Saint Bernard

Hung pictures of patron saints up on my wall To remind me that I am a fool Tell me where I came from, what I will always be Just a spoiled little kid who went to Catholic school

***

      Гермиона Джин Грейнджер — милая девочка с буйными кудрями. Гермиона Джин Грейнджер — книжный червь, слепо доверяющий каждой строчке ровного текста. Гермиона Джин Грейнджер — нудная заучка с всегда идеальным ответом и сплошными «отлично» в табеле успеваемости. Гермиона Джин Грейнджер беспрекословно подчинялась правилам и читала нотации тем, кто не хотел действовать по уставу.       Гавриила была другой. Она не была отличницей, не была паинькой, не была маленькой десятилетней девочкой. Гаврииле было двадцать. Она курила горькие сигареты с привкусом шоколада, прогуливала пары и звонко смеялась над чернушными шутками. Гавриила бегала по ночам от кладбищенского сторожа, никогда не открывала учебников и ядовито улыбалась на все попытки ее «образумить».       У Гермионы с Гавриилой из общего были лишь странные имена и любовь к литературе. Не больше.       Поэтому Гавриила гулко хохочет, открывая глаза и смотрясь в зеркало. Потому что Гермионы Джин Грейнджер больше нет. Есть только она сама.       Гавриила скалится и суёт кудрявую голову под струю ледяной воды. На стекающую в слив раковины кровь она не обращает внимания. Ей на это плевать. Гермионы Джин Грейнджер больше нет — Гавриила теперь вместо нее. Она тянет губы в улыбке, обнажая стянутые брекетами зубы.       Гермионы Джин Грейнджер больше нет. И мир от этого содрогнется…

***

      Школа Гермионы Джин Грейнджер к а т о л и ч е с к а я.       Гавриила гулко хохочет и надевает на шею крест.       Бабушка за такое ее придушила бы.       Но ее здесь нет.       Гавриила скалится, сверкая серебром противных железок, и идет к единственному пустому месту в классе — первой парте. «Конечно, — думает она, кидая рюкзак на пол, — куда еще могла сесть умница Грейнджер?» Одноклассники с насмешкой смотрят на нее и перешептываются, гнусно хихикая. Гавриила криво приподнимает уголок губ — заучку травили, и это было ясно с самого начала. Никто и никогда не любил тех самых заносчивых отличников, знающих ответ на любой учительский вопрос и напоминающих о домашке. А если эти зазнайки еще и стучали на других, то все… У Гавриилы была такая мразь в классе — ее довольно быстро отучили сдавать своих.       Гермиона Джин Грейнджер плакала из-за издевательств и зарывалась в книги, прячась от своих проблем. Гавриила этих «задир» не боится. Она бьет в ответ, не испытывая и капли жалости, и капает ядом со слишком острых клыков. Паиньки Гермионы больше нет. Гавриила вместо нее. И она не будет терпеть.       Мистер и миссис Грейнджеры укоризненно качают головами и водят Гавриилу по психологам. Ей выписывают справку о высоком уровне агрессии, назначают сессии и курсы по контролю гнева. Гавриила хохочет, запрокинув голову. Для «цивилизованной» Европы она слишком агрессивна. Для родной России — норма.       Гавриила смеется и щелкает украденной в магазине зажигалкой. Мистер и миссис Грейнджеры испуганно дергаются, переглядываясь. Их комната теперь всегда по ночам закрыта на щеколду. Гавриила насмешливо фыркает… и зажигает свечи щелчком пальцев.       Гермиона Джин Грейнджер не знала о своем даре.       Гавриила знает.

***

      МакГоннагал строгая сухая женщина с идеально ровной спиной, будто она проглотила палку, и тугим пучком на затылке. Гавриила щурит глаза и улыбается сладко-сладко. Весь мир — театр, а она играет. Третий звонок вот-вот прозвенит, все актеры уже за кулисами и готовятся к выходу…       Гавриила разыгрывает удивление, восторг и счастье, а затем вместе с профессоршей переносится на Косую Аллею.       На магической улице тесно, шумно и чудаковато. Гавриила стреляет глазами, запоминая магазинчики, и слушает. Колдуны сплетничают, обсуждают цены и политику… Гавриила хмыкает. Ей давно известна дороговизна информации.       Первым делом она покупает книги. Учебники, сборники проклятий и сглазов, бытовые чары и что-то про традиции. Гавриила могла хреново учиться, но невеждой быть никогда не хотела. Она строит для профессорши наивные глазки, а сама поглядывает в сторону лавки старьевщика — там наверняка найдется что-то интересное.       Мантии, котлы и телескопы ее не интересуют. Гавриила заглядывается на залитые формалином органы волшебных существ в аптеке, а затем настороженно заглядывает к Олливандеру. Он восторженно рассказывает о сознании волшебных палочек и свойствах сердцевин. Гавриила кивает, строя на лице заинтересованность, и тянется к зажигалке в кармане…       Палочка у нее из лиственницы. Крепкая, прочная, вечная… Перо феникса внутри приятно обжигает руку. Гавриила запрокидывает голову, смотря в небо. Она надеется, что Гермиона Джин Грейнджер именно там. Потому что Гавриила знает — ее место в Аду.       Гавриила тянет губы в оскале. МакГоннагал дергает щекой и переносит ее обратно.       Дочь пастора молит Бога, чтобы эта девочка не попала на ее факультет.       Забавно, что женщина с ангельским именем просит о том же…

