Слёзы ангела

Шайни зашла в домик с проигрывателем и экраном. Кано уже сидел и ждал её. Стул был дико не удобный и не разваливался разве что только с божьей помощью. Какого именно бога, Шайни уже боялась представить. — Смотри внимательно. Вот то, чего ты хотела. После этого ты точно поймешь меня, девочка. Понять его? Шайни не знала, о чём он, но её это не насторожило; она думала только о том, как сейчас увидит доказательство преступления Кайли, а после они накажут её. Наверное, сильно побьют, сломают нос как ей Лина. Или отправят в тюрьму на сто лет. Правосудие сбудется! Экран загорелся. На видео шли четыре человека, не считая того, кто был за камерой. Они вышли на опушку, на которой уже находились иконы тех девочек. Лица людей сложно было разобрать в темноте. Они встали в круг. Неожиданно тот, кто держал камеру, толкнул девочку в центр; это была Юта. Полностью голая. — Осторожнее! Она тебе не мешок! — самый близкий к Юте человек подошёл к ней, поднял и посадил. — Да хватит тебе. Скоро она станет другой и даже не вспомнит этого. Нам нужно торопиться, — это сказал человек за камерой. Его голос принадлежал мужчине, и был очень похож на… Кано? Он там тоже был… но наверное как заложник, её напарник не мог делать Юте больно. — Не бойся, дитя, всё будет хорошо. Главное не делай резких движений. — это точно говорила Кайли. Она подошла к Юте и завязала ей глаза. Посадила в ту позу, в которой сидела в туалете и продиктовала слова молитвы. — Запоминай, и главное — не запнись. Значит Кайли там была! И она сделала всё это. — Мама, папа, вы здесь? — Юта начала искать их и вертеть головой. Молчание. — Мама?! Папа?! Мне холодно. — снова молчание. — Твоим родителям нельзя с тобой говорить, но когда всё закончится, они обязательно согреют тебя. — Кайли отошла на своё место. Как же сложно было смотреть на свою подругу, своего ангела в таком виде. Но Шайни должна вытерпеть, она должна! Они все вместе начали читать молитву, часть из неё Шайни уже слышала от Кайли. Юта тоже причитала. Внезапно она остановилась. Она заплакала. — Нет! Как же больно ушам! Они кричат! Они плачут! — никто не подал и знака, что заметил это. Они продолжали молиться. — Остановите это! Я так не могу! Не-е-ет! Шайни начала автоматически отворачиваться. Она не могла смотреть, как мучается её ангел. Слёз у неё не осталось, но внутри всё сжималось. Она попросила остановить, но Кано начал кричать: — Смотри, что они сделали с ней! Смотри! Юта начала трястись, из её ушей потекла кровь. Она кричала и пыталась развязать глаза. И внезапно просто упала ничком. Люди остановили молитву. — Кайли! Она… она умерла? — этот голос. Это был голос мамы Шайни. Стоп. Что? Не может быть, ей послышалось! Девочка уже перестала отворачиваться и смотрела на экран с непониманием. Кайли подошла к телу, потрогала пульс. — Она не выдержала. Она не смогла. — Кайли отошла от тела и подошла к дереву. К телу сразу же подбежала женщина. Это была мама Юты, Масако. Она обняла тело и издавала звук похожий на визг, но с хрипотой. Значит родители Юты тоже… но как же так. Нет. Этого не может быть. — Оставьте нас с дочкой. Смысла находиться вам тут больше нет, — это был отец Юты, он сел рядом с Масако и мёртвым лицом смотрел на тело Юты. — Кано, вырубай уже свою камеру. — на этих словах плёнка оборвалась. Шайни чувствовала настолько много, но одновременно ничего. Значит, её мама там была. Они всё видели. Что происходит? — Видишь, Шайни. Теперь ты знаешь! Вот что они делают с такими как ты. — Мужчина встал и начал ходить вокруг Шайни. — Кано. А кто там был ещё? — с надеждой в голосе спросила девочка. — А, другие голоса? Ну как же, родители «четвёртого чуда», и два ближайших человека к их семье, Алили и Тэнзо, эти бездари, которые являлись «планом Б». Их дочка… — всё остальное Шайни уже не слышала. Она погрузилась в себя. Значит, Кайли была не одна. И более того, мама Шайни тоже была там. Она видела мёртвое тело Юты и ничего не сделала. А потом приехала домой и обнимала дочку как ни в чём не бывало. Нет! На этой мысли Шайни начало рвать. Она упала на колени и из неё начало выходить… ничего. Одни позывы которые рвали горло. Но она же поела кашу, ну почему… как же больно. — Вот блин, так и думал что тебе будет тяжело. Подожди, сейчас я сбегаю за водой. — Кано выбежал из домика. Шайни осталась одна. Как они могли? Кто им позволил? Ради чего… ради того, чтобы у какой то уродки без ушей была подруга на том свете? Суки. Кайли тварь. Её мама тварь. Её отец тварь. Родители Юты твари. Твари. Твари. Бляди. Бляди. Она уже не Эшли, она Элли. А значит Кано будет Джоэлом. И это не хоррор. Это драма с смертью всех. Срать. Срать. Похуй. Похуй. — Шайни! — на пороге показалась Кайли; изо рта у неё шла кровь и она держалась за живот. — С тобой всё порядке?! Он тебя не трогал?! Нам нужно бежать! — в руке она держала нож. Шайни смотрела на неё. Она смотрела глазами демона. Кайли подбежала к Шайни, но та резко отпрыгнула от неё, как можно ближе к портфелю. Тело болело, голова кружилась. Похуй. — Девочка, что он тебе наговорил? Что это я всё сделала? А он сказал