All or nothing

      На следующий день невесту успешно вели по гарему. И пока она шла, Мирай разглядывала девушек, которые выстроились, чтобы посмотреть на уходящую Хатидже. Рыжие локоны и безразличный взгляд в пол привлекли внимание Султанши, и та не понимающе моргнула. Сзади стоял Сюмбюль, и Мирай тут же к нему обратилась. — Что за рыжеволосая девушка? — Сюмбюль цокнул языком и закатил глаза. — Сумасшедшая, Александра зовут. В гареме уже первый год, а имя менять не хочет. — Слова аги про первый год шокировали девушку. — То есть, она здесь с прошлого года? — Он кивнул, удивленный реакцией султанши. — Со всеми враждует, даже калфы её не любят. У неё есть только одна подруга, Мария. Тоже не хочет имя менять. Но еще год — и одумаеться. — Кивнул Сюмбюль и ушел, когда его кто-то позвал. Тем временем Мирай словила взгляд непокорной Александры, которая тут же перевела его на невесту. Хатидже как раз проходила напротив неё. — Валиде, что за Александра? Почему мы до сих пор её держим, если она такая. — Хафса улыбнулась. — Я сама её обучу всему нужному. В ней что-то есть, дочка. Сулейману её нужно показать, он таких любит. — Мира мысленно скривилась.       Когда Хатидже скрылась за дверью, вся свита спустилась вниз по лестнице и пошла за ней. На тропинке, которая ведёт из дворца уже стояли кареты, который отвезли бы их во дворец мужа. — Фатьма и Бейхан ждут нас там. Они не смогли приехать вчера, но зато смогли сегодня. — Сказала Валиде дочерям. — А Сулейман? — Тревожно спросила Хатидже. — Сулейман в Манисе. — Ответила Хафса, затем залезла первая в карету, за ней остальные. Хатидже же ехала в отдельной карете, которая повезёт её через центр. Остальные доберутся быстрее и будут ожидать её уже там.

***

— Вам повезло, синьор Николас. — Обратился к Французу султан, когда они выходили из кареты. — Никто из послов ещё не присутствовал на свадьбе моей дочери. — Благодарю вас, позвольте задать вопрос. — После кивка посол продолжил — Когда мы можем ожидать аудиенции?       Селим бросил на него короткий взгляд, но не ответил, так как к ним подошла девушка, которая провела их к мужской половине празднества. — Гийом, сколько же тебе лет? — Поинтересовался султан. — Двадцать два, господин. — Моя старшая дочь, Мирай султан, всё ходит без жениха. У неё недавно умер муж, Имам паша.

***

      И было прекрасно, и было темно, но было красиво, но было грустно.       Дворец оказался красивым, слуги явно старались. Ведь про свой дворец Мирай совершенно забыла, только приезжает туда, чтобы забыться от гаремной суеты.       Слишком много лиц и шума, вот к чему она не привыкла. Ведь Мирай с прошлой жизни была одна, запертая в свою комнату, когда к ней заходила няня раз на день, чтобы справиться о её здоровье.       И когда её впервые пустили в школу, то она с явным настроем хотела найти себе какой-то уединенный кусочек, чтобы спрятаться от толпы. Но в школе она не была серой мышкой.       А здесь, в детстве, Валиде не подпускала к ней много народу, в покоях было максимум две девушки, которые следили за ней.       Сейчас же ситуация несколько поменялась.       Если смотреть прямо, то Мирай султан просто не может быть отстраненой от людей, так как она султанша, и она будет считаться одной из самых влиятельных женщин, потому что другого и быть не может! Она султанша у которой должно быть свое влияние и свой статус. Во время султана Сулеймана всё перевернётся с ног на голову, это будет время, когда Мирай сможет делать всё, что пожелает, и ей никто не запретит быть влиятельной. — Мирай, ты как-то задумалась. — Заметила Хатидже. — О будущем. — Вскользь сказала она, отвлекаясь от мыслей. — Надеюсь что о хорошем? — Другого и быть не может! У нас большое и счастливое будущее впереди. Верь мне. И как бы Хатидже не думала о тяжёлом, она верила. Она верила всему, что ей говорила