Дракон: Отголоски прошлого

      По дороге назад банда обсуждает новые открытия.       — Мне вот интересно, куда эти подземные ходы ведут? — щёлкает языком Серёжка — Ставлю на то, что у них не последняя роль в нашей сверхъестественной истории. Может, соединяют дом с ближайшим колдоштабом?       — А почему нет? — кивает Искра — Тем более, если мне не изменяет память, проходы уводят в сторону отмеченной на карте часовни.       — Эта система подземных ходов выглядит обширной. — голос Терезы звучит задумчиво — Я диву даюсь, как её за столько лет не обнаружили во время тех же строительных работ.       — Мне лично приходит на ум разве что огромная глубина коридоров. — Род оставляет на губе короткий укус — И вот ещё что любопытно: какими силами возводили эти катакомбы, притом что их наличие осталось тайной за семью печатями?       — Люди со стороны сто процентов начали бы болтать. — глаза Сергея расширяются — Получается, наше секретное сообщество своими силами всё отгрохало? Это ж сколько членов в нём было?       — И не исключено, что раскопки выдавали, допустим, за научные. — присоединяется Тери — Так легче было бы избежать неудобных вопросов.       — Прекрасная идея. — лёгкая улыбка касается губ Родиона, но вскоре угасает — Меня только вот что печалит: двух-трёх часов определённо не хватит, чтобы изучить лабиринт. Даже обследуй мы его по частям, времени на дорогу к неизвестному сектору и обратно с каждым разом будет уходить всё больше. В итоге однажды мы только дойдём туда и поймём, что уже пора назад.       Лицо Терезы мрачнеет:       — Тем более было бы неосмотрительно исключать вероятность, — она на миг замолкает, судорожно сглотнув — экстренной ситуации.       На мгновение сжав её ладонь, Родион заканчивает мысль:       — Мы должны быть осторожны и, главное, выделить для «путешествия к центру земли» целую ночь, то есть придётся долго ждать.       — Ну, — в глазах девушки отражается перевитая с грустью улыбка — чем дольше зреет плод, тем он слаще…       Серёжка со всей силы заезжает носком тяжёлого кроссовка по камешку. Тот отлетает, просвистев по воздуху несколько метров, а после проволочившись по земле.       — Я не хочу сидеть без дела хер знает сколько!       Тут в льдисто-голубом взгляде вспыхивает лукавый блик.       — А знаете, есть у меня кое-какое дело. — заговорщически понижает голос Род — Только для него потребуются деньги. Впрочем, при разумном подходе они принесут полезные вещи.       Пока он озвучивает, какое конкретно дело у него есть, ухмылка Серёжки заезжает на ухо:       — Значит, организуем на этого типа облаву? Улёт!       Пальцы Тери несколько раз вразнобой ударяют по её ноге. Когда девушка осторожно заговаривает, в голосе сквозит сомнение:       — Родион, ты уверен, что понял всё верно? Мне странно, что незнакомый человек следил за тобой: ты же просто школьник. Да, тебя отличают от остальных ворожба и наше расследование, но ведь второе тогда ещё не началось, а о первом он физически не мог знать.       Мальчишка качает головой:       — Всё это так, но лишь для настоящей жизни. Насчёт прошлой мы ровным счётом ничего не знаем. А ведь я наверняка не единственная реинкарнация.       Род обхватывает себя за плечи, глядя сквозь пространство:       — Я подозреваю, что он узнал меня. Это не уверенность — только догадки. Но если они верны, то, во-первых, от него можно ожидать чего угодно: судя по его взгляду, он, скорее всего, признал во мне врага. А во-вторых, он может привести меня к ответам… — в воцарившемся на несколько мгновений молчании открытое лицо немного светлеет, бездонный взгляд озаряется робкими искорками азарта — и новым приключениям.       — Тем более, — Сергей серьёзнеет — раз этот мутный хрен всё помнит, он для этого наверняка магичил ещё похлеще нас, а значит мог и дотункать, зачем Искре заказанный нож.       Слушая каждого из соучастников, Тереза внимательно смотрит ему в глаза. Её терзают сомнения, даже страх, однако они медленно, но верно отступают на второй план, уступая место решимости. В конце концов девушка кивает:       — Что ж, в этом есть смысл — я с вами.

