О секретах

      Жен чуть не упала в обморок, когда получила своё первое «Превосходно» на Зельях. И на Трансфигурации, и на Травологии, и на Астрономии. Ну, в общем почти везде кроме Истории магии, этот предмет она игнорировала принципиально. На Прорицаниях у неё всегда была хорошая оценка, так как она всегда садилась поближе к Натти. Оказалось, что учиться – это довольно просто, когда тебе не нужно каждые сорок минут лететь спасать очередного дирикола. То есть, конечно, Жен не бросила работу, но ограничила свои приключения до выходных. Было жутко непривычно почти всю неделю безвылазно находиться в замке. Она и забыла, что замок сам по себе хранит, возможно, больше тайн, чем всё Высокогорье. За первые три недели седьмого курса она нашла тайных проходов и срезов больше, чем за два последних года. Заметив её интерес к исследованию, смотритель Мун предложил ей работу – собрать луны демимасок по всей школе. «Плёвое дело, сэр. Цена вопроса? Заклинанию научите? А может, вы мне ещё Шоколадную лягушку подарите? Спасибо, не интересует». Она даже умудрилась поучаствовать в нескольких дружественных матчах по квиддичу. Больше всего ей понравилось играть за Охотника и Ловца. Капитан команды её факультета намекнул, что ей стоит посетить отборочные, но даже в такое почти что вольготное расписание Жен не смогла бы впихнуть постоянные тренировки.              Более того, у неё появился новый факультатив под названием «Найди то, не знаю что, с профессором Шарпом». Это был закрытый клуб, состоящий только из неё и самого профессора Шарпа. Он решил учредить его сразу после того, как Жен рассказала ему обо всех своих приключениях, связанных с древней магией. У неё была похожая внеурочная деятельность на пятом курсе с профессором Фигом, но на тех собраниях они обычно обсуждали что-то типа любимых сортов растений Мириам или влияние погодной магии на суставы волшебников. И Жен не жаловалась – ей такие посиделки казались почти семейными. Тем более что выяснить что-то конкретное о буквально забытой всеми форме магии она отчаялась уже давно.              Однако мастер зелий воспринял свои новые обязанности со всей серьёзностью. Он приносил в класс зельеварения стопку увесистых книг на абсолютно различные темы, которые хоть отдалённо могли коррелировать с древней магией, и они как правило молча штудировали все эти труды до тех пор, пока кто-то из них не начинал сопеть.              Через несколько таких увлекательных, а, главное, безрезультатных занятий Жен стала вместо исследований незаметно заниматься обычной домашкой. Когда Шарп поймал её на выведении трансфигурационной формулы, он устроил ей лекцию:              – То есть теперь это только моя проблема, я правильно понял?              – Простите, сэр, но я уже говорила, что считаю это пустой тратой времени. Хранители держали всё в строжайшем секрете, поэтому не думаю, что мы найдём что-то полезное в «Сборнике справочной информации ко сказкам барда Бидля», – Жен стукнула костяшкой пальца по трёхтомнику, которым вполне можно было отбиваться от топлероек.              – Сказки могут основываться на реальных, необъяснимых в то время событиях, так что…              – Да-да, знаю, – перебила его Жен, стараясь не придавать его раздражённому взгляду слишком много значения, – Но всё равно тут можно лишь строить теории и догадки. И даже если они в итоге окажутся хоть на толику правдивыми, то как это поможет нам? Мы уже знаем всё, что нужно, об этой магии: она синяя и неприлично опасная. Мне вполне этого хватает, чтобы сделать кое-какие выводы.              – И какие же это выводы? – скривившись, потёр переносицу Шарп, – Что лучшее решение – это сделать вид, что никакой синей магии нет? Такая стратегия окажется эффективной ровно до тех пор, пока тебя снова кто-нибудь не похитит и не придётся взрывать всю округу, чтобы... не дать себя в обиду. И кто знает, какие ещё эмоции пробуждают эту магию! Представь: ты играешь в квиддич и случайно передаёшь квоффл, заряженный этой штукой. Ты можешь навредить тому, кому вовсе не хотела! – поймав слегка затравленный взгляд Жен, он смягчился, – Я не пытаюсь запугать тебя, просто говорю, что нечто подобное нельзя игнорировать и скрывать от близких.              «О каких близких речь?» – про себя фыркнула Жен, – «Ты единственный знаешь». Делало ли это Шарпа её близким человеком?              Жен притихла и, чтобы сильно не раскраснеться, начала размышлять, продолжить ли ей выводить формулу или для приличия вернуться к поискам.              Шарп тоже надолго замолчал и тоже о чём-то задумался. Через какое-то время он продолжил тоном, более расположенным к компромиссу:              – Возможно, мы действительно подходим к вопросу не с той стороны… Любая теория не обходится без практики. Возможно, нам самим стоит начать строить гипотезы из наблюдений?              – Я вас снова током бить не собираюсь, профессор.              – В этот раз я буду готов, а ты будешь контролировать количество выбрасываемой энергии. Во всяком случае, постараешься. К тому же, наверняка эта магия способна на что-то кроме разрушений…              – Ну конечно! – вдруг подскочила на месте Жен и поспешила объясниться, – Я совсем забыла сказать – тут в округе куча заброшенных мест, пропитанных древней магией. Возможно, в этих местах мы сможем узнать что-то новое!              В глазах Шарпа читалось одобрение и Жен обрадовалась, что хоть на чём-то они сошлись. Она отметила ему место на карте.              – Превосходно. Тогда встретимся там в ночь на субботу.              «А мы не вместе туда полетим?» – уже почти сорвалось с губ Жен, но она тут же осеклась. А с чего бы им, собственно, лететь туда вместе? Фига она тоже встречала уже на месте.              – У меня дела неподалёку, – пояснил зельевар, видимо, заметив смущение Жен, – Будет лучше, если путь туда и обратно ты проделаешь сама.              «Что у тебя там ещё за дела?» – откуда ни возьмись заговорил совершенно чужой скользкий голос в голове Жен, – «Надо бы посмотреть, какие там ингредиенты для зелий можно собрать».              Всю дорогу до общей гостиной Пуффендуя она провела в раздумьях, из-за которых один раз чуть не врезалась в патрулирующего ночные коридоры старосту. Она старалась не думать о том, что произошло на её последнем летнем задании, но в одном Шарп был прав – она могла его убить. Что бы она в таком случае делала? И ведь даже совета не у кого было бы спросить, ведь единственный её советчик как раз и пал бы от её руки. От одной этой мысли ей стало невообразимо одиноко и даже страшно. Она уже не могла представить уроки зельеварения без него. Мир бы стал заметно тусклее без его острот и ворчания.              О каких уроках вообще она думала?! Её бы упекли в Азкабан! Пришлось бы скрываться, но она бы не смогла больше зарабатывать себе на существование наёмничеством – её бы разыскивало само Министерство Магии! Одно радовало – не пришлось бы терпеть жалкую замену Шарпа.              Но её и саму могли убить тогда. Если бы не всплеск древней магии… она не хотела думать о том, чего бы ещё могла натерпеться перед смертью. Но, возможно, если бы она знала возможности и ограничения своей магии, то её бы и не получилось похитить изначально. Сейчас же она владела ей так, как маленькие дети пользовались обычной магией – интуитивно и на эмоциях.              Дойдя, наконец, до своей постели, Жен уже была готова плюхнуться на неё, не раздеваясь, но обнаружила у себя гостью.              – Добринг! – зашипела она на неё, параллельно накладывая заклинание тишины, – Ты опять кровати перепутала?!              – Это ты опять за своё взялась, – несвойственно обиженным тоном парировала Поппи, – Скажи мне, что ты не выбиралась из школы на поиски приключений. Без меня.              В прошлом году Поппи ужасно злилась на Жен, когда ловила её ночью в дверях спальни. Приходилось её даже несколько раз брать с собой для видимости, но только на самые безопасные дела по работе с существами. Деньги для Поппи не играли существенной роли – она рвалась отправиться вместе с ней исключительно из собственного альтруизма и тяги к авантюрам. Жен же после смерти Фига и осознания того, что под защитой Хогвартса она останется ненадолго, была настроена чуть менее бескорыстно. Но Поппи всё это знать было необязательно. Не хватало ещё, чтобы она её жалела, как какого-нибудь брошенного жмырёнка.              – Нет. Не в этот раз, – было приятно в кои-то веки сказать подруге правду.              Жен, пихнув её под бок, завалилась в кровать. Голова всё ещё пухла от ночных изысканий с Шарпом.              – Тогда где ты была? – Поппи расслабилась рядом, но тут же взбудораженно подскочила на локтях, – Ты же не в Астрономичку бегала?!              Жен чуть не свалилась с кровати.              – Нет, конечно! Ты что, болтушкой для молчунов надышалась?!              Астрономическая башня была популярным местом для ночных прогулок у их сверстников. Особенно у парочек. Жен ходила в ту сторону по ночам исключительно на занятия по Астрономии.              – Даже не знаю, радоваться этому или нет, – хихикнула Поппи, – Но ты же расскажешь мне, если вдруг… ну-у, сама знаешь.              По её голосу Жен поняла, что Поппи покраснела. Ей стоило немалых усилий признаться Жен, что вся эта тема с ночными свиданиями её всё же интриговала. Она знала, что нравится Таккару, но у самой Поппи был на уме кое-кто другой.              – Давай лучше ты мне сама всё расскажешь, когда всё-таки осмелишься вытащить туда Мракса, – усмехнулась Жен.              Добринг ничего не ответила, но Жен почувствовала, как та раскалилась словно печка. Лоусон уже начала засыпать, когда подруга вдруг всё же тихо заговорила:              – Я ему никогда не понравлюсь. Я не его уровня.              Сон сразу же будто рукой сняло.              – «Уровня»? – Жен тоже приподнялась на локтях, – По-моему, ты себе лишнего придумываешь. Ты же его знаешь, он никогда не кичился своей родословной.              – Знаю-знаю, но я говорю о другом. Он весь такой умный, неприступный, загадочный. Такой…              – Слизеринец, – подсказала Жен, ухмыльнувшись.              – Ну да. А я…              – Умная, добрая, целеустремлённая пуффендуйка, – вновь пришла на помощь Жен, – Ну и что?              – Это не то, что я хотела сказать, – насупилась Поппи.              – Но это правда. Мне кажется, люди всё себе сами усложняют. Если тебе кто-то нравится – пойди и скажи ему. В худшем случае он просто откажет тебе. Ну и лукотрус с ним. Зато быстрее покончишь с переживаниями и найдешь себе кого-нибудь получше, – Жен быстро спохватилась, – Но я не думаю, что Оминис тебе откажет. Я уже говорила, что, по-моему, ты ему тоже нравишься.              На какое-то время Поппи замолчала, вроде как задумавшись. У Жен перед глазами уже начали плясать какие-то странные ящерицы, когда она вновь заговорила:              – Если по-твоему всё так просто, то почему сама всё ещё одна?              – Потому что мне надо собрать яйца саламандр, – пробурчала Жен и перевернулась на другой бок, – Спи.              ***              В ночь на субботу Жен решила лететь в назначенное место на гиппогрифе. Не то чтобы в Крыланне была действительная необходимость, просто ей уж очень хотелось похвастаться перед профессором дружбой с таким прекрасным созданием. Разумеется, она бы не призналась в этом даже самой себе.              Всё свободное время пятницы Жен посвятила библиотеке, а точнее тому, что находится в пределах оговоренной местности.              «Ну и что я конкретно здесь пытаюсь найти?» – укоризненно спрашивала она саму себя, прекрасно осознавая, что тратит возможно единственный выходной на какую-то чепуху.              «Мы должны знать, что у него там за «дела» неподалёку», – отвечал ей мерзкий, лишь отдалённо напоминающий её собственный голос в голове.              «На кой нам это знать?» – на этот вопрос ответа не было ни у неё, ни у её подсознания. Только что-то противно щекотное шевелилось у неё в груди, заставляя подойти к одному из портретов и пообещать протереть его от пыли, если тот расскажет, у каких секций в последнее время ошивался мастер зелий. Оказалось, ничего особенного – зелья да проклятья, всё как обычно. Все знали, что Шарп ищет способ исцелить ногу. Может, неподалёку росло какое-нибудь редкое растение, необходимое для какого-нибудь его эксперимента?              Возможно. Но ей-то какая, к тролльей матери, разница?!              Оставшееся до закрытия библиотеки время Жен потратила на запись того, что она уже знала и предполагала о своей магии. Не хотелось тратить ни своё время, ни время Шарпа на заикания и лихорадочные вспоминания деталей.              И вот они с Крыланной уже приземлились рядом с руинами, у которых была назначена встреча. Жен слезла с гиппогрифа и погладила её клюв:              – Погоди, не улетай пока. Познакомлю тебя с Шарпом. Он занудный, конечно, но тебе понравится. Помогает мне.              Жен тут же огляделась в страхе перед законом подлости – вдруг профессор уже ждал её где-нибудь в зоне слышимости.              Совершенно внезапно к ней пришёл ответ на вопрос, почему ей не было плевать на его дела. А ведь действительно, он же помогает ей! Хотя совершенно не обязан. Может, она бы тоже могла помочь ему как-нибудь? Не такая уж она и бестолковая, в конце-то концов.              Жен решила пройтись по руинам в поисках Шарпа. Территория была небольшая, но энергии она чувствовала здесь довольно много. Изнутри она ощутила лёгкий укол страха. Она никогда раньше не творила магию в подобных местах, только подпитывалась. Вдруг магия вырвется из-под контроля и все эти каменные стены рухнут им на головы? Жен поспешила выскочить из руин наружу, чтобы успокоиться.              Прошло ещё какое-то время, но Шарп всё не появлялся. Жен начала беспокоиться. Крыланна начала скучать.              – Не смотри на меня так, я не знаю, где его пикси носят! – всплеснула руками Жен. Самка гиппогрифа стала рыть копытом в нетерпении, – Ладно-ладно, лети отсюда. Предательница.              Крыланна игриво куснула её за палец, разбежалась и взмыла в воздух. Жен осталась одна.              Тишина и одиночество впервые так сильно давили на неё. Ей далеко не впервой приходилось проводить ночь под открытым небом в компании лишь собственных мыслей, но сейчас мысли были заняты паникой. Вдруг с ним что-то случилось? Не мог же он просто забыть. Жен поднялась с бревна, на котором ёрзала уже почти час, и стала нервно вышагивать из стороны в сторону, пока снова не наткнулась на холодные стены руин.              Первым рациональным порывом хотелось отвернуться и зашагать в противоположном направлении, но что-то внутри этих стен будто притягивало её магнитом, а энергия внутри неё самой и рада была откликнуться. Древняя магия обволакивала её бессловесным шёпотом и Жен, находясь будто бы под гипнозом, шагнула внутрь.              Несмотря на то, что такие ощущения были абсолютно нормальны, и она испытывала нечто подобное каждый раз, заходя в места с остатками древней магии, ей всё ещё было страшно. Она чувствовала, как всё её тело трясёт, словно от холода, и каменные стены вибрировали изнутри ей в такт. Она чувствовала всю эту колоссальную энергию будто живой организм, частью которого она стала, а может всегда ею и была. Один лёгкий всплеск мог не оставить после себя ни единого напоминания о том, что здесь вообще когда-то что-то существовало.              «Да я же так сама себя заживо похороню», – пронеслось в её голове даже не мыслью, а скорее идеей, – «Успокойся! Всё хорошо!».              Жен закрыла глаза и заставила себя глубоко вдохнуть. Затем медленно выдохнуть. С первым вздохом она впустила в себя эту энергию, позволила ей растечься по своему телу и второй вздох получился гораздо менее скованным. На третий раз она почувствовала, будто вдохнула в себя морской бриз, и на её лице расцвела непроизвольная улыбка.              Древняя магия – часть неё, а она – часть древней магии. Жен ухватилась за это чувство симбиоза и поняла, что никогда раньше не ощущала себя настолько сильной. Сейчас она была способна на всё.              Внезапный глухой хлопок позади неё заставил её распахнуть глаза, но не потерять контроль. Она вообще не думала, что была способна теперь потерять контроль.              – Прошу прощения за задержку, – голос Шарпа раздался эхом в её голове, – Надеюсь, всё в порядке?              – Сэр, вы это видите? – восторженно спросила она, разворачиваясь к нему всем телом, – Ох, ну конечно нет. Здесь всё светится древней магией! И я тоже!              Она выставила перед собой руки, чтобы получше рассмотреть свечение. Ей казалось, будто снаружи и внутри неё плещется частичка океана, способная по её желанию навлечь на округу настоящий шторм.              – Я определённо чувствую здесь волшебную энергию, но, признаться, никогда не сталкивался ни с чем подобным, – немного растерянно ответил Шарп, оглядывая руины, а затем и саму Жен.              Когда их взгляды столкнулись, Жен осознала, что он сейчас находился на её территории. Он тоже нёс в себе собственную магию, и она отчётливо её осязала. Она бы могла подчинить её себе, если бы захотела. Она знала, что могла бы подчинить его себе.              Жен пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать из головы дурные мысли. Это были всего лишь сухие факты. Она бы никогда не причинила ему боль.              Видимо, Шарп тоже ощутил что-то неладное, потому как инстинктивно отшатнулся. Только сейчас она заметила, что его хромота отчего-то усилилась. Она слышала его учащённое сердцебиение, неровное дыхание и болезненную пульсацию в больной ноге, даже находясь в нескольких метрах от него. Это из-за неё? Он боится её? Но ведь здесь совершенно нет ничего страшного! Древняя магия – часть природы. Она прислушалась к нему сильнее.              Шарп боролся. Ему сейчас стоило больших усилий просто стоять на месте и сохранять самообладание. Вокруг него – паутина, а напротив него – паучиха, способная оплести его одним взглядом. Но он не мог ни сбежать, ни напасть не только потому, что она бы ему не позволила, но в основном потому, что он сам бы этого себе не позволил. Он должен был остаться ради неё.              Все эти ощущения и идеи будто окатили Жен холодной водой. Нет, она не была хищником. Здесь вообще не было хищников – только энергия. Она должна была как-то донести это до него и успокоить.              – Профессор… – немного сдавленно начала она, задетая его недоверием, – Я чувствую вашу боль. Но, клянусь, я бы никогда не принесла её больше. Не вам, это уж точно. Я могу контролировать магию.              – Да, в этом я убеждён, – отстранённо произнёс он и Жен не знала, как реагировать на это. Он медленно покачал головой, зажмурив глаза, будто пытаясь избавиться от морока, – Прости меня, Женевьева, я не должен так говорить. А уж тем более не должен трусить перед тем, чего просто не понимаю. Ты заслуживаешь лучшего наставника.              – Пожалуйста, не вините себя, сэр, – попыталась разуверить его Жен, – Я тоже испугалась, когда только почувствовала её. Такая сила… не может не пугать. Но стоит вам впустить её в себя, вы сразу поймёте, что это просто… естественно. Если вы позволите, конечно…              Жен сделала осторожный шаг вперёд. Сердце Шарпа пропустило удар, и он сглотнул.              – Женевьева, я не думаю, что это… – он хотел сказать «приемлемо». Жен почти услышала это слово у себя в голове. Мерлин, да что тут такого? Его ногу почти разрывало, она это чувствовала.              – Вам же больно, – нахмурилась Жен и сделала ещё несколько шагов, уверенно сокращая расстояние между ними, – То есть, я не знаю, что конкретно буду делать, для меня это ведь тоже впервые, но я знаю, что могу что-то сделать… Неужели так сложно принять помощь?              – Забавно слышать это от тебя, – беззлобно усмехнулся Шарп, массируя больное бедро. Она вдруг поняла, что он прав. Всё это время она поступала с ним так же, как и он сейчас – боялась, не доверяла, отвергала простую помощь. Возможно, это задевало его так же, как и её сейчас. Она раньше даже не подозревала о том, что, полагаясь только на себя, можно причинить кому-то боль.              Ей вдруг очень захотелось взять его лицо в руки, провести пальцами по его щетине, чтобы легонько перехватить его взгляд. Она едва сдержалась, потому что это могло только сильнее оттолкнуть его.              Вместо этого она попыталась вдохнуть в него все эти идеи, переплести свою магию с его, лишь едва соприкасаясь энергиями, не оказывая лишнего воздействия. Мысли и идеи – тоже магия, и она пыталась соединить и провести их как обычную магию изнутри наружу.              Через прикосновение это сделать было бы настолько проще.              – Ты права, – вдруг сказал он хрипловатым голосом, – Я сам обещал, что буду готов. Говорил, что возможно твоя магия способна на нечто сильнее и большее, чем только разрушение. Так и оказалось. Я чувствую себя…              – Спокойнее, – закончила за него Жен, зная, что именно этого состояния она и добивалась. Шарп кивнул, – Но я могу попробовать нечто большее. Если вы позволите, сэр.              – Разумеется. Для этого мы и здесь.              – Мне придётся вас касаться.              Его уверенность вновь слегка пошатнулась. Слово «неприемлемо» всё ещё витало в воздухе между ними и Жен хотела смахнуть его, как назойливую муху. Но она не хотела, чтобы его решение было навязано её магией.              – Сочувствую, – вдруг мягко усмехнулся Шарп и Жен не смогла подавить дурацкую улыбку.               Шарп хотел было протянуть ей руки, но у Жен были другие планы. Воспользовавшись тем, что он слегка подался вперёд, она положила свою ладонь ему на щёку, решив, что через голову работать будет эффективнее. Ну и, чего греха таить, ей просто хотелось дотронуться до его лица.              Его реакцию просто необходимо было запечатлеть на картине. Жен повесила бы её в рамку на стене и любовалась бы часами с гордой ухмылкой, кричащей «Это я сделала!». То, как его зрачки расширились, как губы безуспешно пытались сложить какие-то слова, то, как он на несколько секунд перестал дышать, было бесценно. Сама Жен, напитавшись древней магией, вовсе не чувствовала себя неловко. Даже наоборот. «Тебе за это ничего не будет», – поощрил её ехидный голос в голове. Она не могла не упиваться чувством контроля. Интересно, как далеко она могла зайти?              Жен зажмурилась, стараясь не поддаваться собственным соблазнам и банальному любопытству. Она собиралась контролировать древнюю магию, просочившуюся из неё в его тело, и это была серьёзная работа. Она не стала открывать глаз, чтобы получше сосредоточиться на магии и в конец не смущать своего профессора.              Его внутренняя магия была похожа на густое зелье – отталкивающая и твёрдая на вид, но весьма податливая по содержанию. Она знала, что могла бы сварить из неё всё, что бы ни захотела, но сама мысль об этом была ей противна. Его магия ей нравилась в таком виде, в каком она была.              