старшая сестра, ведь она знает, она плохого говорить не может! Она не скажет ложь. И, если верит она, то как Хатидже может не верить? — Рядом с Сулейманом всё расцветёт. — Пообещала старшая султанша, и отвернулась, чтобы посмотреть на кричащих детей. Хатидже тяжело улыбнулась, вспоминая себя в детстве. Такая же маленькая, но спокойная девочка, которая совершенно не была оторвой, но была обычным ребенком. Не то, что Мирай. — Я тоже хочу детей. — Произнесла Хатидже, и шепотом добавила: — От Ибрагима. — Мирай неодобрительно покачала головой. — Ты со своим Ибрагимом с ума меня сведешь. — Правильно, Хатидже. — Встряла Валиде. — Поскорее бы. Я в твоём возрасте…       И понеслись разговоры про жизнь и детей. Такие не нужные разговоры, о которых будут вспоминать. Но без этого не обойтись, ведь это традиция.       Снова захотелось сбежать.       Мирай часто сбегала, от людей, от жизни, от боли, от мыслей, от себя. Хотелось сбежать куда-то в Америку, но её ещё не открыли. Вот бы помнить, где она находится и как туда добраться. Конец веселья — это когда гости начинают расходится. И для нашей невесты это величайший страх за жизнь. Впервые Хатидже увидит мужчину голым, и впервые для кого-то разденется. Сейчас бы Сулеймана, который спасет её от всех бед и поженит с Ибрагимом. Сейчас бы Мирай, которая поддержит своими неясными, но такими уверенными словами, которая вселит надежду. Сейчас бы вина. — Сейчас бы водочки. — Нечаянно вслух произнесла Мирай. Благо, очень тихо, что никто не услышал. Но мысли, к сожалению, реализовать нельзя. Первые шаги невесты в сторону дворца — первая победа над собой. В мужской половине также всё затихло. — Хатидже султан, вас нужно переодеть. — Пояснила служанка трясущейся девушке. — Хатидже, не переживай, все мы через это проходили. — Спокойно рассказала Валиде, желая поддержать Хатидже, но та не перестала бояться. Мирай покрутила пальцем у виска на слова матери, пока она не смотрела. Затем все дружно развернулись и ушли по своим дорогам. *** Еще один салют, но Бельгин больше не сможет ему радоваться. Никаких похорон, денег нет. Соседи собрались вместе и закопали тело бабушки в неизвестном для Бельгин месте. Мол, так будет лучше для неё. А Бельгин только смотрела на них и проклинала. Всем своим нутром проклинала их. Когда-нибудь она найдет её могилу, если выживет. Те же «добродушные» соседи никак не помогали Бельгин. Она осталась одна, как в самых страшных развилках. Что дальше? Её убьют? Изнасилуют? У неё не осталось сил бороться. Она устала быть Бельгин также, как и когда-то устала быть Араминтой. Пришло время для Миры, которая будет бороться за свою жизнь до последнего. Миры из Испании. *** — Греция, какое чудесное место. Я бы хотела там побывать! — Мечтательно улыбнулась Мирай Шах, когда та рассказывала о том, о чем узнала на уроке. — Ты знаешь что там? Вдруг там плохо? — Скривилась младшая сестра и достала перо. — Что ты делаешь? — Спросила Мирай, вытягивая голову. — Я улучшаю свой почерк! — Горделиво ответила Шах. — Сегодня наш разговор с Валиде зашёл о тебе. — Девочка напряглась. Мирай также напряглась, пытаясь вспомнить детали. " Валиде умостилась в своем излюбленном месте — на диване с отчётной книгой в руках. Мирай же сидела на тахте и жевала виноград. — Шах ведь уже девять? — Спросила Хафса, не отрывая взгляда от книги. — Да. — Кратко ответила Мирай, не зацикливаясь на вопросе. — Думаю, один из Пашей отлично бы пошел ей в мужья. — Мирай закашляла. — Решид паша. — Продолжила Валиде. — Решид паша? Я про него не слышала. — Да, Мустафа Решид паша. Есть ещё Фуад паша, Али паша, Хамдам паша, Юнус паша и Хайир паша. Ты наверное многово не знала. Например, Юнуса пашу Султан должен был призначить управителем Египту, но тот слишком этим злоупотреблял, поэтому на его место поставили Хайира пашу. — Мирай эта информация не