Процент вероятности

Если бы Ульяну спросили как она относится к факту её с сестрой удочерения, к своей новой семье, к школе, в которую пошла вместо ожидаемого Колдотворца, она бы ответила: - Нормально. На самом деле, она хотела бы сказать много всего. О том как она благодарна семье Ивановых, о том как ей нравятся оживление и хаос вокруг, неизбежные при таком количестве детей, о том как она счастлива принятию и пониманию уже ставших родными людей. Но она не обладает красноречием как, например, Хуан, Саид, Олеся или Александра. Она не умеет даже грубыми выражениями и жестами передать глубину своих чувств как те же самые Кристина, Василиса и Денис. Нет, она скорее так же спокойна, терпелива и выдержана как Леон, Егор и Петрония, правда, у неё нет вечной усталости и мечты о том, чтобы все исчезли, да и не умеет она одной улыбкой сражать наповал. Вся жизнь Ульяны вписывается в простое и ёмкое «нормально». Когда они с Кристиной попали в детдом, было не очень, но нормально. Когда Эльвира, уже на тот момент старожил в детдоме, заявила, что будет за ними приглядывать и стала их лучшей и единственной подругой, стало более нормально. Когда Ивановы пришли к ним и сказали, что хотят забрать в семью, стало несколько менее нормально. А как же Эльвира? Кристина воинственно вскинула подбородок и заявила: - Без Эли мы никуда не пойдём. Олеся, пришедшая с родителями, хмыкнула: - Смотри, мам, с характером. Мама посмотрела и сказала вести к своей Эле. Стало совсем нормально. Эля мужественно держалась до самого ухода Ивановых, а потом расплакалась. Всё оставшееся время до конца оформления документов они гадали, как же будет в новой семье. Сейчас, спустя целых 6 лет с момента удочерения, Ульяна сидела в библиотеке и слушала традиционный рассказ Александры о том, как прошёл день. Та, как обычно, не обращала внимания на несделанную домашку, на то, что в библиотеке громко не говорят и тем более не пьют, а Ульяне слишком нормально, для того чтобы делать замечания. - Ты меня вообще слушаешь? – возмутилась вдруг Саша, отхлебнув ещё кофе. Зачем пить кофе на ночь? На это не знает ответ даже сама Саша. Ульяна замерла, поняв что последние минут десять слишком глубоко ушла в свои мысли. - Нет… - виновато отозвалась она. Александра нахмурилась и коснулась её острого, угловатого плеча своими сухими, чуть искривлёнными пальцами. - Что с тобой происходит в последнее время? Ты стала более задумчивой и даже молчишь больше обычного. - Всё нормально, нет причин волноваться. Маленькая улыбка, призванная успокоить и развеять сомнения, не справилась со своей задачей. - Эй! Неужели ты думаешь, что я тебе не смогу помочь? – Классические обиженные нотки послышались в вопросе Саши. Неизменный приём, направленный на то, чтобы надавить на жалость. Обычно срабатывает. Но не в этот раз. - Помогать не с чем. - Скажи честно, ты прячешь мышьяк под подушкой и думаешь, как его подбросить Васе за очередное сокращение имени? Или хочешь залезть к Кобре в кабинет, чтобы вынести тот жуткий ингредиент, про который Тина говорила, что ты по нему с ума сходишь? - Нет и нет. И, пожалуйста, не называй профессора зельеварения коброй, а Кристину – Тиной. - Но если одна кобра, а другая самая натуральная тина!? При чём, это всё что в ней натурально! - Волосы. - Ну ещё волосы, да. Молчание продлилось чуть меньше минуты. Ульяна тщетно пыталась сконцентрироваться на эссе. - Что случилось то? – Александра произнесла это таким тоном, будто делала великое одолжение. Это какой-то новый метод? В любом случае, терпения ей всё равно не хватает. – Как думаешь, каков процент вероятности, что я выясню твою тайну? Ульяна в ответ загадочно улыбнулась и это могло означать всё что угодно, от нуля до бесконечности. Хотя, если честно, она уже была готова сдаться. Когда дело касалось чужих секретов (почему-то в основном именно Ули), Саню не останавливали ни правила личного пространства, ни их взаимоотношения, ни даже прекрасные светлые кудри жертвы чужого любопытства, ради которых новоявленный следователь обычно была готова умереть. Но тут, как рыцарь на «Молния 2000», в библиотеку вбежал какой-то первокурсник и понёсся прямо к двум девушкам в углу за стеллажами. - Там… это… - запыхавшись, выпалил он. - Эй, спокойно, - вскочила Александра и протянула ему кружку кофе. – Вдох, выдох и говори что случилось. Отдышавшись, мальчишка сделал глоток и тут же закашлялся. - Горько, как горько! - Ты опять кофе без сахара пьёшь?.. – На эту тему спорить было бесполезно, что поняли все члены семьи. - Да ладно, я ж не виновата, что вы все такие неженки! – Попутно Саша колдовала воду в уже опустевшую кружку. Когда все успокоились, а недовольно смотрящий библиотекарь отвлёкся на очередного школьника, мальчишка наконец сказал зачем явился: - Там ваша сестра зовёт. - Которая? – Вопрос стал уже слишком привычным. - С Когтеврана кажется, мантия была синяя… - Их там две. Как выглядела? - Ну… волосы золотистые… - Было видно, что мальчику сложно подобрать нужные слова. - У них у обеих такие волосы. Высокая или низкая? - Низкая… - Женя. Ульяна облегчённо выдохнула. Если зовёт Евгения значит всё нормально. Она редко зовёт, когда что-то серьёзно. - А что случилось не знаешь? - Нет. Просила побыстрее. Получив положенную конфетку, первокурсник с довольным видом убежал по своим мальчуганским делам, а Ульяна и Александра направились к Евгении, чтобы в итоге выяснить, что такая спешка была нужна только для того, чтобы та как можно быстрее рассказала о новых моделях французских автомобилей, которые будут выпускать в следующем месяце. И вот вроде Саша и Женя подрались, домашка так и не сделана, Кристина опять где-то бродит после отбоя, мысли, тяготившие уже который день не отпускают, а Ульяне так… нормально. А может даже не нормально. Может даже хорошо. Уютно. По семейному. Видимо улыбка всё же означала ноль процентов.