Песни Великой пустыни

— Не поеду! Ни за что! Крикнув это с отчаянной злобой, Хавьер Крандос Вериндо Паренс Норрьего — самый младший из детей всемогущего повелителя княжества Ньетто Фиделя, он же — просто Хавито для тех, кому было позволено его так называть, запрыгнул на широкий подоконник, отвернулся к огромному окну и мрачно проворчал вполголоса: — Ладно бы ещё Оссард. Там хотя бы море есть… И Лурш… Но пустыня!!! На два месяца! Да что я вам всем такого сделал?! — Вам напомнить, княжич? Бывший с Хавито в комнате, как всегда спокойный, мрачноватый тридцатилетний ньеттиец Лэло Тэкирос с непроницаемым видом расставил пошире ноги так, будто под ним всё ещё была качающаяся палуба. Потом сложил жилистые руки на широкой, едва прикрытой чёрной рубахой мускулистой груди. — Не надо! — процедив это сквозь зубы, младший Норрьего сердито нахохлился и нервно забарабанил тонкими пальцами по цветному стеклу витража. — Когда выезжать? — Завтра с утра, ваша милость, и отчалим. А штормить будете да отказываться, так мне приказано силой вас на борт погрузить безо всяких там уговоров. Хоть в связанном виде. Хавито резко обернулся и пристально посмотрел на Лэло. — Ты что, со мной поедешь? — Конечно. Так мне князь приказал. Я теперь всегда с вами буду. — Осклабился Тэкирос своей любимой, страшноватой кривой улыбкой. — Как след за кораблём: куда вы, туда и я. Мальчишка сощурился и злобно прошипел: — Что, до старости за мной шпионить будешь? Но Лэло этим было не пронять. Он лишь недавно дважды избежал верной смерти. Вначале, месяц тому назад, Фидель самолично выловил его чуть живым из моря, а потом почему-то выкупил у стражи перед самой казнью. И вместо того, чтобы утонуть или встретиться с топором палача, Лэло оказался во дворце князя. Случившееся было совсем непонятно, но Тэкиросу было вовсе не до того, чтобы рассуждать, отчего да почему. Он остался жив. Это главное. Теперь он, уже, конечно, бывший охотник за рабами, был готов беззаветно и преданно служить всесильному владыке Ньетто, где и как угодно. Хоть из преисподней угли таскать. А уж следить за тем, чтобы не в меру шебутной младший сынок князя поменьше попадал в неприятности… Это для Тэкироса было сущим пустяком. Казалось бы. Лэло коснулся рукой заживающего уха, затем качнул в нём большую круглую серьгу с изумрудом посреди княжеского герба Ньетто — знак своего высочайшего помилования за самое страшное преступление. — Во-первых, не шпионить, а охранять, ваша милость, — попытался разъяснить он мальчишке своё нынешнее положение. — Так уж это принято в этих ваших дворцах, чтобы у таких, как вы, младших принцев, такие как я, как говорится «дядьки», за спиной стояли да в случае чего на руках носили. Наслушался я про такое. Теперь вот и сам дядькой-то стал. А во-вторых, когда я состарюсь, вы, возможно, и сами уже князем будете. Захотите, так на берег меня спишете. Или нет. Доплывём — увидим. А сейчас собирайтесь. Лэло помолчал минуту, а затем через силу выдавил из себя: — Прошу вас. Недовольно фыркнув, княжич опять отвернулся к окну и поджал скрещённые по-оссардски ноги. Лэло постарался его подбодрить: — И да, ваша милость. Мы с вами вдвоём поедем. Без учителей, слуг и прочих там бакланов. Всё не так уж плохо. Княжич не пошевелился. Лэло немного подождал, потом чуть заметно повёл плечами и с лёгким кривым поклоном удалился, на всякий случай крепко заперев за собой дверь на ключ. Теперь можно спокойно проверить, всё ли готово к поездке. Каким бы сорвиголовой младший Норрьего ни был, через окно своей комнаты из высокой башни палаццо не сбежит даже он. Да и рамы задраены наглухо. Это Лэло проверил лично. Ещё вчера.

