Неосознанно влюблена

После того дня перед рестораном возле ее поместья между ними все было нормально.   Что ж, она должна была следить за тем, чтобы все оставалось в норме, иначе это помешает их миссии как охотников на демонов. Шинобу решила вести себя так же, хотя только что поняла, что ее действия по отношению к нему находятся между кокетством и озорством. Однако он нисколько не отмахнулся от нее, даже стал более дружелюбным и покладистым. Ей потребовалось столько времени, чтобы сделать его таким, так что она ни за что не позволит своей растущей привязанности разрушить их отношения. Кроме того, учащенное сердцебиение, когда она была с ним, было очень приятным, маленьким кусочком рая в этом жестоком адском мире, так почему же она должна остановиться?   Но влюбленность также означает, что легче поддаться излишним эмоциям.     Это случилось после экстренного совещания по поводу инцидента в Деревне Кузнецов, где Химеджима предложил провести тренировку для всей группы охотников на демонов со Столпами. Вероятно, Шинобу слишком долго была с Гию и забыла, что на самом деле он очень раздражительный человек. Как будто это не его дело, он решил не участвовать в тренировке, несмотря на уговоры Шинадзугавы и Игуро. Даже когда она уговаривала его заговорить, Томиока просто сказал, что не такой, как все, что, конечно же, не понравилось Столпам Ветра и Змеи. В другой ситуации она сочла бы его неумение общаться забавным, но сейчас был ответственный момент, и не время для беззаботных шуток. "Томиока. Шинобу" - сказал Химеджима, останавливая их, чтобы они не ушли после обсуждения деталей тренировки - "Останьтесь здесь на некоторое время. Мне нужно поговорить с вами двумя"    Ожидая своей очереди на разговор со Столпом Камня, Кочо размышляла над его словами о том, что он не похож на других столпов. По тону его голоса и опущенному вниз взгляду она поняла, что эти слова не звучали надменно, а скорее скрывали шрам, который кровоточил  до сих пор. Шинобу была возмущена его поведением, когда он обладал таким завидным телосложением, но в то же время ее больше интересовала причина этого, и она задавалась вопросом, может ли она как-то помочь залечить эту рану.    Как раз в тот момент, когда она размышляла об этом, Томиока распахнул дверь и вышел из комнаты. Его взгляд ненадолго задержался на ней, а затем он развернулся и пошел прочь.     Боже, она должна все делать сама.      "Томиока-сан" - позвала она, придерживая его хаори, чтобы он не ушел - "Не скажете ли вы мне, что означают ваши слова?"      Она надеялась, что их теплые отношения побудят его к разговору, но он даже не повернулся, чтобы посмотреть в ее сторону. Вместо этого он пробормотал: "Я имел в виду то, что сказал".      Хорошо. Вот и все. Если это все, что он собирается сказать даже после того, как она попросила объяснений, то больше она ничего не могла сделать. Ей и так хватало забот с его сложными манерами общения.      Отпустив его хаори, Шинобу свесила руку на бок, впившись ногтями в ладонь и сжимая ее.  "Ладно. Я вижу, ты не хочешь об этом говорить", - прошипела она сквозь стиснутые зубы, не в силах сдержать рвущийся наружу гнев. Повернувшись на каблуках, она вошла в комнату, где ее ждал Химеджима.   Они встретились только через неделю. Несмотря на то, что она не участвовала в тренировках со Столпами, она была занята исследованием компонентов яда глицинии и встречей с женщиной-демоном, успешно вырвавшейся из лап Музана, Тамаё. Ояката-сама передал ей через Химеджиму свое видение: в предстоящей битве ей предстоит сразиться со Второй Вышей Луной, тем самым демоном, который убил Канаэ, и предложил ей провести совместные исследования с Тамайо, чтобы получить яд, достаточно сильный, чтобы убить демона. Кочо сначала скептически отнеслась к этой женщине.  Она же демон, в конце концов, и задает вопросы, которые, по ее мнению, были довольно бестактными. Однако, в отличие от демона, встреченного в горе Натагумо, Тамаё не пыталась переложить вину за свои грехи на кого-то другого и, отвечая на вопросы, смотрела прямо в глаза, поэтому Шинобу решила довериться ей, как и Ояката-сама. Хотя она все еще не могла создать яд, достаточно сильный, чтобы убить Весших Лун, это было правильное решение, поскольку Тамаё сделала еще один шаг вперед, добавив к своему яду эффект задержки, чтобы отбросить зараженных.  