Tangled In Witchcraft

Стоял наипрекраснейший тихий денёк, один из тех редких дней, когда они могли побыть вместе. Четверка спряталась в библиотеки, как обычно, на своём специальном месте, и делали домашку — исключением был Фрост, что откровенно дремал за столом на собственном учебнике. Рапунцель нервно теребила край книги: вообще-то, матушка Готель строго-настрого запретила ей покидать больничное крыло. Однако вдруг доктор Свит вмешался и произнес очень быструю и длинную речь о том, как Пунцель молода и что она должна наслаждаться этими годами, пока может. Попеременно он все время перечислял Готель к количеству дел, в которых требовалось её чрезвычайно экспертное и немедленное вмешательство. Все произошло достаточно запутанно и быстро, и тем самым Рапунцель позволила доктору Свиту оттащить от себя тщетно сопротивляющуюся матушку, сама того не осознавая. И вот, спустя несколько часов, ребята сидели и кисли над пергаментами, чересчур лениво даже для их компании. Рапунцель сама не перевернула больше двух страниц за час, пока Иккинг битый раз пытался объяснить Мериде принцип общих контрзаклятий. — Я запуталась, — в очередной раз фыркнула гриффиндорка, с раздражением откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. — Значит, ты слишком много об этом думаешь, — повторил Иккинг, должно быть, раз в седьмой, всё таким-же спокойным и уравновешенным тоном, как и в первый раз. Честно сказать, Рапунцель не могла не восхищаться терпением когтевранца в эти моменты. — Тебе нужно очистить свой разум, дабы контрзаклятие сработало. Просто оставайся полностью сосредоточенной на прекращении любых заклинаний вокруг тебя. — Но как я могу сосредоточиться на прекращении заклинаний, если я не знаю, какие именно это заклинания? — захныкала Мерида. — В этом-то и суть. Общие контрзаклятья прекращают действие любых чар, от проклятья желейных ног и до атмосферных чар. Для этого нужен чистый, словно пергамент Джека, мозг, — объяснил Хэддок. — Что ж, — слегка ухмыльнулась Мерида, доставая палочку для ещё одной попытки. — Теперь просто сосредоточься на самом заклинании, а не на том, что оно должно делать, — наставлял Иккинг, пока Данброх делала глубокий вдох. — Фините Инкантатем! — вскрикнула Мерида, и яркая красная вспышка загорелась из её волшебной палочки — прямо перед тем, как она по спирали опустилась прямо к рукояти, потухая с каждой секундой всё больше. Мерида вскинула руки в воздух с громким стоном и рухнула на стол. — Что я делаю не так?! — Твои движения были немного резкими. Не волнуйся, ещё немного практики, и всё получится, — попытался приободрить девочку когтевранец, однако в ответ лишь получил мёртвый взгляд Мериды, едва поверившей в хоть одно его слово. — Может, нам стоит немного отдохнуть? — тихо хихикнула Рапунцель, наблюдая за неудавшимся заклинанием. Иккинг безыдейно пожал плечами. Мерида просто хмыкнула в ответ на эту идею, а Джек резко захрапел и вздернул голову. — Что я пропустил? — сонно-смущённо спросил Джек, широко зевая и вытягивая руки. — У Мериды возникли проблемы с домашним заданием по Заклинаниям, — ответила Корона, и Джек понимающе кивнул. — А, да, я вообще не понял эту штуку с общими контрзаклятиями. Я собирался попросить Иккинга помочь мне, — поддакнул Фрост, и Иккинг с громким стоном, последовав примеру Мериды, шлёпнулся головой об стол. — Ну, только посмотрите на это, — внезапный новый голос заставил четвёрку обернуться. Флинн Райдер стоял неподалёку от них, плечом прислонившись к какому-то книжному стеллажу. — Знаете, прошло так много времени с того раза, когда я вас видел в последний раз вместе. Я даже начал думать, что слушки о том, что ваша дружба — «просто фаза» — оказались правдой. Но… Приятно видеть вас всех такими раздражающе веселыми как обычно, — с улыбкой поддразнил их Флинн. — Наша дружба — это не фаза, и да, мы всё ещё вместе, так что можешь пойти и сказать людям начать заниматься своей жизнью, Райдер, — агрессивно бросила Мерида, кинув на старшекурсника недовольный взгляд. — О, полегче, морковка! — Флинн поднял руки в притворном жесте капитуляции, притворяясь оскорбленным до глубины души. — Я просто случайно наткнулся на интересную информацию, и подумал, что могу случайно вам её взять, и рассказать. Однако, вижу, что кое-кто не настроен на диалог, так что я, пожалуй пойду отсюда, — невинно улыбнулся слизеринец и медленным шагом двинулся