***

Хавито какое-то время сидел неподвижно. Услышав скрежет ключа в замке, он скривился и негромко выругался: — Проклятье! Не так уж плохо… Что в этой несчастной пустыне на задворках мира может быть «не так уж плохо»?! Безуспешно попытавшись вскрыть окно, он спрыгнул на пол и подошёл к любимому книжному шкафу. Раз уж ненавистной ссылки было не избежать, нужно хотя бы отправиться туда во всеоружии. Как всякий опытный искатель приключений, Хавито Норрьего знал, что успех любого предприятия всегда начинается с изучения подробностей будущего путешествия. Большой, дополненный картами фолиант «Гуйлан и окрестности» отыскался на самой верхней полке, куда пришлось подниматься по приставной лестнице. Спустившись на пол, Хавито расположился прямо там, раскрыл добытую книгу и начал неспеша переворачивать страницу за страницей. Он всегда любил землеописание. Но далеко не все места горел желанием посетить лично. «Так. Что там Лэло говорил… Посмотрим… Посмотрим… Великая пустыня Нузара… Кочевники… «Синие люди»…»

***

— И что такого особенного было в той глупой вазе? — Да ничего такого, ваша милость. — Лэло поскрёб широкой мозолистой пятернёй в затылке. — Кроме того, что ей было уж почитай как несколько веков, и всё это время семейство ваше старательно хранило её… Пока… — Пока не появился я? Это ты хотел сказать, да? — Хавито сорвался с места и вскоре оказался на вершине мачты в смотровом «гнезде». Лэло, глядя на это, только неодобрительно покачал головой. «Я хотел сказать, что даже по поводу своего дня рождения было вовсе не обязательно вскрывать винный погреб, напиваться там до розовых акул в глазах и разносить потом в щепки половину дворца. Но каков оторва-то! Он ведь всё спланировал! Выждал, когда князь уедет с визитом, высчитал, когда будет меняться стража, достал ключи…» При одной мысли о ключах Лэло болезненно поморщился. «Надо ж было так попасться! Этот крабий пострелёнок стащил у меня ключи как у последнего ротозея на сельской ярмарке! И меня же ими потом запер! А дверь-то, как назло, оказалась дубовая… Пока выбил, ваза уж черепками стала. И если бы только ваза…» Лэло закрыл глаза и скривившись, словно от сильной зубной боли, мысленно представил себе весь обнаруженный им тогда во дворце погром. «Да много ли мальку было надо… Выкушали бутылку красного прямо из горла безо всяких там бокалов и пошли громить всё на своём пути! И понесли же его пьяные крабы к этой уродливой гуйланской посудине… Если б не она, всё можно было бы попробовать замять до приезда князя. Но такое-то не спрячешь! Одних черепков от этой громадины было на целый мешок…» Сказать, что Фидель, когда узнал обо всём случившемся, был в ярости, это значит совсем ничего не сказать. Причём большую часть убийственного «белого» шторма, который налетел на них с Хавито, Лэло выслушал на свой счёт… «Ну, как же… «Тебе доверили…» А «ты не оправдал!» И вот теперь — эта ссылка!» Лэло снова задрал голову, из-под руки посмотрев на засевшего ото всех подальше в «гнезде» на вершине мачты виновника этого путешествия. «Думаешь, мне это сильно нравится? Да? Думаешь, я всю жизнь мечтал проторчать в клятой пустыне два месяца, как медуза на песке?! Но что пролито, того не соберёшь… Теперь нужно сделать всё как надо. Довезти княжича до места. Прожить там с ним. Потом вернуться обратно в Норрвальдо. Только и всего. Только и всего…»

