***
1518
Маниса. Покои Мирай Султан
- Эти покои просто прекрасны, чьи они? — С улыбкой спросила одна из фавориток шехзаде. - Мирай султан. — Грубо ответила Калфа, захлопывая дверь. - И тебе здесь не место, что ты здесь делаешь? Нужно бы тебя наказать. Наложница нахмурилась, подняла голову и высокомерно сказала. - Я фаворитка шехзаде Сулеймана! Вы не имеете право меня наказывать. — Калфа издала грубый смешок, грубо хватая девушку за запястье. - Ты обычная наложница, которая провела с шехзаде одну ночь, дальше он тебя забыл. — За этим наблюдал маленький шехзаде Мустафа вместе с Махидевран султан, которые лениво прогуливались по дворцу. - Мама! А посему папа пло неё завыл? - Спросил трехлетний шехзаде, который только начал выговаривать предложения. - Потому что Дайе хатун прислала ему девушку, которую он не любил. Поэтому он провел с ней одну ночь и забыл. — Легко ответила Махидевран, следую дальше, держа ребенка за руку. - А пло тевя он не завудет? — Махидевран усмехнулась, вспоминая горькую судьбу Фюлане султан. - Нет, Мустафа. Шехзаде нас любит, и никогда не покинет. — Идущий рядом Мустафа улыбнулся, заставляя Махидевран также легко улыбнуться ему.***
Дворец Топкапы. Покои Айше Хафсы Султан
- И вот так мы проведем свадьбу Хатидже. — Объяснила дочери Хафса, затем достала какие-то бумаги и начала писать. - Хорошо, что в Константинополе.— Со вздохом ответила султанша. - Какой этот Искандер паша? — Тяжело спросила Мирай. - Я не знаю, я не видела его в живую. — Мирай цокнула языком и закатила глаза. - Надеюсь, что он дохлый старик. — Хафса протянула строгое "Мира-ай!" После чего замолчала, продолжая писать. И в этой тишине Мирай решила расслабиться. Ведь поводов расстраиваться не было, Искандер точно долго не проживет, а Хатидже вернётся к маме, точнее в столицу. Как дела у самой Мирай? Достаточно прекрасно, чтобы не переживать о репутации в Константинополе. Школа - не тяжёлый проект, который быстро построился. Сейчас же нужно искать учителей, учеников, охранников, лекарей, поваров, уборщиц. Изнутри здание было готово, а внутри было пусто, поэтому нужно купить мебели. С этим делом нужно к матери, которая знает буквально всё, так как она управляющая гаремом с куча связей. И в который раз Султанша признаёт, что связи решают всё. И так было и будет.***
Ни что так не беспокоило Мирай в эти дни, как Искандер паша, который описывался спокойным и добрым пашой. Но, как говорится, в тихом омуте чёрти водятся. Сколько уже было свадьб за эти года. Целых две подряд, а сейчас ещё и третья. Мирай не удивится, если на следующий год и её решат выдать замуж, чтобы не прекращать цикл. Это уже как традиция, дочерей ведь много, выбирай любую. Хатидже, как самая любимая из всех, идёт самой последней. И не в счёт маленькую Шах, которой скоро исполниться девять. В саду только начали прибывать кареты. Хатидже и Шах ехали вместе. И конечно в карете присутствовала лекарша. Когда Шах спрыгнула с кареты, Мирай только удивилась тому, как она ещё в сознании. Ведь Шах была очень бледной и не способной стоять на ногах. Пришлось служанкам помогать вести её в покои, вместе с лекаршей. Хатидже тоже была бледна, но причина была не в укачивании из-за вечной тряски. Ведь когда едешь в карете есть время задуматься о свадьбе, и глубоко зануриться в переживания. Когда Шах ушла на смену ей пришла Валиде султан, которая выглядела живее и прекраснее всех. Она молниеносно бросилась к Хатидже, когда увидела её бледноту, настаивая на лекарей. - Стоит позвать лекаря. — Кивнула женщина двум служанкам, которые были остановлены жестом Хатидже. - Не нужно, пройдет. — Хатидже набрала в грудь воздух, и мутно взглянула на дворец. - Я тоже считаю что не стоит. — Подала голос Мирай. - Хатидже просто нервничает. Дайте ей время привыкнуть. — Бросила напоследок Мирай, прежде чем призраком уйти вглубь сада. Хатидже кивнула, соглашаясь и разворачиваясь в сторону тропинки, которая ведёт ко входу во дворец. За ней следом пошла Валиде, так и не обратив внимание на то, что Шах не было.***
На пристани остановился корабль из которого вышел молодой парень, накинув на одно плечо тканевую сумку он направился к рабочему. - Не подскажите где находится дворец Османского султана? — С заметным акцентом спросила парень. За ним из корабля вышел мужчина, более старший и с сединой. Он подошёл к парню и похлопал его по плечу. - Нас должны встретить, сынок. Не утруждай себя. — Заговорил он, но без явного акцента. В самом деле к ним подошли двое мужчин. Тогда из корабля достали несколько массивных сундуков, которые потащили те мужчины. Так они и отправились во дворец.***
