All or nothing

— Девушки, в ряд! — Наложницы покорно последовали приказу молодого евнуха.       К ним подошла Нигяр хатун, а Сюмбюль удалился. Ибрагим ага же стоял за решеткой, он мог видеть всех девушек, но они его не замечали. Валиде султан приказала греку пойти и выбрать девушек для Сулеймана. Как он ещё не унижался. — Вон та рыжая, кто она? — Сюмбюль поддался вперёд, чтобы посмотреть о ком речь, затем громко цокнул языком и закатил глаза. — Александра хатун. В гареме уже два года, учиться хорошо, ей вроде танцы легко идут, всё учителя хвалят её. — Ибрагим тыкнул в неё и ещё некоторых девушек а затем удалился. Тем же вечером выбранных девушек отвели в сторону и Сюмбюль начал им объяснять что делать. — Смотрите и запоминайте! Вот так. — Он начал показывать танец живота, что-то причитая и махая руками. Наложницы хихикали, но старались повторять. — Отлично девушки, давайте, давайте. — Сюмбюль остановился, когда его глаза случайно упали на балкон Валиде.       Мирай султан часто приходила к Валиде, они с ней ссорились и мирились на весь гарем, поэтому уже никто не удивлялся волевому характеру султанши.       В этот день она лишь услышала какие-то разговоры и вышла посмотреть. И не зря. Её взгляд остановился на одном человеке, и это была будущая Хасеки. — Александра, усерднее! Молодец, вот так! — Девушка хмуро повторяла движения, но вскоре расслабилась. Без музыки было довольно непросто, и потому Дайе сжалилась и отпустила их в танцевальный зал, в который были приглашены девушки, которые будут играть музыку. — Видела, Нуру? — Мирай обернулась к служанке, когда они ушли. — Они будут танцевать султану сегодня вечером? — Султанша кивнула. — Рыжеволосая получит платок. — Уверенно заявила Мирай. Она двинулась, спускаясь по лестнице. — Куда вы? — Проведаю Шах.

***

      Наложниц отвели в комнату, в которой они могли подготовиться к танцу. Вместе с Александрой шла её верная и единственная подруга — Мария.       Мария — нежный цветок среди роз с шипами. Невинный бутон, который так и хочется раскрыть, ведь так красивее. Милая девушка, которая держится Александру, поддерживает её и не перечит. Сюмбюль считает её слишком милой для гарема. Ему жаль такую девушку, но он ничего сделать не может.       Если бы он не был евнухом, он бы обязательно женился на ней, оберегал как мог, заботился. Но он может лишь оберегать её от гаремных девиц, но только не от Хюррем. — Сделай мне красивую прическу, Мария. — Девушка улыбнулась настроению подруги. Ей вспомнились времена, когда они вместе сидели и готовились к праздникам. Времена, которые было до того, как их украли татары. — Ты будешь самой красивой, Александра. Повелитель обязательно выберет тебя. — Рыжеволосая бестия с гордостью расправила плечи и подняла голову. Она уже видела себя властной султаншей, которой все преклоняются. Но от мысли, что прийдётся рожать её тело покрылось мурашками. Она видела и слышала, как рожали её сестру. Эти крики, кровь, лицо мамы, которое боится. Александра сама слышала, что от родов многие умирают. Ей не хотелось быть в числе этих женщин. — Смотри, нравится? — Мария завершила уже три пряди. Закрученные рыжие волосы выглядели прекрасно. Саша кивнула, чтобы подруга продолжала, а сама подумывала над нарядом. Хотя тут уже всё решили за неё. После завершению волос и макияжа к ним подошла Нигяр, оторая выпроводила Марию. — Смотри Александра. — Она завела её за ширму, за которой пряталось прекрасное платья. — Но что это? Это не то платья, которое я заказывала у портнихи? — Возмутилась девушка. — Оно намного лучше. К тому же Мирай султан вернула тебе твои деньги. Отдам я их тебе после танцев. — Платье было красивым. Александра даже и мечтать о таком не смела, с её то деньгами.       Нежно зелёное свободное с открытыми рукавами, на груди немного драгоценных камней, на бедрах цепочка.       Александра быстро влезла в платье, которое немного теснило в талии, но в целом было ничего такое. Нигяр быстро подошла к ней, схватила за руку и зашептала. — Если ты хочешь выжить, обходи правила. Сделай танец немного иначе — и султан твой. Вперёд, Александра, у тебя большое будущее. — Нигяр отошла в сторону и скомандовала наложницам идти за ней. Они вышли и направились в покои Валиде. Музыка заиграла стоило им войти в покои. На ложе сидел султан, возле него стоял верный ему слуга — Ибрагим. Девушки быстро настроились и начался танец после которого одна рыжеволосая девушка получила фиолетовым платком в лицо.

