Слёзы ангела

Вся кухня была наполнена табачным дымом. Сколько Алили выкурила сигарет сложно было подсчитать. Тэнзо положил трубку и подсел к жене. — Ни в одной больнице нет ни Кайли, ни Шайни. В полицейских участках тоже. Только что я говорил со старейшинами, Кайли ничего им не сообщала и её нет в общине. Они просто исчезли. — Он начал теребить в руке крышку от пива. — Подругам Шайни звонил? — Алили внимательно следила за движениями крышки в руках Тэнзо. — Ну… оказывается, у неё не было особо подруг. Все знакомые давно не гуляли с ней. Единственное, отец той девочки, ну, Лины, сказал, что его дочь вроде говорила про Шайни. Он передаст ей, чтобы она зашла к нам, их дом тут недалеко. — Крышечка скользила по пальцам, туда-сюда, туда-сюда. — Хоть что-то. Я лично придушу эту суку. Оставили Шайни с ней всего на день… — Алили дошла до фильтра, но не придала этому внимания. А вот лёгкие были другого мнения; она закашлялась, потушила бычок и сплюнула в раковину. Крышка всё ещё переходила от одного пальца к другому. — Может, хватит курить? Вон аж кашлять начала, какая это уже пачка по счёту? — У тебя не спросила. Могу я хоть когда-то перестать притворяться верующей фанатичкой или твоей любящей женой? Я потеряла свою дочь, оставив её с долбанутой сектанткой, которая хотела забрать этого ребёнка себе после случая с Ютой! — Но не сходить же с ума. — Вот я и не схожу, — она уже держала в зубах ещё одну сигарету. — Нашёл, что находится по тому адресу, который висел на окне в спальне? Трение сплавов о кремень, искра, снова этот дым в лёгких. — Да, это музыкальная школа, помнишь, в которую ходила Шайни. Только вот она закрылась уже как года три назад. Не думаю, что это имеет смысл. Тэнзо уже начал крутить крышку на столе как волчок, Алили смотрела как она крутится. — Не думаешь? Так подумай! На окне висит записка именно мне, что вот такой-то адрес и встретимся там. Не тебе, идиоту, и не нам, а именно мне! Значит, она понимала что ей помогу только я. — Ну, если они не объявятся до вечера, то поедем туда. Всё-таки знаешь, Кайли же не демон, а вообще-то наоборот «святая» женщина. Она не сделает Шайни плохо. — Ты шутишь? Юта была её любимицей, где она сейчас? — Но мы тоже там были. Мы её не остановили — напротив, разве не помнишь? Мы ждали, когда ритуал случится, чтобы наконец-то перестать быть на счету. Мы тоже винов… Алили настолько резко отобрала у Тэнзо крышку, с такой злобой и отчаянием, что у того полностью закончились слова. — Да знаю я! Я знаю, что мы тоже виноваты! Но Шайни не Юта! Мне было всё равно на её подругу. Это, конечно, было грустно, но не смертельно! Но если что-то случится с моей девочкой… — женщина с силой выкинула крышку в мусорку, — я этого не прощу ни тебе, ни Кайли, ни общине. — Тебе не кажется, что это неправильно? — Нет. — Алили выкинула бычок туда же, куда и крышку и пошла в комнату дочери. Всё было как всегда. Кошка спит на окне, кровать не заправлена, на столе какие-то тетрадки. Алили взяла кошку и легла на кровать Шайни. В детстве они часто лежали тут вместе и читали разные сказки. Женщина большую часть времени спала вместе с девочкой; спать с Тэнзо вызывало у неё рвотные позывы. Она обнимала дочку и чувствовала себя так спокойно и комфортно. Такеда постоянно говорил, что нужно строже относиться к детям, а то они вырастут с «демоническими» мыслями. Алили, конечно, делала вид, что согласна, кивала головой и при нём смотрела на Шайни строже. Делала вид… в голове женщины крутились