По любовному расчёту

      Когда Ксюша проснулась, брата уже не было. Видимо, он не стал будить её, а ушёл сам. Она немного расстроилась, потому что не смогла проводить его на первый день службы, однако дела не ждут. Хоть в военном городе меньше хлопот по хозяйству, они есть.       Закончив с уборкой, она выходит во двор, чтобы взять дров для печи. Ксения берёт слишком много, и, пошатываясь, возвращается в дом, но оступается. Устоять на месте помогает чей-то сильный хват. Девушка не успевает поблагодарить спасителя, как тот отбирает добрую половину поленьев, и Ксюша видит своего нового друга.       Она радостно приветствует его, пропуская мимо ушей замечания о "мужской работе", и силком затаскивает внутрь. Данис нехотя садится за стол.       — А Кирилл ушёл уже давно, — между делом объясняется она. — Кстати, разве у тебя нет сейчас построения? Или как там в армии принято говорить?       Юноша невесело ухмыляется и говорит сухо:       — Камалия моя дальняя сестра, устроила меня и ещё одного брата в этот городок. Дала привилегии, мол, не являться на все смотря, ходить не в форме, — он с отвращением цокает. — Юра вон в конюшне бегает, а я прижиться не могу, вот Камалия и делает вид, что меня не знает.       Ксюша мягко улыбается.       — Мы с братом почти также жили. Отец наш, бывший казак, имел две жены, так что мы с Кириллом не совсем родные. Первая жена, тоже казачка, то ли сбежала, то ли пропала, а вторая, моя мама, не казачкой была, а какой-то дворянкой, бросившей родителей в Петербурге. И она долго не прожила, и отец... Остались мы с Кириллом одни, ещё и с разными фамилиями: он Канифский, а я Орьёва, это девичья фамилия матери.       — Как вы в лейб-гвардию попали? Из простых семей здесь нет никого.       Ксюша пожимает плечами.       — Наверное, Кирилл в Екатеринбурге так хорошо выучился.       Они замолкают, но им почему-то очень хорошо рядом друг с другом. Ксения засматривается на красивого мусульманина, а тот вдруг вскакивает из-за стола.       — Я люблю тебя! — серьёзно объявляет он, вставая перед ней. — Выходи за меня!       Она густо-густо краснеет и торопится осадить его:       — Мы знакомы всего один день, Данис! Рано говорить о таком!       — Значит, ты меня не любишь? — испуганно отвечает он.       — Люблю, — говорит она спешно, — люблю, но...       — Хочешь подождать?       — Да.       Данис поджимает губы в обиде, а затем будто что-то вспоминает. Он снимает с шеи цепочку с полумесяцем и протягивает девушке.       — Возьми, минең кәләшем*, — просит он.       Ксения в ответ отдаём ему свой крест.       — Ты тоже, милый.       После его ухода Ксюша думает о том, как сказать обо всём брату, но решает не говорить так долго, как сможет.       Дни в военном городе шли быстро и однообразно. Кирилл проводил время на службе, порой задерживаясь до ночи; Ксения, пользуясь отсутствием брата, часто виделась с женихом. Данис всегда находил для неё минутку. Порой они просто сидели в тишине, но чаще — разговаривали.       — Мне кажется, что я обманываю всех вокруг. Тебя, Кирилла, Камалию...       — Главное не обманывать саму себя, Ксюшенька.       — Камалия в последнее время странно смотрит на меня. Может, она догадалась?       — Если бы догадалась, то всыпала мне в первую очередь. Не глупи, она не знает, а смотрит на тебя так, потому что в столице умер знатный старый дворянин с твоей фамилией.       Ксения грустно улыбалась и отнимала его за руку.       Так продолжалось несколько месяцев, пока в один день в дом не забежала радостная Камалия. Она кивнула Кириллу и подняла Ксюшу за руки.       — Дорогая! У меня две прекрасные новости! Слышала о смерти князя Орьёва в Петербурге? Это твой дедушка по материнской линии, ты теперь наследница огромных сокровищ!       Девушка попыталась ответить, но слова, сказанные после, вызывают в ней лишь слёзы.       — Александр Петрович теперь намерен жениться на тебе! Скоро ты будешь его женой! Поздравляю!