***

На следующее утро.

      Род обводит внимательным взглядом напоминающую силуэтом взлетающую ласточку часовню. Светится в прозрачных лучах увенчанный крестом купол. Облака воздушной лепнины, кажется, вот-вот поплывут по нежно-голубым стенам. Световой барабан отчасти просматривается, хотя ничего особенного там не разглядеть. А вот через расположенные куда выше человеческого роста узкие окна похожие на бойницы внутрь заглянуть невозможно. Родион с Терезой неспешным шагом обходят здание, продолжая осмотр. Густой терновник живой завесой обступает часовню со всех сторон, кроме той, где находится вход.       На улице снуют прохожие. Накативший волной ветерок увлекает как бы случайно уроненную Искрой обёртку от шоколадного батончика в переплетение гибких ветвей и снежно-белых цветов. Широко пропрыгав по зелёному ковру некошеной травы, мальчишка поглубже ныряет в заросли, оставляя на шипах капельки крови. Шаря для вида руками по траве, он быстро осматривает стену. Паутинные контуры потайной двери в месте, где терновник внизу пореже, притягивают взгляд в тот же миг, как исследователь замечает пару обломанных веток.       Через несколько минут напарники входят в полутёмный притвор. Колеблющиеся на стенах огненные тени напоминают о найденной в особняке картине. Поправив наброшенный на голову шарфик, чтобы не закрывал обзор, Тереза шагает дальше, в царство приглушённого мягкого света от плавящихся огоньков свечей и курящихся лампад. Род осторожно выглядывает из мрака — неф почти пуст, только пожилая женщина склонилась над образом. Вряд ли она замечает хоть что-то вокруг. Подросток угрём проскальзывает за дверь, и медленно движется по часовне, держась как можно ближе к стене и выбирая наиболее тёмные места. Он приседает на колено за одной из колонн, когда замечает боковым зрением человека в чёрной рясе. И продолжает свой бесшумный путь, когда слух улавливает обрывки шёпота Тери:       — Прошу прощения… я готовлю проект о… не могли бы вы рассказать мне…       То и дело бросая вороватые взгляды на разговаривающих, Искра забирается в самую глубину, в стороне алтаря. Там он сканирует глазами стены и пол, приходится даже подключить телефонный фонарик. Наконец поиски оправдывают себя: природные узоры дерева на полу рассекает еле заметная царапинка — будто по циркулю начерченный изгиб, сходящий на нет, удаляясь от образа Семистрельной Богоматери в две трети человеческого роста. Начало точь-в-точь под острым углом иконы.

***

Несколько дней спустя.

