***
— Это уже ни в какие ворота! — визгливо изрекла Барбара, всплеснув руками от возмущения. — Нашего сына домой привела полиция! — Тише, милая, дети спят, — пробует успокоить её Лукас. — Наверняка, он и сам очень напугался. Да ведь, Мейсон? Мейсон надул губы и повернулся спиной к мужчине. Усталость давала о себе знать, выливаясь приступом неконтролируемой зевоты. — Донован в ярости, — понизив голос, зашипела миссис Кларк. — Им пришлось прервать поиски пропавшего туриста и возвращать ребёнка в город. Как он вообще оказался в лесу посреди ночи? Умение родителей говорить так, будто его тут нет, поражало. Почему вопрос, ответ на который знает только один человек в комнате, был адресован даже не ему? — Надо уложить его спать, — сказал отец семейства. — Завтра будем разговаривать. Мейсон быстро закивал, впервые за долгое время соглашаясь с высказыванием отца. Впрочем, эти двое могут говорить до посинения и прямо сейчас, только вот он не хочет становиться свидетелем данной беседы. — Я просто в ужасе! Смотри, что он со мной делает! А вот это уже интересно. Чего это она в ужасе? Не за младшего ребёнка же испугалась? Виновник родительских неприятностей резко повернулся и окинул мать долгим внимательным взглядом. Барбара продолжала ещё что-то говорить, но сын уже её не слушал. Всё внимание перешло на внешность и мимику. Нижняя челюсть дергается, будто у женщины болят зубы. Глаза на самом деле блестят от страха. На лбу проступили капельки пота. Миссис Кларк не перестаёт поглаживать шею и ключицы. Голос визгливый, выражает крайнюю степень возбуждения. Похоже, сон откладывается. Мейсон протянул руку и взял блокнот с низкого журнального столика, после чего открыл чистую страницу и написал: «Нужно ехать в больницу». — Тебе плохо? — всполошился его отец, тут же бросаясь к ребёнку, чтобы проверить температуру. — Где болит? Оттолкнув протянутую ладонь, он решил добавить немного пояснений: «Инфаркт миокарда. Не у меня. У Барбары. Ей надо в больницу. Немедленно!» Последнее слово он дважды подчеркнул и обвёл в кружок. Немного подумав, он вскочил с места, свёл брови к переносице и притопнул ногой. Между тем миссис Кларк скривилась от острой боли в груди. Мейсон представил себе сердечную мышцу матери, которой не хватает кислорода и питательных веществ, бросил на отца выразительный взгляд, а потом, не придумав ничего лучше, просто швырнул ему блокнот под ноги. Лукас окинул жену взволнованным взглядом. — Милая? Ты в порядке? — Всё хорошо. Перенервничала. Их сын был с этим в корне не согласен. Мать говорила с одышкой, кривила лицо, а когда попробовала выдавить улыбку, нижняя челюсть уехала вперёд. Тогда он ткнул пальцем в настенные часы, после чего ребром ладони стукнул себя по шее. В переводе с его личного языка жестов это означало: поторопитесь, идиоты, иначе она тут умрёт, а я ещё планировал выспаться. Мистер Кларк нахмурился, принимая решение. Мейсон уже ничего не изображал и не пытался написать. Просто стоял в центре гостиной каменным изваянием и с вызовом смотрел прямо ему в глаза. Барбара простонала что-то о том, что ей нужно прилечь и выпить таблетку от головной боли. Её сын закатил глаза с такой силой, что, кажется, сумел посмотреть на собственный мозг и вернуть взгляд обратно. Лукас повернулся к супруге и отметил, что она на самом деле выглядит не очень хорошо, а поездка до клиники не займёт много времени. Миссис Кларк хотела было что-то возразить, но очередной болезненный спазм заставил её передумать. Да и выжидательный взгляд, которым на неё посмотрел младший сын, испугал не меньше. Неизвестно, на самом ли деле она так плохо себя чувствовала, что решила обратиться за помощью, или просто опасалась оставаться под одной крышей с человеком, который едва доставал ей до пояса, а уже пророчил скорую гибель. — А ты куда собрался? — спросил Лукас, заметив, что Мейсон плетётся за ними в прихожую. Ребёнок флегматично пожал плечами. Неужели непонятно, что он хочет удостовериться в правильности поставленного диагноза? — Ложись спать, — оборвал его благородные порывы отец. — Мы вернёмся очень быстро. Скотту передай, что он за главного. И… прошу тебя, умойся. Ты весь грязный. «Посмотрел бы я на тебя после ночной прогулки по лесу», — мысленно пробубнил Мейсон, однако, покорно шагнул в сторону ванной комнаты.***