к выходу. — Что ещё за информация? — скептически приподнял бровь Иккинг, заставив Флинна остановиться. Третьекурсник развернулся и снова облокотился на книжный шкаф, начав рассматривать свои ногти, будто бы сейчас они были самой интересной вещью на свете. — Ну, если вам так хочется знать, то в последнее время по школе бродит довольно много разных слухов, — протянул Райдер, и был быстро прерван Данброх. — О, новость-то какая, — закатила глаза Мерида. — И если мне позволят закончить… — Флинн бросил на гриффиндорку пронзительный взгляд, уперев руки в бедра. Девочка недовольно прикусила язык. — …Эти слухи — это кое-что новое, — уточнил парень. — В каком смысле? — спросила Рапунцель больше с любопытством, чем с недоверием. — Никто не вкурсе, откуда слухи появились. Я всю неделю пытался выйти на зачинщиков, и ничего! — выражение лица Флинна стало немного серьезнее, и четверка взволнованно переглянулась. Райдер приковал их внимание к себе. — Хорошо, но нас это как касается? — спросил Фрост. — Потому что тот, кто распространяет эти слухи, вам не друзья. Одни говорят, что король и королева Короны не одобряют дружбу между факультетами, и именно по этой причине няня блондиночки здесь. Другие шепчут, что вы, ребята, как-то поссорились и больше не друзья друг-другу. Третьи утверждают, будто бы Даррен и его друзья угрожали вам всем, чтобы вы перестали тусоваться. И есть ещё много чего… — загадочно проговорил Флинн, даже умудряясь выглядить при этом обеспокоенным. — Ха! — раздраженно отмахнулась от него Мерида. — Кого там волнует, о чем судачат остальные. Пусть займуться собой, — уперлась та, поставив руки в боки. — Согласен с Мери. В чем проблема? Слухи — это всего лишь слухи, и они не имеют значения, особенно когда знаешь правду, — пожал плечами Джек, пытаясь удержать чернильное перо на носу. — Тебя нисколько не волнует, что могут сделать с этит слухами? — сердито сказал Флинн, и Рапунцель услышала в его голосе какой-то намёк: будто-бы никто не понимал к чему он ведет. — Единственный человек, о котором я бы забеспокоился, — это Даррен, да только у него мозгов не хватит придумать что-то столь изощеренное, — фыркнул Хэддок, вновь уткнувшись в учебник перед собой. — Никто вам никогда не говорил недооценивать своего врага? — выдохнул Райдер, и получил лишь неоднозначное движение плечами от Иккинга в ответ. — Почему тебя это вообще волнует? — с любопытством в глазах поинтересовалась Пунцель. — Я думала, ты не хочешь портить свою репутацию. — Верно, не хочу. Но, скажем так, вы вчетвером — в моей сфере интереса, — игриво усмехнулся слизеринец. — Для тебя наша дружба — всего лишь игра? Хочешь выиграть еще одну ставку, я права? — Рапунцель скрестила руки на груди, кисло посмотрев на Флинна. Он возмущенно коснулся своей груди, выглядя достаточно удивленным и обескураженным. — Это что, холодный расчет и скептицизм? От самой принцессы Перки? — усмехнулся Флинн, оглядывая Корону с головы до ног. — Вот это да! Я впечатлен, блондиночка! — парень игриво выпрямился, довольный собственной шуткой, а затем начал пятиться к выходу. — Увидимся позже, кучка пушишек… О! И, чуть не забыл кое-что важное. Я видел, как вчера вечером из замка через секретный проход, — аккурат ведущий в больничное крыло, выходила фигура в плаще. Красном плаще. Кажется, после она убежала в лес. Мне это показалось немного подозрительным, если спросите. Так что, принцесса, на твоём месте я бы перетёр со своей «матушкой» о её недавнем времяпровождении. Флинн засмеялся, полностью исчезая среди стеллажей с книгами, заставив Рапунцель громко фыркнуть. Этот Райдер знал, как вывести её из себя! И как он смеет даже думать о том, что матушка может заниматься какими-то секретными делами! Готель верой и правдой служила королевской семье много лет! — Почему он всегда так себя ведет? Он вообще нам друг или как? — сердито нахмурив брови и сложив руки на груди, Корона с недовольством перевела взгляд на друзей. — Кто знает? Думаю, мы никогда не узнаем наверняка. Ну, если, конечно, ему не придется однажды напрямую сделать выбор, — Иккинга эта тема, похоже, совсем не волновала. Однако, в его защиту — Хэддока вообще сложно было вывести из себя. Рапунцель даже сомневалась, есть ли у её друга хоть какие-то крупицы эмоции гнева. — Не позволяй его словам задеть тебя, — сказала ей Мерида. — И так достаточно проблем в жизни, чтобы беспокоиться