто некуда. А за пределами этой комнаты в соседнем помещении всегда были двое стражей. Рэй хорошо слышал их голоса и даже знал по именам. Холис и Роч. Гуйланцы. Мастера боев на мечах. Оба они нанялись на службу к султану из желания побыстрее и побольше заработать. Холис собирался жениться, потому копил деньги на выкуп невесты и свадьбу. А у Роча семья уже была, и всех их нужно было кормить… Приникнув к двери, Рэй опять прислушался. Вначале всё было тихо. Потом послышались негромкие голоса переговаривающихся о чём-то охранников. Он хотел уже было обратно лечь, но тут тишину нарушил топот множества ног и лязг оружия, а затем два выстрела. Снова шаги. Рэй замер, ловя каждый доносившийся звук. — Сдавайся, Шафар! Ты окружён! Сопротивление бесполезно, — четко и очень уверенно выкрикнул незнакомый высокий голос. — Изменник! Ты и твой брат! Вы теперь — покойники! И чего, скажи, вам не хватало? — Власти, Шафар. Власти. В нас течёт та же кровь Делали, что и в тебе. Почему же мы всегда должны быть в тени? Положи саблю и встань на колени. С десятью стражниками тебе не справиться. А помощи ждать неоткуда. Сдайся на милость моего брата, и мы пощадим твою сестру… — Трус! Какой же ты трус, Рузис! Я никогда не сложу оружие! Стража! Ко мне! Измена! Забывший от волнения обо всём на свете Рэй услышал, как на зов Шафара из комнаты за дверью в опочивальню выбежали Рос и Холис. Дальше раздались звуки ожесточённого боя. «Трое против десяти… — тут же прикинул Рэй. — Шансы есть. Эти двое мечников не зря выбраны охранять султана». Тут снова раздался шум бегущих ног. «Подмога! — обрадовался Рэй. — Ещё стража! Услышали шум и пришли на помощь!..» — И где вас так долго носило? — прикрикнул мерзкий голос. — Заканчивайте с этими двумя поскорее. Шафара не убивать. Брат велел взять его живьём… «Измена! — Рэй до боли сжал кулаки. — Опять измена! Подмоги не будет. Сейчас Холиса и Роча убьют, султана возьмут в плен. А я? Патрон? Что будет с нами? О нас никто не знает… Можно спрятаться… Потом потихоньку выбраться и вернуться домой… Но куда? В Кордею?! Тогда же Мадино останется на троне… И потом… Я так не могу! Я не могу стоять в стороне! Я должен прийти на помощь!» Рэй поглубже вдохнул, обеими руками толкнул дверь и решительно шагнул за порог. В этот же миг он вспомнил весь сон от начала до самого конца. Как в опочивальню султана врываются вооружённые стражники. Как Шафар соскакивает с постели, стреляет, тут же отбрасывая пистолеты, срывает со стены саблю и рубит ею первого, слишком близко подошедшего воина. Как является тот, кого назвали Рузисом. Как на зов султана прибегают Роч и Холис, и начинается бой. Как на подмогу заговорщикам приходят ещё воины. Как гуйланцы погибают один за другим. Как обезоруженного, покрытого чужой кровью Шафара валят на пол и крепко связывают… Потом пришёл кто-то главный и на глазах поверженного султана своими руками убил его жену и трёх маленьких сыновей, потом стражники притащили растрёпанную, вырывающуюся из последних сил черноволосую девушку… От затопивших разум жутких образов Рэй задохнулся и чуть не упал. Он раскинул руки и судорожно вцепился в косяки двери. «Нет! Этого никак нельзя допустить!» Рэй сделал шаг наружу. Туда, где в этот момент ожесточённо рубились за свою жизнь Шафар, Холис и Роч. Он должен быть сейчас там, вместе с ними. Рэй не знал, чем сможет помочь, но очень чётко осознавал, что поступить по-другому просто не имеет права. Сделал ещё шаг и вдруг чуть не упал без чувств. Он увидел происходящее в опочивальне, но не глазами, а так, будто сам стал персонажем своего же сна. Оставаясь незамеченным, Рэй осмотрелся. Шафар сражается в центре комнаты сразу с тремя стражниками. Вокруг него уже лежит несколько трупов, но было заметно, что султан устает и долго не продержится. Холис и Роч, стоя спина к спине, отбиваются от целой тучи нападающих и уже ранены. Рэй прикинул расстояние до врагов и мысленным взглядом поискал, что тут можно использовать как оружие. Но рядом с ним ничего подходящего не было. Только стоящие в углу комнаты опахала… «В умелых руках и палка — оружие. Во многих случаях, очень опасное…» Эти слова патрона, сказанные им когда-то давным-давно до начала их занятий в палаццо Норрьего, а потом повторенные здесь, молнией пролетели в памяти Рэя и определили всё, что произошло дальше. Картинки в голове пропали, и он снова погрузился в темноту. Но это было уже не важно. Он знал, где его враги и что надо делать. Рэй схватил опахала и несколькими ударами об косяк двери отломал части с перьями. Взял поудобней. Теперь в его руках были две длиные увесистые палки. Ещё раз глубоко вдохнул, сделал несколько разогревающих мышцы движений. Вспомнил всё, чему его учил патрон. Сосредоточился на звуках и побежал вперёд.

