Северус Снейп, умиротворяющий бальзам и компромиссы

Снейп вышел из камина в гостиной, мечтая о чашке кофе и покое. Сессия — зло! Особенно, когда ты строгий преподаватель и не можешь изменить принципам. Студиозусы везде одинаковы, что в примитивном Хогвартсе, что в элитной академии! — Отец! Снейп обернулся на голос и натянул на лицо улыбку. Кожа на щеках грозила потрескаться и осыпаться раскрошенной глиной. — Папа, — повторил сын уже неуверенно и бросил быстрый взгляд из-под ресниц на лестницу. — Ребенок, ты меня немного напугал, — Снейп попытался исправить ситуацию. — Я такой страшный? — Просто задумался и не ожидал увидеть никого возле камина, — Снейп притянул Гарри в объятия, это всегда действовало безотказно, снижая критичность мышления практически до нуля. Он успокаивающе погладил сына по спине, похлопал ладонью между лопаток. — У тебя все хорошо? — Да, конечно, — пробормотал тот едва слышно. — Вот и замечательно, — Снейп постарался сказать это самым добрым, самым миролюбивым тоном, на который только был способен. Спина под рукой напряглась, и Снейпу захотелось побиться головой об стену: что опять не так?! — Гарри? — А? — Что? В комнате повисла тишина. Снейп слушал быстрый стук сердца, которого по определению быть не могло, если человек спокойно стоял. — Гарри, дай мне десять минут отряхнуть каминную сажу, и я весь твой. Хорошо? Сын нехотя отстранился, подобрал с кофейного столика потрепанный томик. Снейп едва сдержал готовое сорваться замечание и вместо этого глубоко и медленно втянул воздух. — Обедать будем? Я велю домовику подать. — Буду, наверное… В ванной Снейп долго смотрел на свою перекошенную физиономию. — Хорош, — сказал он отражению. — Чего удивляться, что сын боится. Он поплескал холодной водой в лицо и, не вытираясь, открыл склянку с зельем зубами, выхлебал добрую половину. Вкус был мерзкий, впрочем, как и всегда… Зато мышечный спазм прошел, кожа на лице перестала ощущаться куском пересохшего пергамента. Он приподнял уголки губ в легком намеке на улыбку: вышло в меру доброжелательно и даже почти ободряюще. — Да, так и надо, главное не перестараться и помнить заветы Люциуса, многомудрого отца: проявлять живой интерес к проблемам наследника. — Анимус подал обед в столовой, — проскрипел домовик из-за двери, благоразумно не показываясь на глаза. — Обед стынет. Молодой хозяин ждет… — Да чтоб вас! — рявкнул Снейп. — Подай домашний пиджак! — Анимус не уверен, но думает, что хозяину лучше остаться в рубашке. — Я не спрашивал, о чем ты думаешь, я велел принести пиджак, — произнес Снейп тем тоном, от которого особенно впечатлительные особы начинали внезапно страдать недержанием. К сожалению, на домовика это не подействовало. — Лучше остаться в рубашке, — непреклонно донеслось из-за двери. — Вот как, — Снейп подвернул рукава, намереваясь надрать уши одному не в меру наглому домовику. — Да! — оскалился Анимус и с хлопком исчез, а в дверь осторожно кто-то постучал. — Отец? — Сейчас, — времени прошло, конечно, немногим больше десяти минут, Снейп хотел было возмутиться, затем плюнул — успокаивающее гасило на корню обычное злое упрямство, и он вышел, как был, в слегка мятой рубашке, с обнаженными до локтей руками, и как назло, еще пуговица у воротника отскочила и исчезла где-то под лестницей. — Прости, я… Он не договорил, увидев потрясение, и восторг в глазах ребенка. Чем можно восхищаться, глядя на расхристанный вид отца, Снейп сначала не понял: ему было привычно быть застегнутым на все пуговицы — и фигурально, и не фигурально выражаясь. На Слизерине очень быстро приучали к правилам приличия, к тому, что даже среди ближнего круга лучше не раскрываться, не опускаться до плебейских замашек. — Папа, ты такой... — Гарри запнулся, не в силах подобрать нужное слово. — Какой? — успокаивающее зелье смыло раздражение, не оставило ему малейшего шанса прорваться наружу обычной колкостью, ситуация теперь больше забавляла. — Домашний. — Ну а каким я еще должен быть дома, ребенок? — рука сама легко взъерошила отросшие волосы. — Ты обычно строгий. — Хм, — в этом был определенный смысл. Проклятый домовик оказался, по всей видимости, более прозорлив, чем его хозяин. Снейп вздохнул: как сложно с детьми и излишне самостоятельными эльфами… Ведь уже не «отец», а «папа», что определенно было приятно. — Как мистер Уизли… Гарри еще что-то вдохновенно вещал, спускаясь в столовую, Снейп же до боли прикусил изнутри щеку — сравнение ему категорически не нравилось! И что еще Артур вытворял дома, он совершенно точно не хотел знать! За столом ребенок больше делал