Плач Дантов

- Почему? Почему «хотел»? Странно он посмотрел на неё… Элли поняла: не знает, говорить, или нет. - Есть просто не твоё… Посмотрел ей в глаза. - Я это понял с годами — не твоё! Элли поняла его, зная его, поняла: - Боялся!? - Чего?! - Удивился Джоэл. - Что у тебя не получится… Заглянула ему в глаза. - Ты всегда сбегаешь, когда боишься, что не получится… В её голосе прозвучало: бросаешь, - ты всегда бросаешь, когда боишься, что не получится. - Элли! - Возмутился он. Посмотрел с возмущением, гневно. - Что?! - Я не боюсь ответственности! - Хорошо. - Не боюсь! - Хорошо! Они смотрели друг на друга, Джоэл — со смущением, — с растерянностью даже, а Элли виновато. - Прости! - Прощаю! - Прости! Она заглянула ему в глаза. - Я не хотела задеть твои чувства! - Хотела, — прощаю! Он её понял, он всегда понимает, даже через гнев. - Странный какой, - Подумала Элли. - Сердится, но прощает… Суп остыл, она повозила его ложкой. - Давай, подогрею!? Она удивлённо посмотрела на Джоэла. - Давай! Он встал, взял у неё тарелку, перелил суп в кухонный ковш, и поставил на печь, — на плиту. Высокий и крепкий — рядом с ним спокойно и тепло! Элли, захотелось сказать ему: - Давай, после ужина, я помассирую тебе ноги? - Давай! - На улице холодно? - Глупо спросила она. - Осень! Прохладно! Они посмотрели друг на друга. - Расскажи о Саре? Джоэл удивился, посмотрел почти с недоумением. Прозвучало: - Что ты хочешь знать? - Что меняется, когда у тебя появляется ребёнок? - Всё! Ты меняешься… Он задумался, успокоился. - Это похоже на любовь ребёнка к родителю — связь… Вы не можете, друг без друга — вы чувствуете связь! Элли смутилась. - У меня никогда не было родителей… Связь!.. Она посмотрела ему в глаза. - Я не знаю, что это такое… Связь! - Знаешь, - Странно, — со странной интонацией в голосе, возразил он. Посмотрел прямо в глаза, посмотрел открыто. - Ты связана со мной, а я с тобой… Элли вспомнила Сэма, он спросил её «Чего ты боишься?» и она ответила ему: одиночества… Боюсь остаться одна! Элли подумала, - Страх перед одиночеством — это страх потерять связь? Она посмотрела на Джоэла, - подняла голову, посмотрела. - Можно спросить? - Спроси? Он тоже посмотрел на неё — красивая юная женщина… - Мать Сары… Какой она была? Он удивился, — смутился. - Почему ты спрашиваешь? - Мне интересно… Элли посмотрела ему в глаза. - Даже не то, какой была она, — то, каким был ты. В её голосе прозвучало «Ты!». Джоэл смутился ещё сильнее, — глубже. - Я почти не помню… Он сказал это так искренне, горячо, так, словно, с одной стороны — хотел убедить её в этом, а с другой — себя. Элли это поразило, осознание, чувство того, что есть вещи, которые… - Что? - Спросила она себя. - Лучше не вспоминать? Кесарю кесарево… - Она была красивой, - Зазвучал голос Джоэла. - Очень молодой, — как я сам… Он не договорил — суп закипел. Он вновь перелил его в тарелку, и поставил тарелку на стол, перед Элли. - Спасибо! Они посмотрели друг на друга. Элли кивнула на кухонную столешницу: - На тарелке — говяжья отбивная. - Сама готовила? Не спрашивает. - Сама. - Спасибо. Странное чувство охватило Элли… Они, как будто не могут что-то друг другу сказать — и о той ситуации тоже, — не могут заговорить друг с другом об этом… Женский голос запел: Куда бы я ни пошла, Я — одна. В небольшом кафе Звучат песни для одиноких Песни о прошедшей любви. Элли спросила: - Как называется эта песня? - «Only the Lonely». - Ты любил, джаз? - Это он любил меня. - Что? - Куда бы я ни шёл, везде звучал джаз… Он улыбнулся, так открыто, с таким трепетом, что у Элли защемило сердце. Она вдруг подумала, - Каким Ты был? Тогда… в том мире, в той жизни, в жизни, которую одни называют «нормальной», а другие не могут забыть как — да, «песни о прошедшей любви»! - Хочешь потанцевать? - Что? Элли посмотрела на Джоэла с таким удивлением, словно он предложил ей… полетать. - Потанцевать, - Лукаво, со смешливой нотой в голосе, сказал он. - Ноги переставляешь туда-сюда, туда-сюда… Он почти смеялся, высокий бородатый мужчина. - Хочу! Не поняла себя. - Хочу! Словно крылья выросли. - Хочу! Он засмеялся, - с чувством, счастливо. - Ну, иди… Протянул руку. - Как когда-то пел Дэвид Боуи «Надевай свои красные туфли и танцуй блюз»… - Кто? - Да не важно! Элли встала, вышла из-за стола, и подошла к нему. Взяла руку. Руку тёплую, руку близкую. - Хочешь, спою? Джоэл смеялся. - Спой! - Старая, добрая песня: Я печален и одинок, как никто другой, Я печален и одинок, у-у, как никто другой. Мучения не оставляют меня, Любимая ушла от меня. Когда он поёт, его голос становится глуховато-нежным. - Кто пел эту песню? - Литтл Уолтер. - Понятно. - От чего-то смутилась Элли. - Что тебе «понятно»? - Вновь рассмеялся он. - А ну, что пел Литтл Уолтер. - Я любил блюз! Они начали танцевать, почти неловко — неуклюже. - Почему? Она не поднимала голову, смотрела на пуговицу на рубашке, в которую он был одет — рубашка из денима, видавшая виды. - Я был неудачником — без денег и связей, с малолетним братом на руках! Элли удивилась, посмотрела-таки на Джоэла. - В том мире не иметь денег и связей, означало быть неудачником? - Да. - Какой странный мир! - Сейчас всё проще — и, сложнее. - Согласился он, посмотрев на неё. Пожал широченными плечами. - Не знаю, какой мир я бы выбрал сейчас — если бы был выбор! Задумался. - Наверное, всё-таки, тот. - В том мире не было бы меня! - Не подумав, сказала Элли. - Да, - Кивнул Джоэл. - Но… - В том мире твоя дочь была бы жива! Она остановилась, сделала шаг назад. - Прости! - За что? - Удивился он. - За то, что я, есть, а её — нет!