Химера

      Один предмет выкладывался на постель за другим, в то время как Клара механическими движениями перебирала содержимое своего рюкзака. Рядом также располагалась подготовленные еще прошлым вечером припасы: полевые рационы, второй спальный мешок, запасные энергоячейки для сканера и полевой гарнитуры… магазины к маг-пистолету, со встроенными охладительными картриджами. Все это надо было осторожно упаковать, вместе с уже имевшимся содержимым. Работа была монотонная, но Клара не возражала. Ей стоило о многом подумать.       Со времени инцидента с Луной прошла всего пара часов, но кобылка как сквозь землю провалилась и явно ее избегала. Разумеется, найти ее проблем не представляло: системы внутреннего мониторинга с легкостью позволяли определить местонахождение и передавали информацию прямо на полевой компьютер исследователя. Но это было лишь самой легкой стороной проблемы.       Что именно она ей может сказать? «Прости, Луна, да, я раньше была человеком, и я ответственна за все, что с тобой произошло»? Это явно не поможет, наоборот, лишь все усугубит. Попытаться соврать? Нет, кобылка и так на нее со слишком большим подозрением поглядывала последнее время. Значит, надо было говорить правду, однако опустить самые неприятные детали. Но в то же время…       Клара слегка поморщилась, когда тихий голосок ее подсознания спросил в очередной раз, зачем ей вообще была нужна Луна. Кобылке не место среди планетарных объектов людей, полных если не ксеноморфов, то автоматических систем безопасности. Она спасла ей жизнь, но сейчас возникала прекраснейшая возможность дать юной единорожке пойти своей дорогой.       «Своей дорогой куда? — упрямо тряхнула исследователь головой. — Я видела спутниковые снимки, вокруг нет ни одного уцелевшего поселения, и лишь банды мародеров напоминают о былых обитателях этой местности. Кто не был убит ими или ксеноморфами, бежал в более крупные населенные пункты на севере. Ближайшее чудом остававшееся поселение лежит в неделе пути на восток. Луна никогда не дойдет до него сама».       «Но и врать ты ей долго не сможешь. Даже давая подслащенную версию правды, тебе не удастся водить ее за нос бесконечно. Она догадается о твоей роли, — не унимался внутренний голос».       Доставая свое старое одеяло и обнаружив на нем оставшиеся от земли грязные пятна, Клара тихо вздохнула и отложила его в сторону. Надо будет прогнать его через чистку перед выходом. Смешно, но она успела привязаться к этому куску нанополимера за прошедшие недели, и выкидывать его взамен на новое ей совсем не хотелось. Однако затем, к своему удивлению, она увидела проблеск в глубине рюкзака, скрываемый до этого тканью одеяла. С головой скрывшись внутри, Клара несколько секунд пыталась подцепить странный предмет зубами, прежде чем вспомнить о… своей новой способности. Прикрыв глаза, она вновь почувствовала пронзавшие все вокруг нити псионических потоков. Некоторые из них уходили глубоко вглубь горы, другие разливались в воздухе подобно незримым радиоволнам, третьи же огибали и обволакивали каждый предмет, сколь бы маленьким он не казался. Манипулировать этими потоками казалось столь же естественно, как и дышать или двигать собственными руками и ногами, и открыв глаза, Клара увидела перед собой висящий в золотой ауре небольшой серебряный кулон, выполненный в виде полумесяца, с короткой строкой выгравированных на поверхности слов.       «Откуда он…» — пронеслось у нее в голове, прежде чем воспоминания промелькнули перед глазами. Первая встреча с аборигенами, нападение ксеноморфов, спасший ее в последнюю секунду ультрафиолетовый фальшфейер… рыдающая Луна, не реагировавшая ни на что вокруг, и серебряный кулон, оказавшийся под случайно сбитой на пол подушкой. Отвернувшись от рюкзака, Клара тряхнула головой и решительно направилась к выходу из спального помещения; серебряное украшение летело вслед за ней, а окружавшая его псионическая аура отбрасывала золотистые отблики на стерильно-белые стены.       «Долго мне ей врать и не придется. Та деревня как раз по пути, каким бы чудом ей ни удалось выстоять. Оставлять Луну здесь одну я не стану в любом случае; наименьшее, что я могу для нее сделать после всего причиненного — это передать ее в руки соплеменников».                     