тебе, кто переломал каждую косточку в теле Юты, чтобы замести следы? Послушай меня, я знаю тебя с самого рождения, как и Юту. Я любила эту девочку. Но вера требует жертв! Ты это поймёшь, просто пошли со мной. — Кайли стала медленно подходить к Шайни с распростёртыми руками. До портфеля один прыжок, а там уже будет всё равно. — Любили?! Она кричала и вы не помогли ей! Это вы притащили её туда, а сейчас втираете мне про Кано, он не такой! — как же больно было кричать, где же её Джоел, почему так долго? — Шайни, им движет месть за свою дочь. Он хочет забрать тебя у нас, как когда-то мы забрали у него. Он живёт тут только потому, что не может забыть, он сделает всё ради мести. Я тебе докажу, сейчас увидишь. — на этих словах она повернулась к двери, в которой уже стоял Кано. В руках была вода. — Тебе не хватило одного раза? Девочка узрела то, что вы делаете. Она останется здесь, а ты можешь идти куда хочешь. Давай, Шайни, пошли домой. Я уже знаю, что приготовлю на ужин, а завтра мы начнём очищать огород от сорняков. В смысле? Он… что он такое говорит? Нет, они должны мстить. Они должны путешествовать вдвоём и искать правду. Разоблачить этих тварей… какой огород? Он хочет остаться с ней здесь? Кайли не может быть права, не может! — Значит хочешь заменить одну девочку другой? — Кайли стала максимально спокойной, и стояла с поднятой головой. — Что ты сказала? Повтори, — Кано выпучил глаза и оскалился. — Свою дочку не смог сохранить, теперь заберёшь чужую? — Заткнись! Это вы у меня её забрали! — Твоя жена хотела этого. И дочка знала, на что идёт, они верили до конца и в итоге её лик теперь на иконах, она стала «ангелом». — Вы запудрили им мозги! Замолчи, идиотка! Ещё одно слово и… — И что? Ты переломаешь мне кости, как Юте? — Да! Я сделал это для всех нас! Шайни прикусила губу. С такой силой, что пошла кровь. Вот и конец. Игры никогда и не было, сердце девочки наполнилось болью. Болью и ненавистью. «Юта, кто же окружал тебя». — Ты идиот, Кано. Жалко ты не повесился тогда, вместо жены. Она была настолько лучше тебя. — Убью! — с диким воем Кано кинулся на Кайли, та попыталась ударить его ножом, но он выхватил его и повалил женщину на пол. Направив на неё нож, он давил со всей силы, пока Кайли держала его руки. — Шайни! Вот видишь! Я же говорила! Помоги мне и мы убежим, убери его от меня! — Кайли вопила как могла, но Шайни было всё равно. Она стояла и просто смотрела в глаза Кайли. Эту женщину она знала с самого детства. Эту женщину она ненавидела, она ждала этого. Умри. Умри. — Шайни, ты что, помоги мне! Он же убьёт меня! — Кайли уже не могла держать его руки. Умри. — Девочка! Милая! Умри. — Нет! Сдохни. Кано убрал руки, ударил женщину со всей силы в лицо и начал бить лезвием точно в живот. Один. Два. Три. Четыре. Спустя несколько секунд исступления он откинул нож и посмотрел на свои руки. — О боже. Я убил её. Шайни, я не хотел! Я не знаю, что на меня нашло! Дай мне воду, о боже, я убил её… Шайни отошла за водой. Мужчина смотрел на свои руки и начал плакать. — Нет… я убил Кайли. Я так давно этого хотел, но сделав это… Шайни, я не убийца, я тебе клянусь! Мы забудем это и заживём как семь… — на этом слове он почувствовал, как в его шею проникает что-то острое. С первого раза у неё не получилось, но тут же последовал второй удар, осколок зеркала вошёл очень глубоко и кровь пошла ручьём. Кано начал захлёбываться и упал к стене. Шайни стояла вся в крови. Она смотрела ему в глаза. — Что же ты… кхга… а как же огород… агх, я не хотел… — он рыдал. За четырнадцать лет девочка впервые видела, как рыдает такой взрослый мужчина. Он выглядел так жалко. Шайни просто наблюдала за его агонией. Она ничего не чувствовала. Нос немного побаливал и кровь на руках чувствовалась отвратительно липко. Это единственное, что сейчас её волновало. — Сзади особняка две моги… гх, могилы… попрощайся с… — глаза мужчины уже были закрыты. Он захлёбывался кровью ещё какое-то время. Девочка хотела уловить каждое движение на его лице. Он ломал кости худому, измученному тельцу, которое Шайни обнимала на протяжении всей своей жизни. Движения закончились. Шайни помыла руки водой. Кайли еле дышала, но ещё не умерла. Удивительно, насколько сильной она была. Женщина просто смотрела на девочку и губами шептала молитву. Из уголков её глаз пошли слёзы. Шайни села напротив, закрыла глаза и стала просто слушать как Кайли ещё пытается дышать. Хрип, бульканье крови. Интересные звуки. Но вот и они закончились. Настала полная тишина. За особняком и правда были две могилы. Нана Ханма и Хаями Ханма. Одной было шестнадцать а другой тридцать пять, когда их похоронили. Шайни села на колени, сложила руки и прочитала единственную молитву, которую она знала. Это была «норито» — девочка слышала её как-то на одном из праздников. Прочитав её, она укусила свой палец. И завыла. Этот вой был слышан на весь лес. Шайни надеялась, что Юта где-то на небе тоже слышит это. Потому что она теперь пойдёт до конца, именно ради… себя. Своей любви к подруге. Своей личной боли и мести. Она осталась одна. Она не Эшли и не Элли. Она Шайни Като.