По дороге в Региональную больницу Бартлетта миссис Кларк почувствовала себя хуже. Из приёмного покоя её сразу же направили в палату интенсивной терапии с подозрением на инфаркт миокарда. Её мужу Лукасу пришлось задержаться, в результате чего, когда дети семейства Кларк спустились утром к завтраку, ни завтрака, ни родителей им отыскать не удалось. Впрочем, неожиданностью это стало только для двоих из них. Третий сидел у себя в комнате, укутав ноги в одеяло, и читал справочник по коронарным заболеваниям сердца, который стащил из местной библиотеки несколькими днями ранее. На лестнице послышался топот ног, после чего на пороге одной из детских спален показались два светловолосых растрёпанных чудовища, которым тут совершенно нечего было делать. — Где мама и папа? — строго спросил Скотт, который ни секунды не сомневался в том, что пропажа взрослых не прошла без участия самого младшего члена семьи. Мейсон флегматично пожал плечами и вернулся к чтению. Брат с сестрой ещё какое-то время постояли, сверля его одинаковыми голубыми глазами, после чего, видимо, поняли бессмысленность разговоров с немыми людьми и скрылись в коридоре. Если бы они ещё и дверь за собой нормально закрывали, то, может, и получили бы по одному — первому — плюсу в личном рейтинге владельца комнаты. Был отличный воскресный день. Дождь немного успокоил свои порывы затопить весь город, и из-за туч показались довольно скромные солнечные лучи. Ближе к обеду тайна исчезновения родителей перестала быть тайной, потому что Лукас позвонил отпрыскам и сообщил, что маме нездоровится и они оба какое-то время пробудут в клинике. Присмотреть за ними уже отправили человека, чьё имя совершенно ничего не сказало Мейсону, а у Хлои со Скоттом вызвало счастливые улыбки. Пока брат с сестрой устраивали бои без правил за пульт от телевизора, младший Кларк проскользнул на кухню, залил молоком шоколадные хлопья и устроился за столом с утренней газетой, со стороны напоминая серьёзного исследователя, который не сумел нормально расчесать вьющиеся от влаги волосы и был одет в голубые штаны с рисунком мультяшных медведей и домашнюю кофту с тем же орнаментом. К превеликому разочарованию начинающего сыщика никаких вестей об ещё одном теле не было. Мейсон скривился, выронив несколько хлопьев обратно в тарелку. Решив, что продолжит поиски ближе к вечеру, он забросил пустую посуду в раковину и направился обратно в комнату — предаваться праздному безделью. Но когда он осторожно ступал по коридору, то вместо двух положенных голосов из гостиной донеслось три. Это заставило замереть и притаиться. Похоже, он не расслышал стука в дверь и появления няни, будучи занятым размышлениями об убийстве и исчезновении. — А ваш брат чем занят? — спросил мягкий баритон, принадлежавший, очевидно, человеку, отправленному присмотреть за детьми. — Он не любит играть с нами, — отозвался Скотт. — Вчера ночью он опять сбежал из дома, — таинственным голосом вмешалась Хлои. — Он ненормальный. Слушать сплетни о себе самом — не то чтобы входило в список его любимых занятий, но других вариантов всё равно почти не было. На улицу идти не хотелось из-за вышедшего солнца, книги свои он уже давно дочитал и только планировал вылазку за новыми, а куклы, которыми он время от времени играл, всё ещё не отошли от наркоза после операции. Можно было сходить покормить Лорда, но пёс как-то плохо на него реагировал, всё время рычал и забивался в угол будки. Поэтому Мейсон уселся на пол коридора, подтянул к груди тонкие, похожие на лапки насекомого ноги и навострил уши. — Почему ты считаешь своего брата ненормальным? — с