***

                    Луна не знала, сколько она провела времени в этом темном и пустынном закутке. Она даже не очень-то помнила, как сюда добралась; в памяти сквозь застилавшую глаза пелену и пытавшееся вырваться из груди сердце всплывали только залитые белым светом металлические стены, сменившиеся затем странными трубами из мягкого материала, освещенными редкими красными огнями, после чего она не заметила очередного поворота коридора и влетела в тесное помещение с какими-то железными коробами. Вход так и остался открытым нараспашку, но по крайней мере здесь было тихо, и Клара ее точно не найдет. Забившись в угол, кобылка свернулась в клубок и дала волю слезам. Все пережитое разом накатило на нее, и перед глазами раз за разом мелькали картины пережитого: железные птицы, извергавшие цилиндры с белым дымом, двуногие монстры в прозрачных масках, кровожадные твари, вырезавшие всю деревню… встреча с Кларой. Было ли все это ложью? Неужели ее подруга была заодно с теми существами, что превратили жизнь Луны в одну бесконечную вереницу кошмаров? Была ли та вообще ее подругой?       Слезы свободно текли по ее щекам, но, крепко зажмурившись, она не обращала на них никакого внимания, выплескивая вместе с ними боль, горечь… и страх. Страх предательства. Страх вновь остаться совсем одной. Она бы все на свете отдала, лишь бы еще хоть раз услышать голос папы, или его фирменное…        — Не реви, — прозвучал до боли знакомый голос, и, подняв голову, кобылка увидела в неровном свете красных светильников сидевшего рядом темно-синего единорога с угольной гривой. — Слезами горю не поможешь.       — Ты не настоящий. Тебя здесь нет, — упрямо произнесла Луна, но секунду спустя все равно уткнулась в плечо Нокса, и новый поток слез потек по ее щекам. Тот лишь приобнял ее передней ногой и, поглаживая по спине, вздохнул.       — Прости меня, Луна. Тебе никогда не надо было сталкиваться с подобным. Если бы мы с Селеной остались в Геликоне, ничего бы этого не произошло.       Одна минута проходила за другой, но через какое-то время ее слезы иссякли полностью. Тем не менее, Луна никак не могла заставить себя отстраниться, и просто продолжала сидеть с отцом.       — Пап, — раздался ее тихий голос, — почему все это произошло? Почему монстры всех убили, и почему Селестия с ними заодно, но мне все равно помогала?       — Не знаю, Луна, — тяжело вздохнув, ответил единорог. — Но что я знаю наверняка, это то, что пони редко считают себя злодеями в жизни. У каждого из нас есть свои цели и мечты, и Селестия вряд ли является исключением. Возможно, она пытается искупить через тебя свои прошлые ошибки, или же просто искренне пытается помочь. Разве она не спасла тебя тогда, когда могла просто пройти мимо? Разве она не делила с тобой свои скудные припасы, когда могла уйти своей дорогой и оставить тебя позади? Разве она не стала тебе настоящей подругой, гораздо более близкой, чем все предыдущие друзья? — дождавшись робкого кивка кобылки, он продолжил: — Тогда не стоит ее судить по одним лишь догадкам. Поговори с ней начистоту, попытайся узнать ее историю. Вполне возможно, что она гораздо запутанней, чем кажется на первый взгляд.       — Но… почему она тогда мне врала? Почему не сказала все как есть с самого начала?       Ответ Нокса последовал не сразу; арканокузнец явно пытался подобрать правильные слова:       — Пони… не всегда поступают логично, Луна. Возможно, она боялась тебя отпугнуть, и получить именно такую реакцию. Или же… — единорог снова вздохнул, прервавшись на миг, — или же… она боялась тебя потерять.       — Но… почему она этого боялась? — Луна наконец подняла взгляд и посмотрела в лазурные глаза отца.       — Потому что беды происходят со всеми.       