Чувство полета – вид набранной высоты, шум рассекаемого воздуха, и скорость, с которой далеко внизу из-за горизонта показывались одни виды, а другие, за горизонтом же, скрывались – наполняло эйфорией, от которой, казалось, подрагивали даже крылья моего самолета. Вновь переживаешь мгновения, в которые ощущаешь себя кем-то большим, чем подросток-курсант: пилотом за штурвалом одного из быстрейших самолетов – человеком, способным обуздать скорость, на которой за ним мало кто угонится!

На этот раз нас провожал только одинокий каменный солдат, в шинели старого образца, стоявший посреди площади перед вокзалом. В тридцать четвертом все было по другому. Я хорошо помню тот день, будто его и сегодня не разделяло девять лет, а все тогда происходившее случилось вчера. Но сейчас, этот августовский вечер, мы отправлялись спокойно и без какой-либо торжественности.

Это заведение располагалось в подвале одного из домов, чью архитектуру сейчас уже можно причислять к старомодной. Даже с учетом голых серых стен этого подвала, что уже который месяц обещают "скоро обустроить", мне это место всегда казалось по-своему уютным. Мой любимый диван, в углу у столика, сейчас пустовал; стоявший на барной стойке граммофон играл очередную на сегодня пластинку. Посетителей была пара человек, не считая меня со своей спутницей.