***

— Получила платок? — Нигяр кивнула, получая мешочек с деньгами. — Ты меня сегодня радуешь, Нигяр. Или это у меня настроение такое. Запомни — помогай Александре во всем! Без тебя она здесь умрет. Но научи её быть тише в гареме и не разводить попусту сварки и драки. — Мирай кивнула застывшей калфе и махнула рукой в сторону. — Ступай. Когда Нигяр ушла в покои вошла довольная и бодрая Шах. — А со мной Ибрагим разговаривал! — С порогу сказала та, заставив Мирай жалобно застонать. — Тебе одиннадцать лет, Ибрагиму почти столько же, сколько Сулейману! — Это нормально. Нас же выдают замуж за стариков. — Она запрыгнула на кровать и сняла тапочки. — И это не нормально. — Напомнила старшая сестра.       Шах решила промолчать, сделав вид, что не услышала. А Мирай было жаль сестру. Всегда было жаль. И Мирай надоело напоминать себе об этом каждый день, ведь её настоящий характер, который она так старательно прячет, всё вылазит наружу. Все привыкли к строгой султанше, с непредсказуемым настроением, раздражительным характером.       Но никак ни к мягкой, доброй, дружелюбной и пугливой девчонке, которая каждый день сидит в своей комнате и ждёт, пока её откроют, накажут за любую оплошность, за то, чего она не делала, за то, что сделала Шарлотта, точнее, обвинила Ульяну в этом.       Все видят её взгляд строгим, с которым нельзя встречаться. А она видит его невинным, большие глазки, которые всегда широко распахнуты, исключение — сон и моргание. Розовые щёчки и тонкие губы. Волосы всегда похожи на беспорядок, кудрявые, коричневые. Платья с сердечками, либо однотонное. Нет, никогда такого не будет. Это был сон, который не длится вечно. Все закончилось. — Я попросила у Валиде новых служанок, которых я могла бы выбрать сама. Она мне позволила. — Продолжала разговор сестра, которая не замечала, что Мирай уже далеко в себе и её не слушает. — В гарем завезли новых девушек, мне некоторые понравились, но жаль, что придется их ждать несколько лет, чтобы они обучились. — Она громко и недовольно выдохнула, скрестила руки на груди и посмотрела на Мирай, словно та могла что-то с этим сделать. Когда Шах заметила, что разговор не клеится, и сестра либо согласно мычит, либо просто кивает головой, то поспешила уйти, не забыв перед этим кинуть на неё обиженный взгляд. Хотя, она бы не ушла, если бы служанка не забрала её на уроки.       И когда Мирай наконец осталась одна, то смогла задуматься обо всем.       А тем было много. Например, что делать дальше, что делать со школой, с собой, как жить, кто будет следующим мужем, как начинать действовать, как обезопасить сестер, себя, всех шехзаде.       Кстати о шехзаде, нужно проведать племянников. Мирай только недавно о них вспомнила. Точнее, ей напомнила Валиде, когда сказала, что Махидевран приехала. Также сказала, что Александра получила платок и идёт сегодня по золотому пути. Но о будущем думать не хотелось, хотелось пойти кого-то проведать, чтобы грустные мысли не витали в голове. Вот и Нуру с подносом вошла в покои, за ней ещё служанки, которые несли еду. Подносы расположились на низком столе. Девушки успешно удалились, оставив Мирай и Нуру. — У вас характер изменчив. — Мирай, не ожидавшая, что дело пойдет о её характере, вскинула брови. — Какая разница? — Нуру некоторое время пристально изучала её лицо. — Вы словно что-то прячете, госпожа. Вы стали более злыми, раздражительными. — Султанша проигнорировала взгляд Нуру. — Гарем меняет всех. — Прошипела Мирай, присаживаясь на подушки. — Не всех. — Служанка нахмурилась, а затем резко расслабилась. — Все дело в том, что у вас ничего не получается, или вы просто хотите такой быть? Чтобы вас боялись. — Пояснила Нуру, продолжая стоять на одном месте и прожигать затылок Мирай. — Я начала этот разговор не просто так. В гареме вас не бояться, над вами смеются. — И только это заставило Мирай развернуться. — Смеются? Что это значит? Она поднялась со своего места и подошла к служанке. — Вам ведь уже двадцать пять. — Нуру тяжело взглотнула и продолжила. — Все знали о вашем романе с сыном французского посла. А перед этим у вас был муж. И также у вас был выкидыш. — Медленно вела к сути девушка. — Наложницы считают, что вы теперь бесплодны, и из-за этого такие злые. — Что за бред? — Прошептала Мирай, хватаясь за голову. — Бесплодна? — Переспросила недоуменная султанша. Мирай была в таком шоке, что даже не смогла что-то сказать, поэтому она опустилась на диван и постукивала по нему ногтями. — И как мне измениться? — Спросила Мирай тот вопрос, который Нуру и ожидала. — Какой вы были в детстве? — Мирай захотелось уточнить: в каком из, но она не стала. Второе детство. Которое протекало без чего-то плохого, только сестры, беззаботные времена, куча смеха и радости. — Вы были доброй, Мирай султан. Вот, куда нужно стремиться. — А если я не хочу быть такой? — Наконец прийдя в себя, нагло спросила Мирай. — Вы должны, Мирай султан. Вы должны быть доброй также же, как и должны быть Династией. Вы должны быть старшой сестрой, той, которая всегда будет заботиться, даже если близкий человек воткнет в вас нож. Вы должны подавать пример, а ведёте себя слишком дерзко. — Мирай возмущённо задыхалась, ведь Нуру произносила то, чего Мирай боялась произносить. — Вы считаете, что при султане Сулеймане будет иначе, что вы станете влиятельнее. — Нуру уже не контролировала тон, она говорила то, что так долго хранила в себе. — Но вы ошибаетесь, ведь вы будете такой же противной и мерзкой, какой и были все до вас! Вы ничем не отличаетесь от других, только своей глупостью и легкомыслием. — Нуру закончила и прежде чем Мирай что-то осознала выбежала из покоев.