показалась важной, поэтому она не спешила её запоминать. Просто отложила. — А что насчёт женитьбы с Ре- пашой? — На имени паши Мирай специально кашлянула, потому что не помнит его имени. — Решидом пашой? Я только думаю об этом. К тому же Султан сейчас не отдаст его. И Шах я считаю слишком маленькой для женитьбы. Но первая кровь у неё уже пошла, в ближайшее будущее мы выдадим Шах замуж. *** — И она об этом думала? — Со всхлипом спросила Шах. — Думала. — Подтвердила Мирай — Мирай, а если меня тоже выдадут замуж? В следующем году! — Мирай тяжело вздохнула. Она подошла к сестре и мягко положила её голову на своё плечо, нежно поглаживая волосы, она шептала, что никогда не бросит её. — Я буду рядом, что бы не случилось я здесь, я с тобой и я никогда не позволю выдать тебя замуж. — Шах медленно выдохнула, отвернулась и вытерла слезы. — Я бы хотела побыть одна. — Старшая Султанша с пониманием к этому отнеслась, и вышла из комнаты, пока Шах пыталась привести себя в порядок. Ну да, пока ты младшая тебе приходится выживать как можешь, строить себе самой репутацию и не портить её, ведь если родители тебя не любят — пиши пропало. *** 1519 — Отец, я бы хотел задержаться здесь на мгновение. — На французском обратился Гийом. — Гийом, я не думаю, что оставлять тебя в этой стране одного — хорошая идея. — Строго ответил мужчина, отворачиваясь к сундукам. Когда он отклонил разрешения, к нему подошёл один из его компаньонов. — Гийом может остаться. Я остаюсь в Османской Империи и смогу за ним заглянуть. — Отец Гийома задумался, но все же согласился. — Если так, то смотри за ним, отвечать будешь головой. *** В очередной день Мирай вошла за руку с Шах к Валиде на завтрак. Вроде, она смогла хоть немного, но сблизить их. Валиде не хватает дочерей — Шах не хватает матери. Валиде при виде Мирай была слишком хмура и задумчива, но вскоре сменила гнев на милость и серьезно посмотрела на дочь после завтрака. — Шах, нам с Мирай нужно поговорить. Заберите её. — Махнула Валиде служанкам, которые тут же подхватили Шах и вывели её грустную в её покои. Сами они также по выходили после приказа Валиде. Мирай напряглась. — Я видела тебя с мужчиной. — Она побледнела и упала на пол подле Валиде. — Валиде, не говорите султану… — Молила султанша, думая о Омере. — Я не буду тебя ругать, Мирай. Ведь я сама сказала тебе искать того, кого ты будешь любить. Так это ещё и сын французского посла. — Мирай не сразу поняла о ком речь, поэтому не понимающе моргнула. — Ги… Гийом? — Удивлённо спросила Мирай. — Да. Сегодня они должны отплывать, но я уверена, что он тебя не бросит. — Валиде подмигнула и достала вышивку. Она как ни в чем не бывало начала вышивать, пока рядом с ней сидела её неестественно-бледная дочь. А ведь они и вправду встречались несколько раз, но это ничего не значило. Ни-че-го. Почему это увидели? Зачем? И главное как. *** Прошла неделя с того разговора, тогда Мирай вновь прогуливалась по мужскому саду ночью, когда до неё дотронулись. — Я вас напугал? — Тепло спросил парень. — Гийом? Что вы здесь делаете? — Она побледнела, все же надеясь, что он уехал. — Я остался. — Кратко ответил француз. — Ради меня? — Пожалуйста, Чичек хатун, я действительно полюбил вас после всех наших встреч. Я надеялась на взаимные чувства. — Хороший Гийом, вот он, принц на белом коне, который может решить все её проблемы. Хороший мальчик, который не разобьёт её сердце. Скромный и милый. Почему она не тянется к нему? Почему не чувствует взаимных чувств? Её сердце не хочет биться в такт его, не хочет встречать его губ и не хочет видеть его каждый день. Парень, которого она знает чуть больше трёх месяцев, про которого она делала выводы слишком поспешно, но не ошиблась. Валиде будет довольна. Селим не выдаст за старика. Перспективная свадьба, три ребенка, два мальчика и девочка, счастливое будущее. — Н-Конечно! Это