Однако, даже если бы у нее было время, она отказывалась давать ему его. Зная Томиоку, она должна была постоянно давить на него, чтобы получить ответ, но у нее просто не хватало терпения. Ее гнев стал слишком велик, и в немалой степени это было вызвано завистью к его силе. Если бы она пришла к нему, то просто набросилась бы на него, а он остался бы равнодушным к этой проблеме. Будет лучше, если она оставит его в покое.   Так что эта их встреча была чистой случайностью. Она собиралась искать Танджиро, которого не было, несмотря на сломанную ногу. Судя по всему, это был уже четвертый день подряд, когда его не было в поместье с самого утра. Хотя, если не обращать внимания на травму ноги, Танджиро был вполне здоров, Шинобу не могла не беспокоиться, что он совершит какой-нибудь необдуманный поступок и продлит свой постельный режим. Однако сразу после того, как она закрыла входную дверь, в ворота вошел Танджиро с таким же стоическим лицом, как она помнила, и это ее раздражало.    "Шинобу-сан!" - весело поприветствовал Камадо, и она улыбнулась его веселому тону - "Вы уходите?"   "Я собиралась искать тебя, Танджиро-кун" - ответила она. Но стоило ей взглянуть на Столпа Воды как улыбка исчезла, а губы сложились в тонкую линию - "Я вижу, ты все это время была с господином Томиокой"     Танджиро, должно быть, почуял ее гнев, потому что вдруг стал вести себя робко и испуганно, но ей было все равно. Как бы она хотела, чтобы Томиока обладал чувствительностью Танджиро к гневу.    "Да, я только что обедал с ним", - пролепетал он.      "Понятно” - Она с силой дернула уголком губ, уже привыкнув выполнять это безупречно, независимо от своих реальных чувств - "Но что вы здесь делаете, Томиока-сан? Вы же не можете быть ранены? Вы ведь не участвуете в тренировках со Столпами".      К сожалению, ее слова не произвели на него должного эффекта, хотя Танжиро уже потел рядом с ней от напряжения. Вместо этого он посмотрел на нее спокойным, как море, взглядом и ответил: "Я просто провожал Танжиро. Я уже ухожу".      "А-а-а, спасибо, Гию-сан! Будьте осторожны на пути домой!" - Танджиро поклонился в сторону старшего, но тот уже отвернулся, и от него не доносилось ни звука.     "... Как всегда раздражает" - пробормотала она, не замечая, как Танджиро вздрогнул от ее тона. Сжав кулаки, Шинобу развернулась и, не говоря ни слова, вошла в особняк, оставив дверь открытой для мальчика.     Прошла еще одна неделя без встречи с ним. Она искренне думала, что больше никогда не увидит его до самого конца, но он вдруг появился в поместье Бабочки сразу после того, как небо окрасилось в черный цвет, а луна выглянула из темноты.      "Что ты здесь делаешь?" - спросила она скорее от растерянности, чем от злости. Это был первый раз, когда он пришел вечером.      "... Я ударился головой" - сказал он - "Могу я войти?"      Шинобу неуверенно кивнула, отступила в сторону, пропуская его в поместье, и они вместе прошли в ее кабинет. Путь до ее комнаты был слишком тихим, она уже забыла, о чем обычно говорила, когда они оставались наедине. К тому же сейчас она не могла вести с ним беседу без сарказма. При осмотре оказалось, что на правой стороне его головы была шишка, которая, по его словам, болела при нажатии, но при этом его лицо было как всегда прямым. Полагаясь на его благосклонность, она вслух поинтересовалась, как он получил такую неосторожную травму.      "Я тренировался с Токито" - начал он, хотя это открытие уже достаточно удивило ее, потому что, во-первых, он отвечал ей, а во-вторых, он присоединился к тренировке - "После тренировки чей-то меч пролетел и ударил меня по голове".     Это было так неожиданно, что она в конце концов фыркнула. Это было совсем не по-женски, поэтому она быстро прикрыла рот, но это мало помогло заглушить смех.     "Пффф-хаха! В твоем репертуаре, Томиока-сан"      Давно она так не смеялась в его присутствии, и это было приятно - она скучала по этому ощущению, когда была с ним. Но как только она заметила его пристальный взгляд, ее смех угас, сменившись растерянным вопросом: "Что?".      "... Ты больше не сердишься на меня?"      Он уже в третий раз застал ее врасплох, но его слова напомнили ей, что да, она все еще злится на него, хотя эта эмоция, казалось, испарилась, когда она узнала о его тренировках.      