Гарем заполняли разные дамы, которые были не прочь лишний раз выбраться куда-то из своих душных домов. А Мирай только закатывала глаза, когда кто-то из них давал ей какие-то "женские" советы. Хотелось убежать, но предавать сестру нельзя было. К тому же в саду ей вряд ли дадут покоя. Хатидже притягивала взгляды, но не притягивала девушек, которые не хотели лишний раз разговаривать с грустной невестой. Грустной она была не только из-за свадьбы, а также из-за того, что Сулейман не смог приехать на её свадьбу, ведь Манисе сейчас особенно нужна тяжёлая рука. Хоть верная Гюльфем была всегда рядом и поддерживала, но и то, та тоже была на нервах из-за того, что оставила маленького Мурада. Из-за этого Хатидже ещё и злилась. Ибрагим не замечал её чувст, может, ему просто было плевать на неё? А она так унижается перед ним. Может, у него в сердце другая? Но нет смысла думать про Ибрагима сейчас. Ибрагима здесь нет, он не прибежит, и как принц на белом коне, про которого в детстве рассказывала Мирай в сказках, спасет Хатидже от лап этого чудовища Искандера, и мир станет правильным. Никогда не будет того, про что рассказывала Мирай в сказках, когда Хатидже не могла подолгу уснуть. И всегда будет так, как рассказывала Мирай, когда учила Хатидже жизни. Хатидже наивна, и сейчас она в полной мере это понимает. Она поверила Валиде, что таким образом спасает Династию. Она сумела простить её. Может, когда-то, всё изменится. Может, девушки будут выходить замуж по любви, смогут развестись, когда пожелают. А сейчас всё будет зависеть только от матушки. И только её слово разрешит Хатидже развестись. По времени пора было заканчивать, поэтому Валиде кивнула некоторым калфам, чтобы те поставили стул в середине гарема и посадили туда невесту. Кисточки и хна были подготовлены. Одна из женщин вызвалась рисовать на руке Хатидже. Мирай помнила этот ритуал. Её хна давно уже стёрлась. Точнее, она стёрла её сразу после свадьбы. На следующий день. Наблюдать за этим процессом было интересно. Но желание сбежать было слишком сильным. К тому же, сейчас все собрались в гареме, так почему бы не попробовать? Двери открыты. А здесь столько народу, что никто даже не заметит пропажу. Главное налепить платок на глаза. Вскоре можно было вздохнуть ночной воздух. Мирай пришлось выбраться в мужской сад, в котором охраны по ночам не было. Как и людей. Здесь она не боялась, что кто-то из мужчин её увидит, ведь мужчин здесь ночью не бывает. Проверено. Но на этот раз Мирай сильно ошиблась. - Как я слышал, это мужской сад. — Девушка вздрогнула и обернулась. - Вы правы. Мне не стоило сюда заходить. — Она на мгновение задумалась. - Но сейчас все заняты, поэтому мне пришлось. Нужно было кое-что забрать. Он кивнул, и Мирай не могла не заметить его сильный французкий акцент. - Вы из Франции? —Он улыбнулся. - Мой акцент - моя слабость. Мне пришлось срочно учить Османский язык, чтобы поехать с отцом. — Девушка кивнула. - Кто вы? Я раньше вам здесь не видела. - Мой отец - посол. Но я не могу сказать вам, зачем мы сюда приехали. А кто же вы, прекрасная дама? - Я служанка. — Выдала первое, что пришло на ум Мирай. - Меня зовут... Чичек хатун. А вы? - Я синьор Гийом. Но можно просто Ги. — Мирай усмехнулась. - Значит синьор? — Он смутился. - Будущий. — В далеке послышались шаги, из-за которых Мирай встрепенулась. - Нам нельзя видеться. Но притворитесь, что ничего не было! — Шепотом приказала Мирай, подмигнула, и подхватив пола платья, побежала в сторону деревьев, откуда она и пришла. А Гийом ничего не понимая продолжал стоять на месте, пока его не отвлек голос отца. - Нам прийдётся задержаться здесь на какое-то время. Султан Селим не намерен принимать послов в ближайшее время. — Тяжело рассказал мужчина, и посмотрел туда, куда смотрел его сын.***
Взорвался первый салют - Бельгин впервые счастливо улыбнулась. Ей нравилось быть ребенком, до момента, пока она не осталась с бабушкой. А сейчас она вообще страшилась остаться одна, ведь бабушка слегла. Она не могла встать с кровати, поэтому Бельгин не могла долго задерживаться на улице. Только прихватить хлеба, который так любила бабуля. Но она ведь будет не против, если Бельгин задержится, чтобы посмотреть на салют. Все же девочка понимала, что не может. Поэтому пришлось бежать до дома. В вечно старом и холодном доме было темно, были только две свечи. Одна была возле бабушки, вторая на маленькой и неуютной кухне, которую нужно чинить, но кто за это возьмётся? Девочка зажгла свечу, поставила хлеб на стол и прошла в комнату с бабушкой. Камин догорал, а женщина лежала на кровати. - Бабушка. — Тихо позвала девочка, проверяя, спит ли та. Девочка на цыпочках подошла к постели. Она протянула было руку, чтобы потрогать бабушкин лоб, но задела тумбочку, на которой стояла свеча. Бельгин быстро среагировала, но свеча затухла. Вторая свеча, которая была в руках у Бельгин также потухла, а камин догорел. В комнате было ничего не разглядеть, но Бельгин стала искать лоб бабушки, который, все же нашла. Но он был настолько холодным, что девочка с ужасом отпрыгнула от кровати и от ужаса закричала. Всё было слишком ясно.