Промолчав пару секунд, жеребец добавил:       — Что же касается монстров… боюсь, этого не знает никто. Единственное, что я могу сказать — это то, что отчаянные пони способны на самые страшные деяния, если видят в этом путь к спасению. Возможно, эти существа не так уж сильно от нас отличаются, и внутри них также кроется и добро, и зло. В противном случае они бы тебя позади не оставили.       Одна секунда протекала за другой, в то время как Луна молча переваривала услышанное, пока в темном помещении вновь не раздался ее тихий голос:       — Мне страшно, пап…       — Что я могу сказать такое, что сможет тебе помочь?       Луна опустила взгляд и снова прижалась к плечу единорога:       — Что ты меня не оставишь одну.       — Никогда, — сквозь прикрытые веки кобылка увидела темно-синее сияние его магии и затем почувствовала, как что-то оделось ей на шею. Открыв глаза, она увидела знакомый серебряный кулон в виде полумесяца, который считала давно потерянным: — До тех пор, пока ты его носишь, я всегда буду рядом с тобой.                     

***

                    Одна минута сливалась с другой, но Клара никак не могла заставить себя разбудить спавшую единорожку. Слова были выбраны, выверены и заготовлены, но каждый раз, когда она поднимала копыто, чтобы потрепать Луну за плечо, внезапный приступ нерешительности ее останавливал. Отрепетированная речь внезапно вставала комом в горле, а рот заполняла горечь при мысли об очередной порции полуправд, что она собиралась скормить бедной кобылке.       «Это для ее собственного блага, — шептало ей подсознание, и все же… что-то в этом было фундаментально неправильно. Внутренний голос же наседал лишь сильнее: — Еще не поздно уйти. Оставь ее, и иди своей дорогой. Разве возврат человеческого облика и победа над Химерой не важнее?»       Клара уже привычным движением тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли… однако разбудить Луну все также же не могла себя заставить. В конечном итоге, ее взгляд вновь вернулся к серебряному кулону, зависшему рядом в псионическом поле, которое отбрасывало золотистые отблики на стены.       Простая, но добротная работа. Вязь затейливого узора по краям, обрамлявшая короткую фразу по центру. К сожалению, скудные уроки языка от Луны ей здесь помочь не могли — она еще даже нормальный словарный запас не составила, что уж говорить о чтении. Но все же… Клара чувствовала, что эти письмена были большим, чем простой набор символов. За ними что-то крылось, и, окунувшись в псионические потоки, она буквально увидела, как внутри медальона блестит синяя искра — тусклая, но различимая. Тем не менее, этот предмет принадлежал Луне, а значит вряд ли это было что-то вредоносное. Снова посмотрев на забывшуюся беспокойным сном единорожку, исследователь аккуратно надела украшение ей на шею, после чего тихо присела рядом и рассеяно осмотрелась.       В помещении едва хватало места для нескольких цилиндров вычислительных приборов, обеспечивающих работу целого подуровня. Все — от автоматической регуляции атмосферного давления до осветительных панелей или аварийных систем жизнеобеспечения — проходило через это помещение; одно из многих, разбросанных по подземным этажам наблюдательного пункта. Довольно архаичный дизайн, если задуматься: на «Альфе» все было гораздо централизованней…       Единорожка тихо зашевелилась во сне и, сквозь оставшиеся от слез пятна на мордашке появилась крохотная улыбка. То ли инстинктивно, то ли по воле слепого случая она уткнулась в плечо Клары, и мысли исследователя невольно обратились к более простым временам. Сколько раз она так же сидела с Ланой, когда сестренка прибегала к ней со своими проблемами, чтобы спросить совета или же просто вместе посидеть, пересказывая произошедшее за день? В детстве они всегда были не разлей вода, да и когда Клара поступила в Системный университет и сняла свою собственную маленькую квартирку, они чуть ли не каждый день связывались по гипернету. И тем не менее, когда пришло письмо от ее командующего офицера, сестры даже краткими сообщениями уже не обменивались больше года. Как столь крепкая дружба могла обратиться в прах?       