***

      Хогвартс-Экспресс алый, почти такого же цвета, как и венозная кровь. Гавриила скалится и тянет свой чемодан внутрь — сундук ей не понравился.       Она находит незанятое купе, запирает дверь и кладет на колени древний талмуд, с боем выкупленный у старьевщика. Очень уж не хотелось колдуну продавать ей книгу с подробной историей темных искусств, которая не подверглась цензуре.       Гавриила читает, запоминает каждую мелочь и не интересуется сменяющимися за окном пейзажами. К ней подсаживается молчаливый паренек, чертящий что-то в толстом блокноте. На его мантии тоже нет нашивок. Гавриила знакомиться не спешит. Она давно переросла желание заводить друзей. Гавриила не Гермиона, что страстно желала найти себе компанию. Нет. Она лишь быстро осматривает соседа и возвращается к книге, чувствуя его оценочный взгляд на себе. Гавриила усмехается.

***

      Гавриила не маленькая девочка. Но у нее перехватывает дыхание, когда она видит Хогвартс и его огни. Гавриила всего секунду думает — вот она, с к а з к а… А затем трясет головой, возвращаясь в реальность.       «Это не сказка,» — думает она и сжимает зажигалку в кармане мантии.       «Это не сказка,» — повторяет себе Гавриила, когда толпится с одиннадцатилетними детьми в маленькой комнатке.       «Это не сказка,» — проговаривает она и надевает на голову шляпу.       — Слизерин! — кричит творение Годрика.       — Это не сказка… — шепчет Гавриила, слезая с табурета и направляясь к столу справа. Факультет зеленых знамен ей не хлопает. Лишь настороженно смотрит на нее и скалит змеиные клыки. Гавриила гордо усаживается за стол.       И скалится в ответ.       Брекеты давно сняты.       Больше ничто не сдержит ее клыков.

***

      — Ты грязнокровка! — возмущенно шипит блондинистый мальчик. Кажется, это Малфой.       Гавриила наклоняет голову к плечу и смотрит прямо в серые глаза, щурясь.       — Может, да, — мальчишка вскидывается, а она улыбается, чувствуя стекающий по губам яд. — А, может, нет.       Гавриила слегка дергает головой. Свечи над их головами вспыхивают сильнее и ярче. Мальчишка испуганно сглатывает. Она отворачивается к своей тарелке, кладя кусок мяса на язык.       Под рубашкой огнем пылает серебряный крест.

***

      Гавриила незаинтересованно приподнимает бровь на попытки детишек ее оскорбить. Она гулко хохочет на злое «грязнокровка», кривит губы в оскале и заставляет факелы пылать ярче.       Дом Слизерина живет под водой Черного озера. Гавриила скучающе смотрит на русалок за стеклом и зажигает свечи щелчком пальцев. Огонь — ее стихия. Ее соседки по комнате осознают это только обжегши свои изнеженные ручки. Больше они к ней не подходят. Лишь шипят что-то в спину. Гавриила смеется и уходит прочь, бродить по пыльным коридорам и тайным ходам.       Когда в ее спину начинают лететь заклятия, она насмешливо щурит глаза и дает бой. С нее снимают баллы и делают выволочку. Декан Гавриилу не впечатляет.       — Не будите во мне инквизитора, — говорит она, крутя в пальцах крест, — с о ж г у.       Взбешенный профессор назначает ей отработки. Гавриила молча драит котлы и уходит, чтобы вернуться вновь за очередным наказанием.       Гаврииле плевать. На удар она будет отвечать ударом.       Щеку Гавриила никогда не подставит.