улыбкой в голосе поинтересовался гувернёр. — Он не говорит, — вместо сестры ответил Скотт, — и отказался учить язык для таких людей. Он всё слышит и умеет писать. А ещё я видел, как он вызывал злых духов. Мейсон тихо постучал затылком по стене. Никого он не вызвал. Просто учил латинский, потому что многие слова из медицинских справочников были ему непонятны. Между прочим, не так много книг на этом языке вообще можно найти в Джуно. Ему достались "Жития Меридских отцов", подаренные ему владельцем лавки со всяким хламом, потому что а) никто всё равно не хотел их покупать и б) он приходил в магазин, где стоял и смотрел на это издание целую неделю, делая несчастное лицо и исписывая страницы блокнота жалобными текстами о том, что ему очень нравится обложка. К слову, содержание ему вообще не понравилось. Истории о чудесах и видениях вызвали отторжение и неприятие, и именно в момент, когда он хихикал над одной из них, его и застал Скотт, после чего схватил книгу, ожидаемо ничего не понял, получил удар по коленной чашечке и вернул всё, как было. — Может быть, ему просто одиноко? — предположил незнакомец. — Давайте позовём его сыграть с нами? — Нет! — хором воскликнули Скотт и Хлои. — Один раз я играл с ним в прятки, — добавил уже только Скотт, — Мейсон убежал на ледник, и его потом неделю искали вместе со спасателями. Вернувшись домой, он написал мне слово «лузер» и как ни в чем не бывало пошёл спать. «Стукач!» — А на прошлой неделе, — внесла дополнения Хлои, — он украл моего медведя. Вот этого. Видите шов? Он разрезал его ножницами и пытался сшить. Исколол себе все пальцы до крови, но сидел и продолжал это делать, пока мама не пришла и не отобрала. «Стукачка и плакса!» — И у него совсем нет друзей? Мейсон уставился взглядом в пустоту перед собой. В глазах защипало. Откуда могут взяться друзья, если родные брат с сестрой убеждены в том, что он ненормальный? У него есть только странные… В воздухе проявилась тёмная расплывчатая фигура. …галлюцинации, здравствуйте. Мальчик наклонил голову, рассматривая человека в тёмном дождевике, что так вовремя оборвал его мысли. Разговор за стеной вмиг перестал казаться интересным. Это был мужичина с длинным, перекошенным от ужаса лицом. Совсем как тот пропавший турист с первой полосы утренней газеты. Губы призрака пришли в движение, и чуть позже к ним присоединились руки. Мейсон помотал головой, сообщая, что не слышит, что тот пытается сказать. Тогда сущность ткнула пальцем в стену, после чего молниеносно пронеслась сквозь неё и скрылась в гостиной. Кларк вскочил и бросился следом. Три человека повернули к нему головы. С лиц брата и сестры тут же сползли счастливые улыбки, а Хлои ещё и машинально сильнее прижала к груди зашитого плюшевого медведя. Гувернёр поднял на него удивлённый взгляд. Мейсон ответил не менее удивлённым взглядом. Присматривать за детьми Лукас отправил сына своего коллеги. Ему было чуть больше двадцати. Он сидел на полу, скрестив ноги по-турецки. У него было круглое лицо с большим носом и крошечными глазами. На щеках играли озорные ямочки, а во взгляде сквозил арктический холод. А, и ещё за его спиной остановился призрак жертвы, умоляюще сложив ладони и открыв рот в немом крике. Убийца из Шепп-Крик сам пришёл к ним в дом. Мейсон мог бы усмехнуться подобной иронии, если бы рука этого убийцы прямо сейчас не лежала на плече его родного брата. — Привет, Мейсон, — гувернёр широко улыбнулся, однако, поймав взгляд вошедшего, поспешил вернуть свои конечности на нейтральную территорию, покраснев так, будто его застали за чем-то постыдным. — Мы собирались немного поиграть, хочешь с нами? Он хотел, чтобы ублюдок убрался прочь из их дома и желательно сгорел где-то по дороге обратно в нору, из которой вылез. Мейсон как мог напрягал память, но никаких чётких воспоминаний про этого человека не появилось. Он точно уже приходил несколько раз присматривать за ними, но чем конкретно занимался, оставалось загадкой. — Может, ты