Клара зажмурилась, и по ее щеке сбежала предательская слеза. Она прекрасно знала как — с чего именно все началось. Тот черный день, когда остались только они вдвоем, и исследователь, вместо поддержки и помощи впервые отвернулась от младшей сестренки и с головой погрузилась в работу, проводя целые дни на стимуляторах, лишь бы хоть на миг забыть о запертых в самом дальнем уголке сознания эмоциях и переживаниях. Тогда Клара боялась, что, если дать им волю, они сломят ее подобно тростинке. В ретроспективе же ей начинало казаться, что она уже была сломлена, и просто боялась себе в этом признаться… И потому никак не смогла остановить Лану, когда та пошла по точно такой же саморазрушительной дороге.       Луна внезапно зашевелилась и тихо ахнула, выбив Клару из своих размышлений. Исследователь ожидала, что кобылка отшатнется, быть может, даже вскрикнет… но та лишь молча продолжала рассматривать висевший на шее медальон, теперь зависший перед лицом единорожки в облачке синей магии, не обращая никакого внимания на сидевшую рядом подругу. Спустя несколько секунд Клара неловко откашлялась, лишь бы прервать тишину. Луна вздрогнула и, подняв глаза, казалось, только сейчас заметила исследователя и вздрогнула. Однако отшатнуться или отпрыгнуть она так и не попыталась, что Клара восприняла как добрый знак.       — Я… эм… я захватила этот кулон с собой, когда мы бежали из той деревни, где встретились, но потом совершенно о нем забыла, — запинаясь, начала исследователь. — С-сегодня я перебирала вещи и случайно его снова нашла. Он ведь принадлежит тебе?       Луна как-то странно склонила голову вбок, затем вновь посмотрела на висевшее рядом украшение, прежде чем перевести взгляд обратно к бывшему человеку.       — Да… это был последний подарок моего папы, он спас меня от белого дыма. Раньше он… принадлежал моей маме.       К удивлению Клары, Луна, так и не вставая, вновь прижалась к ней, и бывший исследователь неловко ее приобняла, сбитая с толку столь неожиданным поведением кобылки.       «Разве она не должна меня ненавидеть?» — пронеслось у нее в голове, однако вслух она произнесла совсем другое:       — Эта надпись… что она означает? Если тебе не сложно об этом говорить…       Луна ответила не сразу. Несколько долгих секунд она продолжала рассматривать серебряный полумесяц в своей псионической ауре, прежде чем, наконец, произнести:       — «Я всегда буду с тобой».                     

***

                    Клара задумчиво рассматривала кружку с синтетическим кофе перед собой, неосознанно вырисовывая копытом затейливые фигуры на поверхности стола. Сидевшая напротив Луна продолжала сверлить ее взглядом своих нереально огромных глаз, одновременно уплетая миску наспех разогретой питательной смеси. Как-никак, день уже перевалил за середину, и растущему организму требовались калории. Подняв глаза, Клара оглядела небольшое кухонное помещение, все еще хранившее следы вчерашней готовки, прежде встретить взгляд единорожки своим собственным. Тряхнув головой, она тяжело вздохнула, поправила свисавшую с правого уха гарнитуру универсального переводчика и начала свой рассказ:       — Полагаю, я должна извиниться за этот… обман. Наверное, я должна была рассказать о себе раньше, быть может даже с самого начала… но я боялась. Боялась твоей реакции, особенно учитывая события недавнего прошлого, — сделав глоток обжигающей жидкости и приободренная тем, что Луна лишь продолжала ее внимательно слушать, никак не перебивая, Клара продолжила: — Истина же очень проста: те двуногие существа, которые разрушили твой дом, называют себя «люди», или «человек», если в единственном числе. До недавних пор я была одним из них, пока мой облик не был принудительно изменен очень могущественным и очень опасным существом, а моих товарищей не постигла участь хуже смерти.       