По следу орла

Полтора года спустя Зюхра резко одернула шторы, заставив Марию, все это время нежившуюся в постели, поморщиться. Время для Марии летело незаметно. Чуть ли не сразу после свадьбы Марию и Альтаира затянули будничные, монотонные дела. Альтаир и Малик активно занимались реорганизацией ордена, открывавшие ранее недоступные возможности. Первым, что сделал повелитель, стало позволение отцам-ассасинам видеть и воспитывать своих детей. Ранее любовь и привязанность считались непозволительными слабостями, но это было ложью. Каждый воин будет сражаться за лучший мир вдвое усерднее, зная, что за его спиной семья, жена и дети. Вторым решением было официальное разрешение вступать в братство женщинам, готовым к изнурительным тренировкам и жизни ассасина. Вступление Марии стало первым прецедентом за много-много столетий, тем самым открыв путь для талантливых женщин. Малик же активно занимался сознанием агентуры и новых бюро в разных городах, усиливая влияние братства за пределами Святой земли. Мария решила полностью посвятить себя служению Масиафу и его жителям. Заручившись поддержкой мужа, она открыла при крепости школу для детей, которую могли посещать и мальчики, и девочки. Сначала люди с недоверием восприняли идею своей госпожи, но время, терпение и настойчивость Марии сделали свое дело - ранее мрачная обитель теневых убийц превратилось в светлое место, излучавшее благополучие и достаток. Мария влияла на окружавший мир, даже ничего не предпринимая. Женщины, видя как свободно девушка ведет себя с мужем, как они общаются на равных, как они искренне и нежно любят друг друга, начали переосмыслять свои жизни и свой брак. Более того, если от какой-либо жительницы Масиафа поступила жалоба на жестокое отношение со стороны отца или мужа, то виновный тут же карался повелителем. Альтаир железной рукой навел порядок в братстве и в Масиафе, а с приходом стабильности, в поселении активно начали появляться новые торговые лавки, фонтаны, постоялые дворы. Масиаф входил в век процветания; в дальнейшем, спустя много лет, союз Альтаир-Мария-Малик был назван «золотой тройкой Масиафа». Все шло идеально до последних нескольких недель, когда тело Марии, по ее ощущениям, стало жить отдельной жизнью. Сладкая пахлава, которую раньше девушка уминала за обе щеки, стала вонять старой плесенью. В библиотеку Мария тоже не ходила, так как ее до чертиков раздражала вековечная пыль. И еще постоянная тошнота и ломота в костях, будто ее лихорадило. И даже сейчас девушка встала, абсолютно не выспавшись, чувствуя каждую косточку в теле, и с едва прикрытой враждебностью смотрела на Зюхру. — Мария, я принесла финики, как вы вчера просили, — служанка протянула вазочку с фруктами. — Боже, что за смердящая дрянь? — девушка тут же оттолкнула финики, едва почувствовала запах. — Не видишь, что мне плохо, так еще и это подсовываешь... — Госпожа, когда у вас в последний раз шла кровь? — невозмутимо спросила Зюхра. — Да не знаю, месяца два назад... — Мария обомлела от неожиданного осознания. — Этого не может быть... — Почему не может? — с улыбкой отозвалась служанка. — Была ли хоть одна ночь, которую вы провели без мужа? — Но я думала, что не могу иметь детей... — прошептала Мария, чувствуя, как от волнения сжимается сердце. — Зюхра, мне нужно знать наверняка! И чтоб никто не узнал раньше времени! — О, предоставьте это мне, — счастливо улыбаясь, сказала преданная Зюхра. — Ни одна замковая мышь не узнает об истинной причине визита лекаря!

***

Солнце медленно клонилось к горизонту, уступая место вечерним сумеркам. Мария быстрым шагом направлялась к кабинету мужа. Нетерпеливо отворив дверь, девушка быстро вошла внутрь. Альтаир и Малик что-то бурно обсуждали, но едва девушка переступила порог комнаты, мужчины тут же умолкли, а ранее серьезное лицо Альтаира озарилось счастливой улыбкой. — Мира и покоя, — тихо отозвалась девушка, переминаясь с ноги на ногу. — И тебе, — Альтаир встревоженно спросил, видя напряжение жены. — Ты в порядке? Ты в последнее время себя неважно чувствуешь. Ну да, неважно себя чувствует. Именно так это и называется. — Даа, — протянула Мария и посмотрела на Малика; тот понял ее без слов. — Я пойду. Есть другие срочные дела, — и быстрым шагом Малик вышел с комнаты, закрыв за собой дверь и оставил супружескую пару наедине. Альтаир встал со стула и, подойдя к жене, ласково взял ее за руку. Девушка в ответ нежно улыбнулась. — Как Зюхра? Слышал, к ней сегодня приходил лекарь. — Все хорошо, за это можешь не волноваться, — Мария наклонила голову и прикусила нижнюю губу, словно обдумывая, что собирается сказать. — Ты на сегодня свободен? — Да, сегодня я полностью в твоем распоряжении, — ассасин наклонился, чтоб поцеловать жену, как вдруг был остановлен пальцем, который девушка прижала к его губам. — Тебе придется набраться терпения, любовь моя, — Мария ласково провела ладошками по щекам мужчины; он внимательно изучал ее взглядом. — Лекарь сегодня приходил не к Зюхре, а ко мне. Он должен быть подтвердить мои подозрения. — Не понимаю... — Дорогой, — Мария взяла руку Альтаира и положила себе на живот: — Сегодня я узнала, что ношу под сердцем твоего ребенка. Какое-то время ассасин смотрел на девушку растерянным взглядом, осознавая услышанные только что слова, но потом он крепко прижал Марию к себе и поцеловал в макушку. — Мария, я так счастлив! Ты себе даже представить не можешь! Отчего же не может? Она почти восемнадцать месяцев замужем за мужчиной, которого взаимно любит, а теперь у их любви появилось продолжение, прекрасное и счастливое продолжение, которое появится на этот свет примерно через полгода. Разве еще два года назад она могла рассчитывать на такой исход? — Отныне ты будешь отстранена от всех обязанностей, чтоб ты не перегружалась, и еще к тебе будет приставлена еще одна служанка, и... — Эй, постой, Альтаир, — рассмеялась Мария. — Я беременная, а не больная. Не нужно так волноваться. Просто останься со мной рядом этой ночью... Ассасин улыбнулся и ласково поцеловал влажные губы жены; девушка обвила его шею руками и прижалась всем телом. — Эту ночь, и следующую, и все другие, пока будет биться мое сердце!