Привет из Тель-Авива

На круглосуточно охраняемую территорию загородного дома Вороновых сложно попасть незамеченным, но у Дарины есть преимущество над многими — копилка опыта, регулярно пополняемая на протяжение нескольких лет. Стараясь ничем себя не выдать, терпеливо выжидает и осторожно делает каждый шаг, мысленно благодаря отца за то, что так и не удосужился заделать спрятанную за кустами дыру в заборе, которую мальчишки проковыряли лет пятнадцать назад. Небольшая, диаметром чуть меньше метра, но ей как раз. Сейчас главное добраться до Вита, обещавшего проснуться ровно в шесть и ждать ей у задней двери дома. Другим же лучше до поры до времени на глаза не попадаться. К тому же Воронова не уверена, что все здесь её знают — ввиду рабочих обстоятельств штат обновляется с незавидной для многих регулярностью. Времени только половина седьмого, но жизнь на участке уже кипит. Повара готовят завтрак, который, по информации из достоверных источников, последнее время заказывает исключительно будущая жена отца. Дарина знает только имя, саму Анну ещё ни разу не видела: отец не показывал, ссылаясь на знакомство при личной встрече; Саша предпочитал вообще о ней не говорить. И всё же, заприметив на террасе слегка загорелую брюнетку, Воронова моментально приходит к выводу — будущая мачеха. Оценивая, задумывается и не замечает движение справа. Годами тренированные внимательность и чутьё не видят опасности, потому, когда на локоть ложится твёрдая рука, она невольно вздрагивает. — Дарина Вениаминовна? — Удивлённый Стас опускает руку, едва успевая коснуться кобуры. — Не знал, что вы сегодня прилетите. — Даша, — поправляет она каждый раз, когда он обращается к ней по имени отчеству. — И никто не знал. И вообще я не сегодня прилетела, — признаётся шёпотом и просит: — Только не выдавай меня, пожалуйста! Стас понимающе кивает и улыбается. — Вы будто в разведку собрались. — Он мельком бросает взгляд на одежду черного и зелёных оттенков, напоминающую камуфляж, а потом поворачивает голову в сторону, куда минуту назад смотрела Дарина. — Я за ней не слежу, — предупреждает, прежде чем Стас это как-то прокомментирует. — Конечно. По его тону невозможно понять: верит или соглашается чисто из вежливости. Шаманский — один из тех людей отца, которого Дарина искренне рада видеть, потому не теряет возможности и, ни капли не стесняясь, заключает его в короткие объятья, на которые он тут же отвечает. Беседа заканчивается, и Стас помогает без приключений добраться до точки встречи. Вита она замечает издалека — стоит у двери и смотрит по сторонам, будто не зная, откуда она может выскочить. И Дарине почему-то хочется подойти со спины, сказать хотя бы банальное «бу» и посмотреть на его реакцию. Только это кажется слишком детским поступком. Впрочем настолько ли это важно? Он оборачивается на шуршание высоких кустов и едва не вздрагивает, когда они с Шаманским появляются, вытаскивая друг у друга листья из волос. — Вот и шпион. — Шрам и Стас кивают друг другу и расходятся. Вит улыбается, приобнимает и открывает перед Дариной дверь. — Анну видела? — Получает утвердительный кивок и продолжает: — И как она тебе? — Внешне ничего, с остальным по ходу разберёмся. — Она пожимает плечами. И правда, об остальном судить пока не по чему. Вит ухмыляется. — Присмотришься, и будете на пару с Джокером над ней издеваться. — А как он над ней издевается? — Безобидно, но её это бесит. Потом узнаешь. — Шрам подмигивает и ведёт её на кухню. Здесь люди те же — лишь пара новичков, — и все помнят Дарину ещё с юных лет. Почти с порога утягивают во множественные тёплые объятья, и Виту приходится едва ли не силой отбирать её со словами: — У мисс Орев дело срочное, — называет её по фамилии, выбранной для жизни в Тель-Авиве. Пытаясь делать вид, что таким обращением вообще-то не очень довольна, Дарина всё же совершенно не может сдержать улыбки. Спустя столько лет она снова дома.