***

— Кто-то получил фиолетовый платок, Гюльшах? — тревожно спросила Махидевран, которая разбирала вещи. — Александра хатун, госпожа. Завтра вечером она идёт в покои султана. — Махидевран гневно бросила какую-то тряпку в другой конец комнаты. — Прикажи ей явиться сюда, хочу на неё посмотреть. — Гюльшах улыбнулась и послушно скрылась за дверьми. *** В гареме было пусто, только одна Александра сидела на диване вместе с вещами, ожидая, чтобы её проводили в баню. — Ты Александра, верно? — Гюльшах нагло разглядывала рыжеволосую рабыню, которая получила платок. — Пора в баню? — Она взяла вещи и хотела подняться, но Гюльшах её остановила. — Позже пойдешь в баню. — Служанка высокомерно задрала голову. — Оставь это. Есть другие дела. — Она подняла бровь, кивнула головой на выход и повела рабыню за собой.

***

— Джафера агу казнили? —Спросила Мирай у матери. Валиде прикрылась шалью и кивнула. Она подозвала служанку и приказала принести шербет. Мирай хотела что-то сказать, но Валиде её перебила. — Мирай, сегодня приехала Махидевран, а ты её не посетила. Мустафа очень соскучился по тебе. — Мирай поняла намек Валиде, но не поняла, что она уже сделала.       Не желая вновь ссорится, ведь силы все ушли на вчерашнюю выходку Нуру, после которой Мирай приняла важное решение, она удалилась. И решив последовать совету Валиде, захотелось проверить любимого племянника. К слову Нуру Мирай так и не видела, но решила не трогать дорогую ей подругу и дать время всё обдумать. А когда она вернётся, тогда уже они будут вместе решать вопрос со злобою Мирай.       А Мирай знала, что с ней не так. Слишком много власти дали девочке, которая была никем. Много свободы, воли. Она увидела себя той, кем ей быть совершенно не позволялось. Хоть и изначально у неё было два пути: Быть доброй и быть «злой».       Она подумала, что если быть доброй, то она вновь станет той, кем больше всего вновь боится стать. За размышлением Мирай заметила, как дошла до покоев Махидевран. Стучать она не стала, ей сразу открыли дверь и она с удивлением обнаружила, что самой султанши там нет, только Александра, которой сегодня идти в покои султана униженно сидела на полу и собирала тряпки Махидевран в сундук. Рядом с ней, высокомерно глядя на рабыню, стояла Гюльшах. А со шторы выпирала Махидевран. К Мирай подступил приступ смеха, которого она сдержала. — Госпожа! — Александра поднялась и поклонилась. Гюльшах повторила поклон и опустила голову. — Что здесь происходит? — Гюльшах покраснела, опустила взгляд. Никто ей не ответил. — Александра, отправляйся в гарем. Махидевран вдоволь насмотрелись. — Саша не понимающе нахмурилась. — Махидевран султан? — Спросила она, но ответ не получила, только Мирай махнула рукой, чтобы девушка уходила. Александра послушалась. После ухода рабыни Махидевран неловко вышла. — Госпожа, простите. — Она