***

      Когда в школе на Хэллоуин появляется тролль, Гавриила хмыкает. И отказывается идти в гостиную.       — Фарли, — тянет она на возмущения старосты, — мы живем в подземельях. Напомни, где там эта тварь? Если тебе так хочется посмотреть на чей-нибудь т р у п, то веди всех ради Бога.       Девушка пылает ушами и беспомощно поворачивается к своему напарнику. Он ругается сквозь зубы.       — Слизерин! Всем оставаться в Большом Зале! — кричит староста, и «змеи» послушно возвращаются за стол.       Гавриила возвращает свое внимание к книге о боевых заклинаниях. Она насмешливо приподнимает уголки губ, чувствуя пристальный взгляд того самого мальчишки из поезда.       Его зовут Теодор. Гавриила чувствует в этом некоторую иронию.       На следующий день все шепчутся об убитой троллем первокурснице с Гриффиндора.       Гавриила зажигает свечу и поворачивается лицом на Восток.

***

      Зима в Хогвартсе холодная, снежная.       Гавриила с тоской смотрит на покрытые морозными узорами стекла и накрытые белыми шапками ели Запретного леса. Все вокруг кутаются в теплые мантии, дышат на окоченевшие ладони и дрожат. Гаврииле не холодно.       Ей всегда нравилась зима. Снежные равнины, долгие ночи, покрытые инеем веточки рябины с кроваво-красными ягодами, нахохлившиеся воробьи, морозы, метели… Золотистые огни гирлянд и пушистые ели на улицах. Радостный смех, красные щеки и застывшие озера, расчерченные коньками.       Здесь тоже зима. Но не та. Гавриила выдыхает облако пара и запускает ладони в снег. Холодный, колючий… Не родной. Пальцы мокрые, порозовевшие.       Крест на шее тянет ее к земле.       Гавриила выпрямляется, пряча ладони в карманах. Темный внимательный взгляд «Божьего» мальчика следует за ней попятам. Она улыбается и возвращается в замок.       На рождество под елкой оказывается икона архангела Гавриила.       Она звонко смеется и вешает ее на стену возле своей кровати.

***

      Гавриила думает, что она — идиотка.       Зеркало Еиналеж было самой отвратительной вещью, которое она решила посмотреть. Гавриила валится на кровать, раскинув руки.       Она медленно дышит и смотрит на изумрудный балдахин над ее головой.       Мечта была сладкой. И горькой до тошноты.       Увидеть свое лицо. Не гермионино, нет. Ее, гавриилино — вот о чем мечтала она.       И это было больно. Больнее срастающихся от Костероста ребер, больнее полетов с лестницы и натертых на ладонях мозолей от палочки…       Гавриила сжимает зубы и поднимается, всматриваясь в нарисованное лицо архангела. Он приносил людям благие вести, открывал двери в будущее.       А она тонула в прошлом.       Гавриила трясет головой и ударяет себя по щекам. Она здесь и сейчас. А минувшие дни — позади. Гавриила вновь смотрит на архангела.       — Спасибо, — шепчет она, перекрестившись.       Архангел Гавриил ободряюще улыбается с иконы.

***

      Из хижины Хагрида валит дым.       Гавриила криво улыбается и захлопывает книгу, оставляя закладку на главе о полетах Эмерика Отъявленного на драконе. Теодор Нотт отводит глаза, отпивая тыквенный сок из кубка.       В ее сторону летит яркий луч. Гавриила уклоняется и посылает свои заклятия в идиотов, что так и не поняли — к ней лезть не стоит. Пламя факелов танцует в диком танце, беснуясь, а нападавшие кричат и визжат от боли.       Их отправляют в Больничное крыло с ожогами, синяками и насланными проклятиями. МакГоннагал раздраженно поджимает губы и обещает ей особую отработку.       Когда этой же ночью декан Гриффиндора ловит Поттера, Уизли, Лонгботтома и Малфоя, Гавриила понимает, что это за отработка.       В Запретный Лес она идет с ножом в кармане, запасом спичек и фонарем со свечой внутри. Малфой слишком напуган, чтобы съязвить на эту тему.       Гавриила всматривается в лесную мглу и туже затягивает шнурки своих ботинок. Пламя свечи беспокойно колыхается за стеклянными створками.       Гаврииле страшно…       Страшно интересно.       Из Запретного леса она возвращается с ворохом растений, парой перьев, клоком единорожьих волос и пузырьком с кровью. Гавриила довольна.       Поттер настороженно глядит на нее через блестящие стекла очков. «Не в этой жизни, Золотой мальчик,» — насмешливо думает она и салютует ему кубком.

***

      Лето во всю вступает в свои права. Учеба вот-вот закончится, и все бегут под солнце, бросая учебники.       Гавриила прячется в тени с манускриптом на коленях.       Директора нет в школе, а Квирелл подозрительно оглядывается по сторонам.       «Божий» мальчик внимательно смотрит на нее. Гавриила у л ы б а е т с я…       И зажигает ночью свечу.       На следующее утро разносится молва о смерти профессора ЗОТИ.       Оплавившийся огарок Гавриила прячет в свой чемодан, усмехнувшись.