Вздохнув, Шинобу легонько ударила его по руке.     "Я все еще злюсь” - призналась она - “потому что ты отказываешься объясниться. Но теперь ты присоединился к тренировкам, так что, думаю, мне больше нет смысла злиться".      Выглянув в окно, женщина отметила серый оттенок неба - признак того, что сегодня ночью луна сияла в своем завораживающем великолепии. Она повернула голову к нему: "Почему бы нам не выпить чаю, прежде чем вы уйдете?"   Она провела его на веранду, выходящую в сад усадьбы. Они сидели бок о бок, потягивая зеленый чай, который она налила, и разговаривали, наслаждаясь необычной, но успокаивающей тишиной этого места. В поместье Бабочки редко бывало так тихо в этот час, ведь в палате всегда есть хотя бы один пациент. Но благодаря Тренировкам со Столпами все охотники на демонов, за исключением Аой и трех маленьких девочек, находились вне поместья.  Тема разговора касалась тренировок, например, как Танджиро пытался выучить его одиннадцатую форму Дыхания Воды, но не смог, и как он едва отразил удар Токито, когда они спарринговались. Ей пришлось направлять его в ходе беседы, но, к ее удовольствию, он отвечал на все ее вопросы. Значит, его расположение к ней было не только ее воображением, подумала она.   "А ты?" - спросил он после того, как между ними установилась тишина. Она знала, что он задаст ей этот вопрос.      В груди заурчало от дискомфорта, она покачала головой и ответила: "Это мало способствует моему дыханию".      Томиока не стал больше ничего спрашивать, а продолжил молча пить свой чай. Шинобу смотрела на свою чашку, в который раз испытывая огромную благодарность за его нежелание разговаривать. Хотя технически это и не ложь - ее дыхание, в конце концов, предназначалось для того, чтобы убивать сразу, так что тренировки на выносливость были для нее практически бесполезны, - но все же ее тяготило скрывать правду: что она готовится к тому, чтобы ее съел демон.   "Я в уборную" - сказал он, отвлекая ее от мыслей. Как только он вышел за пределы досягаемости, Столп Насекомого вздохнула, глядя на отражение луны в пруду перед ней. В голове промелькнули шальные мысли: может, стоит рассказать ему о своих чувствах перед неминуемой смертью, но Шинобу быстро отмахнулась от них. Какой в этом смысл? В конце концов, это станет обузой и для него, и для нее. До сих пор она совершенно спокойно хранила свои чувства в сердце, так почему же эта мысль вдруг всплыла в ее голове?   Пронзительное карканье вороны разорвало тишину и заставило ее подпрыгнуть от неожиданности. Ворон издал тот же звук еще раз, но из его клюва не вылетело ни одного слова.      Пора выпить, ага, подумала она, оглядываясь направо и налево, чтобы убедиться, что Томиока нигде не видно. Убедившись, что все в порядке, Шинобу достала из кармана бумажный пакет; запах глицинии был сильным, даже если пакет был запечатан. Она приучила свою ворону напоминать ей о необходимости принимать ежедневную порцию яда глицинии каждый день и ночь - на случай, если она слишком увлечется своими исследованиями или чем-то еще. Открыв упаковку, она приподняла подбородок и высыпала содержимое в рот.   Но прежде чем состав попал внутрь, резкий рывок за правое запястье остановил ее глотание, и часть состава разлетелась в воздухе.      "Что ты делаешь?" - раздался жесткий голос Томиоки, который стоял рядом с ней, сузив глаза и крепко сжимая ее правую руку.      Напротив, она смотрела на него широко раскрытыми глазами и мысленно корила себя за неосторожность. Не надо было пытаться пить, когда он еще в доме. Она думала, что все обойдется, раз его нет рядом.      Левая рука в панике сжалась в кулак, и она решила соврать: "Пью лекарство"     "Это не лекарство", - мгновенно возразил он.     Конечно же, его не обманет ее ложь. Он познакомился с ее ядом во время многочисленных совместных миссий, а запах глицинии всегда был сильным, даже если ее уже измельчили в порошок, как сейчас. Не нужно было обладать обонянием Танжиро, чтобы понять, что за вещество находится в ее руке.   "Это не вредно для людей" - пыталась она рассуждать, отказываясь от своей лжи и надеясь, что он отпустит ее запястье, чтобы она могла привести в порядок свои мысли - они были в беспорядке, потому что он узнал ее тайну.      