взаимно, синьор! — Вскрикнула султанша, мысленно кривясь. Да что с ней не так? Почему она это делает? Гийом посмотрел ей в глаза, которые не искрились от счастья, как его. — Мне иногда кажется, что вы царских кровей. — Чичек улыбнулась. — Я хочу вам признаться. На самом деле я Мирай султан. — Он замер, делая шаг назад, что безумно понравилось Мирай. — Султанша? Но как же так? — Прошу, не пугайтесь! Гийом, моя матушка согласна на этот брак! Мой отец будет только рад вам. Послушайте меня. — Девушка мысленно прокляла себя несколько раз, удивляясь своей жестокости. — Я… Значит, Мирай султан? И вы свободны? Мне нужно подумать. Пожалуйста, давайте встретимся здесь после завтра в это же время. — Растерянно сказал француз, прежде чем быстро удалится во дворец. И когда Мирай дошла до покоев заметила, что все это время сильно сжимала подол платья, да и сама была напряжена. — Мирай султан? Где вы были? — Напугала султаншу Нуру, которая зачастила в покоях Мирай. — С Гийомом. — Она потерла переносицу и упала на кровать с больным стоном. — Разве он не уехал? — Он должен был! Блять! — Вскрикнула Мирай и разрыдалась. Нуру ничего не поняла, так как последнее слово она произнесла с громким всхлипом. — Что произошло? — Встревожилась Нуру и присела к султанше. — Я ужасный человек, Нуру! Я солгала ему, сказав о том, что тоже люблю его! — Мирай не сдерживала тон, поэтому некоторые девушки любопытно заглянули в покои. Но, получив строгий взгляд от обоих, тут же заперли дверь. — Что в этом плохого? — Я не могу так, я не могу заставить себя любить его, и сказала я так только из-за собственной выгоды. — Не думайте об этом. Гийом будет счастлив рядом с вами, и это главное. Да, вы не будете его любить. Но быть любимой — лучше, чем любить. — Султанша медленно поднялась с кровати и поправила волосы. — И все же, не думаю, что дело дойдет до свадьбы. Он слишком наивный, и не думаю, что хоть когда-то видел девушек. — Сказала Мирай вытирая лицо ладонями. *** Начало Весны В покои без стука вошла Лаура. В её руках была коробочка, а сама девушка была сильно раздражена. — Мирай, вам передали. — Она протянула эту коробочку султанше, которая с любопытством её открыла. — Что случилось? Кто передал? — Спросила девушка не отрывая взгляда от того, что было в ней. — Синьор Гийом. Не лично, конечно. Через какую-то служанку. В ней было письмо и колье с камешком в виде сердца. — Шпинель! — Удивлённо сказала Лаура, указывая на украшение. — Похоже на Тааффеит. — Пробормотала Мирай. — Да, Шпинель. Удивительно, не так ли? Но это самое простое украшение, которое теперь у меня есть. — Наденете? — Не мой цвет, может, отдать кому-то? Хотя, думаю, он хочет чтобы на следующую встречу я пришла к нему в этом украшении. — Мирай поставила украшение на стол и взяла записку. «Встретимся возле корпуса янычар в то же время, как и обычно.» — Так я и думала. Он хочет встретиться возле корпуса янычар. — Фыркнула девушка и бросила письмо в камин. — Вы пойдете? — Спросила Лаура убирая коробку. — Куда я денусь? Может, это наша последняя встреча? *** Нежно розовое платье, которое было подобрано под украшение. В гардеробе совершенно нет розовых платьев. Как и говорила Мирай, розовый — не её цвет. Ей лучше спокойные цвета, как белый. В корпус она шла с некоторыми охранниками, которые не отпускали её ни на шаг, но она была и не против. Мужчина стоял также не один, возле него был мужчина в форме янычара. И Мира вспомнила, что он и управляет янычарами. — Добрый день. — Поздоровалась она с мягкой улыбкой. — Мирай султан, как поживаете? — Дружелюбно встретил её мужчина. И как хорошо, что она додумалась нацепить на себя платок. — Всё хорошо, спасибо. — Гийом подошёл к ней и они попрощались с янычарами, после чего ушли в противоположную сторону. — Ради чего это было, Гийом? — Спросила девушка снимая платок. — Я