      В пролившемся на город тумане сумерек прячущаяся под зонтом Тереза и набросивший капюшон болоньевой куртки Родион выходят с танцев. Девушка украдкой дотрагивается прохладными от свежего ветра пальцами до лба.       — Не возражаешь, если я зайду на минуту в аптеку? — подаёт голос она, поравнявшись с подростком.       Вопрос звучит безразлично. Однако, взглянув в чуть более бледное чем обычно лицо, Род замечает залегшую на лбу складку и полуприкрытые, будто веки налились свинцом, глаза.       — Нисколько. — он произносит это таким тоном, словно ничего не заметил.       Однако, пока ждёт Тери, не перестаёт думать о том, что замечает на протяжении нескольких месяцев. Первые недели Искра списывал всё на случайность, усталость или сложный период. Потом всё сомневался, достаточно ли они с партнёршей близки для подобных расспросов. Но теперь он уверяется: надо поговорить с ней. В конце концов, если он ошибается или это не его дело, Тереза может сама об этом. Стоит девушке, на ходу отпивая немного воды из бутылки, появиться из дверей аптеки, из-за угла выруливает знакомая фигура в толстовке с чуть ли не на глаза надвинутым капюшоном. Обменявшись приветствиями, ребята выдвигаются в сторону антикварной лавки, по дороге в последний раз проговаривая детали плана.       — Мы точно не вызовем подозрений? — пальцы Тери скручивают отутюженную стрелку на брюках.       — Это далёкое от суеты местечко. Прохожие в такой час, разумеется, будут, но не думаю, что народ валом повалит в подворотню или будет присматриваться к самого обыкновенного вида подростку. — успокаивает её Род — В крайнем случае, я просто скажу, будто играю в шпиона. Ты и вовсе не станешь делать ничего странного. А взгляды в окно никого не удивят: подумают, что витрину рассматриваешь. К тому же, вспомни когда ты сама в последний раз обращала внимание на случайных встречных.       Этот мягкий ровный голос вселяет спокойствие и уверенность. Покатые плечи расправляются.       — Пожалуй, ты прав: я слишком нервничаю. Просто когда замышляешь что-то, кажется, что это всему миру известно. — девушка с виноватой улыбкой разводит руками.       — Это нормально. Главное провести грань между своими домыслами и объективными сигналами. — ободряющая улыбка Искры отражается на лице Терезы.       Убедившись, что помог ей справиться со страхом, Родион отделяется от остальных, чтобы через дворы прошмыгнуть в подворотню. Оттуда, пускай и под некоторым углом, открывается обзор на часть знакомой антикварной лавки. Тери, ускорив шаг, оказывается на месте на несколько минут раньше Сергея. Остановившись возле двери одного из подъездов напротив пункта назначения, она открывает книгу. Серёжка шагает за дверь лавочки. Серо-синие глаза, плавно подпрыгнув над страницей, провожают его, затем проходятся по не слишком широкому окну, и длинные ресницы наполовину заслоняют их. Тереза украдкой всматривается в происходящее в торговом зале, а стоит в поле зрения появиться высокому парню спортивного телосложения даже забывает о «чтиве». Она щурится, силясь разглядеть лицо — отросшие пепельно-русые волосы закрывают его почти полностью. Вскоре незнакомец вообще отступает за пределы обзора.       Наконец Серг показывается на крыльце и, украдкой взглянув на Тери, исчезает за углом. Та выжидает несколько минут, в течение которых в окне показывается только второй мужчина, затем тоже удаляется. Крепко сжатый в руке бинокль позволяет Родиону нормально рассмотреть сильную фигуру. В ней не чувствуется напряжения. Лишь раз, когда подсыл только заходит, незнакомец подбирается на миг, но расслабляется, стоит ему взглянуть на покупателя. Лицо предстаёт слишком размыто: для театрального бинокля далековато, да и фокус нечёткий. Но занятость товаром и уход, пока Серёжка ещё не покидает лавку, говорят об отсутствии интереса к нему. Когда вернувшийся объект, даже не глянув в сторону шпионов, принимается смахивать пыль с полок, Искра покидает засаду.       Увидев из-под полуопущенных век, как подался в сторону деревьев сидящий на лазалке Серг, Тери выпрямляется на скамье. Через пару секунд перед ними предстаёт последний шпион. Весь в разлёт от сумасшедшего бега навстречу ветру. Устроившись на турнике, он делится наблюдениями:       — Я пока ничего особенного не заметил.       — Мы тоже. На Сергея тот человек едва обратил внимание. — отзывается девушка — Как по-твоему, он ничего не заподозрил?       — Не думаю. — неожиданно в серебристо-лазурном взгляде высвечивается лисий проблеск — А знаете, теперь нам точно известно: наведшая меня на подозрения странность — не обычное поведение. А будь она, скажем, следствием дурного настроения, Ирис тоже бы заметила с её-то эмпатией.       Шпион замолкает на мгновение, а после вскидывает на соучастников горящие глаза, подрагивая от предвкушения:       — Мы должны зайти дальше.       Тереза несколько секунд всматривается в озарённое мечтательной страстью лицо, затем, сама не до конца понимая, настораживает или будоражит её догадка, уточняет:       — Ты задумал снова показаться ему?       — Именно.       Ощущая всё большее противоречие чувств, девушка осторожно произносит:       — Ты уверен? Ведь если твоё предположение верно, тот человек знает тебя, причём отлично, раз узнал в современном образе. А ты не знаешь о нём ровным счётом ничего. Может сперва вернёшь себе воспоминания?       — Я не знаю, как это сделать. — качает головой Род — Я никогда ничего ни о нём, ни о себе не узнаю, если буду бездействовать.       — Да это просто глупо! — фыркает Серёжка — Сидеть сложа руки и ничего не делать, когда на тебя вышел какой-то невнятный тип с мутными намерениями.       — Мутными намерениями? — переспрашивает Тери, её глаза расширяются — Да, вы правы, это может быть не просто давняя нелюбовь, а настоящая опасность. Тогда уж лучше риск, чем неизвестность.       Родион заглядывает ей в лицо.       — Если ты боишься, ещё не поздно забыть о загадочном Леониде.       Тонко очерченные губы неожиданно трогает усмешка:       — Я не хочу забывать.       Искра улыбается ей, одобрительно, понимающе, а Серг легонько присвистывает. На несколько мгновений всех троих окутывает мягкое как кошка молчание. После Серёжка интересуется:       — Когда на второй заход? Чур я с биноклем.       — Идёт. Завтра вечером.       — Замётано.       — О, чуть не забыла! — Тереза поднимает палец, и мальчишки тут же переводят взгляды на неё — Я нашла информацию о проспонсированных хозяевами нашего особняка раскопках. Их устраивала церковь. Официально искали какие-то реликвии, но ничего не нашли. Сведений о том, где нанимали рабочих я не видела, но возможно, это связано с тайными ходами: место совпадает.       Её соучастники в один голос выдыхают:       — Ух ты! — Родион.       — Ни хрена себе! — Сергей.       — Ты много источников смогла найти? Со всеми успела поработать? — Искра еле сдерживается, чтобы не превратить свои вопросы в пулемётную очередь.       Тереза немного грустнеет:       — Не очень много, и там везде примерно одно и то же. Я просмотрела все статьи в интернете, но теперь, когда есть наводка, могу заглянуть в библиотеку.       — Тебе понадобится помощь? — интересуется Род.       — Я была бы благодарна. — губы девушки трогает лёгкая улыбка.       — Тогда можем вместе пойти. Например завтра где-нибудь в полчетвёртого. В какую библиотеку ты собираешься?       — Хорошо. Я думала сходить в городскую, имени Булгакова.       — А я буду ждать следующий отчёт и дальше копаться в инете. — хихикает Сергей — Бай, Искра. Пока, миледи.       — Бай.       — До встречи.       Подросток уносится под плеск разлетающейся от его толстых подошв воды из лужиц. А Родион взволнованно окликает собравшуюся уходить девушку:       — Тереза, постой.       Она оборачивается, замирая.       — Я давно хотел спросить… — он заминается на секунду, борясь с неловкостью — Занятия танцами, куда мы ходим, вызывают у тебя головную боль, верно?       Тери невольно вздрагивает:       — Так очевидно?       Мальчишка качает головой:       — Даже увидь кто твой аспирин, на первый взгляд это кажется природной склонностью организма. Я потому только обратил на него внимание, что заметил: во время всех наших похождений, мало того что ты ни одной таблетки в рот не взяла, так ещё и на твоём лице ни разу не мелькнуло это выражение усталой напряжённости, которое ты всегда прячешь после занятия.       