***

Небольшой, но крепкий и быстрый парусный корабль «Звезда Ньетто» нёс юного, вот уже неделю как тринадцатилетнего Хавито Норрьего и его телохранителя Лэло Тэкироса, огибая половину материка, прямо в Нузарский султанат. Как невольный путешественник узнал из своего фолианта, страна эта протянулась тонкой полоской суши на другом краю света, отделяя Гуйлан от моря. Причём большую часть её земель составляла пустыня. Великие пески шли вдоль всего побережья, оставляя людям лишь западные окраины. Но для более чем безбедной жизни султану Нузара хватало и этого. Именно в западной части страны находились неисчерпаемые алмазные и золотые копи. А на побережье процветали самые известные на всём Востоке невольничьи рынки. Они также поставляли в Нузар бесперебойные денежные реки и бесконечную бесплатную рабочую силу для копей. Хавито с невыразимой тоской осмотрел с высоты мачты так любимое им море. «Как долго я всего этого не увижу… Два месяца в пустыне! Немыслимо!.. Я же просто сойду там с ума… Что общего может быть у отца и султана Нузара? Откуда они вообще друг друга знают? Почему он послал меня именно туда? Причём не в сам султанат, а в пески к этим странным синим людям? Пока что одни вопросы…»

***

Но вот, казавшееся нескончаемым плаванье подошло к завершению. Корабль шёл вдоль побережья Нузара, оставляя позади себя один за другим его многочисленные маленькие порты. Хавито смотрел на них и на плывущие к местным пристаням длинные караваны кораблей под самыми разными флагами. И от одного этого вида у него — неслабого в общем-то духом мальчишки — пробегал холодок вдоль спины. Он-то ведь знал, какой именно груз эти корабли везут сюда со всех концов света в своих тесных тёмных трюмах… Сотни, тысячи, сотни тысяч сломанных, загубленных, проданных жизней. Мужчины, женщины, дети. В Ньетто никогда не было рабства. Гордые южане считали себя одной большой семьёй и всегда вставали на защиту друг друга. А тех редких презренных негодяев, которые наплевав на обычаи родины воровали по ночам детей, чтобы продать их пиратам, вылавливали и четвертовали на главной площади Норрвальдо. А здесь — всё по-другому. Здесь люди — не люди, а рабочий скот. «А что, если и меня самого когда-нибудь привезут сюда вот так же — с цепью на шее?» Хавито тряхнул головой. «Нет! Такого со мной никогда не случится! Я ведь — Норрьего! А Норрьего всегда побеждают. Или гибнут в бою. Но рабство… Нет. Это точно не для меня!»

