«Боль… что ж… иногда она сопровождается непринятием», — шепчет вкрадчиво ветер прямо в ухо, и мистер Жадность лишь молча кивает. Он прекрасно знает, о чём говорит его невидимый собеседник. Понимание это отпечаталось на щеках прозрачными дорожками невыплаканных слёз, собралось морщинками в уголках давно постаревших глаз, запечатлелось на ладонях ровными полукружьями впившихся в кожу ногтей. Боль стала чем-то обыденным, загноившейся раной расцветшей на сердце.

Он, танцующий с огнём, с самим пламенем жизни, теперь пляшет во тьме, не видя ничего на расстоянии даже нескольких шагов. Всё, что ему осталось — игра, вечная, надоевшая, постоянно меняющая свои правила, и Гамартия может либо упасть камнем на самое дно, либо взлететь, расправив выросшие из пепла крылья. Которых у него нет.

Сюда ли вела его эта история? К обломкам мёртвого кабаре, где поёт теперь лишь ветер? К осколкам бывшей клетки, из которой рвалось его кричащее ей вслед сердце? Обратно к карнавалу, что обратился в тлен вместе с магазином мечты и пляшущим с акробатами Арлекином? Последняя страница открыта, но вопреки ожидаемого финала в ней — лишь пустые строчки.