С нюдовых губ слетает тихий вздох:       — Я уже сама перестала понимать. Я ведь пошла учиться танцам, потому что мне нравилось. Но теперь… — девушка тяжело прикрывает глаза — Теперь я чувствую одну усталость. И даже не понимаю, когда наступил переломный момент.       Несколько мгновений Искра вглядывается в её лицо. Затем вдруг шагает ближе и протягивает руку.       — Потанцуй со мной. Здесь.       Тери с долей страха распахивает глаза, но будто под гипнозом вкладывает дрогнувшую кисть в холодную от захватывающей воздух свежести ладонь. Невесомая рука обвивает талию. Освободив медовые волосы от тугой резинки, подросток машинально прячет её в карман и плавно опускает ладонь на хрупкое плечо. Тереза неожиданно ощущает, как где-то внутри неё вспархивают сотни бабочек. Полный влаги крепчающий ветер утягивает обоих в водоворот вальса, вьётся кругом ласковым волком с мелодичным воем, подхватывает словно мерцающие пряди. Бархатный мрак размывает силуэты. Пейзаж плывёт, будто отражается в неспешной реке. Камушки и корни чувствуются всё отдалённее и в конце концов просто уходят из-под ног. Дыхание давно затерялось в беспрерывном течении воздуха. Лебединые движения без остатка растворили в себе танцующих. Плавятся пластичные тела, превращаясь в струи водопада… Наваждение уплывает медленно. Разомкнув веки в один миг, они обнаруживают себя замершими друг против друга. Взгляды встречаются, проникая в самую душу. Несколько мгновений спустя полуночники отступают в полном молчании.       Придя на следующий день в танцевальную студию, Родион с порога слышит вопли преподши.       — Инфантильная предательница!!! Да ты хоть понимаешь, что подводишь всю школу?!       Он подбегает к двери в учительский кабинет и прижимается к ней ухом. Тогда получается различить тихий голос Терезы.       — И-извините, н-но… Я н-не собираюсь забирать свои н-награды… — она тушуется, голос затухает как будто звук убавили до нуля.       Несколько томительных секунд тишины — и мальчишка распахивает дверь. Стоящая у стола как обвиняемый на допросе девушка, вздрогнув всем телом, оборачивается к нему. Когда они встречаются взглядами, Род видит, что глаза у неё на мокром месте.       — Прошу прощения, а у нас занятие… — выпаливает он.       — Убирайся!!! — обрывает его старуха.       Не сводя глаз с подруги, Искра шепчет одними губами: «Скоро тебе не придётся её терпеть». Только после этого он выходит обратно в коридор и снова припадает к двери. Голос Эрез немного крепнет:       — Пусть мои награды остаются здесь и… дальше приносят признание школе и вам. Тем более, я… Я гораздо сильнее всех подведу, если из-за очередной мигрени не смогу сконцентрироваться и… сделаю что-нибудь не так на важном выступлении. Или… Или выяснится, что мигрени были симптомом серьёзной болезни, я попаду в больницу… надолго, и не смогу выступать.       — Содержанка!!! — вопит в ответ преподша — А твои родители, что на это скажут?! Неблагодарная!!! Ты хоть понимаешь, что зря тратила их деньги?! Что не оправдываешь их надежды?!       — При всём уважении… Я оплачивала уроки из карманных денег, которые родители и так мне давали. Я не просила ничего дополнительно. А пойти на танцы было моей инициативой. Родители в этом плане на меня никах надежд на меня не возлагали. — отзывается Тери уже менее сбивчиво — Я с ними об этом уже поговорила, и они не против.       Старуха срывается в сиплый фальцет:       — Не выдумывай!!! Я старше и прекрасно знаю, что они не позволят тебе быть такой безответственной!!!       — Постойте… — теперь слова девушки можно расслышать, не напрягая уши — Но вот ведь бумага об отказе, подписанная родителями.       — А… — преподша теряется, а потом выплёвывает — Ты всё подделала!!!       — Давайте отправим подписи на экспертизу. — устало предлагает Тереза — Мне скрывать нечего.       С минуту по ту сторону двери царит гробовое молчание. Подросток уже собирается снова прервать его, но тут раздаётся звук ударов по столу, шелест вырванной из рук бумаги, скрип ручки и ор:       — Да всё равно тебе после такого у нас не место!!!       В следующую секунду от двери приходится отскочить. Тери выбегает из кабинета, руки её трясутся, по щекам скатываются слезинки, но лицо сияет. Друзья без слов обнимаются. Распущенные медовые волосы разлетаются по плечам мальчишки.