***

Из окна второго этажа открывается прекрасный вид на зелёную территорию и залив и доступ к свежему воздуху, которого в городе днём с огнём не сыщешь. Джокеру интересны только кислород и совсем немного мешающее спать оживление на улице. На террасе почти прямо под его окнами, в компании потягивающегося Ворона, сидит Аня и заливисто смеётся, рассматривая что-то в телефоне. На часах почти семь. — И какого лешего вам не спится, если сегодня воскресенье? — интересуется он, не скрывая раздражения в голосе. Подняв голову, Вениамин Сергеевич улыбается, щурясь на солнце, и неожиданно выдаёт: — Мороз и солнце, день чудесный. Ещё ты дремлешь, друг прелестный. Пора, красавец мой… — Окстись, — перебивает его Саша, рисуя крест в воздухе. Ворон только смеётся. — Спускайся, сейчас завтрак принесут. Отчим в редком для него хорошем настроении, и Джокер пока не собирается его портить. Быстро приводит себя в порядок после сна и уже через десять минут спускается и выходит из дома. Завтраки на свежем воздухе в летнее время вошли у них в традицию как минимум три года назад, когда Аня впервые приехала в загородный дом и устроила вечеринку у бассейна, которую Ворон, после нескольких минут уговоров, скрепя сердце всё же одобрил. Тусовка затронула не только зону бассейна, но и часть дома — полночи и утро пришлось проветривать и завтракать на террасе. Завтрак проходит с лёгкой беседой о бытовых моментах — ремонт в одной из комнат, покупка стеллажа в кабинет, — не затрагивающих рабочие. Когда же приходит время десерта, Аня убегает готовиться к поездке в город — это Ворону несколько минут нужно, ей же не меньше двух часов. — Ты предложение делать собираешься или нет? — вздыхает Саша, переводя на отчима выжидающий взгляд. — А что, отбить хочешь? — Боже упаси, я ж разорюсь. На стол перед ними ставят две тарелки, но оба они обращают внимание только на одну и переглядываются в удивлении. — Ты Ане про них сказал? — Вениамин Сергеевич рассматривает пышные кексы с фиолетовыми ягодами. — С чего бы? Это Данина фишка, я бы её даже твоей Ане не доверил. Ворону Сашин тон не нравится, но он это никак не комментирует, потому что вынужден согласиться. Дарина, даже в те тяжёлые времена, когда была почти прикована к постели, находила в себе силы и возможность хотя бы иногда — не без помощи мамы, разумеется — готовить черничные кексы, которые так любили отец и Валера. В этом она совершенствовалась с десяти лет, осторожно экспериментируя и в итоге изменив рецепт матери настолько, что никто не мог повторить. Подбросив один в воздух, Джокер ловит его с грустной ухмылкой. — Да, давно в этом доме кексами не пахло. — Ты же вроде к выпечке равнодушен, — говорит Ворон. — У всего есть исключения. — И впивается зубами раньше, чем Вениамин Сергеевич успевает напомнить об осторожности — мало ли, откуда они появились. Но замирает, едва прожевав. — И вкус тот же. Привет из Тель-Авива? — Сомневаюсь. — Ворон отрицательно качает головой и отламывает кусочек. — Свежие… Он не успевает договорить, а Саша, едва не опрокинув плетёное кресло, уже несётся в дальнюю часть огромного дома, где находится кухня. Персонал суетится, сразу готовясь к обеду — некоторые блюда, заказанные Аней, требуют много времени. Джокер осматривается, не замечая ничего особенного. Разве что некоторые стараются не подходить к маленькому закутку прямо позади электрических плит. Саша туда заглядывал лишь раз и помнил небольшой столик и два стула — место для отдыха пары человек, где можно посидеть и выпить чаю. И, судя по количеству работающих над едой, персонала там сейчас не было. Улыбка прорывается прежде, чем он заглядывает за стенку и слышит знакомые голоса. — Всё больше убеждаюсь, что с тобой любой шпион прогадает, Шрам. — Стараюсь, босс, — усмехается Виталя и, чуть пригнувшись, ускользает. — Надо же, — Дарина встаёт из-за стола, — какой стильный молодой человек. И где же все кольца и браслеты, Александр? Хмыкнув, он даже не думает о том, чтобы сдержанно сжать её руку, как делал в последнюю встречу на похоронах, или назвать полным именем в привычно шутливой форме. Саша впервые за последние шесть лет видит сестру не по видеосвязи, и он жутко соскучился. Потому буквально набрасывается, крепко обнимая. — И я тебе рада, мой хороший. — Ты когда прилетела? — Он отпускает, и они вместе на выход, чтобы встретиться с Вороном, который ждёт встречи с дочерью. — Почти две недели назад. — И никому ничего не сказала, — усмехается он, но тут же вспоминает: — А, ну да, Шраму, — и добавляет с улыбкой сквозь плотно стиснутые зубы: — Партизан, блин. — Кому, если не Виту, такой сюрприз доверить. — Вот уж действительно. Вениамин Сергеевич встречает их с улыбкой за тем же столиком и поднимается, когда Дарина подходит ближе. — А вот и мой ребёнок. — Сдержанно приобнимает дочь за плечи и целует в затылок. — Вот уж неожиданно. И надолго ты? — На веки вечные, — отвечает она и вздрагивает, когда по территории проносится разъярённый вопль. — Кар-Карыч! — О, — усмехается Джокер, — а вот и мама вернулась.