Но он не стал этого делать: вместо этого он все крепче и крепче прижимал ее к себе, желая помешать ей поглотить его. "Зачем?" - спросил он, голос его стал жестче, чем прежде, а глаза ни на секунду не отрывались от ее лица.      Не выдержав давления его взгляда, пристально изучающего ее и заставляющего сказать правду, она отвернулась, разрывая зрительный контакт, и прошептала: "Отпустите меня, Томиока-сан".      "Сначала ответь мне" - потребовал он с нехарактерной для него силой, его хватка начала болеть - "Зачем?" - И что-то внутри нее щелкнуло.   "Потому что я слабая!" - крикнула она, теряя контроль над своими эмоциями. Рука, которую он держал, сжалась в кулак, рассыпая яд по полу - "Потому что я не могу отрубить голову демону!"   Он был удивлен тем, что она повысила голос, но все же продолжил: "Но это не..."      "Но это единственный выход!" - Она вскинула голову, фиалковые глаза пылали гневом - "Ты не понимаешь - ты никогда не поймешь! Я не родилась с такой силой! Яд не сможет убить Высших Лун! Только так я могу быть полезна!"     Каждое слово было высказано со злостью.   "Почему ты продолжаешь задавать вопросы?! Ты сказал, что столпы должны действовать как столпы! Почему ты пытаешься помешать мне выполнять мои обязанности?!"    Его глаза расширились от ее слов, вероятно, он понял, что она повторяет то, что он сказал ей однажды. Медленно ослабив хватку, Шинобу резко дернула рукой, отбив при этом его руку. Она снова уставилась в землю, гнев, который, как она думала, исчез, вернулся, как вспышка. Он думал, что она выбрала этот вариант, потому что хотела? Нет! Если бы были другие варианты, она бы выбрала их, а не смерть. Она хотела видеть, как растут Аой, Канао и девочки. Она хотела есть больше еды с Мицури. Она хотела увидеть, как Незуко превращается в человека с помощью лекарства Тамаё,и увидеть счастье Танджиро, когда она, наконец, избавилась от своей демонической стороны. Она также беспокоится за Зеницу, Иноске и Генью: смогут ли они позаботиться о себе? Что, если они отравятся, а Аой не сможет вовремя их вылечить?  Медленно, мучительно, ярость переходила в агонию, которая жгла глаза и грудь. Склонив голову, она закрыла лицо рукой, изо всех сил стараясь подавить рыдания, но безуспешно. Это мучительное чувство. Оно когтями сжимало ее изнутри и заставляло кровоточить. Она не хотела расставаться со всеми, но ее сестра была мертва. Как она могла быть эгоисткой, когда Канаэ страдала и умерла из-за демонов? Она никак не могла жить спокойно после этого, не отомстив за ее смерть, не зная способа, которым она могла бы лично внести свой вклад в убийство демона. Канаэ считала, что для нее это невозможно, но Шинобу все же нашла способ отомстить, пусть и в обмен на свою жизнь. И она была готова к этому. Она была готова к этому с того самого дня, когда проглотила свою первую порцию яда глицинии. Она не настолько наивна, чтобы думать, что сможет убить Верхнюю Луну, не жертвуя собой, в то время как ее сестра не смогла.   Шинобу вздрогнула, почувствовав, что ее тянут, и ее дыхание перехватило, когда она поняла, что ее голова лежит на его твердой груди, а его руки обхватывают ее в крепких объятиях.      Почему? Почему вы это делаете?      Подавляя крики, она пыталась вырваться: "Отпусти..."      "Прости меня” - пробормотал он, склонив голову и прижавшись щекой к ее виску. Она перестала двигаться - "Я перешел границы дозволенного. Я просто...” - его голос надломился, и она услышала, как что-то оборвалось в ее груди, - “я просто не хочу, чтобы ты умерла".      Ее глаза полыхнули от его слов.      ... Ненависть. Какой ненавистный человек.      "Ты несправедлив...", - но вместо того, чтобы оттолкнуть его, Шинобу вцепилась в его рукав и отдалась ему всем весом своего тела, ища утешения и позволяя себе утонуть в нем. Однако вместо того, чтобы найти утешение, она испугалась перспективы умереть. Инстинкт подсказывал ей, что нужно бежать, строить вокруг себя стены и изолировать этого человека от своей жизни, но она не могла найти в себе силы, чтобы разорвать его объятия. Несбыточная мечта о том, чтобы положить голову ему на плечо и держать его за руку каждый раз, когда они идут вместе, просто не давала ей покоя.     "Я люблю вас, Томиока-сан"    Ее слова, приглушенные рукавом его хаори, ускользали, хотя она этого не хотела. Синобу почувствовала, как напряглось его тело после ее признания, как ослабла его хватка, и ее охватило сожаление. План не говорить ему о своих чувствах рухнул, но что поделать? Она и не подозревала, что ее чувства слишком глубоки и сильны, что сдержать их просто невозможно, не то что знать, что ее смерть неминуема, и быть заключенной в его крепкие объятия.   В панике она запиналась на полуслове, пытаясь исправить свое внезапное признание: "Я знаю, что это неправильно, это так неправильно, но я..."  Все, что она собиралась сказать, замерло на ее губах и было забыто, когда она почувствовала что-то теплое на своих щеках. С нежностью, на которую она не знала, что он способен, он вытер большим пальцем слезы с ее левого глаза, а его губы целовали ее правый висок, уголок глаза, скулу, потом все ниже и ниже, пока на ее лице не осталось ни одной слезинки.   Губы дрожали, и она почувствовала, как в глазах снова образовались слезы: "Почему...?" - спросила она, поглаживая тыльной стороной пальцев левую сторону ее лица - "Почему ты пытаешься запудрить мне мозги?"      "Я не..." - пробормотал он низким голосом, словно боясь, что она разлетится на кусочки, если он заговорит громче. Заметив, как лунный свет заставляет его глаза блестеть в темноте, она поняла, как близко он находится, разделяя ее дыхание, когда их носы почти соприкоснулись, и...      Они встретились посередине, губы их столкнулись, и они молча признались друг другу в любви. Его руки обхватили ее голову, удерживая ее на месте, а он наклонил свое лицо и снова захватил ее рот в более глубоком поцелуе. Это было похоже на сон, когда тот, кого она так жаждала, отвечал ей взаимностью и целовал ее так страстно, но пальцы, сжимавшие ее челюсть, и тепло, которое она ощущала под кончиками пальцев, прижимаясь к его плечам, были безошибочно реальны. Если это действительно был сон, то она надеялась, что никогда не проснется от него. В конце концов он отпустил ее, хотя их рты оставались на расстоянии одного дыхания, когда она открыла глаза. Его сапфировые глаза были прямо перед ней, полуприкрытые, потемневшие и манящие, и она почувствовала, что сжимает в кулаках его форменную куртку, притягивая его ближе, снова прижалась к нему губами, использовала импульс, чтобы повалить его, и забралась к нему на колени. Несмотря на удивление, он, к ее удовольствию, поцеловал ее в ответ, правой рукой запустил пальцы в ее локоны, распуская узел волос, и на мгновение она забыла, что является охотником на демонов и Столпом. Сейчас она просто женщина, которая была в него влюблена.   "Кочо", - простонал он, когда она прикусила его нижнюю губу, отчего по позвоночнику пробежал электрический разряд - "Подожди..."      "Я хочу тебя" - торопливо дышала она ему в рот и, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, терлась о его бедра. Ворчание, он крепче сжал ее голову, на этот раз вырвав несколько прядей - "Только на эту ночь..."      Шинобу задохнулась, когда он приподнялся и прижал ее к себе, потираясь о ее пах. Ее кожа затрепетала, когда она почувствовала твердость его брюк на своем бугре, а голова коснулась его плеча, и она издала стон. Огонь в животе разгорелся еще сильнее - она могла бы сгореть, если бы так продолжалось и дальше.   "Томиока-сан" - в отчаянии прошептала она, обхватив его шею руками и нетерпеливо покачивая бедрами.      "Не здесь", - шипел он. "Держись крепче".      Она ненавидела его за то, что все выглядело так просто: он встал и пошел, а она прижалась к его телу, как будто была сделана из перьев. От злости Шинобу перешла к его шее и укусила, взяв в рот кожу прямо под ухом, намереваясь оставить след. Очевидно, ее действия встревожили его, так как все его тело напряглось, и он предостерегающе простонал ее имя. Но она продолжала, доверяя ему, что он не даст ей упасть, провела языком по покрасневшей коже и еще раз прикусила ее. Он не сразу добрался до ее комнаты, и лишь через несколько секунд они оба были раздеты. Ночь прошла как в тумане, но она запомнила, как он прижимал ее к стене, как восторженно вскидывал брови и разжимал челюсть, когда она вводила его внутрь, как ощущала эйфорию, когда достигала своего кайфа, и тепло внутри нее, когда он наконец отпустил ее.    Сегодня вечером было все, о чем она просила.                  "Как давно это было?"