эти слова. А когда она была настоящей? Она всё время пыталась добиться чьего-то расположения. А с Шайни этого не нужно было. Она любила Алили просто так. Но на людях, и особенно перед Масако с Такеда, женщина снова становилась строгим членом общины. Как же сейчас она жалела об этом. Обняв Сансу Алили заплакала. Такеда покинул её, при том с молитвой на устах, улыбаясь и радуясь. Шайни она не отпустит. Кошка начала урчать; ей тоже не нужны были доказательства любви. Алили начала целовать кошку в лобик. Раздался звонок в дверь. Когда Алили спустилась, Тэнзо уже стоял и разговаривал с кем-то. Это была Лина. — Здравствуйте, папа сказал что вы звонили насчёт Шайни. А она это… не вернулась? Было заметно, что Лина сильно переживала: она гладила свою руку и смотрела куда-то в сторону. — Нет. Твой папа сказал что ты… — Тэнзо не успел договорить, его прервала Алили и жестом велела тому уйти. Он не стал спорить. — Привет, Лина. Давай-ка лучше с тобой поговорю я, а то мой муж очень сильно переживает и ему следует отдохнуть. Пошли в зал, — женщина старалась говорить это максимально дружелюбным голосом. Не подпустит она тупого Тэнзо к такому важному разговору. Алили сделала им обоим чай и вот они уже сидели на диване в зале. Стены украшали фотографии Шайни с мамой, с Тэнзо фотографий почти не было. Везде они широко улыбаются и обнимаются. Каждое фото как этап жизни: вот они на отдыхе, когда Шайни исполнилось десять, а на следующей — уже после окончания первого звена. На одной из фотографий с ними была Кайли, подобие улыбки скрывало её гнусную натуру. Алили старалась не смотреть на них. Тревоги и так хватает. — Так, ну твой папа сказал нам, что вы куда-то ходили с Шайни, расскажешь побольше? — Женщина потихоньку пила чай и добродушно смотрела на Лину. — Ну, Шайни нам написала, что хочет прогуляться, мы с Рикой, конечно, согласились, мы давно её не видели, ну и… хотели поддержать, она писала так, как будто что-то случилось. Как-то так. — Лина совершенно не пила чай и сидела, ёрзая по дивану. Алили не могла этого не заметить и насторожилась. — А куда вы пошли? — Ну это… как сказать… ну типо в этот… ну в лес, — на этом слове Лина опустила глаза и произнесла его как будто специально тише. Сердце Алили чуть не остановилось. В лес? Зачем? Она же наотрез запретила Шайни там гулять, Шайни обещала! Что-то её вынудило, в этом нет сомнений. Однако вида женщина не подала, нужно оставаться спокойной. — Так, в лес, значит? Не бойся, я не расскажу никому. — Честно? Мой отец очень боится за меня, он расстроится если узнает… — Лина, сейчас такой момент, когда ты можешь быть со мной откровенна, — она сделала особое ударение на слово «можешь». — Значит, вы пошли гулять в лес, а потом? — Ну мы гуляли, Шайни всё спрашивала про каких-то ангелов, и прочую фиг… ну, то есть вещи, связанные с верой, вот. Когда мы прошли километра четыре, мы наткнулись на… ну вы же смотрели фильмы про копов… ой, то есть, ну следователей. Вот там такие жёлтые штуки на месте преступления, — Лина начала пить чай, так много — наверное, в горле пересохло, подмечала про себя Алили. — Ну вот мы нашли такую, спасибо за чай кстати, очень вкусно! — Да не за что, рада что тебе понравилось, но давай вернёмся к вашей прогулке, пожалуйста. Чай у женщины уже закончился, и она смотрела на следы от него на дне. — А, ну да, так вот мы там посидели и собрались домой. Далеко же ушли. Ну а Шайни решила остаться … ну и мы её там… ну мы ушли, потому что поздно и… — Лина