***

      В архиве городской библиотеки тихо и безлюдно. Двое подростков даже дыхание затаивают, чувствуя себя в другом мире. Шелест источившихся страниц убаюкивает. Родион даёт глазам передышку, отстранённо наблюдая за танцем пылинок в пробивающихся через узкое окно лучах солнца. Вдруг девушка легонько трогает его за плечо. Когда мальчишка оборачивается, она показывает лист с перечнем имён и чисел напротив них.       — Взгляни! — Тереза указывает на строку в числе первых — Тут Феликс с английской фамилией Харкер, а сразу за ним Вероника с такой же фамилией. И сумма стоит одна на двоих. Похоже, это список спонсоров тех самых раскопок.       Искра чувствует, как подпрыгнуло сердце. Он внимательно изучает листок. На обратной стороне оказывается несколько названий церквей, тоже с суммами.       — Слушай, ты помнишь, как называется часовня в, которую мы ходили?       — Эм… — Тери на минуту задумывается — Кажется, Часовня Святой Троицы.       — Она здесь есть. И кстати, тут номера пять и шесть. Где-то должно быть ещё как минимум два листа.       После минут пятнадцати поисков получается докопаться до обоих. Там напротив имён вместо сумм стоит род деятельности — это оказывается список тех, кто помогал в раскопках не деньгами, а трудом. Подобравшись к концу, подросток восклицает:       — Смотри, в этом тоже есть Феликс и Вероника Харкер! Она вела учёт, а он закупал провизию и оборудование.       — Ого. А тут есть что-нибудь о том, где нанимали рабочих?       — В газетах написано, что все были добровольцами.       — Ясно. — задумчиво потеребив прядь, Тереза снова заговаривает — Знаешь, я вот о чём подумала: судя по количеству людей и тому, что многие из них занимались физической работой, в этом ордене состояли не только дворяне со священниками, но и обычное городское население.       — Наверное. — присвистывает Род — Поражаюсь я таким масштабам. И главное, никто не проболтался.       Девушка кивает:       — Я сама удивляюсь. С другой стороны, это доказывает, что это тайное общество было не просто развлечением. — она откладывает бумаги — Ладно. Я думаю, можно на сегодня заканчивать.       — Хорошо.       Родион помогает подруге вернуть все документы и газеты на место. Попрощавшись, ребята ненадолго расходятся. А вечером Тереза приходит к фонтану. Там оседлавшие мраморный борт круглой чаши ребята режутся в «Свинтус», прикрывая свободными руками карты от стайки сияющих радугой брызг. Род, по-кошачьи жмурясь, подставляет им лицо.       — Родион.       — Тереза.       Они обмениваются церемонными наклонами головы, больше не сдерживая смешливых улыбок.       — Хай, миледи. — Серёга приветливо взмахивает рукой.       Девушка отвечает лёгкой улыбкой:       — Здравствуй.       Часть пути они проходят вместе, но вскоре Искра вырывается вперёд. Через пару минут Серёжка сворачивает во дворы. А Тери медленно идёт на вчерашнее место. Её плечи временами немного ссутуливаются, но она быстро их расправляет. Родион непринуждённо шагает в залитое тёплым светом помещение и, благодушно поприветствовав хозяина, просит каталог товаров на заказ. Его гуляющий по полкам взгляд под прикрытием ресниц пикирует к открывающейся двери склада, стоит оттуда высунуться незнакомому знакомцу. На сей раз стальные глаза врезаются в нежданного гостя на одно-единственное мгновение. Странный человек поспешно прикрывает их, и чувство рентгеновских лучей уходит. Когда подросток склоняется над книгой, резко очерченная фигура замирает рядом. Искра как будто впервые бросает на неё взгляд, мимолётный, с отстранённым секундным интересом. И всё же его плечи слегка вздрагивают от неожиданно раздавшегося так близко низкого голоса с хрипловатым оттенком:       — Может, нужна моя помощь?       