***

Вот и нужная им пристань. Прежде чем сойти с корабля, Лэло снял и спрятал подальше свою чересчур приметную серьгу, вдев на её место простое медное кольцо. Потом, несмотря на все крики и сопротивление Хавито, силой обрядил того в заранее припасённые неприметные нузарские одежды и надёжно занавесил мальчишке лицо потрёпанным лисамом, повязав тот поверх укрывавшего рыжие волосы платка. Потом присел перед княжичем на корточки, заглянул в его отчаянные, полные бессильной злобы глаза и очень серьёзно произнёс: — Вот что я скажу вам, ваша милость. И пожалуйста, ради слёз вашей матери, выслушайте меня внимательно. Всё, что я сделал сейчас и что ещё буду делать, я делаю только для вашего блага. Будь моя воля, я бы вообще побрил вас наголо, да лицо дёгтем измазал… Ну да ладно. Вы и сами лучше меня понимаете, что волосы-то ваши никому никогда показывать нельзя… Неизвестно, что и когда у кого в голове бродит… Нельзя, чтобы ваше рыжее сокровище злой человек видел. Иначе, сами знаете, что будет: принесёте в Ньетто проклятие вместо благословения… Так вот. Как пойдём по городу, держитесь всё время возле меня. Только попроще. Будто это не я, а вы — мой слуга-то. И глаз ни в коем случае не поднимайте. Больно уж они у вас приметные: здесь ни у кого таких зелёных не встретишь. Я понимаю, что вокруг много интересного, а вам страсть как не терпится послать меня акулам в зубы и сбежать… Но послушайте того, кто бывал в этом проклятом месте не один раз! Эти ваши приключения здесь очень, очень плохо кончатся. А вы ведь хотите вернуться домой живым и здоровым через пару месяцев? Мальчишка зло сощурился, но промолчал и кивнул. Лэло продолжил: — Вот и отлично. Тогда не штормите тут, а слушайтесь меня и делайте всё в точности так, как я сказал. Сейчас нас встретят люди султана и проводят до места. С ними конечно безопаснее… Но здесь нельзя быть беспечным. Ходят тут всякие… Обидеть могут… (*) «Мягко сказать — обидеть! А по правде-то — выкрадут и продадут какому-нибудь толстосуму с молотка. Булькнуть не успеешь!» От одной мысли о том, какие громадные деньги здесь можно было бы на этом заработать, у Лэло будто кузнечным молотом застучало в затылке. Хватило бы на несколько лет сытой безбедной жизни… «Да… Такого смазливого ладного малька… Да с такими-то глазами… Да с такой кожей и такими-то волосами… Такого товара здешние рынки ещё точно не видели! И никакой султан не поможет. А Фидель далеко… А может быть князь затем и отправил Хавито в Нузар?! Нет… Не может этого быть! Это просто проверка. Испытание для обоих. И для Хавито, и для меня самого. Нет. Князь не будет рисковать сыном. Даже младшим. Наверняка есть ещё люди, которые будут за нами приглядывать. Да и случись что, уж кто-кто, а Фидель всё и всех вокруг чешуёй внутрь вывернет, а сына найдёт. И тогда никакие деньги не нужны будут. На дне морском да с камнем-то на шее они без надобности… И вообще! О чём это я?! Я что — последний пропащий проклятый всеми мерзавец что ли, чтобы продать в чьи-то грязные руки благословенное Солнце Ньетто?! Нет! Только не его! Ни за что! Лучше уж сам сдохну, но его в обиду не дам!» Пока Лэло думал об этом, корабль пришвартовался, и подали сходни. Тэкирос швырнул княжичу какой-то мешок и властно кивнул — мол: «молчи, тащи и следуй рядом со мной как договаривались».

***

Хавито скрипнул зубами, но сделал, как было велено. Подхватил свою ношу, послушно пошёл рядом и опустил глаза. Однако смирился он только внешне. «В конце концов, это можно рассматривать не как унижение, а как маскировку и начало приключений. Сейчас бунтовать действительно глупо. И даже опасно. Я ведь не дурак. Понимаю, что тут вокруг происходит. Но когда мы прибудем на место… Вот там ты у меня не покомандуешь! И за всё ответишь!»

***

На пристани их уже ждал большой конный отряд вооружённой стражи султана. Только спустившись с корабля, Лэло сразу подошёл к старшему и подал письмо от князя Норрьего. Стражник вскрыл печать и быстро прочитал содержимое. От его беглого делового взгляда, брошенного на Хавито, у Тэкироса похолодело под сердцем. «А ведь в этом письме может быть всё что угодно! Как в старых сказках про злого короля и ненужного принца… А я сам — просто лишний свидетель, навсегда пропавший в песках. Или ещё где-то…» — Княжич! — склонил голову в официальном поклоне, обращаясь к Хавьеру, стражник. — От имени великого султана, рад приветствовать вас в Нузаре! Вы готовы ехать дальше или вам нужен отдых в караван-сарае? — Готов, — быстро ответил за него Лэло, поправляя висевшее через плечо дорожные сумки. — «Чем раньше мы окажемся от этого проклятого места подальше, тем будет лучше!» Стражник кивнул, велел подать двух коней, и вскоре они двинулись в путь. Все опасения Лэло насчёт содержания письма и планов князя на сына оказались напрасными. Покинув пристань, отряд быстро проследовал через весь город и вскоре оказался посреди барханов. Лэло правил конём и незаметно поглядывал вокруг. «Я оказался прав. Князь ни на миг не оставил меня и Хавито одних… На корабль нас доставили его гвардейцы, а от пристани до кочевников везут в плотном кольце охраны… Не забалуешь…»