***

Дальнейшее Рэй запомнил как пляску. Страшную и безумную пляску со смертью. Он уворачивался от чужих сабель, наносил мощные, сокрушающие, ломающие черепа и кости удары. Перешагивал через вопящих от боли, но уже неопасных врагов и шёл дальше. С каждым шагом, с каждым поверженным стражником Рэй становился всё ближе к мечникам. — Кто ты? Откуда взялся? Он узнал удивлённый голос Роча и крикнул в ответ, откидывая прочь очередного врага: — Друг! Был за дверью. Горэ дэ Тард! Иди к султану! Холис, доверишь мне свою спину? — Конечно, друг! — донёсся ответ второго мечника. — Тогда не молчи! Мне нужно всё время тебя слышать! — Понял! Зирра! Зирра-зин-зин-го! Ориентируясь на голоса гуйланцев, Рэй пробивался всё ближе. И наконец почувствовал, что удары со спины прекратились. Значит, он дошёл. Теперь можно бить всё, что шевелится, не разбирая и не сдерживая силу. Впереди — только враг. — Горэ дэ Та-а-ард!!! Всё, что накопилось в душе за последние дни, месяцы, годы — всё это рвалось наружу во всесокрушающих ударах. Он давно мог бы взять в руки сабли поверженных, покалеченных, убитых им врагов, но Рэю даже в голову не пришла такая мысль. Он со всей силы бил, бил и бил всё живое, до чего мог дотянуться, тех, кто имел глупость и самонадеянность подойти к нему на расстояние удара. — Горэ дэ Тард! — очередной раз проревел опьянённый боем Драммонд. — Хонсе зу Гуйлан! — хором отозвались те, кто ещё час назад были его тюремщиками, из разных концов зала. И вдруг всё стихло. На Рэя перестали нападать. Он почувствовал, что Холис встал рядом и положил руку ему на плечо. Рэнсор крепче сжал в кулаках палки. Тут в полной тишине раздались звонкие хлопки чьих-то ладоней и старческий, чуть надтреснутый голос: — Замечательно! Просто замечательно! Рузис, что же ты не предупредил меня, что тут так интересно? Я пришёл бы полюбоваться на это зрелище с самого начала! Так вот, значит, где были ещё трое стражников. С гуйланцами всё понятно… Наш дорогой Шафар, как оказалось, настолько никому не доверяет, что держит стражу даже в охраняемой снаружи спальне. Что же. Это было умно. И даже пригодилось. Бравые ребята… Не зря едят свой хлеб и получают моё золото. Смотри, братец, как они тут порезвились. Шагнуть некуда — кругом трупы! Если бы не они, наш уже-не-султан давно стоял бы передо мной на коленях. Но интереснее всего — вот этот молодой дикий зверь! Из какой клетки ты его выпустил, а, Шафар? И что за вид у него? Босой, лохматый, без пояса, весь в крови… И ему даже сабли не нужны! Как тебя зовут, воин? Откуда ты? Из какой страны мне набрать гвардию? Отдышавшийся Рэй медленно повернулся туда, откуда доносился этот раздражающий, полный уверенного в себе самодовольства голос и твёрдо ответил: — Собакам ни к чему знать моё имя. Ты предатель и убийца. И тебя ждёт смерть. В ответ громко рассмеялись и опять несколько раз хлопнули в ладони. — Нет, мне определённо нравится этот юный дикарь! Не убивайте его. Этих двоих пока что тоже. Возможно, они захотят служить мне. Было бы жаль потерять таких мастеров меча. — Ты грязный, подлый шакал! — Рэй с трудом узнал голос султана. — О, Шафар! А я и забыл, что ты всё ещё здесь! Думаешь, они не пойдут служить мне? А я думаю, что пойдут. Они же наёмники. У тебя во дворце одни наёмники! И большинству из них совершенно всё равно, кому продать свою саблю. Лишь бы подороже! Вот вы, двое! Вас ведь наверняка ждут дома в Гуйлан! Хотите вернуться туда богачами? Или предпочтёте погибнуть здесь, защищая ненужного вам султана? А? Что скажете? Рэй замер. А что, если мечники тоже перейдут на сторону убийц? — Вот видишь, Шафар, — продолжал глумиться пришедший. — Они молчат. В твоём дворце одни предатели. Вся твоя стража согласилась идти за мной! Ну, почти вся. С десяток человек мы просто убили, чтобы заменить на своих воинов. Тут Рэй не выдержал. Он шагнул по направлению к говорившему и закричал: — Ты всё врёшь! Врешь! Шерик не мог предать! И убить его ты тоже не мог! Он жив, свободен и скоро приведёт подмогу! — Шерик? — опять рассмеялся мерзкий голос. — Эта брехливая бешеная собака из пустыни? Да, ты прав, звереныш. Он действительно доставил нам много неприятностей. Но не жди кири здесь. Шерик мёртв. Его только что закололи копьями, как дикого зверя. — Врёшь! Ты всё врёшь! — кричал Рэй и чувствовал, что глаза его наполняются слезами. — Не веришь? Тогда может быть это тебя убедит? Я захватил его лисам, чтобы вытереть им после всего сапоги от крови. Держи! Ориентируясь на звук, Рэй, роняя из рук палки, схватил прилетевший в него свёрток и прижал к лицу. Запах. Его запах. И кровь. Много крови… Как во сне Рэй опустил руки и, обернувшись к Холису, чуть слышно спросил: — Какого… цвета?.. Спустя несколько бесконечно долгих ударов сердца в ответ прозвучало тихое: — Синий…