На мгновение мальчишка выпадает из реальности. Мысли словно колибри носятся в голове, сердце взлетает и падает как на американских горках. Незаметно выдохнув, он делает вид, что рассматривает изображения амулетов в каталоге, и произносит, держась нейтрального тона:       — Скажите, между этими двумя, — он указывает на фотографии — есть разница в чём-нибудь, кроме внешнего вида?       Расчерченные широким синеватыми венами руки опираются на стол, их обладатель наклоняется над страницей так, что его лицо оказывается на одном уровне с лицом гостя. Проникающий под кожу взгляд проходится по лицу Рода — вдоль позвоночника пробегает короткая волна мурашек.       — Для простого коллекционера не то чтобы принципиальная. Первый родом из Европы: это там по большей части использовали в символике четырёхлистный клевер, к тому же внутри него угадывается католический крест. Второй создан в славянских странах. Обратите внимание на форму — так выглядели подвески-лунницы, распространённые в восточной части славянских земель в десятом-тринадцатом веках. Вдобавок приглядитесь к растительному орнаменту: он воспроизводит скалярные знаки, а ветви терновника складываются в православный крест.       — Ух ты. — Искра всё же ненадолго поднимает заинтересованные глаза на Леонида.       На миг он почти забывает о том, зачем вернулся сюда, восхищённый знаниями этого человека. Но именно почти. Тем не менее, раз этот наблюдатель сам заговорил, стоит узнать о нём побольше. Однако, нужно быть осторожным, так что от поднятой темы далеко уходить Родион не будет:       — Вы и время с такой же лёгкостью определить можете?       — Нет, с этим куда сложнее. Используемые в такого рода амулетах символы зачастую идут издревле и не меняются веками. Здесь разве что на технику изготовления смотреть, но я в кузнечном деле не специалист. — стальные глаза дёргаются в сторону мальчишки, но останавливаются на полпути и слишком быстро возвращаются к каталогу.       — Любопытно. Что ж, я пожалуй, остановлюсь на славянском варианте. — Родион протягивает хрустящую купюру в задаток, называя имя и фамилию.       — Хорошо. Заказ будет доставлен дней через десять. — Леонид закрывает каталог, но уходить не торопится.       — Отлично. Всего доброго. — подросток направляется к двери, отсчитывая в голове секунды, чтобы не сбегать слишком торопливо.       Отойдя достаточно, Род вынимает телефон и включает фронталку — впившиеся в него железные глаза успевают отчётливо мелькнуть на экране. Тери провожает его взглядом, потом опять опускает глаза на плывущий текст. Она переворачивает страницу, затем выжидает несколько минут, чтобы наконец отправиться к месту встречи. Минут через пять Серг с биноклем наперевес вбегает в пустынный двор. Его лицо слегка раскраснелось, отросший кофейный ёжик словно сам собой зачесался назад, глаза — ни дать-ни взять огоньки на ветру. Мальчишка метров с пяти через немного сбитое дыхание выпаливает:       — Ну как? Он ведь говорил с тобой?!       Родион спрыгивает с ещё не до конца остановившихся качелей и улыбается до ушей:       — Да. Пока ничего особо не прояснилось, но тем не менее, это сдвиг: раньше он только смотрел исподтишка.       — Задумал что-то? — приподнимает бровь подошедшая Тереза — Кстати, ты сам дал этому человеку повод или его инициатива была?       — Его. Что же до «задумал» — вполне возможно. — усмехается Искра — Для меня это отличный шанс прощупать почву: привру немного в ответах на его вопросы, сакцентирую внимание на неважных деталях. Главное убедить, что ничего не подозреваю.       Через несколько мгновений мечтательное выражение отступает с лица подростка, и он спрашивает подругу:       — Как думаешь, тебя видели изнутри?       Девушка на пару секунд сжимает в тонкую линию губы, затем произносит:       — Скорее да, чем нет. В следующий раз моё место лучше занять тебе, Сергей.       — Ну окей, раз для дела надо. — суховато соглашается тот.