также как и Гюльшах покраснела, только глаза её налились слезами. — Выйди хатун. — Приказала Мирай, глядя на Махидевран. — Махидевран, ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? — Беззлобно спросила госпожа. — Госпожа, прошу, помогите мне! — Она упала на колени и схватилась за платье Мирай. Мирай удивлённо моргнула, она не думала, что всё будет так плачевно. — Встань! Прекрати реветь. Ты этими слезами ничего не добьешься. — Фаворитка султана встала, присела на кровать и вытерла слезы. — Подумай о себе, Махидевран. Что ты сейчас делаешь? Ты упала на колени, и ради чего? Чтобы унизиться передо мной? Мирай явно не понимала, что говорить в такой ситуации, поэтому она решила для начала сделать фундамент. И так, первая тема — унижение. То, о чем Валиде говорила столько лет. — Ты не безродная рабыня, ты султанша, госпожа, ты никогда не была рабыней. Ты создана, чтобы править, а не падать на колени. — Мирай радовало то, что Махидевран хотя бы слушала, а не смотрела пустыми глазами в стену. — Если ты хочешь посмотреть на Хюррем — ты должна прийти, познакомиться с ней, быть доброй, а не вести себя так никчемно. И что ты сделала? Спряталась за штору. — Я вас поняла, госпожа. Спасибо, что помогаете мне. И как только эта ревнивая девушка стала «розой султана»? Если бы не поддержка Валиде, то Махидевран бы убили после того, как она пошла впервые к Сулейману. — Не забывай, ты не единственная девушка, которая есть у султана. Есть ещё Гюльфем и Фюлане. Но если ты не считаешь их за соперницами, то это большая ошибка. За свое счастье нужно бороться, а не унижаться. Запомни. — Последнее, что сказала Мирай перед тем, как перевести тему. — Где Мустафа? — Он спит. — Хотелось ударить себя по лбу. То есть она просто так пришла, чтобы постоять и провести лекцию? Просто зря потратила время. Были ещё другие племянники, но у них сейчас уроки. Мирай решила уйти.

***

      Спустя несколько часов Мирай сидела в покоях Валиде вместе с Махидевран. Валиде что-то говорила о невоспитанности Александры, которая что-то снова не так сказала. Все было хорошо, но вдруг Валиде замолчала и перевела взгляд на Махидевран. Глаза Хафсы сверкнули, пугая Мирай. — Ты пойдешь сегодня ночью к султану. — Махидевран удивилась, но радостная улыбка проскользнула на её устах. Мирай не смогла подавить смешок. — Что такое, Мирай? — Разозлилась Хафса. — Вы делаете это на зло Александре хатун, но не думаете, про султана. — Сулейман не разозлится. Он будет рад увидеть Махидевран. — Мирай начало это раздражать. — Нет Валиде. Прости, Махидевран, но у султана больше нет тех чувств, которые были в Манисе. Он правитель, султан, и ему понравилась Александра, так в чем дело? Валиде пришлось признать, что Мирай права только после того, как девушка сказала, что Сулейман разозлиться в первую очередь на мать.