увидела, как лицо у Алили приобрело черты невероятного удивления. — Вы просто оставили Шайни в лесу, за четыре километра от города? Лина, как это понимать? — Тон стал серьёзным. — Ну я… я не знаю… я хочу сказать, что Шайни была с нами очень груба! Она сильно напугала Рику и вела себя дибиль… плохо, не как обычно. Мы испугались и… мне очень стыдно за то, что мы ушли. Если бы я знала, то никогда бы её не оставила там. Алили не понимала, что значит «вела себя плохо». Шайни никогда не была грубой и злой, наоборот — женщина иногда боялась, что из-за доброты и наивности у дочки будут проблемы. Да зная Лину, она за своих подруг всегда стояла горой, просто так она бы никогда не бросила в её лесу. Что-то тут не так. — Госпожа Като, я понимаю, что вам сейчас тяжело, но, пожалуйста, не думайте, что мне нет. Шайни была моей подругой, я клянусь, что помогу вам с чем только скажите! Лина говорила это со всей искренностью, это было заметно по её жестам и выражению лица. Она тоже была напугана и считала себя виноватой. Алили поняла, что может воспользоваться этим, главное оставаться спокойной. — Лина, я же сказала, ты можешь быть со мной откровенна. Что именно произошло в лесу? — Обещайте, что не будете злиться? — Обещаю. — Ну, Рика упомянула Юту… и у Шайни сорва… ну, она очень разозлилась, напугала нас чуть ли не до смерти, ну и я… я ударила её. — Лина совсем опустила голову. — Но я… я не жалею! Она сделала очень плохо Рике! Но ушли мы потом зря… я правда не знала, что так получится. — Девочка практически плакала, но сдерживала слёзы изо всех сил. «Она что? Она ударила мою девочку и оставила её в лесу?» Нужно держать себя в руках, Алили точно знала что сделает первым, как только Лина выйдет из дома. — Так, я… это всё? — Д-да. Я клянусь, я помогу вам как смогу! — Спасибо что рассказала, можешь идти, — женщина говорила это очень спокойно, на её лице не проскользнула ни одна эмоция. — Если нужна будет твоя помощь, я позвоню твоему папе. — До свидания, госпожа Като, — еле двигаясь, Лина вышла, хлопнув дверью. Юта. Лес, где нашли её тело. Исчезновение Кайли. Ангелы. Чашка полетела в стену. Алили упала на колени и начала сжимать ногтями свои плечи. Она потеряла её, она потеряла Шайни. На звук разбитой посуды прибежал Тэнзо. — Ты чего? Что сказала Лина? Что произошло? — он был напуган. — Ты можешь меня оставить?! Ты… Кто-то начал долбиться в дверь, Алили встала, открыла её. На пороге снова стояла Лина. Но уже с портфелем и паникой на лице. — Госпожа Като! Там! Там пожар в глубине леса, папа же работает в пожарной части и он поехал на вызов! В глубине леса? Но там же находится… только не это. Алили быстро оделась и уже сидела в машине, ожидая Тэнзо. Он одевался медленнее, что очень нервировало. К окну машине подошла Лина. — Можно мне с вами? Пожалуйста, я… должна быть там. Прошу вас. — Садись. Тэнзо наконец-то соизволил сесть за руль, с непониманием он посмотрел в зеркало заднего вида на Лину. — Без вопросов, муж ты мой, заводи быстрее. Они опять ехали по той же трассе. Алили думала об ангелах. Почему Шайни это так интересовало? Если горит то, о чём она подумала, значит, всё плохо. Всё хуже некуда. Мимо них стали проезжать пожарные машины, значит, уже близко. Всё происходит так быстро. Ей точно не хватает сна и объятий дочери. Проследовав за одной из них, они приехали к деревянным стенам. Да, это была та самая община. Алили с Тэнзо переглянулись и поняли друг друга без слов. Дерьмо. Втроём они подошли к пожарной