***

Десять дней спустя.

      Искра прогулочным шагом входит в знакомое уютное помещение. Поздоровавшись с хозяином и показав удостоверение личности, он поднимает глаза на шумно хлопнувшую об стену дверь. Леонид на сверхзвуковой скорости минует расстояние от неё до прилавка и поспешно опускает на него коробку. Метнув на мужчину цепкий взгляд из-под ресниц, мальчишка поднимает крышку и отмечает, как тут же отступил обратно в служебное помещение помощник хозяина.       — Леонид страсть как интересно рассказал мне о таких амулетах. — как бы невзначай роняет Родион, крутя в руках посеребрённую мужскую брошь — Он, наверное, из тех счастливчиков, что ещё в молодости оказались на своём месте.       Хозяин добродушно улыбается:       — Лёня и правда золото: трудолюбивый, ответственный, аккуратный. Замкнутый правда и, может, со странностями, но главное вежливый всегда и к клиентам внимательный.       Сердце подпрыгивает, заколотившись где-то в горле.       — Правда? — Искра едва справляется с готовым задрожать от волнения голосом — А я вроде не замечал за ним странностей.       Подросток протягивает несколько купюр и складывающуюся в сто пятьдесят рублей горсть мелочи. Его глаза тем временем сканируют полуоткрытую дверь — за ней колышется силуэт. Род с силой вонзает длинные ногти в ладони, пряча руки за прилавком. Слух его улавливает негромкий скрежет.       — Да это у него так, по мелочи. Ну, например…       Разговориться хозяину не даёт тихий скрип открывающейся двери. Возникший в проёме помощник спешно произносит:       — Взгляните пожалуйста на первый заказ: он, похоже, повредился в дороге.       — Ох, как же так? Бегу. — засуетившийся хозяин пропадает за дверью склада.       А Леонид тем временем приближается к прилавку, с которого Дион уже убрал в рюкзак свой заказ.       — Слышал, как вы тут говорили. — голос лишён эмоций, взгляда не видно из-за ресниц — Я тебя заинтересовал?       — Да так, к слову пришлось. — Искра с долей небрежности пожимает плечами, а сердце ухает как бешеное — Но ваши рассказы я бы с удовольствием послушал ещё.       Уголок бескровных губ дёргается вверх:       — Заходи тогда как-нибудь к концу смены — расскажу ещё что-нибудь.       Род замечает, как выстрелили в него стальные глаза из-за светлых прядей.       — Обязательно. — вдоль позвоночника галопом проносится табун мурашек, но улыбка выходит искренней и возбуждение удаётся скрыть.       Серёга нагоняет приятеля ещё в пути.       — Ну что?! Я толком ничего не увидел, чуть к самому окну не подобрался!       — У меня есть любопытное подозрение. — сверкает взглядом Родион.       — Я сейчас лопну от ожидания! — восклицает Серг с нотками обиды.       Трио устраивает совет прямо за углом Терезиной подворотни, благо прохожих поблизости не видно. Стоит соучастникам встать поближе друг к другу, Искра с жаром шепчет:       — Он явно стремился свести к минимуму контакт с определяющим потусторонних существ амулетом.       — Что?! — хором выдыхают Тери с Сергеем.       Глаза обоих округляются, девушка непроизвольно прижимает к груди мелко задрожавшие руки.       — Именно. — подтверждает Родион, накрывая их своей ладонью.       — И? — Серг аж полыхает весь — Кто он, по-твоему?       Род задумчиво прикидывает:       — Сложно сказать: я, признаться, кроме вампира, зомби и лича, никаких мертвецов во плоти не знаю. А здесь даже первый вариант за рабочую гипотезу не возьмёшь, так как клыки у него человеческие, я точно видел.