голоден? — окончательно растерялся незнакомец. — Сделать тебе сэндвич? «Сделай одолжение, спустись в подвал, найди там отцовское ружьё и вышиби себе мозги». Видимо, какая-то часть невысказанных слов отразилась на детском лице, потому что все трое замерли. Словно почувствовали волны агрессии, которые Мейсон старательно из себя выталкивал. Потом он снова посмотрел на призрака. Тот уже почти справился с шоком и стоял, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Хлои прошептала: «Я же вам говорила», плотнее прижимаясь к старшему брату. Младший же, в свою очередь, развернулся на пятках и бросился в свою комнату. Жертва преступления проследовал за ним. — Покажешь, куда он дел тело? — плотно закрыв за собой дверь, Мейсон, наконец, заговорил. Призрак неуверенно кивнул. — Когда ты умер? — деловито поинтересовался мальчик, стягивая домашние вещи. Два пальца могли означать что угодно, так что следователь поморщился, поняв бессмысленность последнего вопроса. — Ладно, — самому себе кивнул Кларк, — меня ждёт что-то опасное, неприятное и, скорее всего, я пропущу ужин и получу очередной выговор от родителей. Поехали. Ехал он не очень долго. В коридоре, прямо за дверью, перед ним выросла фигура Скотта, со странной смесью решительности и испуга во взгляде. — Куда собрался? — он вмиг оценил полный боевой комплект из плотных тёмных штанов и синей водолазки с высоким горлом. — Ты наказан и не можешь… Мейсон схватил брата за руку и рывком втянул к себе в спальню. Подскочив к письменному столу, он тут же схватил первый попавшийся лист бумаги и торопливо написал: «Присмотри за Хлои. Если получится, вызовите полицию. Ни слова о том, что я ушёл. Скажи, что я сплю». — Ты что такое несёшь? — пробормотал Скотт, не без труда разобрав кривой почерк. — Мейсон! Мейсон! — прокричал он в спину удаляющегося брата.***
Не прошло и суток, как ему пришлось вернуться в лес. Он бежал, сражаясь с ветками, паутиной и липнувшими со всех сторон насекомыми. Его провожатый таких трудностей не испытывал, поэтому двигался куда быстрее, ещё и в нетерпении размахивая руками. Мейсон много чего хотел сказать в ответ на такие жесты, но держался, чтобы не тратить дыхание. Дорога не всегда была ровной, иногда петляла, уходила в гору или, наоборот, с неё спускалась. Один раз он не справился с управлением сразу двух ног и кубарем полетел в овраг, после чего пришлось прерваться на сплёвывание травы и земли, ощупывание рёбер и досаду на рану затылка, из которой просочилась кровь. Сердце билось в лихорадочном возбуждении. Мозг услужливо рисовал картину спокойно сидевшего на полу ублюдка, который мило беседовал с его родственниками и предлагал ему самому «поиграть». Скотт и Хлои не входили в список самых любимых его людей. Справедливости ради, этот список вообще состоял из нуля пунктов, но что-то внутри подталкивало его поторапливаться. Мейсон списал это на то, что не хочет оставаться единственным ребёнком в семье, на ком будет сосредоточено всё внимание. Самого себя он успокаивал тем, что преступник очень вряд ли устроит бойню прямо под крышей их дома. Зачем? Его никто пока не подозревает, а так подставиться — организовать себе прямой билет за решётку. Да и дались ему эти глупые дети? В них внутренностей всего ничего. Мозгов так точно очень мало. Самоутешение не сильно помогло. Пульс ускорялся, а это ему совершенно не нравилось. У него не было никакого плана действий, и составить его он толком не мог, потому что пребывал в слишком возбуждённом состоянии. Мейсон даже прислушался к себе, пытаясь разыскать признаки паники или, что совсем уж странно, страха, но облегчённо выдохнул, поняв, что чувствует злость, досаду, немного волнения и много любопытства. Все же в детстве часто представляют логово маньяков-потрошителей? Мейсон вот да. И открывшийся вид соответствовал ожиданиям примерно на пятьдесят процентов. Это был одинокий дом посреди леса, окружённый высоким забором, на котором висело