Это вызвало реакцию у единорожки. Ложка со стуком упала обратно в тарелку, когда удерживавшее ее в воздухе псионическое облачко бесследно растаяло, а сама кобылка отчаянно закашлялась, подавившись едой. Когда спустя несколько секунд ее взгляд вновь уперся в Клару, он был буквально пропитан ужасом… и чем-то гораздо более мрачным. Тем не менее, исследователь демонстративно не делала никаких резких движений и, глотнув еще одну порцию ароматного напитка, продолжила:       — Я не принимала участия в том рейде, или в полевых операциях вообще. Я не нападала на пони, и я не причинила зла твоей семье. Я была всего лишь исследователем, изучавшем ваш вид и его… способности. Теперь же я и вовсе, скорее всего, являюсь последним человеком на свете, по крайней мере, если игнорировать внешние отличия.       — Ч-что ты имеешь в виду?       Клара мрачно усмехнулась, прежде чем ответить:       — Помнишь тех тварей, что напали на нас в той деревне, где мы встретились? — кобылка вздрогнула и, дождавшись ее медленного кивка, исследователь продолжила: — Это — та судьба, что постигла мой народ. Все те люди, которых ты видела ранее, теперь либо мертвы, либо превратились в кровожадных и безумных тварей. Равно, как и все, с кем я работала последние несколько лет, и все герои в space, что ценой своей собственной крови выигрывали для нас драгоценное время. — прервавшись на миг, чтобы сделать еще один глоток синтекофе, она задумчиво посмотрела на стилизованные под дерево полипластиковые шкафы с кухонными принадлежностями в противоположном конце помещения, прежде чем произнести: — Мы пытались спасти свой вид, спасти всю галактику… но в своей гордыне породили нечто гораздо более смертоносное. Мы создали бога, и этот бог нас ненавидит. Моей целью является его остановить, любой ценой. И у меня есть зацепка, которая может это осуществить.       Все еще недоверчиво на нее косясь, Луна вновь подняла своей «магией» ложку и медленно продолжила поглощать питательную смесь с яблочным ароматизатором, прежде чем спросить:       — Но… что именно вы пытались сделать? И почему?       Клара на миг прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Как объяснить ребенку концепт тотальной войны за выживание всей разумной жизни, длившуюся полтора столетия? Или саму идею цивилизаций, охватывающих тысячи населенных миров и миллионы систем? Как объяснить, что люди оставались последней из этих цивилизаций во всем Млечном Пути, и большая часть галактики уже давно превратилась в пустынное кладбище, населенное лишь призраками триллионов былых обитателей? И тем не менее, она должна была попытаться. Тяжело вздохнув, она начала свой рассказ:       — Помнишь, несколько дней назад ты спросила меня о моей родине? И ту историю, что я начала тебе рассказывать, о волшебном океане и пяти великих ковчегах, что его пересекли, лишь один из которых сумел основать новую колонию? — дождавшись кивка кобылки, Клара продолжила: — Мои предки были на этом ковчеге, и эти великие корабли были призваны пересечь пространство между самими звездами. Именно его я в прошлый раз и назвала «волшебным океаном», для упрощения.       Заметив, что кобылка несколько растеряно склонила голову на бок, исследователь мысленно пнула себя, осознав, что уже успела ее запутать.       — Кхм… звезды — это на самом деле очень далекие солнца. Подобные нашему. Вокруг каждой из них вращаются миры, некоторые похожие на этот, другие — нет. Но изредка среди них попадаются пригодные для проживания. На одном из таких миров, получившем название «Юнити», мои предки и основали колонию. Это был очень коварный и опасный мир, населенный самыми зловещими существами, но с течением лет тем отважным первопроходцам удалось его покорить, и они вновь начали смотреть в ночной небосвод с любопытством и целеустремленностью. Были созданы новые, более совершенные корабли, перемещавшиеся по совершенно иным принципам, и эти корабли оказались гораздо надежнее своих