о каком-то глупом мальчишке. Я так себе говорю, когда Джек в очередной раз плохо шутит. — Эй! — обиженно воскликнул Фрост, заставив Данброх кинуть на него нахально-самодовольный взгляд. — Да-да, ты права, — вздохнула пуффендуйка, изящно откидываясь на спинку стула. — Не знаю, почему меня это так волнует, но этот разговор просто… — Рапунцель даже не знала, как выразить словами свою палитру чувств к третьекурснику, однако Мерида сразу же понимающе кивнула. — Не беспокойся об этом, Пунцель. Не все люди на свете будут тебе нравиться, и это нормально, — заверила Данброх. — Я поняла, — невесело кивнула Корона, грустно разглядывая свои руки, сложенные на коленях. Джек протянул руку и положил ей на плечо, заставив Рапунцель поднять голову. — Слизерин немного отличается от других факультетов своей подачей информации. Мы не можем быть очень открытыми в том, что говорим, — сказал Фрост, приведя Корону в полное замешательство. — И почему же это? Разве вам не интересно узнать, что думают о тебе члены твоего же факультета, без утаек и игр? — спросила Рапунцель. — Совсем немного, — Джек слабо пожал плечами. — Но, и ты пойми, некоторые вещи произносить вслух опасно. Знаешь, Слизерин, в основном, состоит из чистокровных волшебников, а у их семей, обычно, есть определенные семейные установки — скажем, о том, кому можно изучать магию, а кому нельзя, — попытался объяснить мальчик. — Даррен, например, ненавидит нас по очень простой причине — его семья против дружбы меж факультетами. — Но ты же не чистокровный. Ты наполовину Зимняя Фея. А Мэйвис и вовсе наполовину вампир, — парировала Корона. — В этом-то и суть. Видишь ли, если бы мы действительно говорили о том, что думаем, то на Слизерине началась самая настоящая холодная война. Это просто одно из негласных правил, — молчать о подобных вещах, — выдохнул Фрост. — Из-за подобных негласных правил обычно самыми популярными становятся те, кто лучше всего умеет держать рот на замке и сохранять нейтралитет. Я, например, нахожусь в самом низу цепочки популярности, потому что моя дружба с вами, ребята, открыто выражает мои убеждения о глупости запрета отношений меж факультетами. — Ну, это просто… Самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала! — фыркнула Рапунцель, не в силах осознать всю абсурдность услышанного. — Почему только чистокровные волшебники должны решать, как вести себя целому факультету? Каждый должен иметь возможность свободно выражать себя когда и где захочет! — Все немного сложнее чем кажется, Пунцель, — слабо усмехнулся Джек, почесывая затылок. — Но то, что я хочу сказать — Флинн на самом деле может быть действительно хорошим парнем и другом, если он того захочет. Он уже выручал меня из пары трудных ситуаций, и, ну, если он и ведет себя странно, то только потому, что уже давно сам по себе. — Что ты имеешь в виду? — спросила Мерида, найдя разговор более интересным, чем её домашка по астрономии. — Ну, я полукровка, но не единственный на курсе, поэтому мне немного легче. Мы с Мэйвис держимся друг-друга по этому фактору, как и остальная пара-тройка ребят со смешанной кровью. Флинн же — маглорожденный, причем единственный на своём курсе. Ему пришлось быстро и очень хорошо выучить правила игры среди слизеринцев, дабы прекратить издевательства над собой. По крайней мере, именно так эту историю мне рассказал Кенай. — То есть ты хочешь сказать, что все, что он нам рассказывает, — это его способ помочь нам и попытаться стать нашим другом? — спросила Рапунцель, уже начиная чувствовать себя немного виноватой. Сколько же она наговорила этому Флинну… — Вроде как да. Может, так не кажется, и он определенно не сказал бы этого вслух, но мы нравимся ему. Он пытается помочь нам самым лучшим способом, который ему доступен, — приободряюще улыбнулся Фрост. Джек, Мерида и Иккинг вскоре погрузились в учебники и пергаменты, однако голова Рапунцель уже начинала ходить кругом от количества в ней мыслей. Бедный задачник по Защите от Темных Искусств так и остался непрочитанным, хотя лежал у пуффендуйки прямо под носом. Она чувствовала, что слишком быстро сделала выводы о Райдере, отчего наверняка могла его задеть. То, что он был не тем, кого привыкла Рапунцель видеть вокруг себя, не делало его автоматически плохим. Если то, что сказал Джек, было правдой, — то Рапунцель очень сильно ошиблась, и это придётся исправлять… Как-нибудь.