подумал, что будет лучше, если мы встретимся возле корпуса янычаров, после чего мы пойдем на рынок. — Если ты не знал, то девушкам из гарема нельзя видеться с мужчинами за пределами дворца. Гийом промолчал. Мирай тоже. — Выходи за меня замуж. — Тихо произнес он. А Мирай отчётливо увидела в его лице другого. — Я не смогу. — Также тихо ответила она. — Что? — Спросил он словно не расслышал. — Тебе нужна не я, Гийом. — Тяжело ответила она. — Пожалуйста, давай поговорим вдали от чужих ушей. Он согласился. Мирай повела его в лес, который был маленьким, но уютным настолько, насколько это возможно. Возле какой-то реки они сели. — Отец сказал, если я не предложу тебе свадьбу в течении месяца, то мне прийдётся вернуться и он сам её мне выберет. Пожалуйста, Мирай султан, не подставляй меня. — Он умолял. — Я не могу тебя любить, и я не могу себя обманывать. Мы будем несчастны. — Ты яд Мирай, самый настоящий яд. От которого не избавиться, который уже успел попасть в организм. Он течёт во мне целиком и полностью. Но если я от него избавлюсь, будет больно, но я переживу. — Мужчина поднялся и отряхнул одежду, он посмотрел на Мирай болезненно, словно прощался. — Зачем ты это сделала я не знаю. Я хочу забыть тебя. В груди Мирай кольнуло, она посмотрела на него, но боли не почувствовала. Она ничего не чувствовала. Ни слез, ни боли, ни даже сожаления. Была пустота, которая заполнялась теплом только при виде другого. — Прости. — Прошептала девушка пересохшими губами. Мужчина кивнул. Он развернулся и ушел. *** Несколько месяцев они были вместе. Каждый день виделись, улыбались, смеялись и проводили вместе время. Но между мужчиной и женщиной дружбы не бывает. Точно не в пятнадцатом веке. После этого разрыва Мирай начали сниться кошмары. Точнее один кошмар. Вот она сидит на берегу моря. Смотрит на отражение, а там не она. Какая-то девочка, которая смотрит на Мирай и плачет. У неё прекрасные голубые глаза, которые слишком бездонные. Они настолько голубые и неживые, что заставляют вглядываться в них. А когда девочка их закрыла, то Мирай смогла рассмотреть и белоснежные крылья. Отражение пропадает. Над морем кто-то кричит, девушка поднимает взгляд, а там та девочка. От чего-то её хочется назвать Ангелом хранителем. Девочка летит к ней, она летит и летит, но не достигает султаншу. Мирай просыпается, но точно помнит, что губы девочки шептали: Скоро. *** Конец января Закутанная во всё простыни Мирай сидела с кружкой теплого чая. Над ней кружились служанки, которые убирали в покоях. Ничего такого не ожидая, Мирай позволила себе расслабиться и немного подремать в кресле. — Мирай султан! — Вскрикнула ворвавшаяся Нуру. — Султану Селиму плохо, он лежит на кровати и никого кроме близких не принимает. В его покоях собирается вся султанская семья. — Неужели умирает? — Спросила Мирай, подскакивая с кресла и стягивая с себя простыни. — Не знаю, госпожа. — Нуру помогла Мирай надеть накидку и вместе с ней отправилась к дверям государя. Возле покоев султана было много людей. Собрались паши и чиновники. Они расступились при Мирай султан и поклонились молодой султанше. — Оповестите обо мне. — стражник поклонился и открыл дверь. Девушка подняла бровь, но вошла. В покоях действительно собралась вся султанская семья. Хафса, Шах и Мирай. Айше тихо плакала возле супруга, отвлеклась только на приход Мирай. Валиде встала и ушла на балкон. Шах сидела на диване с недовольным и немного хмурым лицом. Селим спал. И ничего критичного не было. Была заметна бледность султана, которая и указывала на то, что он явно нездоров. И Мирай не поняла, зачем она сюда пришла. То есть, просто чтобы посмотреть на спящего султана? — Он что-то говорил? — Спросила султанша, присаживаясь возле кровати на стульчику. — Он спал и не просыпался с тех пор, когда я пришла. — Ответила Шах. Мирай с тяжёлым вздохом