древних предшественников. Впервые в истории Человек устремился к новым мирам без потери контакта с колонистами, и было создано межзвездное государство — «Коммонвелз оф Мэн». Через некоторое время Коммонвелз, объединявшее под своим знаменем уже несколько десятков миров, столкнулось с народом своей древней родины — Ёрз, которые так же начали покорять окрестные миры. Это было… сложное время, — Клара на миг замялась, когда в ее голове мелькнула история Войны Повторного контакта, — но в конечном итоге соглашения были подписаны, границы разделены, и наши народы после этого сосуществовали в относительном мире.       Прервавшись на миг, чтобы сделать глоток все еще горячего кофе, Клара продолжила:       — Однако мы были далеко не единственными на свете, кто шел по этой же дороге. Те звезды, что ты видишь ночью — это лишь крохотный кусочек огромной галактики, объединяющей в себе бесчисленное множество светил. И в некоторых из этих солнечных систем зародились такие же разумные цивилизации, как и наша. За последовавшие столетия карта галактики была поделена между десятками новых государств и королевств, и на какое-то время жизнь вошла в стабильную колею.       Допив синтекофе и отставив кружку в сторону, Клара быстро перевела дух, прежде чем продолжить; Луна же продолжала заворожённо ее слушать, а тарелка с едой была совершенно забыта.       — Так продолжалось до одного события, которое произошло полтора столетия назад. Скажи, — обратилась исследователь к единорожке, — когда ты творишь магию, видишь ли ты разлитые в воздухе пси… кхм, магические потоки? — дождавшись кивка кобылки, она продолжила: — Эти потоки являются всего лишь тем, как ты воспринимаешь проявления «Вуали» — магического пространства, лежащего за пределами нашего мира и состоящего из чистой энергии. Каждая мысль, каждое деяние и каждая идея находит в нем свое отражение, но не это является его самым важным свойством. Как простые разумные могут оказывать влияние на Вуаль, так и Вуаль может влиять на обычное пространство. Некоторые виды были к ней более чувствительны чем другие, и с течением веков они развили свой внутренний потенциал до невероятных высот; «магия» была лишь одним из множества проявлений их новообретенных умений. Но им было этого мало; они начали совмещать свои способности с технологиями, и одним из их изобретений стал принципиально новый тип кораблей. По щелчку па… кхм, копыта их суда могли переместиться в саму Вуаль и преодолеть большее расстояние, чем обычные корабли проходят за месяца. Это и стало началом конца.       Задумчиво посмотрев на пустую кружку, бывший человек едва слышно прошептала:       — Кто знает, не повторили ли мы их же ошибку… — но затем, уже громче, продолжила: — Новые корабли позволили этим цивилизациям войти в новую эру процветания и экспансии. Их воины были неостановимы, а торговцы быстры как ветер. Но каждый корабль, от крохотного shuttle до могущественного battleship, сиял в Вуали подобно маяку. И с каждым новым проблеском наш уголок реальности привлекал все большее внимание со стороны совершенно незнакомых и невероятно опасных созданий… до тех пор, пока незримый барьер не оказался полностью проломлен.       — Вторжение было молниеносным и неостановимым. Сотканные из самой пси… магической энергии существа уничтожали все на своем пути, не ведая ни страха, ни милосердия. Совершенно не готовые к удару изнутри, эти магические королевства были стерты с лица Universe за считанные годы. После этого настал черед остальных видов… и галактика утонула в крови оф триллионс разумных существ.       Клара прикрыла глаза, и перед ее взором начали мелькать полузабытые сводки с фронтов.       — Моя родина, Коммонвелз оф Мэн, вместе с королевством Ёрз, были единственными, кто составлял государствам пси… магов хоть какую-то конкуренцию. Там, где они брали своими способностями, мы брали изобретательностью и упрямой, кши’вритовой целеустремленностью. Сталкиваясь с невозможным, мы не начинали оплакивать свою судьбу, мы начинали биться об эту преграду до тех пор, пока она не обращалась в песок, а невозможное становилось возможным. Любой ценой, не считаясь ни с чем. И именно поэтому мы оказались единственными, кто смог устоять перед изначальным натиском. Объединив свои усилия и встав плечом к плечу, народы Коммонвэлз оф Мэн и Объединенных Наций оф Ёрз образовали новое, единое государство — Терран Юнион. Последний крик умирающей галактики, полный ярости, гнева и отказа принять свою судьбу. И мы выстояли! Более того, мы отбросили захватчиков назад, и на какое-то время появилась надежда обратить вспять эту войну и рано или поздно уничтожить сам Портал, положив конец этому вторжению.       Исследователь горько вздохнула и открыла глаза, но ее невидящий взор, казалось, смотрел сквозь Луну, не замечая ее.       — Эти надежды обратились в прах, когда вслед за первым приступом пришел второй, затем третий, четвертый… ордам захватчиков не было конца, и люди, последняя цивилизация в галактике, начали отступать. Сначала медленно — по одной планете за раз, по одной системе. Но в какой-то момент чужаки совершили прорыв, и вышли прямо к центральным мирам былого Коммонвелз оф Мэн. Мой родной мир сгорел прямо перед моими глазами… вместе с моей семьей, — ее голос дрогнул, и она на миг прервалась, прежде чем совладать со своими эмоциями и продолжить уже более твердым тоном:       — Тогда я поклялась положить конец этой войне, любыми средствами, любой ценой. И я стала частью запретного проекта, о котором ранее никто и подумать не мог, — в памяти на краткую долю секунды всплыли детали проекта «Деймос» и его чудовищные последствия, но она привычно закинула их в самый дальний уголок своего разума, заперла на ключ, а ключ выкинула куда подальше. — Это помогло, на некоторое время. Затем мне дали новое назначение, и так я попала на твой мир. Мы изучали ваши способности, искали способ обратить силы чужаков против них самих. Даже если для этого придется попрать самые фундаментальные законы реальности, даже если сама судьба была против нас. Через пот, кровь и целеустремленность мы спасем свой народ, не взирая ни на какие последствия… или так нам тогда казалось.       Воспоминания о пережитом ужасе, о заживо мутировавших коллегах, превращающихся в кровожадных тварей, о разрывающихся и перевивающихся вновь в ее собственном теле сухожилиях и мышцах оказались слишком большим грузом для исследователя и несколько секунд она просто молчала, пытаясь их отогнать и крепко зажмурившись. По щеке сбежала предательская слезинка; открыв глаза, она увидела, что Луна с беспокойством на нее смотрела, но все же Клара Вогель заставила себя продолжить. Она чувствовала, что это было нужно даже не столько кобылке, сколько ей самой:       — …и нам это удалось. Мы смогли создать существо, способное влиять на саму реальность, и которое остановило вторжение по щелчку пальцев. Во мгновение ока все чужаки в галактике бесследно исчезли, словно их никогда и не было. Но затем оно щелкнуло снова… и те из нас, кто не погиб сразу, завидовали мертвым. Оно обратило наш разум против нас самих, а былые товарищи стали кровожадными тварями, преследующими немногих уцелевших и днем, и ночью в коридорах подземных facilities. Я… я… — не выдержав, Клара откровенно разревелась и спрятала лицо в ру… передних ногах. Так и не поднимая головы, она продолжила, и ее слова перемежались всхлипами:       — Я не знаю, почему это существо, эта… Химера меня пощадила. Но оно лишило меня всей человечности, обратило в нечто совершенно чужеродное. Глядя в зеркало, ты все еще можешь видеть черты своих близких в себе, и через тебя они продолжают жить. Я же не могу похвастать даже этим. У меня никогда не было ни лиловых глаз, ни этой белоснежной шкуры, даже мои волосы никогда не были этого проклятого огненного оттенка. Все мои