Однако какой-то ингредиент в ней был явно лишний и сам Шарп прекрасно знал это. Проклятье. Она ощущала его как нечто выбивающееся из идеальной картины, как чернила в тыквенном соке. Она не могла просто вычерпнуть их, боясь повторить судьбу Исидоры и навредить таким образом Шарпу. Но она была уверена, что точно могла бы ненадолго подавить их, сделать так, чтобы их чернота не отравляла всё остальное. По крайней мере, на какое-то время.              Жен без колебаний опустила вторую руку ему на больное бедро, чем вызвала ещё один всплеск эмоций внутри профессора. Это хорошо. Она могла бы использовать их для борьбы с проклятьем. Осторожно, но уверенно направляя эти эмоции, Жен не могла не отметить, что они были очень схожи с теми, что испытывала она сама, когда только осмелилась войти в руины. Чувство опасности, ощущение гипноза, возбуждение, эйфория. Сильные чувства. Но они не были вызваны магией. Их в нём вызывала она сама, само её присутствие и её прикосновения. Был ли способ сделать их ещё сильнее?              Ответ будто явился сам собой – большим пальцем, что покоился на его щеке, она очень кстати задела кончик его губ. Способ усилить эмоции определённо был. Но насколько далеко они были готовы зайти в изучении и применении древней магии? Жен неосознанно закусила собственную нижнюю губу и…              Нет, это было уже слишком.              Сама идея поцелуя уже сама по себе вызывала достаточно сильные эмоции, чего должно было быть достаточно. Вдобавок образовалось ещё одно чувство, не столь сильное, как предыдущие, но вполне ощутимое. Разочарование. Его можно было чуть ли не резать ножом.              Под напором её древней магии, усиленной эмоциями Шарпа, проклятье сжималось и пряталось туда, откуда его было уже почти не достать. Убедившись, что оно подавлено настолько, насколько это сейчас было возможно, Жен аккуратно отпустила энергию и позволила ей течь естественным путём.              Она не осознавала, что уже несколько секунд просто так стоит с одной рукой на его щеке, а другой – на его бедре. Ей было всё равно. Сейчас она пыталась отдышаться и среди всей этой освободившейся магии по кусочкам собрать своё куда-то ускользающее сознание.              Эзоп в это время и сам пытался сделать то же самое. Ничего подобного он никогда раньше не испытывал, разве что в самые интимные моменты своей жизни. Это как если бы плотскому наслаждению был духовный эквивалент.              Нет. Как ему вообще могло такое в голову прийти по отношению к Жен? Его студентке. То, что ещё минуту назад казалось эйфорией, приняло уродливую форму отвращения к самому себе. К собственной слабости и трусости.              Он снял с себя её руки так аккуратно, будто они были хрустальными, но не отпустил, заметив, что она всё ещё стояла с закрытыми глазами.              – Женевьева? Жен, как ты себя чувствуешь?              Ответом ему было неоднозначное мычание. Плохо. Эзоп вспомнил, что нашёл её в похожем состоянии тогда, в лагере бандитов. Ему было стыдно, что теперь причиной для такого выступил он сам. Служить проводникам настолько мощной магии наверняка было невероятно энергозатратно, он должен был догадаться и придумать что-нибудь заранее.              Ему не хотелось снова подвергать её магическому воздействию, поэтому лучшим решением ему представлялось донести её до школы на руках. Хорошо, что сейчас была глубокая ночь.              Жен очнулась под утро в преподавательском кресле класса зельеварения, укутанная в плед. На столе перед ней стояли несколько склянок с зельями и скромный, но весьма сытный завтрак.              То, что Шарп был способен трансгрессировать и донести её до замка на руках, могло значить только одно.              У неё получилось.