откинулась на спинку неудобного стула и закрыла глаза, которые начали щипать. В целом было тихо, только из-за двери балкона были слышны тихие всхлипы. И как Хафса до сих пор любит Селима? После всех унижений и бед, которых создал Селим она продолжает слепо любить его. Селим что-то пробормотал и, напугав всех, резко дёрнул головой и открыл глаза. Мирай быстро кинулась к отцу, попутно крича что-то о лекаре. Напуганная Шах позвала стражу, а затем отправила их за лекарем. Из-за всех этих криков и Хафса решила заглянуть, что там у них происходит. Также в покои ворвалась Хатидже. Мирай ничего не понимала, и думала, что очень бы была благодарно, если бы упала сейчас в обморок. — Аллах помоги. — Валиде бросилась к своему супругу, схватила его за руку и не отпускала. Селим что-то простонал, сонно моргнул и удобно лег, укрываясь простыней. — Отец! Как вы себя чувствуете? — Обеспокоенно спросила Хатидже, неприлично хватая подол платья и переходя на бег, чтобы подойти к отцу. Не успел он ничего ответить, как в покои вошёл лекарь, прося, чтобы все сейчас же покинули покои. Хафса из-за статуса жены осталась. Кажись, у Мирай даже задёргался глаз. И из покоев она вышла под руку с Хатидже, так как в голове затуманилось а в глазах поплыло. И она так и упала перед дверьми покоев султана. *** — В Англии сейчас наносят на лицо свинец, чтобы оно было бледным, а мы под этим солнцем какие-то не белые. — Пожаловалась Хатидже, оглядывая своё лицо в зеркале. — А ты знала, что свинец на самом деле опасен? В нем есть яд, который убивает. — Хатидже округлила глаза и подняла брови в удивлении. — О Аллах. А ты откуда знаешь? — Мирай усмехнулась не ответив. Лекари назначили постельный режим. Хотя, это спорно, ведь они устроили в покоях Мирай настоящую ссору, за которой было весело наблюдать. Дело было так. Мирай разбудили какой то фигнёй, которую дали ей понюхать. В покоях было два лекаря. И они начали ставить султанше способы лечения: — Султанша, вам необходим постельный режим. — назначил первый мужчина, доставая какие-то лекарства. — Нет, султанше необходим свежий воздух. — Строго сказал второй. У первого мужчины тут же пропала улыбка, и вот так они начали спорить. Их вскоре выпроводила стража, а Мирай не зная что ей делать осталась лежать в постели. — Прогуляемся? — Спросила Хатидже, уходя к гардеробной Мирай. — Я не против. — Девушка слабо поднялась с постели. Хатидже вышла из гардеробной с двумя накидками, одну из которых она надела на себя. *** — Что с Гийомом? А кто такой Гийом? — Глупо спросила Мирай, наклоняясь к озеру. — Гийом, тот, который француз. Я его лично не видела, но по рассказам Валиде, он был от тебя без ума. — Хатидже прислонилась к дереву и прикрыла глаза. Никто не обращал внимание на надоедливых служанок, которые заострили уши. — Уйдите. — Шикнула на них Хатидже и подкралась к Мирай со спины. Девушки только удивились резкой смены настроения у Хатидже и ушли подальше. — Почему ты так себя ведёшь, Мирай? Я тебя совершенно не понимаю.       Мирай тоже себя не понимала. И она не знала, когда это прекратиться. Почему она должна жертвовать своим счастьем? Зачем ей сдался этот Гийом и почему она с ним была? Принц, белый конь, стереотипы, счастья, семья, дети. Нет. Хватит. Если Хатидже сумела сумеет построить свою жизнь с простым греком, который был изначально никем, не являлся мусульманином и вообще Ибрагим из Парги, проданный в рабство и так далее, то и Мирай сумеет. Сумеет с… — Мирай! А-у, ты здесь? — Султанша раздражённо цокнула языком и наконец встала. — Ты правда любишь его? Ибрагима. — Султанша прикрыла Мирай рот рукой. — Тише! Сейчас кто-то услышит. — Хатидже не хотела продолжать развивать эту тему, поэтому двинулась дальше, вдоль деревьев к конюшне. Мирай не стала за ней следовать а вернулась во дворец, перед этим послав следить за Хатидже её служанок.