родные — мои родители, моя… сестра — мертвы, и у меня не осталось совершенно ничего, что могло бы о них напомнить. А результат моих трудов вместо того, чтобы спасти остатки человеческой цивилизации, обрек ее на самую ужасную участь, что только можно вообразить… я не знаю… я не…       Возможно, она бы вновь разрыдалась, но в этот момент Клара почувствовала внезапное объятие маленьких копыт. Раньше она бы может отстранилась, но сейчас… сейчас она поняла, что именно этого ей не хватало все эти годы. Простой поддержки, возможности выговориться и в открытую, не скрываясь пролить слезы, а не закупоривать боль внутри и пытаться ее игнорировать.       Минута проходила за минутой, и постепенно ее слезы сошли на нет. Почувствовав, что ее голос уже не будет дрожать, она закончила свой рассказ:       — Но я исправлю свою ошибку. Я остановлю Химеру, чего бы мне это ни стоило. Незадолго до того, как все пошло к чертям, мы разрабатывали метод остановить возникшую anomaly, и этот метод был крайне близок к рабочему prototype. Он также должен быть достаточно силен, чтобы нейтрализовать и, быть может, даже уничтожить Химеру… — «И, если очень повезет, даже вернет мне мой человеческий облик», — …мне лишь нужно дойти до его места разработки.       С облегчением выдохнув, она подняла покрасневшие глаза на продолжающую ее обнимать единорожку. Та же, увидев ее взгляд, просто спросила:       — И долго нам еще идти?       Брови Клары взлетели вверх, а в ее голосе удивление смешивалось с отчаянной надеждой:       — Ты хочешь продолжать путь со мной? Серьезно? После всего, что ты обо мне узнала?       Единорожка отстранилась от исследователя и, серьезно посмотрев ей в глаза, произнесла:       — Конечно я иду с тобой. Ты мне врала, и за это я тебе подкину пару жуков в спальный мешок… но ты все еще моя подруга — наверное, самая близкая за все времена. Конечно, я помогу тебе найти способ остановить этого злодея! Но чур — больше никаких секретов!       — Договорились, — ложь легко слетела с ее губ, но казавшееся некогда заледеневшим сердце исследователя все равно пропустило удар. Несмотря ни на что, предавать доверие этой молодой кобылки ей казалось совсем… неправильным. Тряхнув головой, чтобы отрешиться от неприятного ощущения, она уцепилась за еще одну деталь фразы единорожки:       — Стоп… жуков? — впервые за весь день бывший человек искренне улыбнулась. — Ты можешь попытаться, но я сохраняю за собой право предпринять ответные меры.       — Да, но из нас двоих жуков боишься только ты! — раздался ей в спину заливистый смех кобылки, когда исследователь направилась к выходу. В конце концов, ей предстояло еще много работы: в идеале им нужно выдвинуться завтра поутру, а значит надо было закончить собирать все необходимые припасы, проверить и перепроверить экипировку, провести хотя бы пару часов с модифицированным маг-пистолетом в имевшимся на объекте небольшом тире и, быть может, даже заготовить несколько безобидных безделушек для обмена с местными в лежавшем по пути поселении.       Поселении… она старалась не думать о том, как именно объяснит Луне решение ее там оставить. Даже при одной только мысли любые возможные слова вставали комом в горле.       «Один шаг за другим. В конце концов, есть еще целая неделя».       У самого выхода из кухни ее внезапно остановил оклик единорожки.       — Тия! — обернувшись, она увидела как та задумчиво смотрела ей в след со странным выражением на лице. — Это ведь не твое настоящее имя, верно? «Селестия», я имею в виду, — нервно сглотнув, женщина настороженно на нее посмотрела, прежде чем медленно кивнуть. — Как тебя тогда по-настоящему звали?       Бывший ведущий исследователь проекта «Химера» повернулась обратно к выходу, и на долю секунды даже ей самой казалось, что она оставит вопрос без ответа. Тем не менее пару мгновений спустя в звенящей тишине прозвучал ее тихий голос:       — Клара… меня звали Клара.