***

— Вы уже бывали в пустыне, княжич? Хавито сорвал с лица в край надоевший ему душный хвост лисама, посмотрел на начальника стражи и отрицательно помотал головой. — Ясно, — понимающе сказал тот. — Тогда позвольте мне кое-что вам пояснить. Во-первых. Вы зря открыли лицо. Здесь жара, песок и ветер. Для вашей нежной белой кожи — хуже не придумаешь. Получите ожоги и шрамы на всю жизнь. Во-вторых. Главная ценность здесь — вода. Её нужно беречь. В-третьих. Самое важное. Народ кири, к вождю которого мы сейчас едем, не признаёт власти денег. Им совершенно всё равно: принц вы или нищий. Доверие и уважение кири ещё нужно заслужить. Ваш отец бывал у них. И они его помнят. Поэтому, примут вас на первое время. Но сможете ли вы задержаться там, стать своим и войти в клан, зависит только от вас самих. Я оставлю вам клетку с голубями. Они летят прямо во дворец султана. Два дня. Не очень быстро, конечно, но надёжно. Если не приживётесь у кири, или нужна будет помощь — через три дня после того, как вы отпустите птицу, мы приедем. Князь пишет, что вы, скорее всего, не справитесь, не сможете стать в клане своим и запроситесь обратно. И приказывает в этом случае забрать вас во дворец султана на два месяца. Если пришлёте голубя с просьбой, я так и сделаю. Через четыре дня будете снова как сыр в масле кататься. Во дворце много интересного. Принц Шафар очень любит гостей. Он, конечно, постарше вас будет, но тоже ещё очень молод. Часто устраивает пиры, скачки, турниры, охоты и прочие развлечения… Вам понравится. Обратно закутавшийся в лисам почти до самых бровей Хавито лишь молча кивнул и крепче сжал в кулаках поводья. «Так вот, кем отец меня на самом деле считает! Изнеженным созданием, способным только на праздную жизнь и шалости во дворце! Вот уж нет! Я ему докажу! Он меня из этой пустыни ещё силой вытаскивать будет! Как там стражник сказал? Не признают власть денег? Отлично. Будет шанс показать, что Хавьер Норрьего чего-то стоит сам по себе, а не только как «сын всемогущего Фиделя»! Очень даже хорошо. Просто замечательно!»

***

Лэло слушал стражника и в очередной раз поражался мудрости князя. Ведь просто предложи тот Хавито выбрать между непонятной пустыней и приключениями во дворце султана в компании молодого принца — в ответе младшего княжича можно было бы не сомневаться. А теперь этот упрямый мальчишка упрётся рогом и останется с кочевниками, чтобы доказать всем, что чего-то стоит сам по себе! А голубя во дворец, если и отправит, то лишь с просьбой оставить его в пустыне подольше. «Хотя мне от этого не легче. Лучше бы был дворец. Там хотя бы понятно, откуда ждать опасность. Все дворцы одинаковые. Что в Ньетто, что на Оссарде, что в Нузаре: одна и та же бочка с муренами… Повидал я эти самые дворцы-то по молодости, когда нанимался в стражу… А вот что принесёт становище кочевников посреди пустыни? Да ещё таких, которые могут взять и не принять в свой круг? Тут и дворец сказкой покажется! А мальчишка кинет якорь да уезжать не захочет… Будет упираться до последнего. Даже если его оттуда кнутом погонят. Ох, и какие крабы потащили княжича к той вазе!..»

***

А что подумал начальник стражи — никто не узнал. Потому что он был… Просто был на службе. И просто выполнил все поручения султана. Встретил, проводил, сказал всё, что от него требовалось. А дальше… — пески сами решат, что и как будет дальше. Это — только их дело.