вид, что ест. Вертелся, бросал незаметные, как ему казалось, взгляды из-под длинной челки, демонстрируя классические признаки нервозности. Снейп неспешно резал стейк, лихорадочно соображая, как быть. — Если не хочешь мяса, может быть, возьмешь кусочек сладкого пирога? — Анимус себя жестоко накажет, не угодил молодому хозяину! — взвыл домовик. — Уйди и не появляйся, пока не позовем, — приказал Снейп, прекращая безобразную и демонстративную истерику. — Гарри, мы кажется, решили, что будем обсуждать… — Да-да, я помню, но это так сложно. Я не привык. Снейп отложил вилку и нож, сделал пару глотков неплохого вина — надо будет сказать домовику, чтобы купил еще: куда девался весь его педагогический опыт, было непонятно. Несколько лет деканства исчезли, провалились в бездну, не оставив следа. Ведь удавалось же улаживать конфликты, разрешать споры и держать в узде не самый простой факультет с сотней-другой студентов! — Гарри, обещаю, что не буду ругаться. Мы просто поговорим, я уже начинаю волноваться. Обоснованно? — Па… — ребенок запнулся, зафиксировал взгляд на расстегнутом воротничке рубашки и, наконец, решился: — Я пригласил синьору Забини! — Куда? — сипло спросил Снейп, голос отказывался повиноваться напрочь, в голове завертелись картинки одна другой хлеще: Гарри, наивный подросток, циничная баба, которая не погнушается ничем, даже залезть в койку к ребенку! — К нам! В Принц-менор. Она, понимаешь, сидела там такая несчастная и плакала. Представляешь, ее муж, который Забини, умер и оставил такое завещание, что опека над сыном не у нее, а у каких-то там родственников, а она может с ним два раза в год встречаться. Представляешь?! А я Блейза помню, он тоже несчастный ходил в школе, теперь вот понятно, почему. А в этом году ей даже некуда его забрать на те несчастные две недели, которые положены им с сыном. В маггловский отель нельзя, в Дырявый котел тоже… Пап, ну пап, ну можно им у нас пожить летом? И нам с Блейзом веселее будет. Синьора Забини сказала, что может поклясться, что никого травить не будет, хотя синьор Филипетти уверен, и я ему верю на все сто, что хорошего зельевара травить пустое дело. Ты же отличный зельевар, я знаю, но она все равно может самую строгую клятву принести. Пап, ты чего? Сразу объяснить Гарри свой нервный, почти даже истерический смех, Снейп не смог, да и потом не рискнул донести до него весь комизм ситуации, общий идиотизм и, черт бы ее побрал, отцовскую мнительность. — Гарри, прости, — отсмеявшись, сказал он. — Мне очень приятно, что ты высоко ценишь мои способности. Я просто навоображал себе невесть что, поэтому смеялся от облегчения. Прости еще раз. Думаю, что вопрос с приглашением можно решить, но все же стоит серьезно поговорить с Эдерой, чтобы между нами не осталось недопониманий. Оставишь переговоры взрослым, хорошо? — Знаешь, — сказал Гарри неуверенно, но во всем его облике сквозило облегчение. — Ты же говорил, что руки не доходят, чтобы привести Принц-менор в порядок, пусть синьора Забини займется, опыт-то наверняка имеется по обустройству домов. С такой точки зрения Снейп свою бывшую — или все-таки настоящую? — любовницу не рассматривал. Нанять ее экономкой-управляющей — в этом есть нечто большее, чем слизеринство. Хотя вряд ли Эдера согласится, но взаимовыгодный договор вполне можно заключить. И еще одна мысль обожгла не хуже Инсендио: Блейз учился в Хогвартсе вместе с Поттером. — Гарри, ты уверен, что не проболтаешься Блейзу, кем был раньше? И что если он узнает в тебе Поттера? — Вряд ли, — легкомысленно пожал плечами Гарри. — Я уже и не похож почти на себя прежнего, даже глаза уже не зеленые. И вообще, будем говорить только по-итальянски, ему и в голову не придет ничего заподозрить. Если хочешь, можешь и с него обет стребовать. — Хорошая мысль, — рассеянно отозвался Снейп, уже начавший обдумывать перспективы сотрудничества: Эдера и за двумя детьми приглядит, главное — правильно мотивировать. Да, определенно весьма неплохой выход на летние каникулы, а то перспектива оказаться с сыном на долгие полтора месяца напрягала. — Спасибо за обед, — Гарри отложил салфетку. — Я могу подняться к себе? «Какой вежливый и воспитанный мальчик», — подумал Снейп, мысленно усмехаясь, а вслух проговаривая разрешение. Гарри резвым козликом добежал до середины пролета, потом галопом спустился вниз за забытой в кресле у камина книжкой. «Квиддич сквозь века», что же еще! И Снейп задумался каково это иметь сына — ловца каких-нибудь «Пушек Педдл», как с этим смириться и как жить… И где, черт побери, Гарри пересекся с Эдерой?!