машине. Огонь был сильный, но на лес не распространился. На территории было всего три деревянные постройки, но одна из них находилась слишком далеко от двух других, Алили пыталась восстановить в голове карту этой общины, она была в ней всего лишь два раза, но осматривала всё с дотошностью и интересом, как и обычно. Такой сильный огонь не мог возникнуть от возгорания одного домика. Значит горел дом Кано и его «кинотеатр». Как это могло случиться? Из ворот начали выбегать пожарные, огонь уже практически потух. Один из них был отец Лины. Она побежала к нему расспросить о случившемся. Вернулись они уже вдвоём. Он обнял дочку и послал её за бутылкой воды из пожарной машины. — Здраствуйте, Лина рассказала мне что тут может быть ваша дочка, это правда? — Да. Вы её не видели? — Нет. Но мы нашли два обгоревших тела. Сердце Алили начало биться с бешеной скоростью. Нет, нет, это невозможно. — Детского среди них нет. Тело принадлежало мужчине и женщине. Женщина обгорела меньше. Как же Алили была сейчас счастлива, она хотела обнять отца Лины, саму Лину, но не Тэнзо. Стойте, два тела? — А можно… можно на них взглянуть? — Ну, это не по правилам, но если вы всё ещё переживаете, то можете посмотреть на тело женщины, у неё обгорели только ноги, остальные части сохранились. Тэнзо и Алили подошли к носилкам и время остановилось. Это была Кайли. Алили никогда до этого не видела тело этой женщины настолько чётко. Ну или хотя бы верхнюю часть; всё, что было ниже груди обгорело и тяжело было разобрать хоть что-то. Эти руки… такие худые и все в шрамах от лезвия, она пыталась покончить с собой? Лицо очень умиротворенное. Это была правда она? Так сложно поверить. Значит, мужчина это Кано. Об этом надо подумать позже, сейчас главное, что Шайни жива. — Нужно остаться до конца тушения и осмотреть это место, может найдём следы Шайни. — Они отошли с Тэнзо к машине. — Блин, ты видела? Это была Кайли! Кайли мертва, ты понимаешь? Мы можем… мы можем быть свободны, никто за нами теперь не следит! — Тэнзо был возбуждён этой мыслью. — Ты что, совсем? Хотя бы совесть имей, эта женщина отдала нам много лет своей жизни. Кто знает, что с ней было раньше, видел шрамы на руках? Да и помни, без Шайни я никуда не уйду, тем более с тобой. Если хочешь, уходи хоть сейчас. Тэнзо смотрел на неё минут пять. Он открыл машину, сел за руль. — Я чур сплю тут, сигареты ты забыла на кухне, но я их взял, они в бардачке. Алили была удивлена. Да, они много прожили вместе, но это было именно что сожительство. Ладно, сейчас ей не помешает любая помощь. Откуда ни возьмись появилась Лина. Она была чему-то очень рада. — Госпожа Като! Папа разрешил мне остаться с вами, но только если вы отвезёте меня домой. Я очень хочу помочь вам найти Шайни! Вы согласны? — она смотрела на женщину умоляющим взглядом. — Ну если папа разрешил… думаю, можно. — Алили очень боялась брать на себя ответственность ещё и за чужого ребёнка, но доверие её отца обмануть не хотела. «Любая помощь», ага. Она закурила и села на капот. Лина уже спала на заднем сидении, Тэнзо уснул на руле. Алили же просто смотрела на тлеющий огонь; в ночи это было красивое зрелище. Всё происходит так быстро, столько событий а мыслей… никаких. С Шайни точно что-то случилось. И ни Кайли, ни Кано не смогли ей помочь. «Бедная девочка, что же ты пережила? И как начался пожар в такой глуши? Главное — найти тебя, мой ангел», — подумала Алили и хотела уже выбросить бычок, но одумалась. Трава может загореться.