предупреждение о злых собаках. На этом сходства заканчивались. Пробравшись сквозь щель, образованную отсутствием одного деревянного столба, Мейсон попал на нестриженную лужайку, увидел вполне себе стандартный одноэтажный дом с треугольной крышей и тут же напоролся на грозный рык. Собак было всего три. Породу определить не получилось, а вот злобно сморщенные морды и оскалившиеся пасти прямо говорили мелкому взломщику, что ему тут не очень рады. У его контролируемой реструктуризации белка был один побочный эффект, о котором Мейсон, не желающий становиться обедом разъярённых животных, подумать попросту не успел. Как только псы пошли в атаку, склеры автоматически стали чёрными. Псов-то он спугнул, молодец. Вот только вместе с ними исчез и призрак жертвы. Похвалив себя за то, что прогнал свидетеля, Кларк торопливо обогнул дом справа и нашёл заднюю дверь. Постучал. Никто не открыл. Подёргал ручку. Она не поддалась. Попробовал надавить всем телом. Чуть не вывихнул плечо. Тогда он окончательно вышел из себя, подобрал с земли камень и запустил им в окно. Просунув руку в образовавшееся отверстие, Мейсон нашёл крючок, запирающий ставни, и уже через пару минут оказался внутри. Ему потребовалось время, чтобы понять, в какой части дома он очутился. Это было крошечное квадратное помещение, заставленное каким-то хламом. Кладовка. Садовый инвентарь, глиняные горшки, строительные материалы — ничего интересного. Миновав кухню, где также не удалось отыскать никаких доказательств совершённого хозяином дома преступления, начинающий сыщик проник в спальню. Двухместная кровать, тумбочка, лампа с круглым плафоном и платяной шкаф, забитый одеждой. Ни скелетов, ни даже постеров с какой-нибудь расчленёнкой. Последняя комната оказалась гостиной, но и она не могла порадовать кишками, намотанными на люстру, оторванными частями тела или хотя бы законсервированными глазами/зубами/ногтями. Ничего. Пусто. А он выбил окно чужого дома и навёл бардак в каждом помещении, в котором побывал. Взгляд упал на дверь возле выхода из дома. Сначала Мейсон подумал, что это ещё одна кладовка, но, отворив её, быстро понял, что за ней скрывалась лестница в подвал. Пахнуло сыростью. Шагнув на первую ступеньку, он поскользнулся, едва не потеряв равновесие. Темнота была кромешной. Подняв очки на голову, Кларк получил возможность нормально видеть и двинулся вперёд уже более уверенно. Внизу было довольно мрачно. Трубы, печь, конденсат на стенах. Полки с какими-то банками, коробочками с гвоздями и в самом углу — большой морозильник, гудящий и трясущийся, будто его знобит. К нему-то он и направился, рассудив, что если где-то и прятать трупы, то только там. Пришлось приложить усилия, чтобы поднять крышку, а после — чтобы сдержать вздох разочарования. Замороженные пакеты с ягодами и овощами очень плохо вписывались в концепцию жестоких убийств. Решив не расстраиваться раньше времени, Мейсон принялся торопливо выгребать всё содержимое морозильной камеры на пол. В самом конце его усилия и покрывавшиеся инеем пальцы были вознаграждены, когда среди всякого неинтересного продовольствия открылось мертвенно бледное продолговатое лицо, а при более тщательном осмотре, у лица появилось всё остальное тело. Кларк пустился в мысленные рассуждения. Преступник совершил первое убийство в пылу ярости, поддавшись приступу безумия. Второй парень был убит менее изощрённым способом: скорее всего обычным ударом ножа в грудь. Почему? Возможно, это просто устранение случайного свидетеля, ведь жертвы были знакомы между собой. В таком случае, убийца пока не решил, что делать с телом, но, вероятнее всего, долго дома хранить его не станет, а значит, копам лучше отыскать его как можно скорее. Желательно, сию же минуту. Сорвавшись с места, Мейсон практически взлетел на поверхность и помчался в гостиную, где ещё при первом обыске рассмотрел телефон. Говорить не хотелось. Говорить с полицией не хотелось ещё больше. На одной чаше весов лежит его годами выстроенная легенда о неспособности разговаривать, а на другой — какое-то жалкое никому не нужное правосудие. Ну, разве что жителям города, которые скорее всего не в большом восторге от соседства с убийцей и от введения комендантского часа, и призрака незнакомого туриста, так бездарно изгнанного заодно с отпугиванием бешеных псов. Кларк нервно покусал губу и потянулся рукой к трубке. Впрочем, его жертва оказалась напрасной: на том конце провода стояла абсолютная тишина. — Всё же решил поиграть со мной? — голос, не несущий за собой ничего хорошего, раздался прямо у него за спиной. Мейсон обернулся и встретился лицом к лицу с убийцей. Дурацкий старший брат не смог справиться с одним простейшим поручением — отвлечь маньяка. Что за кретин? Зато теперь понятно, почему телефон не работает. Хозяин дома провод перерезал. Только вот нож не отложил в сторону, а продолжает сжимать в руке, очевидно планируя им снова воспользоваться. — Что с тобой такое? — гувернёр наклонил голову набок, с интересом рассматривая бледное лицо с раздражённо поджатыми губами. — Ты что-то знал про меня, да? Понял ещё там, в гостиной, и сразу прибежал сюда. Давно ты тут? — он сделал несколько угрожающих шагов навстречу незваному гостю. — Говорил кому-то о том, куда направляешься? Брату? Сестре? Кларк примерно оценил свои силы и быстро пришёл к выводу, что сопротивление бесполезно. Ублюдок втрое старше его, у него в руках оружие, а в глазах столько лихорадочного огня, что сквозь него сложно рассмотреть зрачки. Итак. Расклад примерно следующий: прямо сейчас его отправят в морозильник вслед за телом пропавшего туриста. Потом этот психованный мудак вернётся в дом, где остались Скотт и Хлои, и расправится уже с ними. Вероятно, дабы устранить всех возможных свидетелей, позже переключится на Барбару с Лукасом, и такими темпами либо сам где-то накосячит и попадётся, либо перережет весь город. Мейсон нахмурился. Что-то ему не нравилось в этой схеме… Массовое убийство или собственная заморозка?.. А впрочем… Убийца медленной скользящей походкой двинулся к новой жертве, плотнее перехватив рукоять ножа. Рот скривился в злобном оскале. На лбу вздулись вены. Кларк отпрыгнул в сторону. Лезвие со свистом вспороло воздух возле его щеки, едва заметно оцарапав кожу. Гувернёр рыкнул и предпринял ещё одну попытку. Мейсон был шустрее. Проскользнув мимо противника, он бросился к выходу, но споткнулся о ковёр и полетел лицом вниз. Мгновенно перегруппировавшись, мальчик оказался лежащим на спине и потерявшим очки, а маньяк-потрошитель ловко запрыгнул сверху. Кларк расслабился, мысленно сдаваясь и признавая поражение. Вот и всё. Славная вышла история. Бездарная, глупая, никому не нужная… — Медленно положи оружие на пол! — командный голос не дал ему закончить прощание с миром. — Джимми, ты меня слышишь? Хватит. Отпусти пацана. Мейсон задрал голову и увидел штаны цвета хаки. Потом ещё одни, и ещё. Полицейские быстро заполонили собой весь проход. Он перевёл взгляд обратно на убийцу. Тот с застывшим лицом смотрел прямо на копов, а потом дёргано хихикнул, взмахнул рукой и… Раздался выстрел. На детское лицо брызнули капли крови. Нож с тихим шлепком упал на ковёр рядом с его головой. Убийца взвыл, прижимая к груди простреленную конечность. Сотрудники правоохранительных органов тут же бросились к нему, после чего ловко скрутили и подняли на ноги. — Скажи спасибо своему брату. Он позвонил нам сразу, как только Джимми выскочил следом за тобой, — пробормотал Донован, поднимая с пола несчастную жертву. — В этом городе хоть что-то происходит без твоего прямого участия? — он вцепился взглядом в детское личико, не скрывая раздражения. — Как ты тут оказался? Мейсон изобразил шок, а потом попробовал добавить к нему ещё и обморок. Из открытой двери в подвал послышались взволнованные крики. Кларк уже повис безвольной тушей на крепких руках полицейского, решив, что оправдание можно придумать и чуточку позже.